Введение
Развитие и укрепление малого и среднего бизнеса является одним из приоритетных направлений экономического развития в мире (Sunnatillo, Behzod, 2011; Ugli, 2024). Семейный бизнес является важной частью национальных экономик многих стран (Domańska et al., 2023; Dvouletý, Orel, Procházka, 2025) и выступает важнейшим элементом экономической жизни в России.
Каждый семейный бизнес отражает создавшую его семью, поэтому семейный бизнес можно изучать через понимание управляющей им семьи (Michael‐Tsabari, Lavee, 2012). В этой связи важным направлением психологических исследований становится анализ семейных отношений в бизнес-семьях.
Традиционно принято делить бизнес на женский и мужской (Coronel-Pangol, Paule-Vianez, Orden-Cruz, 2024). Женщины-предприниматели вносят значительный вклад в экономическое развитие, хотя, согласно отчету Global Entrepreneurship Monitor, мужчины чаще, чем женщины, инициируют создание бизнеса и чаще потом управляют им[1]. По оценкам экспертов Торгово-промышленной палаты России, 74% малых и средних предприятий в России являются семейными компаниями, а численность женщин-предпринимателей на 2021 год составляет 1,33 млн человек или 40,2% от общего числа субъектов малого бизнеса[2]. Учитывая столь высокую распространенность семейного бизнеса и, в частности, женского предпринимательства, специфика взаимоотношений в семьях женщин-предпринимателей представляет особый научный и практический интерес.
Исследования женского предпринимательства можно сгруппировать по четырем основным направлениям. Первое направление сосредоточено на выявлении гендерной специфики предпринимательства. Согласно традиционным представлениям, роль женщины связана с семейными обязанностями, уходом за детьми и старшими родственниками (Achtenhagen, Welter, 2003; Woldie, Adersua, 2004), в то время как предпринимательство традиционно ассоциировалось с мужскими качествами: риском, напористостью, агрессивной конкуренцией (Bullough et al., 2022). Связывание этих психологических характеристик исключительно с ролью мужчины-предпринимателя может исказить образ женщины в бизнесе (Langowitz, Morgan, 2003), создать условия для ролевого конфликта в семье.
Второе направление включает исследования взаимодействия женщин-предпринимателей с традиционными нормами и стереотипами. В. Стед выделила пять форм поведения, которые используют женщины для соответствия стереотипам мужской роли предпринимателя (Stead, 2017):
1) действие через доверенных лиц (by proxy) – стратегия ведения бизнеса с помощью делового партнера-мужчины – посредника, играющего ведущую роль в обществе для достижения легитимности и признания бизнеса, женщина позиционируется как играющая второстепенную бизнес-роль;
2) «маскировка» (concealment) – женщина утаивает свои лидерские качества, свойственные роли предпринимателя, и активно проявляет противоположные феминные качества ради сохранения брака;
3) «моделирование нормы» (modelling the norm) – женщина, отказываясь от своей гендерной роли, копирует преобладающие нормы поведения, приписываемые образу мужчины-предпринимателя: стойкость, силу воли, выносливость, эмоциональную сдержанность;
4) «умеренное разрушение гендерных норм» (tempered disruption) – деконструкция нормативных ожиданий того, кем является предприниматель. В этом случае женщина берет на себя роль видимого бизнес-лидера и строит бизнес, ориентированный на женщин;
5) «переключение идентичности» (identity-switching) – использование нескольких идентичностей и активация их в разных контекстах. Например, в семье активизируется роль жены, а в бизнесе – предпринимательские и лидерские качества.
Третье направление – проведение описательных и сравнительных исследований в различных культурных и религиозных контекстах. Исследовательский интерес сосредоточен на ограничениях и трудностях женщин-предпринимателей, ведущих бизнес в разных культурах (Baughn, Chua, Neupert, 2006; De Clercq, Kaciak, Thongpapanl, 2022; Long, Buzzanell, 2022), на влиянии этнических и культурных аспектов ценностей, верований, норм и практик на семейный бизнес (Danes et al., 2008).
