Ролевое замещение в игре дошкольников с разными видами материала для сюжетной игры

Введение

В российской психологии и педагогике игровая деятельность признается ведущей в дошкольном возрасте. Понятие «ведущей деятельности» отсутствует в других странах, однако несмотря на это игра рассматривается как основная и незаменимая детская деятельность [17; 18; 19; 22 и др.]. Игра соединяет в себе когнитивное и аффективное, непосредственное и опосредствованное, реальное и воображаемое. Единство этих противоположностей делает игру уникальной формой актуализации зоны ближайшего развития: как говорил Л.С. Выготский, в игре ребенок как бы на голову выше самого себя [3].

Д.Б. Эльконин ввел представление о роли и связанных с ней действиях как единице анализа игры [15]. Данное положение развивалось отечественными авторами (А.Н. Леонтьев, А.В. Запорожец, З.В. Мануйленко, Е.О. Смирнова и др.), однако вопросы о критериях наличия роли и ее оценки все еще не решены: существуют различные предложения относительно анализа роли и игры [1; 6; 13; 14; 15; 16]. Обычно принятие роли сопровождается переименованием, изменением внешности и игровыми (условными) действиями, но эти аспекты роли специально не выделялись и не рассматривались.

Предметный материал ролевой игры — игрушка [5; 8; 9 и др.]. Можно выделить несколько видов сюжетных игрушек и материалов [5]: маркеры роли (игровые костюмы и их элементы); игрушки-персонажи (куклы, игрушечные животные, антропоморфные существа); предметы оперирования (инструменты и другие орудийные игрушки); маркеры пространства (конструкции, сооружения, элементы ландшафта); полифункциональные материалы (предметы, не предназначенные для сюжетной игры).

Каждый вид сюжетных игрушек и материалов выполняет свою игровую функцию: маркеры роли и игрушки-персонажи облегчают принятие роли; предметы оперирования поддерживают действенную сторону игры; маркеры пространства задают пространственно-временную рамку игры; полифункци- ональные материалы позволяют заместить любой вид недостающих игрушек. «Очевидность» данных функций не дает ясного представления о вкладе каждого вида игрушек в принятие ролевой позиции. Некоторые авторы, говоря о предметных игровых средствах, в первую очередь рассматривают поли- функциональный материал [20; 21; 23].

Представления и теории об игре детей трансформируются вместе с изменением условий, в которых играют дети: от разновозрастных групп детей, играющих на улице с природным и бросовым материалом (как это было большую часть истории), до современного обилия игрушек и дефицита времени на игру. Несмотря на признание игры главной детской деятельностью и свидетельства о ее ценности для развития, несмотря на обилие промышленных игрушек для детей, многие специалисты говорят о кризисе детской игровой культуры [2; 7; 12; 21 и др.]. Данные обстоятельства делают проблему изучения игры, и особенно принятия роли, актуальной. В частности, актуальным является вопрос о значении предметно-пространственных условий
возникновения и развития ролевого замещения. Сравнение ролевого замещения (переименование, изменение внешности и игровое действие) в играх с разными видами материала позволит выяснить его особенности в этих играх.

Выборка и описание исследования

Методика исследования представляла собой получасовое наблюдение за свободной игрой двух—четырех детей одной группы детского сада (3, 4, 5 или 6 лет) в специально созданных условиях.

Для наблюдения было создано четыре варианта предметной среды, каждый из которых содержал полный набор полифункциональных материалов и один вид сюжетных игрушек: маркеры роли, образные игрушки, предметы оперирования. Полифунк- циональные материалы в каждом варианте предметной среды необходимы в качестве заместителей недостающих игрушек: дошкольник нуждается в предмете, на который может опираться его воображение [3]. Также была одна среда только с набором полифункциональных материалов.

Испытуемые — дошкольники от 3 до 7 лет государственных бюджетных московских детских садов, работающих по общеобразовательным программам. В исследовании принимали участие 358 детей: 179 мальчиков, 179 девочек (табл. 1).

