Двадцать лет спустя (Размышления над книгой А.А. Пузырея «Психология. Психотехника. Психагогика»)

656

Аннотация

Статья посвящена анализу некоторых тенденций в современной отечественной психологии. Недавние публикации А.А. Пузырея, Ф.Е. Василюка и ряда других российских психологов демонстрируют отказ от ориентации на культурно-историческую и деятельностную парадигму, господствовавшую в отечественной психологии второй половины XX в. Она сменяется поисками нового содержания психологии на стыке с философской и теологической проблематикой. В статье обсуждается вопрос о правомерности и перспективности этого направления движения с учетом общих закономерностей развития психологии и общественного сознания в целом на протяжении последних полутора столетий.

Общая информация

Рубрика издания: Дискуссии и дискурсы

Тип материала: научная статья

Для цитаты: Венгер А.Л. Двадцать лет спустя (Размышления над книгой А.А. Пузырея «Психология. Психотехника. Психагогика») // Культурно-историческая психология. 2007. Том 3. № 3. С. 72–79.

Полный текст

В не­дав­но вы­шед­шей кни­ге А.А. Пу­зы­рея «Пси­хо­ло­гия. Пси­хо­тех­ни­ка. Психагоги­ка» ме­ня по­ра­зи­ло не­о­жи­дан­ное рас­суж­де­ние. «Са­ма жизнь тут “по­ра­бо­та­ла” на гу­ма­ни­с­ти­че­с­кую пси­хо­ло­гию, — пи­шет Пу­зы­рей, — по­ста­вив че­ло­ве­ка в та­кую — во­ис­ти­ну “по­гра­нич­ную” си­ту­а­цию, в ко­то­рой он мог бы по­лу­чить на­сто­я­щий “инициаль­ный” опыт <…> — в си­ту­а­цию, путь к ко­то­рой ина­че при­шлось бы специально ис­кать в те­ра­пев­ти­че­с­кой ра­бо­те, — са­ма жизнь тут от­кры­ва­ет че­ло­ве­ка дей­ст­вию об­нов­ля­ю­щей и пре­об­ра­жа­ю­щей си­лы, а те­ра­певт, как буд­то на­роч­но — пусть и не от­да­вая до кон­ца се­бе от­чет в этом, — дей­ст­ву­ет как раз на­пе­ре­кор этой силе» [5, с. 265].

Что же это за та­кая за­ме­ча­тель­ная си­ту­а­ция, столь вы­год­ная для «гу­ма­ни­с­ти­че­с­кой пси­хо­ло­гии»? Ока­зы­ва­ет­ся, это зем­ле­тря­се­ние 1988 г. в Ар­ме­нии, ког­да по­гиб­ли десятки ты­сяч лю­дей, это си­ту­а­ция «…по­те­ри ру­ки или но­ги или по­те­ри сво­их близких…» [там же].

Как пси­хо­лог, не­ма­ло ра­бо­тав­ший с людь­ми в экс­тре­маль­ных си­ту­а­ци­ях — в Армении и в Из­ра­и­ле, в Моск­ве и в Бес­ла­не, — мо­гу сказать, что все­гда, пол­но­стью отда­вая се­бе в этом от­чет, «дей­ст­во­вал как раз на­пе­ре­кор этой си­ле». По­то­му что она — не «обновляю­щая и пре­об­ра­жа­ю­щая», а «рас­че­ло­ве­чи­ва­ю­щая» (по мет­ко­му выражению А.Н. Ле­он­ть­е­ва), ли­ша­ю­щая че­ло­ве­ка соб­ст­вен­ной во­ли, спо­соб­но­с­ти мыслить, со­зна­тель­но рас­по­ря­жать­ся со­бой и сво­ей жиз­нью. Да, в этом со­сто­я­нии челове­ка лег­ко «об­но­вить и преобра­зить», об­ра­тить в лю­бую ве­ру, на­пра­вить по любому «но­во­му пу­ти» или, про­ще го­во­ря, зом­би­ро­вать. Это ли цель «гуманистичес­кой пси­хо­ло­гии»?

В Бес­ла­не, в том страш­ном сен­тя­б­ре, бы­ло бо­лее чем до­ста­точ­но «гу­ма­ни­с­тов», ловцов душ, спе­шив­ших на­пра­вить лю­дей на Но­вые пути: са­ен­то­ло­ги — на один, адвенти­с­ты — на дру­гой, криш­на­и­ты — на тре­тий, мно­го­чис­лен­ные ме­ди­у­мы-оди­ноч­ки — каж­дый на свой. Из­ви­ни­те за рез­кость, но кровь, стра­да­ния и от­ча­я­ние — неподходящее по­ле для уп­раж­не­ний в псев­до­гу­ма­ни­с­ти­че­с­кой ри­то­ри­ке. То­ну­ще­му надо бро­сать спа­са­тель­ный круг, а не ждать, на­учит­ся ли он в этой «по­гра­нич­ной ситуации» пла­вать или уто­нет.

Двад­цать лет на­зад мне ка­за­лось, что у нас с ав­то­ром кни­ги сход­ные взгля­ды на психо­ло­гию и на за­да­чи пси­хо­ло­га, ра­бо­та­ю­ще­го с людь­ми. Сей­час вы­яс­ня­ет­ся, что наши по­зи­ции поч­ти ди­а­ме­т­раль­но ра­зо­шлись. Что же за это вре­мя про­изо­ш­ло?