Четвертое направление подчеркивает роль эмоциональной поддержки женщины-владелицы бизнеса со стороны членов семьи. Изучаются структура семьи, семейные роли и их влияние на бизнес женщин-предпринимателей. Исследования показывают, что поддерживающая атмосфера в семье способствует снижению уровня напряжения у женщин, занимающихся бизнесом (Welsh et al., 2021), успешность семейного бизнеса тесно связана с качеством отношений внутри семьи (Glowka, Kallmünzer, Zehrer, 2021; Sharma, 2004).
Теоретический анализ показывает, что для исследования отношений в бизнес-семьях широко применяется Круговая модель Д. Олсона (рис. 1), в основе которой лежат такие измерения семейных систем, как сплоченность, адаптация и коммуникация (Olson, 2000). В опроснике FACES-3 шкала сплоченности выявляет, насколько эмоционально близки члены семьи друг другу, а шкала адаптации – как семья реагирует на изменения и приспосабливается к ним. Круговая модель Д. Олсона используется в зарубежных исследованиях для описания вовлеченности в бизнес при разных уровнях сплоченности и гибкости семьи (Michael‐Tsabari, Lavee, 2012), для изучения конфликтов между семьей и работой (Neto et al., 2021), выявления зависимости между участием семьи и склонностью фирмы к инновациям в семейном бизнесе (Ferrari, 2019), изучения гибкости семейной системы при принятии кадровых решений (Goel et al., 2019). Изучаются также особенности межпоколенческого взаимодействия в бизнес-семьях: общение (Rodríguez-García, González-Cruz, 2024) и передача бизнеса преемникам (Combs et al., 2021).
Среди отечественных исследований с применением FAСES наиболее распространены не связанные с бизнесом исследования, а работы, посвященные изучению семей, воспитывающих подростков (Васягина, Тактуева, 2023; Митина, Мендель, Шаяхметова, 2023; Складан, Бутенко, 2022), исследования дисфункциональных семей (Карпушкин, Овчинников, Климова, 2022). Данная модель применяется в изучении толерантности к неопределенности у семей с разным стажем супружества (Солынин, Цветкова, 2024), психологической близости членов семьи (Мельчехина, Самарина, 2023), семейной адаптации как фактора семейного самоопределения студентов (Мерзлякова, Каюмова, 2024) и сплоченности как фактора позитивных отношений в семье у молодых людей (Берсирова, 2023), роли опыта жизни в родительской семье в будущих отношениях у молодежи (Фофанова, Капусткина, 2022).
В нашем исследовании изучаются особенности семейных отношений у женщин-предпринимателей. Мы предполагаем, что содержание предпринимательства и лидерства в бизнесе вносит некоторые специфические черты в семейные отношения, изменяя и модифицируя их. Так, необходимость представлять разные качества в деловом и семейном контексте может приводить к напряженности и ролевым конфликтам. Женщина, играющая ведущую роль в собственном бизнесе, может стремиться и к лидерству в семейной жизни. По мнению З.З. Вахитовой, женщины-руководители более доминантны, а их мужья, наоборот, более склонны к подчинению, поэтому такой тип семьи напоминает матриархат – форму социальной организации, где принятие решений, власть и лидерство принадлежат женщинам (Вахитова, Калиева, 2009).
Вкладывая много сил в управление бизнесом, женщина может столкнуться с нехваткой ресурсов для поддержания своей семейной роли. В то же время функциональные семейные отношения подразумевают взаимопонимание, взаимопомощь и взаимоподдержку. В частности, нефинансовая поддержка семьи важна в случае женского предпринимательства (Powell, Eddleston, 2013), особенно в странах с высоким уровнем конкурентного развития (Welsh et al., 2021). Некоторые исследования свидетельствуют, что в семьях женщин-предпринимателей по сравнению с семьями, где бизнесом занимается мужчина, наблюдается повышенная конфликтность между супругами, снижение стабильности отношений и более низкий уровень удовлетворенности браком (Левкович, 2004).
