Современная зарубежная психология
2020. Том 9. № 1. С. 62–67
doi:10.17759/jmfp.2020090106
ISSN: 2304-4977 (online)
Завершенный суицид и суицидальная попытка близкого человека как ситуация экстремального стресса для ближайшего окружения
Аннотация
Общая информация
Ключевые слова: стресс, суицид, суицидальная попытка, близкие суицидента
Рубрика издания: Медицинская психология
Тип материала: обзорная статья
DOI: https://doi.org/10.17759/jmfp.2020090106
Для цитаты: Борисоник Е.В. Завершенный суицид и суицидальная попытка близкого человека как ситуация экстремального стресса для ближайшего окружения [Электронный ресурс] // Современная зарубежная психология. 2020. Том 9. № 1. С. 62–67. DOI: 10.17759/jmfp.2020090106
Подкаст
Полный текст
В настоящий момент все большую роль в терапии суицидального поведения отводят работе с родственниками и близкими суицидентов поственции — термин, предложенный Шнейдманом, или третичной профилактике — понятие, принятое в отечественной суицидологии. По некоторым оценкам, суицид может эмоционально затрагивать вплоть до 60 человек, находящихся в окружении суицидента. Недавние исследования также показывают — один из пяти человек переживал суицид близкого или знакомого в течение своей жизни [26]. Переживание попытки суицида или завершенного суицида повышает риск развития симптомов эмоционального неблагополучия у близких суицидента [4]. Близость к умершему увеличивала вероятность развития депрессии и тревоги и почти в четыре раза увеличивала риск возникновения посттравматического стрессового расстройства [7].
Клинической выраженности симптомы эмоциональных расстройств достигают не у всех родственников, однако, стресс переживает каждый из них. Существует несколько подходов к рассмотрению выраженности уровня стресса у близких суицидентов. К острому стрессу, переживаемому после суицида, можно отнести комплекс отрицательных эмоций, таких, как отрицание, шок, чувство отвержения. А также чувства грусти, тоски, пустоты, которые могут нарастать, пока не появится осознание потери. Вместе с тем возникают гнев и чувство вины [23]. Родственники суицидентов имеют повышенный риск по развитию патологического горя — примерно, по статистике, это 10—20%. Патологическое горе может приводить к выраженному дистрессу и нарушению адаптации. Таким образом, ощущение выраженного стресса может возникать не сразу, а вследствие «застревания» на одной из стадий горевания [23].
Особое внимание принято уделять симптомам посттравматичного стрессового расстройства у родственников суицидентов. Близкие жалуются на приступы паники, навязчивые образы, ночные кошмары [26], может возникать ощущение деперсонализации [23]. Одним из распространенных симптомов являются повторяющиеся воспоминания о месте самоубийства, теле умершего [5]. Экстремальный стресс может вызывать симптомы посттравматичного стрессового расстройства и у родственников после суицидальной попытки, согласно одному из исследований 27% из них имеют симптомы ПТСР [18].
Другой подход подразумевает, что длительный и экстремальный стресс может приводить к формированию симптомов депрессии и тревоги. Согласно одному из исследований, доля родственников с повышенным уровнем стресса после завершенной попытки составляла 27% от всей группы (при наличии повышенных показателей по тревоге у 18% и депрессии у 14%) [26]. В другом повышенный стресс наблюдался у 40% и складывался из повышенных показателей по шкалам тревоги, депрессии и враждебности [20]. Авторы отмечают ограниченность этих данных тем, что семьи, переживающие горе более тяжело, с большей вероятностью отказываются от участия в исследовании. В целом статистика показывает, что родственники суицидентов чаще отказываются от участия в исследованиях по сравнению с другими горюющими. Также важно отметить, что в обоих исследованиях под выраженностью дистресса подразумевалась клиническая выраженность симптомов эмоционального неблагополучия, что не исключает наличия обычного стресса у остальной выборки. В исследовании, где уровень стресса проверялся согласно самоотчету испытуемых, уровень стресса был выше. Не только близкие родственники сообщают о стрессе, друзья суицидента в самоотчете говорят о сниженной способности справляться с проблемами, повышении уровня стресса и депрессии, а так же о большей длительности переживания горя [25]. В масштабном исследовании с участием лиц, переживших суицид знакомого или близкого человека, 70% опрошенных сообщили о наличии стресса, среди лиц, не отметивших стресса, большую часть представляли соседи и знакомые суицидента, а не близкие друзья и родственники [24].
