Существует ли звательный падеж в русском языке?

Эта статья посвящена русскому звательному падежу, который в современном русском языке не определяется как морфологическая категория, но существует в церковно-славянском языке. Тем не менее, некоторые формы звательного падежа по-прежнему можно найти в восклицаниях, пословицах и сказках. Существуют различные точки зрения на эту проблему. Есть утверждение, что помимо архаичных выражений, звательный падеж возродился в новом сокращенном виде именительного падежа (сокращения уменьшительно-ласкательных имён, полных личных имён, отчеств и терминов, связанных с семьёй); так называемый "ново­звательный" широко распространен. Ряд исследователей придерживаются другого мнения о природе звательного падежа. На первый взгляд ответ на этот вопрос кажется простым: он не существует, в русском языке он фактически исчез. Я не согласен с этим ответом, так как при более глубоком изучении использования некоторых слов можно делать другое заключение. Например, часто можно слышать, как люди восклицают: «О, господи!»

Цель настоящего исследования - понять, как лингвисты рассматривают эту морфологическую категорию и как можно ее квалифицировать сегодня, исходя из практики современного состояния русского языка. В ходе изучения нескольких эссе и исторических грамматик, представляющих различные взгляды, а, главное, более внимательном изучении функционирования этой формы автор приходит к выводу, что явление звательного падежа - это особенность современного разговорного русского языка.

Особое внимание было уделено формам адресата в письменных текстах. Анализ использования усеченных форм в литературе показывает, что сокращения впервые появились в конце 19 века и используются на протяжении десятилетий. Кроме того, эти сокращения не должны рассматриваться как орфографическая имитация устных форм обращения, т. к. они выражают кодифицированный знак грамматической формы.

Как известно, русский - язык шести падежей. Падежная парадигма насчитывает шесть коррелятивных членов:  именительный, родительный, дательный, винительный, творительный, предложный падежи. На самом деле, в Русской грамматике Российской академии наук написано «Категория падежа представлена шестью рядами форм, [...] Эти ряды обозначаются как 1) именительный падеж, 2) родительный падеж, 3) дательный падеж, 4) винительный падеж, 5) творительный падеж и 6) предложный падеж»[1].

Помимо них, в богослужебном языке выделяется особая седьмая форма, называемая звательной (вокативом). Она известная по молитвам (например, Отче наш) и характеризуется ей присущей функцией - функцией обращения.1

Запутанным является вопрос о существовании звательного падежа в современном русском языке, в котором исконная форма с особым экспонентом не сохранилась, её можно найти в некоторых словах. Действительно, в Викисловаре у некоторых слов парадигма включает звательную форму. Такие слова как друг, человек, князь, дева, владыка, владычица, отец, Бог, Богородица, Господь и сын имеют седьмой падеж. Слово сын имеет даже две формы [2]. Перед нами форма звательного падежа. Эта форма существует на правах седьмого падежа, который мы не встретим в системе русских склонений.

В настоящее время весьма часто встречаются остатки старой звательной формы, которые в современном русском языке сохранились под влиянием церковнославянского языка. Эти имена стали по существу восклицаниями междометного характера «Боже»,  «Господи.».

Некоторые же формы используются как церковнославянизмы иронического характера, например друже, человече (также в обращениях) [3].

Недавно церковнославянская грамматическая форма обращения отмечается в религиозной среде вне богослужения в разных ситуациях устной и письменной речи. На месте обращения, которое должно выражаться формой именительного падежа, неожиданно оказываются церковнославянские архаизированные вокативы. Это происходит вопреки отсутствию этих форм в русском языке. Несмотря на то, что без них носители русского языка совершенно спокойно обходятся по крайней мере с XVII века, и никто из священнослужителей никогда не чувствовал себя ущемленным, это употребление замечается. Когда люди говорят Отче, благословите или пишут Досточтимый владыко! Обращаюсь к Вам с прошением...; Дорогой, родной мой отче Владимире!, но это ошибка: эти обращения оказываются нарушением грамматической нормы [4]. Достаточно регулярно происходит гиперкорректное употребление звательной формы слова владыка в качестве номинатива: владыко сказал [5].

Выражаю глубокую благодарностью д. ф. н. Ирине Владимировне Бугаёвой и Ярославе Олеговне Дзыге, доценту Ирина Леонидовне Багратион-Мухранели за консультацию по этой теме.