В связи с этим важными становятся изучение особенностей семейных отношений женщин-предпринимателей и поиск форм в случае дисфункциональных изменений. Опираясь на Круговую модель Д. Олсона, можно констатировать, что непоследовательность в семейных ролях, отсутствие стабильных правил могут привести к высокой степени непредсказуемости и хаотичности в структуре семьи. Такие отношения будут негативно влиять и на семейный бизнес. Целью работы является изучение особенностей семейных отношений женщин-предпринимателей в сфере малого семейного бизнеса.
Гипотезы нашего исследования опираются на следующие теоретические представления. Управляя бизнесом, женщины-предприниматели вынуждены балансировать между семейными и деловыми ролями. Конфликт между работой и семьей у работающих женщин приводит к повышенному стрессу (Jamadin et al., 2015), снижению удовлетворенности браком и работой (Sharma, 2004), а также жизнью в целом (Ernst Kossek, Ozeki, 1998; Pleck, Staines, Lang, 1980) и к менее эффективному воспитанию детей (Cooklin et al., 2015). Женщины-предприниматели сталкиваются с напряжением, поскольку на их плечи ложится основной груз семейных обязанностей, которые необходимо сочетать с деловыми обязательствами (Ferguson, Durup, 1998; Neto et al., 2021). Сочетание роли предпринимателя с ролями матери и супруги может приводить к высокой адаптации (гибкости) семейной системы и, следовательно, к высокой хаотичности отношений, в результате чего у женщин-предпринимателей вероятно появление несоответствия между реальной и идеальной семейной системой. Стремясь избежать этого, женщины-предприниматели будут стремиться к уменьшению гибкости семейной системы и созданию большей упорядоченности, стабильности и предсказуемости отношений.
Исследовались следующие гипотезы
- Женщины-предприниматели имеют более высокие показатели по шкале адаптации семейной системы по сравнению с мужчинами-предпринимателями.
- У женщин-предпринимателей есть расхождение между реальной и идеальной семейной системой.
- Идеальная семейная система по сравнению с реальной в представлениях женщин-предпринимателей предполагает снижение по шкале адаптации.
Важно отметить, что в центре внимания в нашем исследовании находятся именно женщины-предприниматели. Мужчины-предприниматели образуют контрольную выборку, помогающую выделить специфику семейных отношений женщинС теоретической точки зрения данное исследование направлено на расширение понимания структуры и особенностей семейных отношений в бизнес-семьях, где женщины являются руководителями. С точки зрения практики полученные знания помогут гармонизировать отношения женщин-предпринимателей в семье для сохранения ее целостности и развития малого семейного бизнеса.
Материалы и методы
Выборка исследования. Выборка составила 129 предпринимателей – владельцев малого семейного бизнеса. Отбор респондентов производился на основе получения утвердительного ответа на вопрос: «Работают ли у вас в бизнесе родственники?». Под термином «бизнес-семья» понимается группа людей, объединенных родственными связями и занимающихся общим бизнесом (Litz, 2008).
Средний возраст испытуемых – 38,19 лет. Респонденты проживают в Сибирском (93%) и Центральном (7%) регионах страны. Все участники исследования являются владельцами бизнеса в таких сферах, как розничная торговля (28,2%), бытовые услуги (15%), производство (10%), транспорт (8%), IT (6%), образование (5%). Остальные сферы бизнеса составляют по 3%, среди них – техническое обслуживание автомобилей, растениеводство, консультирование, туризм, общественная деятельность, модельное агентство, оптовая торговля, недвижимость и общественное питание. Большую часть выборки составили индивидуальные предприниматели (67%), юридические лица – 33%. Подавляющее большинство респондентов (90,7%) имеют детей. Не имеют детей 9,3% респондентов.
В табл. 1 представлена сводная информация о выборке.
