Играем «Гамлета»

«Культурные консервы» – привычная и даже изрядно поднадоевшая пища в учебном рационе школьников. Но включенная в «креативный круговорот», она способна побудить их к вдохновенному творчеству. Автор делится опытом психодрамы со старшеклассниками. Играя «Гамлета», они решают центральную проблему своего возраста – са-моопределения, точнее, переопределения себя, поиска своей идентич-ности. Культура и события переживаемого времени оставляют свой отпечаток на том, как они решают эту проблему.

Известно: основная задача юношеского возраста - самоопределиться, то есть создать образ себя и найти свое место в жизни. С терминами не спорят. Но думаю, что задача сложнее: переходя из мирка семьи во «взрослый» мир, человеку надо переопределить себя. Именно пере-определить, - ведь семья, которая для каждого человека является матрицей культурной идентичности, его уже определила по-своему. Он уже впитал «само собой разумеющиеся» семейные мифы. «Мы - такие», «Ты - один из нас», «У нас принято думать, чувствовать и поступать так, а все, что иначе, - то чуждо».
Переходный период самоопределения всегда труден. Но, кроме неизбежных для любого кризисного периода трудностей, есть в нем один большой плюс: в это время люди в большей степени склонны осознанно относиться к себе и своему месту в мире, а значит, у них есть шанс пересмотреть свои жизненные задачи. Именно поэтому ситуация перехода открывает возможность и для успеха, и для провала, и для изменения, и для стабильности (Эриксон, 1996; Caspi, 1987). Так что, если молодой человек понимает, насколько значима ситуация перехода для его дальнейшей судьбы, и принимает на себя ответственность за себя самого и свое взрослое положение в обществе, то для него становится возможным личностное развитие. Если же такого понимания нет - человек продолжает детский образ жизни, при котором само-определение (оно же - «пере- определние») ему не угрожает: он или «продолжает детство в семье», или «выпадает из социума».

Функция психолога

Что может сделать психолог, для того чтобы помочь юношам и девушкам при этом ответственном переходе? Много и мало одновременно: выстроить окружающую его среду как сценарий развития. Это значит: создать условия, когда молодой человек может последовательно прожить каждую из наиболее важных задач возраста - реально или на символическом уровне. Для этого вполне пригодны маршруты, по которым успешно прошли юношеский кризис другие. В том числе и литературные герои (в книгах представлены варианты успешных и не очень успешных переходов из лона семьи в большой мир).
При таком понимании психологической помощи определяющемуся в переходный период человеку меняется функция психолога. Помогая юношам и девушкам создавать внутренние условия для решения задач возраста, он создает вовне «переходное пространство» (термин Д.Винникотта) и становится в нем проводником, культурным гидом: предлагает маршруты символического путешествия, помогает организовать его, найти востребованные средства. И, конечно же, осмыслить результаты.
Основатель семейной психотерапии Карл Витакер пошел в понимании функций психолога, работающего с подростками и юношами, еще дальше (Витакер, 1999). Он считал, что во время перехода психолог становится своего рода «культурным суррогатом родителей» и заполняет собой то пустое место, которое образовалось в культуре после исчезновения ритуалов инициации, помогавших подростку в традиционном обществе превратиться во взрослого. Задача психолога, - подчеркивал он, - помочь юношам и девушкам избежать «церемонии взросления в виде бунта, когда он рвет отношения с семьей, не разрешая вместе с ними проблемы симбиоза». Психолог организует осмысленную перестройку отношений с родными, помогая, таким образом, завершить в этом процессе свою индивидуацию и с соответствующей церемонией получить диплом об окончании.
Поиск «транспорта» для путешествия по переходному пространству побудил меня задуматься о том варианте психодраматической работы, который Якоб Морено именовал работой с «культурными консервами».
«Культурные консервы» - это продукты жизнетворчества, запечатленные в тексте (Лейтц, 1994), а «консервированные роли» - сохраненные в них роли. Ставя пьесу в театре или экранизируя ее, режиссер, конечно, оживляет консервированную роль, но при этом даже самые новаторские режиссерские решения остаются ограничены авторским текстом. А вот при психодраматическом «открывании консервов» участники процесса гораздо более свободны. Они не только наполняют роль своим эмоциональным содержанием, но и могут «спонтанно изменить любое решение действующего лица» (там же).
Работа с консервированными ролями сохраняет все достоинства психодраматического метода, при этом снижает риск самораскрытия. Прикрывшись ролью (как карнавальной маской!) легче отыграть и пережить свою жизненную ситуацию. Участники психодраматических групп чутко улавливают преимущества такого анонимного самовыражения и вовсю ими пользуются.
Полгода назад я окончательно поняла, как ценят участники групп такую свободу анонимного самовыражения. Одна из участниц тренинга, двадцатилетняя студентка, пришла в группу ни более, ни менее, как с собственной мамой. Однако, вызвавшись быть протагонистом, она мудро спросила: «А можно я вместо своей жизненной ситуации поставлю известную пьесу?» И получив «добро», спроецировала свою историю на классическую «Бесприданницу» Островского. Однако, в отличие от героини, наш протагонист не только взамен смерти выбрала жизнь, но и сумела расстаться с Паратовым.
«Открывая» со старшеклассниками и студентами культурные консервы, я, прежде всего, ставлю «Гамлета». Почему именно «Гамлет»? Да потому что, как говаривал незабвенный классик марксизма, - «очень своевременная книга». Под углом зрения как социокультурной ситуации страны, так и решения возрастных задач старшеклассников.
Эта своевременность подтверждается таким индикатором мироощущения общества, каким является театр. Лишь в прошлом сезоне четыре режиссера, как будто сговорившись, поставили данную пьесу. Если Гамлет идет в четырех театрах и во всех четырех - аншлаги, значит, проблемы пьесы - это именно то, что созвучно сегодня настроению российской публики. Значит, есть в «Гамлете» какая-то тема, которую именно сейчас нужно озвучить ...
А то, что Гамлет выражает жизненные задачи юношества, доказал еще Эрик Эриксон, выбравший именно эту роль для анализа «отчуждения спутанной идентичности» в период юношеского кризиса. Отчуждение это губит в Гамлете все живое: он отчужден от самого себя, от жизни, от отношений с другими людьми, от дружбы, любви, семьи, от судьбы своей страны... Так что старшеклассникам есть что пережить в Гамлете.
А теперь обратимся к стенограммам психодраматических «Гамлетов». В них мы и темы, волнующие старшеклассников, увидим, и способы «открывания культурных консервов» проанализируем. Единственная просьба: не считайте сказанное ниже методическими рекомендациями. Это всего лишь попытка осмыслить собственный рабочий опыт.

