Предикторы субъективного возраста в пожилом и старческом возрасте

Понятие субъективного возраста

Понятие субъективного возраста (subjective age) представляет собой ключевое понятие учения о психическом здоровье. Самооценка и самовосприятие возраста (perceived age) рассматриваются как индикаторы здоровья, эффективной саморегуляции поведения, достижения субъективного благополучия (subjective well-being) в пожилом и старческом возрасте (Gana, Alaphilippe, 2004). Исследования связи между старением и субъективным благополучием основываются в большей степени на определении хронологического возраста и связанного с ним состояния психического и физического здоровья. Несмотря на то, что данный параметр оценки имеет существенные ограничения, он является достаточно информативным критерием оценки и прогнозирования когнитивного и функционального состояния человека и его возрастных изменений (Barak, 2009).

Однако специалистам в области гериатрической психологии хорошо известен факт большой вариативности поведения и психических состояний в зрелом возрасте: в то время как одни пожилые люди остаются активными и деятельными, работают с полной нагрузкой, другие представители той же возрастной группы стремятся выйти на пенсию, страдают от различного рода физических заболеваний, нарушений когнитивных функций, поведенческих расстройств. В связи с этим наряду с хронологическим возрастом исследователи выделяют понятие субъективного возраста, также известного как возрастная идентичность (age identity), когнитивный возраст (cognitive age) или восприятие собственного возраста (perceived age); введение данного понятия позволяет расширить общий контекст исследований процесса старения и включить в его рассмотрение когнитивный, личностный, эмоциональный, социальный аспекты (Bergland, Nicolaisen, 2014; Stephan, Chalabaev, 2012). Хронологический возраст отражает количество прожитых лет, а субъективный возраст указывает на возрастное самовосприятие (Сергиенко, 2013): подростки (12-17 лет) и молодые люди (18-24 года) оценивают себя старше, однако после 25 лет нарастает тенденция оценивать себя моложе своего хронологического возраста. При этом разница между хронологическим и субъективным возрастом нарастает и особенно значительна после 50 лет, достигая разницы в 16 лет в сторону его уменьшения (Сергиенко, 2015; Stephan, Sutin, 2015; Teuscher, 2009).

Пожилые люди, которые воспринимают себя старше своего фактического возраста, как правило, оценивают себя менее счастливыми и сообщают о более низкой удовлетворенности своей старостью (Logan, Ward,1992;Stephan, Chalabaev, 2011). Пожилые люди, которые, наоборот, оценивают себя моложе, как правило, чувствуют себя счастливыми и востребованными (Barak, Stern, 1986). Этот феномен получил название положительной иллюзии оценки возраста (Сергиенко, 2014). Восприятие своего возраста пожилыми людьми как более молодого, возможно, является, с одной стороны, копинг-стратегией, а, с другой стороны, личностным ресурсом (Сергиенко,2013; 2014; Westerhof, Barrett, 2005). Положительная иллюзия оценки возраста может служить основанием улучшения субъективного благополучия, минимизирующим такие негативные психические состояния, как депрессия и тревожные расстройства (Сергиенко,2014; Westerhof, Barrett, 2005). Дж. Хекхаузен и Р. Шульц отмечали, что люди, которые могут гибко отслеживать и компенсировать дискомфортные последствия старения (возрастание болевого порога, снижение работоспособности, изменения во внешности и др.), чувствуют себя более молодыми и, следовательно, более активными членами общества (Heckhausen,Schulz, 1995).

Предикторы субъективного возраста

Возрастает количество исследований, результаты которых свидетельствуют о том, что субъективное восприятие себя как более молодого человека связано в старости с целым рядом положительных тенденций, в том числе, с эмоциональным здоровьем (Gana, Ala- philippe, 2004; Stephan, Chalabaev, 2011; Weiss, Sassenberg, 2013). Под эмоциональным здоровьем (emotional health) понимается наличие здорового опыта (отсутствие соматических жалоб, депрессии), гибкость локуса контроля (преобладание внутреннего контроля), наличие цели в жизни, адекватное восприятие собственного возраста, себя как «молодого/старого» (Gana, Alaphilippe, 2004).