Таблица 1 / Table 1
Характеристика выборки
Sample characteristics
|
Участники / Participants |
Возраст (лет) / Age (years) |
Продолжительность брака (лет) / Marriage duration (years) |
Количество детей / Number of children |
Опыт в бизнесе (лет) / Business experience (years) |
||||
|
M |
SD |
M |
SD |
M |
SD |
M |
SD |
|
|
Женщины / Women (n = 63) |
38,95 |
8,29 |
14,09 |
6,06 |
2,04 |
0,79 |
8,99 |
7,12 |
|
Мужчины / Men (n = 66) |
37,5 |
6,99 |
10,65 |
5,64 |
1,59 |
1,24 |
7,68 |
4,20 |
|
Всего / Total (N = 129) |
38,19 |
7,65 |
12,41 |
6,09 |
1,81 |
1,07 |
8,32 |
5,83 |
Примечание: М – среднее арифметическое; SD – стандартное отклонение от среднего.
Note: M – mean; SD – standard deviation from the mean.
Участники имеют высокий уровень образования: ученая степень (11%) и MBA (3,5%), несколько высших образований (28%), высшее образование (55%), среднее специальное образование имеют 6,5%.
Методики исследования. Для оценки особенностей семейных отношений мужчин и женщин-предпринимателей использовалась Шкала семейной сплоченности и адаптации «FACES–3» Д. Олсона, Дж. Портнера и И. Лави, переведенная и адаптированная Э.Г. Эйдемиллером (Эйдемиллер, Добряков, Никольская, 2006). Эта шкала основана на круговой модели Д. Олсона (Olson, 2000), содержащей два основных измерения: сплоченность и адаптация.
В методике авторы выделяют (см. рис. 1):
- четыре уровня сплоченности (по горизонтальной оси): Разобщенный, Разделенный, Связанный, Сцепленный. Предполагается, что центральные уровни сплоченности (Разделенный и Связанный) обеспечивают оптимальное функционирование семьи. Крайние уровни (Разобщенный и Сцепленный) рассматриваются как дисфункциональные для отношений на длительный срок. Данная шкала описывает эмоциональную близость, лояльность членов семьи друг другу и взаимозависимость.
- четыре уровня адаптации (по вертикальной оси): Ригидный, Структурный, Гибкий, Хаотичный. Центральные уровни (Структурный и Гибкий) способствуют хорошему супружескому и семейному функционированию, а крайние уровни – дисфункциональные (Olson, 2000). Адаптация описывает изменчивость лидерства, гибкость распределения семейных ролей и семейных правил (Olson, Waldvogel, Schlieff, 2019).
Опросник FACES–3 предназначен для измерения реальных и идеальных описаний семейной системы. Расхождение реальных и идеальных представлений является косвенным показателем удовлетворенности семьей: чем больше расхождение, тем меньше удовлетворенность отношениями (Olson, 2000).
Другая часть исследовательского инструмента включала в себя анкету, содержащую закрытые поливариативные вопросы по переменным: пол, возраст, образование, количество детей, возраст семьи, стаж бизнеса, регион ведения бизнеса, сфера бизнеса.
Схема проведения исследования. Сбор данных происходил в виде онлайн-опроса на платформе Google-form. Опрос проводился индивидуально в удобное для респондентов время и длился около 20 минут.
Статистическая обработка проходила в программе Statistica 8.0. Для оценки значимости различий по шкалам семейной сплоченности и адаптации между женщинами и мужчинами-предпринимателями использовался критерий Манна-Уитни. Для оценки значимости различий между идеальными и реальными описаниями семейной системы у предпринимателей каждого пола использовался критерий Уилкоксона. Оценка величины эффекта вычислялась с применением коэффициента d Коэна (все эффекты менее 0,5 считались несущественными).
Результаты
Рис. 2 и 3 иллюстрируют распределение респондентов в пространстве шкал сплоченности и адаптации согласно модели Д. Олсона. Линия на графиках обозначает линейную регрессию.
Рис. 2. Диаграмма рассеивания шкал адаптации и сплоченности для женщин-предпринимателей
Fig. 2. Scatter plot for Adaptability and Cohesion among women entrepreneurs
Рис. 3. Диаграмма рассеивания шкал адаптации и сплоченности для мужчин-предпринимателей
Fig. 3. Scatter plot for Adaptability and Cohesion among men entrepreneurs
Сравнивая диаграммы рассеивания для женщин (рис. 2) и мужчин (рис. 3) с моделью Д. Олсона (рис. 1), можно отметить, что результаты для мужчин-предпринимателей расположены ближе к центру графика, что означает большую сбалансированность семейной системы. Результаты женщин-предпринимателей (рис. 2) более «рассеяны» по значениям шкал, но все же имеют тенденцию к расположению в правом верхнем углу графика – это означает большую связанность и хаотичность семейной системы.