Ролевые замещения анализировались с нескольких сторон: их появления, строения (переименование, изменение внешности, игровое действие), оригинальности и содержания (табл. 2).

Для анализа оригинальности переименований подсчитывалось отношение количества прозвучавших в данной среде оригинальных ролей к числу детей, в игре которых наблюдались переименования.

Для определения значимости различий использовался z-критерий.

Результаты наблюдения

Результаты показали, что за получасовое наблюдение большая часть детей играет (около 85%), однако ролевое переименование встречается только у половины испытуемых. Только треть детей с ролевыми переименованиями совершают игровые действия, так же как только треть — изменяют внешность, будучи в роли. Если из всей выборки выделить детей, которые переименовали себя, играли и изменяли внешность, то останется совсем небольшое число — около 20%. Причем к концу дошкольного возраста во всех игровых средах все больше детей называют роль, но не предпринимают какие-нибудь действия для ее реализации. Более того, мы фиксировали любые — все — игровые действия у детей, которые называли свою роль, т. е. под ролевыми действиями в данном исследовании понимаются не какие-то определенные действия, узкий круг которых можно было бы отнести к определенной роли, а буквально все игровые действия ребенка с ролью, поскольку выделить действия, которые принадлежат конкретной роли невозможно. Очевидно, ролей, поддержанных специфическими для них действиями (шофер ведет машину, врач лечит пациента, служитель зоопарка ухаживает за животными, мама заботится о детях), встречается очень мало.

Таблица 1

Выборка: количество детей

Таблица 2

Появление и строение роли

Чуть больше 20% детей с ролевыми переименованиями играют на достаточно сложном сюжетном уровне, около 45% детей играют на уровне отдельных действий или цепочки действий, и 35% детей совсем не играют.

Около 65% детей в роли отдают предпочтение легкому, динамичному изменению внешности — обозначению роли с помощью бус, лент, прищепок и т. п., и чуть больше 35% детей переодеваются в костюм или создают его.

Количество детей с ролевыми переименованиями приблизительно одинаково в играх с разными видами игрушек (не превышает 50%), исключение составляет только игра с предметами оперирования (35%) — здесь количество детей с ролевыми именами меньше, чем в игре с маркерами роли (p = 0,05).

В среднем оригинальность роли по всей выборке (отношение количества ролевых имен к количеству детей с ролевым именем) составила 0,89, что говорит о том, что роли повторяются. В полифункциональ- ной среде на одного ребенка приходится больше одной оригинальной роли (1,14), что значительно выше показателя в целом по выборке. На втором месте по оригинальности ролей оказалась игра детей с образными игрушками (1,02). В среде с предметами оперирования оригинальность ролей оказалась ниже, чем в среднем по выборке — меньше одной роли на одного ребенка (0,82). Самый низкий результат — в группе детей, играющих с маркерами роли: здесь 2 ребенка «делят» между собой одну роль (0,56).

Количество детей, которые играли в роли, различается в играх с разным материалом.

В среде с предметами оперирования дети чаще совершали игровые действия, чем в среде с образными игрушками (p = 0,05). Однако среда с образными игрушками оказалась гендерно-специфичной: мальчики вообще меньше девочек переименовывали себя в этой предметной среде (p = 0,01). Кроме того, в этой среде было много режиссерских игр, которые не фиксировались, если ребенок не переименовывал себя. Дети трех лет (девочки) показывали более сложную игру с образными игрушками, чем с другими материалами: так, в этой среде даже была попытка логического обоснования игровых действий. С полифункциональ- ным материалом дети совершали игровые действия так же часто, как в игре с предметами оперирования (нет значимых различий). В то же время дети 6—7 лет отказывались играть в открытой среде. Меньше всего играющих детей было в среде с маркерами роли (p = 0,01), что особенно важно в свете наибольшего числа ролевых переименований в этой предметной среде. То есть, назвав себя ролевым именем, ребенок не играет не только в той роли, которую он назвал, — он совсем не совершает игровых действий.

