Личностные корреляты зависимости от социальных сетей белорусских и российских мужчин и женщин

175

Аннотация

Цель. Выявление и анализ личностных коррелятов зависимости от социальных сетей у белорусских и российских респондентов.
Контекст и актуальность. Социальные сети в настоящее время приобрели большую популярность как средство коммуникации, но чрезмерное их использование связано с психологическими рисками возникновения аддикций. Выявление связей между зависимостью от социальных сетей и личностными характеристиками их активных пользователей может способствовать своевременной профилактике аддиктивного поведения.
Дизайн исследования. Исследование было осуществлено с использованием социально-психологического опроса для выявления комплекса личностных характеристик и их связи с показателями зависимости от социальных сетей отдельно у российских и белорусских мужчин и женщин. Проводилось с сентября по декабрь 2021 года.
Участники. 766 респондентов: 404 белоруса (74,3% – женщины) и 362 россиянина (65,7% – женщины). Средний возраст участников – 20,5 лет (SD = 5,4).
Методы (инструменты). Личностные опросники; корреляционный анализ.
Результаты. У всех респондентов зависимость от социальных сетей положительно коррелирует с зависимостью от использования смартфона (смартфон-аддикцией) и импульсивностью. Корреляции показателей зависимости от социальных сетей с нарциссизмом, ассертивностью и незащищенностью от манипуляций имеют некоторые различия у белорусских и российских мужчин и женщин.
Основные выводы. Выявленные в ходе исследования корреляции зависимости от социальных сетей с личностными характеристиками пользователей могут учитываться в разъяснительной, профилактической и коррекционной работе.

Общая информация

Ключевые слова: зависимость от социальных сетей, смартфон-аддикция, личностные корреляты, импульсивность, нарциссизм, ассертивность, незащищенность от манипуляций

Рубрика издания: Эмпирические исследования

Тип материала: научная статья

DOI: https://doi.org/10.17759/sps.2023140108

Получена: 13.04.2022

Принята в печать:

Для цитаты: Шейнов В.П., Белых Т.В., Низовских Н.А., Девицын А.С. Личностные корреляты зависимости от социальных сетей белорусских и российских мужчин и женщин // Социальная психология и общество. 2023. Том 14. № 1. С. 132–149. DOI: 10.17759/sps.2023140108

