Опыт исследования возрастной идентификации взрослого человека

Статья посвящена проблеме изучения возрастной идентификации взрослого человека. Цель исследования — изучение возрастной идентификации в периоды ранней и средней взрослости в соотношении с субъективным возрастом и маркерами психологического и субъективного благополучия. Гипотеза: в основе возрастной идентификации лежит сравнение себя с ровесниками и отношение к возрастным периодам, близким к возрасту респондента; она характеризуется качественными, типологическими различиями и имеет связь с субъективным возрастом. Приведены результаты двух исследований, проведенных на разных возрастных группах: группа ранней взрослости (N=70, 19–26 лет; средний возраст 23,6 лет) и группа средней взрослости (N=60, 27–46 лет; средний возраст 34 года). В качестве основного метода исследования возрастной идентификации использовалась методика семантического дифференциала со шкалами: сила, активность, оценка, сложность, упорядоченность. В группе ранней взрослости для оценки предлагались категории «Я», «Ровесник», «Детство», «Взрослость», в группе средней взрослости — «Я», «Ровесник», «Молодость», «Старость». Измерялись также субъективный и идеальный возраст (анкета), показатели психологического благополучия (краткий вариант шкалы К.Рифф в адаптации Е.Г.Трошихиной) и удовлетворенности жизнью (опросник Э.Динера в адаптации Д.А.Леонтьева, Е.Н.Осина). Результаты: с помощью факторного анализа в каждой из возрастных групп были выделены паттерны возрастной идентификации, различающиеся степенью осознанности и значимости характеристик возраста в структуре самоидентификации, степенью согласованности. В ранней взрослости связь между паттернами возрастной идентификации, хронологическим и субъективным возрастом не прослеживается, в большей степени на субъективную взрослость влияет профессиональный статус (наличие работы). В средней взрослости выявлены значимые взаимосвязи, отражающие рост противоречивости возрастной идентификации с возрастом и влияние возрастной идентификации на разницу между хронологическим и субъективным возрастом. Результаты подтверждают возможность изучения содержательных аспектов возрастной идентификации с помощью семантического дифференциала.

Александрова О. В., Дерманова И. Б. Семантический дифференциал жизненной ситуации // Консультативная психология и психотерапия. 2018. Т. 26, № 3. С. 127–145. https://doi.org/10.17759/cpp.2018260307

Белопольская Н. Л.  Половозрастная идентификация. Методика исследования детского самосознания. Вып. 2. 2-е изд., испр. М.: Когито-Центр, 1998.

Белопольская Н. Л.  Экспериментальное исследование возрастной идентификации у людей, совершивших суицидальную попытку // Психологическая наука и образование. 2010. Т. 15, № 2. С. 125–133.

Белопольская Н. Л., Иванова С. Р., Свистунова Е. В., Шафирова Е. М.  Самосознание проблемных подростков. М.: Институт психологии РАН, 2007.

Курышева О. В.  Субъективный возраст как категория самооценивания // Известия ВГПУ. 2010. С. 155–158.

Манукян В. Р. Взросление молодежи: сепарация от родителей, субъективная взрослость и психологическое благополучие в возрасте 18–27 лет // Психологическая наука и образование. 2022. Т. 27, № 3. C. 129–140. https://doi.org/10.17759/pse.2022270310

Микляева А. В., Румянцева П. В.  Структура социальной идентичности личности: возрастная динамика // Вестник Томского государственного педагогического университета. 2009. № 5. С. 129–133.

Петренко В. Ф.  Введение в экспериментальную психосемантику: исследование форм репрезентации в обыденном сознании. М.: Изд-во МГУ, 1983.

Психоэмоциональное благополучие: интегративный подход / под ред. Л. А. Головей. СПб.: Нестор-История, 2020.

Сергиенко Е. А.  Субъективный возраст в контексте системно-субъектного подхода // Ученые записки Казанского университета. 2011. Т. 153, кн. 5. С. 89–101.

Сергиенко Е. А. Субъективный и хронологический возраст человека // Психологические исследования. 2013. Т. 6, № 30. https://doi.org/10.54359/ps.v6i30.689

Сергиенко Е. А.  Субъективный возраст человека — расширение понятия возрастной идентичности // Категории психологии. М.: Институт психологии РАН, 2018. С. 579–609.

Сергиенко Е. А., Эйдельман Г. Н.  Возрастная идентификация современной молодежи как фактор самодетерминации // Образование и саморазвитие. 2015. Т. 3, № 45. С. 62–72.

Эйдельман А. Б.  Особенности субъективного возраста и психологического благополучия в молодом возрасте // Вестник КГУ. Сер. Педагогика. Психология. Социокинетика. 2019. № 2. С. 30–35.

Эриксон Э.  Идентичность: юность и кризис / пер. с англ.; общ. ред. и предисл. А. В. Толстых. М.: Прогресс, 1996.

Bellingtier J. A., Neupert S. D. Daily subjective age in emerging adults: «Now we’re stressed out» // Emerging Adulthood. 2019. Vol. 7 (6). P. 468–477. https://doi.org/10.1177/2167696818785081

Bellingtier J. A., Neupert S. D., Kotter-Grühn D. The combined effects of daily stressors and major life events on daily subjective ages // The Journals of Gerontology. Series B: Psychological Sciences and Social Sciences. 2017. Vol. 72 (4). P. 613–621. https://doi.org/10.1093/geronb/gbv101

Infurna F. J., Gerstorf D., Lachman M. E. Midlife in the 2020s: Opportunities and challenges // The American Psychologist. 2020. Vol. 75 (4). P. 470–485. https://doi.org/10.1037/amp0000591

Montepare J. M. Publisher correction to: An exploration of subjective age, actual age, age awareness, and engagement in everyday // European Journal of Ageing. 2020. Vol. 17. P. 489–497. https://doi.org/10.1007/s10433-020-00580-9

Sayag M., Kavé G. The effects of social comparisons on subjective age and self-rated health // Ageing & Society. 2022. Vol. 42 (9). P. 2140–2153. https://doi.org/10.1017/S0144686X20002056

Wurm S., Diehl M., Kornadt A. E., Westerhof G. J., Wahl H. W. How do views on aging affect health outcomes in adulthood and late life? Explanations for an established connection // Developmental Review. 2017. Vol. 46. P. 27–43. https://doi.org/10.1016/j.dr.2017.08.002