Психологическое состояние российской студенческой молодежи в условиях кризиса: связь с культурным и политическим патриотизмом

29

Аннотация

Анализ маркеров и детерминант текущего психологического состояния российской молодежи как группы риска с высокой вероятностью сочетанного влияния на ее состояние нормативного кризиса идентичности и сложных внешних условий – важен и необходим. Представлены результаты иерархического регрессионного анализа связей выраженности психологической травматизации, ассоциированной со специальной военной операцией, и представлений о будущем России (зависимые переменные) с культурным и политическим патриотизмом и рядом контрольных переменных (предикторы) у российской студенческой молодежи. Выборку исследования составили 718 студентов вузов – граждан России в возрасте от 18 до 25 лет (21,6% мужчин; M=19,4; SD=1,46) из Москвы, Омска, Пензы, Саратова, Смоленска и Хабаровска. Сбор данных проходил с 7 по 31 октября 2022 г. Использовалась русскоязычная версия «Международного опросника травмы (ITQ)» и вопросы из программы Международного социального опроса (ISSP 2013). Полученные результаты продемонстрировали наличие признаков психологической травматизации у трети опрошенных. Выявлена связь психологического состояния студенческой молодежи с культурным и политическим патриотизмом и рядом контрольных переменных. Культурный патриотизм в сочетании с низким уровнем политического патриотизма положительно связан с психологической травматизацией молодежи в текущих условиях, а в сочетании с выраженным политическим патриотизмом – положительно связан с позитивными представлениями о будущем страны. На основе полученных результатов представлен портрет современного студента, особо нуждающегося в психологической помощи.

Общая информация

Ключевые слова: психологическое состояние личности, молодежь, психологическая травматизация, патриотизм, представления о будущем страны, психологическая помощь, психологическая помощь в медицинских учреждениях

Рубрика издания: Психология развития (Возрастная психология)

Тип материала: научная статья

DOI: https://doi.org/10.17759/pse.2024290405

Финансирование. В данной научной работе использованы результаты проекта, выполненного в рамках Программы фундаментальных исследований НИУ ВШЭ.

Получена: 12.09.2023

Принята в печать:

Для цитаты: Муращенкова Н.В. Психологическое состояние российской студенческой молодежи в условиях кризиса: связь с культурным и политическим патриотизмом // Психологическая наука и образование. 2024. Том 29. № 4. С. 63–73. DOI: 10.17759/pse.2024290405

Полный текст

Введение

Мониторинг психологического состояния молодежи в условиях текущего кризиса, обусловленного проведением специальной военной операции (СВО), – важная задача, связанная с сохранением психологического здоровья и благополучия молодежи. Результаты социологических опросов и научных исследований подтверждают тот факт, что СВО, сопутствующие ей изменения, а также поляризация российского общества, вызванная началом СВО [3; 6; 9; 12; 24; 25], провоцируют развитие негативных психологических состояний у отдельных людей и групп [2; 5; 18]. Группу риска в данном случае составляет молодежь в связи с вероятностью сочетанного влияния на ее состояние нормативного кризиса идентичности и сложных внешних условий. Современная российская молодежь – это поколение со своими отличительными особенностями [11; 14; 15; 21; 23; 26 и др.]. Несмотря на культурное многообразие молодежных групп в современной России [14], существуют черты, отличающие молодежь от других поколений [11; 15; 21; 23 и др.]. Это цифровое поколение [26] со своими установками, целями, ценностями, в том числе со своим пониманием и представлениями о гражданственности и патриотизме [13; 16; 31]. Несмотря на внутригрупповую неоднородность, современная молодежь преимущественно убеждена в сложности социального мира, стремится мыслить критически, доверять себе, а значимой ценностью считает чувство самореализации. В то же время современная молодежь довольно чувствительна и эмоционально уязвима, демонстрирует выраженный запрос на психологическую поддержку: социологи фиксируют довольно высокий спрос молодых людей на квалифицированную психологическую помощь [4]. Согласно данным опроса ВЦИОМ, проведенного в ноябре 2022 г., показатель востребованности такой помощи у современной российской молодежи 18-24 лет был достаточно высок – о такой потребности высказывались 35% опрошенных [4].