Полный текст

Введение

Социальные интернет-сети играют все большую роль в процессе коммуникации [1], причем в условиях самоизоляции, вызванной пандемией COVID-19, они стали еще более востребованными [35]. Существуя уже четверть века, социальные сети насчитывают более сотни и становятся все более популярными [19], что обусловлено их уникальными возможностями и преимуществами.
Социальные сети позволяют пользователям приобщиться к своей референтной группе, почувствовать себя более защищенными [1]. Среди значимых социальных мотивов использования социальных сетей исследователи выделяют возможность поддержания отношений с близкими людьми, знакомство с новыми людьми, возможность самопрезентации [18; 19; 24]. Опосредуя общение, социальные сети позволяют создавать «“виртуальный социальный капитал”, который дополняет социальный капитал, созданный в режиме офлайн» [16, c. 9].
Вместе с тем вовлеченность в социальные сети связана с рисками, таит в себе опасности, в числе которых возможная утрата приватности [23], антинормативные проявления [3], возникновение зависимостей [10]. Последнее обусловлено, в частности, тем, что коммуникация в социальных сетях характеризуется отсутствием барьеров, эмоциональностью общения, удовольствием, потерей ощущения времени и чувства контроля над ситуацией [8]. Активное участие в социальных сетях «повышает тревогу в отношении последствий коронакризиса» [17, с. 99]. Среди активных пользователей социальных сетей «ниже уровень доверия правительству, отечественной медицине и согражданам, а также ниже уверенность в возможности справиться с кризисом собственными силами» [17, с. 99]. У зависимых от социальных сетей быстрее вырабатываются симптомы депрессии и тревоги [20], погруженность в социальные сети создает угрозы и риски психологической безопасности детской и подростковой аудитории [6].
Увлечение коммуникацией в социальных сетях свойственно прежде всего молодежи. 80% опрошенных представителей поколения Z имеют в социальных сетях более 100 друзей и подписчиков [14]. Пользователи с высокой и сверхвысокой активностью в социальных сетях обнаруживают тревожность, сниженный самоконтроль [4]; демонстрируют магическое мышление в виде фантазии о собственном могуществе [22]. Мнения исследователей о влиянии сверхувлеченности социальными сетями на психологические и социальные характеристики личности в значительной степени совпадают [11]. Мы согласны с тем, что «отрицательная роль социальных сетей существенно недооценивается» [11, с. 151].
Особый научный интерес представляют личностные корреляты зависимости от социальных сетей. В предыдущих исследованиях обнаружены связи зависимости от социальных сетей с личностными характеристиками [29; 30; 31; 33; 38], а также половой принадлежностью респондентов [9]. На выборке белорусских респондентов были получены данные о том, что «зависимость от социальных сетей положительно коррелирует с депрессией, тревожностью, экстраверсией, одиночеством и отрицательно связана с удовлетворенностью жизнью, самооценкой и возрастом» [27, с. 41]. Показано, что «зависимость от социальных сетей среди женщин статистически высокозначимо превосходит подобную зависимость среди мужчин» [27, с. 41]. Изучение зарубежными авторами связи зависимости от социальных сетей с личностными характеристиками показало, что результаты данных исследований на выборках представителей разных стран в целом совпадают. Возникла идея проверить предположение о связи зависимости от социальных сетей с личностными характеристиками жителей Беларуси и России. Исследование в этом плане является новым.
Мы исходили из того, что, как показывают анализ литературы [29; 30; 31; 38; 39; 40; 41] и наши наблюдения, в число неблагоприятных личностных коррелятов зависимости от социальных сетей, в частности, входят импульсивность, нарциссизм, слабая ассертивность, незащищенность от манипуляций, зависимость от использования смартфона (смартфон-аддикция).
Импульсивность, положительно связанная с использованием Facebook[1], WhatsApp и Instagram[1] [32], служит предиктором зависимости от социальных сетей [39]. Однако в одной работе не получили подтверждения данные о связи зависимости от социальных сетей с импульсивностью [41], что указывает на необходимость продолжения исследований в данном аспекте.
Положительная связь зависимости от социальных сетей с нарциссизмом интересна как исследовательская цель в разных планах. Нарциссизм предсказывает интенсивность использования социальной сети [38]. М. Шин (M. Shin) с соавторами создали модель зависимости от социальных сетей, в которую входит скрытый нарциссизм [34]. Подростки-нарциссы, стремясь справиться с ситуацией социального отторжения в реальности, ищут внимания в социальных сетях, но при этом могут испытывать негативное влияние на психологическое благополучие [37].
Зависимость от социальных сетей отрицательно коррелирует с ассертивностью [33; 36] и незащищенностью от манипуляций [28]. Исследования [32; 42] показывают, что зависимость от социальных сетей отрицательно коррелирует с психологическим благополучием, а также с подверженностью риску плохого настроения, что актуализирует необходимость проверки предположения о связи зависимости от социальных сетей со спецификой психологических состояний пользователей.
Цель исследования − выявление и анализ личностных коррелятов зависимости от социальных сетей у белорусских и российских респондентов.
Общей гипотезой исследования является предположение о наличии связей зависимости от социальных сетей с личностными характеристиками их активных пользователей. Частными гипотезами исследования явились следующие предположения: 1) зависимость от социальных сетей коррелирует с импульсивностью, нарциссизмом, ассертивностью и незащищенностью от манипуляций у белорусских и российских мужчин и женщин; 2) имеются как сходства, так и различия в корреляциях зависимости от социальных сетей с личностными характеристиками и психологическими состояниями белорусских и российских мужчин и женщин; 3) в исследуемых группах зависимость от социальных сетей связана с зависимостью от использования смартфона и всеми формирующими ее факторами.
 

Метод

Эмпирическое исследование основано на самоотчетах белорусских и российских мужчин и женщин, полученных посредством онлайн-опроса, который осуществлялся анонимно и добровольно. Сбор данных проводился в России и Беларуси с сентября по декабрь 2021 года.
Выборка исследования. Респондентами (N = 766) выступили жители Беларуси (n = 404) и России (n = 362). Среди опрошенных 538 женщин: 300 белорусок в возрасте от 17 до 52 лет и 238 россиянок в возрасте от 17 до 64 лет; и 228 мужчин: 104 белоруса 17−55 лет и 124 россиянина 15−43 лет. Средний возраст респондентов – 20,5 лет (SD = 5,4). Среди респондентов больше всего студентов университетов и колледжей, так как проблема зависимости от социальных сетей актуальна в наибольшей степени именно для этой группы [21]. Распространение опросников осуществлялось преимущественно на занятиях как при непосредственном контакте в аудитории, так и онлайн: преподаватель обращался к студентам с просьбой скачать опросники и своими ответами на них в свободное время (для соблюдения принципа добровольности) помочь в проведении исследования. Были опрошены студенты технических и гуманитарных специальностей в ряде городов России (Саратов, Киров и др.) и Беларуси (Минск, Могилев, Слоним и др.). Среди респондентов старшего возраста больше всего преподавателей университетов и колледжей.
Методики исследования: «Опросник зависимости от социальных сетей» (ЗСС-15) В.П. Шейнова [27]; короткая версия САС-16 опросника «Шкала зависимости от смартфона» В.П. Шейнова; Опросник ассертивности (А26) В.П. Шейнова [26]; опросник «Оценка степени незащищенности индивида от манипулятивных воздействий» (НЗМ) В.П. Шейнова; «Методика диагностики потенциала коммуникативной импульсивности» В.А. Лосенкова [15]; Опросник «Нарцисс ли вы?» Е. Кот [13].
Приведем данные о психометрических проверках и некоторые другие необходимые сведения об использованных методиках.
В данной работе оказалась полезной трехфакторная модель зависимости от социальных сетей, выделяющая психологическое состояние, получение информации и коммуникацию пользователя сети [28]. По сумме баллов трех показателей определяется интегральный показатель зависимости от социальных сетей. При этом первый из этих факторов занимает ведущее положение в данной зависимости. Числовые значения корреляций данного фактора с тревожностью, депрессией, одиночеством, экстраверсией, самооценкой превышают числовые значения корреляций двух других факторов и опросника в целом [28]. Фактор «Психологическое состояние пользователя сети» отражает стремление пользователей уйти в сеть от личных проблем; а также ощущение у пользователей раздражительности и беспокойства при невозможности посетить свои страницы; переживания, связанные со сбоями в работе сети; желание улучшить настроение посредством посещения социальных сетей.
В исследовании применена факторная модель смартфон-аддикции, выделяющая потерю контроля над собой, эйфорию и страх лишиться смартфона. Сумма их показателей дает интегральный показатель зависимости от использования смартфона.
Опросник «Нарцисс ли вы?» [13] был применен, поскольку является самым коротким из известных нам, что существенно для тестирования в онлайн-формате. Проведенная нами проверка показала, что данный опросник надежен и валиден.
Все опросники предъявлялись на русском языке, так как все респонденты общаются на нем. Статистический анализ осуществлялся с помощью пакета SPSS-22.
 

