Время как интегрирующий фактор семьи в зарубежных исследованиях

Актуальность исследований семейных отношений объясняется поисками оснований их социально-психологической стабильности, психологической безопасности личности, активного вклада каждого в процессы становления семейной идентичности. В зарубежной литературе последних десятилетий можно выделить две активно обсуждаемые тенденции, объясняющие социально­психологические особенности функционирования семей в современную эпоху и особенности становления семейной идентичности каждого ее члена.

С одной стороны, ряд авторов обращают внимание на обособленность и изолированность, нестабильность и хрупкость межличностных отношений во многих современных семьях [Bauman, 2003; Beck, 1995; Beck-Gernsheim, 2002; Giddens, 2013]. Развод как следствие распада семьи как социальной группы часто дается в качестве иллюстрации основных особенностей современной семьи американскими исследователями: эфемерность, уменьшение, высокий темп, пронизанность процессами приватизации, сентиментализации и демократизации, стремление к автономии и обесценивание преемственности, предпочтение опыта «здесь и сейчас» [Daly, 1996].

Другие исследователи акцентируют внимание на вопросах преемственности в семьях [Brannen, 2005]. Розалина Коста считает, что ценность семьи и родства не исчезли, как считают авторы обратной концепции, а продолжают существовать, меняя устаревшие социальные категории, привнося новый терминологический аппарат, добавляя новые концепции в эту область [Costa, 2013]. Связано это с тем, что современные модели отношений не всегда поддаются описанию с помощью старых категорий и «... любая попытка втиснуть эти новые формы в старые конструкты неизбежно приведет к искажению реальности описываемого феномена» [Beck-Gernsheim, 2002, с. 3].

Семья как «система во времени»

Дороти Жером [Jerrome, 1994] описывает семью как «систему во времени», которая:

•    имеет изменяющуюся структуру в результате ухода старшего поколения и появления нового;

•    развивается с течением времени в параллели с изменением социальных и культурных условий;

•    имеет свою собственную внутреннюю культуру, выработанную и поддерживаемую поколениями.

Индивидуальное бытие членов семьи теснейшим образом переплетено в рамках семейной жизни; данное взаимовлияние меняет членов семьи с течением времени.

Д. Жером исследует связь между исторической преемственностью (семья как система во времени, сохраняющая паттерны семейной жизни; семейные «мифы» и обычаи внутри семьи), семейным единством (степенью межличностного взаимодействия, общих взглядов и чувств) и развитием в течение жизненного цикла (психологическая потребность в идентичности, причастности и индивидуальном росте). Исследование базировалось на биографических и автобиографических материалах семейной истории, устных историй, различного типа документов из жизни и фокусировалось на особых событиях, взаимоотношениях, индивидуальных случаях.

Индивидуальный случай рассматривается как репрезентация социального опыта других людей (в зависимости от того, насколько он репрезентативен) и как аспект социальной реальности сам по себе. Индивидуальная биография, согласно Д. Жером, может свидетельствовать о влиянии социальных сил на индивидуальное сознание и о последствиях социализации.

Рис. Изменение места человека в системе семьи с течением

Со временем поколения сменяют друг друга. По мере взросления человек постепенно переходит из позиции самого молодого члена семьи в раннем возрасте до позиции самого старшего — в позднем возрасте. Семья раскрывается как закрытая группа людей, происходящая от единого предка. Несколько поколений могут сосуществовать в течение продолжительного периода времени. Знание об умерших родственниках обеспечивает сильное чувство исторической глубины рода. Ряд респондентов, отрезанных от семьи, продемонстрировали потребность восстановления связей с людьми, которые могут обеспечить чувство сопричастности к семейной истории.

История семьи и семейные истории

Наиболее близкой к теме семейной истории является нарративная психология и ее метод исследования нарративов (повествований, рассказов). Нарративный подход активно используется в социальной работе, в работе с сообществами и группами, и в частности, в работе с семьями.