События последних трех лет, обобщаемые как период глобальной турбулентности [8], способствовали внутригрупповой дифференциации российской молодежи и существенно повлияли на представления молодых людей о своем поколении и о собственной жизни [19]. На смену относительно гомогенным биографическо-поколенческим нарративам 2020 г. пришли гетерогенные нарративы 2022 г., что может быть обусловлено в том числе и внутригрупповой поляризацией мнений молодежи относительно СВО [24; 25]. Различия в оценках той роли, которую сыграла/не сыграла специальная военная операция в изменении психологического состояния молодежи, зафиксированы в опросе, проведенном исследовательской группой Russian Field в июне 2022 г. среди студентов российских вузов (N=1362) [5]: 42% респондентов указали, что данные события на них никак не повлияли, но 48% респондентов отметили, что события вокруг Украины негативно сказались на их ментальном самочувствии (5% опрошенных затруднились ответить, 5% студентов сообщили о положительном влиянии). По данным аналитического обзора ВЦИОМ, среди молодежи больше тех, кто в период с февраля по июль 2022 года стали чаще обращаться за профессиональной психологической помощью [29]. Однако эксперты отмечают, что значительная часть российской студенческой молодежи испытывала потребность в квалифицированной психологической помощи и ранее – в период пандемии COVID-19 [18]. При этом негативное влияние последствий пандемии и СВО ощутила на себе не только молодежь: сравнительный анализ результатов опросов Института социологии ФНИСЦ РАН в марте 2021 и марте 2022 гг. свидетельствует о том, что «в 2021 г. 62% россиян оценивали ситуацию в России как кризисную или катастрофическую, а в 2022 г. – 86%» [2, с. 50]. Эксперты подчеркивают, что «общим в реакции на пандемию и события 2022 года было ощущение неопределенности, но если в 2020-2021 годах люди чаще испытывали растерянность, то в 2022-м – шок» [18]. И если в период пандемии важным средством совладания со стрессом выступало общение с близкими, то в 2022 г. у многих этот ресурс оказался купирован полярностью мнений относительно СВО [18]. По данным всероссийского телефонного опроса, проведенного в июне 2023 г. (N=1604), более трети респондентов ощущают угрозу личной безопасности в связи с СВО (36% по всей выборке, 38% в выборке от 18 до 29 лет), при этом чаще переживают данный страх женщины, а также те, кто считает, что официальным данным о ходе СВО нельзя доверять, и сторонники отмены СВО [27]. По вопросу доверия/недоверия официальным данным о ходе СВО респонденты делятся практически поровну: 46% респондентов доверяют, 45% – не доверяют (в выборке опрошенных 18-29 лет таких 56%), остальные затруднились или отказались ответить [27]. Сторонников подписания мирного соглашения больше в молодежной и женской выборках [7; 27]. Все вышесказанное подтверждает актуальность и значимость изучения психологического состояния молодежи и его предикторов в условиях текущего кризиса.

Психологическое состояние как системная характеристика функционирования человека в определенный период времени включает эмоции, ожидания, «фильтры» восприятия и отношения к действительности и к себе [1; 10; 22]. При анализе психологического состояния молодежи в текущем социально-историческом российском контексте важна оценка уровня ее возможной психологической травматизации, ассоциированной со СВО, определение представлений о будущем страны как маркеров социального оптимизма [17] и факторов («фильтров» восприятия), которые на это влияют. В условиях межгосударственного конфликта важным предиктором и фильтром восприятия может выступать гражданская идентичность [17; 25; 30]. Но в текущих условиях поляризации российского общества [12; 24; 25] оправданным становится дифференцированный анализ вклада в психологическое состояние молодежи двух компонентов гражданской идентичности как отдельных предикторов: культурного и политического патриотизма [30] как проявлений гордости за достижения страны в социально-экономической и политической сферах (политический патриотизм), что часто бывает связано с выраженным институциональным доверием [17], а также гордость за достижения в сфере культуры, науки, искусства (культурный патриотизм), где связь с институциональным доверием может и не проявляться.

