Отношение к жизни и смерти у подростков с онкологическими заболеваниями

По данным официальной статистики в 2016 году в Российской Федерации было впервые выявлено 3803 случая злокачественных новообразований у детей и подростков в возрасте от 0 до 17 лет. Однако по сравнению с 2015 годом процент смертности во время первого года после постановки диагноза снизился с 9,4% до 8,8% [Каприна, 2018]. Данный показатель говорит о снижении смертности от онкологии у детей и подростков, а значит, встает вопрос психологического сопровождения их в течение всего периода лечения и дальнейшей реабилитации. Правильное построение психологического сопровождения детей и подростков, болеющих онкологическими заболеваниями, позволит повысить качество жизни пациентов и их родственников за счет адаптации к заболеванию и лечению, а дальнейшая реабилитация поможет им вернуться к привычному образу жизни.

Стоит отметить, что возросший в последние годы интерес к исследованиям в области онкопсихологии имеет свои значимые результаты: клиническая полезность и терапевтическая эффективность психологической помощи уже не вызывают сомнений [Жирков, 2012]. Следовательно, исследования особенностей отношения к жизни и смерти у подростков с онкологическими заболеваниями позволит выявить опорные точки для составления психокоррекционных программ, направленных на повышения качества психологического сопровождения, которое является важной составляющей восстановительного лечения и реабилитации людей, находящихся на стадии ремиссии онкологического заболевания, так как над пациентом висит постоянный страх окончания ремиссии. Онкологическому больному никогда не смогут дать гарантии окончательного выздоровления, а значит, при отсутствии психологической реабилитации пациент будет всю жизнь испытывать душевные страдания из-за постоянного страха смерти и неопределенности в дальнейшей жизни. Это особенно важно в подростковом возрасте, так как подростки находятся в социально активном периоде жизни, а заболевание препятствует удовлетворению потребностей, связанных с данным периодом жизни, и приводит к сильным переживаниям.

А.А. Баканова [Баканова, 2015] пишет, что столкновение с болезнью ставит человека перед экзистенциальными вопросами смысла, одиночества, ответственности и страха смерти. Данные вопросы находят свое отражение в системе отношения человека к жизни и смерти, которая начинает формироваться еще в детстве, но подростковый возраст является этапом возникновения первого экзистенциального кризиса [Лебедева], в результате которого у подростков формируются первые представления и понятия о жизни, ее смысле и смерти. В.В. Козлов [Козлов, 2015] указывает, что на рубеже 13-14 лет у подростков возникает новый этап осознания смерти. Если ранее смерть воспринималась сначала как нечто чуждое, затем как временное явление (глубокий сон, от которого можно проснуться) и далее – как необратимое явление, которое «не может произойти со мной» (ощущение бессмертия), то к 13 годам подросток осознает, что смерть есть и она может коснуться и его самого [Козлов, 2015; Пастушкова, 2018]. Д.В. Желателев [Желателев, 2017] также обращает внимание на то, что пубертатный период, будучи этапом сильных жизненных изменений, актуализирует у подростков размышления не только о смерти, но и о жизни. Е.Л. Летягина и М.В. Галимзянова [Летягина, 2013] обращают внимание на то, что в данный период актуальной становится не только тема смерти, но и вопрос о смысле жизни.

Таким образом, такое тяжелое заболевание как онкологическое на данном этапе жизни может привести к нарушению формирования отношения к жизни и смерти: возникновению страха смерти, потере или отсутствию концепции смысла жизни. Отношение к жизни и смерти как к базовым категориям, определяющим пространство всего многообразия отношений личности, можно рассматривать в качестве фактора, взаимосвязанного с адаптивными или дезадаптивными типами отношения к болезни, и расценивать в качестве одного из основных факторов, влияющих как на течение заболевания, так и на процесс реабилитации.

Целью исследования является описание поведенческого, когнитивного и эмоционального компонентов отношения к жизни и смерти у подростков с онкологическими заболеваниями.

Мы предполагаем, что когнитивный и эмоциональный компоненты отношения к жизни и смерти у подростков с онкологическими заболеваниями имеют свою специфику, отличающуюся от особенностей когнитивного и эмоционального отношения к жизни и смерти у подростков, которые не болеют данными заболеваниями.