Данный подход эффективен в работе с семьей и ее историями, поскольку позволяет учесть особенности и самобытность семьи как закрытого сообщества, выявить ее ключевые жизненные события и переживания. Анализируются как сами события («кто сделал», «что сделал», «в каких обстоятельствах» и т. д.), так и их значение (смыслы, ценности, желания, ожидания, жизненные принципы и т. д.). Изучение семейных историй качественным методом имеет явные преимущества перед количественным методом: события изучаются не изолировано от общего контекста и предшествующей информации, а взаимосвязано, позволяя выявить их значение в жизни семьи.

Важно отметить, что, согласно теории нарративов, семейная история является именно отражением субъективного видения жизни, но не реальной, объективной ситуации во всей ее полноте.

Ценную идею формулирует Уильям Борден, говоря о человеке как творце своей жизни и о преломлении временного пространства в его психике. У. Борден считает, что каждый человек становится историком самого себя, развивая внутреннюю непротиворечивую интерпретацию жизненного цикла таким образом, что прошедший, настоящий и будущий опыт является конгруэнтным [Borden, 1992].

Также и Бертрам Кёлер рассматривает нарратив как наиболее внутренне согласованное толкование полученного прошлого, переживаемого настоящего и ожидаемого будущего [Cohler, 1982].

Используя нарративный метод исследования семейной идентичности, Патриция Бёлей изучила преемственность особенностей «родительства» в роду [Bolea, 1996]. В рассказах участников исследования не раз встречались отсылки к их собственному семейному опыту, который они получили в детстве и который повлиял на их представления о семейной жизни. Кроме того, выяснилось, что многие планы, надежды и ожидания от своих детей в будущем исходили у участников от их собственных убеждений и ценностей, которые они черпали из семейно-родственно-родового опыта. Таким образом, Бёлей подтвердила идею о том, что существует единое пространство представлений о семейной жизни, которое передается из поколения в поколение с течением времени. Аккумулировались эти представления, согласно анализу семейных повествований, в семейной «философии», ценностях и убеждениях; сохранялись — за счет налаженных коммуникаций в семье (в особенности — межпоколенческих), культурных связей и традиций.

П. Бёлей отмечает, что временной аспект является связующим, интегральным элементом жизненного цикла семьи.

Результатом налаженных коммуникаций в семье, обмена историй, аккумуляции, интеграции и передачи истории семьи и ее членов из поколения в поколение является сохранение и поддержание семейной идентичности. Именно совместное со-конструирование истории в сообществе приводит к единству во взглядах, ценностях и коллективным действиям, базирующимся на едином восприятии вещей. П. Бёлей называет это единым «сознанием» семьи, которое разделяется посредством внутренних коммуникаций и формирует семейное «самоопределение».

Важно отметить, что контексту семейной истории сопутствует и соответствующий эмоциональный фон. Согласно опросу участников исследования, многие события фиксировались в ментальной хронологии их жизни за счет эмоциональной насыщенности этих событий или определенного эмоционального значения. В целом, согласно рассказам, родительские пары стремились передать позитивный семейный опыт и предупредить семейные разногласия. Кроме того, формулируя ожидания от будущего, многие родители высказали надежды, что их дети «будут вспоминать свое детство как счастливое время», будут жить в согласии друг с другом, преодолев соперничество, и смогут развить «чувство» семьи.

При составлении хронологии участники исследования уделяли большое внимание описанию структуры семьи, т. е. выстраиванию «семейного древа» с указанием времени рождения членов семьи, последовательности событий в их жизни. Это помогало им структурировать свой рассказ о семье и выстроить пространственно-временную связность истории.

Время семьи в традициях
и коммуникациях

В своем исследовании надежд, желаний, ожиданий от «времени семьи» (или «времени, проведенного семьей вместе») («family time»), Керри Дейли было выявлено -, что больше всего члены семьи хотели, чтобы время семьи для них было источником воспоминаний, носило позитивный характер и включало единение, и тем более ценились семейные встречи, чем более спонтанными они были [Daly, 2001]. Респонденты считали своим долгом передать традиции своих родителей своим детям. Таким образом, время, проведенное с семьей, превращалось в передачу памяти семейного опыта, в рассказ о семейном прошлом. Исследуемые также отметили, что именно позитивные детские воспоминания о проведенном вместе с семьей времени способствуют тому, что они хотят продолжить эту добрую традицию со своими нынешними детьми.