Целью нашего исследования стал анализ психологического состояния российской студенческой молодежи и взаимосвязей его показателей с культурным и политическим патриотизмом в условиях текущего кризиса, обусловленного СВО. Мы предположили, что в условиях поляризации российского общества, обусловленной различиями в отношении к СВО, политический патриотизм может быть отрицательно связан с психологической травматизацией, ассоциированной со СВО, и положительно – с конструированием позитивных представлений о будущем России у российской студенческой молодежи. Относительно связи культурного патриотизма с психологическим состоянием студенческой молодежи мы не выдвигали гипотез, а поставили исследовательский вопрос: связан ли и как именно в условиях поляризации российского общества культурный патриотизм с проявлениями психологической травматизации, ассоциированной со СВО, и представлениями о будущем страны у российской студенческой молодежи?

Организация исследования и используемые методики

В исследовании приняли участие 718 студентов вузов-граждан России в возрасте от 18 до 25 лет (21,6% мужчин; M=19,4; SD=1,46) из Москвы, Омска, Пензы, Саратова, Смоленска и Хабаровска. Сбор данных проходил в период с 7 по 31 октября 2022 г. (спустя 7 месяцев после начала СВО и 2 недели после объявления о частичной мобилизации в России). Анонимный опрос проводился в вузах в группах респондентов при личном присутствии сборщиков данных: согласившиеся на участие в исследовании студенты с помощью мобильных устройств переходили по ссылке и заполняли онлайн-анкету, размещенную на платформе anketolog.ru.

Для оценки выраженности психологической травматизации, ассоциированной со СВО, использовалась русскоязычная версия «Международного опросника травмы (ITQ)» [20]. Согласно цели исследования респонденты отвечали на пункты опросника, исходя из возможного влияния СВО на их жизнь. Фиксировались все показатели, заложенные в методике по оценке маркеров ПТСР (посттравматического стрессового расстройства) и комплексного ПТСР. В иерархическом регрессионном анализе в качестве зависимой переменной использовалась сумма показателей трех кластеров симптомов ПТСР: повторное переживание (Re), избегание (Av) и чувство угрозы (Th). Представления о жизни в России в будущем определялись с помощью вопроса из программы Международного социального опроса (ISSP 2013) [32]: «Если говорить в целом о стране, как Вы считаете, через год жизнь в России будет лучше или хуже, чем сейчас?» (шкала: 1 – значительно хуже, 2 – несколько хуже, 3 – такой же, как и сейчас, 4 – несколько лучше, 5 – значительно лучше). Показатели культурного (1) и политического (2) патриотизма также оценивались с помощью вопросов из программы Международного социального опроса (ISSP 2013) [32]: (1) «В какой мере Вы гордитесь Россией в представленных ниже областях? (достижениями в области литературы и искусства; научными и техническими достижениями; и др.)» и (2) «В какой мере Вы гордитесь Россией в представленных ниже областях? (политическим влиянием в мире; системой социальной защиты населения; и др.)», (шкала: от 1 – совсем не горжусь до 4 – очень горжусь). Контрольными переменными выступили пол, возраст, материальное положение, дистанция со СВО (наличие близких, принимающих участие/раненых/погибших в результате СВО) и наличие близких, эмигрировавших из России по причине начала СВО.

Обработка данных осуществлялась с помощью программы IBM SPSS Statistics 23. Применялся иерархический регрессионный анализ с контролем социально-демографических параметров.

Результаты

Согласно средним значениям в выборке российской студенческой молодежи культурный патриотизм выражен в большей степени, чем политический (табл. 1).

Таблица 1. Описательные статистики основных переменных исследования (N=718)

Переменные

Минимум

Максимум

Среднее

Стандартное отклонение

Культурный патриотизм, α Кронбаха=0,75

1

4

3,36

0,60

Политический патриотизм, α Кронбаха=0,90

1

4

2,40

0,82

Выраженность психологической травматизации, ассоциированной со СВО, α Кронбаха=0,89

0

24

8,65

6,81

Позитивные представления о жизни в России в будущем

1

5

2,91

1,19

 

Согласно полученным данным, у 13,5% респондентов соблюдены критерии ПТСР, ассоциированного со СВО, а у 19% респондентов соблюдены критерии комплексного ПТСР. В сумме этот показатель представленности психологической травматизации в выборке составил 32,5%. По представлениям о будущей жизни в России выборка разделилась на 3 группы: о том, что жизнь в стране через год не изменится, в октябре 2022 г. высказались 26% респондентов (выбравшие вариант ответа «такой же, как и сейчас»). Улучшение (ответы «значительно лучше» и «несколько лучше») и ухудшение (ответы «значительно хуже» и «несколько хуже») жизни в России в будущем в октябре 2022 г. прогнозировали 39% и 35% респондентов соответственно.