Исследования субъективного возраста под руководством Е.А. Сергиенко (Сергиенко, 2013а; 2013б; 2014) показали, что оценка субъективного возраста осуществляется на основании целого ряда параметров: биологического, эмоционального, социального и интеллектуального возрастов, среди которых наиболее близким к хронологическому возрасту является биологический возраст. Кроме того, результаты исследований указывают на тесную взаимосвязь качества здоровья человека (физического и психического) и субъективного возраста, причем наиболее выражена она в возрастной группе 60-70 лет, что свидетельствует о существенной роли субъективной возрастной идентичности для поддержания психологического здоровья, особенно в пожилом возрасте. Субъективный возраст оказывает более значительное влияние на психологическое здоровье, чем хронологический возраст (Сергиенко, 2015).

Результаты некоторых зарубежных исследований также указывают на существование взаимосвязи субъективной оценки собственного возраста в сторону занижения по отношению хронологическому возрасту с низким риском развития депрессии и с наличием более гибких копинг-стратегий совладания с психосоциальными проблемами (Keyes, Westerhof, 2012).

У пожилых людей (60-70 лет) субъективные оценки здоровья оказывают существенное воздействие на самооценку возраста и всех его составляющих. Обнаруженная в исследованиях тесная связь между качеством физического и психического здоровья с субъективным возрастом в наибольшей степени проявляется именно в этом возрастном периоде; таким образом, можно говорить о существенном влиянии субъективной возрастной идентичности на поддержание психологического здоровья у лиц зрелого и пожилого возраста. Представители данной возрастной категории способны адаптироваться к изменению состояния здоровья, в том числе, и к его ухудшению, однако такого рода изменения в субъективном возрасте и оценки собственного физического состояния могут быть вызваны изменениями внутренних стандартов и ценностей в отношении здоровья (Bergland, Nicolaisen, 2014). Соотношение между субъективным возрастом и состоянием здоровья опосредует­ся влиянием целого ряда как физиологических (работоспособность, когнитивный и физический статус), так и психологических факторов (самоэффективность, самооценка, гибкость в оценке ситуации, индивидуально-психологические особенности личности). Кроме того, на оценку субъективного возраста в зрелом периоде оказывают влияние и социально­психологические факторы - удовлетворенность жизнью, наличие временной перспективы, принятые в обществе возрастные нормы (Сергиенко, 2011; 2014; Westerhof, Barrett, 2005), система медицинской помощи, возможность осуществления профессиональной деятельности, финансовое благополучие, уровень образования (Steitz, McClary, 1988). Таким образом, субъективный возраст оказывает более значительное влияние на психологическое здоровье личности, чем хронологический возраст (Сергиенко, 2015).

Итак, поскольку субъективный возраст является одним из важных составляющих возрастной идентичности, то, с нашей точки зрения, необходимо более подробное изучение основных входящих в его состав факторов. Целью настоящего исследования является анализ взаимосвязей когнитивного статуса, наличия аффективных расстройств, оценки качества жизни и субъективного возраста.

Участники исследования

Всего в исследовании приняли участие 193 человека пожилого (55-74 года; средний возраст 64,5 лет) и старческого (75-90 лет; средний возраст 79,9 лет) возраста, которые регулярно амбулаторно обследовались в ГБУЗ Консультативно-диагностическом центре № 2 ДЗМ (г. Москва). Вся выборка респондентов была разделена на однородные подгруппы. Дифференциация возрастных периодов осуществлялась на основании следующих, принятых в геронтологии, критериев (Ярыгин, Мелентьев, 2010).

1.   В соответствии с классификацией Европейского регионального бюро ВОЗ (WHO) пожилой возраст у мужчин - 61-74 года, у женщин - 55-74 года; старость начинается в 75 лет.

2.   В позднем онтогенезе выделяют пожилой (60(65)-85 лет) и старческий (85(90) лет и выше) возраст.

3.   Выделяют «предпенсионный» (до 64 лет включительно) и «пенсионный» возраст (65 лет и выше).

4.  Пенсионный возраст в России для обоих полов - до 63-65 лет. Нижняя возрастная граница пенсионного возраста в России - 55 лет у женщин и 60 лет у мужчин.

Таким образом, вся выборка была подразделена на три группы: 55-60 лет (40 человек); 61-74 лет (117 человек) и 75-90 лет (36 человек).