Для проверки гипотезы 1 сравнили реальную сплоченность и адаптацию между мужчинами и женщинами-предпринимателями с помощью критерия Манна-Уитни, дополнительно для оценки силы эффекта был рассчитан коэффициент d Коэна (табл. 2).
Таблица 2 / Table 2
Сравнение реальной сплоченности и адаптации среди мужчин и женщин-предпринимателей
Comparison of real Cohesion and Adaptability of men and women entrepreneurs
|
Шкалы / Scales |
М/SD |
U |
p |
Mean Rank |
Cohen’s d |
||
|
Женщины / Women |
Мужчины / Men |
Женщины / Women |
Мужчины / Men |
||||
|
Сплоченность реальная / Cohesion real |
37,62/3,37 |
36,73/3,60 |
1660,50 |
0,047 |
71,64 |
58,66 |
0,26 |
|
Адаптация реальная / Adaptability real |
36,14/5,01 |
33,00/5,37 |
1327,50 |
< 0,001 |
76,93 |
53,61 |
0,60 |
Примечание: М – среднее арифметическое; SD – стандартное отклонение от среднего; U – критерий Манна-Уитни; p – уровень статистической значимости результатов; Mean Rank – средний ранг, Cohen’s d – стандартизированный размер эффекта по Коэну.
Note: M – mean; SD – standard deviation from the mean; U – Mann-Whitney criterion; p – statistical significance; Mean Rank – average rank, Cohen's d – Cohen's standardized effect size.
Принимая во внимание, что только средний или большой размер эффекта позволяют говорить о значимости различий, можем констатировать различия по шкале реальной адаптации. Сплоченность реальная при проверке значимости размера эффекта показала незначимость различий. Таким образом, табл. 2 показывает, что в семьях женщин-предпринимателей наблюдаются более высокие показатели адаптации семейной структуры, нежели в семьях мужчин, и эта разница статистически значима (p < 0,001). Гипотеза 1, согласно которой женщины-предприниматели имеют более высокие показатели реальной адаптации семейной структуры по сравнению с мужчинами-предпринимателями, подтверждена.
Для проверки гипотезы 2 сравнивались реальные и идеальные описания показателей сплоченности и адаптации, оценивалась также сила эффекта.
Таблица 3 / Table 3
Показатели реальной и идеальной сплоченности и адаптации у мужчин и женщин-предпринимателей
Real and ideal Cohesion and Adaptation of men and women entrepreneurs
|
Шкалы / Scales |
Реальные / Real |
Идеальные / Ideal |
Z |
p |
Cohen’s d |
||
|
M |
SD |
M |
SD |
||||
|
Мужчины / Men |
|||||||
|
Сплоченность / Cohesion |
36,73 |
3,60 |
38,55 |
2,83 |
4,42 |
< 0,001 |
0,57 |
|
Адаптация / Adaptability |
33,00 |
5,37 |
32,91 |
5,32 |
0,48 |
0,63 |
0,02 |
|
Женщины / Women |
|||||||
|
Сплоченность / Cohesion |
37,62 |
3,37 |
39,14 |
3,33 |
3,98 |
< 0,001 |
0,45 |
|
Адаптация / Adaptability |
36,14 |
5,01 |
35,24 |
4,63 |
2,25 |
0,02 |
0,18 |
Примечание: М – среднее арифметическое; SD – стандартное отклонение от среднего; Z – z-оценка по Т-критерию Уилкоксона; p – уровень статистической значимости результатов; Cohen’s d – стандартизированный размер эффекта по Коэну.
Note: M – mean; SD – standard deviation from the mean; Z – z-score according to the Wilcoxon T-test; p – statistical significance; Cohen's d – Cohen's standardized effect size.
