Введение
В соответствии с целями объявленного Президентом Российской Федерации Десятилетия детства (2018—2027 гг.) [Указ Президента РФ], новой парадигмой организации воспитания детей, отраженной в постановлении правительства РФ №481 [Статья 23 Конвенции], интерес к изучение субъективного благополучия (далее — СБ) детей социально уязвимых категорий значительно возрос. К этой категории можно отнести и воспитанников организаций для детей-сирот, как имеющих ограничения возможностей здоровья, так и условно здоровых. Несмотря на то, что зарубежные и отечественные исследования субъективного благополучия детей начались в конце XX века (Исследовательский центр «Инночети» Детского фонда ООН) [UNICEF Office of, 2013], дети уязвимых категорий только недавно стали выделяться в отдельную целевую группу. При этом как институциональные условия, так и наличие ОВЗ рассматривались как «негативное явление», «прямая причина более низкого уровня субъективного благополучия» [Broomhead, 2019; Corominas, 2021; Savage, 2020; UNICEF Office of, 2013]. Однако в настоящее время данное положение считается спорным и на уровне лонгитюдных исследований доказано отсутствие прямой связи между ними, а «более низкий уровень СБ у детей с ограниченными возможностями рассматривается как результат различного воздействия неблагоприятных условий жизни, среды» [Bhat, 2014; Savage, 2020].
Большое внимание уделяется СБ детей с интеллектуальными нарушениями. В Великобритании для них был разработан «Индекс личного благополучия (Великобритания)» [Aujla, 2020], постоянно проводятся опросы детей с нарушениями развития (IDD) по изучению оценки их благополучия с учетом психического расстройства и окружения. Полученные результаты свидетельствуют о том, что в целом дети воспринимают свою школьную среду и семейные отношения как защитные и ограничительные одновременно. [Boström, 2018].
В Российских немногочисленных исследованиях СБ детей с ОВЗ данный феномен рассматривается как «необходимый компонент в оценке эффективности созданных инклюзивных образовательных условий и их адекватности образовательным потребностям детей» [Волчек, 2018; Лебедева, 2018; Лето, 2019].
Исследования субъективного благополучия детей-сирот в международной практике нередко направлены на выявление влияния факторов риска, способствующих снижению уровня удовлетворенности ребенка своей жизнедеятельностью, включая условия жизни, условия ухода за детьми, нехватку материальных, психологических и эмоциональных ресурсов. [Batool S.S, 2017]. В России подобные исследования начались недавно [Одинокова, 2017]. Изучение субъективного благополучия воспитанников организаций чаще всего направлены на выявление внутренних (личностных) и внешних (контекстных) ресурсов детей, а также определение уровня и структуры субъективного благополучия. В МГППУ на протяжении последних 5 лет проводятся исследования СБ детей-сирот в различных условиях воспитания (детский дом, замещающая семья) трех возрастных групп: дошкольников, детей младшего школьного возраста, подростков [Ослон, 2018; Ослон, 2019; Ослон, 2020; Семья, 2020]. Эти исследования позволяют услышать «голос ребенка», его подлинную оценку собственного благополучия, что отвечает одному из четырех основных прав ребенка, закрепленных в Международной Конвенции о правах ребенка, - быть услышанным [UNICEF Office of, 2013].
Методы
Представленное исследование основано на теоретическом конструкте, операциональной модели и инструментарии для изучения субъективного благополучия детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, валидность которых доказана на основании эмпирического исследования данной категории детей [Ослон, 2020]. Для проведения опроса был использован вариант «Структурированного интервью», разработанного с учетом социальной ситуации развития воспитанников в младшем школьном возрасте.
В рамках теоретического конструкта субъективное благополучие воспитанника рассматривалось как удовлетворенность ребенка системой своих отношений» [Ослон, 2020]:
б) к другим — имеет взрослых, с которыми можно построить доверительные отношения в самой организации и вне ее; имеет удовлетворяющие его отношения с детьми (сверстниками) в организации и вне ее;
в) со средой — живет в условиях физической и психологической безопасности, имеет возможность вести такую же жизнь, как и другие дети («нормализация жизни»), его мнение учитывается при решении вопросов, связанных с жизнью, будущим и т. д., знает свои права и умеет ими пользоваться;
г) к временной перспективе — знает свою историю, удовлетворен актуальной жизнью и своими перспективами на будущее.
