Образ тела, самооценка и риск нарушений пищевого поведения у девочек младшего школьного возраста

Цель исследования — определить степень риска нарушений пищевого поведения у девочек младшего школьного возраста. Актуальность этого вопроса связана с более ранним возникновением ряда проблем, традиционно типичных для подросткового возраста. Процедура и методы. В исследовании приняли участие 68 девочек 8—9 лет, обучающихся в 3-х классах школы; группу сравнения составили ученицы 6-х классов — 71 девочка-подросток 11—12 лет. Использовались методики: Опросник пищевых расстройств EDI-2 (шкала «Риск нарушений пищевого поведения»), Шкала удовлетворенности телом BAS, Шкала ранжирования фигур FRS, шкалы самооценки Дембо—Рубинштейн. Результаты. Показано, что у девочек в младшем школьном и подростковом возрастах сходны показатели риска нарушений пищевого поведения, склонности к худобе, реального и идеального образа тела, т. е. рассматриваемая проблема, ранее характерная для девочек-подростков, сейчас требует внимания в отношении девочек, не достигших пубертата. В то же время девочки младшего школьного возраста в большей степени, чем подростки, удовлетворены своим телом. Установлена значимая отрицательная корреляция риска нарушений пищевого поведения и самооценки, в частности, самооценки красоты (внешней привлекательности), способностей, уверенности в себе и счастья. Высокая самооценка может служить личностным ресурсом, помогающим снизить риск нарушений пищевого поведения в этом возрасте.

Введение

Проблема нарушений пищевого поведения (НПП) — актуальная и сложная с позиций как медицины, так и психологии. В настоящее время ставится задача профилактики НПП [Павлова, 2020], что повышает интерес к образу тела и факторам его формирования в онтогенезе. Искажения образа тела считаются предвестниками и симптомами такого рода расстройств [Schuck, 2018].

Образ тела или образ физического Я — один из аспектов самосознания, развитие которого начинается с детства. Среди различных направлений исследования образа тела выделяется подход, раскрывающий субъективную значимость внешности, при котором тело выступает как объект, имеющий форму и размеры, а также как носитель социальных и личностных смыслов. В первом случае на первый план выходит эмоциональная составляющая (отношение к объекту, удовлетворенность/неудовлетворенность телом), во втором — когнитивная составляющая (точность/искажение восприятия тела) [Соколова, 2007; Cash, 2002; Fisher, 1985].

Становление и изменение образа тела происходит под влиянием социального окружения, начиная с семьи как микросистемы и заканчивая экзо- и макросистемами, транслирующими ценности и идеалы, представленные в массовом сознании [Социальная возрастная психология, 2019]. Образы изящной, худой женщины и брутального, с выраженной мускулатурой мужчины стали идеальными в современной культуре и тиражируются в СМИ и социальных сетях. Сложилась установка идеализировать определенный тип внешности и придавать внешнему виду первостепенную значимость [Дмитриева, 2019; Fardouly, 2018]. Наряду с объективирующими таким образом невербальными и вербальными сообщениями, наблюдается феномен самообъективации. Самообъективация свойственна чаще всего женщинам и может приводить к непринятию своего тела, не соответствующего эталонам красоты, использованию вредных для здоровья средств похудения, расстройствам пищевого поведения.

Социальные факторы НПП, включающие травмирующие межличностные отношения (буллинг, насмешки, касающиеся внешности, в детстве и подростковом возрасте) оказываются сопряженными с самообъективацией, интернализированными («присвоенными», по А.Н.Леонтьеву) представлениями об идеальном теле, а также страхом негативной оценки внешности [Разваляева, 2020]. Если в детстве пищевое поведение ребенка зависит исключительно от требований и поведения родителей, то начиная с младшего школьного возраста оно включается в контекст более широких социальных связей, межличностных отношений и коммуникации [Дурнева, 2015]. Главным фактором риска НПП считается женский пол; что касается возраста, то наиболее уязвимыми становятся подростки [Мешкова, 2015].