Эта­пы боль­шо­го пу­ти

Юность кон­че­на, при­хо­дит
Дерз­кой зре­ло­с­ти по­ра…

Ге­н­рих Гей­не

В 1986 г. вы­шла в свет тон­кая книж­ка в мяг­кой об­лож­ке: «Куль­тур­но-ис­то­ри­че­с­кая те­о­рия Л.С. Вы­гот­ско­го и со­вре­мен­ная пси­хо­ло­гия». Ее ав­тор, мо­ло­дой пси­хо­лог А.А. Пу­зы­рей, сра­зу стал, го­во­ря сло­ва­ми по­эта Бо­ри­са Слуц­ко­го, «ши­ро­ко из­ве­с­тен в уз­ких кру­гах». Впрочем, кру­ги эти — по­чи­та­те­лей Вы­гот­ско­го и по­сле­до­ва­те­лей его культурно-ис­то­ри­че­с­кой те­о­рии — в те го­ды бы­с­т­ро рас­ши­ря­лись.

Про­шло 20 лет — и вы­шла со­лид­ная кни­га в твер­дом пе­ре­пле­те: «Пси­хо­ло­гия. Психо­тех­ни­ка. Пси­ха­го­ги­ка». В ней из­ве­ст­ный пси­хо­лог А.А. Пу­зы­рей пред­ста­вил свои ра­бо­ты раз­ных лет: ста­тьи, вы­ступ­ле­ния, те­зи­сы и т. п. Вклю­че­на в нее и та дав­няя книж­ка — «Культурно-ис­то­ри­че­с­кая те­о­рия…». Та­ким об­ра­зом, ав­тор дал нам возможность про­сле­дить эво­лю­цию его взгля­дов на про­тя­же­нии двух де­ся­ти­ле­тий профес­си­о­наль­ной де­я­тель­но­с­ти.

В пер­вой кни­ге чи­та­те­лей при­влек па­фос от­ста­и­ва­ния куль­тур­но-ис­то­ри­че­с­кой парадиг­мы, ее бес­ком­про­мисс­ное про­ти­во­по­с­тав­ле­ние ес­те­ст­вен­но­на­уч­но­му под­хо­ду. Как от­ме­ча­ет сам ав­тор, он дал ос­но­ва­ние вос­при­ни­мать се­бя как «отъ­яв­лен­но­го апологе­та» Вы­гот­ско­го [5, с. 396]. В бо­лее по­зд­них ра­бо­тах ав­тор­ская по­зи­ция принципи­аль­но ме­ня­ет­ся. Те­перь Пу­зы­рей од­но­знач­но ут­верж­да­ет, что «…то понимание “ис­то­рии” и “ис­то­ри­че­с­ко­го”, ко­то­рые мож­но ре­кон­ст­ру­и­ро­вать в рам­ках “куль­тур­но-ис­то­ри­че­с­кой” пси­хо­ло­гии <…>, не вы­дер­жи­ва­ет ни­ка­кой кри­ти­ки с точ­ки зре­ния со­вре­мен­ной ис­то­ри­че­с­кой мыс­ли, с точ­ки зре­ния со­вре­мен­но­го по­ни­ма­ния истории…» [там же].

На­чи­ная с се­ре­ди­ны 90-х гг., Вы­гот­ский упо­ми­на­ет­ся Пу­зы­ре­ем все ре­же. Его новыми ку­ми­ра­ми ста­но­вят­ся Ниц­ше, Хай­дег­гер, Мамардаш­ви­ли, Фу­ко. Ав­тор настаива­ет на не­об­хо­ди­мо­с­ти со­зда­ния «Но­вой пси­хо­ло­гии», ос­но­вой для ко­то­рой долж­на стать не «ста­рая пси­хо­ло­гия» (вклю­чая куль­тур­но-ис­то­ри­че­с­кую те­о­рию), а фило­со­фия. До­пол­ни­тель­ны­ми опо­ра­ми слу­жат хри­с­ти­ан­ская ре­ли­гия и неко­то­рые эзоте­ри­че­с­кие уче­ния (ал­хи­мия, дзен).

А.А. Пу­зы­рей в сво­их по­ис­ках не оди­нок. Так, в 1984 г., за два го­да до на­ча­ла описыва­е­мых со­бы­тий, вы­шла в свет тон­кая книж­ка в мягкой об­лож­ке: «Пси­хо­ло­гия пере­жи­ва­ния. Ана­лиз пре­одо­ле­ния кри­ти­че­с­ких си­ту­а­ций». Ее ав­тор, сов­сем мо­ло­дой пси­хо­лог Ф.Е. Васи­люк… но не бу­дем по­вто­рять­ся. За­ме­тим толь­ко, что у Ва­си­лю­ка ауди­то­рия ока­за­лась ши­ре, чем у Пу­зы­рея. Од­ной из при­чин это­го бы­ла привлекательность за­тро­ну­той те­мы: ра­бо­та ос­ве­ща­ла та­кую но­вую и ак­ту­аль­ную для тог­даш­ней со­вет­ской пси­хо­ло­гии об­ласть, как пси­хо­те­ра­пия.

Про­шло 20 лет — и вы­шла со­лид­ная кни­га в твер­дом пе­ре­пле­те «Ме­то­до­ло­ги­че­с­кий ана­лиз в пси­хо­ло­гии». В ней из­ве­ст­ный пси­хо­лог Ф.Е. Ва­си­люк пред­ста­вил свои ра­бо­ты раз­ных лет. Вклю­чен в нее и от­ры­вок из той дав­ней книж­ки — «Пси­хо­ло­гия переживания…».