Критериями исключения респондентов из исследования являлись:

•   выраженность когнитивного дефицита < 28 баллов по краткой шкале оценки психического статуса (MMSE);

•   выраженная депрессия с оценкой >20 баллов по гериатрической шкале депрессии (GDS-30).

•   выраженная коморбидность расстройств от 40 до 56 баллов по гериатрической шкале кумулятивности расстройств (CIRS-G);

•  серьезные нарушения слуха (старческая тугоухость) и зрения (катаракта, возрастная макулярная дегенерация, дальтонизм);

•   нейродегенеративные заболевания (болезнь Альцгеймера, сосудистая деменция, болезнь Паркинсона и др.);

•  неврологические заболевания (метаболические, токсические или лекарственные энцефалопатии, инсульт, эпилепсия, инфекционные заболевания, демиелинизирующие заболевания ЦНС и др.);

•   эндогенные психические расстройства (маниакальные состояния, инволюционные бредовые психозы, шизофрения, эндогенные депрессии и др.);

•  экзогенные психические расстройства (органическое аффективное расстройство, органические депрессии).

В табл. 1 представлены социально-демографические характеристики респондентов.

Таблица 1

Социально-демографические и клинические характеристики респондентов

Методы исследования

1.    С целью оценки наличия и степени когнитивного дефицита использовалась краткая шкала оценки когнитивных функций (Mini Mental State Examination, сокр. MMSE): максимальный балл по шкале соответствует оптимальному состоянию когнитивный функций; чем ниже итоговый балл, тем более выражен когнитивный дефицит (Кадыков, Манвелов, 2015).

2.    Наличие и степень выраженности депрессии оценивались с помощью полной гериатрической шкалы депрессии (Geriatric Depression Scale - 30): оценка 0-9 баллов считается оптимальной; 10-19 (20) баллов указывает на наличие субдепрессии, и оценка более 21-30 баллов указывает на тяжелую форму депрессии (Кадыков, Манвелов, 2015).

3.   В связи с тем, что депрессия в поздних возрастах часто сопровождается субъективным переживанием одиночества, была проведена оценка субъективного ощущения одиночества на основании Калифорнийской шкалы одиночества (UCLA Loneliness scale): высокие показатели (40 баллов) свидетельствует о значительной выраженности ощущения одиночества (Белова, 2007).

4.    Оценка качества жизни. Использовалась короткая форма опросника качества жизни Всемирной организации здравоохранения (WHOQOl-BREF). Краткий опросник состоит из 26 вопросов, разделенных на 4 модуля: физическое и психологическое благополучие, самовоспри- ятие, микросоциальная поддержка, социальное благополучие. Каждое из утверждений опросника испытуемый должен оценить по 5-балльной шкале: очень плохо (1 балл), плохо (2 балла), ни плохо, ни хорошо (3 балла), хорошо (4 балла) и очень хорошо (5 баллов) (Eurohis, 2005).

5.    На качество жизни и состояние здоровья влияет количество и тяжесть заболеваний, в связи с этим использовалась шкала оценки коморбидности Cumulative Illness Rating Scale for Geriatrics (CIRS-G). Шкала позволяет получить суммарную оценку состояния каждой из систем организма на основании следующих оценок: 0 - отсутствие заболеваний; 1 - небольшое отклонение от нормы или наличие перенесенных в прошлом заболеваний; 2 - заболевание, нуждающееся в назначении медицинской терапии; 3 - заболевание, ставшее причиной инвалидизации; 4 - наличие тяжелой органной недостаточности, требующей проведения неотложной терапии. CIRS-G оценивает коморбидность по сумме баллов от 0 до 56 (Верткин, Скотников, 2013).

6.   Субъективный возраст оценивался с помощью когнитивной шкалы оценки возраста (Cognitive age-decade scale, B.Barak). Разработанная B.Barak в 1979 г., шкала была переведена и адаптирована Е.А.Сергиенко (Сергиенко, 2011; 2013 а). Субъективный возраст оценивается по следующим параметрам: эмоциональный возраст (на какой возраст человек выглядит), биологический (на сколько лет человек себя ощущает), социальный возраст (какому возрасту соответствует работоспособность и социальная активность человека) и интеллектуальный возраст (какому возрасту соответствуют интересы и когнитивные функции). Осуществляется расчет следующих показателей: общий показатель субъективного возраста (среднее значение всех составляющих субъективного возраста); разница между субъективным возрастом и хронологическим возрастом; расчет показателей по отдельным составляющим субъективного возраста. Оценка субъективного возраста является адекватной в том случае, когда субъективный возраст не отличается от хронологического (M±SD); занижение субъективного возраста относительно хронологического (M<SD) диагностируется в том случае, когда субъект оценивает себя как более молодого человека, завышение субъективного возраста диагностируется в случае, когда субъект оценивает себя как человека более пожилого (M>SD).

