В презентации своего опыта в повседневной жизни человек использует мультимодальные формы экспрессии и коммуникации, которые обогащаются вместе с развитием новых технологий передачи и представления информации [Radley, 2010]. В настоящее время во всех сферах культуры особенно расширили свое влияние визуальные формы коммуникации, это изменение привело к переосмыслению стратегии использования различных визуальных данных в психологических исследованиях [Reavey, 2008; Rose, 2014].
С позиции культурно-исторической психологии знаковое опосредствование является важным механизмом развития и функционирования высших уровней психики [Выготский, 2018]. В.В. Нуркова в своем масштабном культурно-историческом исследовании психологии фотографии говорит о том, что культура выступает не как источник унификации, а как бесконечное пространство потенциального разнообразия индивидуальных траекторий развития уникальной личности [Нуркова, 2019]. Таким образом, человек культуры изменяется в процессе освоения орудий. Культура на каждом этапе своего развития создает новые объекты, в которых опредмечиваются уже сложившиеся потребности, и эти изменения провоцируют появление новых потребностей [Асмолов, 2017; Нуркова, 2019].
Новые средства коммуникации, например различные социальные сети, во многом являются визуальными, точнее мультимодальными, позволяя человеку комбинировать разные формы репрезентации своего опыта. Одновременно с этим происходит и более широкое проникновение визуальных методов в психологические исследования.
Изначально визуальные данные в психологии, а именно графические изображения, рисунки, фотографии, видеозаписи, выступали в роли презентации результатов или объективной фиксации данных наблюдения, но на данном этапе они выступают инструментами психологического исследования [Visual Methods in, 2010]. В отечественных исследованиях визуальные методы чаще всего представлены традиционными проективными методиками; другие подходы к пониманию образов, несводимые к проективной психодиагностике, частично представлены и активно развиваются в рамках социально-психологических исследований [Бусыгина, 2015; Мельникова, 2018].
Т.Д. Марцинковская говорила о том, что существует тенденция, выражающаяся в приоритете визуального ряда над вербальным, при этом ведущей образующей картины мира становится образ и исследования, посвященные перекодированию вербальной информации в образную, очень актуальны [Марцинковская, 2007]. Использование визуальных данных в рамках современных качественных исследований (КИ) направлено на получение мультимодальных данных, что, во-первых, способствует лучшему представлению эмоциональной основы опыта [Frith, 2007; Frith, 2005], во-вторых, актуализирует альтернативную повествовательную позицию, в-третьих, респонденты участвуют в разработке и формировании данных для создания персонального контекста их опыта [Pain, 2012].
Психология в настоящее время представлена многообразием качественных подходов (феноменологический, дискурсивный, нарративный и пр.), которые, в первую очередь, представлены методами работы с текстуальными данными. Основная задача КИ заключается в раскрытии того, как люди переживают жизненные события и какие смыслы извлекают из них [Бусыгина, 2015; SAGE Visual Methods, 2012]. Во второй половине XX века в области методологии социальных и гуманитарных наук произошел отход от основанных на языке моделей интерпретации и началась разработка новых аналитических инструментов, которые позволяют исследовать особенности существования человека в условиях современной визуальной культуры и использования новых культурных средств. Переход от лингвоцентрической аналитики к визуальноцентричным моделям понимания получил название «визуального поворота» [Бусыгина, 2015; Pink, 2012]. В современной науке сформировалась особая область визуальных исследований (англ. visual studies) и визуальных методов, которым посвящены специализированные журналы (См.: «The Sage Handbook of Visual Research Methods», «SAGE Visual Methods») [SAGE Visual Methods, 2012; Margolis, 2011].
