О предикторах негативной креативности у взрослых на примере курсантов

Работа направлена на прояснение вклада моральной идентичности и макиавеллизма как предикторов негативной креативности. Негативная креативность — решение легитимной задачи, в результате чего был нанесен ненамеренный вред другим. Для предотвращения такого воздействия на окружающих важно понять, какие личностные характеристики являются предикторами поведенческих проявлений негативной креативности. Представлены материалы эмпирического исследования, полученные на выборке курсантов одного их вузов ОВД России (N=277 человек, из них 200 мужчин, средний возраст 20 лет). Использовались адаптированные на российской выборке опросники Мак IV и «NEO-FFI», а также моральной идетичности (K. Aquino и A. Reed, II). Для диагностики негативной креативности были использованы шкалы «Ложь» и «Злые шутки» опросника «The Malevolent Creativity Behavior Scale» (Hao et al.). Гипотеза исследования: ключевыми характеристиками профиля негативной креативности взрослых (на примере курсантов) являются макиавеллизм и низкие значения моральной идентичности. Согласно результатам, способность контролировать собственные импульсы и интериоризация моральных качеств, развитые на среднем уровне, а также высокий макиавеллизм и средняя способность самоконтроля являются предикторами негативной креативности и компонентами риска. Новизна полученных результатов состоит в том, что в случае негативной кративности важно принимать во внимание не низкое развитие положительных характеристик (добросовестность и моральная идентичность), а средние значения.

Введение

Проблема использования творческого мышления, когда побочным продуктом креативного процесса становится нанесение ненамеренного вреда другим людям или объектам, остается малоизученной [5; 14], несмотря на то, что первая публикация появилась в 1999 г. [17; см.: 20]. В данном случае речь идет о негативной креативности. Под негативной креативностью мы понимаем решение легитимной задачи, результатом чего стало ненамеренное нанесение вреда другим людям [6]. Негативная креативность может проявляться в девиантном поведении и, в том числе, в коррупции и «беловоротничковой» преступности.

Для диагностики негативной креативности используются задания в виде социальных ситуаций из реальной жизни — Real Word Divergent Task (RWDT) [см.: 20; 4] и тесты на дивергентное мышление с заданиями придумать оригинальное использование обычных предметов [см.: 20]. Однако все они задуманы для диагностики мышления и по полученным результатам нельзя делать выводы о реальном поведении респондентов. Н. Kapoor и A. Khan изучали негативную креативность в рамках интеракционистского подхода, согласно которому, креативное поведение является продуктом взаимодействия личностных характеристик, когнитивных стилей, намерений и ситуационных переменных — контекста и типа задачи [см.: 21]; но и в данном случае под негативным креативным поведением рассматривалось продуцирование негативных идей. Заслугой данных авторов является то, что они показали обратную связь негативных идей, выявляемых тестами дивергентного мышления, с добросовестностью и прямую связь с психопатией [21].

На текущий момент исследователи приходят к выводу о том, что остается не выясненным, какие компоненты креативного потенциала, ведущие к порождению негативных идей, приводят к нанесению вреда, а связь продуцирования идей и поведения остается малоизученной [14]. Говоря о компонентах креативного потенциала, важно установить личностные характеристики негативной креативности.