Лонгитюдное исследование 192 семей Центра исследования семей Пенсильванского университета выявило, что чем больше совместного времени члены семьи проводят друг с другом, тем более теплые, близкие и заботливые отношения устанавливаются между ними [Crouter, 2004]. Р. Ларсон и М. Ричардс считают, что именно ежедневное взаимодействие членов семьи развивает способность к пониманию чувств, заключенных в словах, в те моменты, когда «их сознания встречаются», когда устанавливаются духовная близость и единение [Larson, 1994].

Как отмечает ряд авторов, необходимость обоих супругов проводить время на работе и сильная занятость приводят к тому, что у людей остается мало времени, чтобы провести его с семьей.

Ускоряющийся темп жизни современных семей — одна из обсуждаемых проблем в области психологии семьи. Автор социальной теории семьи и времени, Керри Дейли, выделяет три доминантных характеристики семейного времени на современном этапе: разнообразие, ускорение и контроль [Daly, 1996]. Тесно связанную с характеристикой разнообразия характеристику ускорения К. Дейли связывает с ускорением темпа современной жизни и говорит о том, что семьи стали уделять больше внимания стратегиям по управлению временем. К. Дейли считает, что попытки «контролировать время» посредством использования современных стратегий менеджмента становятся разрушительным элементом для эмоционального благополучия семьи. Техники тайм-менеджмента основаны на допущении, что мы можем использовать время более эффективно и что стремление идти в ногу с сегодняшним миром требует более рационального использования времени. Но данное ускорение противоречит спокойному, размеренному духу семейной жизни и уединенности. Новая парадигма, по мнению К. Дейли, должна включать в себя фундаментальные изменения, которые заключаются в переходе от традиционного тайм-менеджментовского менталитета к сдерживанию возрастающего темпа жизни и изменению ценностей, которые позволят вернуть ее в спокойный ритм.

В связи с ускорением темпа современной жизни, согласно Розалине Коста, происходит сокращение, упрощение и даже исчезновение ритуалов в семье [Costa, 2013]. Проблема постоянства ритуалов и дери­туализации жизни семьи, в первую очередь, связана со структурной изоляцией нуклеарной семьи и распадом родственных связей в условиях модернизации [Parsons, 1956], а кроме того, — с влиянием процессов сентиментализации, приватизации и индивидуализации, которые уменьшают возможность семейных ритуалов, так как связи в расширенных семьях становятся слабее. Кроме того, ускоряющийся темп жизни современных семей, постоянный «недостаток времени» усложняют возможность совместного времяпрепровождения, что так необходимо для существования ритуалов [Daly, 1996].

В то же время, по мнению Элизабет Плек, когда люди чувствуют, что проводят намного меньше времени вместе, чем хотелось бы, у них появляется обширное разнообразие специальных поводов для семейных встреч [Pleck, 2000]. Например, в исследовании Р. Коста разведенные супруги воспринимали дни рождения своих детей как особые дни, в которые они должны быть вместе со своими детьми [Costa, 2013].

Совместному семейному проведению времени способствует возрастающее количество коммерческих предложений по проведению совместного досуга, а также общественные праздники, сопровождающиеся не только личными встречами, но и общением с помощью ИКТ. Появляются новые ритуалы, которые встраиваются в систему старых ритуалов и которые вместе трансформируются в новые формы, с новыми значениями, объединяя традиции и новации [Costa, 2013].

Согласно С. Волин и Л. Беннет, семейные ритуалы конструируют семью через их позитивные функции, а именно, через их роль в социализации, в определении границ семьи, в повышении чувства сопричастности, создании чувства единства и семейной идентичности. Авторы выделяют три различные категории семейных ритуалов: семейные праздники, традиции и паттерны семейного взаимодействия [Wolin, 1984].