Для оценки попарного распределения средних значений между показателями когнитивного, аффективного статуса, качества жизни и субъективного возраста у респондентов трех групп использовался t-критерий Стьюдента. Взаимосвязи между субъективным возрастом и его компонентами с когнитивным и аффективным статусом, качеством жизни и шкалой коморбидности считались ранговой корреляцией Спирмена с двусторонним критерием значимости с использованием статистической программы SPSS версия 21.0. для OS X.

Процедура исследования

Всего с каждым респондентом было организовано две встречи по 50 минут. На рис. 1 приведена общая схема исследования.

Рис. 1. Схема проведения эмпирического исследования

Итак, в соответствии с основной схемой исследования, на первом этапе осуществлялся анализ амбулаторных медицинских карт респондентов, заключений врачей-специалистов первого звена, коморбидного статуса расстройств. Соматический статус оценивался у всех респондентов врачом-терапевтом на основе амбулаторной карты и заключений врачей- консультантов (кардиолога, невролога, пульмонолога и гинеколога-эндокринолога) по показателям количества и тяжести хронических заболеваний, коморбидного статуса. Далее с каждым из испытуемых проводилось клиническое интервью с учетом оценки субъективного возраста и качества жизни (для определения клинического и социально-демографического статуса каждого из испытуемых). На втором этапе проводилась оценка наличия и степени когнитивного дефицита и спектра аффективных расстройств позднего возраста.

Результаты и их обсуждение

Результаты оценки когнитивного и эмоционального статуса испытуемых указывают на следующие тенденции и закономерности.

A.  Среднегрупповая оценка показателей шкалы когнитивных функций в трех группах респондентов составила 29,3 балла, что указывает на отсутствие когнитивного дефицита. С возрастом наблюдаются незначительные изменения в когнитивной сфере: так, результаты анализа показателей испытуемых возрастной группы 55-60 лет свидетельствуют о повышенной небрежности при выполнении когнитивного теста (29,8 баллов); в возрастных группах 61-74 лет и 75-90 лет наблюдается тенденция к снижению среднего значения данного показателя (29,1 баллов и 28,6 баллов - соответственно).

Б. По гериатрической шкале депрессии у респондентов 55-60 лет наблюдались отдельные моносимптомы субдепрессивного состояния (10,2 балла): утомляемость, раздражительность, слезливость, ангедония, нарушение сна. Показатели респондентов 61-74 лет (13,3 балла) и 75-90 лет (13,8) свидетельствуют о наличии у них легкой степени депрессии. Участники этих двух групп отмечали, что не довольны своей жизнью и потеряли интерес к тому, что радовало их раньше.

B.   Средние значения показателей Калифорний ской шкалы одиночества составили 40,97 баллов, что указывает на повышенный уровень социальной изоляции. В группе респондентов 61-74 лет данные показатели составили 44,51 балла, а в группе респондентов 75-90 лет - 46,97 балла, что свидетельствует о тенденции к углублению чувства социальной изоляции: преобладающими являются чувства изоляции, отстраненности, ненужности и замкнутости; респонденты ссылались на отсутствие близкого круга друзей и тех людей, с кем можно поговорить и к кому можно обратиться за помощью; социальные контакты носят поверхностный характер.

Г.  Был проведен дополнительный анализ влияния рабочего и семейного статуса респондентов на показатели функционирования их когнитивной и эмоциональной сфер. Были выявлены существенные статистические различия между возрастными группами по показателям шкалы оценки когнитивных функций (MMSE), гериатрической шкалы депрессии (GDS-30) в трех группах респондентов. В группах респондентов 61-74 лет и 75-90 лет наблюдаются статистически значимые различия по шкале одиночества у тех, кто работает, по сравнению с теми, кто вышел на пенсию (не работающих) (р=0,09). Также существуют значимые различия в показателях шкалы оценки когнитивных функций (MMSE), гериатрической шкалы депрессии (GDS-30), Калифорнийской шкалы одиночества в трех группах респондентов с разным семейным положением с тенденцией к их ухудшению у тех респондентов, которые не состоят в браке.

