Языковые и возрастные аспекты категориального восприятия цвета^*

Введение в проблему

В настоящее время мы проводим серию исследований, посвященных лингвистической детерминации восприятия цвета. Эта довольно старая по научным меркам проблема рассматривается главным образом сквозь призму гипотезы лингвистической относительности. Данная гипотеза была сформулирована американскими лингвистами Сепиром и Уорфом и гласит, что особенности структуры каждого конкретного языка (лексические, синтаксические или семантические) определенным образом организуют мышление человека, что, в свою очередь, отражается на концептуальном и чувственном познании внешней действительности [5]. Мягкий вариант лингвистической относительности предполагает, что люди, говорящие на разных языках, по-разному воспринимают и постигают мир [3; 9]. Более жесткий вариант, именуемый лингвистическим детерминизмом, утверждает, что между языковыми системами и познавательными процессами существует однонаправленная причинно-следственная связь. За долгую историю гипотезы Сепира—Уорфа была проведена масса лингвистических, антропологических и психологических исследований, но они так и не предоставили убедительных эмпирических данных, подтверждающих или опровергающих данную гипотезу. Общий обзор проблемы лингвистической относительности не входит в задачи данной статьи, поскольку его нетрудно найти в ряде других работ [2—4].

В психологии излюбленной областью проверки гипотезы лингвистической относительности на протяжении полувека остаются процессы восприятия и классификации цветов. Разложение солнечного света представляет собой непрерывный спектр цветовых изменений, но в каждом языке этот спектр кодируется дискретно названиями конкретных цветов. В отличие от многих других объектов кросс-культурных исследований, процессы различения и классификации цветов легко поддаются объективному контролю — к определенному названию всегда можно подобрать эталонный образец цвета, а точность и скорость различения близких цветовых оттенков можно измерить количественно. Результаты серии ранних исследований, выявивших детерминированные языком различия в восприятии и запоминании цветов [1; 3; 8], подверглись серьезной критике в конце 1960-х гг. в теории фокальных цветов Берлина—Кея [6; 14]. Согласно ей для каждого цветового интервала имеется один общепринятый наиболее близкий эталон цвета, называемый фокальным. Несмотря на существенные различия в вербальной дискретизации цветовых интервалов в разных языках, люди в задачах на классификацию и запоминание склонны выделять одни и те же фокальные цвета. В результате было сформулировано положение об универсализме обработки цветовой информации на основе общих нейрофизиологических механизмов зрительной системы, не зависящих от особенностей языка и культуры [6], и это затормозило кросс-культурные исследования цвето- восприятия почти на 30 лет.

Новый импульс в изучении лингвистических аспектов цветовосприятия был дан в нашем веке в связи с развитием компьютерных технологий и разработкой новых экспериментальных процедур, в которых возможен строгий хронометрический анализ и количественная регистрация данных на различных этапах перцептивной и когнитивной обработки информации. Первое серьезное подтверждение гипотезы Се- пира—Уорфа было получено в 2006 г. в эксперименте Джилберт с соавторами [13]. Процедура данного эксперимента предполагает предъявление на экране монитора 12 цветных квадратов, расположенных по кругу (рис. 1, А, см. цветную вкладку). Один из квадратов (целевой стимул) по цвету немного отличается от 11 остальных (дистракторы). Испытуемому нужно как можно быстрее указать, в какой половине экрана (правой или левой) появлялся целевой стимул. Дис- тракторы и целевой стимул могли представлять собой два оттенка одного цвета (задача внутрикатегориаль- ного различения) или два разных цвета (задача меж­категориального различения). На рисунке 1, Б примером первой задачи является поиск зеленого квадрата среди зеленых квадратов другого оттенка (стимулы из пары АВ), а примером второй — поиск синего квадрата среди зеленых (стимулы из пары ВС). Более быстрое выполнение межкатегориальной задачи по сравнению с внутрикатегориальной при прочих равных условиях свидетельствует о том, что именно языковые обозначения детерминируют скорость различения цветов. В эксперименте также контролировалось условие предъявления целевого стимула в правой и левой частях экрана (или полуполях зрения).