Подавляющее большинство исследований, в которых определяются особенности образа тела и НПП, выполнено на женских выборках: в них входят чаще всего девочки-подростки и молодые женщины [Александрова, 2016; Дурнева, 2014; Дурнева, 2013; Ерохина, 2019; Иванов, 2019], реже — взрослые женщины [Каменецкая, 2015; Овчарова, 2016], редко — девочки до пубертата.

Исследования, проведенные в последнее десятилетие, показали, что «... проблема пищевого поведения и отношения к телу, традиционно относящаяся к подростковому возрасту, явно “помолодела”» [Павлова, 2020, с. 32]. У современных детей 6—7 лет низкая самооценка сочетается с усвоением идеалов внешности и неудовлетворенностью своим телом. Около половины девочек и мальчиков 8—12 лет хотели бы похудеть. Дети 6—11 лет склонны к самообъективации [Jongenelis, 2014].

Данные, полученные при изучении образа тела и риска НПП в детстве и подростковом возрасте, позволили предложить различные направления профилактической и коррекционной работы. Психологами, в частности, рекомендуются создание в социальных сетях альтернативного контента для подростков, вовлечение подростков в виды деятельности, стимулирующие восприятие тела с точки зрения его функциональности, а не внешнего вида, а также просвещение их родителей [Белогай, 2019; Ерохина, 2019; Якубовская, 2019]. Профилактическая работа в современных условиях должна начинаться с младшего школьного возраста, что требует проведения дополнительных исследований.

Цель данного исследования — уточнить риск нарушений пищевого поведения в связи с особенностями образа тела и самооценкой девочек младшего школьного возраста.

Гипотеза исследования. Мы предполагаем, что образ тела, самооценка внешней привлекательности и риск нарушений пищевого поведения у девочек младшего школьного возраста в настоящее время имеют те же тенденции развития, что и в подростковом возрасте.

Метод

Выборка. В исследовании, проводившемся в 2019—2020 гг., приняли участие 68 девочек младшего школьного возраста, обучающихся в 3-х классах средней общеобразовательной школы и лицея в Московской области (14 девочек 8 лет и 54 девочки 9 лет, средний возраст 8,8 лет). Группу сравнения составила 71 девочка подросткового возраста, из 6-х классов тех же образовательных учреждений (10 девочек 11 лет и 61 девочка 12 лет, средний возраст 11,9 лет). На проведение психологического исследования было получено разрешение родителей детей.

Методики. В исследовании применялись следующие методики:

1. Шкала ранжирования фигур (Figure Rating Scale) — использовалась для изучения образа тела. Разработанная в 1980-е годы (A. Stunkard, T. Sorensen, F. Schulsinger), шкала позже модифицировалась с ориентацией на оценку реального и идеального образа тела [Pine, 2001; Tsiantas, 2001]. На русскоязычной выборке апробирована М.Ю. Дурневой [Дурнева, 2014]. Шкала представляет собой серию фигур (рис. 1). Участвующая в исследовании девочка в соответствии с двумя последовательно предъявляемыми инструкциями выбирает тот силуэт, который максимально приближен к ее фигуре, затем — желательный.

2. Для выявления уровня самооценки использовались шкалы Дембо—Рубинштейн (версия А.М. Прихожан). Устанавливались показатели самооценки здоровья, красоты, уверенности в себе, счастья и способностей.

3. С целью определения риска нарушений пищевого поведения применялись опросник пищевых расстройств (Eating Disorder Inventory-2), объединенная шкала «Риск нарушений пищевого поведения», включающая, в частности, шкалу «Стремление к худобе», а также Шкала удовлетворенности телом (Body Appreciation Scale). Опросник пищевых расстройств [Garner, 1983] апробировался на различных выборках, причем в исследованиях участвовала и неклиническая популяция [Ильчик, 2011; Келина, 2012; Clausen, 2009]; его валидизация проводилась, в том числе, на русскоязычной выборке [Дурнева, 2014]. Шкала удовлетворенности телом [Avalos, 2005] апробировалась и валидизировалась на разных выборках, в том числе русскоязычной [Дурнева, 2014; Келина, 2011; Swami V, Chamorro-Premuzic, 2008; Swami, 2008], и в настоящее время модифицируется [Junqueira, 2019].