Пер­вая кни­га Ва­си­лю­ка бы­ла вы­дер­жа­на в тра­ди­ци­ях куль­тур­но-ис­то­ри­че­с­кой концеп­ции; за­вер­ша­ю­щая гла­ва так и на­зы­ва­лась: «Культур­но-ис­то­ри­че­с­кая детерминация пе­ре­жи­ва­ния» [2]. В це­лом ав­тор ос­но­вы­вал­ся на том ва­ри­ан­те этой концеп­ции, ко­то­рый был раз­вит А.Н. Ле­он­ть­е­вым и по­лу­чил на­зва­ние «общепсихологиче­с­кой те­о­рии де­я­тель­но­с­ти».

Кни­га «Ме­то­до­ло­ги­че­с­кий ана­лиз в пси­хо­ло­гии» поз­во­ля­ет уви­деть, как с те­че­ни­ем вре­ме­ни из­ме­нял­ся под­ход ав­то­ра к пси­хо­ло­гии и осо­бен­но к пси­хо­те­ра­пии. Куль­тур­но-ис­то­ри­че­с­кая па­ра­диг­ма ус­ту­пи­ла ме­с­то хри­с­ти­ан­ско­му иде­а­лу: «Иде­аль­ное, пре­дель­но желательное со­сто­я­ние те­ра­пев­ти­че­с­ких от­но­ше­ний <…> на­сту­па­ет, ког­да те­ра­певт и па­ци­ент ока­зы­ва­ют­ся спо­соб­ны к та­кой сте­пе­ни лич­но­ст­ной от­кры­то­с­ти друг дру­гу перед ли­цом Бо­га и к та­кой сте­пе­ни со­ли­дар­но­с­ти по по­во­ду смыс­ло­вой до­ми­нан­ты жиз­ни па­ци­ен­та, что это да­ет им хо­тя бы по­тен­ци­аль­ную воз­мож­ность сов­ме­ст­ной, единой и ис­крен­ней мо­лит­вы о смыс­ло­вой нуж­де па­ци­ен­та» [1, с. 55]. Эти мо­ти­вы еще от­чет­ли­вее зву­чат в кни­ге Ва­си­лю­ка «Пе­ре­жи­ва­ние и мо­лит­ва: Опыт пси­хо­ло­ги­че­с­ко­го ис­сле­до­ва­ния», вы­шед­шей двумя го­да­ми поз­же.

Оба упо­мя­ну­тых вы­ше ав­то­ра ста­вят пе­ред со­бой и пе­ред пси­хо­ло­ги­ей по­ис­ти­не гран­ди­оз­ные за­да­чи. Ва­си­люк за­кан­чи­ва­ет кни­гу словами: «У нас те­перь та­кая профессия, что мы в от­ве­те за то, бу­дет ли че­ло­век ис­кать в сво­ей ду­ше Эди­па или Хрис­та» [там же, с. 226]. Еще бо­лее сме­лую фор­му­ли­ров­ку да­ет Пу­зы­рей: «Но­вая психо­ло­гия долж­на вклю­чить­ся в по­иск Но­во­го че­ло­ве­ка, при­чем “но­во­го” с боль­шой бук­вы — в боль­шом, еван­гель­ском смыс­ле это­го сло­ва» [5, с. 292].

Тен­ден­ции, столь яв­но про­де­мон­ст­ри­ро­ван­ные в ра­бо­тах Ф.Е. Ва­си­лю­ка и А.А. Пузы­рея, про­сле­жи­ва­ют­ся у мно­гих пред­ста­ви­те­лей этого по­ко­ле­ния рос­сий­ских психоло­гов. Уй­дя из-под зна­мен де­я­тель­но­ст­но­го и куль­тур­но-ис­то­ри­че­с­ко­го под­хо­да, взя­лись за со­зда­ние хри­с­ти­ан­ской пси­хо­ло­гии* Б.С. Бра­тусь, В.И. Сло­бод­чи­ков и ряд дру­гих ав­то­ров. Хри­с­ти­ан­ской пси­хо­ло­гии по­свя­ще­ны со­лид­ные сборни­ки, специальные но­ме­ра «Мос­ков­ско­го пси­хо­те­ра­пев­ти­че­с­ко­го жур­на­ла». Об­щим лозунгом, объ­е­ди­ня­ю­щим это до­воль­но разнород­ное дви­же­ние, стал це­ло­ст­ный под­ход к Че­ло­ве­ку во всем бо­гат­ст­ве его свя­зей с ми­ром и с Бо­гом.

Итак, пе­ред на­ми на­чат­ки но­во­го уче­ния о че­ло­ве­ке. Оно в зна­чи­тель­ной ме­ре опирает­ся на фи­ло­со­фию и те­о­ло­гию (бо­го­сло­вие), но пози­ци­о­ни­ру­ет се­бя как но­вую ме­то­до­ло­гию на­уч­ной и прак­ти­че­с­кой пси­хо­ло­гии. По­про­бу­ем по­дроб­нее рас­смо­т­реть воз­ни­ка­ю­щие в свя­зи с этим оп­по­зи­ции: пси­хо­ло­гия/фи­ло­со­фия, психология/методология, пси­хо­ло­гия/бо­го­сло­вие.

Пси­хо­ло­гия и философия

Ум ограниченный, но здравый в конце концов
не так утомителен в собеседнике, как ум
широкий, но путаный.

