Структуры взаимосвязей между самооценками внешнего облика и оценками субъективного благополучия

Цель исследования — определение типов структур взаимосвязей между самооценками внешнего облика (ВО), его привлекательности, удовлетворенности, обеспокоенности им и самооценками субъективного благополучия (СБ), его составляющих. Выявлялись структуры взаимосвязей между самооценками ВО и СБ при включении в факторный анализ социально-демографических характеристик. В исследовании приняли участие 188 человек (65% женщин) в возрасте от 18 до 45 лет; 85% участников исследования относятся к категории «молодые» (18—35 лет), М_{возраста}=26,6; 57% имеют неполное высшее или высшее образование; 56% считают, что они «скорее бедные, чем богатые». Перечисленные социально-демографические характеристики участников исследования учитывались в процессе решения сформулированных задач. Методики: 1) социально-демографический опросник; 2) опросник «Самооценки внешнего облика», разработанный В.А. Лабунской; 3) шкала «Субъективное благополучие» в адаптации В.М. Соколовой; 4) анкета «Отношение к своему внешнему облику: удовлетворенность и обеспокоенность», разработанная Е.В. Капитановой, В.А. Лабунской. Математические процедуры: описательные статистики, частотный, факторный, многомерный дисперсионный анализ— МАNOVA(IBM SPPS Statistic 23.0). Результаты: социально-демографические характеристики, объединяясь по-разному с тремя типами факторов, изменяют их объяснительную силу, образуют, исходя из величины факторного веса, иные взаимосвязи между самооценками ВО и самооценками СБ, формируют совокупные факторы: «Самооценки ВО, образование, экономический статус», «Самооценка субъективного благополучия», «Социально-демографические характеристики, удовлетворенность, обеспокоенность ВО», которые не исключают автономию самооценок ВО и самооценок СБ.

Введение

Интерпретация СБ, как отношения личности к важнейшим модусам своей жизни, сопровождающегося переживанием удовлетворенности, в качестве конструкта, включающего эмоционально-мотивационные, когнитивно-эмоциональные компоненты, принимается многими исследователями [Леонтьев, 2020; Осин, 2020; Павлоцкая, 2016; Шамионов, 2008], которые обращаются к поиску факторов, определяющих СБ/неблагополучие [Карапетян, 2017; Лебедева; Трошихина, 2017] на различных этапах жизненного пути [Брук; Егорова; Ковалева Ю.В, 2020; Ослон, 2022]. Наряду с изучением многообразия факторов СБ, в контексте этого направления обсуждается проблема предикторов взаимосвязей между самооценками ВО и СБ. Возникновение такого направления исследований не является случайным, поскольку на протяжении десятилетий рассматривались взаимосвязи между рядом показателей СБ и самооценками ВО, образом тела. Обзор таких исследований представлен в ряде наших публикаций [Лабунская, 2019а; Лабунская]. Несмотря на постоянный интерес к изучению проблемы «ВО и СБ», до настоящего время трудно однозначно ответить на вопрос о направлении детерминации связей между самооценками ВО и СБ. Непрямолинейные ответы на этот вопрос находятся в исследованиях [Kokoszka, 2022], которые фиксируют связи между самооценками тела и депрессивными симптомами, которые входят в качестве показателя в конструкт «субъективное благополучие» [Соколова, 1996], или в работах [Кирюхина, 2021], в которых указывается на связь возникшей дисрегуляции у женщин с неудовлетворенностью своим телом. Зафиксировано [Earl, 2023], что самооценка связана с удовлетворенностью ВО, которая, в свою очередь, позитивно взаимодействует с внутренней мотивацией и отрицательно — с внешней. О снижении СБ у женщин свидетельствует работа [Chevallereau, 2021], в которой рассматривается эффект переживания высокого уровня метадегуманизации, сопровождаемой гневом, печалью в ответ на сосредоточенность партнера на ВО. Результаты исследований [Епанчинцева, 2021; Rahmawati, 2019] указывают на интенсивное совместное влияние самооценки и образа тела на СБ подростков и молодых людей. Воспринимаемый подростком ВО своего тела, уровень физической активности значимо связаны с воспринимаемым благополучием [Sollerhed A.-C, 2021]. В других исследованиях [Хавыло, 2021] утверждается, что удовлетворенность образом тела выступает в роли компонента СБ человека, либо приписывается образу тела и самооценке функция медиатора взаимосвязей между физическими упражнениями и СБ [Shang , Xie, 2021]. Наряду с данным типом работ, проводятся исследования, в которых утверждается, что активное использование социальных сетей, ориентированных на ВО, напрямую связано с более низкой оценкой удовлетворенности физическим компонентом ВО и благополучия [Jarman, 2021].

