Специфика полового самосознания у лиц с расстройствами половой идентичности при расстройствах личности и транссексуализме

Введение

Проблема транссексуализма лежит в междисциплинарном пространстве. В настоящий момент в литературе распространен термин «расстройства половой идентичности» (РПИ), который включает в себя нарушения гендерной идентичности или полового самосознания. Употребляя данный термин в нашей работе, мы подразумеваем под ним нарушение становления идентичности, ее особенности, включающее в себя нарушение социальной и личностной адаптации в связи с искаженным восприятием себя как представителя того или иного пола или противоречием между самовосприятием и биологическим полом.

В настоящее время термин «транссексуализм» обозначает состояние рассогласования между биологическим полом и гендерной идентичностью индивида. Транссексуализм - это стойкое осознание своей принадлежности к противоположному полу, несмотря на соответствующее генетическому полу формирование гонад, урогенитального тракта и вторичных половых признаков [1].

Транссексуализм официально включен в МКБ-10, где данному диагнозу присвоен шифр F.64.0. [5] Отмечается прямая причинно-следственная связь болезни с душевными страданиями пациентов, которые оказываются ограниченными в выполнении социальных функций вследствие болезни, что приводит в конечном итоге к высокому суицидальному риску [4].

Транссексуализм как частный вариант расстройств половой идентичности относится к одной из наиболее проблемных областей психиатрии и сексологии, поскольку и специалисты, и пациенты сталкиваются с проблемой отсутствия единых стандартов оказания организационно-правовой помощи больным. Процедура прохождения пациентами психолого-сексолого-психиатрической экспертизы пока не прописана, и лица с транссексуализмом сталкиваются со значительными сложностями, отстаивая свои законные права. При этом проблема установленного порядка диагностики, лечения и реабилитации лиц с транссексуализмом вызывает затруднения и у врачей. Но главной трудностью оказывается проблема дифференциальной диагностики лиц с РПИ. Таким образом, задача исследователей гендерной идентичности состоит в том числе в подробном описании специфики полоролевого самосознания и его особенностей при транссексуализме, расстройствах личности, заболеваниях шизофренического спектра и у лиц с органическим поражением головного мозга, которые обращаются с желанием коррекции пола. Проблема транссексуальности не может быть рассмотрена отдельно от социального или медицинского контекста. Лица с транссексуализмом, обращаясь с запросом на коррекцию пола, прежде всего хотят привести свою жизнь к определенному соответствию психического, социального и биологического. Поэтому способность адаптироваться также является важным критерием оценки. Предоставление лицам с транссексуализмом возможности первоначально сменить социальный пол (то есть паспортный) оградит участников данного процесса от неизбежных ошибок.

Целью данной работы было выявление специфики полового самосознания у лиц с РПИ при расстройствах личности и транссексуализме.

Задачей исследования было определение уровня интериоризации маскулинного и фемининного типов полового самосознания на логическом и эмоциональном уровнях в группах мужчин и женщин с транссексуализмом и с расстройствами личности при РПИ. А также выявление адаптивного и дезадаптивного потенциалов среди данных групп испытуемых.

Приведенные ниже результаты исследования позволяют в большей степени дифференцировать особенности полового самосознания и использовать их для экспертной оценки.

Эмпирическая база

Данное исследование проводилось на базе Московского городского психоэндокринологического центра. Группа испытуемых состояла из лиц с РПИ, обратившихся в учреждение с целью коррекции пола. Нами были выбраны две наиболее массивные группы испытуемых - лица с расстройствами личности, имеющие РПИ, и лица с транссексуализмом. Всего в исследовании приняли участие 116 человек. Из них в две экспериментальные выборки вошли 58 женщин- транссексуалов и 11 мужчин-транссексуалов (F64.0). В две контрольные выборки вошли лица с расстройствами личности при РПИ (F60): из них 27 женщин и 20 мужчин, возраст испытуемых от 18 до 27 лет. Данные категории являются наиболее сложными с точки зрения дифференциальной диагностики.

В исследовании мы использовали следующие психодиагностические методики.