Франсуа де Ла­рош­фу­ко

Ис­то­ри­че­с­ки пси­хо­ло­гия воз­ник­ла в не­драх фи­ло­со­фии и срав­ни­тель­но не­дав­но выде­ли­лась в са­мо­сто­я­тель­ную об­ласть зна­ния. Ее эман­си­па­ция оп­ре­де­ля­лась, в пер­вую оче­редь, со­зда­ни­ем соб­ст­вен­ных ис­сле­до­ва­тель­ских ме­то­дов. Во­об­ще, ме­тод — это, по-ви­ди­мо­му, на­и­бо­лее уни­вер­саль­ный мар­кер, диф­фе­рен­ци­ру­ю­щий раз­ные фор­мы познания. Так, ме­тод ис­кус­ст­ва — это со­зда­ние ху­до­же­ст­вен­но­го об­ра­за или сим­во­ла; ме­тод бо­го­сло­вия — ана­лиз свя­щен­ных тек­с­тов и тво­ре­ний сво­их пред­ше­ст­вен­ни­ков; ме­то­ды пси­хо­ло­гии — интроспек­ция, на­блю­де­ние, экс­пе­ри­мент и т. д.

Об­ра­ща­ясь к ста­нов­ле­нию куль­тур­но-ис­то­ри­че­с­кой те­о­рии, мы так­же ви­дим ее специ­фи­ку, преж­де все­го в ха­рак­те­ре раз­ви­ва­е­мых и исполь­зу­е­мых ею ме­то­дов. Это отме­чал и А.А. Пу­зы­рей в 1986 г.: «Глав­ным в идее ме­то­да куль­тур­но-ис­то­ри­че­с­кой пси­хо­ло­гии яв­ля­ет­ся то, что ис­сле­до­ва­ние долж­но быть не­по­сред­ст­вен­но и ор­га­ни­че­с­ки вклю­че­но в прак­ти­че­с­кое — пси­хо­тех­ни­че­с­кое — дей­ст­вие» [5, с. 168]. Ав­тор оценивает это до­сти­же­ние Вы­гот­ско­го чрез­вы­чай­но вы­со­ко: «Боль­шин­ст­во классических ра­бот зре­ло­го Вы­гот­ско­го в этом от­но­ше­нии — по­тря­са­ю­щий исторический до­ку­мент <…>, зна­ме­ну­ю­щий пе­ре­ход к со­вер­шен­но но­вой и до сих пор еще по-на­сто­я­ще­му не толь­ко не ос­во­ен­ной, но и не опо­знан­ной фор­ма­ции психологиче­с­ко­го мы­ш­ле­ния…» [там же, с. 175].

Од­на­ко 10 лет спу­с­тя, в 1996 г., оцен­ка «зре­ло­го Вы­гот­ско­го» со­вер­шен­но ме­ня­ет­ся: «…по­ни­ма­ние че­ло­ве­ка, ко­то­рое обыч­но и связывают с име­нем Вы­гот­ско­го, апел­ли­руя к его клас­си­че­с­ким ра­бо­там, со­став­ля­ю­щим кор­пус “куль­тур­но-ис­то­ри­че­с­кой” концепции, это по­ни­ма­ние че­ло­ве­ка бе­зус­лов­но яв­ля­ет­ся ре­ду­ци­ро­ван­ным и “вырожден­ным” <…> преж­де все­го по от­но­ше­нию к ран­ним ра­бо­там са­мо­го Выготского» [там же, с. 300].

Что­бы по­нять, чем вы­зва­на та­кая сме­на оце­нок, по­про­бу­ем про­сле­дить путь, пройден­ный са­мим Вы­гот­ским. Как спра­вед­ли­во от­ме­ча­ют А.В. За­по­ро­жец [4], Д.Б. Эль­ко­нин [7], а вслед за ни­ми и А.А. Пу­зы­рей [5], Вы­гот­ский уже в сво­их ран­них искусст­во­вед­че­с­ких ра­бо­тах на­щу­пал кон­ту­ры бу­ду­щей пси­хо­ло­ги­че­с­кой те­о­рии. Суть сде­лан­но­го им от­кры­тия со­сто­я­ла в том, что че­ло­ве­че­с­кие пе­ре­жи­ва­ния сущест­ву­ют не толь­ко в фор­ме субъ­ек­тив­ных со­сто­я­ний, но и во внеш­ней, объ­ек­ти­ви­ро­ван­ной фор­ме. Они пред­став­ле­ны (объективирова­ны) в про­из­ве­де­ни­ях ис­кус­ст­ва. Бо­лее то­го, внеш­няя фор­ма пе­ре­жи­ва­ния пред­ше­ст­ву­ет «вну­т­рен­ней». Субъ­ек­тив­ные пере­жи­ва­ния как психо­ло­ги­че­с­кие фе­но­ме­ны по­рож­да­ют­ся бла­го­да­ря «при­сво­е­нию» ин­ди­ви­дом объекти­ви­ро­ван­ных пе­ре­жи­ва­ний, суще­ст­ву­ю­щих в куль­ту­ре и во­пло­щен­ных в произве­де­ни­ях ис­кус­ст­ва.