Ранее нами было показано, что негативная креативность у старших подростков связана с нейротизмом, низким уровнем внутриличностного эмоционального интеллекта, низким уровнем развития личностной черты «сотрудничество», макиавеллизмом [2]. Также было показано, что беглость (количество решений ситуации) в просоциальной ситуации и ситуации лжи значимо коррелируют и было высказано предположение о том, что креативность может являться в просоциальной ситуации и ситуации лжи единым конструктом, а продуцирование решений в ситуации лжи может являться легитимным действием для креативных индивидов. Кроме того, было показано, что, во-первых, и оригинальность решений также значимо коррелирует, а, во-вторых, для подростков является характерным предлагать негативные решения в просоциальных ситуациях и заданиях на вербальную креативность [4]. Подросткам 15—16 лет (N = 50; из них 26 — юноши) было предложено придумать как можно больше таких решений на 4 задания, которые до этого никто не придумывал. Среди заданий была просоциальная ситуация, два задания на вербальную креативность, ситуация с негативной коннотацией лжи (придумать как можно больше оправданий опоздания на занятие). При анализе ответов-решений на предложенные задания было обнаружено, что практически во всех просоциальных заданиях (т. е. задание сформулировано таким образом, что предполагается получить социально приемлемый ответ) встречаются ответы с негативной коннотацией, которые можно расценить как агрессивные или унижающие с помощью злых шуток, что можно расценивать как негативную креативность [1; 4]. Также был получен интересный результат: выявлены подростки, которые отказались предлагать идеи в ситуации негативной коннотации лжи, а предложили просто извиниться за опоздание и эти ответы значимо положительно коррелировали (коэффициент корреляции по Спирмену — 0,283; корреляция значима на уровне р<0,05) с моральной идентичностью (опросник моральной идентичности был включен в батарею опросников данного исследования, при этом полученные результаты не были включены в статью, исходя из заложенных в статье целей) [4]. Применительно к уточнению профиля негативной креативности у взрослых респондентов представляется важным проанализировать шкалы опросника антисоциальной креативности «Ложь» и «Злые шутки» на предмет корреляции с моральной идентичностью, как имеющие потенциал не только антисоциальной креативности, реализующейся в ситуациях мести [см.: 7; 8], но и негативной, реализующейся в просоциальных ситуациях.

Хотя ряд авторов не нашли связь между негативной креативностью и макиавеллизмом [18; 19], представляется важным проанализировать ее на поведении в виде лжи и злых шуток. Поскольку было показано, что молодые люди с высокими значениями макиавеллизма обладают таким комплексом характеристик, как незначимость для них моральных качеств; стремление к удовлетворению собственных интересов в ущерб интересам других, слабый контроль собственных импульсов, они быстро раздражаются и злятся при столкновении с ситуациями, не вписывающимися в их стереотипы; однако развитое категоричное мышление способствует принятию быстрых решений и моментальным решительным действиям, при этом с ориентацией на избегание неудач [9], т. е. для них первичны их личные интересы и, пренебрегая интересами других, они могут ненамеренно наносить им вред с помощью лжи и злых шуток.

Основываясь на мнении о том, что феномен креативности не следует рассматривать вне рамок нравственности, морали и конвенциональности [22; 23], хотя вклад морали в креативность и неоднозначен [25], можно предположить, что существует обратная связь между моральной идентичностью и негативной креативностью, при этом уровень моральной идентичности может вносить неоднозначный вклад в комплекс предикторов. Кроме того, согласно социокогнитивной модели, предложенной А. Бандурой, моральная идентичность регулирует социальное поведение личности [13]. Учитывая результаты по различиям выборок кадетов и курсантов [см.: 10] по черте «Сотрудничество» (значимо выше в выборке курсантов) мы формулируем следующую гипотезу: ключевыми характеристиками профиля негативной креативности взрослых (на примере курсантов) являются макиавеллизм и низкие значения моральной идентичности.

Выборка и методики исследования

Цель исследования состояла в выявлении роли компонентов моральной идентичности и макиавеллизма в негативной креативности. Выборку составили курсанты одного из вузов ОВД России в количестве 277 человек, из них 200 мужчин, средний возраст — 20 лет. Исследование проводилось в 2018—2019 гг.

В ходе исследования использовались следующие опросники: шкала макиавеллизма личности «Мак-IV» (адаптация В.В. Знакова [3]), «NEO-FFI» — сокращенный вариант опросника «NEO PI-R» П. Коста и Р. Макраэ [15] (адаптация В.Е.Орла, И.Г.Сенгина [11]).