1.    Методика «МиФ» («Маскулинность и фемининность») представляет собой модифицированный тест BSRI (Bem Sex-Role Inventory), основанный на теории андрогинии С. Бем (Bem, 1974). Модификация, разработанная Т.Л. Бессоновой, позволяет выявить степень маскулинности, фемининности, андрогинности или недифференцированности половых идентичности и предпочтений и полоролевых предпочтений, стереотипов, поведения, таким образом позволяя анализировать систему полового самосознания в целом [2]

2.   Методика ЦТО (Цветовой тест отношений) основана на базе цветоассоциативного эксперимента, разработанного А.М. Эткиндом (1987), и позволяет выявить половую идентификацию испытуемого на эмоциональном уровне. С помощью этой методики возможно выявление особенностей половозрастной идентификации, интериоризации полоролевых стереотипов, смыслового аспекта сферы психосексуальных ориентаций, специфики эмоционального восприятия объекта сексуального предпочтения [2]. В качестве основного стимульного материала представлен стандартный набор цветовых карточек Люшера и 70 стимульных прилагательных. В обработке результатов наибольший интерес представляет собой интерпретация понятий, связанных общими для них ассоциативными связями.

Статистическая обработка полученных данных выполнялась в программах Excel и SPSS Statistics.

Результаты исследования в группе мужчин
с расстройствами личности с РПИ

Среди испытуемых мужчин с расстройствами личности с РПИ обращает на себя внимание процент лиц с расстройствами личности истерического типа - 43 %. По данным современных источников, при распространенности расстройств личности в популяции на уровне 2-3% наблюдается преобладание истерического расстройства личности среди женщин вдвое по сравнению с мужчинами [1].

Среди испытуемых женщин с расстройствами личности с РПИ процент шизоидного расстройства личности достигает 44%. По данным современной литературы, распространенность шизоидных расстройств личности в популяции составляет около 7,5%, при этом имеются данные о преобладании такого типа расстройств среди мужчин в два раза по сравнению с женщинами. Эти результаты могут означать, что специфика расстройств личности, а возможно, и других психических расстройств имеет непосредственную связь с особенностями полового самосознания.

Анализируя результаты, полученные по группе женщин с транссексуализмом, можно увидеть картину полового самосознания маскулинного типа. Все основные характеристики имеют ярко выраженное преобладание маскулинных полоролевых черт испытуемых; представления о стереотипных гендерных ролях не искажены (рис. 1). Образ женщины характеризуется значительным преобладанием фемининных черт над маскулинными, что может отражать тенденцию к «поляризации» образов женщины и мужчины, обусловленную желанием отдалить неприятный образ, противоречащий внутреннему самосознанию.

Рис. 1. График по средним значениям группы женщин-транссексуалов (n=58)

В сравнении с нормой [2] в группе женщин-транссексуалов можно видеть, что выраженность маскулинных и фемининных черт образов «Я-реальное», «Мужчина», «Женщина» соответствует графику средних значений нормативной мужской выборки. При этом отмечается тенденция к значительно более выраженной феминизации образа женщины и маскулинизации образа «Я-реальное» и образа мужчины.

Согласно проведенному статистическому анализу (t-критерий Стьюдента), подтверждается максимальное преобладание маскулинных качеств образа «Я-реальное» в группе женщин с транссексуализмом (p<0,001).

Полученные результаты отражают высокую степень интериоризации маскулинной гендерной роли на логическом уровне.

По результатам корреляционного анализ Пирсона обнаружена положительная корреляция (r=0,557 при p<0,01) между понятиями «Я-реальное» фемининного типа и «Мужчина должен быть» фемининного типа.

Данную корреляционную связь можно интерпретировать как особенность восприятия женщинами с транссексуализмом своих фемининных качеств. Фемининные качества в характере согласуются с их представлением о наличии идентичных фемининных качеств в стереотипном образе мужчины, что соответствует восприятию женщин-транссексуалов себя как носителей маскулинной гендерной роли.

Отрицательная корреляционная связь между параметрами «Я-идеальное» маскулинного типа и «Я-идеальное» фемининного типа (r=-0,549 при p<0,01) показывает, что при высоких показателях маскулинности образа «Я-реальное» следует ожидать  низкие показатели фемининности образа «Я-идеальное». Полученная корреляционная взаимосвязь согласуется с предположением о тенденции к «поляризации» образов мужчины и женщины.