Стрессу подвержены не только люди, перенесшие завершенный суицид, уже давно отмечается, что и после суицидальной попытки близкие нуждаются в помощи в связи с испытываемым чувством бремени и стресса. Беспокойство за суицидента из-за страха повторения суицидальной попытки или нестабильного эмоционального состояния порождают стресс и напряженность [17].
Стресс может выступать опосредующим фактором для развития соматических расстройств, а также взаимосвязан с появлением суицидальных мыслей [3]. Многие родственники отмечают ухудшение физического здоровья, в особенности появления или обострение заболеваний сердечно-сосудистой системы и диабет [26], что заставляет задуматься о стрессе как опосредующему механизме, являющимся триггером для обострения этих расстройств. Выраженность уровня стресса и депрессии статистически значима связана с появлением суицидальных мыслей. Можно предположить, что это связано с хронификацией этих состояний, и мысли о смерти могут быть способом справиться со страданиями. При этом исследования показывают общую положительную динамику состояния с течением времени [20]. Например, число самоубийств у вдов и вдовцов уменьшается после первого года вдовства. Уровень самоубийств самый высокий в первую неделю после тяжелой утраты [5]. После смерти близкого может искажаться социальная сеть близких отношений, чувство вины не позволяет рассказать правду о смерти родственника [7]. Таким образом, может возникать чувство изоляции и одиночества, что, в соответствие с интерперсональной моделью Т. Джойнера, является одним из важных факторов появления суицидальных мыслей. Этот риск существует и для родственников лиц, совершивших суицидальную попытку [18]. Исследование родителей девочек подростков, совершивших суицидальную попытку, показывает, что у родителей присутствует склонность к аутодеструктивному поведению, 20% имели попытку суицида в анамнезе, 17% актуальные мысли о суициде. По сравнению с контрольной группой у них были более выражены аутодеструктивные паттерны, такие как склонность к рискованному поведению, употреблению ПАВ. Злоупотребление алкоголем более характерно для отцов, чем для матерей. Супружеские формы алкоголизма были статистически значимо связаны с суицидальным поведением [2]. Согласно исследованиям, выполненным в рамках интерперсональной модели суицидального поведения, было выявлено, что хронический стресс в межличностных отношениях приводит к ощущению бремени, в то время как эпизодический межличностный стресс ведет к ощущению потери принадлежности к группе [13]. Таким образом, можно говорить о том, что межличностный стресс служит одним из важных микросоциальных факторов риска совершения суицидальной попытки и появления мыслей о суициде.
Рассматривают различные факторы, влияющие на выраженность стресса. Роль демографических данных относительно невысока, разные исследователи уделяют ей различный вес. Так, в одних исследованиях пол родственника не играл роли в выраженности стресса, в других было показано, что у женщин он выше, чем у мужчин. Пожилые члены семьи относились к суицидальному поведению более негативно [20; 6]. Лица, которые были меньше знакомы с суицидентом, знакомые и соседи, в большей степени реагировали на первый опыт соприкосновения с суицидом, а при повторном суициде у другого человека меньшее число дальних знакомых сообщили об испытываемом стрессе. Можно сказать, что возникала толерантность, привыкание к такого рода событиям. В то время как для близких родственников смерть от суицида второго члена семьи или близкого друга увеличивала вероятность сообщения об испытываемом стрессе [24]. Для родственников лиц после суицидальной попытки было выявлено, что уровень стресса был выше у родители по сравняю с партнерами, взрослыми детьми и друзьями [17]. Более важным фактором, влияющим на выраженность стресса, считают реальную и воспринимаемую субъективно стигматизацию со стороны общества. Среди переживаний родственников почти всегда присутствует чувство стыда [5], ощущения осуждения со стороны окружающих, как мы уже писали ранее. Различия в уровне переживания стигматизации, стыда, чувства отвержения значимо отличались у родственников суицидентов по сравнению с горюющими, чьи родственники погибли внезапно, даже по прошествии двух лет. Стоит отметить, что, несмотря на сохранение разницы между этими группами, эти переживания все же снижали свою интенсивность с течением времени [22]. Было проведено масштабное исследование с участием 150 человек, которое показало, что уровень стресса связан с восприятием ощущения стигматизации со стороны окружающих людей. Важно отметить, что это включает в себя не только реальную стигматизацию, но и представления родственников об этом. Чувство стигматизации было связано с повышенной межличностной чувствительностью и склонностью к параноидному мышлению у самих родственников. При этом связи с предыдущей историей попыток, демографическими данными и количеством времени, прошедшим с момента совершения суицида, не играло роли. Можно сделать предположение, что уровень стресса связан скорее не с объективными характеристиками попытки, а субъективным восприятием ситуации [21]. Данное исследование было выполнено для родственников лиц с завершенным суицидом, однако, стигматизации подвергаются не только родственники суицидентов после завершенной попытки, она присутствует и после незавершенной попытки. Можно предположить, что и для них уровень стресса взаимосвязан со стигматизацией. Посткризисный рост (положительные изменения, происходящие после травмирующего события) зависит от степени самораскрытия родственников, это связь значима как для родственников с завершенным суицидом, так и после попытки самоубийства. Исследования показывают, что раскрытие доверенному лицу и получение эмоциональной поддержки приводит к снижению депрессивной симптоматики, меньшему ощущению бремени и увеличению чувства принадлежности [16; 19].