Для диагностики негативной креативности использовались шкалы «Ложь» и «Злые шутки», адаптированного на русскоязычной выборке опросника «Поведенческие особенности антисоциальной креативности» (адаптация Н.И. Мешковой и др. [8], в оригинале — опросник «The Malevolent Creativity Behavior Scale» (Hao et al., [16])). Негативная креативность оценивалась по сумме ответов на 6 вопросов о частоте встречаемости (от 0 — никогда, до 4 — постоянно) у респондента того или иного вида поведения. Например: «Как часто Вы придумываете отговорки, чтобы оправдать собственные поступки?» («Ложь») и «Как часто Вы пытаетесь злыми шутками отомстить другим?» («Злые шутки») [8; 16]. Ответы испытуемых суммировались и учитывались как показатель негативной креативности.

Также использовался опросник K. Aquino и A. Reed, II (2002) «Moral Identity». Респондентам предлагалось представить, каким должен быть человек, обладающий девятью характеристиками: заботливый, сострадательный, справедливый, дружелюбный, щедрый, помогающий, трудолюбивый, честный, добрый), а затем по 7-бальной шкале выразить степень согласия с утверждениями. Согласно замыслу авторов, опросник включает две шкалы: первая касается степени интернализации данных качеств респондентом (насколько они важны для респондента, хотел бы он ими обладать и т. д.); вторая шкала касается воплощении качеств в поведении [12]. Поскольку в опроснике в качестве морального поведения рассматривается волонтерство, мы пренебрегли второй шкалой, так как диагностика волонтерства не входила в наши задачи. Опросник был переведен нами на русский язык и проверен на надежность внутренней согласованности (альфа кронбаха=0,85). Стоит отметить, что под моральной идентичностью авторы опросника понимают степень важности в Я-концепции обладания качествами морального человека. Являясь частью социальной идентичности, моральная идентичность может активироваться под влиянием контекста и ситуации, а также индивидуальных различий. Чем важнее качества морального человека для респондента, тем сильнее их связь с моральными убеждениями и моральными действиями. Оригинальная англоязычная версия показала высокую надежность и валидность [12].

Статистическая обработка проводилась с использование SPSS Statistics 23.0.

 

Результаты исследования

На первом этапе обработки полученных результатов мы проводили корреляционный и регрессионной анализ параметров, полученных на выборке курсантов. Описательные статистики и результаты анализа представлены в табл. 1 и 2.

Таблица 1

Описательные статистики выборки курсантов и корреляции параметров, по Спирмену

Примечание: «**» — корреляция значима на уровне p<0,01; Мин. — минимум; Мак. —максимум; Ср. — среднее; Ср-кв. откл. — среднеквадратичное отклонение.

Были выявлены значимые положительные корреляции негативной креативности с макиавеллизмом и отрицательные — с чертами Большой пятерки «Сотрудничество» и «Добросовестность» (все корреляции значимы на уровне p<0,01). При этом показатели моральной идентичности отрицательно коррелируют с макиавеллизмом, и положительно — с чертами Большой пятерки (все корреляции значимы на уровне p<0,01).

Пошаговый регрессионный анализ показал, что 16% дисперсии значений негативной креативности объясняются вкладом добросовестности  и макиавеллизма (табл. 2).

Таблица 2

Регрессионный анализ: сводки для моделей и коэффициенты

 

На втором этапе обработки полученных результатов выборка была разделена на 2 подвыборки по уровню моральной идентичности: 1 — подвыборка курсантов со значениями моральной идентичности выше среднего значения (N=126); 2 — подвыборка курсантов со значениями моральной идентичности ниже среднего значения (N=151). Были выявлены следующие значимые корреляции негативной креативности: в подвыборке 1 — отрицательные с добросовестностью и моральной идентичностью; положительные — с макиавеллизмом; в подвыборке 2 — отрицательные с сотрудничеством и добросовестностью, положительные — с макиавеллизмом (табл. 3).