Исследование проводилось с детьми младшего школьного возраста индивидуально, с подростками — в малых группах.

При анализе полученных результатов использовались методы математической статистики: коэффициент корреляции r-Spearman, критерий U Манна—Уитни.

Результаты

Как показал выбор девочками младшего школьного возраста реального и идеального образа тела (методика FRS), первый превосходит по размеру и весу идеал. В группе девочек 8—9 лет, выбирающих одну из девяти фигур, среднее значение в случае реального образа тела составляет 3,2, идеального образа тела — 2,7. Для реального образа тела характерно то, что свое тело девочки воспринимают как более объемное (массивное) и тяжелое, чем идеальное. По данным опросника EDI-2, стремление к худобе у них коррелирует с неудовлетворенностью телом (r=0,47 при р≤0,01).

Соотнесем показатели образа тела, удовлетворенности телом и самооценки в младшем школьном возрасте. Как видно из табл. 1, самооценка в целом и по ряду параметров имеет положительные связи с удовлетворенностью телом и отрицательные связи с образом тела, как идеальным, так и реальным. Значимые корреляции установлены между удовлетворенностью телом и самооценкой, уровнем притязаний по параметру «уверенность в себе», а также уровнем притязаний в целом. Чем выше удовлетворенность девочек своим телом, тем в большей степени они ощущают уверенность в себе и тем выше их уровень притязаний.

Таблица 1

Связь самооценки и уровня притязаний с образом тела
и удовлетворенностью телом у девочек младшего школьного возраста
(коэффициент корреляции r-Spearman)

Параметр самооценки / уровня притязаний (шкалы Дембо—Рубинштейн)		Образ тела (FRS)			Удовлетворенность телом (BAS)
		Реальный	Идеальный	Расхождение
Здоровье	Самооценка	-0,09	-0,09	-0,11	0,01
	Притязания	-0,23	-0,13	-0,14	0,12
Красота	Самооценка	-0,37**	-0,18	-0,27*	0,19
	Притязания	-0,31*	-0,05	-0,25*	0,15
Уверенность в себе	Самооценка	-0,28*	-0,19	-0,24*	0,30*
	Притязания	-0,38**	-0,09	-0,33**	0,35**
Счастье	Самооценка	-0,13	-0,11	-0,13	0,23
	Притязания	-0,24**	-0,05	-0,20	0,21
Способности	Самооценка	-0,35**	-0,13	-0,32**	0,21
	Притязания	-0,37**	-0,09	-0,31*	0,19
Общий показатель	Самооценка	-0,27*	-0,13	-0,28*	0,22
	Притязания	-0,39**	-0,12	-0,29*	0,25*

Примечание: «*» — p≤0,05; «**» — p≤0,01.

Выявлены значимые отрицательные корреляции между реальным образом тела, расхождением между реальным и идеальным образом тела и самооценкой, уровнем притязаний в целом и по параметрам «красота», «уверенность в себе», «способности»; кроме того — между реальным образом тела и уровнем притязаний на счастье.

Самооценка, имеющая отрицательные связи с образом тела, связана также с риском пищевого поведения (табл. 2).

Между самооценкой, уровнем притязаний, с одной стороны, и риском НПП, неудовлетворенностью телом, с другой стороны, установлены отрицательные корреляции. Чем выше самооценка красоты, уверенности в себе и способностей, а также самооценка в целом, тем меньше неудовлетворенность телом и ниже риск НПП.

Таблица 2

Связь самооценки и уровня притязаний с показателями риска нарушений
пищевого поведения у девочек младшего школьного возраста
(коэффициент корреляции r-Spearman)