Ритуал, согласно Дэвиду Моргану, являясь одним из видов семейных практик, представляет собой мощный теоретический и концептуальный инструмент, способный ухватить течение, изменчивость и значения в современных семьях [Morgan, 2013]. Реализовать это, считает Д. Морган, возможно путем фокусировки исследования на взаимодействии в семье, изучения моментов повседневной жизни, а также эпизодических событий как интерактивных и значимых процессов, находящихся в культуре и биографии исследуемых лиц.

В соответствии с идеей Джона Гил­лис, культурная история жизни семьи предполагает исследование «молчаливых языков» пространства и «скрытых намерений» времени, которые ускользают от нашего внимания, когда мы рассматриваем семью слишком буквально, игнорируя ее символические измерения [Gillis, 1996].

Р. Коста разрабатывала идею о том, что семейные ритуалы могут быть использованы как способ отображения современной семьи через время, пространство и эмоции [Costa, 2013]. Семейные ритуалы Р. Коста определяет как все предписанные практики, вытекающие из семейного взаимодействия, ориентирующиеся на определенную цель и содержащие символическое, особое значение. Исследователем было выявлено, что семейные ритуалы меняются с течением времени; разведенные родители часто переоценивали значимость моментов и событий в их практике, а также проявляли большую гибкость в выборе символов, символических действий и использовании времени, обеспечивая сильное чувство семейной идентичности. Р. Коста делает вывод, что в ситуации неопределенности и нестабильности семьи ритуалы укрепляют ее, выстраивая особое время и пространство единого взаимодействия и переживания.

Таким образом, семейное время может способствовать единению семьи, созданию коммуникативного пространства для передачи семейной истории, опыта, традиций, убеждений и ценностей. В условиях ускорения темпа современной жизни и занятости количество времени, проведенного семьей вместе, уменьшается. Как следствие, происходит сокращение, упрощение ритуалов в семье. Вместе с тем, ряд авторов утверждают, что в семьях появляются регулярные практики, новые формы коммуникации с помощью современных информационно-коммуникационных технологий, специальные поводы для встреч и условия для совместного проведения времени. Для исследования времени семьи, традиций, практик и ритуалов зарубежными исследователями был создан ряд опросников.

Методы исследования времени
семьи, семейных ритуалов
и практик

Розалина Коста использовала метод интервью и метод полуструктурированного интервью в своем исследовании семейных ритуалов с дальнейшим контент-анализом полученной информации [Costa, 2013]. Р. Коста делала акцент на разделении содержания эпизодического (ситуативного) и семантического характера контента. Эпизодической контент связан с конкретными условиями (времени, места, событий, участников, ситуации), в то время как семантическое содержание является более абстрактным, обобщенным, внеконтекстуальным и не зависящим от конкретных ситуаций и событий. Кон­тент-анализ был выполнен посредством использования качественного анализа данных в программе NVivo производства QSR International.

Дороти Жером использовала автобиографический материал из Британского Архива Социальных Наблюдений (Mass Observation Archive) чтобы исследовать социальные силы, влияющие на индивидуальный опыт и сознание людей [Jerrome, 1994]. Автобиографический метод, по мнению Д. Жером, не так директивен, как метод интервью, и позволяет респондентам в наиболее свободной форме описать свою семейную жизнь.

Эрик Дженсен, Шерман Джеймс, Томас Бойс и Сью Хартнет создали «Опросник семейных практик» («The family routines inventory»), который позволяет измерить 28 позитивных, устоявшихся семейных практик (заведенного порядка, установленного режима) [Jensen, 1983]. Данные практики представляют собой наблюдаемое повторяющееся поведение, которое включает взаимодействие двух или более членов семьи и которое происходит с предсказуемой частотой в повседневной жизни семьи. Данный опросник включает в себя 10 блоков семейных практик и соответствующих утверждений.