Таким образом, на основе краткого обзора исследований, касающихся проблемы «ВО и СБ», можно прежде всего зафиксировать, что превалируют работы, в которых акцент сделан на физическом компоненте ВО в связи с изучением различных составляющих СБ. Кроме этого, можно отметить, что, в качестве как детерминант СБ, так и факторов самооценок ВО изучаются различные социально-демографические характеристики. Проведение такого рода исследований является многолетним трендом изучения СБ и ВО. Необходимо отметить также, что нарастает количество исследований, в которых самооценки, оценки ВО рассматриваются в качестве детерминант СБ или в качестве медиатора взаимосвязей между теми или иными факторами СБ. При этом дискуссионным является вопрос о направлении детерминации связей между самооценками ВО и СБ, иными словами, вопрос о том: самооценки ВО определяют самооценки СБ или самооценки СБ детерминируют отношение к своему ВО? Исходя из сформулированных выводов, цель данного исследования — определение типов структур взаимосвязей между самооценками ВО, его привлекательности, удовлетворенности, обеспокоенности им и самооценками СБ, его составляющих. Гипотезы исследования: 1) социально-демографические характеристики участников исследования и их сочетание могут оказывать различное по силе влияние на самооценки ВО и самооценки СБ; 2) структура взаимосвязей между самооценками ВО и самооценками СБ может преобразовываться в результате влияния социально-демографических факторов, образуя различные типы.

В задачи исследования входит: 1) определение влияния социально-демографических характеристик на самооценки компонентов ВО, его привлекательности, удовлетворенности, обеспокоенности им и на самооценки СБ, его составляющих;2) выявление структуры взаимосвязей между самооценками ВО и СБ при включении в факторный анализ социально-демографических характеристик.

Процедура исследования

Методики эмпирического исследования

1. Социально-демографический опросник, фиксирующий: пол; возраст (полное количество лет на момент исследования); образование: среднее и не полное высшее, высшее; экономический статус, определяемый на основе идентификации с группами: скорее бедный, чем богатый; скорее богатый, чем бедный. В таблицу заносятся обозначения по каждому социально-демографическому критерию, а возрастные группы создаются с помощью процедуры преобразования и присвоения возрастной группе ранга.
2. С целью изучения самооценок ВО использовались: 1) опросник: «Самооценки внешнего облика», созданный В.А. Лабунской [Лабунская, 2019]. На основе этого опросника определяются следующие виды самооценок компонентов ВО: самооценка лица; самооценка тела; самооценка оформления ВО, — затем рассчитывается интегральная самооценка ВО (суммируются баллы по каждому виду самооценок (самооценка лица + телосложения + оформления ВО, сумма баллов делится на число видов самооценок).В данном исследовании рассматриваются перечисленные виды самооценок компонентов ВО, интегральная самооценка ВО. В указанный опросник входит шкала «самооценка привлекательности ВО». В инструкции указывается, что 1 балл — крайне негативная самооценка привлекательности ВО, а 10 баллов — самая высокая позитивная самооценка; 2) десятибалльные шкалы, фиксирующие самооценки удовлетворенности и обеспокоенности ВО [Лабунская, 2019], от низкого до высокого уровня удовлетворенности и обеспокоенности ВО.
3. Для диагностики самооценки СБ применялась шкала «Субъективное благополучие» (Perrudet-Badoux, Mendelsohn, Chiche), русскоязычная версия которой была создана В.М.Соколовой [Соколова, 1996]. Общая (интегральная) самооценка СБ является производной от оценок следующих его составляющих: 1) напряженность и чувствительность; 2) признаки, сопровождающие основную психическую симптоматику, такую как депрессия, сонливость, рассеянность и т.д.; 3) изменения настроения; 4) значимость социального окружения; 5) самооценка здоровья; 6) степень удовлетворенности повседневной деятельностью. По замыслу создателей данной методики, чем больше баллов набирает участник исследования, чем выше общая (интегральная) самооценка СБ, тем сильнее у него выражено неблагополучие. Такой способ обработки первичных данных учитывается в исследовании.

