Антропокосмическое в трактовке проблемы соотношения Вселенной и общества К. Э. Циолковским

The article considers the views of K. E. Tsiolkovsky on the problems of the correlation of Universe and society in the context of understanding of man as part of the cosmos in the spirit of the relationship of micro- and macrocosm. Detected paradigmatic base of these views, back to the archaic layers of the traditional worldview by Indo-European peoples.

Концепция, основанная на комплексе представлений о гармоническом единст­ве человека и общества с Вселенной, об их своеобразной взаимозависимости и взаи­мопроникновении, а также о средствах достижения такого состояния – антропокос­мизм – получила существенное развитие в трудах отечественных мыслителей, кото­рых принято объединять под названием «русские космисты».

Среди подходов к понятию космизма распространена его трактовка в качестве понимания человека как части космоса в духе взаимосвязи микро­и макрокосмоса, т. е. фактически отождествление космизма и антропокосмизма. Также к понятию «космизм» нередко относят представление о человечестве как едином целом. По­следнее обусловливает актуальность космизма в связи с процессами глобализации, нарастания глобальных проблем и общего, системного кризиса человечества. По­этому особенно значимо, что русский космизм формировался на почве эсхатологи­ческого мироощущения. Его удивительно современное звучание определяется тем, что «Апокалипсис всегда играл большую роль в нашем народном слое, и в высшем культурном слое, у русских писателей и мыслителей» [Н. А. Бердяев, цит. по 2]. В трудах целого ряда русских космистов как бы предугадана боль души человека тех­ногенной цивилизации, в ценностных ориентациях которой он – личность – лишь средство, элемент техносферы, и все более подвержен тем же манипуляциям, что и другие составляющие искусственного мира [2].

Крайне антиномичной попыткой «ответа» на разрыв между человеком и миром естественным, природой, космосом, все более заметно проявлявшийся в России по мере ее врастания в модерн, стала, в числе прочих, философская, или, по некоторым оценкам, квазифилософская доктрина К. Э. Циолковского [7].

Циолковский осмысливал соотношение и взаимодействие космоса и челове­ческого общества, исходя из парадигмы Всеединства всего сущего, зачастую (в т. ч. и в его случае) трактуемого как органическое и проявляющее известную антропо­морфность. Уходящее корнями в религиозно­мифологические концепции понима­ние Всеединства как универсальной целостности мирового бытия и взаимопроник­новения элементов его структуры (при котором каждый элемент несет на себе отпе­чаток всего Универсума, отождествляемого в природно­онтологическом аспекте с Вселенной), относительно проблемы места и роли человека во Вселенной является по своей сути антропокосмическим.

Во­первых, эта антропокосмичность обусловлена биотизацией космоса сто­ронниками такого понимания, в т. ч. К. Э. Циолковским. Согласно ему, важнейшее свойство Вселенной – жизненность любой ее частицы. «Так как всякая материя все­гда, при благоприятных условиях, может перейти в органическое состояние, то мы можем условно сказать, что неорганическая материя в зачатке (потенциально) жи­ва». «Вселенная в математическом смысле вся целиком живая, а в обычном смысле ничем не отличается от животного», – писал он [Цит. по 5, с. 176, 179].

Во­вторых, антропокосмичность понимания космоса Циолковским в духе пара­дигмы Всеединства проявляется в его гилозоизации. Он признавал: «Я не только мате­риалист, но и панпсихист, признающий чувствительность всей Вселенной. Это свойство я считаю неотделимым от материй. Все живо, но условно мы считаем живым только то, что достаточно сильно чувствует» [Цит. по 5, с. 179].

Наконец, в­третих, антропокосмичность в его понимании космоса проявляется в атрибутировании такового свойствами персонифицированного (и этим подобного человеку) божества. «Бог есть то, что распоряжается всеми нами, от чего зависит и судьба людей, жизнь и счастье всего существующего, судьба солнц и планет, судьба живого и мертвого. И такой Бог есть, потому что это Вселенная. Она всем распоря­жается и определяет судьбу всего, что в ней находится». Таким образом, Вселенная – это и есть Бог. «Во власти и могуществе КОСМОСА сомневаться нельзя. <...> Нами распоряжается, над нами господствует КОСМОС» [Цит. по 5, с. 183].