1.   Практики в рабочие дни: «у родителей каждый день есть время на то, чтобы просто пообщаться со своими детьми», «родители играют с детьми после возвращения с работы» и др.;

2.   Практики в выходные дни и свободное время: «всей семьей отправляются в какое-либо место каждую неделю», «в семье существует особое «время семьи», которое они проводят вместе дома за каким-либо занятием» и др.;

3.   Практики детей: «родители читают или рассказывают истории детям каждый день», «каждый ребенок имеет некоторое время для самостоятельной игры каждый день» и др.;

4.   Практики родителей: «родители регулярно занимаются определенным совместным хобби или спортом»;

5.   Практики перед сном: «у детей есть особые просьбы (рассказать сказку, поцеловать на ночь и пр.) или порядок дел каждый день перед сном» и др.;

6.   Практики совместного питания: «вся семья ужинает вместе», «по крайней мере, несколько членов семьи завтракают вместе» и др.;

7.   Практики в расширенных семьях: «по меньшей мере, один родитель общается со своими родителями регулярно», «семья постоянно навещает своих родственников»;

8.   Практики ухода и возвращения домой: «семья совершает определенные действия каждый раз, встречая родителя(ей) после работы» и др.;

9.   Дисциплинарные практики: «родители совершают определенные действия каждый раз, когда их дети «переходят черту»;

10.    Практики, касающиеся уборки: «дети регулярно убираются дома».

Позитивные семейные практики, с точки зрения авторов, повышают жизнеспособность человека, привнося стабильность и целостность в стрессовые периоды, а также делает семью более сплоченной и крепкой.

Барбара Физ и Кристин Кляйн создали «Опросник семейных ритуалов» («The family ritual questionnaire»), который включает в себя 56 утверждений [Fiese, 1993; Yoon, 2012]. Данные утверждения подразделяются на 7 блоков по 8 утверждений в каждом, на которые испытуемый должен дать один из трех ответов («не согласен», «скорее согласен», «согласен»):

1.   Ужин. В данном блоке предлагается представить себе обычный ужин с семьей дома и дать оценку утверждениям: «в нашей семье каждый должен был быть дома к ужину», «в нашей семье было не важно ужинать вместе» и др.

2.   Выходные. Респондент должен представить себе, как в его семье проходят обычные выходные, и дать оценку утверждениям: «в нашей семье горячо обсуждались планы на выходные», «в нашей семье мы чувствовали, насколько это важно — проводить время вместе по выходным» и др.

3.   Отпуск. Представив классический отпуск со своей семьей, испытуемый должен оценить следующие утверждения: «в нашей семье отпуск был чем-то большим, чем просто поездка: это было время семейного единения», «в нашей семье во время отпуска не было никакой рутины: это время было для чего-то нового» и др.

4.   Ежегодные праздники. В данном блоке подразумеваются такие ежегодные праздники, как дни рождения, юбилеи и пр. Утверждения: «в нашей семье мы чувствовали, что ежегодные праздники важны», «в нашей семье было мало ежегодных праздников» и др.

5.   Особые семейные праздники, такие как свадьбы, выпускные и другие семейные сборы. Утверждения: «особые праздники имели большое значение для семьи», «в нашей семье каждый откладывал все дела, чтобы попасть на особое семейное торжество» и др.

6.   Религиозные праздники (например, Рождество, Пасха и др.), которые празднуются в семье. Утверждения: «в нашей семье религиозные праздники достаточно рутинны: каждый знает, что будет происходить», «в нашей семье религиозные праздники отмечают из года в год» и др.

7.   Культурные и этнические традиции. В данный блок входят такие культурные и этнические традиции, как, например, крестины, поминки, похороны и др. Утверждения: «в нашей семье данные события имели особое значение и смысл», «в нашей семье у каждого была определена роль в данных культурных мероприятиях» и др.