«Гамлетиана»

Как известно, обычная психодраматическая сессия состоит из трех стадий: разогрева, драмы (сценического действия) и шеринга (безоценочное обсуждение в группе возникших по ходу психодраматических событий и переживаний).
Разогрев. На стадии разогрева психолог готовит группу к сценическому действию, помогает участникам включиться, «попасть в фонтан самого себя». В это время начинают звучать основные для группы темы. Здесь также происходит акт чрезвычайной важности: группа выдвигает героя- протагониста (он-то и выразит ее проблему). Так что не стоит жалеть времени на плавный, подробный и, казалось бы, ни к чему не обязывающий разогрев.
За годы «гамлетианы» у меня сложился вариант структурированного разогрева. Он включает ситуации, которые «намекают» на основные события пьесы и тем самым готовят участников к сценическому действию. Одновременно это и наиболее значимые экзистенциальные ситуации, находящие отзвук в душах участников.
Для начала я делю группу на две равные части. В первом упражнении - « Проводы парохода » - одна часть станет провожающими, а другая - отплывающими.
Они стоят друг напротив друга. Сначала дистанция между ними минимальна (рука в руке, возможны объятия). Потом звучит команда, и дистанция увеличивается на шаг, еще на шаг, еще... И вот уже между провожающими и отплывающими пролегла водная гладь. Все дальше пароход от берега. В этой ситуации (как и в последующих) важно, чтобы каждый «прошел по обеим сторонам улицы», - сыграл и пережил обе роли.
Дальше идут «сольные» упражнения:
возвращение в родительский дом, где прошло детство;
— «подглядываем в щелочку» (как во время пьесы будет подглядывать Полоний).
Затем следуют упражнения, которые выполняются в парах. Если есть время, то хорошо, чтобы каждый не только побывал в обеих ролях, но и несколько раз сменил партнера. Это лучше делать по кругу (минута-две на партнера, хлопок ведущего - переход к следующему партнеру):
встреча матери с выросшим, взрослым ребенком;
встреча мужчины и женщины после разлуки;
— убить и быть убитым (второе название - «дуэль»);
— похороны.
После столь насыщенного разогрева потребен промежуточный ше- ринг, где возникает атмосфера плотности чувств и мыслей. Здесь проявляются и принимаются первые признаки сходств и различий. Начинают звучать (не пропустите!) важные для группы темы (потом они выкристаллизуются в групповую проблему).
Вот как в шеринге к давнему «Гамлету» (почти четыре года прошло со времени той группы в летнем молодежном лагере) постепенно выделяются и сгущаются общие темы:
- У меня возник образ картонной куклы. Она примеряет маски, одежду. И эта кукла - я... Я меняю свои обличья. И это зависит от партнера. А какая же я - настоящая? Или меня нет?
- Хорошо быть мужчиной! В роли мужчины я почувствовала такую свободу! Гораздо больше выбора, чем у женщины... Вот навыков поведения с разными женщинами мне не хватало (смех группы). Ну, ничего, навыки - дело наживное.
- Я заметила, что во всех действиях сначала припоминаю: а как это принято делать? И действие автоматическое. Потом оно становится живее - себя вкладываешь. Появляется ощущение свободы. Понравилось мне это чувство: и по правилам вроде, и в то же время - свободно, легко.
- Врезался момент проводов. Оказывается, отъезжающий и провожающий разное чувствуют. Провожающий - и жаль вроде, и облегчение. А когда сам уезжаешь, то не знаешь, как вести себя. Чуть страшновато. И радостно. Только радость показывать нельзя... А когда берег исчезнет, видишь простор и забываешь о тех, кто остался на берегу, и о том, что осталось в прошлом, за спиной. Манит то, что впереди.
- Когда я играл в ситуации встречи после разлуки женскую роль, почему-то трудно давался контакт глазами... Было чего-то стыдно, когда стоял (или - стояла?) перед мужчиной. Будто в чем-то виновата. И страшно: вдруг рассердится. Боюсь я мужской агрессии.
- Важной была сцена «мать-дочь». Я, наконец, получила то, чего всегда хотела от своей мамы: прикосновение, тепло... А вот «убийство» - это не со мной. Кто угодно, но я не могу умереть.
- И все же самое важное - отъезд. Родители остались на другом берегу, тревожное ощущение неизвестности...
Голоса аукаются, сплетаются, разъединяются... Пунктиром намечаются темы: детско-родительские отношения, роли и отношения «мужчина - женщина» и, конечно, близящееся прощание с детством, с родительским домом.