Программа исследования

Методики исследования. Для исследования отношения к жизни и смерти у подростков с онкологическими заболеваниями были использованы следующие методики:

1. Опросник «Отношение к смерти» (Death Attitude Profile-Revised), переведенный на русский язык и адаптированный К.А. Чистопольской и соавторами. Опросник измеряет то, какое значение человек приписывает смерти, его взгляды на это явление: принимает он ее, избегает или боится. Данная методика позволяет исследовать когнитивный компонент отношения к смерти. Опросник состоит из 32 пунктов, в которых по 7-бальной системе Лайкерта оцениваются утверждения, касающиеся разных вариантов отношения к смерти. В опроснике выделяется 5 шкал: Принятие–приближение смерти (например, «Я предвкушаю жизнь после смерти»), Избегание темы смерти («Когда бы мысль о смерти не приходила мне в голову, я стараюсь отвлечься от нее»), Страх смерти («Смерть, вне
   сомнения, мрачный опыт»), Принятие смерти как бегства («Смерть покончит со всеми моими злоключениями») и Нейтральное принятие («Смерть – естественная часть жизни») [Чистопольская, 2014].
2. Анкета, составленная для исследования, применялась для сбора необходимой информации об испытуемых (пол, возраст, количество курсов восстановительного лечения) и самооценки состояния здоровья («Оцените, насколько здоровым вы себя чувствуете»; данный вопрос являлся шкалированным, что позволило провести статистическую обработку полученных результатов). Помимо этого, в анкету были включены вопросы, касающиеся представлений (утверждений) испытуемых о концепциях жизни после смерти («Существует много различных теорий о том, что ждет человека после смерти. А как думаете вы?») и смысла жизни («Как вы думаете, в чем состоит смысл жизни?»). Данные вопросы направлены на исследование когнитивного компонента отношения к жизни
   и смерти. Также анкета включала вопрос «Придерживаетесь ли вы курса лечения и реабилитации?», который направлен на поведенческий компонент отношения к жизни.
3. Ассоциативный эксперимент применялся для исследования когнитивного компонента отношения к жизни и смерти. В данной работе применялся направленный ассоциативный эксперимент и суть его состояла в том, что подросткам предлагалось дать свои ассоциации о жизни и смерти по четырем категориям: цвет, время года, животное и эмоция (пример: «Если бы смерть была временем года, то каким?»).
4. Проективная рисуночная методика «Рисование жизни и смерти», адаптированная и расширенная Р.В. Кадыровым, направлена на исследование эмоционального компонента отношения к жизни и смерти. Методика состоит из двух аспектов – «Рисование жизни» и «Рисование смерти», каждый из которых дополнительно делится на два рисунка – образ и чувства (пример: «Образ смерти» и «Чувства, относящиеся к смерти»).  Помимо самих рисунков, проводился пострисуночный опрос для уточнения данных. Разработанная система оценки рисунка в проективной рисуночной методике «Рисование жизни и смерти» представляет собой количественный анализ изображения символов жизни и смерти, а также изображения эмоций, чувств и ощущений по поводу жизни и смерти по нескольким оценочным категориям (позитивное/негативное отношение к жизни/смерти), включающим группы пространственных, технических и содержательных характеристик рисунка, а также данные пострисуночного опроса [Кадыров, 2013].
5. Наблюдение и беседа, которые были направлены на исследование поведенческого компонента отношения к жизни и смерти. Беседа проводилась перед основными методиками и включала в себя вопросы, направленные на знакомство и включение подростков в работу, стимулирование их мыслительной деятельности (примеры вопросов беседы: «Приходилось ли вам задумываться о смерти?», «Что вы обычно делаете, если кто-то из находящихся рядом с вами людьми начинает говорить о смерти?», «Читаете ли вы книги/ статьи/ журналы, посвященные теме смерти, загробной жизни и т.д.?»). Беседа проводилась как в групповой, так и в индивидуальной форме. В групповой задавались вопросы перед началом и во время прохождения методик. В индивидуальной форме проводился пострисуночный опрос и несколько более личных вопросов (пример: «Сталкивались ли вы со смертью знакомых или близких людей?»). Данные особенности проведения беседы связаны с расписанием отделения восстановительного лечения и школы, на базе которых проводилось исследование (исследование проводилось во время пребывания пациентов на лечении в отделении восстановительного лечения онкогематологического центра Краевой детской клинической больницы № 1, а у группы сравнения – во время их пребывания в школе на занятиях).   Наблюдение за исследуемыми проводилось в процессе знакомства, беседы и исследования. Отмечалась их реакция на само исследование и отдельные методики. Наблюдение включало в себя фиксацию мимики, поз, поведения и речевых высказываний.