Значимыми предикторами психологической травматизации, ассоциированной со СВО, у респондентов выступили женский пол, низкое материальное положение, минимальная дистанция со СВО, высокий уровень культурного патриотизма в сочетании с низким уровнем политического патриотизма (табл. 2).

Таблица 2. Иерархический регрессионный анализ связи уровня психологической травматизации, ассоциированной со СВО, и представлений о жизни в России в будущем с культурным и политическим патриотизмом при контроле социально-демографических параметров (N=718)

Предикторы

Выраженность психологической травматизации, ассоциированной со СВО

Позитивные представления о жизни в России в будущем

Модель 1

Модель 2

Модель 3

Модель 4

β

β

β

β

Контрольные переменные

Возраст

0,01

-0,01

0,02

0,08*

Пол (М = 1, Ж = 2)

0,18***

0,18***

0,00

-0,01

Материальное положение (1 – низкое, 4 – высокое)

-0,11**

-0,07*

0,18***

0,07*

Дистанция со СВО (1 – максимальная, 4 – минимальная)

0,18***

0,18***

-0,07

-0,07*

Наличие близких, уехавших за границу по причине начала СВО (нет – 1, есть – 2)

0,21***

0,14***

-0,24***

-0,09**

Основные переменные

Культурный патриотизм

 

0,08*

 

0,08*

Политический патриотизм

 

-0,27***

 

0,55***

R2 (скорректированный)

0,13

0,18

0,09

0,40

F

21,70***

23,05***

14,69***

68,27***

Примечание: СВО – специальная военная операция; β – стандартизированные регрессионные коэффициенты; полужирным шрифтом выделены статистически значимые коэффициенты β; *p<0,05, **p<0,01, ***p<0,001; R2 – доля объясненной дисперсии зависимой переменной; F – статистика Фишера; изменение R2 в модели 2 относительно модели 1 и в модели 4 относительно модели 3 статистически значимо на уровне p<0,001.

Предикторами позитивных представлений о будущей жизни в России стали более старший возраст и высокий уровень материальной обеспеченности, отсутствие близких, эмигрировавших из страны по причине СВО, а также высокий уровень политического и культурного патриотизма (табл. 2). Предикторы в финальных моделях связаны с 40% дисперсии позитивных представлений о жизни в России в будущем (модель 4) и только с 18% дисперсии выраженности психологической травматизации, ассоциированной со СВО (модель 2). При этом вклад культурного и политического патриотизма в представления о будущем России выше (ΔR2=0,31), чем в проявления психологической травматизации, ассоциированной со СВО (ΔR2=0,05).

Обсуждение результатов

В результате проведенного исследования подтверждена гипотеза и получен утвердительный ответ на исследовательский вопрос. Обнаружены связи культурного и политического патриотизма с показателями психологического состояния российской молодежи в условиях текущего кризиса. Выявлены различия в наборе предикторов проявлений психологической травматизации, ассоциированной со СВО, у молодых россиян-студентов университетов и предикторов их представлений о жизни в России в будущем. Выраженный культурный патриотизм в сочетании с низким уровнем политического патриотизма положительно связаны с психологической травматизацией студенческой молодежи наряду с такими социально-демографическими и контекстными параметрами, как женский пол, низкое материальное положение, минимальная дистанция со СВО и наличие уехавших из России близких. Таким образом, психологический портрет молодого российского студента, особенно нуждающегося в психологической поддержке в текущих условиях, таков: это девушка, испытывающая гордость в отношении культурных достижений страны, но не гордящаяся ее социально-экономической и политической сферами, слабо материально обеспеченная, имеющая близких, принимающих участие/раненых или погибших в СВО, а также близких, уехавших за границу по причине начала СВО. Полученные результаты подтверждают вклад поляризации общества в психологическую травматизацию молодежи, ассоциированную со СВО: наличие в социально-психологическом пространстве респондентов одновременно и близких, уехавших за границу по причине начала СВО, и близких, принимающих участие в СВО, способно усугублять их психологическое состояние.