Д.  Коморбидность и качество жизни. С возрастом наблюдается тенденция к увеличению показателей коморбидности болезней (р=0,05): если в группе респондентов 55-60 лет среднее значение по CIRS-G составило 2,87 балла, указывающее на легкие отклонения в работе сердечно-сосудистой системы, мочеполовой и опорно-двигательной систем (более значительным было снижение показателей работы органов верхних и нижних отделов пищеварительной системы), то показатели респондентов в возрасте 61-74 лет составили уже 5,65 балла с наличием сердечно-сосудистых заболеваний, желудочно-кишечных и эндокринных расстройств, легких психических нарушений аффективного характера. И, наконец, средние значения данного показатели в группе респондентов в возрасте 75-90 лет составили 10,09 баллов: инвалидизирующими были расстройства эндокринной и сердечно­сосудистой системы; имелись выраженные нарушения опорно-двигательного характера и желудочно-кишечные заболевания. Все три группы респондентов оценивали качество собственной жизни и состояние здоровья как «ни плохо, ни хорошо» - 3 балла, однако с возрастом наблюдается снижение данных показателей (p=0,07), как и показателей физического и психологического благополучия (значимость различий - р=0,03), самовосприятия (р=0,05), микросоциальной поддержки (р=0,06) и социального благополучия (р=0,09). Дополнительно проводился анализ различий в показателях качества жизни и его компонентов между работающими и вышедшими на пенсию респондентами: были выявлены значимые различия между работающими и неработающими пожилыми людьми по показателям коморбидности болезней (GIRS-G), удовлетворенности здоровьем, физического и психологического благополучия, самовосприятия, микросоциальной поддержки и социального благополучия в трех группах респондентов. В группе респондентов 61-74 лет и 75-90 лет между работающими и неработающими отмечались значимые различия в оценке качества жизни (р=0,04).

Оценка субъективного возраста и его компонентов. В табл. 2 представлены значения компонентов субъективного возраста в пожилом и старческом возрасте.

Таблица 2

Распределение средних значений компонентов субъективного возраста и разницы между ними и хронологическим возрастом в трех возрастных группах

Примечание: Полужирным шрифтом выделены уровни значимости p.

Из табл. 2 видно, что для респондентов пожилого и старческого возраста характерно оценивать себя младше своего хронологического возраста по всем составляющим. Различия между хронологическими возрастом, средним субъективным и его составляющими для респондентов пожилого и старческого возраста статистически значимы, что соответствует данным как отечественных, так и зарубежных исследований (Сер­гиенко, 2015; Westerhof, Barrett, 2005). Дополнительно проводился анализ показателей адекватности индивидуального восприятия собственного возраста: адекватной оценки субъективного возраста (M±SD), тенденции к занижению субъективного возраста относительно хронологического (M<SD) и завышению (M>SD) в трех возрастных группах (рис. 2).

Рис. 2. Распределение оценок субъективно возраста в пожилом и старческом возрасте (в %)

В большинстве случаев среди респондентов преобладает общая тенденция к занижению собственного возраста (рис. 2) с единичными случаями его завышения. Был проведен попарный анализ различий в показателях функционирования когнитивной и эмоциональной сферы при различных оценках субъективного возраста в трех группах респондентов (табл. 3, 4, 5).

Таблица 3

Показатели когнитивной и эмоциональной сферы у респондентов 55-60 лет при различных оценках субъективного возраста и уровня значимости различий

Из табл. 3 видно, что в группе респондентов 55-60 лет наблюдается обратная зависимость между показателями оценки возраста и показателями уровня депрессии: чем более молодым человеком считает себя испытуемый, тем ниже уровень депрессивных эмоций.

Таблица 4

Показатели когнитивной и эмоциональной сферы у пожилых людей (61-71 лет) при различных оценках субъективного возраста и уровне значимости различий

Примечания: 1) = - адекватная оценка; < - оценка в сторону занижения; > - оценка в сторону завышения; 2) полужирным шрифтом выделены уровни значимости p; 3) гр. 2 - респонденты 61-74 лет.

