Проактивная направленность личности студентов: психометрические характеристики и сравнительный анализ

В статье рассматривается взаимосвязь проактивного отношения студентов первых и четвертых курсов из нормальной выборочной совокупности (A<1; E<1) с личностными ресурсами. Материалы эмпирического исследования получены в 2022 году на общей выборке респондентов (N=128) в возрасте от 17 до 23 лет (M=19.01; SD=1.62), из которых 93.8% (120 человек) женского пола. Онлайн-анкетирование проводилось на основе методик «Шкала академической мотивации», «Проактивные аттитюды», краткие шкалы «Шкала удовлетворенности жизнью» и «Шкала субъективного счастья». Результаты демонстрируют умеренно положительные связи показателя проактивных аттитюдов с показателями субъективного благополучия, академической внутренней мотивации. Наибольший вклад в проактивные аттитюды вносят внутренняя мотивация (мотивация достижения и саморазвития), субъективное благополучие. Межгрупповые сравнения не выявили значимых статистических различий по показателям проактивных аттитюдов, субъективного благополучия, однако установлены по показателю внутренней мотивации саморазвития (p=0.001) у первокурсников. Внутренние мотивы, субъективное благополучие объясняют проактивное отношение к будущему.

Введение

Смысловое отношение к будущему является важным личностным ресурсом. Отсутствие положительных ожиданий от будущего в постоянно изменяющихся жизненных ситуациях сказывается на здоровье и социальной адаптации молодежи. Наряду с этим, от проактивного отношения к будущим событиям зависит готовность действовать [1; 6] и отражать удовлетворенность собственной жизнью [8; 14]. Аттитюдом называется готовность действовать [2] и, согласно Р. Шварцеру, проактивное отношение к будущему получает название проактивный аттитюд [15]. Поэтому проактивный аттитюд проецируется на смысловом уровне в возможность действовать определенным образом в будущем [24], руководствоваться мотивами, оптимистическими ожиданиями [4; 5].

Однако самостоятельный выбор в пользу проактивного отношения осуществляется на основе мотива. В зарубежных исследованиях внешняя мотивация рассматривается как деятельность на основе внешних причин, а внутренняя — как психологическое благополучие [22; 25]. Внешняя неоднородная мотивация определяет регуляции с разной степенью потребности в автономии, уважении и принятии [11]. Внутренняя однородная мотивация определяет регуляции в познании, достижении и саморазвитии [3].

Для понимания соотношения внутренней мотивации и проактивного отношения к будущему рассматривается понятие субъективного благополучия, выступающего предиктором счастья [7]. Субъективное благополучие отражает когнитивную оценку жизни через удовлетворенность [8] и её эмоциональную оценку [12; 21] с высоким уровнем положительных и низким уровнем отрицательных эмоций [13; 16]. Поскольку положительное ожидание от будущего основывается на регулируемых мотивах, удовлетворенности жизнью, то мотивы деятельности, субъективное благополучие будут являться предикторами уверенности в себе, смыслового отношения к тому, что будет, на основе личностных ресурсов.

С целью изучения проактивного отношения к будущему выдвинуты предположения, во-первых, о взаимосвязи показателей проактивных аттитюдов, субъективного благополучия и внутренней мотивации; во-вторых, о некоторых межгрупповых различиях переменных на выборке студентов. Проверка данных гипотез позволит определить общие тенденции проактивного отношения и мотивационной направленности [17].

Методы

Для изучения связей переменных в ноябре 2022 года проведено онлайн анкетирование 128 студентов ФГБОУ ВО МГППУ 1-х и 4-х курсов, среди которых 5 — с ограниченными возможностями здоровья. Использовалась платформа Google Forms и апробированные на русскоязычной выборке версии опросников.

Шкала Р. Шварцера «Проактивные аттитюды» (ПА) включала 8 утверждений. Проведение апробации и валидизации шкалы описано в исследовании А.А. Бехтер [2; 15]. Шкала проактивных аттитюдов оценивает положительное смысловое отношение к будущему на основе ресурсов и самой личности, и окружающей среды. Степень согласия определяется в пределах от 1 — «едва ли это верно», до 4 — «совершенно верно».

Для диагностики внутренней и внешней мотивации в исследовании применялась апробированная шкала академической мотивации (ШАМ), включающая 7 шкал с оценкой (1 — «совсем не соответствует», 5 — «вполне соответствует») внутренней и внешней мотивации [3; 25].

Метод измерения субъективного благополучия представлен шкалой удовлетворенности жизнью Э. Динера (ШУЖ) и шкалой субъективного счастья С. Любомирски (ШСС) [10; 19]. Шкала удовлетворенности жизнью Э. Динера предлагает выразить степень согласия с 5-ю утверждениями от 1 — «полностью не согласен» и до 7 — «полностью согласен». Шкала субъективного счастья С. Любомирски (ШСС) оценивает степень согласия по 4-м утверждениям.