Тот факт, что практически у трети респондентов соблюдены критерии ПТСР и комплексного ПТСР, ассоциированных со СВО, требует обращения особого внимания на психологическое состояние современной российской студенческой молодежи. Наши данные соотносятся с результатами исследования, проведенного на выборке молодежи Хабаровского края (900 человек в возрасте 17–30 лет), согласно которым «открытое проявление стресса в виде состояния тревоги, связанное с СВО, испытывают четверо из десяти опрошенных (42,2%)» [28, с. 222], а также с результатами исследования, проведенного в апреле 2023 г. на выборке студентов университетов из 15 областей России (1380 человек в возрасте от 18 до 22 лет) [25], описывающего влияние СВО на рост стресса среди студенческой молодежи. В исследовании также отмечено, что СВО «оказывает влияние на снижение доверия студентов общественно-политическим институтам и акторам, а также влияет на динамику миграционных настроений, увеличивая процент молодых людей, рассматривающих миграцию как возможный вариант жизненной траектории» [25, с. 9]. Эти данные, как и результаты нашей научной работы, свидетельствуют о необходимости обращения особого внимания на психологическое состояние современной российской студенческой молодежи и оказания ей своевременной квалифицированной психологической помощи. Значимую роль в этом (в том числе и в обучении студентов ментальной регуляции психических состояний [22]) могут сыграть вузовские центры психологической поддержки. Объясним, почему. Наибольшие проявления психологической травматизации характерны для молодежи с низким материальным достатком, и, как показывают результаты социологических опросов [5], барьером для обращения в частные психологические центры у российской молодежи является высокая стоимость услуг, а барьером для обращения в государственные учреждения психологической поддержки (где помощь можно получить бесплатно) – низкий уровень доверия и сомнение в том, что там окажут квалифицированную помощь и будут соблюдать принцип конфиденциальности и неразглашения информации. Вузовские центры психологической поддержки при условии качественной и эффективной организации профессиональной психологической помощи могут стать той площадкой, на которой будут минимизированы обозначенные барьеры и учтены данные современных научных исследований о факторах сохранения психологического здоровья и благополучия молодежи в условиях длительного нетипичного кризиса.

Обратимся к портрету российского студента с выраженными позитивными представлениями о жизни в России в будущем: это юноша или девушка более старшего возраста, не имеющие близких, уехавших из России по причине начала СВО, обладающие высоким материальным достатком, а также высоким уровнем политического и культурного патриотизма. При этом политический патриотизм – гордость социально-экономическими и политическими достижениями страны – выступает в модели регрессии ключевым фактором позитивных представлений о будущем России, что, вероятно, является проявлением одного из механизмов поддержания социального оптимизма в кризисных условиях, связанного с усилением гражданской идентификации, доверия и лояльности власти [17]. В то же время особенности связи культурного патриотизма с психологическим состоянием молодежи в условиях текущего кризиса нельзя назвать очевидными, так как направленность этой связи зависит от выраженности других психологических факторов, в частности – от политического патриотизма (и, возможно, институционального доверия граждан), что соотносится с выводами Т.А. Нестика, подчеркивающего, что «для поддержки социального оптимизма в условиях кризиса необходимы меры, направленные на укрепление уверенности граждан в своей способности влиять на собственное настоящее и будущее, ценностей сопереживания и взаимной поддержки, а также доверия к социальным институтам» [17, с. 16].

Заключение

Подводя итог, отметим, что, несмотря на существующие ограничения исследования (нерепрезентативность выборки, использование данных, основанных на самоотчетах и собранных в довольно напряженный, эмоционально заряженный период), полученные результаты подтверждают связь культурного и политического патриотизма с такими показателями психологического состояния российской студенческой молодежи в текущих условиях, как выраженность психологической травматизации, ассоциированной со СВО, и представлениями о будущем страны. Считаем, что дальнейший мониторинг психологического состояния российской студенческой молодежи (и других социальных групп населения), в том числе с использованием продольных срезов и дополнительных маркеров психологического состояния и их потенциальных детерминант, значим и необходим.