Глубинное единство Вселенной и человека предопределяет, согласно Циол­ковскому, необходимость соответствия социального порядка космическому. Такой подход укоренен в традиционной парадигме и отражен в таких определениях космо­са, как «государственный строй» и «правовое устройство» [5, с. 174]. В то же время человек в своем научно­техническом и социальном творчестве оказывает преобра­зующее воздействие на Вселенную, хотя человеческое знание и воля укоренены в природе космоса, в том, что Циолковский образно называл «волей Вселенной». «Го­лос человека, его мысли, открытия, понятия, истины и заблуждения – есть только голос вселенной. Все от нее» [9, с. 111]. Онтологический статус знания мыслитель ви­дел в технической мощи общественных разумных существ, в практическом овладе­нии ими космической природой. В своем более или менее развитом виде оно воз­никло в связи с переходом от рутинно­ремесленных форм общественного производ­ства, к формам, оснащенным техническими средствами. Наука, определяясь состоя­нием практики, одновременно играет роль важного средства технического прогрес­са. В свою очередь, прогресс науки и техники К. Э. Циолковский связывал с прогрес­сивными формами социальной организации человечества. Только развивающееся знание, взятое в совокупности с прогрессирующей социальной деятельностью и тех­никой, знание, наполненное нравственным содержанием, может, не нарушая совер­шенства Вселенной, выступать как космическая сила, которая все больше преобразу­ет ее в интересах человека [9, с. 111–112].

К. Э. Циолковский провозгласил себя «Гражданином Вселенной». Судя по всему, такая самоидентификация далеко не случайна и содержит под собой опре­деленную культурно­языковую парадигму, укорененную в архаике, и, вероятнее всего, имеющую архетипическую основу. Так, столетием раньше в калужском жур­нале «Урания» было объявлено о том, что человек «входит во все права Граждани­на Вселенной. Земля, его отечество, становится только одной из нераздробленных точек, которыми усеяна бездна» (Урания. – Калуга. – 1804. – Ч. 1. – С. 10.). А еще ранее православный публицист Афанасий Холмогорский (1641–1702) в своих гра­мотах Сoловецкому монастырю называет Вселенной также и землю Московского государства, гражданином которого он был [1, с. 171–173].

Ассоциация Вселенной и страны, государства отражена и в образном ряде на­родной речи великороссов, где понятие «мир» и устойчивое выражение «белый свет» имели эквивалент – русь, соответствующий старинному названию России [4, с. 116].

Согласно Б. А. Рыбакову, словосочетание «белый свет», в числе прочих его значений, было одним из именований дохристианского славянского бога Рода. Та­ковой, с учетом характерного неаавраамическим религиям манифестационизма, может считаться не только высшим трансцендентным началом, но и имманентной сущностью своих проявлений, т. е. Вселенной во всем ее единстве и многообразии. Изображения Рода / «белого света» были антропоморфны, а известнейшее из них – Збручский идол – содержало символизм трехчастной картины мира [10, с. 454, 462]. Таким образом проявлялась антропокосмичность представлений об этой божествен­ной сущности.

Русь как хороним и этноним, с точки зрения некоторых подходов, имеет этимо­логию, связанную как с теонимом Род, так и с широким кругом обозначений в индо­европейских языках диалектически взаимосвязанных вселенских космогонических стихий­первоначал архаической картины мира – небесного/огненного/светового и земного/водного [11, с. 264; 6]. Таким образом, отождествление Вселенной с государ­ством, а именно – с Русью, Россией – имеет, в той или иной мере, весьма глубокие космогонические основания.

Если же, отставив мифологию, углубиться в языковые истоки такого отожде­ствления, то может выясниться его еще более основательный фундамент. Лингвист С. В. Кезина пришла к выводу, что название «Русь» самостоятельно возникло в сла­вянском языке на основе древнего индоевропейского или еще более раннего корня, реконструируемого (с учетом чередований) как reu//rou//rau//ru. Судя по всему, первоначально он имел целый ряд значений: «вода», «пища», «племя», «звуки», «место», «жилище», «орудия труда», «огонь (очаг)». Это объясняется целостностью первобытного сознания, которое могло в одном слове, как в капельке росы, отразить весь окружающий мир. Поэтому корень reu//rou//rau//ru имел различные значе­ния, логически объединенные одним: «окружающий мир, значимое» [8]. Эта гипо­теза обращает нас к понятию «мир» (также обозначаемому в народной речи словом «русь») и имеющему, наряду со значением «земной шар» значения «Вселенная», «род человеческий», «община» [3, с. 335].

Ассоциация Вселенной, с одной стороны, со страной, а с другой стороны – с той или иной общностью людей весьма характерна для русской ментальности. В двух важнейших языках западной философии – греческом и немецком – нет чего­либо похожего на русское «Вселенная». В языке и сознании Запада имеет место космос или пространство (англ. space) – понятия весьма абстрактные, в отличие от антропи­зированной, может быть, «слишком человеческой» Вселенной. «Из этого слова, – иронично подмечает Ф. И. Гиренок, – как ни смотри, выглядывают «уши» человека, то бишь русского мужика, занятого привычным делом. Каким? Вселением в дом. Первым, ибо второго не бывает. Поэтому­то абcтpактный космос он (этот мужик) понимает конкретно, в качестве того места, куда ему нужно еще вселиться» [1, с. 172]. И как знать ввиду этого, не является ли издревле предопределенным, глубинно за­кономерным первенство именно русского человека – крестьянского сына Ю. А. Гага­рина – во «вселении во Вселенную»? Хотя, конечно же, (и, в первую очередь, с точки зрения космизма) люди вселены в нее изначально, задолго до появления каких бы то ни было современных этносов… Однако, так или иначе, факт остается фактом: «Русский космизм потому и называется русским (в отличие от всяких других кос­мизмов), чтo космос в нем предстает в изначальном смысле слова «вселенная», т. е. как дом, в который еще надо вселиться. Но не по одиночке, а всем миром» [1, с. 173].