По данным ЦТО 57% испытуемых оценивают «Я-реальное» позитивно, при этом негативная оценка наблюдается у 7% испытуемых. 43% испытуемых оценивают образ мужчины позитивно, при этом 17% испытуемых оценивают образ мужчины негативно. В целом в группе женщин с транссексуализмом преобладает позитивное восприятие «образа Я» и образа мужчины.

По данным анализа таблиц сопряженности (хи-квадрат Пирсона) обнаруживается связь между параметром «Я-реальное» позитивное и «Мужчина» позитивное на уровне значимости р<0,05. То есть испытуемые, оценивающие позитивно себя на эмоциональном уровне, склонны также позитивно оценивать образ мужчины.

По результатам корреляционного анализа Кендалла была выявлена прямая положительная корреляционная связь (r=0,576 при p<0,01) между параметрами «Связь Я-реальное - мужчина» и «Связь Я-идеальное - мужчина». Можно допустить, что данные результаты свидетельствуют о стабильности эмоциональной интериоризации мужской гендерной роли, так как параметр «Я-идеальное» подразумевает будущее, которое соотносится с настоящим восприятием. Выявлена корреляция (r=0,596 при p<0,01) между параметрами «Я-реальное» (негативная оценка) и «Мужчина» (негативная оценка). Такая негативная оценка себя на эмоциональном уровне, вероятно, подразумевает негативную оценку образа мужчины, что показывает глубокую взаимосвязь образов на эмоциональном уровне вне зависимости от валентности оценки.

Результаты исследования в группе мужчин с транссексуализмом

По данным исследования, у мужчин-транссексуалов на логическом уровне преобладает фемининный тип полоролевой идентичности (рис. 2).

Рис. 2. График средних значений выборки мужчин-транссексуалов (n=11)

Стереотипные представления об образе женщины характеризуются преобладанием фемининных полоролевых черт и сопоставимы с представлениями о себе идеальном. Образ мужчины, несмотря на наличие андрогинности, характеризуется преобладанием маскулинных полоролевых черт.

Высокая степень андрогинности образа «Я-идеальное» свидетельствует о существующем адаптивном потенциале мужчин с транссексуализмом.

В сравнении с нормой наблюдается соответствие данных, полученных в результате исследования испытуемых мужчин-трассексуалов, данным женской нормативной выборки. При этом можно наблюдать более выраженную феминизацию образа женщины, что отражает тенденцию к «поляризации» образов мужчины и женщины. Наблюдаемые результаты схожи с полученными результатами по выборке женщин с транссексуализмом, в связи с чем можно предположить, что вид «биполярного» структурирования является характерным для группы лиц с транссексуализмом как мужского, так и женского типов и отражает глубокий внутриличностный конфликт, который проявляется в виде стойкого непринятия собственного анатомического пола и требует поиска различных путей для адаптации.

По результатам сравнения данных, полученных при помощи t-критерия Стьюдента, обнаруживаются фемининная выраженность параметра «Я-реальное» в группе мужчин-транссексуалов, что согласуется с полученными ранее результатами, отраженными на графике средних значений по «МиФ» (рис. 2).

По данным корреляционного анализа Пирсона, выявлена отрицательная корреляция (r=-0,645 при p<0,05) между образами «Я-реальное» фемининного типа и «Я-идеальное» маскулинного типа. Маскулинные качества в характере мужчин- транссексуалов противоречат их восприятию себя как носителей женской гендерной роли, в связи с чем при высоких показателях фемининности в «Я-реальном» следует ожидать низкие показатели маскулинности в «Я-идеальном». Положительная корреляция (r=0,770 при p<0,01) наблюдается между образом «Я-реальное» фемининного типа и «Я-идеальное» фемининного типа, что, вероятно, указывает на стабильное логическое соотнесение себя с образом женщины как в настоящем, так и в будущем.

Положительная корреляция (r=0,852 при p<0,01) между образами «Я-реальное» маскулинного типа и образом «Женщина должна быть» маскулинного типа предположительно свидетельствует о согласованности представлений мужчин- транссексуалов о себе как о носителе маскулинных черт, идентичных маскулинным чертам в образе женщины.

По данным исследования группы испытуемых мужчин с транссексуализмом при помощи методики ЦТО, выявлено, что у 73% испытуемых наблюдается позитивная оценка «Я-реального», при этом 82% испытуемых оценивают образ женщины позитивно. Эти результаты можно интерпретировать как свидетельство наличия адаптивного потенциала в группе мужчин с диагнозом транссексуализм.