Результаты показали, что время реакции на меж­категориальные различия в цветах (ВС) меньше, чем на внутрикатегориальные различия (АВ и CD) только в том случае, когда целевой стимул предъявлялся в правое полуполе зрения, а в левом различия меж- и внутрикатегориальных ответов оказались несущественными. Авторы объяснили это тем, что информация из правого поля зрения преимущественно поступает в левое речевое полушарие мозга, которое в большей степени связано с лингвистическим категориальным анализом цветов.

В последующих работах те же авторы уточнили границы и закономерности влияния лингвистической категоризации на цветовосприятие [10]. В частности, аналогичные результаты были получены в другом диапазоне цветового спектра (сине-фиолетовом) и на другом стимульном материале. Было также установлено, что уорфианский эффект имеет место не только в правом, но и в левом поле зрения, хотя и в меньшей степени. Авторы объяснили этот факт тем, что обработанная в левом полушарии мозга информация о лингвистическом кодировании цветов спустя какое-то время передается в правое полушарие по комиссуральным нервным волокнам [10]. Аналогичные по процедуре исследования с применением функциональной магнито-резонансной томографии выявили в левом полушарии мозга участки, специфически связанные с лингвистической обработкой цветовой информации. К ним относятся нижнетеменная долька (поле 40 по классификации Бродмана) и задняя часть верхней височной извилины (поле 22) [17; 18].

Другим интересным аспектом данной проблемы являются возрастные закономерности лингвистической детерминации цветовосприятия. Вполне логичным выглядит предположение, что уорфианский эффект начинает сказываться в определенном возрасте в силу развития языка и дифференциации лингвистических форм. Тем не менее получены данные, что категориальные цветовые эффекты могут носить прелингвистический характер, т. е. наблюдаться до становления языка. При этом локализация областей мозга, связанных с обработкой категориальной информации о цвете у детей и взрослых, может существенно различаться. Уже довольно давно получены интересные данные, свидетельствующие о ранней прелингвистической природе универсальной катего­ризации цветов. С помощью метода привыкания установлено, что 4-месячные младенцы так же, как взрослые, делят цветовой спектр на четыре основных цвета: красный, желтый, зеленый и синий [7]. Например, если младенцу сначала показали один оттенок синего цвета с длиной волны 480 нм, то в дальнейшем он больше внимания уделит зеленому цвету (510 нм), а не другому оттенку синего цвета (450 нм). Привыкание распространяется на оттенки внутри синего цвета, а зеленый цвет, несмотря на равную спектральную удаленность, воспринимается как новый стимул.

В эксперименте Франклин с соавторами [12] исследовалась скорость внутри- и межкатегориально­го различения цветов у взрослых испытуемых и у 4— 6-месячных младенцев по схеме, близкой к эксперименту Джилберт [13]. Младенцы не могли дать мануального ответа, в какой половине зрительного поля появлялся целевой стимул, вместо этого фиксировалось время поворота глаз в сторону стимула. Время реакции и у взрослых и у младенцев было меньше в том случае, когда целевой стимул и дистракторы относились к разным цветовым категориям. Однако, в отличие от взрослых, у младенцев межкатегориаль­ное цветовое различение протекало быстрее внутри- категориального, только когда целевой стимул предъявлялся в левое полуполе зрения, т. е. в правое полушарие. Авторы пришли к выводу о существовании некой врожденной прелингвистической способности к категоризации цветов, которая функционирует на основе правополушарных мозговых механизмов. С возрастом усиливается роль левополушарных вербальных процессов, и ведущая роль в обработке категориальной информации о цвете плавно перетекает из правого в левое полушарие [11; 12]. На этот вывод следует обратить внимание, поскольку в дальнейшем он будет иметь значение для интерпретации результатов нашего эксперимента.

