Роль кинематографа в становлении субъективной картины жизненного пути личности

The article presents the analysis of the modern film industry influence on the psychological health of an individual and society. The author considers the possibilities of using cinematography in solving the practical problem of the formation of an individual's subjective and wholesome picture of the course of life.

Как заметили однажды в своем интервью бельгийские кинорежиссеры ж.-П. и Л. Дарденны, неоднократные обладатели наград Каннского фестиваля и других всевозможных престижных пре­мий, классики современного арт-хауса, кино вряд ли способно изменить человека, но оно должно к этому стремиться.

Один из ведущих теоретиков медиаобразования М. Маклюэн относит кино к «горячим» сред­ствам массмедиа, т. е. к таким, которые полностью овладевают зрительским восприятием и застав­ляют зрителя идентифицироваться с героями фильма, а иногда и с самой кинокамерой. Специфи­ка кинозрелища – в его всестороннем воздействии на глубинные пласты сознания, в прорыве к ар­хетипам коллективного бессознательного. Собравшиеся вместе зрители и сегодня погружаются в этот мир сновидений, апеллирующий к бездонной и древней архаике нашего сознания, затрагива­ющий все струны души и одновременно отражающий самые злободневные проблемы современ­ности [3]. Стоит при этом упомянуть так популярные сейчас технологии 3D, полностью погружа­ющие зрителя в виртуальную реальность.

Так что же собой представляет сегодняшний кинематограф и каково его влияние на жизнь современного человека?

Обычно при попытке ответить на этот вопрос сразу вспоминают примеры негативного влия­ния кинематографа, в частности, взаимосвязь кинонасилия и насилия в реальной жизни. Примеры преступлений, скопированных с медиапродукции, – довольно редкое явление, однако ввиду сенса­ционности подобных происшествий им обычно уделяется чрезвычайно много места и внимания в СМИ. Различные государственные и негосударственные общественные организации (особенно родительские) как в нашей стране, так и за рубежом постоянно выступают с заявлениями, требую­щими ограничения насилия, буквально льющегося с киноэкранов. Многие кинодеятели соглаша­ются с этими заявлениями, поддерживают их, что, однако, не мешает некоторым из них (например, Ф. Бондарчуку) производить кинопродукцию с элементами агрессии («Обитаемый остров»). Прав­да, несмотря на бытующее «правильное» общественное мнение, ученые до сих пор не могут отве­тить на вопрос о связи кинонасилия и проявления насилия в реальной жизни. В настоящее время существует несколько основных теорий, описывающих данную проблему:

• социально-когнитивная теория обучения или теория имитации, которая подразумевает, что зритель (особенно ребенок) при определенных обстоятельствах обучается агрессивному поведе­нию киногероя и перенимает его у него (А. Бандура, Л. Берковец);
• катарсическая теория, согласно которой просмотр и воображаемое участие в актах наси­лия снижают актуальность его реального применения (С. Фешбах, Р. Зингер);
• теория десенсибилизации, сторонники которой утверждают, что регулярный просмотр сцен насилия делает кинозрителя все менее восприимчивым к жестокости на экране, в результате чего индивид с большей готовностью принимает насилие в реальной жизни (Р. Драбман, Т. Томас);
• теория возбуждения, представители которой считают, что просмотр сцен насилия ведет к уси­лению возбуждения, которое в дальнейшем может перейти в агрессию (П. Танненбаум, Д. Зиллман);
• теория дизингибиции, утверждающая, что по мере привыкания зрителей к сценам насилия и жестокости, особенно насилия, оправданного ситуацией или санкционированного обществом, ослабляется сдерживающее действие социальных санкций, направленных против совершения пра­вонарушений (Л. Берковец, Дж. Алиото);
• теория стимулирования, базирующаяся на гипотезе, согласно которой просмотр насилия повышает у разочарованного зрителя готовность к агрессии (С. Комсток, Д. Фельсон);
• теория торможения, подразумевающая, что сцены насилия должны вызывать страх перед собственной агрессивностью; это тормозит реальное агрессивное поведение (Б. Книветон);
• теория отсутствия влияния, сторонники которой считают: все экспериментальные доказа­тельства того, что между потреблением кинопродукции, содержащей сцены насилия, и реальной агрессивностью есть взаимосвязь, являются очень слабыми (Р. Маквайр, П. Милавски) [1, с. 2].

 

В то же время возникает вопрос о свободе самовыражения в искусстве. Многие признанные шедевры кинематографа весьма щедро изобилуют убийствами, кровью, агрессией. Так, классиче­ский фильм Л. Бунюэля «Андалузский пес» начинается сценой разрезания глаза бритвой. Причем эта сцена придумана С. Дали. И как можно исключить из истории кинематографа такие имена, как Ф. Коппола, М. Скорсезе, К. Тарантино, А. Куросава или А. Балабанов и даже С. Эйзенштейн? Если вдуматься, фильмы этих режиссеров не воспевают насилие, а воспитывают отвращение к нему.

Отдельно стоит обсудить влияние кинематографа на детскую, подростковую и юношескую аудиторию, когда под воздействием просмотренных фильмов дети начинают играть в «Чапая», «Ти­мура и его команду», «Сашу Белого», «Шреков». Так, агентство «ShanghaiDaily» сообщает, что, следуя примеру «Трансформеров», 14-летний мальчик пил бензин, чтобы стать таким же сильным и мощным, как его любимые герои. Дети восприимчивы практически ко всевозможным влияни­ям извне, и, конечно же, родителям следует тщательно следить за их медиапросмотром и, в част­ности, кинорационом.