Выстроенная на его основе операциональная модель оценки включила 10 доменов субъективного благополучия, критерием оценки которых стал показатель «удовлетворенность». Они были названы: «Умения и навыки» [7,8]; «Удовлетворенность самооценкой» (отношением к себе, отношением взрослых к ребенку, отношением к нему сверстников. Использована методика «Самооценка» Щур); «Общее самочувствие» (показатели позволяют измерить уровень удовлетворенности информантов своим настроением, общей продуктивностью, состоянием своего здоровья, возможностью удовлетворить свои витальные потребности); «Поддерживающая сеть» (удовлетворенность информанта своими отношениями в социальной сети с различными участниками), «Безопасность» (уровень удовлетворенности респондентов своей психологической и физической безопасностью в различных социальных контекстах: детский дом, образовательное учреждение, улица); «Права» (удовлетворенность информантов соблюдением их прав в организации); «Учет мнения воспитанника» при решении вопросов, связанных с изменением среды в детском доме, отдыха, досуга, получения образования и медицинской помощи, встреч с родственниками, выбора профессии и т. д. [Ослон, 2018; Ослон, 2019]; «Нормализация жизни» (оценка различных аспектов своей жизни с позиции «не хуже, чем у других») [Ослон, 2018; Ослон, 2019]; «Удовлетворенность жизнью в целом и ее отдельными аспектам, связанными с жизнью в организации»; «Удовлетворенность будущим» (удовлетворенность ребенка своими перспективами).
Цель представленного исследования — определить уровень и выделить особенности структуры субъективного благополучия воспитанников организаций для детей-сирот с ОВЗ в возрасте от 7 до 12 лет в сравнении с условно здоровыми воспитанниками.
Результаты и их обсуждение
Процедура. Исследование проводилось в соответствии с этическими стандартами декларации Хельсинки 1964 года. Все дети и взрослые, занятые их воспитанием, были ознакомлены с целями и задачами опроса, дали информированное согласие на свое участие. Опрос респондентов проводил независимый эксперт, имеющий квалификацию педагог-психолог.
Выборка. Всего в исследовании приняли участие 527 воспитанников организаций для детей-сирот, из которых 63 ребенка имели ОВЗ (задержка психического развития). С целью выравнивания выборки было отобрано 88 информантов: 44 ребенка вошли в группу с ОВЗ и 44 — в группу условно здоровых. Группы были выравнены по возрасту, полу и длительности пребывания в учреждении. Средний возраст детей в группе детей с ОВЗ составил: 9,54 (SD — 1,28), в группе условно здоровых — 9,55 (SD — 1,28), в каждой группе было по 22 мальчика и 22 девочки, длительность пребывания в организации — 3 года. Все дети проживали совместно в одних и тех же организациях.
Обработка данных. Обработка полученных данных, включая статистический анализ и обработку результатов, была проведена с помощью программы SPSS 18.0, с использованием нижеперечисленных методов: процедура «стандартизации тестового балла» для расчета уровня СБ воспитанников; факторный анализ (метод главных компонент с Varimax-вращением), критерий Манна—Уитни для сравнения двух групп: воспитанники с ОВЗ и условно здоровые, коэффициент корреляции Пирсона — для проверки связи между переменными, а также одновыборочный критерий Колмогорова—Смирнова для установления «нормальности» распределения выборки. Анализируемая выборка не отличалась от нормальной (одновыборочный критерий Колмогорова—Смирнова; р = 0,086).
С помощью стандартизации тестового балла было выделено 3 квантиля, границы которых были названы «высокий», «средний», «низкий», что и позволило рассчитать 3 соответствующих уровня СБ воспитанников. Сопоставление доли оценок различных уровней в обеих группах не выявило значимых различий. Воспитанники с ОВЗ и условно здоровые дети практически одинаково оценивают уровень своего субъективного благополучия. Большинство оценок СБ было отнесено к среднему уровню (соответственно: дети с ОВЗ — 65,9%; условно здоровые — 63,6%).
Проведенный факторный анализ по всей выборке (метод главных компонент с Varimax-вращением) позволил выделить значимые факторы субъективного благополучия, вобравшие в себя 61,9 общей дисперсии (17 итераций). В результате было получено 13 факторов, из которых 10 факторов были отнесены к субъективному благополучию и 3 фактора — к субъективному неблагополучию.
