Введение
Реалии современной жизни людей, экстремальность существования, социальные противоречия, рост числа катастроф и вооруженных конфликтов в мире бросают определенный вызов государству, обществу и личности. Преодоление глобальных, международных или национальных кризисных явлений требует привлечения дополнительных ресурсов, одним которых является волонтерство (добровольчество). В нем отражается гражданская позиция, зрелость личности и ее социальная идентичность, патриотизм и заинтересованность в оказании помощи при решении актуальных для общества и государства проблем. Вовлечение граждан в волонтерство можно рассматривать как индикатор развития как всего общества, так и его отдельных слоев. Потенциал соучаствующей деятельности огромен, что обусловливает повышенный интерес к ней со стороны ученых и практиков.
В настоящее время происходит постепенная трансформация волонтерской среды из хаотичной, ситуативной в профессионально структурированную, ориентированную на вовлеченность в различные сферы жизнедеятельности. Однако, если относительно устоявшиеся направления волонтерства (социальное, инклюзивное, спортивное и т. п.) на уровне психологической науки представлены достаточно широко, то добровольчество в экстремальной сфере находится на этапе концептуально-институционального становления. Экстремальное добровольчество рассматривается как специфическая активность субъекта, основанная на личностном выборе соучастия и заключающаяся в непосредственном выполнении задач по защите интересов личности, общества и государства в условиях, объективно опасных для жизни и здоровья. Наибольший методологический интерес представляет проблема детерминации личностного выбора участия в экстремальном добровольчестве. Противоречие, которое актуализирует потребность в разработке заявленной проблематики, центрируется в запросе на вовлечение широких слоев граждан в соучаствующую деятельность при ограниченности в понимании личностных детерминант выбора экстремального добровольчества как экзистенции и смысла жизнедеятельности субъекта.
Принимая во внимание богатый опыт, накопленный иностранными специалистами (учеными, исследователями, практиками и т. п.), нами была поставлена цель — провести анализ современных зарубежных публикаций, посвященных детерминации личностного выбора участия в экстремальном добровольчестве.
Материалы и методы
Метаанализ проводился на основе информации, размещенной на таких доступных Интернет-ресурсах как: https://www.researchgate.net/publication/, https://www.cirp.org/journal/, https://www.academia.edu/, https://www.semanticscholar.org, https://pubmed.ncbi.nlm.nih.gov. Изучено 36 зарубежных источников, в той или иной степени затрагивающих проблему детерминации личностного выбора участия в экстремальном добровольчестве, а также в иных формах волонтерской деятельности. Проведен семантический анализ текста с последующим обобщением тенденций в представлении подходов к личностному выбору добровольчества применительно к сферам деятельности, связанным с повышенными рисками для жизни и здоровья.
Результаты
Метаанализ сведений публикационного пространства показал, что психологическая проблематика волонтерства (добровольчества) широко представлена в трудах зарубежных специалистов. В центр научного дискурса преимущественно выносится паттерн профессионально важных качеств волонтеров, включающий, в первую очередь, мотивационные характеристики, а также психологические особенности и организационные основы деятельности. При этом доминирующее количество публикаций посвящено социальному, событийному, инклюзивному, культурному или фармакологическому волонтерству. С позиций психологической науки экстремальное добровольчество, к сожалению, представлено в научном поле в ограниченном виде, в основном центрируясь на имевших место войнах или вооруженных конфликтах современности. Влияние факторов экстремальности на личностный выбор добровольческой деятельности практически не раскрывается.
Активно ведется полемика по поводу понятийно-терминологического аппарата соучаствующей деятельности. Так, например, предлагается разделять феноменологию «волонтерства», «добровольчества» (экстремального волонтерства), «наемничества», ставя в качестве дифференцирующего основания направленность деятельности (Э. Марчинская) (Marczyńska, 2024). Принципиально важным выступает тот факт, что зарубежные специалисты объединяют в одном понятии «volunteerism» феномены «волонтерство» и «добровольчество». Во многих случаях лишь указание на сферу приложения позволяет разделить экстремальное добровольчество и иные формы волонтерства. Экстремальное добровольчество не позиционируется как форма соучаствующей деятельности, ориентированной на непосредственную реализацию субъектом задач по защите интересов государства и общества в условиях, объективно опасных для жизни и здоровья. Как следствие, проблематика личностного выбора «размывается» по соучаствующей деятельности. Так, по мнению Д. Семянниковой, проблемным и несбалансированным является статус добровольца в вооруженных силах стран — членов ЕАЭС и БРИКС (Семянникова, 2024), что существенно снижает мотивацию к выполнению задач в особых условиях.
