Стили преодоления травматического жизненного события в авторских сказках юношей и девушек

В статье сделан анализ стилей преодоления травматического жизненного события у юношей и девушек (N=43, из них 37 девушек и 6 юношей в возрасте от 17 до 20 лет, средний возраст - 18 лет), отраженных в результатах стандартизированных опросников (Шкала оценки влияния травматического события в адаптации Н.В. Тарабриной, 2001; опросник «Стратегии преодоления стрессовых ситуаций» в адаптации Н.Е. Водопьяновой, Е.С. Старченковой, 2009; «Опросник ролевой виктимности» М.А. Одинцовой, Н.П. Радчиковой, 2012) и в сказках, написанных ими на основе использования проективной методики «Человек под дождем». Выделены типы травмирующих жизненных событий. На основании данных, полученных по опросникам и экспертным оценкам сказочных историй, обнаружено, что при виктимном стиле преодоления юношами и девушками применяются такие стратегии, как: поиск социальной поддержки, вступление в социальный контакт, осторожные, агрессивные, асоциальные, непрямые действия, избегание, застревание на ситуации и концентрация на эмоциях, пассивность в связи с осознанием ситуации как безвыходной. При жизнестойком стиле преодоления используются стратегии поиска поддержки, вступления в социальный контакт, принятия ситуации, роста, развития, обновления, ассертивные и осторожные действия. При несформированном стиле преодоления выделяются стратегии принятия ситуации, роста и развития, обновления, активности, приобретения опыта, концентрации на эмоциях, утраты себя, ухода в фантазии. Исследование продемонстрировало, что современные юноши и девушки способны противостоять событиям, связанным с психологической травмой, используя для этого довольно обширный арсенал стратегий преодоления. Сказка является индикатором, позволяющим диагностировать стили и стратегии преодоления, характерные для юношества, а также способствует мягкому и бережному снижению накала негативных эмоциональных переживаний и побуждает к поиску конструктивных способов преодоления.

Введение

Каждый из нас в течение жизни не может избежать травматических событий, которые нарушают привычный образ мыслей и действий, иногда трагически меняют жизненный мир человека, его мышление и модели поведения. Травматические события, выступающие в качестве сильнейшего стрессора, отличаются нежелательностью, неконтролируемостью и, обладая мощным потенциалом негативного воздействия, представляют реальную или воображаемую угрозу жизни, физической и психологической целостности человека. Более того, специалисты сообщают о травматическом характере «века изменений» [15], и это не только экстремальные и катастрофические ситуации массового характера на фоне войн, экологических и техногенных катастроф, терактов и т.п., но и личные трагедии в русле обычной человеческой жизни.

В психологии интерес к проблематике психотравмы не угасает уже на протяжении века. Одним из первых были З. Фрейд и Й. Брейер [14], которые ввели понятие психической травмы в связи с поиском причин психических расстройств личности в рамках психоанализа. Последствиями психической травмы интересовался и А.Р. Лурия, который доказал, что прохождение через травматическую ситуацию зависит от возможностей личности отреагировать аффект и снизить напряжение [6]. В большинстве теоретических концепций тема психической травмы рассматривалась с медицинской точки зрения и привлекала специалистов в основном в связи с массовыми трагедиями (П.М. Автократов, А.Р. Лурия, А.И. Озерецкий, В.К. Хорошко, У. Браун, П. Жане, Э. Линдеманн, Ч. Майерс, У. Макдугалл, Г. Оппенгейм, Дж. Эриксен и др.). Но уже в работах В. Франкла, К. Ясперса и других представителей экзистенциального направления психологии середины прошлого века травма рассматривается через призму жизненных экзистенциальных данностей человека (смысл, свобода, одиночество и т.п.).