Да­лее Л.С. Вы­гот­ский рас­про­ст­ра­нил этот те­зис на все спе­ци­фи­че­с­ки че­ло­ве­че­с­кие («выс­шие») пси­хи­че­с­кие функ­ции — ло­ги­че­с­кое мы­ш­ле­ние, про­из­воль­ное вни­ма­ние и т. п. Внеш­ние, су­ще­ст­ву­ю­щие в куль­ту­ре но­си­те­ли этих функ­ций он стал на­зы­вать «знака­ми» или «пси­хо­ло­ги­че­с­ки­ми ору­ди­я­ми» (ре­же — «пси­хо­ло­ги­че­с­ки­ми средствами»). Та­ким об­ра­зом, ин­ди­ви­ду­аль­ная че­ло­ве­че­с­кая пси­хи­ка являет­ся порождени­ем ис­то­ри­че­с­ки вы­ра­бо­тан­ных и со­хра­ня­ю­щих­ся в куль­ту­ре «зна­ков». Это цен­т­раль­ное по­ло­же­ние и оп­ре­де­ли­ло назва­ние те­о­рии: «куль­тур­но-ис­то­ри­че­с­кая».

Вы­гот­ский шел от ис­кус­ст­во­ве­де­ния к пси­хо­ло­гии. Он стре­мил­ся най­ти спо­соб эмпири­че­с­кой про­вер­ки сво­их пред­став­ле­ний о культурной обус­лов­лен­но­с­ти человеческой пси­хи­ки. Эта цель ока­за­лась до­стиг­ну­та бла­го­да­ря со­здан­но­му им ме­то­ду ис­сле­до­ва­ния, впос­лед­ст­вии по­лу­чив­ше­му на­зва­ние ге­не­ти­ко-мо­де­ли­ру­ю­ще­го. Суть это­го ме­то­да со­сто­ит в том, что в экс­пе­ри­мен­те вос­соз­да­ет­ся, моде­ли­ру­ет­ся гипотетичес­кий ме­ха­низм куль­ту­раль­но­го (зна­ко­во­го) опо­сред­ст­во­ва­ния пси­хи­че­с­кой функ­ции. Бла­го­да­ря это­му открывает­ся воз­мож­ность про­сле­дить про­цесс по­рож­де­ния спе­ци­фи­че­с­ки че­ло­ве­че­с­ких пси­хи­че­с­ких функ­ций в ла­бо­ра­тор­ных ус­ло­ви­ях [3].

Пе­рей­дя от умо­зри­тель­ных по­ст­ро­е­ний к экс­пе­ри­мен­таль­но­му ис­сле­до­ва­нию, Выготский был вы­нуж­ден от­ка­зать­ся от изу­че­ния столь слож­ных об­ра­зо­ва­ний, как цело­ст­ное пе­ре­жи­ва­ние, и ог­ра­ни­чить­ся зна­чи­тель­но бо­лее про­сты­ми мо­де­ля­ми — напри­мер, ов­ла­де­ни­ем ис­кус­ст­вен­ны­ми по­ня­ти­я­ми. К про­бле­ме пе­ре­жи­ва­ния он попытал­ся вер­нуть­ся толь­ко в сво­ей по­след­ней ра­бо­те об аф­фек­те и интеллекте, так и ос­тав­шей­ся не­о­кон­чен­ной.

Итак, у «по­зд­не­го» Вы­гот­ско­го «по­ни­ма­ние че­ло­ве­ка» во­все не ре­ду­ци­ро­ва­но; оно ос­та­лось тем же, что и преж­де. Про­сто в сво­их ранних ра­бо­тах он фор­му­ли­ру­ет это пони­ма­ние в об­ще­фи­ло­соф­ских ка­те­го­ри­ях, а в «клас­си­че­с­ких» ра­бо­тах эксперименталь­но проверяет и под­тверж­да­ет его на от­дель­ных ча­ст­ных при­ме­рах.

Те­перь ста­но­вит­ся яс­ным, по­че­му из­ме­ни­лись оцен­ки Пу­зы­рея. Де­ло в том, что сам он дви­гал­ся в про­ти­во­по­лож­ном, по от­но­ше­нию к Вы­гот­ско­му, на­прав­ле­нии: от экспери­мен­таль­но­го под­хо­да он вер­нул­ся к гер­ме­нев­ти­че­с­ко­му (по­ни­ма­ю­ще­му, истолко­вы­ва­ю­ще­му). Выгот­ский шел от ис­кус­ст­во­ве­де­ния и фи­ло­со­фии — к психологии. Пу­зы­рей же от пси­хо­ло­гии воз­вра­ща­ет­ся к фи­ло­со­фии.

В но­вей­ших ра­бо­тах дру­гих упо­ми­нав­ших­ся на­ми оте­че­ст­вен­ных пси­хо­ло­гов — в од­них с боль­шей, в дру­гих с мень­шей от­кро­вен­но­с­тью — зву­чит тот же при­зыв. Предла­га­ет­ся вер­нуть­ся от пси­хо­ло­ги­че­с­ких ме­то­дов ис­сле­до­ва­ния к общефилософским, от экс­пе­ри­мен­та — к гер­ме­нев­ти­ке. В на­ча­ле пу­ти ими провозглаша­лась (вслед за Вы­гот­ским) не­при­ме­ни­мость в пси­хо­ло­гии естественнонаучно­го под­хо­да. Да­лее на­ча­лось дви­же­ние к от­ка­зу от ра­ци­о­на­лиз­ма вооб­ще, ино­гда при­кры­ва­е­мое рас­суж­де­ни­я­ми о не­об­хо­ди­мо­с­ти не­ко­го «но­во­го рациона­лиз­ма».