Именно это, уходящее в седую даль веков, понимание космоса­Вселенной, че­ловека, общества­мира и характерно для К. Э. Циолковского. Именно оно определяет его проективное видение их будущего как «лучистого человечества», когда человек и вся материя эволюционируют до энергетического состояния, и на высшем витке раз­вития «разум (или материя) узнает все, само существование отдельных индивидов и материального или корпускулярного мира он сочтет ненужным и перейдет в лучевое состояние высокого порядка, которое будет все знать и ничего не желать, то есть в то состояние сознания, которое разум человека считает прерогативой богов. Космос пре­вратится в великое совершенство» [14].

Такое понимание высшего и совершенного бытия сближает космософию К. Э. Ци­олковского с религиозными концепциями. Некоторые из них также постулируют энерге­тическую, световую, лучеобразную природу человеческой сущности. Так, согласно ин­дийской традиции, реализация человеком своего «Я» или атмана – «как вспышка мол­нии». Согласно доктрине шиваизма, природа Шивы как Высшей Реальности абсолютно трансцендентна, не имеет форм, пределов и признаков, но перманентно источает из себя часть энергии, некоторая доля которой подобна столбу невыносимой яркости, сотням тысяч солнц, из которой исходит и в которую возвращается все сущее. С этим переклика­ется и одна из буддийских концепций, в соответствии с которой сущностью «реально­сти», мышления и состояния Будды является свет [12, с. 155–158; 13, с. 59], и характер взаимосвязи Рода / «белого света» с Вселенной, затронутый выше.

Таким образом, антропокосмизм во взглядах К. Э. Циолковского на соотношение Вселенной и общества имеет парадигмальные основания, восходящие к архаическим пластам традиционного мировоззрения индоевропейских народов, в частности, к ма­нифестационистской трактовке соотношения божественного и человеческого бытия.

1. Гиренок Ф. И. Ускользающее бытие. – М., 1994. – 220 с.
2. Голубева Л. Н. Русский космизм в зеркале современных поисков новых мировоззренческих ори­ентиров цивилизационного развития // Русский космизм. – URL: http://cosmizm.ru/c426l­n­golubeva­russkij­kosmizm­v­zerkale­sovremennyx­poiskov­novyx­mirovozzrencheskix­orientirov­civilizacionnogo­razvitiya/. – Дата обращения: 14.08.2011.
3. Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка. – СПб.: издание книгопродавца­типографа М. О. Вольфа, 1882. – Том II. – 809 с.
4. Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка. – СПб.: издание книгопродавца­типографа М. О. Вольфа, 1882. – Том IV. – 710 с.
5. Демин В. Н. Циолковский. М.: Молодая гвардия, 2005. – 368 с.
6. Дорошин Б. А. Мифологический аспект семантики хоронима «Россия» как отражение архетипа Самости // Этногенез и ранняя история народов Евразии: материалы международной научно­практической конференции 5–6 апреля 2010 года. – Пенза – Прага: ООО Научно­издательский центр «Социосфера», 2010. – С. 71–82.
7. Казютинский В. В. Космическая философия К. Э. Циолковского: за и против // Земля и Вселен­ная. – 2003. – № 4. – С. 43–54.
8. Кезина С. В. Об исконно русском происхождении слов Русь и Рюрик // Многоаспектность адапта­ции населения к изменяющемуся миру. Сборник материалов конференции. – Пенза: Приволж­ский дом знаний, 1999. – С. 77–80.
9. Мамчур Е. А., Овчинников Н. Ф., Огурцов А. П. Отечественная философия науки: предваритель­ные итоги. – М., «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 1997. – 360 с.
10. Рыбаков Б. А. Язычество древних славян. – М.: «Наука», 1981. – 608 с.
11. Славяне и Русь: Проблемы и идеи. Концепции, рожденные трехвековой полемикой в хрестома­тийном изложении / сост. А. Г. Кузьмин. – М.: Флинта: Наука, 1999. – 488 с.
12. Элиаде М. Оккультизм, колдовство и моды в культуре. – К.: София; М.: ИД «Гелиос», 2002. – 224 с.
13. Хрущева П. В. Дискуссия о природе культа лингама в шиваизме // Этногенез и ранняя история на­родов Евразии: материалы международной научно­практической конференции 5–6 апреля 2010 года. – Пенза – Прага: ООО Научно­издательский центр «Социосфера», 2010. – С. 52 – 62.
14. Чижевский А. Теория космических эр [беседа с К. Э. Циолковским] // Константин Эдуардович Ци­олковский. – URL: http://tsiolkovsky.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=51. – Дата об­ращения: 16.08.2011.