В области кросс-культурных исследований серьезное подтверждение языкового влияния на цвето- восприятие получено в эксперименте Уинавера и соавторов [19]. Они обратили внимание, что в русском языке существует обязательное деление синего цветового диапазона на два оттенка (голубой и синий), чего не наблюдается в подавляющем большинстве языков мира. Конечно, представители других народов могут произвести аналогичное деление, но это происходит в довольно редких случаях, когда нужно конкретизировать определенный оттенок и для этого приходится использовать дополнительные определения (например, в английском языке голубому цвету будет соответствовать «light blue», а синему — «dark blue»). Авторы предположили, что у русскоязычных испытуемых различение голубого и синего будет иметь межкатегориальную основу, а у англоязычных различение идентичных оттенков — внутрикатегориальную. В эксперименте участвовали русскоязычные эмигранты, проживающие на территории США, и урожденные англоязычные американцы. Процедура эксперимента состояла в предъявлении трех квадратов (рис. 2, А, см. цветную вкладку). Верхний квадрат выступал в качестве эталона, цвет одного из двух нижних квадратов был идентичен верхнему, а цвет другого отличался. Испытуемому нужно было как можно быстрее указать, какой из нижних квадратов (левый или правый) такого же цвета, как и верхний. Цвета квадратов подбирались из 20 оттенков сине-голубого спектра (рис. 2, Б). В двух группах испытуемых граница цветов практически не различалась и в среднем проходила между 8-м и 9-м образцами на рис. 2, Б. Соответственно в основной серии цвета двух нижних квадратов могли попадать в одну цветовую категорию (оба синих) или в разные (синий и голубой).

Результаты эксперимента показали значимое превосходство в скорости межкатегориальных ответов над внутрикатегориальными только у русскоязычных испытуемых. Другими словами, американцы проводили различение двух оттенков синего или синего и голубого цветов примерно с одинаковой скоростью, а русские различали синий и голубой гораздо быстрее, чем два оттенка синего или два оттенка голубого цвета. Таким образом, результаты данного эксперимента демонстрируют лингвистическое влияние на цветовосприятие, что в целом является аргументом в пользу гипотезы Сепира—Уорфа. Тем не менее эти результаты были оспорены в ряде исследований, в которых сравнивались процессы цве- торазличения у англоязычных и корейских испытуемых [15; 16].

В 2010 г. мы провели кросс-культурное исследование [2], в котором постарались учесть разработки вышеописанных экспериментов. По аналогии с работой Уинавера с соавторами [19] в исследовании приняли участие две выборки (русские и коми), для одной из которых определенная задача представляет собой межкатегориальное различение цветов, а для другой — внутрикатегориальное. В отличие от русского, в коми языке весь сине-голубой диапазон обозначается одним словом («лоз»). Как и в английском, в коми языке можно выделить светло-синий («кельыдлдз») и темно-синий («пемыдло..з») оттенки, но обычно это применяется в довольно редких случаях, когда нужно конкретизировать определенный оттенок. Сама процедура эксперимента была построена на процедуре быстрого зрительного поиска по аналогии с работой Джилберт [13] с некоторыми модификациями. На черном фоне экрана появлялись 12 квадратов, расположенных по кругу. 11 квадратов-дистракторов были голубого цвета. Целевой стимул-квадрат в разных пробах случайным образом появлялся в любой из 12 позиций и мог быть либо зеленого, либо синего цвета. В русском и в коми языках зеленый и голубой цвета обозначаются разными словами, следовательно, для обеих групп поиск зеленого квадрата среди голубых представлял задачу межкатегориального различения. Задача поиска синего квадрата среди голубых для русских испытуемых является также межкатего­риальной, а для коми — внутрикатегориальной.

Результаты показали, что в задании на поиск зеленого квадрата среди голубых не наблюдалось различий по среднему времени реакции между двумя группами, зато поиск синего квадрата среди голубых вызвал у комиязычных испытуемых значимо большие трудности, чем у русских. Таким образом, было подтверждено влияние специфики вербального кодирования цветовых интервалов в разных языках на скорость различения цветов.

Кроме этого, мы проанализировали время реакции при предъявлении целевого стимула в левой и правой частях экрана. В эксперименте Джилберт с соавторами выявилось доминирование левого полушария мозга в обработке вербальной цветовой информации [13]. В нашем исследовании время поиска межкатегориаль­ных и внутрикатегориальных цветовых различий не зависело от появления стимула в левой или правой частях экрана. Этот результат был с осторожностью про­интерпретирован с позиции возрастных изменений в функциональной асимметрии мозга. В отличие от описанной работы, мы проводили исследование на детях школьного возраста, и, возможно, отсутствие межпо­лушарных различий объясняется онтогенетическим переходом обработки категориальной цветовой информации из правого в левое полушарие [11; 12].