Результаты

Анализ показателей описательных статистик главной переменной исследования − зависимости от социальных сетей – свидетельствует о том, что количественное ее выражение зависит от места проживания и пола респондентов. Статистически значимо различие средних значений у белорусских и российских мужчин, разнятся мода и медиана, существенно отличаются эмпирические распределения (асимметрия у белорусов больше 1, а у россиян меньше 1, эксцесс у белорусов отрицательный, а у россиян – положительный).
Различия в показателях выраженности изучаемых качеств в группах респондентов (по U-критерию различий Манна-Уитни) представлены в табл. 1.
 
Таблица 1
Асимптотическая (2х-сторонняя) статистическая значимость расхождений средних значений у белорусских и российских респондентов
(U-критерий Манна-Уитни)

Респонденты

Зависимость от социальных сетей

Зависимость от использования смартфона

Личностные характеристики

Интегральный показатель

Психологическое состояние

Коммуникация

Получение информации

Интегральный показатель

Потеря контроля над собой

Страх отказа от смартфона

Эйфория от пользования смартфоном

Импульсивность

Нарциссизм

Ассертивность

Незащищенность от манипуляций

Мужчины

0,000

0,000

0,002

0,003

0,003

0,002

0,036

0,170

0,181

0,004

0,257

0,508

Женщины

0,279

0,378

0,001

0,845

0,734

0,333

0,303

0,178

0,558

0,045

0,788

0,000

Общие выборки

0,297

0,171

0,200

0,103

0,437

0.047

0,924

0,470

0,467

0,002

0,717

0,000

Примечание: П/ж шрифтом выделены значения ниже порогового значения 0,05, что свидетельствует о статистической значимости расхождений средних значений соответствующих переменных.
 
Выделенные полужирным шрифтом значения указывают на асимптотическую (двухстороннюю) значимость, свидетельствующую о соответствующем уровне статистической достоверности выводов о различиях средних значений переменных. С целью проверки применимости в исследовании используемых шкал мы вычислили альфа Кронбаха для всех изучаемых групп испытуемых − как показатель их надежности-согласованности. Для всех шести групп альфа Кронбаха оказалось больше 0,7, что свидетельствует о достаточной надежности-согласованности исходных данных.
Проверка изучаемых выборок показала, что ряд их не отвечает нормальному распределению. Поэтому за основу анализа приняты непараметрические корреляции Кендалла.
В табл. 2, 3 представлены корреляции в выборках белорусов и россиян.
 
Таблица 2
Корреляции зависимости от социальных сетей с характеристиками личности и дескриптивные статистики переменных в белорусской выборке (n = 404)

Зависимость от социальных сетей

Зависимость от использования смартфона

Личностные характеристики

Интегральный показатель

Потеря контроля над собой

Страх отказа от смартфона

Эйфория от пользования смартфоном

Импульсивность

Нарциссизм

Ассертивность

Незащищенность от манипуляций

M = 17,7

SD = 7,9

M = 9,7

SD = 4,4

M = 2,3

SD = 1,1

M = 5,8

SD = 2,7

M = 46,8

SD = 7,6

M = 24,9

SD = 5,8

M = 65,1

SD = 10,9

M = 34,0

SD = 10,8

Интегральный показатель

0,518**

0,416**

0,396**

0,454**

0,275**

0,175**

–0,105**

–0,074*

Психологическое состояние пользователя сети

0,536**

0,432**

0,409**

0,469**

0,316**

0,134**

–0,163**

–0,097**

Коммуникация

0,331**

0,275**

0,250**

0,314**

0,114**

0,200**

0,019

0,031

Получение информации

0,382**

0,313**

0,297**

0,335**

0,201**

0,158**

–0,043

–0,057

Примечания: * p < 0,05; ** p < 0,01.
 