Ска­зан­ное вы­ше не сле­ду­ет рас­це­ни­вать как кри­ти­ку. В ис­то­рии на­уки пе­ре­смотр преж­них па­ра­дигм, рез­кие по­во­ро­ты, а ино­гда и разворо­ты на 180 гра­ду­сов не­ред­ко быва­ли весь­ма про­дук­тив­ны. Од­на­ко важ­но по­ни­мать, ка­ко­во но­вое на­прав­ле­ние движе­ния. Наблюда­ет­ся ли и те­перь кон­фликт, по­доб­ный дав­ним спо­рам меж­ду сторонни­ка­ми объ­яс­ни­тель­ной и по­ни­ма­ю­щей пси­хо­ло­гий, поведен­че­с­кой и гуманистиче­с­кой па­ра­диг­мы, праг­ма­ти­че­с­ко­го и эк­зи­с­тен­ци­аль­но­го под­хо­да?

Мне ка­жет­ся, что ны­неш­няя тен­ден­ция бо­лее ра­ди­каль­на. В ци­ти­ро­ван­ных ра­бо­тах на­ме­чен воз­врат к фи­ло­со­фии и те­о­ло­гии, от которых ког­да-то пси­хо­ло­гия отпочковалась*. Ве­ро­ят­но, стрем­ле­ние вер­нуть­ся в ма­те­рин­ское ло­но столь же естествен­но для на­уки, как и — по мне­нию мно­гих пси­хо­ана­ли­ти­ков — для от­дель­но­го ин­ди­ви­да.

То­с­ка по уте­рян­ной це­ло­ст­но­с­ти взгля­да на че­ло­ве­ка не­од­но­крат­но по­буж­да­ла психо­ло­гов об­ра­щать­ся к фи­ло­соф­ской про­бле­ма­ти­ке. Од­на­ко та­кая пол­но­та взгля­да утра­че­на не по чье­му-ли­бо не­до­смо­т­ру и да­же не вслед­ст­вие ис­то­ри­че­с­ки сло­жив­ших­ся тен­ден­ций научно­го зна­ния. При­чи­на ле­жит зна­чи­тель­но глуб­же: в рас­па­де преж­ней цело­ст­но­с­ти че­ло­ве­че­с­ко­го со­зна­ния. Об этом мож­но сожалеть, но это­го нель­зя отменить. Цен­но­ст­ное три­е­дин­ст­во До­б­ра, Ис­ти­ны и Кра­со­ты дав­но ка­ну­ло в про­шлое. В со­вре­мен­ном секуля­ри­зи­ро­ван­ном со­зна­нии До­б­ро от­да­но эти­ке, Кра­со­та — искусству, а Ис­ти­на — на­уке. Ны­не лишь для глу­бо­ко ве­ру­ю­щих все­ми эти­ми ценностя­ми по-преж­не­му об­ла­да­ет ре­ли­гия. Но имен­но по­это­му глу­бо­ко ве­ру­ю­щим не нуж­на пси­хо­ло­гия, как не нуж­на ни­ка­кая на­ука, или от­де­лен­ная от ре­ли­гии эти­ка, или свет­ское ис­кус­ст­во.

В со­вре­мен­ной мир­ской дей­ст­ви­тель­но­с­ти эти цен­но­с­ти не толь­ко рас­пре­де­ле­ны меж­ду раз­ны­ми сфе­ра­ми со­зна­ния, но и из­ряд­но вульга­ри­зи­ро­ва­ны. Ис­ти­на по­ни­ма­ет­ся как ве­ри­фи­ци­ру­е­мость, До­б­ро — как поль­за (обыч­но «об­ще­ст­вен­ная»), Кра­со­та — как соответствие не­ким су­гу­бо от­но­си­тель­ным субъ­ек­тив­ным оцен­кам. В та­ком ва­ри­ан­те тем бо­лее на­ив­ной пред­став­ля­ет­ся меч­та о возврате к их ис­ход­но­му един­ст­ву. И во всяком слу­чае, ес­ли ко­му и под си­лу вер­нуть их пер­во­род­ную чи­с­то­ту и вос­ста­но­вить вожделенную це­ло­ст­ность со­зна­ния, то уж ни­как не пси­хо­ло­гам, сколь­ко бы они ни заиг­ры­ва­ли с фи­ло­со­фи­ей и бо­го­сло­ви­ем.

Пси­хо­ло­гия и методология

Мы ничего не раздаем с такой щедростью,

как советы.

Франсуа де Ла­рош­фу­ко

В цен­т­ре вни­ма­ния А.А. Пу­зы­рея на­хо­дят­ся ме­то­до­ло­ги­че­с­кие про­бле­мы. В кни­ге Ф.Е. Ва­си­лю­ка эти про­бле­мы да­же вы­не­се­ны в заголо­вок. К ним сно­ва и сно­ва обращают­ся Б.С. Бра­тусь, В.И. Сло­бод­чи­ков и дру­гие сто­рон­ни­ки об­нов­ле­ния психологии.

Оте­че­ст­вен­ная тра­ди­ция мас­штаб­ных ис­сле­до­ва­ний по ме­то­до­ло­гии пси­хо­ло­гии восхо­дит к де­я­тель­но­с­ти Мос­ков­ско­го методологическо­го круж­ка, воз­глав­ляв­ше­го­ся яр­ким и та­лант­ли­вым фи­ло­со­фом Г.П. Ще­д­ро­виц­ким. Это на­прав­ле­ние методологических ис­сле­до­ва­ний мож­но на­звать ди­рек­тив­ным. В ка­че­ст­ве сво­ей основной за­да­чи оно вы­дви­га­ло не столь­ко ана­лиз ме­то­до­ло­ги­че­с­ких прин­ци­пов, лежащих в ос­но­ве су­ще­ст­ву­ю­щих пси­хо­ло­ги­че­с­ких кон­цеп­ций, сколь­ко вы­ра­бот­ку требо­ва­ний к «пра­виль­ной» ме­то­до­ло­гии. На ос­но­ве этих тре­бо­ва­ний ме­то­до­ло­ги намети­ли кон­ту­ры по­ст­ро­е­ния но­вой пси­хо­ло­гии. Так ар­хи­тек­то­ры кон­ст­ру­и­ру­ют из бу­ма­ги вели­ко­леп­ные зда­ния, воз­во­дят ко­лон­ны и контр­фор­сы — и со­зда­ют це­лые бумаж­ные го­ро­да.