Ряженье различается в разных предметных средах. В среде с маркерами роли дети чаще меняли внешность, чем в других средах (p = 0,01), за исключением среды с полифункциональными материалами, где дети тоже часто изменяли внешность.

Подводя итоги, можно констатировать различия в игре с разными видами игровых материалов.

В игре с маркерами роли половина испытуемых переименовывают себя, но переименования однообразны и связаны с предлагаемыми костюмами; роли редко поддерживаются действиями. Игра с образными игрушками имеет гендерные особенности: мальчики реже переименовывают себя и играют в роли, девочки придумывают оригинальные роли и развивают ролевую игру, особенно в 6—7 лет. В игре с предметами оперирования дети достаточно редко переименовывают себя, их роли однообразны, однако играют в роли почти все, кто назвал себя новым именем; дети, особенно мальчики, не стремятся изменять свою внешность. В игре с полифункциональными материалами — большое число детей с переименованиями. Переименования отличаются высоким разнообразием, поддерживаются легким, динамичным изменением внешности и достаточно сложными игровыми действиями. В 5—6 лет дети показывают наиболее сложную игру в среде с полифункциональными материалами, при этом шестилетние дети совсем не играли с этим видом материала.

Обсуждение результатов

Анализ ролевого замещения показал особенности игры детей с разными видами материалов. Большое число переименований дает материал, «предлагающий» роль — маркеры роли и образные игрушки. В то же время качество этих переименований различается: играя с маркерами роли, дети называют однотипные ролевые имена; с образными игрушками переименования отличаются высокой оригинальностью, разнообразием. Мы связываем такой результат с тем, как возникала роль: оказываясь среди маркеров роли, дети переименовывают себя в соответствии с этими образами (костюм пирата — роль пирата, костюм врача — роль врача) (p = 0,01). В предметной среде с образными игрушками аналогичных ситуаций почти не было — зафиксирован только один случай ролевой игры через игрушку [13], — хотя эти предметы, вроде бы, тоже подталкивают ребенка к принятию роли. Оказалось, что игра с этим типом материала имеет свои особенности возникновения роли: дети часто встают в комплементарную ролевую позицию относительно образных игрушек.

Предметы оперирования значимо реже приводят к появлению переименований у детей. Возможно, этот вид игрушек, поддерживая действенную сторону игры, уменьшает потребность в ролевых образах. Появление роли было обусловлено действием, которое «предлагает» игрушка. Например, дети лечили докторским набором, но могли делать это из разных ролей: доктор (врач), медсестра, мама, бабушка и т. п. [10]. Для сравнения, в среде с маркерами роли дети не называли роли, смежные или семантически близкие тем костюмам, которые были им предложены (костюм пирата приводил к роли пирата — без других вариантов ролей). Иными словами, в среде с предметами оперирования есть возможности для круга ролей, допускающих использование этих предметов, однако необходимость в поиске ролевого образа как-будто невелика по сравнению с другими игровыми средами.

В игре с полифункциональными материалами, придумывая роль, дети вынуждены опираться исключительно на свои игровые интересы, поскольку среди окружающих предметов почти нет игровых образов. Поэтому здесь возникновение роли носило сложный поэтапный характер: в начале игры было много замещений, отдельных игровых идей, проб и лишь постепенно появлялась роль — скорее, как итог уже осуществляемых действий, чем как их начало, ориентир [11]. Такой способ происхождения роли существенно чаще встречался в полифункциональ- ной среде, чем в остальных (p = 0,01). Возможно, по причине такой длительной ориентировки в игровой ситуации разнообразие ролей в среде с полифункци- ональными материалами было наибольшим (больше одной роли на ребенка). Следовательно, открытая среда приводит к высокому разнообразию и аутентичности ролей: дети озвучивают роли, имеющие личное значение для них, а не те, что заданы внешне, — например, в виде ролевых костюмов.