Математические процедуры: описательные статистики, частотный, факторный анализ, многомерный дисперсионный анализ — МАNOVA (IBM SPPS Statistic 23.0).

Выборка исследования. В исследовании приняли участие 188 человек. Распределение участников исследования в соответствии с их принадлежностью к определенному полу, возрастной группе, к уровню образования, в соответствии с выбором экономического статуса представлено в табл. 1.

Таблица 1

Распределение участников исследования в соответствии с их социально-демографическими характеристиками

Исходя из данных, приведенных в табл. 1, можно констатировать, что большинство участников исследования идентифицируют себя с группой «женщины» (65%), принадлежат к тем возрастным группам, которые относятся к категории «молодые (18-35 лет — 85%) В целом по выборкеМ_{возраста}=26,6. Более половины участников исследования имеют неполное высшее или высшее образование (57%), а также считают, что они «скорее бедные, чем богатые» (56%). Перечисленные социально-демографические характеристики участников исследования учитывались в процессе решения сформулированных задач.

Результаты

Приступая к решению первой задачи, мы установили однородность дисперсий изучаемых переменных на основе статистики Ливиня. Значимость данного критерия у 12 из 14 переменных ровняется р≥0,05, что позволяет применять процедуру МANOVA.

Многомерный дисперсионный анализ выполнялся дважды. В одном и в другом случаях в качестве независимых переменных рассматривались социально-демографические характеристики участников исследования (пол, принадлежность к определенной возрастной группе, образование, субъективный экономический статус), но в первом случае в качестве зависимых переменных рассматривались: самооценка лица, самооценка тела, самооценка оформления внешнего облика, интегральная самооценка ВО, самооценка привлекательности ВО, удовлетворенности и обеспокоенности ВО (табл. 2). Во втором случае определялось влияние социально-демографических факторов на самооценки субъективного благополучия и его составляющие (табл. 3). В каждой из таблиц приведены только те социально-демографические факторы и их сочетание, которые оказывают значимое влияние на самооценки ВО и СБ.

С целью проверки гипотезы о том, что социально-демографические характеристики участников исследования и их сочетание могут оказывать различное по силе влияние на самооценки ВО и СБ, сравним показатели, приведенные в табл. 2 и 3.

Таблица 2

Интенсивность воздействия социально-демографических факторов и их сочетания на самооценку внешнего облика

Примечание. F — влияние независимых социально-демографических характеристик, которые имеют уровень значимости Р ≤ 0,05.

Таблица 3

Интенсивность воздействия социально-демографических факторов и их сочетания на самооценку субъективного благополучия

Примечание. F — влияние независимых социально-демографических характеристик, которые имеют уровень значимости Р ≤ 0,05.

Из данных, приведенных в табл. 2, видно, что пол участников исследования не выступает в качестве самостоятельного фактора самооценок ВО, но, учитывая средние показатели, можно говорить о том, что у женщин выше, чем у мужчин, самооценки обеспокоенности ВО (М_{мужчины}=5,38; М_{женщины}=5,90).

Интенсивное и самостоятельное влияние оказывает принадлежность к определенной возрастной группе. Самые высокие средние показатели самооценок ВО зафиксированы в возрастной группе от 26 до 35 лет (М≈ 8,00). Самооценки обеспокоенности ВО также выше в этой возрастной группе (М=6,433) и у участников исследования от 36 до 45 лет (М=6,714). У тех участников исследования, которые принадлежат к возрастному диапазону 18—25 лет выше самооценки удовлетворенности ВО (М= 6,435) и ниже обеспокоенности им (М=4,866).