Можно рассмотреть несколько механизмов влияния стигматизации на увеличение уровня стресса. Одним из способов непродуктивного совладания со стрессом является стратегия избегания. Исследования показывают, что избегание связано с развитие патологического горя и появлению симптомов депрессии в случае завершенного суицида. Близкие стараются не думать о потере, чтобы предотвратить появление травматических воспоминаний, что не дает возможности осознать реальность потери, мешает гореванию. Ф.Е. Василюк писал: «Человеческое горе не деструктивно (забыть, оторвать, отделиться), а конструктивно, оно призвано не разбрасывать, а собирать, не уничтожать, а творить — творить память.» Качественные исследования показывают важность воспоминаний о погибшем для естественного протекания процесса горя у родственников суицидентов [1]. После смерти близкого, перед горюющими встают три темы: поиск смысла в смерти и жизни близкого, отношения с другими людьми, реконструкция связи с умершим [15]. Таким образом, избегание этих переживаний мешает нормальному течению горевания. Часто близкие не могут справиться с наплывом отрицательных эмоций, мыслей и физических ощущений, связанных с воспоминаниями, и вследствие этого избегают ситуаций, которые могут напомнить об этом. Помимо попытки не сталкиваться с отрицательными эмоциями, избегание влияет и на возможность получения эмоциональной поддержки. Другим, связанным с избеганием механизмом увеличения стресса, является изоляция. Поведение других людей меняется по отношению к семье, иногда семья сама избегает социальных взаимодействий, считая, что другие люди изменили к ней свое отношение [4]. Многие люди искренне хотят помочь выжившим, но не знают, как это лучше сделать. Эту неловкость и нерешительность семья суицидента может оценивать как неприятие и отвержение. Так же возможно, что негативные представления о суициде в целом в обществе приводят к тому, что даже при наличии реальной поддержки от других людей скорбящие от нее отворачиваются, так как считают, что другие люди оценивают их. Это можно назвать самостигматизацией [14]. Самоизоляция, которая часто является следствием стигматизации, является сильным предиктором психосоциальных расстройств для всех горюющих, в том числе и для переживших суицид близкого [9]. Несмотря на свою острую потребность в помощи, родственники суицидентов с меньшей вероятностью, чем другие скорбящие, быстро обращаются за неформальной поддержкой [26]. Та же стратегия избегания и изоляции распространена у друзей суицидентов, а не только у близких родственников [25]. Безусловно, помимо субъективно воспринимаемой стигматизации, родственники могут сталкиваться с реальным непринятием и непониманием. Реальная выраженность стигматизации во многом зависит от отношения культуры страны к суицидальному поведению [3].
Таким образом, самораскрытие и поиск эмоциональной поддержки выступает буферным фактором, в то время как другой полюс- избегание и изоляция, напротив играют большую роль в увеличении стресса.
Другим механизмом возрастания стресса является качество коммуникаций в семьи и особенности межличностных взаимоотношений. Чувство гнева и шока, возникающие в ответ на попытку, могут увеличить межличностный стресс в отношениях между родственником и суицидентом после попытки [3]. В связи с повышенным количеством конфликтов и повышенным уровнем стресса до попытки, после суицидальной попытки у родственников часто нет возможности опереться на отношеныя в семье как на ресурс, что приводит к негативным последствиям. Стресс и тревога, испытываемые родственниками, заставляют их в большей степени фокусироваться на физической безопасности суицидента, например, устанавливать ночные дежурства за ним. В свою очередь пациенты отмечают, что родственники чрезмерно контролируют их, а также, что их семья не доверяет им. Эти чувства усиливают конфликт в семье, увеличивая риск суицидальных попыток. Семья в во многом сконцентрирована на контроле и обеспечении физической безопасности, меньше задумываясь о коммуникации в семье. Избегание обсуждения болезненных чувств родственника может ощущаться как отсутствие эмпатии и усиливать чувство одиночества и изоляции, которое, в свою очередь, является фактором суицидального риска для самого суицидента, а также увеличивает стресс для близких [12].