Результаты анализа взаимосвязи уровня депрессии и показателей адекватности оценки собственного возраста у респондентов 61-74 лет согласуются с данными группы респондентов 55-60 лет: занижение возраста напрямую связано с низким уровнем депрессии.

Таблица 5

Показатели когнитивной и эмоциональной сферы у пожилых людей (75-90 лет) при различных оценках субъективного возраста и уровне значимости различий

Примечания: 1) = - адекватная оценка; < - оценка в сторону занижения, > - оценка в сторону завышения; 2) полужирным шрифтом выделены уровни значимости p; 3) гр. 3 - респонденты 75­90 лет.

И наконец, результаты анализа данных респондентов группы 75-90 лет, представленные в табл. 5, также свидетельствуют о том, что занижение возраста способствует снижению уровня депрессивных эмоций и настроений. Аналогичная закономерность для респондентов всех исследованных групп наблюдается в отношении показателей оценки возраста и показателей коморбидности болезней и качества жизни.

Субъективный возраст и оценка когнитивной, эмоциональной сферы. На рис. 3 представлена схема взаимосвязей между компонентами субъективного возраста, показателями уровня депрессии и показателями уровня переживания чувства одиночества.

Рис. 3. Корреляционные связи между субъективным возрастом, когнитивным и аффективным статусом респондентов

Корреляционный анализ не обнаружил связей между показателями оценки хронологического и субъективного возраста и показателями уровня когнитивного функционирования (MMSE). В пожилом и старческом возрасте возникают существенные проблемы со здоровьем, сопровождающиеся дискомфортом, болями, ограничением полноценного функционирования. Однако пожилые люди зачастую переоценивают свой биологический, эмоциональный и социальный статус, считают себя молодыми и энергичными; однако такая переоценка вкупе с физическими недомоганиями может в конечном итоге приводить к развитию расстройств депрессивного спектра с глубокими переживаниями одиночества, опустошенности, невостребованности. Изменения в оценке собственного самочувствия и внешности (биологический и эмоциональный возраст), снижение уровня социальной активности, утрата социального статутса - все эти факторы могут выступать предикторами развития депрессии в позднем возрасте.

Показатели оценки по гериатрической шкале. Субъективный возраст и качество жизни. Результаты анализа данных респондентов 55-60 лет указывают на следующие закономерности: чем более молодыми считают себя представители этой группы, тем выше уровень их физического, психологического (r=-0,329, при p<0,05), а также социального благополучия (r=-0,324, при p<0,05), стабильнее ощущение микросоциальной поддержки со стороны семьи и друзей (r=-0,336, при p<0,05). С одной стороны, чем больше разница между показателями хронологического и субъективным возраста в сторону снижения последнего, тем в большей степени пожилые люди удовлетворены своим физическим и психологическим здоровьем (r=0,348, при p<0,05) и микросоциальной поддержкой (r=0,211, при p<0,05). С другой стороны, чем меньше расхождение между хронологическим и субъективным возрастом в этой группе респондентов, тем выше уровень оказываемый им микросоциальной поддержк (r=0,436, при p<0,01). Изменения в физическом и психологическом благополучии связаны с оценкой пожилыми людьми своего биологического, эмоционального и социального возраста. Показатели микросоциальной поддержки в пожилом возрасте связаны с биологическим (r=-0,384, при p<0,05) и эмоциональным возрастом (r=0,467, при p<0,01). Особенно стоит отметить, что чем ниже оценка интеллектуального возраста, тем выше удовлетворенность своим здоровьем в этой группе респондентов (r=-0,385, при p<0,05).

Результаты анализа данных следующей группы респондентов (61-74 лет) показывают аналогичную закономерность в отношении удовлетворенности физическим здоровьем: чем моложе они себя воспринимают, тем выше удовлетворенность здоровьем (r=-0,119, при p<0,05). Самовосприятие связано с социальным возрастом, т. е. с социальной активностью (r=-0,206, при p<0,05). Физическое и психологическое благополучие в этой возрастной группе связано с биологическим (r=-0,311, при p<0,05) и интеллектуальным возрастом (r=-0,118, при p<0,05). Свое физическое и психологическое благополучие оценивали выше те респонденты, у которых наблюдалась незначительная разница между хронологическим и субъективным возрастом (r=-0,225, при p<0,05). Удовлетворенность микросоциальной поддержкой со стороны родных и близких связана с эмоциональным возрастом (r=0,187, p< 0,05), в то время как социальное благополучие связано с оценкой субъективного возраста (r=0,500, при p<0,01).