Проблематика психической/психологической травмы привлекает внимание и современных исследователей в рамках индивидуального человеческого опыта (А.Н. Бегоян, А.И. Красило, Д.А. Леонтьев, А. Лэнгле, М.Ш. Магомед-Эминов, Н.Е. Петрова, М.М. Решетников, G. Bonanno, A. Mancini и др.). Ведутся разработки и по дифференциации понятий «психическая травма» и «психологическая травма» [3]. Считается, что при психологической травме разрушений функций психики не происходит (назовем это состоянием относительного здоровья) в отличие от психической, когда совершается вторжение в мир психических явлений человека с последующим разрушением тех или иных его составляющих (состояние болезни). Вопреки традиционно устоявшемуся в психоанализе мнению об исключительно патологическом влиянии психотравмы на человека, появляются идеи о том, что психологическая травма не всегда приводит к одним лишь отрицательным последствиям. На ее фоне происходит оттачивание адаптационно-транзиторных реакций и стратегий человека в ответ на новые условия жизни, развивается жизнестойкость и возможен посттравматический рост личности. По мнению М.Ш. Магомед-Эминова, посттравматический рост человека проявляется в повышении ценности жизни, в духовных трансформациях, в увеличении силы личности и в раскрытии ею новых возможностей [7]. Довольно оптимистичной является и точка зрения G. Bonanno, A. Mancini, которые полагают, что все без исключения люди имеют выход на внутреннюю устойчивость, позволяющую им двигаться через травмы с наименьшими потерями [16]. Д.А. Леонтьев пишет о стилях преодоления, основанных на силе или слабости Я: «принятия, нахождения смысла и экзистенциального мужества» [5, c. 260], рефлексии как способности дистанцированно относиться к самому себе, что позволяет обнаружить возможности иного, более зрелого и закаленного Я при прохождении через травматический опыт - в первом случае. Во втором - о слабости Я, которое сосредоточено на страданиях, жалости к себе и всеми силами цепляется за сохранение остатков разрушенного прежнего Я. Безусловно, вопросы стилей преодоления волнуют многих специалистов. Выделяют проблемно­ориентированный, эмоционально-ориентированный, ориентированный на избегание и социальное отвлечение (Р.А. Абдурахманов, Т.В. Корнилова, Т.Л. Крюкова и др.); адаптивный, дезадаптивный, псевдоадаптивный (Р. Лазарус, С. Фолкман и др.); проблемно-ориентированный, мобилизационный, социотропный, эмоционально-доминантный (Е.Ю. Коржова, Т.Л. Крюкова, Е.А. Петрова и др.) стили. Единой точки зрения на выделение стилей преодоления в психологии нет. Основываясь на ресурсном подходе Д.А.Леонтьева, нами были выделены несколько стилей преодоления травматического жизненного события: жизнестойкий и виктимный [4].

Одной из наиболее уязвимых перед травматическими событиями возрастных групп являются юноши и девушки, для которых почти каждая личная трагедия может приобрести характер катастрофы и сопровождаться болезненными, неприятными и отталкивающими переживаниями. Поэтому важно понять, какие жизненные события оцениваются как травматические, какие стили преодоления чаще всего используются современными молодыми людьми.

Подобного рода анализ позволит:

1)   выделить типы травмирующих жизненных событий в оценках юношества;

2)   проанализировать разные стили преодоления травмирующей ситуации и особенности копинг-стратегий юношей и девушек, отраженных в стандартизированных опросниках и в сказках, которые были написаны ими на основе проективной методики.

Метод исследования

Участники и процедура исследования. Для решения поставленных задач было проведено исследование, в котором приняли участие 43 студента педагогических специальностей (6 юношей и 37 девушек) в возрасте от 17 до 20 лет (Мвозр=18,86; SDвозр.=1,10; Мевозр.=19). Исследование проводилось в малых однодневных тренинговых группах (от 5 до 8 человек в каждой) в течение 2015­2016 гг.

Методики исследования. Были использованы следующие методики:

•    Шкала оценки влияния травматического события (Weiss, Marmar, Metzler, 1995) в адаптации Н.В. Тарабриной (2001) [11], позволившая получить информацию о пережитом травматическом жизненном событии и представляющая собой субъективную оценку влияния обозначенного самим участником исследования события как психотравмирующего фактора;

•    опросник «Стратегии преодоления стрессовых ситуаций» (Hobfoll, 1994) в адаптации Н.Е. Водопьяновой, Е.С. Старченковой (2009) [2], позволивший получить информацию о стратегиях, используемых юношеством при преодолении стрессовых ситуаций: ассертивные действия вступление в социальные контакты, поиск социальной поддержки, избегание, осторожные, импульсивные, манипулятивные, асоциальные и агрессивные действия;

•                    Опросник ролевой виктимности (М.А. Одинцова, Н.П. Радчикова, 2012), предоставивший информацию об уровне виктимизации (англ. victimization - превращение в жертву) личности при столкновении с психотравмирующими событиями;

•    рисуночная методика «Человек под дождем» А. Эбрамса [12] в модификации авторов [8]. Участникам предлагался заранее подготовленный бланк для рисунка. Давалась следующая инструкция: «Нарисуйте на одной половине листа человека, а потом, на другой - человека под дождем. Рисуйте тем, что вам больше нравится: карандаши, фломастеры и т.п. В результате должно получиться на одном листе два рисунка: “Человек” и “Человек под дождем”». Далее предлагалось описать чувства, мысли, действия человека и человека под дождем.