Статистически оценка связи переменных и сравнение осуществлялись программой «Jamovi ver. 2.3», пакетом SEM; использовались методы описательной статистики, критерий Пирсона для анализа связей, t-критерий Стьюдента для проверки равенства средних, d Коэна для оценки размера эффекта, проводился регрессионный анализ и анализ модерации. В качестве зависимой переменной выступало проактивное отношение к будущему, независимые переменные представляли: внутренняя мотивация (познавательная мотивация, мотивация достижения и саморазвития), удовлетворенность жизнью и субъективное благополучие.

Результаты

Анализ связей с помощью коэффициента Пирсона показал: проактивный аттитюд умеренно прямо связан с внутренней познавательной мотивацией, мотивацией достижения. Проактивный аттитюд демонстрирует прямую умеренную связь с краткими шкалами удовлетворенности жизнью и субъективного благополучия, однако все показатели связей с возрастом и курсом статистически не значимы, кроме показателей мотивации саморазвития. Отмечаются значимые положительные связи между показателями шкал удовлетворенности жизнью и субъективного благополучия, а также между тремя типами показателей внутренней мотивации. Результаты корреляционного анализа представлены в таблице 1.

Регрессионный анализ определяет положительное влияние на проактивное отношение познавательной мотивации, мотивации достижения, субъективного благополучия. Для проверки связи показателей шкал проактивных аттитюдов, внутренней мотивации, субъективного благополучия проведено моделирование. Полученная модель демонстрирует: c2=205.9, df=10, p=0.001; CFI=0.937; TLI=0.790; RMSEA=0.179; 95% доверительный интервал для RMSEA: 0.097–0.273; N=128. Причем сила связи по анализу модерации между внутренней мотивацией и проактивными аттитюдами завит от внутренней мотивации достижения: размер эффекта для мотивации достижения b=0.464; для мотивации саморазвития b=0.428; для субъективного благополучия b=0.477 (статистически значимо по показателю: мотивация достижения c2(1)=35.0; p<0.001; мотивация саморазвития c2(1)=28.8; p<0.001; субъективное благополучие c2(1)=37.8; p<0.001).

Таблица 1. Корреляции Пирсона между показателями ПА, ШУЖ, ШСС, ШАМ (N=128)

Примечание. *** — p<0.001, ** — p<0.01, * — p<0.05

Межгрупповые различия у студентов первого 68.8% (88 человек) и четвертого 31.2% (40 человек) курсов в отношении показателей удовлетворенности жизнью, субъективного благополучия, трех типов внешней мотивации статистически не значимы. В среднем, не достигают статистической значимости различия по проактивным аттитюдам t(126)=1.579, p=0.06, d=0.30, но по внутренней мотивации саморазвития различия выражены у первокурсников t(126)=3.145, p=0.001, d=0.599 по критерию Стьюдента. Описательные статистики и результаты сравнения показателей представлены в таблице 2.

Таблица 2. Описательная статистика и сравнение показателей ПА, ШУЖ, ШСС, ШАМ

Сопоставление средних значений по шкалам демонстрирует, что в профиле проактивных аттитюдов в целом различия не существенны. Значительно сильнее выражены различия по профилю мотивов: ведущим типом мотивации является внутренняя мотивация (познавательная мотивация, мотивация достижения и саморазвития). Значительно слабее выражены различия по интроецированной и экстернальной внешней мотивации. Наименьшие различия показывают профили субъективного благополучия и удовлетворенности жизнью. Следовательно, в целом студентам присуще проактивное отношение к будущему, с выраженными внутренними мотивами в регуляции познания, достижения, с достаточно актуальной мотивацией саморазвития у первокурсников, с удовлетворенностью жизнью и субъективным благополучием. При этом возлагаемые обязанности, внешнее принуждение к деятельности (интроецированные и экстернальные мотивы) имеют меньшее значение по сравнению с интересом к самой деятельности (внутренние мотивы).

Обсуждение

Проактивный аттитюд демонстрирует умеренные положительные связи с удовлетворенностью жизнью (r=0.417), субъективным благополучием (r=0.477), внутренней мотивацией (мотивация познания (r=0.362), достижения (r=0.464) и саморазвития (r=0.428)), что подтверждается ранее опубликованными материалами [2; 18]. В среднем, значения по шкале проактивных аттитюдов не показывают межгрупповых различий (p=0.06).