В большинстве КИ используются полуструктурированные и неструктурированные интервью, естественные диалоги, обсуждения в фокус-группе, дневниковые записи или письменные самоотчеты. Однако язык не является единственным культурным средством осмысления персонального опыта и создания смыслов [Бусыгина, 2015]. В общем, в большинстве КИ используется подход, который является мономо- дальным, так как опирается на данные, собранные из одного источника — это сказанные или записанные слова. Визуальные данные и визуальные методы в психологии в настоящее время имеют ранг экспериментальной проблемы, но уже появилось множество исследований, применяющих визуальные методы, например для изучения телесности [Gillies, 2005], здоровья и болезни [Frith, 2007; Radley, 2003; Radley, 2003а], памяти [Нуркова, 2019; Brookfield, 2008; Middleton, 2005], идентичности и внешнего облика [Gleeson, 2006], психических расстройств [Silver, 2010]. Существует мнение, что небольшая популярность визуальных методов в КИ связана с тем, что визуальные данные обладают неопределенностью и множественностью смыслов, что создает трудности их интерпретации и операционализации [Reavey, 2008]. Несмотря на опасения некоторых исследователей, интерес к визуальным данным растет, а КИ с использованием визуальных данных и их анализом в социальных науках и психологии становится все больше [Visual Methods in, 2010].
Существует множество способов сбора визуальных данных, а выбор метода зависит от целей и теоретической перспективы исследователя. Исследование может включать следующие категории визуальных данных:
• карты, диаграммы и матрицы [Copeland, 2012];
• фотографии и видеоматериалы [Radley, 2005; Ross, 2009];
• коллаж и рисунки [Bagnoli, 2009; Bagnoli, 2008; Guillemin, 2004].
Визуальные методы в современных КИ чаще всего используются в сочетании с вербальными данными (мультимодальный подход). Например, для изучения биографий были использованы интервью, письменные дневники и визуальные методы, а именно, автопортреты, видео-дневники, реляционные карты и временные линии. При этом визуальные методы использовались не только в качестве инструмента для оказания помощи в интервью, но и в качестве важного средства поиска и понимания собственного опыта [Bagnoli, 2009; Bagnoli, 2008]. Некоторые исследователи предостерегают от использования визуальных методов в изоляции, потому что это удаляет изображение из контекста, в котором он был создан [Frith, 2005; Radley, 2003].
Рассмотрим основания использования и возможности визуальных методов в КИ персонального опыта и личностных изменений.
Возможности мультимодального подхода
в исследованиях персонального опыта
Мультимодальный подход в КИ персонального опыта представляет комбинирование разных видов коммуникации (аудиальной, визуальной, текстовой) между исследователем и участником и получение соответствующих типов данных: сказанные слова, музыка, звуки, написанные слова, изображения, фотографии, карты, видео и пр. Этот подход приближен к способам презентации персонального опыта в повседневной жизни людей, использующих мультимодальные формы экспрессии и коммуникации [Brookfield, 2008; Gillies, 2005; Reavey, 2008; Silver, 2010].
К визуальным методам изучения персонального опыта относится использование уже существующих изображений (например семейных фотографий), этот метод называют «извлечение» (англ. elicitation), а также использование созданных изображений в контексте исследования — метод производства (англ. production), когда участники исследования сами создают фотографии, фотодневники, картины, рисунки, карты и диаграммы [Brookfield, 2008; Gillies, 2005; Harper, 2002; Meo, 2010].
Использование визуальных средств способствует возникновению эмоционального резонанса и актуализации воспоминаний. Сообщение может быть более комплексным и многослойным в результате сочетания визуальных данных с последующей дискуссией о заявленной теме и позволяет делать акцент на рефлексии социального и материального контекста персонального опыта участников исследования [Radley, 2005; Radley, 2003а].
Другие исследователи замечают, что использование визуальных данных может дать иной эмоциональный тон интервью и участники переживают свои чувства сильнее [Kunimoto, 2004]. Исследование, посвященное диагностике дисморфофобии, включало в себя полуструктурированное интервью с личными фотографиями респондентов из различных периодов жизни, начиная с самого детства и заканчивая актуальными фотографиями, а также нарисованным автопортретом. В процессе интервью оказалось, что личные фотографии стали особенно сильным способом эмоциональной провокации, так как у многих респондентов была интенсивная эмоциональная реакция на свои детские фотографии. Полученные результаты свидетельствуют о том, что большинство участников идеализировали свой детский образ, причем это касается не только внешних, но и внутренних характеристик. Вместо того, чтобы полагать, что изменение их нынешней внешности избавит их от дисморфофобии, участники указали, что возвращение к детскому опыту дает им большее понимание собственной проблемы. Эти данные указывают на то, что трудности, связанные с переживанием собственной внешности, в меньшей степени связаны с красотой как таковой, но более вероятно связаны с переживанием потери идеализированного детского образа, собственного старения. Таким образом, использование личных фотографий из различных периодов жизни и дискуссия на их основе позволили увидеть связь между идеализацией себя в детстве и восприятием себя в настоящем как человека с физическими недостатками [Silver, 2010].