Примерный список вопросов для обсуждения:

•                    расскажите о человеке и человеке под дождем;

•                    насколько комфортно чувствует себя человек в той или иной ситуации?;

•                    что чувствует, о чем думает и что делает тот и другой человек?

Затем необходимо было написать сказку о человеке под дождем, который пережил ... (задавался тип ситуации, определенный самим участником в опроснике «Шкала оценки влияния травматического события»). Диагностической целью методики «Человек под дождем» с последующим написанием сказки было изучение способов (стилей, стратегий) преодоления травмирующей ситуации.

Результаты и их обсуждение

При выделении типов травмирующих жизненных событий в оценках юношества была использована классификация Ф. Рупперта [10], в которой травмы различаются по типам неразрешенных эмоциональных конфликтов:

1)   экзистенциальная психотравма;

2)    травма потери;

3)    травма отношений;

4)    травма системных отношений.

Отметим, что именно Ф. Рупперту на основе богатого психотерапевтического опыта удалось выделить центральное чувство в каждом из эмоциональных конфликтов: страх смерти - при экзистенциальной травме; страх оставленности - при травме потери; разочарование - при травме отношений; стыд и вина - при переживании травмы системных отношений. В своей классификации автор описывает не только негативные последствия переживания психотравм, но и их возможную альтернативу. Так, эмоциональный конфликт в случае переживания экзистенциальной травмы заключается, с одной стороны, в замыкании на себе, с другой - в душевной стойкости. При травме потери эмоциональный конфликт проявляется в фиксации на негативных чувствах или в освобождении от них. Эмоциональный конфликт ставит человека перед выбором: никому не доверять или доверять и любить - при травме отношений. Обнаружив травму системных отношений, эмоциональный конфликт зафиксирован, с одной стороны, в тайнах и сокрытии, с другой - в принятии ответственности и вины [10]. При этом перечисленные типы психологических травм (экзистенциальные, утраты, отношений, системных отношений) могут быть обусловлены временными границами и субъективным отношением человека к ситуации.

Исследование показало, что около трети опрошенных (32,6%) выделили такие травмирующие события как: автомобильная авария, ограбление, проблемы со здоровьем, риск инвалидности, подавление со стороны значимых людей. Данные события были отнесены к типу экзистенциальных травм, «средний возраст» которых - 2,5 года. «Средний возраст» психологических травм определялся на основе данных, полученных от участников исследования о сроках давности того или иного травмирующего события. Чуть менее трети опрошенных (27,9%) назвали события, связанные со смертями дедушек, бабушек, родителей, друзей. Это травма утраты, ее «средний возраст» - 3,2 года. 39,5% участников написали о разрыве отношений, конфликтах со значимыми людьми, предательстве, расставании, уходе любимого человека, серьезных ссорах с друзьями. Перечисленные события были отнесены к типу «травмы отношений», «средний возраст» которой составил около одного года. Событий, связанных с травмой системных отношений (насилие над другими), участники не обозначили.

Для выделения различных стилей преодоления травмирующих событий был применен кластерный анализ по методу k-средних. Использовались данные по методикам измерения оценки влияния травматического события, выбора приоритетных стратегий преодоления стрессовых ситуаций и уровня виктимизации личности при столкновении с психотравмирующими событиями. Все переменные были предварительно нормированы для нивелирования различий в диапазонах шкал. Кластерный анализ позволил выделить две группы с разными стилями преодоления (рис.).