Табл. 2 свидетельствует о связях зависимости от социальных сетей и психологического состояния их пользователя для белорусских респондентов: положительных – с нарциссизмом, импульсивностью, смартфон-аддикцией и ее факторами и отрицательных – с незащищенностью от манипуляций и ассертивностью. Факторы «Получение информации» и «Коммуникация» не имеют статистически значимых связей с ассертивностью и незащищенностью от манипуляций.
Анализ корреляций в подвыборке белорусских женщин выявил наличие статистически значимых связей интегрального показателя зависимости белорусок от социальных сетей: положительных – с нарциссизмом (r = 0,159**; p = 0,000), импульсивностью (r = 0,247**; p = 0,000), зависимостью от использования смартфона (r = 0,491**; p = 0,000) и всеми ее факторами, отрицательных – с ассертивностью (r = –0,097*; p = 0,015).
В выборке белорусских мужчин обнаружены статистически значимые положительные связи интегрального показателя зависимости от социальных сетей с импульсивностью (r = 0,281**; p = 0,000), нарциссизмом (r = 0,207**; p = 0,003), зависимостью от использования смартфона (r = 0,502**; p = 0,000) и всеми формирующими ее факторами.
В этом проявляются сходства выявленных связей в изучаемых выборках. Различия проявляются в наличии в женской подвыборке следующих связей: отрицательных между зависимостью от социальных сетей и ассертивностью (r = –0,097*; p = 0,015), психологическим состоянием пользователя сети и ассертивностью (r = –0,173**; p = 0,000), психологическим состоянием пользователя сети и незащищенностью от манипуляций (r = –0,108**; p = 0,000), а также в наличии положительной связи между ассертивностью (r = 0,058**; p = 0,000) и фактором «Коммуникация».
Важно, что связи факторов зависимости от социальных сетей для белорусских женщин и мужчин схожи с выявленными связями в общей выборке белорусских респондентов.
Перейдем к описанию результатов, полученных на российской выборке (табл. 3).
 
Таблица 3
Корреляции зависимости от социальных сетей с характеристиками личности и дескриптивные статистики переменных в российской выборке (n = 362)

Зависимость от социальных сетей

Зависимость от использования смартфона

Личностные характеристики

Интегральный показатель

Потеря контроля над собой

Страх отказа от смартфона

Эйфория от пользования смартфоном

Импульсивность

Нарциссизм

Ассертивность

Незащищенность от манипуляций

M = 18,3

SD = 9,4

M = 10,4

SD = 5,9

M = 2,3

SD = 1,4

M = 5,6

SD = 3,1

M = 47,4

SD = 8,1

M = 7,6

SD = 2,2

M = 64,8

SD = 10,6

M = 32,0

SD = 9,8

Интегральный показатель

0,483**

0,350**

0,433**

0,415**

0,217**

0,088*

–0,144**

0,076*

Психологическое состояние пользователя сети

0,428**

0,223**

0,397**

0,443**

0,223**

0,023

–0,196**

0,098**

Коммуникация

0,325**

0,226**

0,339**

0,299**

0,139**

0,137**

–0,077*

0,055

Получение информации

0,357**

0,252**

0,323**

0,334**

0,168**

0,111**

–0,070

0,071

Примечания: * p < 0,05; ** p < 0,01.
 
В общей выборке российских респондентов (табл. 3) обнаружились значимые положительные связи интегрального показателя зависимости от социальных сетей с зависимостью от использования смартфона и всеми формирующими ее факторами; а также с импульсивностью, нарциссизмом, незащищенностью от манипуляций; отрицательная связь – с ассертивностью.
В подвыборке российских женщин интегральный показатель зависимости от социальных сетей положительно коррелирует с импульсивностью (r = 0,236**; p = 0,000), незащищенностью от манипуляций (r = 0,094*; p = 0,015), зависимостью от использования смартфона (r = 0,496**; p = 0,000) и всеми ее факторами; отрицательно коррелирует с ассертивностью (r = –0,170**; p = 0,000).
В подвыборке российских мужчин выявлены статистически значимые положительные связи интегрального показателя зависимости от социальных сетей с импульсивностью (r = 0,232**; p = 0,003), нарциссизмом (r = 0,222**; p = 0,000), зависимостью от использования смартфона (r = 0,460**; p = 0,000) и всеми формирующими ее факторами. У российских мужчин не выявлена связь интегрального показателя зависимости от социальных сетей с ассертивностью и незащищенностью от манипуляций. В отличие от женской выборки у российских мужчин выявлена значимая положительная связь между нарциссизмом и фактором «Получение информации» (r = 0,206**; p = 0,00).
Обратим внимание на схожесть связей у российских женщин и мужчин с выявленными связями в общей выборке российских респондентов.
 