Задачи и гипотезы исследования

Сейчас мы решили продолжить данное направление исследований, в котором помимо уточнения ранее полученных данных была поставлена новая главная задача — проанализировать возрастные изменения влияния языкового фактора на различение цветов. В новом исследовании кроме фактора родного языка (русский и коми) контролировался возрастной (младший и старший школьный возраст). Для комиязычных детей возрастные изменения языкового кодирования цветов тесно связаны с усвоением второго языка (русского). В современных условиях, которые сложились в Республике Коми, дети в сельской местности преимущественно начинают говорить на родном языке, но с годами они все активнее используют русский язык. Часто к старшему школьному возрасту родной язык оттесняется на второй план, и ребенок даже думать начинает на русском языке. Можно предположить, что по мере усвоения русского языка комиязычные дети постепенно переходят ко все более дифференцированному кодированию цветов.

В связи с этим по рассматриваемой проблеме можно выдвинуть две альтернативные гипотезы. Первая гипотеза основана на возрастном усилении использования русских названий цветов. Старшие дети с большей легкостью могут кодировать различные оттенки с помощью «иноязычных слов» (синий и голубой) по сравнению с младшими детьми. Соответственно, в младшей группе коми детей поиск синего квадрата на фоне голубых в большей степени отражает задачу внутрикатегориального различения, а в старшей — задачу межкатегориального различения. Логично предположить, что различия по времени реакции русских и коми детей с возрастом должны уменьшаться.

Другая гипотеза предполагает, что с возрастом в целом усиливается языковая детерминация восприятия и различения цветов независимо от специфики усвоения второго языка. Представьте ситуацию, в которой коми дети вообще бы не знали второго языка или иноязычных способов кодирования цветов. С возрастом усиливаются возможности лингвистического кодирования цветов, соответственно, старшие дети (и русские, и коми) легче выполняют задачу межкатегориального поиска по сравнению с младшими, а на внутрикатегориальный поиск возраст не оказывает существенного влияния. Для русского языка поиск и зеленого и синего квадрата среди голубых представляет задачи межкатегориального различения, следовательно, с возрастом выполнение обеих задач должно улучшаться примерно в равной степени. Для коми языка поиск синего квадрата среди голубых отражает внутрикатегориальное различение, менее подверженное возрастным изменениям. В связи с этим можно ожидать, что с возрастом различия в ответах русскоязычных и комиязычных детей будут усиливаться. Основная задача данного исследования состоит в выявлении того, какая из этих двух альтернативных гипотез окажется верной.

Мы также решили уточнить, какое влияние сторона предъявления целевого стимула оказывает на результаты. Преимущество правой половины зрительного поля в скорости обработки информации о межкатегориальных цветовых различиях указывает на то, что за вербальное кодирование цветов главным образом отвечает левое полушарие мозга [13]. В прошлом исследовании мы не выявили различий в обработке межкатегориальной и внутрикатегориаль- ной цветовой информации разными полушариями [2]. Возможно, влияние на результаты оказали онтогенетические изменения в функциональной асимметрии полушарий. Как было написано выше, имеются данные о врожденной прелингвистической способности к категоризации цветов на основе правополу­шарных механизмов. С возрастом усиливается роль левополушарных вербальных процессов, и ведущая роль в обработке категориальной информации о цвете переходит к левому полушарию [11; 12]. Возможно, у детей в нашей выборке процесс миграции функций еще не завершен, и, следовательно, различия в право- и левостороннем предъявлении целевых стимулов оказались несущественными. Поэтому в настоящем исследовании мы отдельно проанализировали изменения в результатах детей от младшего к старшему школьному возрасту при предъявлении стимулов в левой и правой частях экрана.

