Психологические особенности национальной политической культуры населения республики Марий Эл

Политическое сознание взаимосвязано с политической культурой, которую следует понимать как ценностно-нормативную и ориентировочно-регулирующую систему базовых убеждений большинства населения, выступающего в качестве субъекта политического процесса. Она включает в себя ряд компонентов: политические идеи, нормы, ценности, установки, стереотипы, политическую идеологию, политические отношения, традиции и, наконец, действия. Как справедливо утверждает исследователь А. М. Воробьев, без политических действий понятие «политическая культура» теряет какой-либо смысл [2, с. 79].

Главное в политической культуре - это отношение к власти. Степень доверия граждан политической элите является основным признаком классификации политической культуры. В своей работе мы будем придерживаться классической концепции, которую разработали американские исследователи Г. А. Алмонд и С. Верба [1]. Они вычленяют следующие типы политической культуры:

- патриархальная (локальная, приходская) лишена интереса к политической системе, ограничивается узкими представлениями, обращена к решению местных проблем;

-    подданническая (клиентальная) связана с безоговорочным доверием к власти без желания вмешиваться в дела высшего властного лица;

-    партиципарная (активистская) побуждает к вовлеченности в общественные дела, свидетельствует о заинтересованности граждан в политическом участии и проявлении активности.

По мнению исследователя К.С. Гаджие­ва, политическая культура составляет комплекс представлений той или иной национальной или социально-политической общности о мире политики, политического, законах и правилах их функционирования [3, с. 443]. Элементы, составляющие политическую культуру, тесно связаны с общенациональной культурой, национально-историческими, религиозными, национально­психологическими чертами. Иными словами, политическое непосредственно определяется этническим. Попытаюсь доказать это положение на примере Республики Марий Эл.

Элементы, составляющие региональную политическую культуру, тесно связаны с общенациональной культурой. В разговор об особенностях электоральных предпочтений марийскийх граждан нужно ввести понятие «менталитет», которое означает склад ума, мироощущение, мировосприятие, психологию на уровне как индивидуального, так и общественного сознания. Особенностью российской ментальности является стремление граждан быть под патронатом государства, вызванное авторитарным характером власти. По словам исследователя Д. В. Гудименко, в основе политической жизни перманентно лежит сильнейший персонализм, политические представления населения основываются на стихийном монархизме («вождизме») [8, с. 318]. И. М. Дзялошинский обозначает две российские психологические тенденции [4, с. 21-22]:

1) традиционно-патерналистский комплекс (доверия к власти нет, но лишь она ответственна за все хорошее и плохое, происходящее в жизни индивида);

2) психология уравнительства, коллективизма (перенос личной ответственности на вышестоящие инстанции).

Современную политическую культуру характеризуют также психологические черты, порожденные затянувшимся переходным периодом в России. Это - рационализм, прагматизм, политико-правовой нигилизм. Резкая смена жизненных установок, произошедшая всего за одно поколение, неудовлетворенность своим общественным статусом переключает внимание гражданина с политики на экономику. Приоритетами становятся социальный рост и индивидуальный успех. Это свойственно и гражданам Марий Эл.

Обозначим национально-исторические черты политической культуры, сделав краткий экскурс в историю марийского народа. В первую очередь следует отметить, что марийцы не имели собственной государственности, суверенности и самостоятельности вплоть до ХХ века. Они приобрели автономность лишь при советской власти. 4 ноября 1920 года образовалась Марийская автономная область, преобразованная в 1936 г. в Марийскую АССР. Но вернемся к истокам. Оказавшись еще на заре своей истории в зоне политических интересов славянского и тюркского миров, древние марийцы рано потеряли свою самостоятельность и стали развиваться в системе государственности других народов [5, с. 16]. Большая часть марийской территории, входившая в состав Золотой Орды, при ее распаде в XV веке оказалась в подчинении Казанского ханства. На протяжении ста лет между двумя крупными феодальными государствами - Великим княжеством Московским и Казанским ханством - шло военное противостояние. Разорительные походы Руси на Казань и Казани на Русь проходили по марийским и чувашским землям. Обе армии занимались опустошением и грабежом марийских деревень. Марийский край находился в положении «между Сциллой и Харибдой» с середины XV до середины XVI века.

После взятия Казани в 1552 году территория марийцев автоматически перешла во владение Московского царства. В ходе дальнейшего исторического развития Марийский край оставался на периферии России. Марийцы принимали участие только в крестьянской войне под предводительством Пугачева. Остальные события, такие как восстания и многочисленные войны, непосредственно не задевали народ. Это привело к тому, что в двадцатое столетие Марийский край вступил экономически неразвитым, со слабой социальной и тем более политической организацией общества. Социально-политическая и экономическая отсталость, асимметричность развития по отношению ко многим другим территориям и этносам России тормозили прогрессирование республики и с приходом советской власти.

На протяжении XX века край развивался по одной схеме с другими регионами и не сумел избежать идеологического воздействия коммунистической партии. Тоталитарная модель политического сознания успешно легла на традиционно-психологическую авторитарно-монархическую базу населения.