Такой фактор, как образование, оказывает влияние только на самооценки обеспокоенности и удовлетворенности ВО. При этом надо учесть следующее: в группе участников исследования, имеющих незаконченное высшее или высшее образование, средние показатели самооценок компонентов ВО (М≈7,049), самооценок привлекательности ВО (М=7,200) и обеспокоенности им (М=6,064) выше, чем в группе участников исследования, имеющих среднее образование. Они, в отличие от тех, кто имеет незаконченное высшее и высшее образование (М=4,519), в большей мере удовлетворены своим ВО (М=6,402).

Самостоятельным фактором, оказывающим влияние на самооценки компонентов ВО, на самооценку привлекательности ВО, выступает идентификация участника исследования с определенным экономическим статусом. Участники исследования, идентифицирующие себя с группой «скорее богатые, чем бедные», выше оценивают компоненты ВО (М≈6,889), его привлекательность (М=7,473), чем те, которые относят себя к группе «скорее бедные, чем богатые». У этих двух групп одинаковые средние самооценки удовлетворенности и обеспокоенности ВО (М_{удовлетворенность ВО}=5,626; М=5,429), (М_{обеспокоенность ВО}=5,626; М=5,856).

Сочетание таких социально-демографических характеристик, как образование и экономический статус оказывает влияние на самооценки ВО. Участники исследования, имеющие незаконченное высшее образование или высшее образование, идентифицирующие себя с теми, кто «скорее богатый, чем бедный», выше оценивают компоненты своего ВО, его привлекательность. Сочетание пола, принадлежности к возрастной группе, к экономическому статусу оказывает воздействие на самооценки удовлетворенности ВО.

Пол участников исследования оказывает влияние на самооценку такой составляющей СБ, как «значение социального окружения» (табл. 3), которое выше в группе мужчин (М=3,639) по сравнению с группой женщин (М=3,165).

Влияние возраста участника исследования на самооценки СБ заключается в принадлежности к возрастной группе 26—35 лет. В этой возрастной группе средние самооценки таких составляющих СБ, как«напряженность и чувствительность» (М=6,236),«признаки, сопровождающие основную психическую симптоматику: депрессия, сонливость, рассеянность и т.д.» (М=5,091), «удовлетворенность повседневной деятельностью» (М=5,327), выше, чем в других возрастных группах.

Наиболее высокая общая (интегральная) самооценка СБ (М=5,634) — в группе участников исследования, которые имеют среднее образование, а показатель самооценки «признаков, сопровождающих основную психическую симптоматику: депрессия, сонливость, рассеянность и т.д.» выше в группе с незаконченным высшим и высшим образованием (М=4,526).

С целью проверки гипотезы о преобразовании структур взаимосвязей между самооценками ВО и СБ под влиянием социально-демографических факторов был дважды выполнен факторный анализ: факторный анализ 14 переменных (табл.4) и факторный анализ этих же переменных с прибавлением к ним социально-демографических характеристик (табл. 5). Высокую адекватность применения факторного анализа к рассматриваемым показателям подтверждает критерий адекватности выборки Кайзара—Мейера—Олкина (КМО) — он равен 0,810, а также уровень значимости критерия сферичности Барлетта, который является показателем многомерной нормальности для распределения переменных (р= 0,000).

Учитывая график собственных значений (рис. 1), была выбрана факторная структура, включающая три фактора.