Даже внезапное воспоминание об эпизоде убийства скользит по краю сознания, звучит диссонансом. И группа его не принимает, настойчиво возвращается к своему - мирному, домашнему, такому важному сегодня.
Социокультурный контекст накладывает свой отпечаток на выбор центральных тем. ’Вот - шеринг после аналогичноипазминки. Место действия другое - Москва. И время другое - ноябрь 2002 года. И уже другие темы важны участникам группы.
Особенно запомнилась ситуация «убить», когда я была пассивной стороной. Я заранее почувствовала себя жертвой. И лицо стало какое-то обреченное. И двигалась по-другому. Одно слово - жертва...
Да, дикое ощущение. Понимаете, я в этой ситуации думал только об одном: смогу я достойно умереть или нет, прикидывал, как это лучше сделать... Идиотизм какой-то: не как спастись, а как умереть достойно.
Я смотрел нападающему в глаза и торопил: ну, скорей же, скорей, сколько можно ждать и мучиться. Уж лучше сразу.
В сцене убийства у меня весь организм сопротивлялся: не хочу убивать. Ступор. Не могу... Ведь напротив - живой человек.
Да, ситуация (тяжелый вздох, а затем - радостно). А мне убивать не пришлось: партнер упал, умер от страха раньше, чем я его ударил!
Ребята, со мной происходили какие-то ужасные вещи. Тошнота в сцене убийства... Внутри аж все сопротивлялось. Нет, не так было. Первого - убиваю легко. Вот на втором, когда дошло, что я убила, стало тошно, гадко, отвращение. А с третьим - как по маслу, и внутри такое довольство собой...
Как видим, травматическая социокультурная ситуация (только что вся страна отлипла от телевизоров с ужасающими кадрами: хроника теракта на Дубровке!) отбросила свою тень: центральной для группы стала тема «убить и быть убитым», пронизанная страхом смерти и, главное, насильственной смерти.
Но вернемся к последовательности работы с пьесой. Следующий шаг - прояснение смыслов «Гамлета» для каждого из участников. Я делаю это при помощи методики незаконченного предложения. Завершая предложение «"Гамлет" для меня - это пьеса о...», участники набрасывают на «зеркало пьесы» свои проекции, и пространство группы наполняется личностными смыслами.
Для первой группы «Гамлет» - это пьеса о человеке, который не смог стать счастливым; о гордости и мести; о непонимании между выросшими детьми и родителями; о несчастьях, которые постигли человека; о поиске себя; о сложности взаимоотношений между близкими людьми; об одиночестве.
Для второй - это пьеса «о том, кто жил лишь несколько дней жизни», «о безнадежном поиске опоры, веры и любви»; «о борьбе созидательных сил любви и разрушительных сил ненависти»; «о неопределенности жизни и человека в ней», «о том, как роль меняет человека и делает рабом».
Следующий этап - выбор ролей и их первое представление. К этому моменту группа уже сплотилась, ее коллективное бессознательное выдвигает из своих рядов протагониста. На этом этапе нередко возникает момент конкуренции: сразу несколько человек хотят сыграть одну и ту же роль.
Что делать? Отдать выбор группе! Задача ведущего в этой ситуации - грамотно организовать пробное представление «конкурсной роли» и процедуру выбора. Этакий, выражаясь современным языком, кастинг.
Не стоит даже пытаться повлиять на решение: ведь протагонист всегда выражает дух группы. А она лучше нас, взрослых, чувствует, что именно сегодня ей нужно пережить и, говоря научным языком, интегрировать.
Каких разных Гамлетов довелось мне повидать! Был похожий на «братка» парень - косноязычный, отстраненный от себя и других. Был «бунтующий подросток»: при разговоре с королевской четой он хамил отчиму, но в руках сжимал ложку (этакий «нахлебник при королеве»). Был Гамлет свободный, переступающий через правила. Он легко вышел за пределы сцены, помахал всем рукой и покинул Данию, оставив всех в растерянности и ярости.
И каждый раз при анализе я поражалась мудрости группы: именно такой герой требовался ей для решения актуальной задачи.
Кстати, контекст времени и здесь преподносит свои сюрпризы: в последнее время популярны «властные» роли. Тот же Клавдий. Еще несколько лет назад он был или ослепленным страстью мужчиной, или злодеем. А вот в последний год группы видели в нем «единственного человека долга», который «заботится о стране» и может «остановить хаос», «навести порядок».