Таблица 3

Корреляции черт Большой пятерки, макиавеллизма, моральной идентичности и негативной креативности, по Спирмену, в подвыборках с разным уровнем моральной идентичности

Примечание: «**» — корреляция значима на уровне p<0,01; «*» — корреляция значима на уровне p<0,05; 1 — подвыборка курсантов со значениями моральной идентичности выше среднего значения (N=126); 2 — подвыборка курсантов со значениями моральной идентичности ниже среднего значения (N=151).

 

Непараметрические сравнения по критерию Манна—Уитни показали, что подвыборки имеют значимые различия. В подвыборке 1 выше значения сотрудничества и добросовестности и ниже макиавеллизма (табл. 4).

Таблица 4

Значимые различия подвыборок по Манну—Уитни и значения среднего ранга

Примечание: 1 — подвыборка курсантов со значениями моральной идентичности выше среднего значения (N=126); 2 — подвыборка курсантов со значениями моральной идентичности ниже среднего значения (N=151).

 

Пошаговый регрессионный анализ показал, что: а) 15,8% дисперсии значений негативной креативности в подвыборке 1 объясняются вкладом добросовестности и моральной идентичности и б) 24,3% дисперсии значений негативной креативности в подвыборке 2 объясняются вкладом добросовестности и макиавеллизма (табл. 5).

Таблица 5

Примечание: 1 — подвыборка курсантов со значениями моральной идентичности выше среднего значения (N=126); 2 — подвыборка курсантов со значениями моральной идентичности ниже среднего значения (N=151).

На третьем этапе обработки полученных результатов выборка была разделена на 2 подвыборки по значениям добросовестности: 1 — подвыборка курсантов со значениями добросовестности выше среднего значения (N=144); 2 — подвыборка курсантов со значениями добросовестности ниже среднего значения (N=133). Были выявлены следующие значимые корреляции негативной креативности: значимо отрицательные с добросовестностью, сотрудничеством и значимо положительные с макиавеллизмом в подвыборке 1; значимо отрицательные — с добросовестностью и значимо положительные — с макиавеллизмом в подвыборке 2 (см. табл. 6).

 

Таблица 6

Корреляции черт Большой пятерки, макиавеллизма, моральной идентичности и негативной креативности, по Спирмену, в подвыборках с разным уровнем добросовестности

Примечание: «**» — корреляция значима на уровне p<0,01; «*» — корреляция значима на уровне p<0,05; 1 — подвыборка курсантов со значениями добросовестности выше среднего значения (N=144); 2 — подвыборка курсантов со значениями добросовестности ниже среднего значения (N=133).

Непараметрические сравнения по критерию Манна—Уитни показали, что подвыборки имеют значимые различия. Подвыборка 1 значимо отличается более высокими значениями сотрудничества и моральной идентичности, и более низкими макиавеллизмом и негативной креативностью (табл. 7).

Таблица 7

Значимые различия подвыборок, по Манну—Уитни, и значения среднего ранга

Примечание: 1 — подвыборка курсантов со значениями добросовестности выше среднего значения (N=144); 2 — подвыборка курсантов со значениями добросовестности ниже среднего значения (N=133).

Пошаговый регрессионный анализ показал, что: а) 10,6% дисперсии значений негативной креативности в подвыборке 1 объясняются вкладом макиавеллизма и добросовестности и б) 9% дисперсии значений негативной креативности в подвыборке 2 объясняются вкладом добросовестности (табл. 8).

Таблица 8

Примечание: 1 — подвыборка курсантов со значениями добросовестности выше среднего значения (N=144); 2 — подвыборка курсантов со значениями добросовестности ниже среднего значения (N=133).