Идеи о соотношении мотивов [16] на основе теории самодетерминации [9; 11] объясняют полученные положительные связи между внутренней познавательной мотивацией, мотивацией достижения и саморазвития (r в пределах 0.73 и 0.81). В показателях удовлетворенности жизнью и субъективного благополучия прослеживаются умеренные положительные связи с внутренней мотивацией (r в пределах 0.301 и 0.361). Значимость мотивации саморазвития у студентов первого курса (p=0.001) объяснима стремлением к достижению академических результатов. Средние значения внешней мотивации представлены скромнее, поэтому студенты скорее ориентированы на внутренние мотивы.

Полученные результаты свидетельствуют о положительных умеренных связях проактивного аттитюда с другими показателями при отражении смыслового уровня отношения к будущему [23] и уверенности в себе [20; 24]. Сила связи проактивного отношения и внутренней мотивации зависит от регуляции мотивов достижения. Наибольший вклад в проактивное отношение вносят: внутренняя мотивация (мотивация достижения (R2=0.215), мотивация саморазвития (R2=0.184)) и субъективное благополучие (R2=0.228). Следует учесть и межгрупповые различия по показателям мотивации саморазвития у студентов первого курса.

Выводы

1. Тенденция смыслового проактивного отношения к будущему определяется в целом внутренней мотивацией (мотивация познания, достижения, мотивация саморазвития), субъективным благополучием, удовлетворенностью жизнью и объясняет общую академическую мотивационную направленность студентов.
2. Студенты первых и четвертых курсов не различаются по проактивному отношению к будущему, но студенты-первокурсники отличаются внутренней мотивацией саморазвития.
3. Вклад внутренней мотивации достижения, саморазвития и субъективного благополучия в проактивное отношение к будущему способствует пониманию роли личностных ресурсов при выявлении рисков для здоровья и предупреждении аффективных расстройств у молодежи в практике психологического консультирования.

Заключение

Для дальнейшей проверки гипотезы о взаимосвязи проактивного отношения, внешней и внутренней мотивации, субъективного благополучия могут использоваться другие количественные методики, возрастные и социальные группы. Вклад в проактивное отношение к будущему внутренней мотивации, субъективного благополучия объясняет важность личностных ресурсов для достижения поставленных целей вне зависимости от продолжительности обучения. Выраженная внутренняя мотивация саморазвития у студентов первого курса становится первым шагом к смысловой проактивной направленности личности.

Вместе с тем исследование имеет ряд ограничений, касающихся сформулированных выводов, которые не могут считаться достаточно надежными, поскольку представленная выборка несколько мала для эмпирического исследования. Однако полученные результаты могут быть использованы при выявлении стрессовых факторов, влияющих на здоровье молодежи, в постоянно меняющихся жизненных ситуациях в постковидное время и предупреждении возникновения аффектов в практике психологического консультирования.