Результаты, представленные в табл. 3, показывают существенные различия между реальным и идеальным описанием сплоченности у мужчин. Идеальная сплоченность выше реальной, эти различия значимы (p < 0,001) и имеют достаточную силу эффекта. Следовательно, мужчины-предприниматели склонны усиливать связанность в своих семьях, чтобы обрести большее единение и эмоциональную связь. Однако не было обнаружено существенных различий по измерению адаптации, что означает удовлетворенность существующим распределением лидерства и дисциплиной в своих семьях.
Согласно табл. 3, у женщин присутствуют существенные различия между реальными и идеальными показателями сплоченности и адаптации (p = 0,02). Эти различия являются разнонаправленными, женщины стремятся к большей связанности в отношениях (среднее значение сплоченности выше в идеальных отношениях) и к меньшей адаптации (среднее значение адаптации ниже в идеальных отношениях). Вместе с тем d Коэна показывает незначимость силы эффекта для шкалы адаптации: несмотря на значимые статистические различия, размер эффекта низкий. Гипотеза 2, согласно которой предполагалось, что у женщин-предпринимателей есть расхождение между реальной и идеальной семейной системой, была подтверждена частично: только сплоченность имеет значимое различие и достаточную силу эффекта.
У женщин реальная адаптация статистически значимо выше идеальной (табл. 3), но размер эффекта незначительный. Гипотеза 3, согласно которой идеальная семейная система женщин-предпринимателей подразумевает значительное снижение по шкале адаптации, не была подтверждена. Тем не менее можно говорить о существовании тенденции к снижению гибкости и стремлению к большей упорядоченности в распределении семейных ролей.
Обсуждение результатов
Более высокая адаптация, хаотичность в семьях женщин-предпринимателей по сравнению с мужчинами может быть результатом смешения ролей. Как было показано выше, женщина, играющая ведущую роль в собственном бизнесе, может стремиться к лидерству и в семейной жизни (Вахитова, Калиева, 2009). Это может спровоцировать психологические сложности для женщины, которая в домашнем контексте, вероятно, хотела бы снять с себя бремя деловой ответственности и передать решение части бытовых проблем супругу. Для помощи в этих вопросах возможно использовать подход В. Стед, согласно которому женщина-предприниматель может переключать идентичности в разных контекстах (Stead, 2017).
Большая адаптивность, гибкость в поведении женщин (табл. 2) может служить способом преодоления ролевого противоречия, поскольку роль женщин-владельцев бизнеса подразумевает столкновение между подчинением (в традиционной роли женщины) и лидерством (в роли руководителя бизнеса). Сочетание роли мужчины и владельца бизнеса более аутентично, поскольку предполагает доминирование (Bullough et al., 2022).
И женщины, и мужчины-предприниматели в идеальной модели семьи (табл. 3) хотели бы повысить сплоченность. Согласно Д. Олсону, расхождение между реальными и идеальными показателями сплоченности свидетельствует о неполной удовлетворенности актуальным положением дел в семье (Olson, 2000). Эти результаты свидетельствуют, что владельцы бизнеса стремятся к близости, лояльности и взаимозависимости в семейных отношениях. В периоды экономической нестабильности и передачи дела преемникам семейный бизнес поддерживается верой в общие ценности, но если нет четкого видения объединения семьи, то вероятность конфликтов возрастает (Leach, Mars, 2016).
Бизнес-семьи имеют довольно высокий уровень сплоченности (рис. 2, 3). Это отчасти согласуется с результатами других исследований, показывающих, что в российской выборке преобладают семьи с умеренной сплоченностью (Золотарев, 2014). Сплоченность имеет тенденцию к небольшому снижению при социально-психологическом неблагополучии семьи, в том числе при саморазрушающем поведении подростков (Васягина, Тактуева, 2023). Для таких семей характерны изоляция, отсутствие общих интересов и поддержки.