Исследования показывают наличие повышенного уровня стресса в семьях пациентов и до попыток. Повышенный уровень стресса связан отчасти с объективными причинами, в этих семьях статистически выше показатель безработицы, смерти, чаще встречаются серьезные соматические заболевания. Пациенты с биполярным аффективным расстройством и до попытки отмечали повышение количества стрессогенных событий в семье, а также сложности адаптации семьи. Существуют противоречивые данные о возможностях данных семей адаптироваться в ответ на стресс. Существующие исследования говорят о повышении ригидности в таких семьях, можно предположить, что это затрудняет их адаптацию в ответ на стресс. Психическая болезнь, самоповреждающее поведение, предшествующие попытки приводят к семейным конфликтам и повышению уровня стресса [11]. Те. можно сказать, что уровень стресса повышается не только после попытки, сам по себе повышенный уровень стресса характерен для этих семей и до нее, что делает особенно важным именно интерперсональный фактор в риске развития стресса.
В отличии от дистресса, стресс средней выраженности может оказывать положительное воздействие на семью, являясь стимулом для работой над отношениями внутри семьи и развитию новых способов заботы о родственнике после суицидальной попытки [6].
Заключение
Родственники суицидентов, как после завершенного суицида, так и после попытки находятся в группе риска развития эмоциональных расстройств, а также повышения уровня стресса. Можно выделить несколько механизмов, влияющих его уровень. Самостигматизация связана с повышенной межличностной сензитивностью, которая ведет к самоизоляции и избегающему поведению у родственников. Помимо субъективно воспринимаемого отвержения, родственники могут подвергаться реальной стигматизации, которая будет увеличивать уровень стресса по такому же принципу. Второй фактор — это стиль взаимоотношений между родственниками и суицидентом. Сложности контроля отрицательных эмоций могут приводить к повышению конфликтов между членами семьи, что повышает стресс. Уровень стресса может быть повышен изначально и до попытки. Работа по снижению уровня стресса важна, так как она снижает риск развития соматических и аффективных расстройств и уменьшает вероятность появления суицидальных мыслей у родственников.
Литература
- Василюк Ф. Пережить горе // Психология мотивации и эмоций: хрестоматия / Под ред. Ю.Б. Гиппенрейтер, М.В. Фаликман. М.: ЧеРо; Омега-Л; МПСИ, 2006. С. 581–590.
- Лукашук А.В. Cаморазрушающее поведение родителей девушек, совершивших попытку самоубийства [Электронный ресурс] // Здравоохранение Югры: опыт и инновации. 2017. Том 4. № 13. С. 61–63. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/samorazrushayuschee-povedenie-roditeley-devushek-sovershivshih-popytku-samoubiystva/viewer (дата обращения: 12.03.2020).
- Asare-Doku W., Osafo J., Akotia C.S. The experiences of attempt survivor families and how they cope after a suicide attempt in Ghana: a qualitative study // BMC Psychiatry. 2017. Vol. 17. Article number: 178. 10 p. DOI:10.1186/s12888-017-1336-9
- Begley M., Quayle E. The Lived Experience of Adults Bereaved by Suicide // Crisis. 2007. Vol. 28. № 1. P. 26–34. DOI:10.1027/0227-5910.28.1.26
- Bereavement after the suicide of a significant other / M. Pompili [et al.] // Indian Journal of Psychiatry. 2013. Vol. 55. № 3. P. 256–263. DOI:10.4103/0019-5545.117145
- Caring stress, suicidal attitude and suicide care ability among family caregivers of suicidal individuals: a path analysis / C.Y. Chiang [et al.] // Journal of Psychiatric and Mental Health Nursing. 2015. Vol. 22. № 10. P. 792–800. DOI:10.1111/jpm.12267
- Cerel J., Jordan J., Duberstein P. The impact of suicide on the family // Crisis. 2008. Vol. 29. № 1. P. 38–44. DOI:10.1027/0227-5910.29.1.38
- Drapeau W.C., Cerel J., Moore M. How personality, coping styles, and perceived closeness influence help-seeking attitudes in suicide-bereaved adults // Death Studies. 2016. Vol. 40. № 3. P. 165–171. DOI:10.1080/07481187.2015.1107660