Математическая обработка данных проводилась при помощи программы Statistica 7.0. Для изучения различий между двумя выборками был использован непараметрический критерий Манна–Уитни, уровень значимости α не более 0,05 (p≤0,05). Данный статистический критерий был использован в связи с тем, что он предназначен для исследования независимых выборок разного объема, имеющих распределение, отличающееся от нормального.

Эмпирическая база исследования. Исследование проводилось в отделении восстановительного лечения онкогематологического центра Краевой детской клинической больницы №1. Экспериментальную группу исследуемых составил 41 подросток, все они находились в стадии ремиссии онкологического заболевания. Средний возраст составил 14±1,1 лет, время пребывания в стационаре – от 7 до 21 дней. Группу сравнения составили 42 подростка, учащихся СОШ №7 г. Владивостока, которые не имели в анамнезе онкологических и других хронических заболеваний, средний возраст – от 14±1,1 лет. Выборка формировалась с учетом возрастного критерия: пубертатный период (13–17 лет). Подростки обеих групп проживали на территории Приморского края в полных семьях со средним уровнем достатка и обучались в средних образовательных школах

Результаты и их обсуждение

При анализе данных анкеты было выявлено, что подростки в группе сравнения чаще задумываются о своем будущем, чем подростки, имеющие онкологические заболевания (рис. 1). Среди подростков с онкологическими заболеваниями абстрактная концепция смысла (например, «Разобраться в себе», «Прожить эту жизнь») жизни более распространена (14 из 41), чем конкретная («Завести семью») (8 из 41). Но еще больше тех, у кого она не сформирована («Понятия не имею», «Не задумывался об этом») (17 из 41). В группе сравнения, как и в основной, много подростков, имеющих абстрактные представления о смысле жизни (например, «В саморазвитии») (15 из 42), однако конкретные концепции («Построить карьеру и завести семью», «Найти любовь, вырастить детей») встречаются чаще (20 из 42). Тех, у кого она не сформирована, намного меньше (6 из 42). 

Среди подростков с онкологическими заболеваниями более распространены религиозные концепции того, что ждет человека после смерти («Перерождение», «Новая жизнь», «Я стану призраком и буду ходить по земле»), чем среди подростков из группы сравнения (примеры «атеистических» высказываний: «Ничего, мы просто перестанем существовать», «Разложение и ничего больше, и это нормально»). В основной группе религиозных концепций придерживаются 29 из 41 подростков, в группе сравнения – 18 из 42, Атеистических концепций в основной группе придерживаются 7 из 41 подростков, в группе сравнения – 15 из 42.

Рис. 1. Результаты анкетного вопроса «Часто ли вы думаете о своем будущем?», человек

Помимо этого, в обеих группах есть те, кто ответили, что не задумывались об этом. В группе с онкологическими заболеваниями 5 человек, а в группе сравнения – 7. Также анкетирование выявило, что подростки с онкологическими заболеваниями не всегда придерживаются назначенного курса восстановительного лечения и реабилитации (рис. 2), что может говорить о сниженной ответственности за свою жизнь и будущее. Они объясняли это подобными высказываниями «Не вижу в этом смысла», «Я и так чувствую себя нормально», «Лучше мне уже все равно не станет».