Ранжирование данных факторов на основании процента общей дисперсии позволило определить их иерархию и выстроить структуру СБ воспитанников независимо от группы.
Первое место занял Фактор 1 «Удовлетворенность суверенностью психологического пространства» (процент объясненной дисперсии — 7,809%). В него вошли переменные, соответствующие «универсальной психометрической характеристике психологического пространства личности», т. е. «пространство с целостными границами, дающее возможность его обладателю поддерживать свою личностную автономию, определяемое как суверенное, а пространство с нарушенными границами как депривированное, при этом депривируется потребность в приватности, т. е. возможности управлять взаимодействием с миром» [Нартова-Бочавер, 2008]. В фактор вошли переменные, свидетельствующие о следующих условиях субъективного благополучия ребенка: удовлетворенность потребности ребенка в автономном и безопасном психологическом пространстве (факторная нагрузка — 0,778), которое связано с потребностью в персонификации, учетом его мнения (факторная нагрузка — 0,726), «безопасностью и автономией физического пространства» («суверенности мира вещей») [Одинокова, 2017] (факторная нагрузка - 0,565), стабильностью и предсказуемостью жизни (0,446), удовлетворенностью потребности ребенка в уединении и приватности (0,460).
Вторым стал Фактор 2 «Удовлетворенность возможностью осуществить свои намерения» (процент объясненной дисперсии — 5,956%). В нем отражена оценка ребенком тех возможностей, которые он может реализовать в своей организации: найти свои вещи, когда они ему нужны (факторная нагрузка — 0,781), поиграть с игрушками (факторная нагрузка — 0,767), вовлечься в творческие виды деятельности (факторная нагрузка — 0,627) и т. д.
Третье место занял Фактор 3 «Удовлетворенность жизнью в целом и ее отдельными аспектами» (процент объясненной дисперсии — 5,757%). В него вошли переменные, направленные на оценку уровня удовлетворенности ребенка материально-бытовыми условиями в учреждении: одежда, еда, комната, в которой живет ребенок (нагрузки: соответственно: 0,745; 0,691; 0,643), отношение к нему воспитателей и других взрослых в организации (0,626), удовольствие от обучения в школе (0,530), а также удовлетворенность жизнью в целом (0,588).
Фактор 4 «Удовлетворенность потребности получать поддержку» (процент объясненной дисперсии — 4,275%) включил переменные, отражающие убежденность ребенка в том, что он может получить поддержку (факторная нагрузка — 0,746) и помощь от взрослых, если самостоятельно не справляется (0,538) и т. д.
Переменные Фактора 5 «Удовлетворенность нормализацией жизни» (процент дисперсии — 4,24%) позволяли ребенку оценить свою жизнь, отношения, организацию своего быта (0,806), одежду (0,699), соблюдение прав (0,458) и т. д. с позиции «не хуже, чем у других детей».
В Фактор 6 «Удовлетворенность будущим» (процент дисперсии — 4,069%) вошли переменные, отражающие отношение к своему будущему: «знаю, кем хочу стать, когда вырасту (0,790), «считаю, что в выбранной профессии у меня все получится (0,729).
Также были выделены и проранжированы следующие факторы: Фактор 7. «Удовлетворенность прошлым и настоящим» (процент объясненной дисперсии составил 4,054%); Фактор 8 «Удовлетворенность собственной активностью» (процент дисперсии — 3,761%); Фактор 9 «Удовлетворенность потребности в заботе» (доля дисперсии — 3,633%). Фактор 10 «Удовлетворенность защищенностью бытия» (доля объясненной дисперсии — 3,448%). Переменные данного фактора свидетельствуют о возможности ребенка удовлетворять свои витальные (0,622) и аффилиативные (0,591) потребности, а также потребности в принятии во внутренней (организация для детей-сирот) и внешней (школа) сети (0,510) [Лето, 2019].