Параметр самооценки / уровня притязаний (шкалы Дембо-Рубинштейн)		Стремление к худобе (EDI-2)	Неудовлетворенность телом (EDI-2)	Риск НПП (EDI-2)
Здоровье	Самооценка	-0,03	-0,23	-0,21
	Притязания	0,16	-0,14	0,01
	Расхождение	0,19	0,31**	0,33**
Красота	Самооценка	-0,16	-0,33**	-0,32**
	Притязания	-0,01	-0,22	-0,15
	Расхождение	0,28*	0,35**	0,40**
Уверенность в себе	Самооценка	-0,17	-0,38**	-0,36**
	Притязания	0,03	-0,40**	-0,21
	Расхождение	0,33**	0,30*	0,42**
Счастье	Самооценка	-0,14	-0,15	-0,24*
	Притязания	-0,03	-0,10	-0,09
	Расхождение	0,19	0,14	0,25*
Способности	Самооценка	-0,15	-0,35**	-0,28**
	Притязания	0,01	-0,27*	0,17
	Расхождение	0,14	0,21	0,16
Общий показатель	Самооценка	-0,19	-0,35**	-0,37**
	Притязания	0,15	-0,18	-0,06
	Расхождение	0,33**	0,28*	0,37**

Примечание: «*» — p≤0,05; «**» — p≤0,01.

Со стремлением к худобе ситуация не столь определенная. Тем не менее, увеличение разрыва между самооценкой и уровнем притязаний по параметрам «красота» и «уверенность в себе» приводит к усилению стремления к худобе. Девочки младшего школьного возраста, недостаточно уверенные в себе и считающие себя недостаточно красивыми, хотели бы похудеть.

В целом, риск НПП возрастает при существенном расхождении между самооценкой и уровнем притязаний, касающихся таких физических и психологических показателей, как здоровье, красота, уверенность в себе и счастье.

Отметим также наличие значимой положительной корреляции между расхождением реального и идеального образов тела, с одной стороны, и риском НПП — с другой (r=0,44 при р≤0,01).

Проследим основные отличия и сходство рассматриваемых показателей у девочек младшего школьного и подросткового возрастов. Как видно из табл. 3, значимые различия между двумя возрастными группами отсутствуют по параметрам «образ тела» (реальный и идеальный), «стремление к худобе» и «риск НПП». При этом неудовлетворенность телом значимо выше в подростковом возрасте и, соответственно, удовлетворенность телом выше в младшем школьном возрасте.

Таблица 3

Значимость различий между группами девочек младшего школьного
и подросткового возрастов по показателям образа тела
и риска нарушений пищевого поведения

Параметр / методика	Средние ранги		U Манна—Уитни	р
	Младший школьный возраст	Подростковый возраст
Неудовлетворенность телом (EDI-2)	2,20	2,80	1670,0	0,00
Стремление к худобе (EDI-2)	3,60	3,20	2034,5	0,11
Риск НПП (EDI-2)	7,90	8,10	4599,0	0,70
Удовлетворенность телом (BAS)	4,00	3,60	1891,0	0,03
Реальный образ тела (FRS)	3,20	3,50	2006,5	0,07
Идеальный образ тела (FRS)	2,70	2,90	2186,0	0,32
Расхождение в образах тела (FRS)	0,50	0,60	2279,0	0,54

Наряду со значительным сходством показателей, следует учитывать различие связей между ними в разных возрастах. В то время как в младшем школьном возрасте образ тела и риск НПП связаны с самооценкой, в подростковом возрасте эти связи полностью или частично отсутствуют. У девочек-подростков выявлены только значимые положительные связи удовлетворенности телом и самооценки здоровья (r=0,30; р≤0,05), красоты (r=0,47; р≤0,01), уверенности в себе (r=0,40; р≤0,01), счастья (r=0,29; р≤0,05), самооценки в целом (r=0,42; р≤0,01). Риск НПП имеет отрицательные связи не с широким спектром параметров самооценки, а лишь с самооценкой здоровья (r= -0,35; р≤0,01) и красоты (r=-0,27; р≤0,05).

Обсуждение результатов

Результаты проведенного исследования согласуются с выдвинутым в последнее время положением о возрастном сдвиге проблем, связанных с образом тела и пищевым поведением: проблемы, традиционно считающиеся подростковыми, оказываются актуальными в младшем школьном возрасте, последнем периоде эпохи детства [Павлова, 2020; Jongenelis, 2014]. Идеальный образ тела, сформировавшийся благодаря рекламе СМИ, мнениям окружающих женщин, требованиям педагогов в спортивных секциях и танцевальных студиях, является меньшим (по размеру и весу), чем реальный образ тела у девочек младшего школьного возраста. Расхождение между идеальным и реальным образами тела порождает неудовлетворенность телом и, наряду с другими субъективными факторами, — риск нарушений пищевого поведения. Риск НПП, стремление к худобе, соотношение реального и идеального образов тела сходны у девочек 8—9 лет и девочек 11—12 лет, т. е. в младшем школьном и подростковом возрастах.