Рис.1. График собственных значений:

1 — самооценка обеспокоенности ВО,2 — самооценка удовлетворенности ВО; 3 —самооценка лица;4 — самооценка тела; 5 — самооценка оформления ВО; 6 — интегральная самооценка ВО; 7 — самооценка привлекательности ВО; 8 — общая (интегральная) самооценка СБ; 9 — напряженность и чувствительность; 10 — признаки, сопровождающие основную психическую симптоматику, такую, как депрессия, сонливость, рассеянность и т.д.; 11 — изменения настроения; 12 — значимость социального окружения; 13 — самооценка здоровья; 14 — степень удовлетворенности повседневной деятельностью

Факторы, полученные в результате вращения по методу варимакс и процедуры главных компонент, объясняют 70,943% от общей дисперсии. В структуре первого фактора (табл. 4) имеют самые высокие нагрузки переменные, свидетельствующие о самооценке компонентов ВО, а среди них первое место занимают самооценки лица и привлекательности ВО; за ними следуют самооценки тела, оформления ВО и интегральные самооценки ВО. Они входят в положительный полюс данного фактора, а отрицательный полюс образуют переменные: общая (интегральная) самооценка СБ и ряд ее составляющих, — которые получили низкие нагрузки. Структура и содержание первого фактора указывают на тип взаимосвязи между самооценками компонентов ВО и самооценками СБ. Его можно назвать «Самооценки компонентов ВО».

Таблица 4

Повернутая матрица компонентов

Примечание: метод выделения факторов — метод главных компонент; метод вращения — варимакс с нормализацией Кайзера, вращение сошлось за 5 итераций.

Структура второго фактора (объясняет 24,320% от общей дисперсии). Она существенно отличается от структуры первого фактора — самые высокие нагрузки имеют переменные, относящиеся к СБ: общая (интегральная) самооценка СБ и самооценки таких ее составляющих, как «признаки, сопровождающие основную психическую симптоматику: депрессия, сонливость, рассеянность», «самооценка здоровья». Самооценки компонентов ВО (самооценка лица, привлекательность ВО, оформления ВО), самооценка удовлетворенности ВО имеют весьма низкие с отрицательным знаком нагрузки.

Третий фактор объясняет всего 10,347% от общей дисперсии включенных переменных, среди которых самые высокие нагрузки имеют самооценки удовлетворенности и обеспокоенности ВО, принадлежащие к различным полюсам. Положительный полюс объединяет интегральную самооценку ВО, обеспокоенность им, самооценки составляющих СБ, а отрицательный полюс представлен взаимосвязями самооценок удовлетворенности ВО с некоторыми самооценками составляющих СБ. Данный фактор получил название: «Удовлетворенность—обеспокоенность ВО».

Таблица 5

Повернутая матрица компонентов

Исходя из факторной структуры, приведенной в табл. 5, в которую включены социально-демографические характеристики, наиболее сильным фактором является совокупность самооценок ВО в сочетании с уровнем образования и идентификацией с определенным экономическим статусом. Вторым фактором по силе воздействия выступает фактор «Самооценка субъективного благополучия». Третий фактор назван «Социально-демографические характеристики», учитывая вес этих переменных в структуре данного фактора.