Литература

  1. Абрамов В.А., Абрамов В.Ал., Воеводина В.С., Пехтерев В.А. Психическое состояние как атрибутивное свойство психики // Журнал психиатрии и медицинской психологии. 2017. № 4(40). С. 5–13.
  2. Андреев А.Л., Андреев И.А., Слободенюк Е.Д. Представления россиян о будущем России // Социологические исследования. 2022. № 10. С. 49–61. DOI:10.31857/S013216250020368-7
  3. Антощук И.А. Сторонники специальной военной операции в Украине: социальное окружение и стратегии общения // СоциоДиггер. 2022. Июль. Том 3. Выпуск 7(19): Радикализация. Поляризация мнений и разрывы в коммуникации. С. 21–29.
  4. В поисках психологической помощи. Аналитический обзор ВЦИОМ. 22 ноября 2022 г. [Электронный ресурс]. URL: https://wciom.ru/analytical-reviews/analiticheskii-obzor/v-poiskakh-psikhologicheskoi-pomoshchi (дата обращения: 10.02.2023).
  5. Грустное поколение: ментальное самочувствие российской молодежи (12-18 июня 2022). Результаты опроса [Электронный ресурс]. URL: https://russianfield.com/depressia (дата обращения: 02.07.2023).
  6. Звоновский В.Б., Ходыкин А.В. Отражение культурной власти геополитического нарратива в коллективных представлениях россиян о специальной военной операции // Социологические исследования. 2022. № 11. С. 38–53. DOI:10.31857/S013216250021524-9
  7. Казаков А.А. Отношение российской молодежи к СВО: роль медийного сопровождения государственной политики // Известия Саратовского университета. Новая серия. Серия: Социология. Политология. 2022. Т. 22. Выпуск 4. С. 460–467. DOI:10.18500/1818-9601-2022-22-4-460-467
  8. Коленникова Н.Д. Российское общество в период глобальной турбулентности: вызовы и возможности // Социологические исследования. 2023. № 1. С. 154–156. DOI:10.31857/S013216250022957-5
  9. Кулешова А.В. Поляризация взглядов по ключевым вопросам среди сторонников и противников СВО // СоциоДиггер. 2022. Июль. Том 3. Выпуск 7(19): Радикализация. Поляризация мнений и разрывы в коммуникации. С. 30–34.
  10. Левитов Н.Д. О психических состояниях человека. М., 1964. 344 с.
  11. Люди будущего: ценности и ориентиры современной российской молодежи [Электронный ресурс]. URL: https://wciom.ru/expertise/ljudi-budushchego-cennosti-i-orientiry-sovremennoi-rossiiskoi-molodezhi (дата обращения: 10.07.2023).
  12. Макушева М.О. «Конфликт и солидарность». Как конфликт России и Украины проецируется на общественное мнение россиян // СоциоДиггер. 2022. Июль. Том 3. Выпуск 7(19): Радикализация. Поляризация мнений и разрывы в коммуникации. С. 11–20.
  13. Маленков В.В., Печеркина И.Ф. Патриотическая самоидентификация в системе гражданских ориентаций молодежи // Социология. 2019. № 6. С. 249–262.
  14. Молодежь в городе: культуры, сцены и солидарности. Сост. и науч. ред. Е.Л. Омельченко. М.: Изд. дом Высшей школы экономики, 2020. 502 с. DOI:10.17323/978-5-7598-2128-1
  15. Муращенкова Н.В. Социальные аксиомы и страх перед COVID-19: мультигрупповой анализ связи у студенческой молодежи трех стран // Социальная психология и общество. 2022. Т. 13. № 2. C. 89–108. DOI:10.17759/sps.2022130207
  16. Муращенкова Н.В., Гриценко В.В., Калинина Н.В., Константинов В.В., Кулеш Е.В., Маленова А.Ю., Малышев И.В. Отношение к патриотизму и патриотическая самоидентичность российской студенческой молодежи в условиях поляризации российского общества // Социальная психология и общество. 2023. Том 14. № 4. C. 68–88. DOI:10.17759/sps.2023140405
  17. Нестик Т.А. Cоциальный оптимизм россиян в условиях кризиса: результаты лонгитюдного исследования // Психологический журнал. 2023. Т. 44. № 3. С. 5–17. DOI:10.31857/S020595920026152-3