По данным анализа таблиц сопряженности (хи-квадрат Пирсона) обнаруживается связь между позитивным образом «Я-реальное» и образом женщины на уровне p=0,026. Следовательно, вероятно ожидать позитивную оценку образа «Я-реальное» при наличии связи между «Я-реальное» и образом женщины у мужчин-транссексуалов.

Проведенный корреляционный анализ Кендалла выявил положительную корреляцию (r=0,671 при p<0,05) между параметрами «Я-реальное» позитивное и «Связь Я-реальное - женщина», что свидетельствует о высокой степени интериоризации женской гендерной роли на эмоциональном уровне.

Присутствует общая для групп испытуемых мужчин и женщин тенденция значительно разграничивать образы мужчины и женщины на логическом уровне, что может отражать актуальную для лиц с транссексуализмом задачу этапа становления полового самосознания, направленную на самоопределение гендерной роли, а также отражающая стойкое непринятие собственного биологического пола.

Результаты исследования в группе женщин
с расстройствами личности с РПИ

В группе женщин с расстройствами личности с РПИ преобладает маскулинный тип полоролевой идентичности (рис. 3).

Рис. 3. График средних значений по выборке женщин с расстройствами личности (n=27)

Образ мужчины при этом характеризуется преобладанием маскулинных черт над фемининными и соответствует полоролевым предпочтениям. В образе женщины наблюдается значительное преобладание фемининных черт над маскулинными.

В сравнении с нормой выявлено соответствие графику средних значений нормативной мужской выборки. Отмечается тенденция к максимальной выраженности фемининных черт образа женщины и маскулинных черт образа «Я-реальное» и образа мужчины, что, по-видимому, может отражать дезадаптивный потенциал в сфере полового самосознания.

В результате проведенного сравнения выраженности маскулинности и фемининности образа «Я-реальное» (t-критерий Стьюдента) выявлены значимые различия на уровне р<0,001. Высокая степень маскулинности образа «Я-реальное» указывает на наличие высокой степени присвоения маскулинной гендерной роли на логическом уровне.

В результате корреляционного анализа Пирсона выявлена прямая положительная корреляция (r=0,582 при p<0,01) между образом «Я-реальное» маскулинного типа и образом «Я-идеальное» маскулинного типа. Корреляция между образом «Я-реальное» фемининного типа и «Я-идеальное» фемининного типа составляет 0,707 при p< 0,01). Корреляция между образом «Я-реальное» фемининного типа и образом «Мужчина должен быть» фемининного типа составляет 0,836 при p<0,01. Фемининные качества в характере женщин с расстройствами личности согласуются с их представлением о наличии идентичных фемининных качеств в образе мужчин, что соответствует восприятию женщин с расстройствами личности с РПИ себя как носителей мужской гендерной роли. Корреляция между образом «Я-идеальное» маскулинного типа и «Мужчина должен быть» маскулинного типа умеренная: r=0,519 при p<0,01.

Исходя из полученных ранее результатов, был сделан вывод, что у женщин с расстройствами личности с РПИ на логическом уровне преобладает маскулинный тип полоролевой идентичности.

По данным ЦТО в группе с женщин с расстройствами личности при РПИ 59% испытуемых оценивают «Я-реальное» позитивно и лишь 11% оценивают «Я-реальное» негативно, при этом позитивно оценивают образ мужчины 33% испытуемых, а негативно - 22%. 45% испытуемых оценивают образ мужчины амбивалентно или нейтрально. Можно предположить, что в группе женщин с расстройствами личности с РПИ наблюдается недостаточная степень интериоризации мужской гендерной роли на эмоциональном уровне.

По результатам анализа таблиц сопряженности (хи-квадрат Пирсона), имеются различия в частотном распределении позитивного образа мужчины, образа «Я-реальное» и образа мужчины на уровне р<0,05, а также в распределении между «Я-реальное» позитивное и «Мужчина» позитивное на уровне значимости р<0,05.

По результатам проведенного корреляционного анализа Кендалла обнаруживается отрицательная корреляционная связь (r=-0,512 при p<0,01) между параметрами «Мужчина» негативное и «Связь Я-идеальное - мужчина», то есть в группе женщин с расстройствами личности с РПИ наблюдается тенденция соотносить себя с мужской гендерной ролью, но не оценивать образ мужчины негативно.