Представляет интерес соотношение образа тела, самооценки и риска нарушений пищевого поведения. Обращает на себя внимание отрицательная корреляция неудовлетворенности телом и уровня притязаний в области способностей, установленная у девочек младшего школьного возраста. Можно предположить, что ориентация на способности, обеспечивающие в представлении детей успех в учебной и неучебных видах деятельности, снижает значимость внешности и неудовлетворенность своим телом. В связи с этим следует иметь в виду, что именно в младшем школьном возрасте учебная деятельность является ведущей, а социальная ситуация развития представляет собой ситуацию обучения [Леонтьев, 2019]. Кроме того, в этом возрастном периоде для современных детей особенно важны разнообразные виды продуктивной деятельности и ценными личными мотивами становится стремление совершенствовать свои умения и приобретать новые, развивать свои способности [Данилова, 2019], что наряду с учебными достижениями приводит к становлению чувства компетентности. В подростковом возрасте, при изменении социальной ситуации развития, при ориентации на общение со сверстниками, удовлетворенность телом связана с различными параметрами самооценки, но самооценка способностей среди них отсутствует.

Представления о здоровье в младшем школьном возрасте не вполне сформированы, хотя в течение трех лет (от 1-го к 3-му классу) они дифференцируются и здоровье осознается не только как источник активности и хорошего настроения, но и как следствие правильного питания, гигиены, физических упражнений [Казанская, 2012]. Самооценка здоровья и соответствующий уровень притязаний не коррелируют значимо с риском НПП и его составляющими. Но расхождение между самооценкой здоровья и уровнем притязаний связано с неудовлетворенностью телом и риском НПП. Возможно, здесь, в частности, наблюдается неудовлетворенность телом с точки зрения его функциональности, а осознание недостаточного здоровья возникает при его понимании как условия, обеспечивающего не только возможность «ходить в школу», но и «бегать и прыгать», «ходить по спортивным секциям» и т. п. [11, с. 22—23]. Роль здоровья становится более значимой для девочек в подростковом возрасте, в процессе развития понятийного мышления и возрастания проявлений биологического фактора в развитии. Повышение самооценки здоровья и красоты у них способствует снижению риска НПП.

Красота (внешняя привлекательность) в большей мере, чем здоровье, связана с образом тела в младшем школьном возрасте. Значимой для формирования образа тела и возникновения риска НПП является уверенность в себе. Чем изящнее воспринимает себя девочка, тем выше ее самооценка в целом и самооценка красоты, уверенности в себе, способностей, тем в большей степени она претендует на счастье. Чем ниже общая самооценка и уровень притязаний на счастье (слабее ожидание субъективного благополучия), тем больше реальный образ тела отличается от идеального: девочке кажется, что она недостаточно соответствует современным стандартам красоты.

Выводы

1. У девочек младшего школьного возраста реальный образ тела отличается от идеального образа тела. Идеал, усвоенный детьми, является меньшим по размеру и весу.
2. Соотношение реального и идеального образов тела, стремление к худобе и риск нарушений пищевого поведения у девочек сходны в младшем школьном и подростковом возрастах. При этом неудовлетворенность своим телом в большей степени выражена у подростков.
3. Возрастной особенностью девочек, не достигших пубертата, является связь самооценки с реальным образом тела и риском нарушений пищевого поведения. В младшем школьном возрасте способствует повышению удовлетворенности собственным телом выраженная уверенность в себе; снижается риск нарушений пищевого поведения при повышении самооценки красоты (внешней привлекательности), своих способностей, уверенности в себе и счастья (субъективного благополучия).
4. Не только девочки-подростки, но и современные девочки младшего школьного возраста требуют к себе особого внимания со стороны родителей, педагогов и психологов в связи с имеющимся риском нарушений пищевого поведения. Мишенями в работе психолога могут служить неудовлетворенность телом, неуверенность в себе, низкий уровень субъективного благополучия, низкая самооценка красоты и способностей.