Согласно модели Д. Олсона, чрезвычайно высокая сплоченность приводит к дисфункциональной семейной системе. Однако исследования (Turkdogan, Duru, Balkis, 2019) свидетельствуют о том, что высокая сплоченность не всегда воспринимается как несбалансированная. Напротив, она имеет положительную корреляцию с удовлетворенностью семьей в коллективистской турецкой культуре. В коллективистских культурах «мы» важнее, чем «я», люди идентифицируются в первую очередь с группой, к которой они принадлежат, а несомненная преданность семье воспринимается как важная ценность (Singelis et al., 1995). Согласно индексу индивидуализма-коллективизма Г. Хофстеде[3] в России такой же уровень коллективизма, как и в Турции. Можно предположить, что, как и в турецкой культуре, высокая сплоченность в российских бизнес-семьях воспринимается как положительное явление, облегчая коммуникацию (Turkdogan, Duru, Balkis, 2019). Таким образом, наше исследование вносит вклад в понимание культурной специфики типов семей, предложенных Д. Олсоном.
Тип семейных отношений существенно различается у мужчин и женщин-предпринимателей только по шкале адаптации, демонстрируя значимые различия и достаточную силу эффекта. У женщин, как и у мужчин, выявлено расхождение между реальной и идеальной семейной системой, но только показатели сплоченности имеют и значимое различие, и достаточную силу эффекта. Таким образом, гипотезы исследования частично подтвердились.
Заключение
Исследование показало, что семьям женщин-предпринимателей присуща более высокая адаптация по сравнению с семьями мужчин-предпринимателей. Высокая адаптация, гибкость семей женщин-предпринимателей проявляются в неопределенности роли лидера, частой смене правил и семейных обязанностей.
Выявлено, что и у мужчин, и у женщин-предпринимателей присутствует расхождение между показателями реальной и идеальной сплоченности семейной системы. Предприниматели хотели бы еще больше повысить сплоченность семьи, достичь высокой близости, лояльности и взаимозависимости в семейных отношениях.
Можно предположить, что высокая сплоченность, являющаяся, согласно Д. Олсону, дисфункциональной, в российских бизнес-семьях воспринимается как положительное явление, что может объясняться культурными особенностями и согласуется с исследованиями на выборке, имеющей тот же показатель коллективизма, что и Россия. Таким образом, наше исследование вносит вклад в понимание культурной специфики типов семей, предложенных Д. Олсоном.
Результаты исследования имеют перспективы применения для бизнес-семей и семейных психологов. Мы предполагаем, что оптимальной для женщин-предпринимателей является стратегия переключения идентичностей, предложенная В. Стед (Stead, 2017). Различные компоненты идентичности играют ведущую роль в разных контекстах, что позволяет женщине проявляться в разных ролях, избегая ролевых конфликтов.
Подводя итог, подчеркнем важность психологической поддержки женщин-предпринимателей в вопросе сочетания семейных и деловых ролей, что позволит повысить качество жизни женщины.
Ограничения. Со спецификой отношений в бизнес-семьях могут быть связаны и другие факторы, которые остались за пределами нашего исследования, например, прибыльность бизнеса, сфера бизнеса и личностные характеристики предпринимателей. Изучение этих факторов может стать темой отдельного исследования. Исследование проводилось на ограниченной выборке предпринимателей, поскольку эта социальная группа достаточно закрыта для психологических исследований.
Limitations. Other factors that are beyond our study, such as business profitability, the field of business and personal characteristics of entrepreneurs, may be connected to the specifics of relationships in business families. The study of these factors may be the subject of a separate study. The study was conducted on a limited sample of entrepreneurs, as this social group is quite closed to psychological research.
[1] Global Report: Adapting to a «New Normal». Network Global Entrepreneurship Monitor 2022/2023. URL: https://gemconsortium.org/report/20222023-global-entrepreneurship-monitor-global-report-adapting-to-a-new-normal-2 (accessed 05.07.2024).
[2] Семейное предпринимательство. Очень личный бизнес. Торгово-промышленная палата Российской Федерации. URL: https://family.tpprf.ru/about/ (дата обращения: 28.12.2024).
[3] Country Comparison Tool. Website of The Culture Factor Group. Network. URL: www.hofstede-insights.com/country-comparison-tool?countries=russia%2Cturkey (accessed 20.07.2024).