В результате проведенной работы было выявлено, что в группе женщин с расстройствами личности преобладает маскулинный тип гендерной идентичности на логическом уровне и наблюдается тенденция к «поляризации» образов мужчины и женщины, схожая с выборкой лиц с транссексуализмом, что отражает наличие расстройства гендерной идентичности. При значительном преобладании позитивной оценки образа «Я-реальное» 45% испытуемых оценивают образ мужчины амбивалентно или нейтрально, что говорит о недостаточной степени интериоризации маскулинной гендерной роли на эмоциональном уровне. Основным отличием от выборки лиц с транссексуализмом в данном случае следует считать наличие выраженной дезадаптации.

Описание результатов исследования в группе мужчин
с расстройствами личности с РПИ

В группе мужчин с расстройствами личности с РПИ преобладает фемининный тип полоролевой идентичности (рис. 4).

Рис. 4. График средних значений по выборке мужчин с расстройствами личности (n=19)

Однако отмечается тенденция к недостаточной дифференциации образов мужчины и женщины. Образ женщины характеризуется наличием андрогинных характеристик при преобладании фемининных качеств над маскулинными и соответствует полоролевым предпочтениям мужчин испытуемых из данной группы. В мужском образе, несмотря на наличие андрогинных характеристик, наблюдается преобладание маскулинных черт над фемининными.

Исходя из этого можно говорить о более сбалансированном андрогинном типе полоролевой идентичности у мужчин с расстройствами личности с РПИ, что подтверждает наличие высокого адаптивного потенциала этой группы испытуемых.

При сравнении с нормативными группами распределение в большей степени соответствует женской нормативной выборке. При этом можно наблюдать отсутствие выраженности фемининных качеств образа «Я-реальное», что говорит о недостаточном уровне дифференциации «Я» относительно мужского или женского образа. Следовательно, отмечается недостаточный уровень интериоризации фемининной гендерной роли на логическом уровне.

Результаты анализа при помощи t-критерия Стьюдента для связных выборок показали значимые различия (p<0,05). Таким образом, «Я-реальное» имеет фемининную выраженность в группе мужчин с расстройствами личности.

С помощью корреляционного анализа Пирсона была обнаружена положительная корреляция между образом «Я-реальное» маскулинного типа и «Я-идеальное» маскулинного типа на уровне (r=0,535 при p<0,05). Таким образом, проявляется отражение стабильного андрогинного типа гендерной идентичности у мужчин с расстройствами личности с РПИ на фоне более выраженных фемининных качеств образа «Я-реальное».

Обнаружена положительная корреляция (r=0,594 при p<0,01) между образом «Я-реальное» маскулинного типа и «Женщина должна быть» маскулинного типа на уровне, а также положительная корреляция (r=0,595 при p<0,01) между образом «Я- идеальное» маскулинного типа и «Женщина должна быть» маскулинного типа. Положительная корреляция между образами «Мужчина должен быть» маскулинного типа и «Женщина должна быть» фемининного типа составила 0,567 при p<0,05. Образ мужчины и женщины в выборке мужчин с расстройствами личности недостаточно дифференцированы между собой, чем и обусловлена данная корреляционная взаимосвязь. Вероятно, что мужчины с расстройствами личности при РПИ склонны соотносить себя не только с женщинами, но и с мужчинами показывая преобладание андрогинного типа идентичности в данной выборке.

Выявлено преобладание андрогинного типа идентичности в группе мужчин с расстройствами личности с РПИ на фоне тенденции к недостаточной дифференциации образов мужчины и женщины, что говорит о недостаточной степени интериоризации фемининной гендерной роли на логическом уровне.

По данным ЦТО 60% испытуемых оценивают «Я-реальное» позитивно, тогда как негативная оценка «Я-реального» встречается лишь у 10% испытуемых. При этом 40% испытуемых оценивают образ женщины позитивно, а 20% - негативно. Полученные результаты схожи по распределению с выборкой женщин с расстройствами личности. При этом 40% испытуемых оценивают образ женщины амбивалентно или нейтрально. В группе мужчин с расстройствами личности отмечается недостаточный уровень интериоризации фемининной гендерной роли как на логическом, так и на эмоциональном уровнях.