Обсуждение полученных результатов

Исследование проводилось с целью уточнения профиля негативной креативности у взрослых и выяснения роли, которую играют в негативной креативности (НК) макиавеллизм и моральная идентичность. Для анализа результатов по предикторам НК для нас представляли интерес следующие подвыборки: а) со значениями моральной идентичности выше среднего и б) со значениями добросовестности выше среднего. Такой отбор респондентов был обусловен используемым опросником для диагностики НК, предназначенным для выявления антисоциальной креативности в поведении. Исходя из наших предыдущих исследований, мы пришли к выводу о том, что при определенных обстоятельствах этот опросник можно использовать для исследования НК. В пользу нашего выбора свидетельствуют и непараметрические сравнения, позволяющие сделать следующие выводы.

А. Подвыборка, выделенная по значениям моральной идентичности выше среднего, не отличалась по уровню НК от подвыборки со значениями ниже среднего, но отличалась низким макиавеллизмом, и именно в ней были выявлены значимые корреляции НК с моральной идентичностью. Отрицательными предикторами НК в данной группе стали добросовестность и моральная идентичность. Получается, что именно люди со средними значениями моральной идентичности в совокупности со средними значениями добросовестности составляют группу риска и способны осуществлять креативные решения, наносящие вред другим, при этом не задумываясь, что могут нанести вред. Данный факт можно объяснить тем, что средний уровень моральной идентичности не способен выступать регулятором собственных импульсов и стремления к удовлетворению собственных интересов, а индивид не замечает, что происходит это в ущерб интересам других.

Б. Подвыборка, выделенная по значениям добросовестности выше среднего значения, отличалась от своей «визави» высокими значениями моральной идентичности и низкими макиавеллизмом и НК, при этом предикторами НК стали макиавеллизм (положительный предиктор) и добросовестность (отрицательный предиктор). Иными словами, средний уровень контроля собственных импульсов может сочетаться с высоким макиавеллизмом, при этом индивид, в стремлении достичь собственных интересов, не задумывается о соблюдении чужих.

Таким образом, выдвинутая гипотеза исследования подтвердилась: и макиавеллизм, и моральная идентичность были выявлены в качестве предикторов негативной креативности, измеряемой как поведенческие проявления в виде лжи и злых шуток.

Особо отметим, что новизна нашего исследования состояла в том, что в качестве инструментария для исследования негативной креативности была использована методика, исследующая ее поведенческие особенности. До настоящего исследования негативная креативность диагностировалась с помощью социальных ситуаций и необычного использования обычных предметов [20].

Полученные нами результаты показали, что для определенного контингента испытуемых с целью выявления негативной креативности можно использовать шкалы «Ложь» и «Злые шутки» из опросника «Поведенческие особенности антисоциальной креативности» [8], если принимать во внимание отсутствие намерения нанесения вреда другим людям.

Что касается уточнения профиля негативной креативности, то, согласно результатам, можно говорить о том, что сочетания среднего уровня моральной идентичности и добросовестности, а также среднего уровня добросовестности и высокого макиавеллизма определяют группу риска, как компоненты, позволяющие оправдывать собственную ложь и злые шутки для достижения собственных целей и выполнения поставленных задач. При констелляции данных элементов человек не считает для себя неприемлемыми ложь и злые шутки и не задумывается о том, что они могут приносить вред другим людям.

Выводы

Полученные результаты позволяют сделать следующие выводы.

1. Предикторами негативной креативности, проявляющейся в девиантном поведении (во лжи и злых шутках), являются макиавеллизм и моральная идентичность. В профиль негативной креативности входят следующие констелляции: средние значения моральной идентичности в сочетании со средними значениями добросовестности и высоким макиавеллизмом со средними значениями добросовестности. Выявленные сочетания означают, что способность контролировать собственные импульсы и интериоризация моральных качеств, развитых на среднем уровне, а также высокий макиавеллизм и средняя способность самоконтроля являются компонентами риска, когда человек, обладающий ими, не осознает, что его ложь и злые шутки могут наносить вред другим, так как на первом месте для него собственные импульсы и задачи.