1. Александрова Р.В., Мешкова Т.А. Особенности внутрисемейных отношений девочек-подростков с риском нарушения пищевого поведения // Клиническая и специальная психология. 2016. Том 5. № 2. С. 33—45. DOI: 10.17759/cpse.2016050203
2. Белогай К.Н., Осипова Д.А. Представления о своем теле девочек-подростков с разным уровнем физической активности // Известия Иркутского государственного университета. Серия Психология. 2019. Том 27. С. 3—15. DOI: 10.26516/2304-1226.2019.27.3
3. Данилова Е.Е. Содержание и динамика мотивационных предпочтений современных младших школьников и младших подростков // Психологическая наука и образование. 2019. Том 24. № 4. С. 51—61. DOI: 10.17759/pse.2019240404
4. Дмитриева Н.В., Дмитриева А.Д., Соколова Г.И. Психологические особенности «современного идеала женской красоты» в социальной сети Instagram // Ученые записки Санкт-Петербургского государственного института психологии и социальной работы. 2019. Том 32. № 2. С. 9—21.
5. Дурнева М.Ю. Формирование отношения к телу и пищевого поведения у девушек подросткового и юношеского возраста: дисс. … канд. психол. наук. М., 2014. 175 с.
6. Дурнева М.Ю. Формирование пищевого поведения: путь от младенчества до подростка. Обзор зарубежных исследований // Клиническая и специальная психология. 2015. Том 4. № 3. С. 1—19.
7. Дурнева М.Ю., Мешкова Т.А. Влияние социокультурных стандартов привлекательности на формирование отношения к телу и пищевого поведения у девушек подросткового и юношеского возраста // Психологическая наука и образование. 2013. Том 18. № 2. С. 25—34.
8. Ерохина Е.А., Филиппова Е.В. Образ тела и отношение к своему телу у подростков: семейные и социокультурные факторы влияния (по материалам зарубежных исследований) // Современная зарубежная психология. 2019. Том 8. № 4. С. 57—68. DOI: 10.17759/jmfp.2019080406
9. Иванов Д.В., Хохрина А.А. Образ тела у подростков с нарушением пищевого поведения // Вестник ГУУ. 2019. № 6. С. 198—204.
10. Ильчик О.А., Сивуха С.В., Скугаревский О.А., Суихи С. Русскоязычная адаптация методики «Шкала оценки пищевого поведения» // Психиатрия, психотерапия и клиническая психология. 2011. №1 (03). С. 1—18.
11. Казанская К.О., Мещеряков Б.Г. Концептуальные изменения в представлениях о здоровье и болезни у младших школьников // Культурно-историческая психология. 2012. № 3. С. 19—29.
12. Каменецкая Е.В., Ребеко Т.А. Репрезентация телесного Я при нарушении пищевого поведения // Экспериментальная психология. 2015. Том 8. № 3. С. 118—128. DOI: 10.17759/exppsy.2015080311
13. Келина М.Ю., Маренова Е.В., Мешкова Т.А. Неудовлетворенность телом и влияние родителей и сверстников как факторы риска нарушений пищевого поведения среди девушек подросткового и юношеского возраста // Психологическая наука и образование. 2011. № 5. С. 44—51.
14. Келина М.Ю., Мешкова Т.А. Алекситимия и ее связь с пищевыми установками в неклинической популяции девушек подросткового и юношеского возраста // Клиническая и специальная психология. 2012. № 2. С. 1—16.
15. Леонтьев А.Н. Психологические основы развития ребенка и обучения. М.: Смысл, 2019. 423 с.
16. Мешкова Т.А. Роль наследственности и среды в этиологии нарушений пищевого поведения. 1. Обзор семейных исследований // Клиническая и специальная психология. 2015. Том 4. № 1. С. 1—14.
17. Овчарова Р.В. Психологические особенности женщин с нарушениями пищевого поведения // Вестник Курганского государственного университета. 2016. № 2 (41). С. 91—97.