Обсуждение результатов

Полученные в исследовании данные показывают наличие у белорусских и российских респондентов статистически значимых прямых связей зависимости от социальных сетей с зависимостью от использования смартфона и всеми ее факторами. Независимо от страны проживания и пола пользователи предпочитают взаимодействие в социальных сетях через смартфон и могут испытывать дискомфорт при вынужденном отказе от него. Эти данные являются новыми, не отмечавшимися ранее в отечественных и зарубежных исследованиях.
Общими для россиян и белорусов являются положительные связи интегрального показателя зависимости от социальных сетей с импульсивностью, нарциссизмом и отрицательная связь с ассертивностью.
Различие для российских и белорусских респондентов проявляется в наличии положительной связи между интегральным показателем зависимости от социальных сетей и шкалой «Психологическое состояние пользователя сети» данной зависимости и незащищенностью от манипуляций у россиян и отрицательной связи между этими показателями у белорусов. Еще одно различие для россиян и белорусов состоит в наличии отрицательной связи между фактором «Коммуникация» зависимости от социальных сетей и ассертивностью в российской выборке, тогда как такая тенденция в белорусской выборке отсутствует.
Положительная связь зависимости от социальных сетей с импульсивностью, обнаруженная зарубежными исследователями, характерна как для белорусской, так и для российской выборки. Данная связь объясняется в значительной степени природой импульсивности, которая трактуется в психологии как «особенность поведения человека (в устойчивых формах – черта характера), заключающаяся в склонности действовать по первому побуждению, под влиянием внешних обстоятельств или эмоций» [5, с. 195-196]. Высокая импульсивность характеризует человека с недостаточным самоконтролем в общении, деятельности и коммуникациях посредством социальных сетей.
Обнаруженная зарубежными исследователями положительная связь зависимости от социальных сетей с нарциссизмом [29; 30; 31] характерна для всей белорусской и для мужской части российской выборки нашего исследования. Не выявлены значимые связи между зависимостью от социальных сетей и нарциссизмом у российских женщин. Полученные данные согласуются с результатами исследования Н.Н. Самсоновой [21], в котором была обнаружена прямая связь между степенью вовлеченности в интернет-коммуникации и высокой вероятностью проявления нарциссических форм поведения. Нарциссизм как влечение к самому себе [5] и черта характера, заключающаяся в чрезмерной самовлюбленности, безосновательно завышенной самооценке, по-видимому, подпитывается в социальных сетях новыми возможностями для самопрезентации и самолюбования, а также возможностью преодоления отторжения в социуме.
К значимым личностным коррелятам зависимости от социальных сетей относится ассертивность. В нашем исследовании отрицательная связь зависимости от социальных сетей с ассертивностью обнаружена только у белорусок и россиянок при отсутствии такой связи у белорусских и российских мужчин. Если исходить из того, что ассертивное поведение выступает конструктивным способом межличностного взаимодействия, альтернативой манипуляции и агрессии, а ассертивность как свойство личности проявляется в способности человека отстаивать свои права, не нарушая при этом прав других, «развивает умение постоять за себя без замешательства, смело выражать свои истинные чувства» [26, с. 107], то мы можем сказать, что в нашем случае только у зависимых от социальных сетей женщин ассертивность зависит от степени ее выраженности, тогда как мужчины проявляют свою ассертивность вне связи с зависимостью от социальных сетей. В определенном смысле это выглядит оправданным.
Интересным является факт отрицательной связи фактора «Психологическое состояние пользователя сети» с незащищенностью от манипуляций у белорусских женщин, тогда как у российских мужчин и женщин выявлена положительная связь между этими показателями. Незащищенность от манипуляций означает, что, встретившись с оказываемым на него манипулятивным воздействием, индивид не может ему противостоять и становится жертвой манипулятора. Выявленная в предыдущих работах связь зависимости от социальных сетей с кибервиктимизацией в нашем случае имеет не только связанную со страной проживания, но и гендерную специфику.
Связь незащищенности от манипуляций с зависимостью от социальных сетей может предположительно объясняться существованием социализационных рисков использования социальных интернет-сетей у тех молодых людей, которые не готовы самостоятельно отбирать ту информацию и то общение, которые оказывают позитивное влияние на процесс их социализации [25]. Последнее может снижать и способность к противодействию манипулятивным влияниям. Незащищенность от манипуляций при усилении зависимости от социальных сетей имеет свое объяснение в существовании, на наш взгляд, таких явлений, как неуспешное распознавание явных и латентных рисков непрерывной онлайн-коммуникации [12], несформированная культура личной информационной безопасности [7], сниженная способность личности к сохранению аутентичности в информационном пространстве [2].
К ограничениям проведенного исследования можно отнести то, что не были учтены такие факторы, как профессиональная принадлежность, образование, семейный статус респондентов, а также то, были ли респонденты жителями (или выходцами из) сельской местности или городов. Не исключено, что перечисленные факторы могут влиять на полученные результаты, поэтому в будущих исследованиях их желательно задействовать.
 