Также был проведен частотный анализ (хи-квадрат Пирсона), в результате которого обнаружены различия распределений переменных «Я-реальное» позитивное и «Женщина» позитивное на уровне значимости р<0,05.

В результате корреляционного анализа Кендалла получена положительная корреляционная взаимосвязь (r=0,612 при p<0,01) между образом «Женщина» (негативным) и «Связь Я-идеальное - мужчина». Мужчины с расстройством личности при РПИ, которые соотносят себя с маскулинной гендерной ролью, склонны негативно оценивать образ женщины. Имеется отрицательная корреляционная связь (r=-0,612 при p<0,01) между параметрами «Женщина» негативное и «Связь Я-идеальное - женщина». Мужчины, которые соотносят себя с фемининной гендерной ролью, не склонны негативно оценивать образ женщины. Положительная взаимосвязь (r=0,667 при p<0,01) между «Женщина» позитивное и «Я-реальное» позитивное указывает на то, что мужчины, позитивно оценивающие Я-образ, склонны также позитивно оценивать образ женщины.

Обнаружена положительная корреляция (r=0,667 при p<0,01) между «Я-реальное» негативное и «Женщина» негативное: мужчины с расстройством личности с РПИ, которые негативно оценивают «Я-реальное», склонны также негативно оценивать образ женщины. Наконец положительная связь (r=0,707 при p<0,01) между переменными «Женщина» позитивное и «Мужчина» негативное говорит о том, что мужчины с расстройством личности, оценивающие образ женщины позитивно, склонны негативно оценивать образ мужчины.

Полученные результаты отражают нарушение полоролевой идентичности у мужчин с расстройствами личности при РПИ. Так, несмотря на преобладание фемининной гендерной роли и позитивной оценки образа «Я-реальное» среди мужчин с расстройствами личности, обращает на себя внимание склонность негативно оценивать образ мужчины при позитивной оценке образа женщины.

У мужчин с расстройствами личности преобладает андрогинный тип гендерной идентичности, несмотря на более выраженные фемининные качества. Данный тип гендерной идентичности является более сбалансированным и адаптивным в сравнении с выборкой лиц с транссексуализмом. На эмоциональном уровне, при преобладании фемининности образа «Я-реальное» проявляется склонность негативно оценивать образ мужчины и позитивно оценивать образ женщины, что может быть источником внутриличностного конфликта и одним из факторов личностной дезадаптации.

У мужчин с расстройством личности с РПИ отмечается недостаточный уровень интериоризации фемининной гендерной роли как на логическом, так и на эмоциональном уровнях.

Выводы

Основными результатами исследования следует считать полученные данные о наличии в группе мужчин и женщин с транссексуализмом тенденции к разграничению образов мужчины и женщины в виде чрезмерной феминизации образа женщины и маскулинизации образа мужчины, что может отражать актуальную для транссексуалов задачу этапа полового самосознания, направленную на самоопределение гендерной роли, а также является отражением стойкого непринятия собственного биологического пола.

В группе женщин-транссексуалов наблюдается преобладание маскулинного типа идентичности как на логическом, так и на эмоциональном уровнях. В группе мужчин-транссексуалов наблюдается преобладание фемининного типа идентичности на обоих уровнях. При этом на эмоциональном уровне значительно преобладает позитивная оценка образа женщины и тенденция к андрогинизации образа «Я-идеальное» на логическом уровне, что говорит о потенциально высоких адаптивных возможностях.

В группе женщин с расстройствами личности с РПИ наблюдается высокий уровень интериоризации маскулинной гендерной роли на логическом уровне, однако недостаточный - на эмоциональном. Основным отличием выборки женщин с расстройствами личности с РПИ от выборки лиц с транссексуализмом в данном случае следует считать наличие выраженной дезадаптации. В группе мужчин с расстройствами личности с РПИ преобладает андрогинный тип гендерной идентичности при значительно выраженных фемининныых качествах. Данный тип гендерной идентичности является более сбалансированным и адаптивным.

Из полученных результатов также можно сделать вывод о существующих различиях в специфике расстройств половой идентичности в зависимости от гендерной принадлежности и наличия адаптивного или дезадаптивного потенциала, как у лиц с транссексуализмом, так и у лиц с расстройствами полового самосознания при расстройствах личности.