Метод

Характеристика испытуемых. Исследование проводилось на территории Усть-Куломского района Республики Коми в 2011 г. Всего были обследованы 97 детей (46 мальчиков и 51 девочка), из которых у 54 родным является русский язык, а у 43 детей — коми. Испытуемые были представлены двумя возрастными группами: младший и старший школьный возраст. В первую возрастную группу вошли 42 учащихся I—III классов в возрасте от 6 до 10 лет (средний возраст 8 лет). У 15 детей ведущим является коми язык, остальные 27 — русскоязычные дети. Вторую группу составили 55 учащихся VIII—XI классов в возрасте 15—18 лет (средний возраст 16,5 лет). Из них у 27 родным являлся русский язык, а у 28 — коми. Соотношение полов в обеих возрастных группах было примерно одинаковым. Все дети проживали в сельской местности в одинаковых экологических условиях. Таким образом, по параметрам пола, образования и условий проживания выборку можно считать относительно гомогенной. Обследование детей проводилось в первой половине дня в кабинете школьного психолога.

Методика. Процедура исследования разработана на основе вышеописанных техник, использованных в работах Джилберт и Уинавера с некоторыми модификациями [13; 19]. Специально для данного эксперимента была разработана новая компьютерная программа, которая предоставляет более широкие возможности варьирования стимульным материалом, регистрации и обработки результатов. Стимульный материал предъявлялся на жидкокристаллическом мониторе (LCD) с диагональю 15”. Во всех испытаниях на сером фоне предъявлялись 12 квадратов (размером 2,5 х 2,5 см), расположенных по кругу с радиусом 6 см. Из них 11 квадратов выступали в роли дистрак- торов и были окрашены в голубой цвет. Двенадцатый квадрат являлся целевым стимулом, его положение менялось в случайном порядке, а цвет был либо зеленым, либо синим. Расположение стимульного материала на экране можно увидеть на рис. 3 (см. цветную вкладку).

Яркость монитора оставалась максимальной. Цвет стимулов подбирался в соответствии с классификацией RGB (red-green-blue). Каждый из использованных цветов по трем цветовым компонентам имел следующие значения: зеленый (R = 0, G = 255, B = 0), синий (R = 0, G = 0, B = 255), голубой (R = 0, G = 255, B = 255). Ни у одного испытуемого не возникло сомнений в правильной идентификации данных цветов.

Во время испытаний испытуемый располагался перед монитором на расстоянии примерно 50 см. Предлагалась следующая инструкция. «Сейчас на экране появится 12 квадратов, расположенных по кругу. Один из квадратов по цвету отличается от остальных. Если отличающийся квадрат находится в правой половине круга, нажмите клавишу курсора “Вправо”. Если отличающийся квадрат находится в левой половине круга, нажмите клавишу курсора “Влево”».

Каждый испытуемый выполнял всего 40 проб, из которых в одной половине проб целевой стимул был зеленым, а в другой — синим. Также в 20 пробах стимул располагался слева и в 20 — справа от центра экрана. Порядок предъявления стимулов был полностью рандомизирован. Регистрировалось время реакции, т. е. интервал между появлением стимулов на экране и нажатием соответствующей клавиши. В обработку шел результат, усредненный по 20 пробам при каждом экспериментальном условии. При анализе фактора положения стимула отдельно усреднялись результаты по 10 пробам появления стимула в левой части экрана и по 10 пробам — в правой. Из обработки исключались все пробы, в которых давались ошибочные ответы, а также пробы, в которых время реакции превышало 2 сек. На выполнение всей экспериментальной серии испытуемые тратили не более 5 мин.

Результаты

Обработка данных проводилась методом многофакторного дисперсионного анализа с повторными измерениями в программе «Statistica 6.0». Одновременно было подвергнуто анализу влияние четырех факторов, среди которых два фактора были меж­групповыми и два внутригрупповыми: 1) родной язык (русский-коми), 2) возрастная группа (млад- шая-старшая), 3) цвет целевого стимула (зеленый- синий) и 4) положение стимула в поле зрения (слева-справа). Общие результаты обработки представлены в табл. 1.

Как видно из табл. 1, из четырех отдельных факторов три оказывают статистически значимое влияние на время реакции испытуемых: язык, возраст и цвет. Однако эти результаты не представляют большого интереса для целей данного исследования. Дети старшего школьного возраста значительно быстрее реагируют на цветовые стимулы по сравнению с детьми младшего школьного возраста при всех условиях (p < 0,001), и это вполне объяснимо с физиологической точки зрения за счет созревания нервных связей. Что касается родного языка, то русские дети давали более быстрые ответы по сравнению с коми (p = 0,033), что, возможно, объясняется опытом обращения с компьютерной техникой. То же самое можно сказать и о факторе цвета: все испытуемые значимо быстрее различали зеленый квадрат на фоне голубых по сравнению с синим квадратом (p = = 0,001). Более интересно исследовать влияние родного языка в зависимости от возраста испытуемых и цвета целевого стимула, чему и будет посвящен дальнейший анализ.