Дискутируются вопросы о доминирующей роли и соотношении внутренних побудительных к выбору добровольчества и внешне обусловленных факторов. Если в первом случае особое внимание уделяется патриотизму, стремлению к защите родных и близких, сочувствию и состраданию, гражданскому долгу и т. п., то во втором — необходимости обеспечения региональной или международной безопасности, особенностям общественно государственного устройства. Х. Бейли и Л. Каплан указывают на необходимость поддержания баланса между личными и структурными предикторами выбора, например экстремального медицинского добровольчества (Bailey, Kaplan, 2022). Подчеркивается тезис о необходимости поддержки со стороны государства и общества индивидуального волонтерского начала.
Результаты проведенного нами метаанализа публикаций в области детерминации личностного выбора участия в экстремальном добровольчестве позволили выделить следующие проблемные поля.
- Выбор и материальная выгода. Существует точка зрения, что личностный выбор участия в добровольчестве в решающей степени имеет материальную (возмездную) основу. Подобная точка зрения нашла отражение в работе Н.Х. Ахир (Akhir, 2024), посвященной изучению мотивации добровольцев-спасателей Малайзии, а также в проблемных дискуссиях о личной заинтересованности добровольцев, инициированных в работах С.К. Ненги, Р. Несбита, Д.Х. Смита (Nenga, 2011; Nesbit, 2012; Smith, 1987). Вне зависимости от характера соучаствующей деятельности практически исключается детерминация личностного выбора такими высшими человеческими ценностями, как патриотизм, идейность, государственность, справедливость. Можно предположить, что подобная позиция отражает общую тенденцию в устройстве общественных отношений в ряде зарубежных стран с акцентом на индивидуализм, приоритет личного над социальным или государственными интересами. Возмездность и прагматизм в любой форме как противоположность альтруистической направленности, несомненно, играют важную роль в выборе экстремального добровольчества, тем более в ситуациях, когда речь идет о риске гибели или утраты здоровья, существенных ограничениях или лишениях. Центральным является вопрос о соотношении материальных или иных мотивационных начал для конкретного субъекта, что, в конечном счете, отразится на континууме «наемничество — истинное добровольчество».
- Выбор и карьера. Выбор волонтерства как экзистенции может быть объяснен карьерными устремлениями индивидов. Так, в исследовании соучаствующей деятельности в сфере уголовного правосудия и условно-досрочного освобождения, проведенного К-А. Торрес, Х. Илаган, К. Нием (Torres, Ilagan, Niem, 2023), отмечается, что добровольчество создает хорошие стартовые условия для построения профессиональной карьеры, в первую очередь в области государственной службы, мотивируя активность субъектов. Подобная точка зрения высказывается Н. Гапоном и др. по отношению к польским волонтерам (Hapon et al., 2024). Указывается, что, вводя в силовых структурах систему «карьерных лифтов», государство поддерживает экстремально-соучаствующую деятельность. Волонтерство рассматривается как начальный или испытательный этап, своеобразный «тест на профориентацию». Подход обеспечивает осознанность личностного выбора и преданность добровольчеству.
- Выбор и ценности. Отмечается значимость для личностного выбора волонтерства в экстремальной сфере ценностно-смысловых характеристик, в первую очередь идеологических убеждений, гражданской зрелости, гуманитарного сочувствия, что представляет аксиологический подход. Так, C. Панаит подчеркивает принципиальное различие между мотивированными добровольцами и наемниками — первым свойственны выраженное чувство гуманитарного долга, приверженность защите демократических ценностей, стремление к личностному развитию и преобразованию (Panait, 2024). Постулируется значимость идеологической мотивации в борьбе со стрессом, в поддержании психического здоровья, обеспечении надежности волонтерской деятельности в экстремальных условиях. Ориентация на идеологические основы, военное сознание и осведомленность добровольцев при их подготовке делается в европейской Штаб-квартире Национального института оборонных исследований, что подчеркивается в работе Т. Хиранлит, С. Сирипаттанакул (Hiranlit, Siripipattanakul, 2022). Разделяют указанную позицию Т. Близнюк, М. Собакарь (Blyznyuk, Sobakar, 2024), отмечая, что вышеуказанные характеристики позволяют субъекту в превентивном режиме преодолеть комплекс «спасителя», профессиональное отчуждение, произвести переоценку собственной значимости и вклада в добровольчество.
В исследовании Э. Вилейкене, А. Почене, Дж. Алекневичене (Vileikienė, Pocienė, Aleknevičienė, 2015) подтверждается, что мотивация литовских солдат-добровольцев защищать Родину базируется исключительно на патриотических чувствах, что, в конечном счете, предопределяет удовлетворенность службой и ее результативность.