В те­че­ние мно­гих лет ме­то­до­ло­ги пы­та­лись пред­ло­жить свои кон­ст­рук­ции строителям-пси­хо­ло­гам, но их про­дук­ция не на­шла спро­са: у стро­и­те­лей не ока­за­лось ма­те­ри­а­лов (ис­сле­до­ва­тель­ских ме­то­дов), ко­то­рые поз­во­ли­ли бы ре­а­ли­зо­вать бу­маж­ные за­мыс­лы. За­то довольно мно­гие пси­хо­ло­ги са­ми вклю­чи­лись в дви­же­ние «методологов», пе­ре­став ве­с­ти кон­крет­но-пси­хо­ло­ги­че­с­кие ис­сле­до­ва­ния. Ярким приме­ром это­го слу­жит кни­га А.А. Пу­зы­рея, ко­то­рый в од­ном из вы­ступ­ле­ний на­зы­ва­ет Г.П. Ще­д­ро­виц­ко­го сво­им учи­те­лем [5, с. 217].

А.А. Пу­зы­рей убе­ди­тель­но по­ка­зы­ва­ет, сколь важ­ную роль в раз­ви­тии пси­хо­ло­гии сы­г­ра­ла ме­то­до­ло­ги­че­с­кая ре­флек­сия та­ких крупнейших уче­ных, как К.Г. Юнг, К. Дункер и осо­бен­но К. Ле­вин и Л.С. Вы­гот­ский. Хо­тя, по мне­нию ав­то­ра, эта ре­флек­сия бы­ла недоста­точ­но адек­ват­на, она тем не ме­нее спо­соб­ст­во­ва­ла вы­ра­бот­ке оригинальных и вы­со­ко про­дук­тив­ных ис­сле­до­ва­тель­ских ме­то­дов. Вме­с­те с тем сам Пу­зы­рей, на­чи­ная с 90-х гг., раз­ви­ва­ет сво­е­об­раз­ную «ме­то­до­ло­гию без ме­то­да». Указы­вая за­да­чи, ко­то­рые долж­на решать «Но­вая пси­хо­ло­гия», он не пред­ла­га­ет средств их ре­ше­ния.

В ста­тье 1999 г. он пи­шет: «При­ме­ни­тель­но к пси­хо­ло­гии эту идею “ге­не­а­ло­гии” <…> мож­но бы­ло бы сфор­му­ли­ро­вать в ви­де “направля­ю­ще­го” эту кри­ти­че­с­кую ра­бо­ту во­про­са: как раз­вер­ты­вать ана­лиз пси­хо­ло­гии — ее со­вре­мен­но­го со­сто­я­ния и ее истории, — что­бы этим ана­ли­зом и вну­т­ри не­го изы­с­ки­вать воз­мож­ность для ве­ду­щей этот ана­лиз, эту кри­ти­че­с­кую ра­бо­ту мыс­ли <…> быть иной — иной, да­бы “ис­прав­лять пу­ти” для при­хо­да но­вой пси­хо­ло­гии» [5, с. 450].

Од­на­ко от­ве­та на этот во­прос ав­тор так и не да­ет. По­это­му ему мож­но предъ­я­вить ту же пре­тен­зию, ко­то­рую он сам предъ­яв­ля­ет психоана­ли­зу: «…хо­тел бы я ус­лы­шать <…> по по­во­ду ка­ких бы то ни бы­ло форм пси­хо­прак­тик — хоть что-то членораздельное и, главное: ре­а­ли­зу­е­мое на де­ле, в ра­бо­те тол­ко­ва­ния, о ка­ком-ли­бо ином спо­со­бе “по­ни­ма­ния”!» [там же, с. 309—310; кур­сив мой. — А.В.].

Вы­гот­ско­го вол­но­ва­ла про­бле­ма­ти­ка ста­нов­ле­ния че­ло­ве­ка в про­цес­се при­сво­е­ния им че­ло­ве­че­с­кой куль­ту­ры. Пу­зы­рей ста­вит пе­ред пси­хо­ло­ги­ей дру­гую, ку­да бо­лее амби­ци­оз­ную за­да­чу: спо­с­пе­ше­ст­во­вать ста­нов­ле­нию «Но­во­го че­ло­ве­ка», вы­рос­ше­го из преж­ней культу­ры, как ре­бе­нок вы­ра­с­та­ет из ста­рых шта­ни­шек. По­ста­нов­ка про­бле­мы, дей­ст­ви­тель­но, мас­штаб­ная. Но есть ли сред­ст­ва ее решения? Или хо­тя бы об­щие идеи о том, где мож­но эти сред­ст­ва ис­кать? К со­жа­ле­нию, ни­че­го это­го нет. Си­ту­а­ция напоми­на­ет ста­рый анек­дот, как в авиа­ци­он­ный ин­сти­тут при­шел че­ло­век с рационализа­тор­ским пред­ло­же­ни­ем: «На­ши са­мо­ле­ты долж­ны ле­тать даль­ше всех, выше всех и бы­с­т­рее всех!». «Пре­крас­но! — ска­за­ли ему. — И как это­го до­бить­ся?». «А это уж ва­ше де­ло, — от­ве­тил он. — Ведь ин­же­не­ры вы, а не я!».