Вероятно, подростки с онкологическими заболеваниями задумываются о будущем, так как оно кажется им неопределенным в связи с заболеванием. Даже то, что на данный момент их болезнь находится в стадии ремиссии, не гарантирует, что ремиссия не закончится. Частые пребывания в больнице на плановых обследованиях, либо на восстановительном лечении могут напоминать им о заболевании и о возможности смерти [Чистопольская, 2015; Шутова, 2005], а представления о том, что смерть  не конец и что после нее есть еще что-то, их успокаивают и дают надежду [Абдулгалимова, 2012].

Проведенный ассоциативный эксперимент для изучения отношения к жизни позволил выявить различия в категории «время года». У подростков с онкологическими заболеваниями наиболее распространенная ассоциация – «весна» (50%), а у группы сравнения – «лето» (50%). Весна традиционно представляется как начало новой жизни: природа оживает после зимы, все вокруг обретает новые краски. В связи с тем, что в рисунках образа жизни у подростков доминировали образы, связанные с природой (деревья, ростки, цветы), можно предположить, что на данный момент подростки после лечения онкологического заболевания, которое можно ассоциировать с зимой и смертью, чувствуют, что заново родились и начинают новую жизнь. Вероятно, именно в связи с тем, что, по их представлениям, они только начинают новую жизнь, у них отсутствуют представления о будущем и цели в жизни, которые были потеряны в связи
с возможностью смерти [Тресиддер, 1999; Чулкова, 2010; Щукина, 2006].

Рис. 2. Результаты анкетного вопроса «Придерживаетесь ли вы курса лечения (расписание стационара, указания и противопоказания врачей, назначенные процедуры)?», человек

По отношению к смерти различия были выявлены в категории «эмоция»: эмоции страха, испуга и ужаса были типичны для 25% подростков из основной группы, а эмоция грусти – для 30% подростков из группы сравнения. Данный результат может являться следствием того, что подросткам с онкологическими заболеваниями пришлось столкнуться с серьезным и опасным для жизни заболеванием, и вероятность смерти пугает их [Ильина, 2011; Кукшина, 2013; Шутова, 2005а]. А подростки из группы сравнения, хоть и сталкивались со смертью других людей, не переживали вероятность собственной смерти.

Результаты, полученные по опроснику «Отношение к смерти», были подвергнуты математической обработке при помощи непараметрического критерия Манна–Уитни. Полученные данные (табл. 1) говорят о том, что у подростков с онкологическими заболеваниями выше показатели по шкалам Страха смерти, Принятия–приближения смерти и Принятия смерти как бегства. В группе сравнения выше показатель по шкале Нейтрального принятия смерти. По шкале Избегания темы смерти значимых различий выявлено не было. 

Таблица 1

Различия в отношении к смерти у подростков с онкологическими заболеваниями и здоровых подростков

Примечание. ОГ – основная группа (n=41); ГС – группа сравнения (n=42).

Данные результаты говорят о том, что подростки с онкологическими заболеваниями испытывают страх смерти, мысли о ней вызывают у них беспокойство. Но при этом они в большей степени, чем подростки из группы сравнения, воспринимают смерть как способ выйти из жизненных затруднений, решить свои проблемы. Они больше верят в загробную жизнь и в то, что она будет лучше земной. Подростки из группы сравнения воспринимают смерть более нейтрально, как событие естественное и неизбежное. Подростки из обеих групп не стремятся самостоятельно поднимать тему смерти, но и не избегают ее.

Результаты, полученные по проективной рисуночной методике «Рисование жизни и смерти», говорят о положительном отношении к жизни. Большинство рисунков выполнены в теплых и ярких цветах, символика связана семьей или природой (растения, море/океан, реки, животные) (рис. 3.). Присутствуют и рисунки, выполненные в одном цвете, или черно-белые. В группе сравнения таких рисунков больше. Также в группе сравнения символика жизни более разнообразна, чем у подростков с онкологическими заболеваниями. У подростков с онкологическими заболеваниями доминирует символика природы, на втором месте – семьи; в рисунках много цветов и элементов. В группе сравнения много абстрактных рисунков, геометрических фигур. Данные результаты могут говорить о более разнообразных представлениях о жизни в группе сравнения, чем у подростков с онкологическими заболеваниями. Вероятно, их концепция жизни более стереотипна, однако в связи с тем, что жизнь вызывает у них позитивные эмоции, им хотелось выразить ее через большое количество элементов рисунка.