И наконец, результаты анализа данных группы респондентов 75-90 лет обнаруживают, что чем моложе чувствуют себя респонденты в отношении своего социального возраста, тем выше их удовлетворенность качеством жизни (r=-0,289, при p<0,05) и социальным благополучием (r=-0,214, при p<0,05). Показатели физического и психологического благополучия также являются более высокими в том случае, когда респонденты этой группы оценивают свой биологический (r=-0,309, при p<0,05), социальный (r=-0,373, при p<0,05) и интеллектуальный возраст (r=-0,326, при p<0,05) ниже хронологического. При минимальной разнице в оценках хронологического и субъективного возраста респонденты данной группы ощущают большую заботу со стороны окружающих (r=0,204, при p<0,05). На рис. 4 показана связь между компонентами субъективного возраста и качества жизни в пожилом и старческом возрасте (итоги суммарной оценки).

Рис. 4. Общие корреляционные связи между субъективным возрастом и качеством жизни в позднем возрасте

Таким образом, результаты анализа полученных в исследовании данных свидетельствуют о том, что в зрелом и пожилом возрасте субъективные оценки физического и психологического благополучия, микросоциальной поддержки и социального благополучия тесно взаимосвязаны с оценкой субъективного возраста и его компонентов, и согласуются с результатами, полученными другими исследователями (Bergland, Nicolaisen, 2014; Stephan, Sutin, 2015; Westerhof, Barrett, 2005).

Выводы

•  На поздних этапах онтогенеза наблюдается общая тенденция к увеличению разницы между хронологическим и субъективным возрастом, которая сопровождается неравномерным соотношением биологического возраста (на сколько лет человек себя чувствует), эмоционального возраста (на сколько лет, как он думает, он выглядит), социального возраста (какому возрасту соответствует социальная активность субъекта) и интеллектуального (какому возрасту соответствуют интересы и когнитивные возможности субъекта).

•     При общей тенденции к субъективному снижению своего возраста, характерной для зрелого периода, существуют, тем не менее, индивидуальные варианты возрастной идентичности: снижение оценки (преобладающий вариант), адекватная оценка и даже завышение возраста (самая малочисленная группа).

•   В современном обществе молодость приобретает все большую ценность, в то время как представители старшего поколения пользуются все меньшим авторитетом, а процесс старения считается необходимым предотвратить. Такое отношение к старости приводит к отчуждению и дистанцированию старшего поколения.

•  Занижение субъективного возраста оказывает непосредственное положительное влияние на удовлетворенность субъекта собственной внешностью, здоровьем, социальным благополучием, микросоциальной поддержкой, отсутствием выраженной депрессии и чувства одиночества.

•    Наличие семьи и работы в пожилом и старческом возрасте можно рассматривать как предиктор положительного отношения к качеству жизни и минимизации рисков развития аффективных расстройств.

•   В пожилом и старческом возрасте наблюдаются мультикоморбидность болезней, изменения в эмоциональном здоровье с преобладанием субдепрессивного и депрессивного состояния легкой степени. Данные факторы напрямую связаны с оценкой субъективного возраста и его компонентов в сторону его сближения с хронологическим или переоценки.

•    В позднем возрасте наблюдается развитие двойной (гибкой) идентичности: с одной стороны, у пожилого человека возникает понимание, что он стареет, а с другой, происходит анализ положительных ресурсов, позволяющих оценивать себя моложе. Данная особенность позволяет пожилым людям расширить свои возможности, оставаться активными членами общества, противодействовать негативным стереотипам старения и процессам старения.

Заключение

Субъективный возраст интегрирует биологические и социальные факторы старения и может рассматриваться как интегративный показатель возрастных изменений в когнитивном и физическом функционировании субъекта. Адекватная оценка субъективного возраста может способствовать поддержке здоровья и активности в позднем периоде онтогенеза. Таким образом, субъективный возраст может рассматриваться как ключевой предиктор психологического и физического благополучия при наступлении зрелости.