Игровые действия с разными видами материалов представляют собой сложную картину, которую трудно однозначно интерпретировать. Из детей с переименованиями наибольшее их число с игровыми действиями — в среде с предметами оперирования, т. е. этот вид игрушек можно считать поддерживающим игровое действие. Игра детей с полифункциональными материалами не уступает игре с предметами оперирования (нет значимых различий). Это особенно важный факт, если помнить о двух вещах: 1) действия с предметами оперирования нельзя однозначно идентифицировать как игровые — это могут быть предметные действия, соответствующие раннему возрасту; 2) игровые действия с полифункциональным материалом, напротив, обычно легко опознаются как условные, поскольку ребенок использует открытый материал соответственно своему игровому замыслу. Следовательно, игра в открытой среде носит однозначный характер мнимой ситуации, в то время как какое-то множество игр в среде с предметами оперирования нельзя однозначно трактовать как условные. Кроме того, среду с полифункциональ- ными материалами выгодно отличает сложность игровых действий в 5 лет — возрасте расцвета сю­жетно-ролевой игры.

Как уже было сказано, игра с образными игрушками показала гендерно специфический характер, что требует дополнительных исследований и может быть интерпретировано по-разному. Предположительно, полученные результаты могут быть обусловлены подбором игрового материала (возможно, он «не подошел» мальчикам) или мальчики в целом склонны занимать режиссерскую позицию в игре с образными игрушками.

Игра с маркерами роли носит наиболее бедный характер: даже переименовывая себя, дети редко совершают игровые действия, причем эти действия часто «оборваны» или представляют собой простую цепочку. Можно предположить, что яркие, привлекательные ролевые костюмы мешают детям обнаружить собственный игровой интерес, отвлечься от воспринимаемых образов. В результате, то содержание, которое занимает ребенка остается не востребованным, а то, что предлагает ему костюм, не отвечает его игровым настроениям.

Ряженье, являясь неотъемлемой частью ролевой игры, обусловливает возникновение и развитие ролевой позиции, создание игрового сюжета. Интересно, что в игре с полифункциональными материалами дети так же часто меняют внешность, как в игре с маркерами роли. Это может говорить о высокой потребности в игровом ряженьи в условиях отсутствия игрушек: так, в среде с предметами оперирования игрушка выполняет функцию знака (атрибута) роли, что нивелирует потребность в ряженьи. В то же время в игре с маркерами роли ряженье является довольно автоматическим, провоцирующим на импульсивное, полевое поведение: дети видят костюмы, называют себя в соответствии с костюмами, примеряют их, но не разыгрывают роль. В полифункциональной среде, напротив, ряженье организует поведение ребенка и даже приводит к возникновению роли: многие дети сначала как-то меняют внешность и только затем придумывают роль — в соответствии с тем образом, который у них вышел. В игре с предметами оперирования ряженье не выступает в качестве опоры для организации роли. Возможно, это связано с тем, что предметы оперирования дублируют какую-то функцию маркеров роли (например, развитие или удержание ролевой позиции), что отменяет их необходимость.

Таким образом, наиболее сбалансированной средой оказалась среда с полифункциональны- ми материалами. В этой среде количество детей с переименованиями не уступает среде с маркерами роли, при этом в отличие от среды с маркерами роли здесь дети играют. Оригинальность ролей в открытой предметной среде является наиболее высокой, а уровень игры не уступает наиболее «игровой» среде — с предметами оперирования. То есть поли- функциональные материалы в наибольшей степени способствуют поддержке и развитию ролевого замещения: многие дети называют себя новым ролевым именем, стремятся изменить внешность и играть в роли, причем роли отличаются высокой оригинальностью, игровые действия — достаточно высоким уровнем, а ряженье носит гибкий мобильный характер, что особенно справедливо для детей 5 лет. Исключение составляет игра детей 6 лет, которые почти не действовали, находясь в роли, что, возможно, объяснимо потерей непосредственности. Подобные результаты о снижении игровой активности в отношении открытых материалов можно встретить и в других работах [например: 4] и требует отдельного изучения.