Сравнительный анализ личностного выбора польских и украинских экстремальных волонтеров, проведенный авторским коллективом в составе Н. Гапон, А. Худзицкая-Чупала, М. Живиолек-Сея и др., исключил их карьерную ориентацию, но установил некоторые различия в выборках. Для представителей украинского добровольчества свойственны более высокие показатели социально- и религиозно направленной, а также защитной мотивации, в то время как для их польских коллег — показатели личностных достижений и возможностей (Hapon et al., 2024). К. Пиллэй, В. Маркос и Ф. Хайналка (Pallay, Markos, Hajnalka, 2023) полагают, что мотивация экстремального добровольчества, основанная на идейно-ценностном выборе, будет генерализирована за пределами боевых действий. При изучении мотивирующих к соучаствующей деятельности факторов С. Чжоу, К. Кодама Мускенте предлагают учитывать выраженность желания быть добровольцем, удовлетворенность трудом в целом и приверженность к экстремальной службе (Zhou, Kodama Muscente, 2023).
Расширение спектра личностных предикторов выбора добровольчества можно найти в работе Л. Шамоа-Нир (Shamoa-Nir, 2024). Утверждается, что волонтеров в области безопасности дорожного движения помимо внутренней мотивации отличают жизнестойкость и целеустремленность. На принятие идей добровольчества оказывают влияние социальные связи и поддержка окружающих. Проведя исследование на выборке 390 малазийских полицейских-добровольцев (помощников), подобное мнение разделяет авторский коллектив П. Чеа, С. Суппия, Н. Уннитан и др. (Cheah et al., 2024), добавляя в сферу личностного выбора организационную поддержку в правоохранительных органах. По мнению Т. Йе и др., выбор моделей волонтерства в области военно-спортивных мероприятий предопределен сформированностью у человека таких ценностей, как любовь к военному делу, патриотизм, товарищество (Ye et al., 2019). В исследовании М. Рант (M. Runte), Д. Бэзил (D. Basil) показано (Runte, Basil, 2011), что добровольчество в Канаде во многом зависит от соотношения у конкретного субъекта таких внутренних мотивов, как «желание помочь», «стремление избежать неприятностей», «намерение получить знания», «стремление повысить самооценку», «желание расширить круг социальных контактов».
Следует отметить, что личностный выбор соучаствующей деятельности, основанный на сформированности и выраженности у индивида ценностно-смысловых и нравственных характеристик, наиболее широко представлен в публикационном пространстве применительно к различным направлениям (формам) волонтерства.
- Выбор и самодетерминация. В вопросах оценки движущих сил становления и развития личности, определении жизненного пути и деятельности широко распространена теория самодетерминации, основу которой составили труды Е.Л. Деси и А.М. Райана (Deci, Ryan, 2008). Мотивация самодетерминации представлена как сформированный в ходе становления личности механизм отношения к обществу и инициируемый самой личностью свободный выбор. Дальнейшее развитие данного подхода в работах Д.Д. Бауэр, Л.А. Кинг, М.Ф. Стеджер (Bauer, King, Steger, 2019), С. Гюнтерт, Т. Венер (Güntert, Wehner, 2015), А.М. Райана, Б. Соененс, М. Ванстеенкисте (Ryan, Soenens, Vansteenkiste, 2019), К.М. Шелдон, М. Прентис (Sheldon, Prentice, 2019), К. Старберд, Л. Пален (Starbird, Palen, 2011) акцентировало внимание на интегрировании свободного выбора в экзистенциальность и ресурсность личности, смыслообразующий характер существования. Уточнялись парциальные характеристики выбора (потребность в автономии, взаимосвязанности, принадлежности, компетентности и др.) и модели самодетерминации. Однако масштабной реализации теория самодетерминации для объяснения личностного выбора волонтерства, а тем более экстремального добровольчества, не нашла.
Встречаются отдельные публикации, посвященные анализу причин участия граждан в волонтерстве экстремальной направленности, реализованных на основе теории самодетерминации. Так, К. Мартинс, С. Хесус, Дж-М-Т. Сильва и др., которые связали личностный выбор с авторской двухфакторной моделью в системе измерений «автономная мотивация — стиль регуляции поведения» (Martins et al., 2023), придерживаются подхода, относительно близкого к самодетерминационному. На выборке 207 португальских добровольцев продемонстрирована причинно-следственная связь автономии выбора и успешности деятельности. Основываясь на теории самоопределения и функциональных мотивов, К. Шелдон, М. Титова, Е. Осин сделали вывод об идейной приверженности к волонтерству как образующему фактору (Sheldon, Titova, Osin, 2022). Самодетерминационный подход позволяет оптимизировать саморегуляцию и самоорганизацию деятельности, основываясь на внутренних убеждениях и независимости от внешних обстоятельств.