Выводы

1. Социально-демографические факторы оказывают влияние как на самооценки компонентов ВО, на самооценку его привлекательности, на самооценку обеспокоенности, удовлетворенности им, так и на самооценки СБ, его составляющие.
2. Различия в воздействии социально-демографических характеристик заключаются в том, что на самооценку ВО не оказывает влияние образование, но оно воздействует на самооценку СБ и самооценку обеспокоенности и удовлетворенности ВО.
3. Идентификация участника исследования с определенным экономическим статусом оказывает влияние на самооценки компонентов ВО, его привлекательности, но не воздействует на самооценки СБ, не дифференцирует самооценки обеспокоенности и удовлетворенности ВО.
4. Сочетание таких социально-демографических характеристик, как образование и экономический статус, оказывающих влияние на самооценки ВО, также, как и сочетание всех изучаемых социально-демографических характеристик, оказывающих влияние на самооценки удовлетворенности и обеспокоенности ВО, не было обнаружено в качестве факторов самооценки СБ.
5. Пол участников исследования не выступает в качестве самостоятельного фактора самооценок ВО, но воздействует на самооценки составляющих СБ.
6. Достаточно интенсивное и самостоятельное влияние оказывает принадлежность к определенной возрастной группе на самооценки ВО и на самооценки ряда составляющих СБ.
7. Независимо от пола, от экономического статуса, но в связи с переходом в возрастную группу 35—45 лет, с получением высшего образования увеличивается самооценка обеспокоенность ВО и снижается самооценка удовлетворенности им, а переход в возрастную группу 26—35 лет приводит к снижению самооценки СБ у тех, кто имеет среднее образование.
8. Выявлены три типа взаимосвязей между самооценками ВО и СБ и три типа факторов, обладающих различной объяснительной силой изменчивости изучаемых взаимосвязей: первый тип — «Самооценки ВО», второй тип — «Самооценка субъективного благополучия», третий тип — «Удовлетворенность и обеспокоенность ВО».
9. Наиболее сильным фактором является совокупность самооценок компонентов ВО в сочетании с самооценкой привлекательности ВО. Под влиянием этого совокупного фактора взаимосвязи носят обратно-пропорциональный характер и указывают на то, что уровень самооценок ВО может повышать самооценку СБ.
10. Социально-демографические характеристики, включенные в факторную матрицу, объединяясь по-разному с тремя типами факторов, изменяют их объяснительную силу, образуют, исходя из величины факторного веса, иные взаимосвязи между самооценками ВО и самооценками СБ, формируют совокупные факторы: «Самооценки ВО, образование, экономический статус», «Самооценка субъективного благополучия», «Социально-демографические характеристики».
11. Самооценки ВО, сопряженные с уровнем образования, экономическим статусом, могут повышать самооценку субъективного благополучия,

Заключение

Таким образом, гипотеза о различной силе воздействия социально-демографических характеристик и их сочетания на самооценки ВО и СБ, а также гипотеза о преобразовании типов структур взаимосвязей между самооценками ВО и СБ в результате влияния социально-демографических характеристик получили свое подтверждение. На наш взгляд, если и остается дискуссионным вопрос о том «самооценки ВО определяют самооценки СБ или самооценки СБ детерминируют отношение к своему ВО?», — то, исходя из полученных типов связей между ними, можно утверждать, что данные взаимосвязи не являются устойчивыми и однозначными. В одном случае они определяются совокупностью самооценок компонентов ВО в сочетании с самооценкой привлекательности ВО; в другом случае — знаком самооценок удовлетворенности, обеспокоенности, в третьем случае наблюдается автономия самооценок ВО и самооценок СБ, в плоть до отсутствия значимых взаимосвязей между ними. Вместе с этим наиболее сильным фактором, определяющим тип взаимосвязей между самооценками ВО и СБ, является совокупность самооценок компонентов ВО в сочетании с самооценкой привлекательности ВО. Под влиянием этого совокупного фактора взаимосвязи носят обратно-пропорциональный характер и указывают на то, что уровень самооценок ВО может повышать самооценку СБ.

Включение социально-демографических характеристик в качестве медиаторов связей самооценок ВО и СБ приводит к преобразованию типов структур взаимосвязей. Социально-демографические характеристики, объединяясь по-разному с тремя типами факторов, изменяют их, формируют совокупные факторы: «Самооценки ВО, образование, экономический статус», «самооценка субъективного благополучия», «Социально-демографические характеристики». Эти данные уточняют ответ на вопрос: «самооценки ВО определяют самооценки СБ или самооценки СБ детерминируют отношение к своему ВО?». Во-первых, наиболее сильным фактором, определяющим тип взаимосвязей между самооценками ВО и СБ остаются самооценки ВО. Влияние этого фактора на самооценку СБ усиливается в результате сопряженности с уровнем образования, экономическим статусом и возрастом. Чем старше участники исследования, тем выше у них самооценка компонентов ВО, самооценка привлекательности ВО, самооценка обеспокоенности им, но ниже самооценка СБ. Во-вторых, в случае определенного сочетания пола, возраста, образования, экономического статуса (женщины, «скорее богатые, чем бедные», образование — незаконченное высшее, высшее, возраст — от 26 до 35—45 лет) появляется такой тип взаимосвязей, при котором увеличение самооценки СБ снижает самооценки компонентов ВО, удовлетворенности им, но повышает самооценки обеспокоенности ВО. Иными словами, самооценка СБ дифференцированно влияет на самооценки ВО.