В конце каждого блока опрашиваемому предлагается описать дополнительные факты, соответствующие блоку (например, описать конкретные семейные традиции, особые семейные праздники, как проходят их выходные, отпуск, семейные ужины и пр.).

Посредством «Опросника семейных ритуалов» Эсель Юн изучила несколько периодов жизни человека. Испытуемым предлагалось оценить интерес к блокам семейных ритуалов в прошлом, настоящем и предполагаемом будущем и их значимость, чтобы определить, насколько семейные ритуалы влияют на личностные характеристики человека [Yoon, 2012]. Кроме того, посредством дополнительного опроса старших поколений в семье изучалась степень преемственности семейных ритуалов младшими поколениями.

Изучая семейные условия, в которых происходит становление личности, Александреа Эллингтон изучала качество и количество времени, проведенного в кругу семьи, и степень семейной сплоченности «Опросник времени семьи» («Family time questionnaire») Александреа Эл­лингтон включает в себя 23 утверждения о совместной деятельности родителей и детей, которые необходимо оценить по степени согласия с ними («никогда», «редко», «время от времени», «часто», «всегда») [Ellington, 2011]. Оцениваются такие виды совместной деятельности, как: прогулки в парке, чтение книг, походы по магазинам, детским центрам отдыха, игры на свежем воздухе, совместный активный отдых, отпуск, внеклассные занятия, настольные игры, просмотр телевизора, приготовление пищи, совместные завтраки, обеды и ужины, уборка после еды, уборка по дому, а также совместное проведение времени без какой-либо конкретной деятельности. Кроме того, оцениваются такие виды совместного взаимодействия, как: совместное решение проблем, открытое выражение чувств, рассказ родителями сказок и историй своим детям, религиозные практики, совместная образовательная деятельность, пение песен и пр.

Степень семейной сплоченности оценивалась по шести параметрам по 10-бальной шкале, где 1 — «совсем не согласен», 10 — «совершенно согласен».

1.   Совместное проведение времени и совместные занятия.

2.   Согласие друг с другом.

3.   Позитивная коммуникация (частое общение, умение слушать и разделять чувства друг друга).

4.   Решение проблем позитивным способом.

5.   Выражение благодарности друг другу.

6.    Эмоциональное благополучие.

Методика семейной сплоченности принадлежит Нику Стиннет и использовалась им на протяжении 25-летней практики на более чем 14 тысячах семей [Ellington, 2011]. Модель семейной сплоченности, согласно Н. Стиннет и Дж. Дефрейн, включает в себя шесть главных компонентов: согласие; признательность и любовь; позитивную коммуникацию; совместное проведение времени; духовное благополучие; способность справляться со стрессами и кризисами [DeFrain, 1999].

Заключение

Обзор и анализ зарубежных исследований показал, что семья изучается как сложная «система во времени», имеющая внутреннюю культуру, выработанную и поддерживаемую поколениями. В ряде исследований озвучиваются проблемы нарушения преемственности семейных традиций, ритуалов и практик, приводящие к нарушению стабильности и целостности семей, к дезадаптации в кризисные периоды, к снижению психологического благополучия ее членов.

Ключевые жизненные события семьи и переживания аккумулируются в коллективной памяти семьи и передаются посредством историй. В рамках одного из подходов, семейные истории определяются как субъективные интерпретации семейного опыта и его значения. Кроме того, нарратив рассматривается как наиболее внутренне согласованное толкование свершившегося прошлого, переживаемого настоящего и ожидаемого будущего. Анализ семейных историй позволяет выявить ключевые убеждения семьи, которые транслируются из поколения в поколение и составляют семейную идентичность.

В проанализированных статьях, книгах и диссертациях поднимаются вопросы влияния социальных сил на индивидуальное сознание. Изучается, каким образом время семьи представлено в памяти человека и какую роль совместное время с семьей играет в передаче знания о семейном прошлом.

Представленные в статье методы изучения семейного времени, ритуалов и практик позволяют выявить ключевые направления семейного взаимодействия, в рамках которого происходит становление и социализация личности.