Факторный анализ позволил выделить и факторы «неблагополучия». К ним были отнесены: фактор 11 «Неудовлетворенность своей физической и психологической безопасностью» (переживания, связанные с ролью жертвы в ситуации буллинга) (процент объясненной дисперсии — 6,651%); Фактор 12 «Неудовлетворенность самочувствием в организации» (неудовлетворенность ребенка системой отношений со взрослыми и сверстниками, отсутствие положительных эмоциональных контактов и привязанности [Чупина, 2008] (процент объясненной дисперсии — 4,375%); а также Фактор 13 «Психосоматическое переживание одиночества», в котором оказались взаимосвязаны такие переменные, как «переживание своего одиночества» и «наличие психосоматических болей» (процент дисперсии — 3,581%).
Выявление специфики структуры СБ детей с ОВЗ в сравнении с условно здоровыми воспитанниками основывается на результатах сравнения уровня выраженности полученных факторов, а также корреляционного анализа факторов СБ и его общей оценки. Рассматривается связь факторов СБ с представлениями информантов об отношении к ним сверстников, взрослых в организации, с самоотношением.
Сравнительный анализ уровней выраженности данных факторов показал, что в группах воспитанников с ОВЗ и условно здоровых значимые различия достигнуты по фактору 2. «Удовлетворенность возможностью осуществить свои намерения» (Критерий U Манна—Уитни — 802,500; р=0,020). Уровень удовлетворенности данным фактором у детей с ОВЗ (1-я группа) выше, чем у условно здоровых детей (2-я группа): соответственно: низкий уровень — 1-я группа — 4,5%, 2-я группа — 15,9%; средний уровень — 1-я группа — 88,6%, 2-я — 84,1%; высокий уровень — 1-я группа — 6,8%, 2-я — 0%). То есть дети с ОВЗ видят для себя больше возможностей включиться в жизнь организации. По всей вероятности, это связано с их меньшей критичностью к жизни в институциональных условиях и большей зависимостью от взрослых, когда намерения воспитателей не отделяются от своих, по сравнению с условно здоровыми детьми.
Сравнение результатов корреляционного анализа общей оценки субъективного благополучия с вышеописанными факторами (коэффициент Пирсона) между группой детей с ОВЗ и условно здоровых позволил выделить как сходство, так и различия в структуре их субъективного благополучия, а также проранжировать их по уровню тесноты связей.
Общим для структуры СБ двух групп является связь его оценки с переменными Фактора 1 «Удовлетворенность суверенностью психологического пространства» (соответственно: дети с ОВЗ — r=0,420; р= 0,005; условно здоровые дети — r=0,407; р= 0,006). Теснота связей между показателями в этих группах, несколько ниже в группе условно здоровых. Независимо от наличия/отсутствия ОВЗ для воспитанников важным является автономия и безопасность психологического и физического пространства, стабильность и предсказуемость жизни и т. д.
Выделены также различия в структуре связей факторов СБ и его общей оценкой у информантов с ОВЗ и условно здоровых.
В группе детей с ОВЗ наибольшая представленность положительного влияния на СБ имеет Фактор 5 «Удовлетворенность нормализацией жизни» (r=0,424; р= 0,004), т. е. оценка собственной жизни с позиции «не хуже, чем у других» является наиболее важным условием их благополучия (первое место).
Второе место по тесноте связей занял Фактор 10 «Удовлетворенность защищенностью бытия» (r=0,367; р= 0,014), который отражает наличие возможности у ребенка удовлетворять свои витальные и аффилиативные потребности, а также потребности в принятии во внутренней и внешней сети.
Подобных связей не выявлено в группе условно здоровых детей. Для них наиболее значимым является Фактор 3 «Удовлетворенность «жизнью в целом и ее отдельными аспектами» (r=0,381; р= 0,011), включающий в себя удовлетворенность материально-бытовыми условиями, отношениями и позитивной когнитивной оценкой и положительные эмоции в отношении своей жизни.
Второе место занял Фактор 4 «Удовлетворенность потребности получать поддержку». Для СБ важна убежденность ребенка в том, что он может получить поддержку и помощь от взрослых, но только в тех случаях, когда в ней нуждается (r=0,369; р= 0,014). На третьем месте находится Фактор 8 «Удовлетворенность собственной интеллектуальной и физической активностью» (r=343; р=0,023).