Мультимодальный подход предоставляет исследуемым более широкие возможности соучастия и содействия в исследовательском процессе, что, в свою очередь, способствует актуализации их эмоциональных реакции. Во многих исследованиях респонденты активно воодушевляются возможностью совершать выбор или созданием рисунков, фотографий, видеоматериала с последующим их обсуждением [Radley, 2003; Radley, 2003а; Silver, 2010]. Другими словами, респонденты больше вовлечены в то, что они смотрят, а также в то, как эти изображения используются в исследовательском процессе. Это дает возможность участникам исследования сфокусироваться именно на тех изображениях, которые вызывают эмоциональный отклик. Однако эмоциональное содержание некоторых изображений может привести к реакции активного избегания, это встречается в ситуациях переживания утраты [Meo, 2010; Pain, 2012].
Кроме того, если респондентам предоставляется возможность не только рассказать, но и «показать» их персональный опыт и их жизнь, то они могут более свободно представлять свою историю о том, где и когда их опыт происходил. Тем самым реализуется более глубинная рефлексия персонального опыта. Биографические или нарративные исследования в психологии подчеркивают важность глубоких личных переживаний людей для того, чтобы установить закономерности преемственности и изменений личности [Wengraf, 2002].
Важным аспектом персонального опыта является е:го пространственный контекст, и очевидно, что визуальные методы могут быть особенно полезными для актуализации контекста, в котором опыт происходил [Brookfield, 2008]. Например, для изучения влияния окружающей обстановки в больнице на процесс восстановления после операции были использованы фотографии, созданные респондентами во время пребывания в медицинском учреждении. Обращение к фотографиями в процессе интервью помогало актуализировать воспоминания об опыте пребывания в больнице и способствовало интенсивной эмоциональной реакции, что помогло реконструировать данный опыт и проанализировать его [33; 3-4].
Перспективы использования визуальных
методов в исследовании личностных
изменений
Проблема личностного изменения является одной из самых сложных для фундаментальных и прикладных исследований в психологии. Внимание к личностному изменению и самоопределению уделяется в работах Р. Мэя, С.Р. Мадди, Э. Фромма, В. Франкла, К.А. Абульхановой, С.Л. Рубинштейна, А.Н. Леонтьева и других исследователей. Многие исследования показывают, что личностные черты людей могут изменяться в течение жизни, и это связано с целым рядом причин [Асмолов, 2017; Bleidorn, 2009; Lucas, 2011; Roberts, 2008; Roberts, 2008а; Soto, 2011]. В частности, в процессе взросления люди имеют тенденцию становиться более доброжелательными, добросовестными и эмоционально стабильными. Эти нормативные закономерности изменения, вероятно, обусловлены биологическими процессами созревания, а также общими жизненными событиями, которые становятся катализаторами личностных изменений [Bleidorn, 2009]. Помимо этих нормативных закономерностей созревания, есть свидетельства того, что персональный опыт людей и социальные роли, которые они исполняют, могут видоизменять их личностные черты [Hudson, 2012; Lehnart, 2010]. Например, одно исследование показало взаимосвязь между активностью на работе и увеличением добросовестности [Hudson, 2012]. Аналогичным образом инвестирование в романтические отношения связано с повышением эмоциональной устойчивости [Lehnart, 2010]. Теоретически, эти изменения обусловлены по крайней мере двумя причинами. Во-первых, разные социальные роли требуют и усиливают определенные шаблоны мыслей, чувств и поведения [Lodi-Smith, 2007; Roberts, 2008а]; например, успешная реализация в профессии требует, чтобы человек вел себя более добросовестно, и соответствующие изменения в поведении приводят к изменениям личностных черт [Burke, 2006; Roberts, 2008а]. Вторая причина связана с тем, что социальные роли влияют на то, как люди осмысляют и истолковывают свою социальную идентичность. Принятие новой идентичности связано с изменением когнитивных, эмоциональных и поведенческих процессов, что в конечном счете влияет на изменение личностных черт [Lodi-Smith, 2007]. Важно подчеркнуть, что теоретически жизненный опыт и социальные роли облегчают изменение