В целом, полученные результаты не столько дополняют или уточняют выводы других исследователей [Kokoszka, 2022; Shang , Xie, 2021], сколько вступают с ними в противоречие в связи с включением в исследование совокупности социально-демографических характеристик; в связи с изучением самооценок трех компонентов ВО, его интегральной самооценки, привлекательности, удовлетворенности, обеспокоенности; в связи с использованием шкал диагностики самооценок СБ, которые не совпадают с методическими приемами отечественных и зарубежных исследователей; в связи с тем, что в нашей работе приводятся данные, собранные на российской выборке.

С практической точки зрения, выполненное исследование способствует созданию дифференцированных практико-ориентированных программ, учитывающих различные направления детерминации самооценок ВО и СБ, воздействие на их взаимосвязи социально-демографических характеристик участников этих программ. Перспективным направлением является проведение исследований, учитывающих этапы жизненного пути, и, в соответствии с ними, жизненную динамику самооценок ВО и СБ, взаимосвязи между ними, включение в состав медиаторов этнокультурных факторов.

1. Брук Ж.Ю., Игнатжева С.В., Волосникова Л.М., Семеновских Т.В. Когнитивный компонент в структуре субъективного благополучия детей // Психологическая наука и образование.2021. Том 26. № 5. C. 85—100. DOI:10.17759/pse.2021260507
2. Егорова М.А., Заречная А.А. Позитивные стратегии психологической поддержки субъективного благополучия школьников [Электронный ресурс] // Современная зарубежная психология. Том 11. № 3. С. 38—47. DOI:10.17759/jmfp.2022110304
3. Епанчинцева Г.А., Козловская Т.Н., Аверкова Е.П. Внешний облик и субъективное благополучие личности // Вестник Оренбургского государственного университета. 2021. № 1(229). С. 112—116. DOI:10.25198/1814—6457-229-112
4. Карапетян Л.В. Факторы формирования субъективного неблагополучия // Вестник ЮУрГУ. Серия «Психология». 2017. Том 10. № 1. С. 12—25. DOI:10.14529/psy170102
5. Кирюхина Н.А., Польская Н.А. Эмоциональная дисрегуляция и неудовлетворенность телом в женской популяции // Клиническая и специальная психология. 2021. Том 10. № 3. С. 126—147. DOI:10.17759/cpse
6. Ковалева Ю.В.Субъективное благополучие и субъектность представителей больших социальных групп: на примере первого и второго поколений мигрантов из Армении и армян, проживающих на Родине // Институт психологии Российской академии наук. Социальная и экономическая психология. 2020. Том 5. № 1(17). С. 73—115. URL: http://soc-econom-psychology.ru/engine/documents/document764.pdf
7. Лабунская В.А., Сериков Г.В., Шкурк Т.А. (ред.). Социальная психология внешнего облика: теоретические подходы и эмпирические исследования: коллективная монография. Ростовн/Д: Мини-Тайп, 2019. 445 с.
8. Лабунская В.А. Отношение к внешнему облику, его ценность и значимость как факторы субъективного благополучия молодых людей // Социальная психология и общество. 2019. Том 10. № 3. С. 51—66. DOI:10.17759/sps.2019100304
9. Лабунская В.А. Особенности воздействия самооценок лица на эмоциональный компонент субъективного благополучия. Экспериментальная психология. Том 15. № 3. С. 17—30. DOI:10.17759/exppsy.2022150302
10. Лебедева А.А., Леонтьев Д.А.Современные подходы к изучению качества жизни: от объективных контекстов к субъективным // Социальная психология и общество. Том 13. № 4. С. 142—162. DOI:10.17759/sps.2022130409
11. Леонтьев Д.А. Качество жизни и благополучие: объективные, субъективные и субъектные аспекты // Психологический журнал. 2020. Том 41. № 6. С. 86—95. DOI:10.31857/S020595920012592-7