18. Павлова Н.В., Филиппова Е.В. Взаимосвязь пищевого поведения и формирования образа тела у детей и подростков в контексте детско- родительских отношений // Современная зарубежная психология. 2020. Том 9. № 4. С. 32—44. DOI: 10.17759/jmfp.2020090403
19. Разваляева А.Ю., Польская Н.А. Русскоязычная адаптация методик «Чувствительность к отвержению из-за внешности» и «Страх негативной оценки внешности» // Консультативная психология и психотерапия. 2020. Том 28. № 4. С. 118—143. DOI: 1017759/cpp.2020280407
20. Соколова Е.Т. Я-образ тела // Психология самосознания. Хрестоматия / Под ред. Д.Я. Райгородского. Самара: Бахрах-М, 2007. С. 406—422.
21. Социальная возрастная психология / Н.Н. Толстых [и др.]. М.: Академический проект, 2019. 345 с.
22. Якубовская Д.К., Польская Н.А. Идеал «худого тела» и самообъективация в социальных медиа // Возможности и риски цифровой среды. VII Всероссийская научно-практическая конференция по психологии развития (чтения памяти Л.Ф.Обуховой). М.: МГППУ, 2019. С. 368—371.
23. Avalos L., Tylka T., Wood-Barcalow N. The Body Appreciation Scale: Development and psychometric evaluation // Body Image. 2005. № 2. P. 285—297.
24. Cash T.F., Pruzinsky T. Body Image: a Handbook of theory, research, and clinical practice. New York: Guilford Press, 2002. 530 p.
25. Clausen L., Rokkedal K., Rosenvinge J. Validating the Eating Disorder Inventory (EDI-2) in Two Danish Samples: A Comparison between Female Eating Disorder Patients and Females from the General Population // European Eating Disorders Review. 2009. № 17. P. 462—467.
26. Fardouly J., Willburger B., Vartanian L. Instagram use and young women`s body image concerns and self-objectification: Testing mediational pathways // New media & society. 2018. Vol. 20 (4). P. 1380—1395. DOI: 10.1177/1461444817694499
27. Fisher S. Development and structure of the Body Image. New Jersey: L. Erlbaum Associates, 1985. 556 p.
28. Garner D., Olmsted Р., Polivy J. Development and validation of multidimensional Eating Disorder Inventory for anorexia nervosa and bulimia // International Journal of Eating Disorders. 1983. Vol. 2, № 2. P. 15—34.
29. Jongenelis M., Byrne S., Pettigrew S. Self-objectification, body image disturbance and eating disorder symptoms in young Australian children // Body Image. 2014. Vol. 11. № 3. P. 290—302. DOI: 10.1016/j.bodyim.2014.04.002
30. Junqueira A.C.P., Laus M.F., Sousa Almeida S., Braga Costa T.M., Swami V., Todd J. Translation and validation of a Brazilian Portuguese version of the Body Appreciation Scale-2 in Brazilian adults // Body Image. 2019. № 31. P. 160—170.
31. Pine K. Children’s Perceptions of Body Shape: A Thinness Bias in Pre-Adolescent Girls and Associations with Femininity // Clinical Child Psychology and Psychiatry. 2001. Vol. 6. № 4. P. 519—536.
32. Schuck K., Munsch S., Schneider S. Body image perceptions and symptoms of disturbed eating behavior among children and adolescents in Germany // Child and Adolescent Psychiatry and Mental Health, 2018. Vol. 12. № 10 (2018), published 24.01.2018. DOI: 10.1186/s13034-018-0216-5
33. Swami V, Chamorro-Premuzic T. Factor structure of the Body Appreciation Scale among Malaysian women // Body Image. 2008. № 5. P. 409—413.
34. Swami V., Stieger S., Haubner T.,Voracek M. German translation and psychometric evaluation of the Body Appreciation Scale // Body Image. 2008. № 5. P. 122—127.
35. Tsiantas C., King R. Similarities in Body Image in Sisters: The Role of Sociocultural Internalization and Social Comparison // Eating Disorders: The Journal of Treatment and Prevention. 2001. Vol. 9. № 2. P. 141—158.

PlumX

Метрики публикации