- Выбор и социальная идентичность. Личностный выбор рассматривается как продукт образа жизни этноса и социокультурного феномена. Постулируется, что к волонтерству человек приходит через те интенции, которые были сформированы у него в процессе предшествующего опыта и воспитания (Т. Логвинюк (Logvinyuk, 2025), Т. Перегончук (Pereginchuk, 2022)). К экстремальному добровольчеству индивида «подталкивает» общество, а также сформированная идентичность. Близкая точка зрения отмечается у Брумару, Ионицы (Brumaru, Ionita, 2024). Исследователи отмечают, что общество и Вооруженные силы Румынии должны формировать резервы для выполнения задач в экстремальных условиях, исходя из чувства социальной идентичности, долга, жизненных устоев и культуры. В представлении К. Пиллэй, В. Маркоса, Н. Фенеса, Ф. Хайналки особая роль отводится солидарности и этносоциальной идентичности венгерских и украинских волонтеров (Pallay, Markos, Fényes, 2023; Pallay, Markos, Hajnalka, 2024). Подчеркивается, что боевые действия на территории государства мобилизуют личность, актуализируют социальную вовлеченность граждан в решение проблем личной и общественной безопасности Н. Степанюк (Stepaniuk, 2022).
Акцент на социальной идентичности, гражданской позиции и сострадании выходит на первый план в работе М. Оие (Oie, 2017), выполненной на материалах анализа феноменологии добровольчества в период Великого Восточно-Японского землетрясения 2011 года. Отмечено существенное снижение мотивации соучастия в течение года после трагических событий, что указывает на ограниченность указанного подхода к детерминации участия в экстремальном добровольчестве. Этнокультурный фактор мотивации добровольчества анализируется П. Лай (Lai, 2024). Автор делает парциальный вывод о сниженной мотивации у представителей этнорасовых групп к соучаствующей деятельности в силу сложившегося у них особого образа жизни.
Социальная идентичность придает особый смысл соучастию в экстремальном добровольчестве, поскольку возрастают ценность действия, одобрение и поддержка субъекта со стороны референтного окружения. Мотив, нашедший отражение в лозунгах «Как все», «За близких», «Вместе», выступает образующим и предопределяет личностный выбор, в том числе связанный с пребыванием индивида в особых условиях.
В зарубежной психологии могут встречаться и иные научные исследования, посвященные анализу частных проблем личностного выбора соучастия в экстремальном добровольчестве. Однако ключевая проблематика вполне может быть систематизирована по пяти вышеприведенным модусам.
Обсуждение результатов
Таким образом, проведя анализ зарубежных подходов к исследованию феноменологии личностного выбора участия в экстремальном добровольчестве, можно сделать следующие выводы.
- Актуальными для зарубежных специалистов направлениями детерминации личностного выбора и психологии экстремального добровольчества являются исследования в области: 1) личностного выбора как вектора построения жизненной карьеры; 2) ценностно-смыслового и мотивационного подхода; 3) самодетерминационного подхода; 4) личностного выбора как социальной идентичности; 5) прагматизма и выгоды в детерминации личностного выбора экстремально-соучаствующей деятельности. Дискуссионным остается вопрос о доминирующей роли и соотношении внутренних побудительных к выбору добровольчества и внешне обусловленных факторов.
- В зарубежных психологических исследованиях проблематика экстремального добровольчества представлена ограниченно в сравнении с иными формами волонтерской деятельности. Подобное обстоятельство во многом обусловлено отсутствием или существенным ограничением экстремальной психопрактики с масштабным участием добровольцев (в вооруженных конфликтах принимают участие преимущественно профессиональные военные, либо наемники). Зарубежные подходы к детерминации личностного выбора применительно к экстремальному добровольчеству вряд ли можно признать исчерпывающими, что не исключает их учета в отечественной психологической науке (в первую очередь в области юридической психологии и психологии безопасности, военной и экстремальной психологии) и практике.
- Детерминация личностного выбора соучастия в экстремальном добровольчестве, отраженная в зарубежном публикационном пространстве, предполагающая самореализацию, потребность в автономии, карьерные устремления, социальную идентичность, существенно отличается от отечественной, основанной на идейности, гражданском долге, справедливости, патриотизме в описании личностного выбора.
Заключение
Изучение зарубежного опыта позволяет совершенствовать психологическую поддержку участников специальной военной операции, разработать модель личностного выбора экстремального добровольчества, оптимизировать расходование личностных ресурсов добровольцев, профилактировать развитие негативных последствий пребывания субъекта в экстремальных условиях. Анализ мнений зарубежных исследователей позволяет исключить переоценку личного вклада и гиперболизацию экстремального добровольчества в системе оказания помощи обществу и государству. Статья позволяет расширить информационно-аналитическую базу перспективных научных исследований в области юридической психологии и психологии безопасности, экстремальной психологии, иных отраслей психологической науки, а также междисциплинарного взаимодействия.