- Dyregrov K., Nordanger D., Dyregrov A. Predictors of psychosocial distress after suicide, SIDS and accidents // Death Studies. 2003. Vol. 27. № 2. P. 143–165. DOI:10.1080/07481180302892
- Exposure to Suicide in the Community: Prevalence and Correlates in One U.S. State / J. Cerel [et al.] // Public Health Reports. 2016. Vol. 131. № 1. P. 100–107. DOI:10.1177/003335491613100116
- Family environment and suicidal ideation among bipolar youth / T.R. Goldstein [et al.] // Journal Archives of Suicide Research. 2009. Vol. 13. № 4. P. 378–388. DOI:10.1080/13811110903266699
- Grounded Theory Study of action/interaction strategies used when Taiwanese families provide care for formerly suicidal patients / F.K. Sun [et al.] // Public health nursing. 2009. Vol. 26. № 6. P. 543–552. DOI:10.1111/j.1525-1446.2009.00813.x
- Interpersonal stress and suicidal ideation in adolescence: An indirect association through perceived burdensomeness toward others / V. Buitron [et al.] // Journal of Affective Disorders. 2016. Vol. 190. P. 143–149. DOI:10.1016/j.jad.2015.09.07
- Jordan R.J. Is Suicide Bereavement Different? A reassessment of the literature // Suicide and life-threatening behavior. 2001. Vol. 31. № 1. P. 91–102. DOI:10.1521/suli.31.1.91.21310
- Kawashima D., Kawano K.Meaning Reconstruction Process After Suicide: Life-Story of a Japanese Woman Who Lost Her Son to Suicide // OMEGA-Journal of death and dying. 2017. Vol. 75. № 4. P. 360–375. DOI:10.1177/0030222816652805
- Levi-Belz Y. To share or not to share? The contribution of self-disclosure to stress-related growth among suicide survivors // Death Studies. 2016. Vol. 40. № 7. P. 405–413. DOI:10.1080/07481187.2016.1160164
- Magne-Ingvar U., Ojehagen A. One-year follow up of significant others of suicide attempters // Social Psychiatry and Psychiatric Epidemiology. 1999. Vol. 34. № 9. P. 470–476.
- PTSD from a suicide attempt: An empirical investigation among suicide attempt survivors / I.H. Stanley [et. al.] // Journal of clinical psychology. 2019. Vol. 75. № 10. P. 1879–1895. DOI:10.1002/jclp.22833
- Recipients of suicide-related disclosure: The link between disclosure and posttraumatic growth for suicide attempt survivors / L.M. Frey [et al.] // International Journal of Environmental Research and Public Health. 2019. Vol. 16. № 20. 3815. 14 p. DOI:10.3390/ijerph16203815
- Santos S., Campos R.C., Tavares S. Suicidal ideation and distress in family members bereaved by suicide in portugal // Death Studies. 2015. Vol. 39. № 6. P. 332–341. DOI:10.1080/07481187.2014.946626
- Stigma and psychological distress in suicide survivors / P. Scocco [et al.] // Journal of psychosomatic research. 2017. Vol. 94. P. 39–46. DOI:10.1016/j.jpsychores.2016.12.016
- Suicide and sudden death bereavement in Australia: A longitudinal study of family members over 2 years after death / K. Kõlves [et al.] // Australian & New Zealand Journal of Psychiatry. 2020. Vol. 54. № 1. P. 89–98. DOI:10.1177/0004867419882490
- Suicide bereavement and complicated grief / I.T. Young [et al.] // Dialogues in clinical neuroscience. 2012. Vol. 14. № 2. P. 177–186.
- Suicide exposures and bereavement among American adults: Evidence from the 2016 General Social Survey / W. Feigelman [et al.] // Journal of Affective Disorders. 2017. Vol. 227. P. 1–6. DOI:10.1016/j.jad.2017.09.056
- The psychological impact of losing a friend to suicide / W. Bartik [et al.] // Australasian Psychiatry. 2013. Vol. 21. № 6. P. 545–549. DOI:10.1177/1039856213497986
- What are the physical and psychological health effects of suicide bereavement on family members? An observational and interview mixed-methods study in Ireland / A. Spillane [et al.] // BMJ Open. 2018. Vol. 8. № 1. e019472. 11 p. DOI:10.1136/bmjopen-2017-019472
Информация об авторах
Метрики
Просмотров
Всего: 2228
В прошлом месяце: 42
В текущем месяце: 50
Скачиваний
Всего: 603
В прошлом месяце: 6
В текущем месяце: 6