В целом, структура факторов СБ в группе детей с ОВЗ свидетельствует о потребности их в постоянном сравнении своей жизни с жизнью других детей с позиции «не хуже, чем у них», что отражает их неуверенность в этом, а также высокий уровень зависимости от других, особенно от взрослых, когда удовлетворение витальных потребностей невозможно отделить от удовлетворения аффилиативных. Для СБ условно здоровых воспитанников необходимо большее количество условий по сравнению с детьми с ОВЗ. Для них более значимым является общая удовлетворенность жизнью и ее качеством. Их поведение более автономно. Для них важна поддержка взрослых, но она им нужна в дозированном виде (при необходимости) [Лето, 2019]. В отличие от детей с ОВЗ условно здоровые дети связывают СБ со своей интеллектуальной и физической активностью.
Анализ корреляционных связей между факторами СБ и представлениями детей об отношении к себе, отношении к ним взрослых или сверстников (методика «Самооценка» Щур) также позволил выявить различия и сходство между группами.
В группе детей с ОВЗ непосредственно с оценкой СБ связано только представление информантов об отношении к ним взрослых (r=0,417; р=005). Все остальные показатели отношений имеют связь только с отдельными факторами. При этом число «связанных» факторов снижается от показателя «отношение взрослых» (три фактора) до показателей «отношение сверстников» и «самоотношение» (по одному фактору).
Представление детей об отношении к ним взрослых оказывает наиболее проявленное положительное влияние на Фактор 1 «Удовлетворенность суверенностью психологического пространства» (r=0,766; р= 0,000) — наиболее значимый фактор в структуре СБ воспитанников независимо от группы. На втором месте находится Фактор 2 «Возможность осуществить свои намерения» (r=0,386; р= 0,01). То есть отношение взрослых у ребенка с ОВЗ влияет на его удовлетворенность потребности в автономии и безопасности психологического и физического пространства, стабильности и предсказуемости жизни, а также на определенный психологический и физический комфорт в организации.
Показатель «представление информантов о том, как относятся к нему сверстники» имеет отрицательную связь с Фактором 12 «Неудовлетворенность самочувствием в организации» (r=-,363; р= 0,015), т. е., чем лучше, по мнению ребенка, относятся к нему к нему другие дети, тем ниже его неудовлетворенность.
Показатель «самоотношение» имеет значимую отрицательную связь с Фактором 11 «Неудовлетворенность своей физической и психологической безопасностью» (r=-0,495; р=001), т. е., чем лучше ребенок к себе относится, тем меньше он неудовлетворен своей безопасностью или больше чувствует себя в безопасности.
Дети с ОВЗ связывают свое СБ в основном с отношением к ним взрослых. Этот показатель можно рассматривать в качестве ресурсного для этой группы. Показатели «самоотношение» и «отношение сверстников» практически не имеют такого значения для их СБ, а в большей степени выполняют задачу нивелирования факторов неблагополучия.
В группе условно здоровых информантов оценка СБ имеет прямую положительную связь с представлениями детей об отношении к ним сверстников (r=0,443; р= 0,003). Показатель «отношение сверстников» имеет наибольшее число связей с факторами СБ (четыре фактора). При этом «самоотношение» связано с тремя факторами, а отношение взрослых с двумя.
В отличие от детей с ОВЗ удовлетворенность потребности в автономии и безопасности психологического и физического пространства, стабильности и предсказуемости жизни они связывают не со взрослыми, а со сверстниками (Фактор 1; r=0,441; р= 0,003), как и «удовлетворенность потребности получать поддержку» (Фактор 4; r=0,432; р= 0,001) и «удовлетворенность собственной активностью» (Фактор 8; r=0,402; р=0,007). Такая преимущественная ориентация на сверстников у условно здоровых воспитанников, находящихся на этапе перехода к подростковому возрасту (средний возраст респондентов — 9,55), с одной стороны, в большей степени отвечает задачам возрастного развития, с другой — свидетельствует о недоверии к взрослым и стремлении удовлетворять свои аффилиативные потребности в рамках своей детдомовской группы, как во время проживания в нем, так и после выпуска. В данной группе Фактор 1 «Удовлетворенность суверенностью психологического пространства» имеет положительную связь с самоотношением (r =0,376; р= 0,012). От него зависит и «Удовлетворенность жизнью в целом и ее отдельными аспектами» (Фактор 3; r=0,320; р= 0,034). Т. е. положительное отношение к себе можно рассматривать как основание для удовлетворенности наиболее значимыми факторами СБ условно здоровых детей.