Рис. 3. Пример рисунков «Символ жизни» в основной группе (слева) и в группе сравнения (справа)

В рисунках «Символ жизни» и «Чувства, относящиеся к жизни» у подростков с онкологическими заболеваниями чаще можно встретить проявления тревоги, которые выражаются в изображениях дождя, штриховке, многократном повторении одной и той же линии. Вероятно, это связано с тем, что из-за своего заболевания они больше переживают по поводу своего будущего, чем подростки из группы сравнения. Пострисуночный опрос показал, что подростки с онкологическими заболеваниями больше ценят жизнь, чем подростки из группы сравнения.

По отношению к смерти проективная методика выявила негативное отношение к смерти в обеих группах подростков. Большинство рисунков в обеих группах выполнены в темных тонах (черный, серый, коричневый), чаще всего встречаются черно-белые изображения с добавлением красных, коричневых или зеленых оттенков, при помощи которых исследуемые изображали кровь и траву (рис. 4.). Самые распространенные изображения в основной выборке можно отнести к стандартной символике смерти. Это всевозможные гробы, могилы, «Смерть с косой», черепа и похороны. У подростков из группы сравнения изображения символа смерти более разнообразные, цветные изображения встречаются чаще, чем у подростков с онкологическими заболеваниями. Также среди изображений здоровых подростков чаще встречаются те, которые выражают тревогу и грусть, а у основной группы – страх.

Рис. 4. Пример рисунков «Символ смерти» в основной группе (слева) и в группе сравнения (справа)

Пострисуночный опрос показал, что исследуемым сложно определить свои чувства относительно символа смерти Самыми распространенными ответами стали «страх», «грусть» и «печаль». У них возникли большие затруднения с определением возникающих в теле ощущений, когда они смотрят на свой рисунок символа смерти. Сначала они вообще не понимали данный вопрос, а затем долгое время не могли на него ответить, некоторые так и не ответили.

По результатам наблюдения и беседы было выявлено, что тема жизни заинтересовала подростков в обеих группах меньше, чем тема смерти. Однако подростки с онкологическими заболеваниями менее охотно рассказывали о своих планах на будущее, говорили, что еще не определились с будущей профессией (в отличие от подростков из группы сравнения). Тема смерти вызвала интерес в обеих группах. Подростки из группы сравнения много рассуждали на данную тему, спорили друг с другом. Подростки из основной группы много шутили и смеялись. Также многих из них, в отличие от группы сравнения, интересовало мнение исследователя на данную тему. Они с большим энтузиазмом отвечали на вопрос «Сталкивались ли вы когда-нибудь со смертью знакомых или близких людей?» и рассказывали, когда и при каких обстоятельствах столкнулись со смертью. Помимо этого, многие признались, что родственники, друзья и медицинский персонал избегают общения с ними по данной теме.

Описание компонентов отношения к жизни и смерти у подростков с онкологическими заболеваниями

Когнитивный компонент отношения к жизни и смерти у подростков с онкологическими заболеваниями характеризуется отсутствием представлений о концепции смысла жизни, либо абстрактными представлениями. Однако жизнь является для них ценностью в связи с тем, что они имеют личный опыт столкновения со смертью. Подростки с онкологическими заболеваниями, находясь в стадии ремиссии, осознают, что жизнь может закончиться в любой момент, а значит, ее нужно ценить. Однако они реже, чем подростки из группы сравнения, задумываются о будущем. Отношение к смерти характеризуется представлениями о смерти как о переходе, перерождении, религиозными представлениями. Подростки с онкологическими заболеваниями воспринимают смерть как переход в новый мир, который, по их мнению, лучше земного. Данный переход воспринимается ими как избавление от жизненных проблем и трудностей, избавление от душевных и физических страданий. Также смерть воспринимается ими как явление реальное и, возможно, близкое. Их концепции смерти являются более традиционными и стереотипными, чем у подростков из группы сравнения.