Есть, над чем подумать...

Работа с исполнителями. Она начинается с восстановления сюжетной канвы пьесы, после чего следует примерная разработка «режиссерского плана» и пространство сцены размечается для запланированных мизансцен.
Теперь, когда группа уже разделилась на исполнителей ролей и зрителей, ведущий работает с исполнителями. Можно предложить каждому из них рассказать свою версию Гамлета и выделить те эпизоды, которые надо представить на сцене.
Этому помогают вопросы: «Что для тебя самое важное в пьесе?», «Какие сцены необходимо представить, чтобы выразить смысл?», «Каким будет эпиграф к вашей пьесе?» Когда отзвучат ответы, уместно обсудить их и выработать единый постановочный план.
А дальше - сценическое действие. Отойдите в сторону. Вам остается лишь объявлять порядок действий и быть чутким часовым на границе между актерами и зрителями.
... Пьеса отыграна. Теперь последняя часть психодраматической сессии - шеринг, то есть обсуждение участниками группы тех или иных психод-
раматических событий, а также возникших по ходу действия переживаний. Здесь очень важно четко соблюдать правила: сначала шеринг из ролей; затем диролинг (снятие ролей с исполнителей), а уж потом - шеринг «от своего имени», где все, в том числе и ведущий, участвуют на равных.
Назначение этого шеринга не в том, чтобы раздавать советы и рекомендации. Он должен в максимальной степени обеспечить интеграцию переживаний и смыслов. Кстати, этот процесс представляет особую ценность для тех юношей и девушек, которые чувствуют себя одинокими и изолированными в мире, который их окружает.
Что будет интегрироваться во время шеринга и насколько глубоко, конечно же, зависит от тем, ставших для группы основными, а также от степени зрелости группы. Для того чтобы у читателя была возможность увидеть, насколько разными бывают интеграционные процессы, я вновь обращусь к материалам тех двух групп, ранние этапы работы с которыми представлены выше.
Вот фрагмент шеринга первой группы, для которой «Гамлет» явился драмой человеческих отношений и отчуждения.
Шеринг из ролей:
Гамлет (тот самый «браток»): Душа просила комедии, а они перебивали... Окружающие заставили действие быть более трагичным. Не смог сделать по-своему. И вообще я, наверное, был сумасшедшим - совсем обалдел... Офелия меня ошарашила: кинулась ко мне безо всякого юмора.
Офелия: Печально, что Гамлет не внял моим словам. Разочарование... Грусть... Гамлет не смотрел на меня, он был рядом, но не со мной...
Гертруда: Меня охватило чувство беспомощности. Хотела помочь Гамлету и не смогла. Не смогла ничего изменить. Разочарование.
Призрак: Негодование. Все несправедливо. Вся надежда была на сына. А он сначала отодвигался, потом все же согласился отомстить. Но сделал все не так: мне хотелось, чтобы он отомстил королю, но остался в хороших отношениях с матерью.
Шеринг после снятия ролей:
Мы часто действуем так, как хотят родители. Вот и Гамлет стал орудием отца. Призрак - эгоист. Он испортил жизнь сыну. Да и Офелия тоже хороша... (Вы заметили, как инфантильно, по-детски идет поиск виноватых?).
Гамлет тоже эгоист. Одно слово - мужчина. Он думает только о себе.