Рис. Нормированные значения по шкалам методик оценки влияния травматического события, выбора приоритетных стратегий преодоления стрессовых ситуаций и уровня виктимизации личности для двух кластеров

В первую группу (кластер 1) вошли юноши и девушки (n=26) с более высокими в отличие от второй группы (кластер 2) значениями по шкалам: вторжение, избегание, физиологическая возбудимость и общему показателю травматизации. Юноши и девушки первой группы значительно чаще второй используют импульсивные, асоциальные, агрессивные действия и избегание (р<0,01). У них выражены игровая, социальная роли жертвы и ролевая виктимность в целом (р<0,01). Данный стиль преодоления был обозначен нами виктимным. Молодые люди второй группы (кластер 2, n=17) чаще первой прибегают к ассертивным действиям (р<0,01). Все остальные исследуемые характеристики выражены в значительно меньшей степени (р>0,05), чем у первой группы. Мы обозначили данный стиль преодоления как «жизнестойкий». Одновременно с этим юноши и девушки обеих групп используют такие стратегии, как поиск социальной поддержки, вступление в социальный контакт и осторожные действия.

Стили преодоления определялись экспертным методом. Эксперты (N=3) - авторы статьи - читали сказки и относили стиль преодоления, который, по их мнению, прослеживается в сказке, к одному из выделенных типов (виктимный, жизнестойкий). Однако в ходе качественного анализа сказочных историй и стилей преодоления участников исследования возникали сложности. Четко определить только два стиля (виктимный и жизнестойкий), как это было сделано на основании кластерного анализа, не получалось. Выделялся стиль, не имеющий однозначного толкования, в сказках описывались как положительные, так и отрицательные эмоции, большинство сказок заканчивалось неопределенно.

Виктимный стиль преодоления определялся по эмоциональному содержанию сказок, которые сопровождались исключительно негативными эмоциями и заканчивались трагически, а герои переживали чувство беспомощности, опустошенности, безысходности.

Жизнестойкий стиль преодоления определялся по эмоциональному содержанию сказок, которые начинались и заканчивались позитивно. В начале некоторых сказок участники писали о негативных эмоциях, но большая часть сказки все же была наполнена переживаниями, сопровождающимися активностью героев.

Для оценки согласованности мнений экспертов был подсчитан процент согласованности мнений. Эксперты 1 и 2 определили разные стили преодоления в двух случаях из 43 (4,65%), эксперты 1 и 3 - также в двух случаях (4,65%), а эксперты 2 и 3 - только в одном случае (2,33%). Средняя несогласованность мнений экспертов оказалась равной 3,88%, а средняя согласованность составила чуть более 96%.

Таким образом, в результате качественного анализа сказочных историй юношей и девушек были выделены три стиля преодоления:

1.    виктимный (n=11);
2. жизнестойкий (n=10);
3. стиль, находящийся в стадии формирования (неопределенный) (n=22).

Сказки, написанные участниками исследования, дали дополнительную информацию о стратегиях преодоления у молодых людей с разными стилями преодоления.

1. Группа лиц с виктимным стилем преодоления транслировала стратегии концентрации на эмоциях, застревания на ситуации, пассивности. Например, стратегия концентрации на эмоциях отразилась в следующих фразах: «чувство неопределенности и неизвестности висело тяжким грузом»; «одиночество и невыносимый холод окутывал человечка»; «нет больше слов, только слезы и пустота»; «ей было грустно и одиноко, она чувствовала отчаяние и беспомощность».

Застревание на ситуации характеризуют такие фразы: «он попытался отогнать от себя грустные мысли, но ничего не получалось»; «он долго не может смириться с этим, вновь и вновь проживает эти моменты...».

Пассивность (осознание ситуации как безвыходной) отразилась в выражениях: «Возвращаясь домой, мой человек разгребал ногами лужи, прячась под зонтом от дождя. Думал о том, как бы все сейчас было по-другому. Все, абсолютно все. Но, к сожалению, жизнь распорядилась иначе, и этому человеку нужно суметь жить дальше. Не понимая смысла фразы: “все, что не делается - все к лучшему”, человек брел домой...»; «такая погода продлится долго, а значит, она сегодня не останется со своей печалью наедине».