Эмоциональный компонент отношения к жизни и смерти характеризуется позитивным отношением к жизни и страхом по отношению к смерти. Подростки после перенесенного заболевания ощущают себя в начале новой жизни, которая после долгого курса лечения приносит им радость, счастье и удовольствие. Однако у них присутствует чувство тревоги. Подростки с онкологическими заболеваниями боятся не самой смерти, а того, что ждет их после нее. Они не стремятся избегать данной темы, однако она вызывает у них негативные эмоции – грусть, тоску, печаль. Вероятно, это связано с тем, что им пришлось столкнуться не только со смертью родных и знакомых, но и с возможностью собственной смерти.

Поведенческий компонент характеризуется низкой ответственностью, стремлением говорить о смерти и высмеять ее. Вероятно, это связано с тем, что исследуемые знают о своей болезни и о том, что она может привести к смерти. Но данная тема в разговорах с ними является табуированной. Им не с кем обсудить возможность смерти и то, что их ждет после. Вследствие этого, по-видимому, возникает внутреннее напряжение, которое находит выход в стремлении поднять эту тему, посмеяться над смертью. Они не полностью придерживаются курса восстановительного лечения, не всегда выполняют назначенные лечащим врачом процедуры. Вероятно, это связано с тем, что вследствие заболевания им пришлось доверить свою жизнь врачам, и теперь они не ощущают, что могут сами влиять на нее. Также, вероятно, они не чувствуют значительных улучшений и не понимают, на что направлены назначенные процедуры и предписания.

Выводы

На основании проведенного исследования был проведен сравнительный анализ данных, полученных в основной группе и в группе сравнения (табл. 2). Анализ показал различия в отношении к жизни и смерти у подростков с онкологическими заболеваниями и подростков, не имеющих данные заболевания.

Таблица 2

Результаты сравнительного анализа данных в двух группах

Таким образом, можно сделать вывод о том, что у подростков с онкологическими заболеваниями отношение к жизни отличается от группы сравнения стадией жизненного пути, на которой они себя ощущают: подростки с онкологическими заболеваниями ощущают себя в начале жизненного пути,а подростки из группы сравнения – в самом расцвете. Также отличается ценностное отношение к жизни. Подростки с онкологическими заболеваниями в большей степени ценят жизнь, чем те, кто не болел. Помимо этого, у них отсутствует концепция смысла жизни, либо она имеет абстрактное содержание, в отличие от подростков из группы сравнения. По отношению к смерти у подростков с онкологическими заболеваниями более выражен страх смерти, они в большей степени воспринимают смерть как способ избежать проблем и жизненных затруднений и придерживаются концепции «жизни после смерти», чем подростки, которые не болели.

На основании полученных результатов, психологам, работающим с подростками с онкологическими заболеваниями, необходимо обратить внимание подростка на принятие ответственности за свои поступки и решения (в условиях стационара рекомендуется обратить внимание на следование рекомендациям врача и курса восстановительного лечения), а также проводить целенаправленную психотерапевтическую работу с подростком, направленную на поиск его смысла жизни и снижение интенсивности страха смерти через формирование способности осознавать свои эмоции.

В соответствии с полученными результатами начата разработка программы психологической коррекции отношения к жизни и смерти у подростков с онкологическими заболеваниями. Данная программа, как нам представляется, в дальнейшем позволит повысить качество психологического сопровождения пациентов на этапе восстановительного лечения. В связи с рядом ограничений, возникших процессе исследования (маленькая выборка, использование качественных методов исследования и преимущественно нестандартизированных методик), а также недостаточно проработанной статистической частью и отсутствием проверки валидности исследования планируется продолжить исследование для уточнения полученных данных.