Кроме того, киноиндустрия не стремится идти против общественного мнения. Ассоциация кинопрокатчиков в США, ориентируясь на общество, ввела следующие возрастные кинопрокат­ные категории:

 

• g (без возрастных ограничений);
• Pg (рекомендуется присутствие родителей);
• Pg-13 (лицам до 13 лет просмотр не желателен);
• R (лицам до 17 лет обязательно присутствие взрослого);
• NC-17 (лицам до 17 лет просмотр запрещен).

 

Сейчас американские кинопродюсеры с целью получения большой прибыли пытаются вклю­чить достаточно взрослые фильмы в детские рейтинги. По опросам российского портала kinopoisk. ru, фильмы категории R являются самыми популярными среди киноманов.

Наверное, бесполезно запрещать просмотр «неправильных» фильмов. Скорее, необходимо находить и преподносить молодежи «правильное» кино, не привносящее в личность и общество тенденции дестабилизации и разрушения, а напротив, выступающее фактором интеграции и лич­ностного развития. Существуют многочисленные примеры использования кинематографа в реше­нии задач практической психологии. Так, основатель онтопсихологии А. Менегетти разработал про­ективный диагностико-терапевтический метод синемалогии, состоящий в совместном просмотре и обсуждении специально отобранных фильмов. Лондонский психотерапевт Б. Вудер использовал собственную оригинальную методику для преодоления различных эмоциональных проблем: он ре­комендует своим пациентам смотреть специально подобранные художественные фильмы, в кото­рых герои справляются со сходными проблемами. Подобным образом кинопродукцию можно ис­пользовать в работе с молодыми людьми, направленную на оказание помощи в личностном и про­фессиональном самоопределении, сопровождении выбора жизненного пути.

Отметим, что в качестве одного из важных инструментов коррекции представлений моло­дых людей о жизненном пути применимы не только признанные отечественные киношедевры, но и современные картины.

Анализ зарубежной и отечественной кинопродукции позволяет сделать вывод о том, что при всем разнообразии внешних обстоятельств и жизненных событий базовые сценарии внутренних трансформаций героев достаточно ограничены и могут сводиться к трем основным вариантам:

1) Сценарий с сохранением личностной целостности героя.

жизненный путь героя складывается таким образом, что он проходит жизненные испыта­ния, сохраняя исходную цельность и целостность своего духовно-личностного строения. Данные сценарии являются основой таких кинопроизведений, как «Форест Гамп» (реж. Р. Земекис, 1984), «Достучаться до небес» (реж. Т. жан, 1997), «жизнь прекрасна» (реж. Р. Бениньи, 1997), «Проле­тая над гнездом кукушки» (реж. М. Форман, 1975), «Судьба человека» (реж. С. Бондарчук, 1959), «Офицеры» (реж. В. Роговой, 1971), «Унесенные ветром» (реж. В. Флеминг, Д. Кьюкор, 1939).

2) Сценарий с позитивной личностной трансформацией героя.

Жизненный путь героя сопровождается утратой старого Я и постепенным обретением новой, более позитивной с точки зрения традиционных норм и ценностей личной и социальной идентич­ности. К данному типу сценариев, на наш взгляд, можно отнести следующие кинокартины: «Вла­стелин Колец» (реж. П. Джексон, 2001), «Король-лев» (реж. Р. Аллерс, Р. Минкофф, 1994), «Танцы с волками» (реж. К. Костнер, 1990), «Матрица» (реж. Братья Вачовски, 1999), «храброе сердце» (реж. М. Гибсон, 1995), «Москва слезам не верит» (реж. В. Меньшов, 1979).

3) Сценарии с негативной личностной транформацией.

Под влиянием жизненных обстоятельств/событий главный персонаж приобретает явно «не­гативную идентичность», при этом его личные жизненные цели и ценности входят в конфликт с об­щечеловеческими нормами и ценностями. В качестве образцов наиболее ярких кинематографиче­ских сценариев с негативной личностной транформацией, на наш взгляд, выступают «Леон» (реж. Люк Бессон, 1994), «Крестный отец» (реж. Ф. Коппола, 1972), «Реквием по мечте» (реж. Д. Аро­нофски, 2000), «Красота по-американски» (реж. С. Мэндес, 1999), «Летят журавли» (реж. М. Ка­латозов, 1957), «Апокалипсис сегодня» (реж. Ф. Коппола, 1979), «Брат» (реж. А. Балабанов, 1997).

Отметим, что мы отобрали только те примеры медиапродуктов, в которых в явном виде при­сутствует личностная динамика, определяющая тип героя. Эта динамика, вне зависимости от ее ценностной направленности, может быть достаточно сжатой во времени, например, при возник­новении события, вызывающего эффект быстрой, радикальной трансформации, или же она может выражаться в постепенном раскрытии духовного потенциала личности.

Все эти сценарии, по нашему мнению, являются достаточно наглядными пособиями для мо­лодых людей, планирующих свой жизненный путь, но их использование требует психологическо­го сопровождения, поскольку молодые люди часто просматривают фильмы поверхностно, ориен­тируясь только на внешние эффекты, нередко упуская истинный смысл кинопроизведения, зало­женный авторами. Часто молодые люди сами признаются в необходимости получения четких кри­териев оценки смысла и содержания медиапродукции, поэтому современная психология должна разрабатывать востребованные сегодня в молодежной целевой аудитории специальные програм­мы формирования целостной субъективной картины жизненного пути личности в контексте осо­знанного выбора медиапродукции.

1. Винтерхофф-Шпурк П. Медиапсихология. Основные принципы. харьков : Гуманит. центр, 2007.
2. Дженнингз Б., Томпсон С. Основы воздействия СМИ. М. : Изд. дом «Вильямс», 2004.
3. Маклюэн М. Понимание медиа: внешние расширения человека. М. : Кучково поле, 2007.