Такой результат мы связываем с поисковой активностью детей в открытой среде. Прежде чем возникала роль, дети совершали множество разрозненных действий, замещений, высказывали много идей, обсуждали интересующее их, занимались разными видами деятельности. В результате такой разнообразной активности и появлялась роль, т. е. она была уже содержательной и, конечно, аутентичной — рожденной здесь и сейчас, в данных, неповторимых, условиях. В этом мы видим незаменимую ценность свободной игры детей: самостоятельно «изобретенная» роль гораздо более содержательна для ребенка, наполнена смыслом, аффективно «заряжена», что и приводит к стремлению играть ее.

Заключение

Ролевое замещение дошкольников остается малоизученным аспектом детского развития, несмотря на то, что игровая деятельность считается главной в дошкольном возрасте, а роль — единицей анализа игры. Основные теории игры разрабатывались в начале и середине 20 века, когда игрушки еще были большой ценностью и редкостью. Современная ситуация кардинально изменилась: игрушки, даже достаточно дорогие, перестали быть ценностью, детские комнаты перегружены. При этом некоторые авторы говорят о снижении качества и количества детской игры, что вместе с улучшением предметной игровой среды выглядит парадоксально, ведь игрушка (игровое средство) предназначена для развития игры.

Данное исследование было проведено с целью изучения феноменологии ролевого замещения с разными игровыми материалами. Предполагалось, что роль (возникновение роли, ролевые имена, игровые действия и изменение внешности) различаются в разных предметных средах. Полученные результаты подтверждают это предположение: все аспекты роли имеют отличительные особенности в игре с разными видами игрушек и игровых материалов.

Игра с маркерами роли, можно сказать, не состоялась, поскольку, хотя половина испытуемых называли себя новыми ролевыми именами, эти имена носили однообразный характер (совпадали с предложенными костюмами) и не сопровождались игровыми действиями.

Игра с образными игрушками оказалась гендер­но специфичной: мальчики уходили в режиссерскую позицию или не играли совсем. Если мальчики принимали роль на себя, то их игра редко была связана с предложенными игрушками. Девочки играли с образными игрушками из ролевой позиции, роли были достаточно разнообразными, а игры — разной сложности.

Игра с предметами оперирования отличалась самым маленьким числом переименований, зато все дети с переименованиями совершали игровые действия. Изменения внешности встречаются очень редко в этой предметной среде, и все — в старших возрастных группах.

Игра с полифункциональными материалами оказалась наиболее сбалансированной. Здесь количество детей с ролевыми переименованиями такое же большое, как в среде с маркерами роли, при этом дети создают достаточно сложные сюжетные игры (в 5 лет — наиболее сложные из всех предметных сред) и стремятся к легкому мобильному изменению внешности.

Полученные результаты подтверждают специфичность функций разных видов игровых материалов, в том числе — незаменимость полифункциональ- ных материалов для игры дошкольников. Их особая функция заключается в поддержке становящегося воображения дошкольника: поиск собственных игровых смыслов, следование своему переживанию, воплощение замысленного составляют основную ткань игры дошкольника.

Обнаруженные особенности игры с полифунк- циональным материалом и различными видами игрушек могут служить заделом для изучения зависимости игры от предметной среды. В дальнейшем планируется продолжить исследование в рамках данной тематики, в частности, изучение специфики игровых действий с полифункциональными материалами и прототипическими игрушками на всех уровнях игровых замещений у детей 3—4 лет, т. е. в начале формирования ролевой игры.