12. Осин Е.Н., Леонтьев Д.А. Краткие русскоязычные шкалы диагностики субъективного благополучия: психометрические характеристики и сравнительный анализ // Мониторинг общественного мнения: экономические и социальные перемены. 2020. № 1(155). С. 117—142. DOI:14515/monitoring.2020.1.06
13. Ослон В.Н., Прокопьева Л.М., Колесникова У.В. Активность образа жизни, субъективное здоровье и субъективное благополучие детей старшего подросткового и юношеского возраста в Российской Федерации // Психологическая наука и образование. 2022. Том 27. № 6. C. 116—129. DOI:17759/pse.2022270609
14. Павлоцкая Я.И. Психологическое благополучие и социально-психологические характеристики личности: монография. Волгоград: Волгоградский институт управления — филиала РАНХиГС, 2016. 1 электрон. опт. диск (CD-ROM). 168 с.
15. Соколова М.В. Шкала субъективного благополучия. 2-е изд. Ярославль: НПЦ «Психодиагностика», 1996. 17 с.
16. Трошихина Е.Г., Манукян В.Р. Тревожность и устойчивые эмоциональные состояния в структуре психоэмоционального благополучия // Вестник СПбГУ. Психология и педагогика. 2017. Том 7. Вып. 3. С. 211—223. DOI:21638/11701/spbu16.2017.302
17. Хавыло А.В., Ситцева М.С., Еремина И.И. Удовлетворенность образом тела как компонент субъективного благополучия человека // Известия Иркутского государственного университета. Сер. Психология. 2021. Том 38. С. 100—113. DOI:10.26516/2304-1226.2021.38.100
18. Шамионов Р.М. Субъективное благополучие личности: психологическая картина и факторы. Саратов: Саратовский университет, 2008. 294 с.
19. Chevallereau T., Stinglhamber F., MaurageP., Demoulin S. My Physical Appearance at the Center of Others’ Concerns: What are the Consequences for Women’s Metadehumanization and Emotions? // Psychologica Belgica. 2021. Vol. 61(1). 116—130. DOI:10.5334/pb.558
20. Earl St.R. Global and appearance-contingent self-esteem: Associations with health and attractiveness exercise reasons // Psychology of Sport and Exercise. 2023. Vol. 65. March, 102345. DOI:10.1016/j.psychsport.2022.102345
21. Jarman K., MarquesM.D., McLean S.A., Slater A., Paxton S.J. Social media, body satisfaction and well-being among adolescents: A mediation model of appearance-ideal internalization and comparison // Body Image. 2021. Vol. 36. March. P. 139—148. DOI:10.1016/j.bodyim.2020.11.005
22. Kokoszka A., Pacura A., Kostecka B., Lloyd C.E., Sartorius N. Body self-esteem is related to subjective well-being, severity of depressive symptoms, BMI, glycated hemoglobin levels, and diabetes-related distress in type 2 diabetes // PLoS ONE. 2022. Vol. 17(2). DOI:10.1371/journal.pone.0263766
23. Rahmawati E.P., Sholeha D., Ayriza Yu. The Effect of Body Images and Self-Esteem on Subjective Well-Being in Adolescents // International Journal of Multicultural and Multireligious Understanding. 2019. Vol. 6. № 4. Р. 635—645. DOI:10.18415/ijmmu.v6i4.1395
24. Shang , Xie H.D., Yang Sh.Y. The Relationship Between Physical Exercise and Subjective Well-Being in College Students: The Mediating Effect of Body Image and Self-Esteem // Frontiers in Psychology. 2021.Vol.28. May. 2. Sec. Movement Science and Sport Psychology. Vol. 12. DOI:10.3389/fpsyg.2021.658935
25. Sollerhed A.-C., Lilja E., Holmgren E.H., Garmy P. Subjective Health, Physical Activity, Body Image and School Wellbeing among Adolescents in South of Sweden // Nursing Reports. 2021. Vol. 11(4). P. 811—822. DOI:10.3390/nursrep11040076