2. Поведенческие особенности негативной креативности можно диагностировать с помощью двух шкал из опросника «Поведенческие особенности антисоциальной креативности» (Hao, et al., 2016), адаптированного на российской выборке (Мешкова и др., 2018б). Результат креативного процесса, реализующийся во лжи и злых шутках, но без намерения нанести вред другим может быть диагностирован у тех людей: а) у кого средние показатели моральной идентичности и добросовестности и б) у кого средние показатели добросовестности и высокие макиавеллизма.

3. Новизна полученных результатов состоит в том, что в случае негативной кративности важно принимать во внимание не низкое развитие положительных характеристик (добросовестность и моральная идентичность), а средние значения.

Заключение

Изучение негативной креативности дало возможность обратить внимание на средние значения таких положительных психологических характеристик, как моральная идентичность и добросовестность. Ранее считалось, что именно низкие значения приносят вред другим [см.: 7; 8; 1; 2; 9; 10], что было показано в исследованиях антисоциальной (наносящей вред) креативности. Новизна полученных результатов состоит в том, что впервые было проанализировано поведение, в котором может воплотиться негативная креативность, и получены предикторы такого поведения: для лжи и злых шуток предикторами стали макиавеллизм, моральная идентичность и черта Большой пятерки «Добросовестность». В дальнейшем могут быть осуществлены следующие направления исследования: половые и возрастные различия в предикторах, а также расширение спектра методик для выявления связи между поведенческими и когнитивными параметрами негативной креативности. В исследовании мы рассматривали негативность, проявляющуюся в поведении с нанесением ненамеренного вреда с помощью лжи и злых шуток. Мы согласны с М. Рунко в том, что процесс, используемый для производства негативных идей, сам по себе не является злонамеренным и не имеет ни моральной, ни аморальной стороны, это лишь познавательный процесс, ведущий к оригинальным результатам. Наша задача свести его негативные последствия к минимуму [24], а для этого необходимо продолжить изучение феномена и его связи с такими видами поведения, как коррупция и «воротничковая» преступность.