1. Белинская Е.П., Вечерин А.В., Агадуллина Е.Р.Опросник проактивного копинга: адаптация на неклинической выборке и прогностические возможности [Электронный ресурс] // Клиническая и специальная психология. 2018. Том 7. № 3. С. 192–211. DOI: 17759/psycljn.2018070312
2. Бехтер А.А. Первичная адаптация и валидизация шкалы Р. Шварцера «Проактивные аттитюды» на неклинической выборке: проверка внутренней согласованности и тест-ретестовой надежности // Экспериментальная психология. 2022. Tом 15. № 2. С. 213–226. DOI: 10.17759/exppsy.2022150215
3. Гордеева Т.О., Сычев О.А., Осин Е.Н. Опросник Шкалы академической мотивации // Психологический журнал. 2014. Том 35. № 4. С. 98–109.
4. Ермолаева М.В., Исаев Е.И., Лубовский Д.В. Развитие личностных качеств студентов в ходе обучения в магистратуре // Психологическая наука и образование. 2020. Том 25. № 2. C. 33–43. DOI: 10.17759/pse.2020250203
5. Крюкова Т.Л., Екимчик О.А., Опекина Т.П., Шипова Н.С. Стресс и совладание в семье в период самоизоляции во время пандемии COVID-19 // Социальная психология и общество. 2020. Том 11. № 4. C. 120–134. DOI: 10.17759/sps.2020110409
6. Кулагина И.Ю., Апасова Е.В. Развитие личности при обучении в вузе (сравнительное исследование) // Культурно-историческая психология. 2018. Том 14. № 2. С. 12–23. DOI: 10.17759/chp.2018140202
7. Леонтьев Д.А. Счастье и субъективное благополучие: к конструированию понятийного поля // Мониторинг общественного мнения: Экономические и социальные перемены. 2020. № 1. С. 14–37. DOI: 1014515/monitoring.2020.1.02
8. Леонтьев Д.А., Осин Е.Н., Досумова С.Ш. и др. Переживания в учебной деятельности и их связь с психологическим благополучием // Психологическая наука и образование. 2018. Том 23. № 6. С. 55–66. DOI: 10.17759/pse.2018230605
9. Неврюев А.Н., Сычев О.А., Сариева И.Р. Связь отношения к дистанционному обучению студентов с отчуждением от учебы и эмоциональным выгоранием // Психологическая наука и образование. 2022. Том 27. № 1. C. 136–146. DOI: 10.17759/ pse.2022270111
10. Осин Е.Н., Леонтьев Д.А. Краткие русскоязычные шкалы диагностики субъективного благополучия: психометрические характеристики и сравнительный анализ  // Мониторинг общественного мнения: Экономические и социальные перемены. 2020. № 1. С. 117–142. DOI: 10.14515/monitoring.2020.1.06.
11. Пуляева В.Н., Неврюев А.Н. Взаимосвязь базовых психологических потребностей, академической мотивации и отчуждения от учебы обучающихся в системе высшего образования // Психологическая наука и образование. 2020. Том 25. № 2. С. 19–32. DOI: 10.17759/pse.2020250202
12. Сунько Т.Ю. Коммуникативные умения и эмпатия студентов первого курса [Электронный ресурс] // Вестник практической психологии образования. 2022. Том 19. № 2. С. 81–89. DOI: 10.17759/bppe.2022190208
13. Сунько Т.Ю. Учебно-профессиональная коммуникация: пилотное исследование затруднений в письменной речи студентов-дефектологов [Электронный ресурс] // Вестник практической психологии образования. 2021. Том 18. № 1. С. 81–89. DOI: 10.17759/bppe.2021180109
14. Сунько Т.Ю., Рязанцев В.И. Учебно-профессиональная коммуникация: личностная готовность студентов-дефектологов к академическому письму // Общение в эпоху конвергенции технологий: Сборник научных трудов. М.: Психологический институт Российской академии образования. 2022. С. 597–600. DOI: 10.24412/CL-36917-2022-582-585
15. Шварцер Р., Ерусалим М., Ромек В. Русская версия шкалы общей самоэффективности Р. Шварцера, М. Ерусалема // Иностранная психология. 1996. № 7. С. 71–
16. Deci E.L., Ryan R.M. Facilitating optimal motivation and psychological well-being across life’s domains // Canadian Psychology. 2008. Vol. 49. № 1. P. 14–23.
17. Edgar S., Carr S.E., Connaughton J., Celenza A. Student motivation to learn: is self-belief the key to transition and first year performance in an undergraduate health professions program? // BMC Medical Education. 2019. Vol. 19. № 1. DOI: 1186/s12909-019-1539-5
18. Faye C., Sharpe D. Academic motivation in university: The role of basic psychological needs and identity formation // Canadian Journal of Behavioural Science / Revue Canadienne Des Sciences Du Comportement. 2008. Vol. 40. № 4. P. 189–199. DOI: 1037/a0012858
19. Lyubomirsky S., Lepper H.S. A Measure of Subjective Happiness: Preliminary reliability and construct validation // Social Indicators Research. 1999. Vol. 46. № 2. P. 137–155. DOI: 10.1023/A:1006824100041
20. Nabeel T., Zafar H. Parental Attachment and Proactive Attitude among adolescents // Multidisciplinary Research Journal (JPAIR). 2012. Vol. 7. № 1. P. 281–301. DOI: 7719/jpair.v7i1.165
21. Reniers R., Corcoran R., Drake R.J., Shryane N. The QCAE: A Questionnaire of Cognitive and Affective Empathy // Journal of Personality Assessment. 2011. Vol. 93. № 1. P. 84–95.
22. Ryan R.M., Deci E.L. Self-determination theory and the facilitation of intrinsic motivation, social development, and well-being // American Psychologist. Vol. 55. № 1. P. 68–78. DOI: 10.1037/0003-066X.55.1.68
23. Sachs J. Psychometric Properties of The Proactive Attitude Scale in Students at the University of Hong Kong // Psychological Reports. 2003. Vol. 93. P. 805–815. DOI: 10.2466/pr0.2003.93.3.805
24. Sonnentag S. Recovery, work engagement, and proactive behavior: A new look at the interface between nonwork and work // Journal of Applied Psychology. 2003. Vol. 88. № 3. P. 518–528. DOI: 1037/0021-9010.88.3.518
25. Vallerand R.J., Pelletier L.G., Blais M.R. et al. The Academic Motivation Scale: A measure of intrinsic, extrinsic and amotivation in education // Educational and Psychological Measurement. 1992. Vol. 52. № 4. P. 1003–1017. DOI: 1177/00131644920520040