Выводы

Социальные сети в силу своих уникальных возможностей и преимуществ являются исключительно привлекательными и играют все большую роль в жизни человека, глубоко воздействуя на его личность. В условиях пандемии COVID-19 и других социальных катаклизмов востребованность социальных сетей возросла. Сверхвовлеченность в социальные сети связана с опасностью формирования у пользователей зависимости от них. В выполненных в разных странах мира исследованиях выявлен ряд связей зависимости от социальных сетей с личностными качествами пользователей.
В данном белорусско-российском исследовании выявлено, что существуют как сходства, так и различия в связях зависимости от социальных сетей с личностными характеристиками у белорусских и российских мужчин и женщин.
Зависимость от социальных сетей у россиян и у белорусов обоего пола положительно коррелирует с импульсивностью, нарциссизмом и зависимостью от использования смартфона. Наиболее сильные связи обнаруживаются между фактором «Психологическое состояние» пользователя Сети и смартфон-аддикцией, а также всеми психологическими состояниями, сопровождающими использование смартфона.
Различия в личностных коррелятах зависимости от социальных сетей у белорусов и россиян выявлены с учетом половой принадлежности респондентов. Положительная связь зависимости от социальных сетей с нарциссизмом характерна для всей белорусской и для мужской части российской выборки исследования. У российских женщин не выявлено статистически значимой связи зависимости от социальных сетей с нарциссизмом. Обратная связь зависимости от социальных сетей с ассертивностью выявлена у белорусских и российских женщин при отсутствии такой связи у белорусских и российских мужчин. Заслуживает внимания факт отрицательной связи фактора «Психологическое состояние пользователя сети» с незащищенностью от манипуляций у белорусских женщин, тогда как у российских мужчин и женщин такая связь является положительной.
Таким образом, рабочие гипотезы в результате исследования были подтверждены. Выявленные факты расширяют представления о связях зависимости от социальных сетей с личностными характеристиками их пользователей. Полученные данные позволяют учитывать наличие и характер связей зависимости от социальных сетей с личностными характеристиками и психологическими состояниями пользователей сетей при реализации воспитательных, психопрофилактических и психокоррекционных программ в образовательных организациях.
Перспективы исследования связаны с расширением перечня личностных характеристик, возможно связанных с зависимостью от социальных сетей, а также с проведением сравнительных исследований в других регионах.
 
[1] C 21 марта 2022 года официально запрещен на территории России.