1. Антропова М.Ю., Мешкова Н.В. О ситуационных характеристиках креативности в социальном взаимодействии старших школьников [Электронный ресурс] // Психолого-педагогические исследования. 2017. Том 9. № 3. С. 175—185. doi:10.17759/psyedu.2017090318
2. Бочкова М.Н., Мешкова Н.В. Поведенческие особенности негативной и антисоциальной креативности на примере подростков [Электронный ресурс] // Психолого-педагогические исследования. 2019. Том 11. № 1. C. 93—106. doi:10.17759/psyedu.2019110108
3. Знаков В.В. Методика исследования макиавеллизма личности // Сибирский психологический журнал. 2001. № 14—15. С. 122—128.
4. Косенкова М.Н., Мешкова Н.В. Самооценка и виды креативности у подростков: связь и предикторы // Вестник Московского университета. Серия 14. Психология. 2020 № 2. С. 45—61. doi:10.11621/vsp.2020.02.03
5. Мешкова Н.В., Ениколопов С.Н. Негативная креативность в образовании: особенности, угрозы и перспективы исследования // Психологическая наука и образование. 2017. Том 22. № 5. С. 67—76. doi:10.17759/pse.2017220508
6. Мешкова Н.В., Ениколопов С.Н. Креативность и девиантность: связь и взаимодействие // Психология. Журнал Высшей школы экономики. 2018. Том 15. № 2. С. 279—290. doi:10.17323/1813-8918-2018-2-279-290
7. Мешкова Н.В., Шаповал В.А., Герасименко Е.А., Потарыкина М.С., Мешков И.А. Личностные особенности и антисоциальная креативность на примере кадетов и сотрудников МВД [Электронный ресурс] // Психология и право. 2018a. Том 8. № 3. С. 83—96. doi:10.17759/psylaw.2018080306
8. Мешкова Н.В., Ениколопов С.Н., Митина О.В., Мешков И.А. Адаптация опросника «Поведенческие особенности антисоциальной креативности» // Психологическая наука и образование. 2018б. Том 23. № 6. С. 25—40. doi:10.17759/pse.2018230603
9. Мешкова Н.В., Ениколопов С.Н., Кравцов О.Г. Психологический профиль макиавеллистов в рамках исследования симптомокомплекса жертв манипулятивного поведения // Сибирский Психологический журнал. 2020а. № 78. С. 6—20.
10. Мешкова Н.В. и др. Возрастные и половые особенности личностных предикторов антисоциальной креативности // Психология. Журнал Высшей школы экономики. 2020б. Том 17. № 1. С. 59—71. doi:10.17323/1813-8918-2020-1-60-72
11. Орел В.Е., Сенгин И.Г. Опросник NEO PI R. Ярославль: НПЦ «Психодиагностика», 2004.
12. Aquina K., Reed II A. The Self-Importance of Moral Identity // Journal of Personality and Social Psychology. 2002. Vol. 83(6). P. 1423—1440. doi:10.1037//0022-3514.83.6.1423
13. Bandura A. Social cognitive theory of self-regulation. Organizational Behavior and Human Decision Processes, 1991. Vol. 50. P. 248—287.
14. Barbot B. et al. Negative ideation in creative problem-solving is task-specific too: Evidences from a sample of incarcerated juveniles // Thinking Skills and Creativity. 38 (2020): 100740. doi:https://DOI.org/10.1016/j.tsc.2020.100740
15. McCrae R.R., Costa P.T. Validation of the five — factor model of personality across instruments and observers // Journal of Personality and Social Psychology. 1987. Vol. 52. P. 81—90.
16. Hao N., Tang M., Yang J., Wang Q., Runco M.A. A New Tool to Measure Malevolent Creativity: The Malevolent Creativity Behavior Scale // Front. Psychol. 2016. Vol. 7. P. 682. doi:10.3389/fpsyg.2016.00682
17. James K., Clark K., Cropanzano R. Positive and negative creativity in groups, institutions, and organizations: A model and theoretical extension // Creativity Research Journal. 1999. Vol. 12(3). P. 211—226. doi:10.1207/s15326934crj1203_6
18. Jonason P.K., Richardson E.N., Potter L. Self-reported creative ability and the Dark Triad traits: An exploratory study // Psychology of Aesthetics, Creativity, and the Arts. 2015. Vol. 9(4). P. 488—494. doi:10.1037/aca0000037
19. Kapoor H. The creative side of the Dark Triad // Creativity Research Journal. 2015. Vol. 27(1). P. 58—67. doi:10.1080/10400419.2014.961775
20. Kapoor H., Khan A. The measurement of negative creativity: Metrics and relationships // Creativity Research Journal. 2016. Vol. 28(4). P. 407—416. doi:10.1080/10400419.2016.1229977
21. Kapoor H., Khan A. Creators and Presses: The Person—Situation Interaction in Negative Creativity // The Journal of Creative Behavio. 2020. Vol. 54. P. 75—89. doi:10.1002/jocb.346
22. McLaren R.B. The dark side of creativity // Creativity Research Journal. 1993. Vol. 6(1—2). P. 137—144. doi:10.1080/10400419309534472
23. Runco M.A. Creative morality: Intentional and unconventional // Creativity Research Journal. 1993. Vol. 6(1—2). P. 17—28. doi:10.1080/10400419309534463
24. Runco M. A. Hot topic 2. The dark side of creativity: Potential better left unfulfilled / J. A. Plucker (ed.) // Creativity and innovation: Theory, research, and practice (Р. 49—59). Prufrock Press Inc., 2017.
25. Shen W. et al. A Theoretical and Critical Examination on the Relationship between Creativity and Morality // Curr. Psychol. 2019. Vol. 38. P. 469—485. doi:10/1007?s12144-017-9613-9

PlumX

Метрики публикации