Приведем типичный пример сказки, в которой отражен виктимный стиль преодоления: «Человечку было холодно и темно. Этот дождь, который лил со всех сторон, никак не хотел прекращаться. Одиночество и невыносимый холод окутывал человечка. Влажная пустыня показалась бесконечной, а туман - беспросветным. Вода казалась горячей и слишком густой, но вода ли это? Оглядев внимательно свои руки, человечек ужаснулся... Густая, горячая, практически черная от густоты кровь заливалась в глаза, уши, рот, и уже ничего нельзя было сделать» (Ирина, 20 лет, травма утраты год назад). При обсуждении рисунков человека и человека под дождем автор сказки рассказала о счастье человека (рисунок человека) и глубоком чувстве одиночества, мыслях о солнце и попытках согреться человека под дождем.

2. Анализ сказок юношей и девушек с жизнестойким стилем преодоления также позволил выявить дополнительные стратегии: стратегию роста и развития, обновления, принятия ситуации, стратегию личностной активности. Например, стратегия роста и развития отразилась в таких фразах: «Она направила все свои силы на созидание нового, на любимые занятия и поняла, что все еще может быть счастлива, и что самое главное - счастье внутри себя. Она создает его сама, и оно не зависит от окружающих». Стратегию обновления можно обнаружить в предложениях: «...расставшись, она рада, что освободилась от всего, что ее раздражало, сбросила эту ношу. И теперь она просто радуется, что свободна и ее поливает дождь», а стратегию принятия ситуации - в словосочетаниях «пришло время отпустить все печали и невзгоды»; «важно забыть старые обиды и простить друг друга»; «девушка поняла, что эти невзгоды не стоят ее разочарований». Стратегия личностной активности отразилась в таких фразах: «она понимает, что всего, чего она захочет, сможет добиться»; «важно не потерять самообладание».

Приведем пример сказки, в которой отражен жизнестойкий стиль преодоления: «...Она стояла, промокшая вся до нитки, но в то же время чувствовавшая себя заново рожденной. Она будто умылась этим внезапно начавшимся дождем и поняла, что пришло время отпустить все печали и невзгоды, что рано или поздно ей пришлось бы признаться себе в том, что ничто не вечно. В жизни происходит очень много событий; одни наполняют нас светом, радостью и любовью, другие - словно вырывают часть твоей души. В таких ситуациях очень важно не потерять самообладание, важно не уйти в себя, отказавшись жить дальше. Но в то же время необходимо на некоторое время остаться с собой наедине, чтобы окончательно разобраться со своими переживаниями и запомнить, что самое дорогое остается с нами навсегда, в нашем сердце. Она продолжала стоять, наслаждаясь каждым новым вздохом. С какой легкостью это теперь получалось! Как было бы хорошо, если бы пошел снег...» (Настя, 20 лет, травма отношений, 1 месяц назад). Описывая человека и человека под дождем, автор сказки говорила о неуверенности человека, его мыслях о свободе (рисунок человека), о легкости, наслаждении от погоды, мыслях о жизни в целом человека под дождем.

3.  При анализе сказок молодых людей со стилем, находящимся в стадии формирования, было обнаружено множество стратегий.

Стратегия концентрации на эмоциях выражалась во фразах: «он плакал весь день, не мог спать, смотреть телевизор, читать как раньше. У него будто не стало части души... большой части»; «вся она выражала чувство пустоты и одиночества, печали и горя»; «маленький принц перестал смеяться и гулять, он больше не выходил из своих комнат. И никто в городе не знал, что с ним... Царство пришло в уныние...».

Кроме того, были обнаружены: стратегия потери себя («девочка, гуляющая под дождем, несмело поднимает уставшие веки в небо, смотря на все, что окружает сквозь капли дождя, из-за которых не видно и себя»); стратегия ухода в фантазии, веры в чудо («это дает моему человеку веру в то, что после смерти есть своя особенная жизнь»); стратегия развития («и вот, этот самый человек стоит на улице под дождем, он думает о том, как такие жизненные ситуации меняют людей, как они учат ценить жизнь») и стратегия обновления («стоя под дождем, девочка почувствовала, как печаль и боль покидают ее, смываемые дождем»).

В сказках данной группы юношей и девушек были обнаружены и такие стратегии как: стратегия активности («он так увлекся приключениями из книг, чувствами героев, что ему захотелось скакать на лошадях, сражаться с драконами, спасать принцесс, искать сокровища, найти верных друзей...»); стратегия приобретения опыта («и может когда-нибудь этот человек свершит что-то великое и вспомнит свое горе, и скажет спасибо всем...») и стратегия принятия ситуации («в один момент она поняла, что жизнь продолжается и все хорошо...»).