Литература

  1. Бабаева Ю.Д., Войскунский А.Е., Смыслова О.В. Интернет: воздействие на личность // Гуманитарные исследования в Интернете / Под ред. А.Е. Войскунского. М.: Терра-Можайск, 2000. С. 11−40.
  2. Белых Т.В. Интегральная индивидуальность и проблема изучения ее аутентичности в информационном обществе // Сборник статей II международной научно-практической конференции «Психология интегральной индивидуальности в информационном обществе» (г. Саратов, 23 апреля 2021 г.). Саратов: ИЦ «Наука», 2021. С. 7−10.
  3. Бовина И.Б., Дворянчиков Н.В. Поведение онлайн и офлайн: две реальности или одна? // Психологическая наука и образование. Том 25. № 3. C. 101−115. DOI:10.17759/pse.2020250309
  4. Богомолова Е.И. Взаимосвязь личностных характеристик с особенностями активности пользователей социальных сетей интернета: дисс. … канд. психол. наук. Краснодар, 2015. 232 с.
  5. Большой психологический словарь / Сост. и общ. ред. Б. Мещеряков, В. Зинченко. СПб.: прайм-ЕВРОЗНАК, 2004. 672 с.
  6. Годик Ю.О. Угрозы и риски безопасности детской и подростковой аудитории новых медиа [Электронный ресурс] // Медиаскоп. 2011. № 2. С. 32−39. URL: http://www.mediascope.ru/node/841 (дата обращения: 15.03.2022).
  7. Грачев Г.В. Формирование культуры личной информационной безопасности: проблема и перспективы // Сборник статей II международной научно-практической конференции «Психология интегральной индивидуальности в информационном обществе» (г. Саратов, 23 апреля 2021 г.). Саратов: ИЦ «Наука», 2021. С. 10−16.
  8. Гулевич О.А. Психология коммуникации. М.: Московский психолого-социальный институт, 2008. 384 с.
  9. Дети России он-лайн: риски и безопасность. Результаты международного проекта EU Kids Online II в России [Электронный ресурс] / Солдатова Г. и др. М., 2012. URL: http://cyberpsy.ru/literature/russian_kids_online/ (дата обращения: 25.03.2022).
  10. Казаринова Е.Ю., Холмогорова А.Б. Предпочитаемый контент в интернете и социальная тревожность как факторы интернет-зависимости у подростков и студенческой молодежи [Электронный ресурс] // Психолого-педагогические исследования. 2021. Том 13. № 2. C. 123–139. DOI:10.17759/psyedu.2021130208
  11. Каменская В.Г., Томанов Л.В. Цифровые технологии и их влияние на социальные и психологические характеристики детей и подростков // Экспериментальная психология. 2022. Том 15. № 1. C. 139−159. DOI:10.17759/exppsy.2022150109
  12. Карпова Д.Н. Риски непрерывной он-лайн коммуникации: теоретико-методологические подходы к изучению: Автореф. дисс. ... канд. социол. наук. М., 2016. 26 с.
  13. Кот Е. Тест «Нарцисс ли Вы?» [Электронный ресурс]. URL: https://www.psychologies.ru/tests/test/579/ (дата обращения: 14.12.2021).
  14. Лапидус Л.В., Гостилович А.О., Омарова Ш.А. Особенности проникновения цифровых технологий в жизнь поколения Z: ценности, поведенческие паттерны и потребительские привычки интернет-поколения [Электронный ресурс] // Государственное управление. Электронный вестник. 2020. Вып. № 83. С. 271−293. DOI:10.24411/2070-1381-2019-1025
  15. Лосенков В.А. Импульсивность // Саморегуляция и прогнозирование социального поведения личности: Диспозиционная концепция. М.: ЦСПиМ, 2013. С. 286−289.
  16. Миронова А.А. Использование информационно-коммуникационных технологий и социальный капитал: природа взаимосвязи // Социальная психология и общество. 2022. Том 13. № 1. C. 5− DOI:10.17759/sps.2022130101
  17. Нестик Т.А., Дейнека О.С., Максименко А.А. Социально-психологические предпосылки веры в конспирологические теории происхождения COVID-19 и вовлеченность в сетевые коммуникации // Социальная психология и общество. 2020. Том 11. № 4. C. 87−104. DOI:10.17759/sps.2020110407
  18. Овчинникова И.Г. Коммуникация и идентификация в социальных сетях: факторы, типажи, национально-культурная специфика (на материале социальной сети Твиттер) [Электронный ресурс] // Вестник Пермского университета. Серия: Политология. 2013. № 2. file:///C:/Users/User/Downloads/kommunikatsiya-i-identifikatsiya-v-sotsialnyh-setyah-faktory-tipazhi-natsionalno-kulturnaya-spetsifika-na-materiale-sotsialnoy-seti-tvitter.pdf (дата обращения: 29.03.2022).
  19. Припорова Е.А., Агадуллина Е.Р. Социальные мотивы использования социальных сетей: анализ групп пользователей // Социальная психология и общество. 2019. Т. 10. № 4. С. 96−111. DOI:10.17759/sps.2019100407
  20. Розанов В.А., Рахимкулова А.С. Социальные сети и их влияние на психологическое благополучие личности // Психологическое благополучие и психосоциальный стресс / Под ред. В.А. Розанова. Одесса: Феникс, 2017. С. 185−206.
  21. Самсонова Н.Н. Взаимосвязь интернет-коммуникаций и социального поведения молодежи: Автореф. дисс. … канд. психол. наук. М., 2018. 28 с.
  22. Серый А.В., Паршинцева А.С. К проблеме формирования зависимости от социальных сетей у школьников подросткового возраста // Проблемы педагогики. 2016. № 9(20). С. 12−15.
  23. Синявская Я.Э. Онлайн-коммуникация в социальных медиа: как опыт утраты приватности отражается на поведении пользователей // Социальная психология и общество. 2022. Том 13. № 1. C. 33−50. DOI:10.17759/sps.2022130103
  24. Федоров В.В. Структура самопрезентации подростков в реальном общении и социальных сетях // Социальная психология и общество. 2020. Т. 11. № 1. С. 180−192. DOI:10.17759/sps.2020110111
  25. Чебунина О.А. Социальные интернет-сети в процессе социализации современной молодежи: специфика влияния и социализационные риски: Автореф. дисс. … канд. социол. наук. Ростов-на-Дону, 2019. 34 с.
  26. Шейнов В.П. Ассертивное поведение: преимущества и восприятие // Современная зарубежная психология. 2014. Т. 3. № 2. С. 107−120. URL: https://psyjournals.ru/journals/jmfp/archive/2014_n2/70122 (дата обращения: 12.03.2022).
  27. Шейнов В.П., Девицын А.С. Разработка надежного и валидного опросника зависимости от социальных сетей // Системная психология и социология. 2021. № 2(38). С. 41–55. DOI:10.25688/2223-6872.2021.38.2.04
  28. Шейнов В.П., Девицын А.С. Трехфакторная модель зависимости от социальных сетей // Российский психологический журнал. 2021. № 3. С. 145−158. DOI:10.21702/rpj.2021.3.10
  29. Andreassen C.S., Pallesen S., Griffiths M.D. The relationship between addictive use of social media, narcissism, and self-esteem: Findings from a large national survey // Addictive behaviors. 2017. Vol. 64. P. 287−293. DOI:10.1016/j.addbeh.2016.03.006
  30. Casale S., Banchi V. Narcissism and problematic social media use. A systematic literature review [Electronic resource] // Addictive Behaviors Reports. 2020. Vol. 11. URL: https://www.sciencedirect.com/science/article/pii/S2352853219302391 (дата обращения: 14.12.2021).
  31. Choi Y. Narcissism and Social Media Addiction in Workplace // The Journal of Asian Finance, Economics and Business. 2018. Vol. 5(2). P. 95−104. DOI:10.13106/jafeb.2018. Vol. 5(2), P. 95−104.
  32. Follow or be followed: Exploring the links between Instagram popularity, social media addiction, cyber victimization, and subjective happiness in Italian adolescents / Longobardi C. at al. // Children and Youth Services Review. 2020. Vol. 113. 104955 p.
  33. Gu H.J., Lee O.S., Hong M.J. The relationship between SNS addiction tendency, self-assertiveness, interpersonal problems and in college students // Journal of the Korea Academia-Industrial Cooperation Society. Vol. 17(4). P. 180−187.
  34. Integrating psychosocial and cognitive predictors of social networking service addiction tendency using structural equation modeling [Electronic resource] / Shin M. et al. // Psychologia. 2016. Vol. 59. P. 182–201. DOI:10.2117/psysoc.2016.182 (дата обращения: 15.03.2022).
  35. Kashif M., Aziz-Ur-Rehman M.K.J. Social media addiction due to coronavirus [Electronic resource] // International Journal of Medical Science in Clinical Research and Review. Vol. 3(4). P. 331−336. URL: http://www.ijmscrr.in/index.php/ijmscrr/article/view/93 (дата обращения: 03.04.2022).
  36. Khairunnisa H., Putri A.A.H. Relationship of Assertive Behaviors and Social Media Addiction among Adolescents [Electronic resource] // 4th ASEAN Conference on Psychology, Counselling and Humanities (ACPCH 2018). 2019. 109−112. DOI:10.2991/acpch-18.2019.28 (дата обращения: 15.03.2022).
  37. Narcissistic adolescents' attention-seeking following social rejection: Links with social media disclosure, problematic social media use, and smartphone stress / Hawk S.T. et al. // Computers in Human Behavior. 2019. Vol. 92. P. 65−75. DOI:10.1016/j.chb.2018.10.032
  38. O'Sullivan A., Hussain Z. An Exploratory Study of Facebook Intensity and its Links to Narcissism, Stress, and Self-esteem [Electronic resource] // Journal of Addictive Behaviors, Therapy & Rehabilitation. Vol. 06(01). URL: http://hdl.handle.net/10545/621865 (дата обращения: 14.12.2021).
  39. Savci M., Aysan F. Relationship between Impulsivity, Social Media Usage and Loneliness // Educational Process: International Journal. Vol. 5. P. 104−115. DOI:10.12973/edupij.2016.52.2
  40. Sindermann C., Elhai J.D., Montag Ch. Predicting tendencies towards the disordered use of Facebook's social media platforms: On the role of personality, impulsivity, and social anxiety [Electronic resource] // Psychiatry Research. Vol. 285. URL: https://static1.squarespace.com/static/56916e4805f8e207077fb3ed/t/5e441146bcb748330374d7b4/1581519177495/SindermannElhaiMontag2020.pdf (дата обращения: 14.12.2021).
  41. The role of the dark tetrad and impulsivity in social media addiction: Findings from Malaysia / Chung K.L. et al. // Personality and Individual Differences. 2019. Vol. 1. P. 62−67. DOI:10.1016/j.paid.2019.02.016
  42. Turel O., Poppa N., Gil-Or O. Neuroticism magnifies the detrimental association between social media addiction symptoms and wellbeing in women, but not in men: a three-way moderation model // Psychiatric Quarterly. 2018. Vol. 89(3). P. 605−619. DOI:10.1007/s11126-018-9563-x