Таблица 1

Результаты дисперсионного анализа по четырем исследуемым факторам (полужирным шрифтом выделены статистически значимые результаты)

Фактор положения целевого стимула не оказывает значимого влияния ни сам по себе, ни при взаимодействии с остальными анализируемыми факторами. Время реакции испытуемых не различается при предъявлении стимула в правой или левой частях экрана независимо от родного языка, возраста испытуемых, а также цвета целевого стимула. В связи с этим в дальнейшем анализе данный фактор рассматриваться не будет.

Из всех результатов главной задаче исследования в наибольшей степени соответствует трехфакторное взаимодействие: цвет х язык х возраст. Влияние этого взаимодействия на время реакции оказалось статистически значимым (F (1; 92) = 4,69; p = 0,033). Средние результаты времени реакции при трех экспериментальных условиях представлены в табл. 2. В более наглядной форме эти результаты отражены графиком трехфакторного взаимодействия на рис. 4.

Таблица 2

Среднее время реакции в зависимости от трех экспериментальных условий: родного языка, возраста детей и цвета целевого стимула

Как видно на рис. 4, обе линии на левом графике расположены выше, чем на правом. Это указывает на то, что среднее время реакции в младшей группе больше, чем в старшей. Все четыре линии восходят от левой к правой части обоих графиков, что свидетельствует о более быстром различении цветов в группе русскоязычных детей по сравнению с комия- зычными. Если сопоставить положение зеленых и синих линий на двух графиках, можно заметить, что синяя линия располагается несколько выше зеленой — испытуемые осуществляют поиск зеленого квадрата среди голубых быстрее по сравнению с поиском синего. Таким образом, на рис. 4 в наглядной форме показано ранее отмеченное влияние на время реакции трех отдельных факторов: возраста, языка и цвета стимулов.

Теперь сопоставим положение зеленой и синей линий на левом и правом графике, выражающее взаимодействие факторов возраста и цвета. В младшей группе детей положение линий почти совпадает, а в старшей группе они заметно разнесены по высоте. Взаимодействие факторов возраста и цвета оказалось статистически значимым (F (1; 92) = 17,86; p = 0,0001). Исходя из этого, можно сделать вывод, что с возрастом в обеих языковых группах увеличивается разница между временем поиска зеленого и синего квадрата.

Далее выясним, какая из языковых групп оказывает большее влияние на возрастные изменения в поиске зеленого и синего квадратов. Таким образом, мы подходим к анализу главной задачи исследования. Как видно на левом графике рис. 4, у детей младшего возраста почти нет различий между русскими и коми в поиске зеленого и синего квадратов. Комиязычные дети находят синий квадрат даже быстрее зеленого, хотя это различие не значимо. Двух­факторный дисперсионный анализ, проведенный отдельно по младшим группам, не выявил значимого взаимодействия факторов родного языка и цвета (F (1; 39) = 0,38; p= 0,543).

Совсем иная картина наблюдается у детей старшего школьного возраста на правом графике рис. 4. И русские и коми тратят на поиск синего квадрата больше времени, чем на зеленый, но в коми группе эти различия выражены сильнее. Двухфакторный анализ, проведенный отдельно по старшим группам, выявил значимое взаимодействие факторов языка и цвета (F (1; 53) = 7.64; p = 0,008). Подытожить эти результаты можно ранее отмеченными результатами трехфакторного взаимодействия возраст х язык х х цвет (F (1; 92) = 4.69; p = 0,033), согласно которым с возрастом влияние родного языка на различение зеленого и синего цветов усиливается.