1. Абдулгалимова С.А. Отношение к собственной смерти и переживание страха смерти // Вестник Социально-психологического института. 2012. Т. 5. № 2. С. 3–8.
2. Баканова А.А. Отношение к жизни, смерти и болезни ВИЧ-инфицированных 20-30 лет // Медицинская психология в России. Научный сетевой журнал. 2015. Т. 31.
   № 2. С. 1–36. [Электронный ресурс]. URL: http://mprj.ru (дата обращения: 11.05.2017)
3. Желателев Д.В. Возрастной аспект экзистенциальных представлений детей 10 лет // XXI Царскосельские чтения материалы международной научной конференции 25-26 апреля 2017г. / под ред. проф. А.Г. Маклакова, проф. А.И. Жилиной, проф.
   Л.В. Коноваловой, проф. В.А. Солодянникова. СПб.: ЛГУ им. А.С. Пушкина, 2017. Т. 2.
   С. 308–313.
4. Жирков А.М., Яковлева А.С., Степанчук Е.В., и др. Особенности психологической адаптации к болезни лиц, страдающих различными формами онкогематологических заболеваний // Вестник Санкт-Петербургского университета. Серия 12. Социология. 2012. Т. 5. № 2. С. 104–112.
5. Ильина И.С. Специфика понятия отношения к жизни и смерти, к здоровью и болезни в исследованиях лиц, имевших опыт суицидальных попыток // Личность в экстремальных условиях и кризисных ситуациях жизнедеятельности. 2011. № 1.
   С. 339–343.
6. Кадыров Р.В. Рисуночная методика отношения к жизни и смерти в работе с личностью в кризисном состоянии // Актуальные проблемы реализации социального, профессионального и личностного ресурсов человека. Материалы Всероссийской научно-практической конференции (заочной) / под ред. Е.В. Харитоновой. Краснодар: ИЭиУ МиСС, Парабеллум, 2013. С. 70–85.
7. Каприна А.Д., Старинский В.В., Петрова Г.В. Злокачественные новообразования в России в 2016 году (заболеваемость и смертность) М.: МНИОИ им. П.А. Герцена, 2018. 250 с.
8. Козлов В.В. Околосмертный опыт и трансформация личности // Известия Иркутского государственного университета. Серия «психология». 2015. Т. 11. С. 62–72. [Электронный ресурс]. URL: http://izvestiapsy.isu.ru/ru/article?id=604 (дата обращения: 15.05.2017)
9. Кукшина А.А., Верещагина Д.А. Особенности психоэмоционального состояния и психотерапевтические подходы в реабилитации онкологических больных // Физиотерапия, бальнеология и реабилитация. 2013. Т. 12. № 5. С. 28–34.
10. Лебедева Е.И. Представления подростков о смерти // Ананьевские чтения – 2013 Психология в здравоохранении Материалы научной конференции / Отв. ред. О.Ю. Щелкова. СПб.: Скифия-принт. С. 397–398.
11. Летягина Е.Л., Галимзянова М.В. Отношение к смерти у взрослых в связи с субъективными переживаниями детства и смысложизненными ориентациями // Научные исследования выпускников факультета психологии СПбГУ / СПб.: Изд-во
    С.-Петерб. ун-та, 2013. Т. 1. №1. С. 141–147.
12. Пастушкова А.С. Отношение к смерти на разных возрастных этапах // Academy. 2018. Т. 31. № 4. С. 96–97.
13. Тресиддер Дж. Словарь символов. М.: Гранд: ФАИР-Пресс, 1999, 443 с.
14. Чистопольская К.А., Ениколопов С.Н. Отношение к смерти после попытки самоубийства: стигматизация и самостигматизация суицидальных пациентов // Вестник психиатрии и психологии Чувашии. 2015. Т. 11. №1. С. 8–20.
15. Чистопольская К.А., Ениколопов С.Н., Николаев Е.Л., и др. Адаптация опросников «Отношение к смерти» и «Страх личной смерти» на русскоязычной выборке // Суицидология. 2014. Т. 5. № 2. С. 60–69.
16. Чулкова В.А., Пестерева Е.В. Клинико-психологические аспекты в онкологии // Вестник СПбГУ. 2010. Т. 12. № 1. С. 91–100.
17. Шутова Л.В. Отношение к смерти у лиц юношеского возраста // Известия Южного федерального университета. 2005. Т. 51. № 7. С. 199–201.
18. Шутова Л.В. Страх смерти и смысложизненные ориентации в юношеском возрасте // Известия Южного федерального университета. 2005. Т. 49. № 5. С. 146–151.
19. Щукина Е.Г., Булыгина Л.С. Особенности типов отношения к болезни у женщин со злокачественными новообразованиям органов репродуктивной системы // Ментальная экология. Экология человека. 2006. № 9. С. 57–60.