  18. Нужна помощь: что происходит с ментальным здоровьем в период турбулентности [Электронный ресурс]. URL: https://www.hse.ru/rlms/news/817863911.html (дата обращения: 02.07.2023).
  19. От (не)стабильности к (не)определенности: какой была молодежь в 2020 году и какой стала в 2022-м. [Электронный ресурс]. URL: https://stratpro.hse.ru/social-policy/news/811726959.html (дата обращения: 12.07.2023).
  20. Падун М.А., Быховец Ю.В., Казымова Н.Н., Ченцова-Даттон Ю.Е. Русскоязычная версия «Международного опросника травмы»: адаптация и валидизация на неклинической выборке // Консультативная психология и психотерапия. 2022. Том 30. № 3. C. 42–67. DOI:10.17759/cpp.20223004
  21. Петрунина Д.С. «Переходное поколение»: поколенческая идентичность миллениалов // Социологические исследования. 2022. № 2. С. 57–64. DOI:10.31857/S013216250018036-2
  22. Прохоров А.О., Чернов А.В. Становление системы ментальной регуляции психических состояний студентов в процессе обучения в вузе // Теоретическая и экспериментальная психология. 2022. Т. 15. № 1. С. 101–121. DOI:10.24412/2073-0861-2022-1-101-121
  23. Радаев В.В. Преподавание в кризисе. М.: Изд. Дом Высшей школы экономики, 2023. 200 с. DOI:10.17323/978-5-7598-2759-7
  24. Седова Н.Н. Мировоззренческие установки россиян: опыт эмпирического анализа // Мониторинг общественного мнения: экономические и социальные перемены. 2022. № 6. С. 402–415. DOI:10.14515/monitoring.2022.6.2361
  25. Смирнов В.А. Гражданские установки российских студентов в контексте специальной военной операции // Высшее образование в России. 2023. Т. 32. № 8-9. С. 9–23. DOI:10.31992/0869-3617-2023-32-8-9-9-23
  26. Солдатова Г.У., Рассказова Е.И., Нестик Т.А. Цифровое поколение России: компетентность и безопасность. М.: Смысл, 2017. 375 с.
  27. Специальная военная операция в Украине: отношение россиян. 12 волна (16–19 июня 2023). [Электронный ресурс]. URL: https://russianfield.com/12volna (дата обращения: 22.07.2023).
  28. Стасюк Е.В. Особенности самоидентификации молодежи Хабаровского края в условиях специальной военной операции // Власть и управление на Востоке России. 2023. № 4(105). С. 218–230. DOI:10.22394/1818-40492023-105-4-218-230
  29. Стресс – и как с ним бороться? Аналитический обзор ВЦИОМ. 25 июля 2022 г. [Электронный ресурс]. URL: https://wciom.ru/analytical-reviews/analiticheskii-obzor/stress-i-kak-s-nim-borotsja (дата обращения: 02.07.2023).
  30. Grigoryan L.K., Ponizovskiy V. The three facets of national identity: Identity dynamics and attitudes toward immigrants in Russia // International Journal of Comparative Sociology. 2018. Vol. 59(5–6). P. 403–427. DOI:10.1177/0020715218806037
  31. Nartova N. Citizenship and Social Engagement of Youth in the Putin Era. In: Omelchenko E. (eds.). Youth in Putin’s Russia. Palgrave Macmillan, Cham. 2021. P. 137–165. DOI:10.1007/978-3-030-82954-4_4
  32. Russia ISSP 2013 – National Identity III Questionnaire. URL: https://www.gesis.org/en/issp/modules/issp-modules-by-topic/national-identity/2013

Информация об авторах

Муращенкова Надежда Викторовна, кандидат психологических наук, доцент департамента психологии факультета социальных наук, ФГАОУ ВО «Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики» (ФГАОУ ВО «НИУ ВШЭ»), Москва, Россия, ORCID: https://orcid.org/0000-0002-0793-3490, e-mail: ncel@yandex.ru

Метрики

Просмотров

Всего: 83
В прошлом месяце: 59
В текущем месяце: 24

Скачиваний

Всего: 29
В прошлом месяце: 20
В текущем месяце: 9