Рис. 4. Два графика, выражающих среднее время реакции испытуемых в зависимости от влияния трех факторов: возраста детей, родного языка и цвета стимула

Обсуждение

В прошлом исследовании было установлено, что комиязычные испытуемые тратят на поиск синего квадрата среди голубых значительно больше времени по сравнению с русскоязычными испытуемыми, но при поиске зеленого квадрата языковые различия оказались незначимыми [2]. В обоих случаях русские выполняли задачу межкатегориального различения, так как в русском языке все три цвета кодируются разными названиями. В коми языке синий и голубой цвета обозначаются одним словом, что переводит эту задачу в разряд внутрикатегориальных и, соответственно, требует больше времени. Языковое влияние на цветовосприятие подтвердилось на основании различий по времени межкатегориального и внутри- категориального поиска.

Главное отличие настоящего исследования от прошлого состоит в специальном анализе влияния возрастных изменений на межкатегориальное и вну- трикатегориальное различение цветов. Ранее выявленное языковое влияние подтвердилось только в группе детей старшего школьного возраста. Языковое кодирование цветовых различий с возрастом приводит к более быстрому поиску межкатегориаль­ных различий, а внутрикатегориальные различия в меньшей степени подвержены возрастным изменениям. Другими словами, в младшей группе коми дети осуществляют меж- и внутрикатегориальные различения примерно с одинаковой скоростью, а в старшей группе заметно сокращается время межкатего­риального поиска.

Из двух альтернативных гипотез по данному вопросу результаты подтвердили вторую — различия в ответах русскоязычных и комиязычных детей с возрастом увеличиваются. Несмотря на то что все коми дети с возрастом лучше овладевают русским языком и, соответственно, иноязычными способами кодирования цветов, влияние родного языка и возрастное закрепление родных цветообозначений оказывает более существенное влияние на восприятие и различение цветов. В дальнейшем представляется интересным более точно конкретизировать динамику возрастных изменений лингвистической детерминации цветовосприятия. Для количественного описания возрастных изменений желательно включить в исследование и другие возрасты, например, детей среднего школьного возраста и взрослых.

Другая важная задача, на решение которой было направлено исследование, связана с анализом межполушарных различий в процессах вербального кодирования цветов. В классическом исследовании Джилберт с соавторами установлено, что анализ межкатегориальных цветовых различий быстрее осуществляется при предъявлении целевого стимула в правое полуполе зрения [13]. Другими словами, лингвистический категориальный анализ цветовых стимулов осуществляется в левом полушарии мозга. В прошлом исследовании на детях старшего школьного возраста нами не было выявлено различий при предъявлении стимулов в правое и левое поле зрения. Тогда мы предположили, что отсутствие различий может быть связано с возрастной миграцией функции категориального цветового анализа из правого в левое полушарие мозга, а возраст исследуемых детей как раз приходится на активную фазу миграционных процессов [2; 12].

Сейчас мы специально подвергли анализу условие право- и левостороннего предъявления целевого стимула в двух возрастных группах. Как показали результаты, фактор пространственного положения стимула не оказал влияния на время реакции ни сам по себе, ни в младшей, ни в старшей возрастных группах. Также оказалось незначимым взаимодействие положения стимула с факторами родного языка и цвета стимулов. На основании отсутствия возрастных изменений мы пришли к выводу, что межполушарные различия не оказывают существенного влияния на вербальное кодирование и восприятие цветов.

Выводы

1.    Результаты исследования подтверждают факт влияния языковых различий на процессы восприятия и различения цветов. Одна и та же задача, представляющая в русском языке межкатегориальный поиск, а в коми языке — внутрикатегориальный, потребовала от испытуемых разного времени поиска. Эти данные можно рассматривать как умеренное свидетельство в пользу гипотезы лингвистической относительности Сепира—Уорфа.

2.    Языковое влияние на восприятие и различение цветов подвержено возрастным изменениям. В проведенном исследовании оно усиливалось от младшего к старшему школьному возрасту. Возрастное закрепление механизмов кодирования цветов оказалось более значимым по сравнению с усвоением иноязычных способов цветообозначений.

3.    Влияние различий в обработке межкатегори­альной и внутрикатегориальной цветовой информации в левом и правом полушарии мозга не подтвердилось. Также не обнаружено возрастных изменений в анализе цветовой информации, предъявляемой в правое и левое поле зрения.