Призрак заставил Гамлета прожить так, как он, призрак, хочет. Он наводит Гамлета на свой путь, а Гамлет получился как бы слепой. Месть закрыла все. Закрыла возможность хоть кому-то верить. Гамлет сам сделал так, что остался один. Как в темных очках. Все закрыла месть.
А мне врезалось в память: рука Гамлета как бы висела, а Офелия ее держала, чтобы он не убежал.
Офелия шла к нему с чувствами, а он - как будто стену перед ней поставил.
Но ведь Гамлет напомнил ей вариант шекспировского сюжета, предупредил ее, чем все может кончиться! А она не услышала предупреждения. Женщины часто думают, что они могут изменить другого.
Она как будто билась об стену.
Отношения Гертруды и Гамлета, матери и сына напрягли... Она обращается к нему, как диагноз ставит: «Ты - безумен». Сюрреализм какой-то...
Хорошо, что я сыграла эту Гертруду. Что-то здесь мое есть. Меня поразило, что в разговоре с Гамлетом я как будто подражала своей маме. Самое тяжелое в наших с мамой отношениях, что всю жизнь мы как будто не слушали и не слышали друг друга. И я мечтала: вот вырасту, у меня будут 106
дети, и уж у меня с ними будут совсем иные отношения. Я - не мама, я их понимать буду. И вдруг здесь, на сцене, все повторяется, как в дурном сне: я говорю что-то сыну, злюсь на его дубовость, на свою беспомощность. Мы с ним (как с мамой!) не слышим друг друга.
- Драма закончилась. Я уже в себе. Но внутри повторяется, прокручивается вопрос: как пройти через пустыню отчуждения?
А вот шеринг ноябрьской посттравматической группы, который вылился в чувство освобождения.
- Смотрела на Гамлета и Лаэрта и думала: глупость какая! «Ты с нами или нет», «чужие и свои», «кто не с нами, тот против нас»... Как мальчишки! Надо голову иметь, и не убивать друг друга, а договариваться.
- Гамлет напомнил мне меня и моих друзей. Не сейчас - два-три года назад. Очень тогда хотелось «достать» отца, чтобы он разозлился...
- В начальной школе я тоже «доставал» всех... Мне Гамлет напомнил меня в этот период. Видать, очень ему плохо было в этом мире, вот он и «доставал» и короля, и королеву, и Офелию. Чего он от них хотел? Он даже к королю пришел с ложкой. Нахлебник при королеве...
- Странно, в пьесе все погибли, а у меня сейчас возникло ощущение освобождения...
- После этой ситуации, ну, с «Норд-Остом», у меня появилась какая-то шаткость, ощущение непостоянства и незащищенности. А сейчас энергии - куча... И вот что я думаю: любой конец - это начало нового. У живых впереди жизнь. И от меня тоже зависит, какая она будет, моя жизнь.
- Мой герой - король. Он погиб. Нелепая, глупая смерть. И меня сначала «заклинило»: как я смогу перенести это? Вроде бы внутри была готовность пожертвовать собой, а все равно заклинило. Что-то вроде: мой герой умер, а он - часть меня, значит... А сейчас у меня внутри другое ощущение: я-то живой, я опять прорвался к жизни. Ой, сквозь власть прорвался к жизни?
- Раньше я думала, что такое может произойти где-то и с другими. Не со мной. В эти дни я потеряла уверенность в своей безопасности. Представила себя на месте заложников. Стало страшно: меня бы застрелили. Обязательно... А сейчас мне стало спокойно. Сейчас я знаю: я сделаю все, чтобы выжить. И тогда я смогу устранить помехи, я смогу наладить старые отношения, смогу построить новые...
- Для меня все эти дни было важно отмщение, а сейчас - прощение...