Информация об авторах

Шейнов Виктор Павлович, доктор социологических наук, кандидат физико-математических наук, профессор, профессор кафедры психологии и педагогического мастерства, Республиканский институт высшей школы, Минск, Беларусь, ORCID: https://orcid.org/0000-0002-2191-646X, e-mail: sheinov1@mail.ru

Белых Татьяна Викторовна, доктор психологических наук, профессор, профессор кафедры социальной психологии образования и развития, ФГБОУ ВО «Саратовский национальный исследовательский государственный университет им. Н.Г. Чернышевского» (ФГБОУ ВО СГУ), Саратов, Россия, ORCID: https://orcid.org/0000-0003-2478-3460, e-mail: tvbelih@mail.ru

Низовских Нина Аркадьевна, доктор психологических наук, доцент, доцент кафедры психологии факультета педагогики и психологии, Вятский государственный университет (ФГБОУ ВО «ВятГУ»), Киров, Россия, ORCID: https://orcid.org/0000-0002-5541-5049, e-mail: nina.nizovskikh@gmail.com

Девицын Антон Сергеевич, старший преподаватель кафедры веб-технологий и компьютерного моделирования механико-математического факультета, Белорусский государственный университет, Минск, Беларусь, ORCID: https://orcid.org/0000-0002-2804-4107, e-mail: a.dziavitsyn@gmail.com

Метрики

Просмотров

Всего: 529
В прошлом месяце: 41
В текущем месяце: 4

Скачиваний

Всего: 175
В прошлом месяце: 9
В текущем месяце: 3