Религиозные воззрения также играют немаловажную роль в формировании политической культуры. Говоря о марийском народе, нельзя умолчать о таком явлении, как религиозная путаница, вызванная наделением православного христианства чертами местного язычества. Массовое крещение марийцев состоялось в XVIII веке. Первые попытки христианизации предпринимались русскими миссионерами еще в конце XVII века. За добровольное крещение «иноверцев» освобождали на три года от податей, повинностей и отдачи рекрутов. Массовая христианизация состоялась, но для многих носила лишь формальный характер. Марийцы стали посещать церковные службы, но продолжали тайно придерживаться традиционных языческих верований. В связи с атеистической политикой советского государства на протяжении XX века этот процесс потерял острую актуальность, но с момента образования Российской Федерации и принятия новой Конституции обрел новое звучание. Соедине-

106 ние несоединимого переходит и в политическую жизнь: одновременное провозглашение ценностей демократии и желание прихода к власти авторитарного лидера.

Национально-психологические черты политической культуры граждан республики также логически вытекают из истории народа. Недостатки национальной политики, мировоззренческие и ментальные особенности марийцев привели к таким чертам регионального политического сознания, как апатичность, иммобильность, пассивность и инертность. По словам А. М. Воробьева, в современных условиях распространен «пассивный» тип политической культуры, который предполагает, что субъект принимает к сведению политические события и решения органов власти, относясь вместе с тем к ним вполне индифферентно [2, с. 82]. Неспособность противостоять внешнему давлению, указу «сверху» приводит к злоупотреблениям местной исполнительной власти, которая, используя административный ресурс, активно вмешивается в процесс формирования электоральных предпочтений. А это, в свою очередь, порождает различные виды отклоняющегося поведения так называемого «протестного электората».

Политическое участие граждан выражается в основном в электоральном поведении. По схеме политической деятельности, которую приводит Е. Б. Шестопал [9, с. 142], такой вид проявления своей гражданской позиции является лишь компонентом общей классификации. Помимо участия в выборах, исследователь выделяет реакцию на импульсы, исходящие от политической системы, участие в деятельности политических организаций, выполнение функций в рамках политических институтов, прямое действие и активную деятельность граждан во внеинституциональных политических движениях. Согласно данной схеме, отправление гражданского долга не является гарантом политической активности, но часто становится единственной формой выражения своего мнения.

По результатам президентских выборов 2 марта 2008 года, явка избирателей по Республике Марий Эл составила 83,48 %, в двенадцати из четырнадцати районах она превысила 90 %-ный рубеж [6]. Эти данные выдвигают регион на третье место в Приволжском федеральном округе и на двенадцатое в России. Голоса электората распределились следующим образом: Дмитрия Медведева выбрали 77,22 % жителей республики, Геннадия Зюганова - 14,42 %, Владимира Жириновского - 6,25 %, Андрея Богданова - 0,97 %. Количество испорченных бюллетеней составляет больше одного процента. То есть число представителей протестного электората превысило сторонников А. Богданова. В этом тоже проявляется политическая пассивность населения. Гражданами организуются протестные акции, выражающиеся в голосовании за политиков, способных создать оппозицию лидеру, хотя их программы не соответствуют убеждениям избирателей, или, наоборот, за кандидатов, не обладающих реальной политической силой.

В трех районах первый вице-премьер набрал свыше 93 % голосов [7]. Обратимся к характеристике социально-экономического положения этих районов. Основной вид деятельности - сельское хозяйство. Промышленность представлена лесной и деревообрабатывающей отраслями. Лишь в одном районе преобладающее население - русское, в остальных значительный процент составляют марийцы и татары. На территории районов нет даже средних специальных учебных заведений.

Политическое поведение марийского электората обусловлено тенденцией переноса обязанностей местной исполнительной власти на федеральную. Это все более проступает в выступлениях региональных средств массовой информации, пропагандирующих культ порядка и «твердой руки». Перенос обязанностей с одного должностного лица на другое очевиден и в масштабах самой республики. Неопределенность полномочий чиновников препятствует адекватной реализации принципа разделения властей. Политико-правовая невежественность начинается уже в политических верхах региона и беспрепятственно распространяется среди населения. Граждане не осведомлены, какими вопросами занимаются конкретные инстанции, и из-за этого предпочитают отказываться от защиты своих интересов.

Политический нигилизм свойственен и молодежи республики. Намечается явное противоречие между высоким уровнем образованности и низкой степенью заинтересованности в политике. В силу ограниченности рынка труда работу по специальности находит лишь небольшой процент выпускников вузов. Неудовлетворенность своим положением, невозможность самореализации в выбранной сфере отторгают молодежь от политики и приводят ее к абсентеизму (сознательному уклонению от выборов).

Незаинтересованность властной элиты и региональных отделений партий в политическом просвещении граждан создает очевидную угрозу манипулирования массовым сознанием. Восприятие существующего положения как данности, отсутствие критического отношения к действительности препятствует развитию партиципарной (активистской) политической культуры.