Подводя итоги

Чем полезна старшекласснику работа с «культурными консервами», с «Гамлетом»? Если быть краткой, то такая работа:
— создает безопасные условия, в которых молодые люди решаются вынести на поверхность путаницу своего внутреннего мира, прожить и от- рефлексировать варианты решения стоящих перед ними возрастных задач;
— открывает доступ к переживанию своих проекций, делает их «зримыми», а значит - доступными для осмысления и изменения;
— позволяет сделать неясное, неоформленное - ясным; выразить его в действиях и слове и осмыслить;
— помогает в символической форме овладеть своим прошлым и «попрощаться с ним»;
- развивает рефлексивные способности (анализ моделей собственного поведения в различных жизненных ситуациях, после которого становится возможным отказ от деструктивных моделей и расширение репертуара продуктивных).
А еще - она помогает старшекласснику соприкоснуться с теми «запретными» мыслями и эмоциями, которые буквально переполняют многих из них (гнев, страх, раздражение, обида, жажда мести), отыграть и признать их. Это способствует столь необходимой интеграции и одновременно углубляет самоосознание старшеклассников, а также расширяет их миропонимание (Осухова, Русанова, 1998; Шутенко, 1999).
Анализ - это важно, но голоса самих участников драмы мне все же дороже:
Было важно прожить все это. Увидеть, как я действую на других.
Я ужаснулся: принял роль - и она загоняет в узкий коридор, где шаг влево, шаг вправо - уже побег. И я подумал: все ли роли, которые предлагают, надо принимать?
Я - зритель. И мне понравилась возможность взгляда со стороны. Каждому человеку не достает его самого...
Психодрама - не только возможность посмотреть на себя, но и оценить поведение другого, - комплексный, стереоскопический взгляд!
Теперь душа успокоилась... умиротворение.
Сначала было чувство неудовлетворенности: партнеры вели себя не так, как я запланировал. Потом озарило: их нельзя заставить, можно изменить только собственное поведение. Тогда что-то может измениться и вокруг.
Понравилось наблюдение из позиции «зеркала», оно дало новую точку зрения. Как бы художественную.
После того как побыла протагонистом, моя проблема показалась такой мелкой. Она как будто отодвинулась назад... Если возникнет похожая ситуация, я уже все сделаю иначе.
Странно: за три часа столько произошло. Надо еще проверить, но мне кажется, что во мне самом что-то изменилось.
Что-то еще варится внутри. Но я вышел из «Гамлета» другим, не таким, как вошел в него. Он уже стал моей историей. Я чуть повзрослел. Я уже не дам вовлечь себя в убийственные взрослые игры.
На этом месте мне хочется сказать вслед за участниками группы: жизнь продолжается. Молодые люди, пройдя по одному из «культурных маршрутов» и усвоив его уроки, прожили важный для себя опыт, соответствующий важным для них задачам (в каждой группе они свои). А это не так уж и мало.
Впрочем - попробуйте. И тогда оцените в полной мере таинство «открывания культурных консервов» и важность этого процесса и для участников психодраматических групп, и для нас самих.

1. Витакер К. Проблемный подросток: член семьи, исключенный за неуспеваемость // За пределами психики: Терапевтическое путешествие Карла Витакера. – М.: Независимая фирма «Класс», 1999.
2. Лейтц Г. Психодрама: теория и практика. Классическая психодрама Я.Л.Морено. – М.,1994.
3. Михайлова Е. Короткие встречи. // Московский психотерапевтический журнал, 2002. – № 1. – С.159-174.
4. Осухова Н.Г., Русанова О.А. О целях участия в группах личностного роста в юношеском возрасте. // Социально-психологическая помощь в системе образования. – М.: ИРЛ РАО, 1998. – С. 85-87.
5. Шутенко Е.Н. Развитие самосознания личности подростка в процессе психодрамы. // Дисс. канд. психол. наук. М., 1999.
6. Эриксон Э. Идентичность: юность и кризис. – М.,1996. – С.248-276.
7. Caspi A. Personality in the life course // Journal of  personality and Social psychology / – 1987. – P.1203-1213.