личности потому, что они служат последовательным катализатором для новых моделей мыслей, чувств и поведения, а также потому, что они способствуют принятию новых изменений. Поддерживая эту идею, некоторые исследования показали, что когнитивные, аффективные и поведенческие интервенции связаны с изменением личностных качеств людей [De Fruyt, 2006; Jackson, 2012; Tang, 2009]. Таким образом, за последнее время появилось множество исследований, посвященных личностным изменениям, в которых основной исследовательской стратегией было сопоставление результатов статистических измерений до и после некоторого процесса, предполагаемого причиной искомых изменений, в ряду которых: возрастные изменения, новые социальные роли, а также участие в различных развивающих практиках, психотерапии или психологических тренингах. Возникает вопрос, каким образом изучать данную область, если не использовать количественные методы, тем более если это касается изменений в результате психотерапии и иной практической работы психолога. Большинство авторов, реализующих КИ, используют различные вербальные методики, например, самоотчеты, дневники.
Дополнительные возможности исследователям дают визуальные методы, позволяющие отражать изменения качественных параметров самой траектории развития. В частности, этой цели может служить методика «Траектория» [Леонтьев, 2016]. Бланк методики представляет собой набор расположенных на листе бумаги квадратов, в каждом из которых содержится схематичное символическое изображение той или иной траектории (восходящие и нисходящие линии разной крутизны, зигзаги, тупики, спирали и др.); последний квадрат пуст. В рамках исследования респондентам предлагалось выбрать одно из изображений, которое лучше всего соответствует их самоощущению в своей жизни, или, если ни одно не подходит, изобразить свой вариант в последнем пустом квадрате, а также рассказать о выбранной или нарисованной траектории. Результаты исследования показывают, что изменения отражаются в сдвигах частотности выбираемых изображений и в описании выборов траектории. А выявленные сдвиги выбора графической конфигурации можно рассматривать как показатель сдвига отношения к собственной жизни, что хорошо согласуется с данными, полученными в результате анализа вербальных описаний изменений. Таким образом, реализованный мультимодальный подход в данном исследовании является многообещающим, так как соединение вербальных и визуальных методов обогащает сами данные [Леонтьев, 2016].
Заключение
Психология имеет долгую историю взаимодействия с различными визуальными данными: графическими изображениями, рисунками, фотографиями, видеозаписями, которые изначально выступали для фиксации данных наблюдения и презентации результатов; но в настоящее время они все чаще стали использоваться в качестве инструментов качественных исследований [Visual Methods in, 2010], что приближает процесс исследования к мультимодальным формам экспрессии и коммуникации в повседневной жизни [Radley, 2010; Reavey, 2008]. На основании представленного обзора возможностей визуальных методов в рамках современных КИ личности можно выделить несколько причин использования визуальных методов. Во-первых, визуальные методы выступают вспомогательным психологическим орудием и дополняют ставшие уже традиционными методики исследования, служа для получения более богатых, эмоционально насыщенных данных [Bagnoli, 2008; Gillies, 2005; Pain, 2012]. Во-вторых, респонденты участвуют в разработке и формировании данных для создания персонального контекста их опыта, что способствует более глубинной рефлексии персонального опыта [Roberts, 2008; Rose, 2014]. В-третьих, визуальные методы актуальны для исследования сложных областей, например персонального опыта, как многоуровневого и мультимодального явления, или для изучения личностных изменений [Леонтьев, 2016; Harper, 2002; Radley, 2005; Radley, 2003].
Визуальные методы расширяют возможности соучастия и сотрудничества респондентов в рамках исследовательского процесса. Имеющиеся данные свидетельствуют о том, что преимущества визуальных методов в основном заключаются в их способности облегчать и обогащать общение с респондентами. Расширение доказательной базы возможностей визуальных методов улучшит информированный этический выбор исследователя.