Тем не менее, формы звательного падежа (вокатива) могут быть использованы чтобы выразить определённый смысл. Оставшиеся архаизмы (боже, отче, старче, человече, владыко} они употребляются и в роли именительного падежа, но с дополнительной разговорно архаической окраской, например:

Я к окошку. Смотрю: человече в катере сидит. Спускается этот человече вниз по течению.

(А. Ромов. При невыясненных обстоятельствах).

«Человече» здесь, утратив связь с древним вокативом, приобретает особое лексическое значение, это что-то вроде ‘небольшого роста, старый, дряхлый человек’, плюс к тому вызывающий некоторую симпатию [6].

В начале исторической эпохи русский язык несомненно имел форму звательного падежа единственного числа только от основ на ъ, на о,на а и на ь мужского и женского родов [7]. В древнерусском языке (как и в старославянском) большинство существительных мужского и женского родов единственном числе имело особую форму обращения, которую принято называть звательным падежом, хотя, употребляясь в функции обращения, эта форма всегда оказывалась вне синтаксических отношений [8].

Именно в силу ограничений в употреблении принято называть её звательной формой, а не звательным падежом [9]. Форму звательного падежа издревле имели только имена, и то не все и не во всех числах. Она была свойственна только единственному числу существительных мужского и женского родов; множественное и двойственное числа её не имели, т. е. в значении звательного падежа употреблялась форма именительного падежа этих чисел [10]. Склонение распространяется только для кратких прилагательных мужского рода: Многомилостиво и всемилостиво боже мой, господи Иисусе Христе.

Тенденция к совпадению окончаний разных падежей повлияла на судьбу звательного падежа. В говорах складывавшегося русского (великорусского) языка он уподобился именительному падежу, т. е. фактически исчез. Этому способствовало то, что у многих существительных уже в общеславянском праязыке звательный падеж не отличался от именительного [11]. Логика морфологической эволюции фатальна: если что-то где-то начнет меняться и это принимается за жизнеспособное, идет беспощадная, системная замена старого на новое. Именно в силу своей слабой потенциальности вокатив был изжит русским языком.

И поэтому употребление его в литературе, начиная с XVIII века, расценивается как стилистический прием: «молчи,уме, не скучай» А. Д. Кантемир, «На хулящих учения. К уму своему», 1749. В текстах в звательных формах стоит много неодушевленных слов, употребляющиеся в художественных целях - в основном в метафорических значениях. Сверх того, вокатив встречается в пушкинских сказках:

Изумился князь Гвидон.

"Ну, спасибо, - молвил он, -

Ай, да лебедь - дай ей, Боже,

Что и мне, веселье то же".

А. С. Пушкин, Сказка о царе Салтане, 1831.

Пошёл старик к синему морю;

(не спокойно синее море.)

Стал он кликать золотую рыбку.

Приплыла к нему рыбка, спросила:

«Чего тебе надобно старче?»

А. С. Пушкин, Сказка о рыбаке и рыбке, 1833

И с царевной на крыльцо

Пес бежит и ей в лицо

Жалко смотрит, грозно воет,

Словно сердце песье ноет,

Словно хочет ей сказать:

Брось! -- Она его ласкать,

Треплет нежною рукою;

"Что, Соколко, что с тобою?

Ляг!" -- и в комнату вошла,

Дверь тихонько заперла

А. С. Пушкин, Сказка о мертвой царевне и о семи богатырях, 1833.

Мы только что прочли её в стихах А. С. Пушкина. В действительности ли этой формы нет в русском языке?

Да будет свет!... В лучах зари

Взойди над сумрачной пустыней,

О Свете Тихий! Озари

Глаза слепцов твоей пустыней!

А. А. Коринфский (1868-1937)

С. А. Есенин, обращаясь к деве Марии, пишет: «О дево Мария» - поют пебеса. (Октоих, 1917).

В словаре пословиц В.И. Даля в разделе «Язык и речь» есть пословица, в которой встречается сразу три существительных в звательном падеже.

«До чего язык не договорится! Языце, супостате, губителю мой!»

Эта грамматическая форма почти исчезла из русского языка, но продолжает существовать в языке славянском. В итоге, слова в форме звательного падежа можно обнаружить в старой литературе: в современном русском языке они являются архаизмами.

Древняя исконная форма не сохранилась. Немногочисленные реликты перешли в разряд междометий и выполняют экспрессивно-эмоциональную функцию в современной разговорной речи. В современном разговорном русском языке есть новая звательная форма, являющаяся усеченной формой именительного падежа, появившейся вследствие полной редукции безударного конечного гласного: ЗИ[н]!, Ко[л’]!и т. п.[12].