Представления детей об отношении к ним взрослых, в отличие от детей с ОВЗ, не имеет отношения к «суверенности психологического пространства», при этом взрослые могут обеспечить им «нормализацию жизни», т. е. «жизнь не хуже, чем у других» (Фактор 5 «Удовлетворенность нормализацией жизни»; r=0,647; р= 0,000), а также «защищенностью бытия» (Фактор 10; r=0,497; р= 0,001).
Заключение
Как показали результаты исследования, само по себе наличие ОВЗ у воспитанников организаций для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, не отражается на уровне их субъективного благополучия. В большинстве случаев дети оценивали уровень СБ как средний. Сравнительный анализ уровня выраженности выделенных факторов субъективного благополучия/неблагополучия в обеих группах показал, что значимые различия получил только один фактор из 13. Информанты с ОВЗ выше оценивают «удовлетворенность возможностями осуществлять свои намерения в организации». Они больше вовлечены в различные виды деятельности в детском доме, которые считают интересными для себя.
Анализ корреляционных связей между оценкой СБ и отдельными факторами, а также доменом «Самооценка», включившим в себя представления детей по поводу отношения к ним взрослых в организации, сверстников и отношение к себе, позволил выделить специфику структуры СБ в обеих группах. Различия, прежде всего, связаны с источником благополучия. Для детей с ОВЗ это исключительно взрослые. Значимая связь оценки СБ с самоотношением или отношением сверстников отсутствует. Взрослые должны обеспечить для детей с ОВЗ, с одной стороны, «суверенность психологического пространства» (Фактор 1), с другой, способствовать удовлетворению аффилиативных и витальных и потребностей, стабильности, последовательности в жизни, физическом и психологическом комфорте». Переживания чувства интегрированности, «принятия» детей участниками сети (внутренней, внешней) также может обеспечить только позитивное отношение взрослых (Фактор 10) и т. д. При этом никто не может обеспечить удовлетворенность «нормализацией жизни» (Фактор 5), хотя данный фактор имеет наиболее тесную связь с СБ в группе детей с ОВЗ, что можно расценивать как осознание ими своей эксклюзии.
Представления детей с ОВЗ об отношении к ним сверстников и их самоотношение имеют отрицательную связь исключительно с факторами неблагополучия (Факторы 1, 12). Можно избежать неблагополучия при положительном отношении сверстников, но благополучие оно все равно не обеспечит. Это подтверждает отставание в формировании коммуникативных компетенций, самоотношения у детей-сирот младшего школьного возраста с ОВЗ.
Анализ структуры СБ в группе условно здоровых воспитанников показал, что наиболее значимыми для оценки СБ являются представление об отношении к ним сверстников и самоотношение. То есть они в большей степени готовы к решению задач своего возрастного периода. В отличие от детей с ОВЗ удовлетворенность «суверенностью психологического пространства», «потребности в поддержке» (Фактор 4), «собственной активностью» (Фактор 8) зависит от отношения сверстников, а «удовлетворенность суверенностью психологического пространства» (Фактор 1) и «удовлетворенность жизнью в целом и ее отдельными аспектами» (Фактор 3) — от самоотношения. У детей данной группы отношение взрослых связано с «нормализацией жизни» (Фактор 5 и Фактор 10).
В целом, структура СБ зависит от наличия или отсутствия ОВЗ у детей-сирот младшего школьного возраста.
Полученные результаты важно учитывать при организации воспитания детей в смешанных социальных семьях, детских домах, организованных в соответствии с требованиями постановления Правительства № 481 [Постановление Правительства РФ]. Особенности структуры субъективного благополучия детей с ОВЗ должны найти свое отражение в индивидуальной программе развития жизнеустройства воспитанника (ИПРЖУ), форма которой должна быть утверждена нормативным правовым документом на федеральном уровне. Учет СБ ребенка с ОВЗ в повседневной жизни позволит реализовать требование Конвенции ООН о правах ребенка: «ребенок с умственными или физическими недостатками должен вести полноценную и достойную жизнь в условиях, обеспечивающих достоинство, способствующих самостоятельности и способствующих активному участию ребенка в жизни общества» [Статья 23 Конвенции].
Дальнейшие перспективы исследования связаны с разработкой индекса субъективного благополучия детей уязвимых категорий РФ.