Та же «ме­то­до­ло­гия без ме­то­да» ха­рак­тер­на для боль­шин­ст­ва ав­то­ров, пы­та­ю­щих­ся на­ме­тить пу­ти раз­ви­тия но­вой пси­хо­ло­гии. Ес­ли метод все же пред­ла­га­ет­ся, то он оказы­ва­ет­ся за­им­ст­во­ван из ис­точ­ни­ков, да­ле­ких от пси­хо­ло­гии. Так, на­пом­ним, что Ф.Е. Ва­си­люк в ка­че­ст­ве оп­ти­маль­но­го ме­то­да прак­ти­че­с­кой пси­хо­ло­гии (психотерапии) рас­сма­т­ри­ва­ет сов­ме­ст­ную мо­лит­ву те­ра­пев­та и па­ци­ен­та.

Здесь тре­бу­ет­ся не­боль­шое от­ступ­ле­ние. Ра­зу­ме­ет­ся, мо­лит­ва ока­зы­ва­ет психотерапев­ти­че­с­кое воз­дей­ст­вие (хо­тя, ве­ро­ят­но, ее ос­нов­ной смысл все же не в этом). Но в лю­бом слу­чае она от­но­сит­ся к сфе­ре ре­ли­гии, а не пси­хо­ло­гии. На это, естест­вен­но, можно воз­ра­зить, что пси­хо­ло­гия (и как один из ее прак­ти­че­с­ких раз­де­лов — пси­хо­те­ра­пия) боль­шин­ст­во сво­их ме­то­дов по­за­им­ст­во­ва­ла из ка­ких-ли­бо дру­гих сфер. Од­на­ко, пре­вра­щая их в свои ме­то­ды, она при­вно­сит в них те или иные при­емы и мо­ди­фи­ка­ции. На­при­мер, арт­те­ра­пия — это не про­сто ху­до­же­ст­вен­ная де­я­тель­ность, а ее спе­ци­фи­че­с­кая мо­ди­фи­ка­ция для нужд пси­хо­те­ра­пии. При­вно­сить же по­доб­ные моди­фи­ка­ции в мо­лит­ву вряд ли уме­ст­но. По­это­му хо­чу сно­ва по­вто­рить: глу­бо­ко верую­ще­му не нуж­на пси­хо­те­ра­пия, он на­хо­дит ис­це­ле­ние в религии. Не­ве­ру­ю­ще­му, на­про­тив, не нуж­на и не по­мо­жет мо­лит­ва.

Вер­нем­ся к во­про­су о ме­то­до­ло­гии и ме­то­де. Ре­аль­ная, ра­бо­та­ю­щая ме­то­до­ло­гия, спо­соб­ная пред­ло­жить но­вые ме­то­ды исследовательской и/или прак­ти­че­с­кой деятельно­с­ти, все­гда ос­но­вы­ва­ет­ся на ана­ли­зе ре­аль­но­го дви­же­ния дан­ной об­ла­с­ти знания, преду­га­ды­вая (а не пред­пи­сы­вая!) на­рож­да­ю­щи­е­ся тен­ден­ции. Вы­гот­ский, прове­дя кри­ти­че­с­кий пе­ре­смотр пред­ше­ст­во­вав­шей ему психо­ло­гии, не за­ме­нил ее чем-то дру­гим, а осу­ще­ст­вил ее со­дер­жа­тель­ную пе­ре­ст­рой­ку. При­ме­ром мо­жет слу­жить ме­то­ди­ка Выготского–Са­ха­ро­ва, ко­то­рая ос­но­ва­на на клас­си­че­с­кой ме­то­ди­ке Н. Аха, хо­тя и пе­ре­ра­бо­тан­ной в све­те но­вых ме­то­до­ло­ги­че­с­ких устано­вок. Пу­зы­рей, Ва­си­люк и дру­гие упо­ми­нав­ши­е­ся вы­ше оте­че­ст­вен­ные пси­хо­ло­ги это­го по­ко­ле­ния на­чи­на­ли с то­го же. Они ориенти­ро­ва­лись на ме­то­ды, раз­ви­тые их пред­ше­ст­вен­ни­ка­ми. Од­на­ко позд­нее они пе­ре­шли к раз­ра­бот­ке ме­то­до­ло­гии, ос­но­вы­ва­ясь не на «ста­рой психологии», а на дру­гих об­ла­с­тях те­о­рии и прак­ти­ки или же во­об­ще на пу­с­том ме­с­те. Это и при­ве­ло к по­яв­ле­нию малопродук­тив­ной «ме­то­до­ло­гии без ме­то­да».

Пси­хо­ло­гия и богословие

Всякий необходимо причиняет пользу,
употребленный на своем месте. Напротив
того: упражнения лучшего танцора в химии
неуместны; советы опытного астронома в
танцах глупы.

Козьма Прут­ков

Ос­нов­ной те­зис, вы­дви­га­е­мый сто­рон­ни­ка­ми «но­вой» (хри­с­ти­ан­ской) пси­хо­ло­гии, со­сто­ит в не­об­хо­ди­мо­с­ти уче­та бо­же­ст­вен­но­го начала в че­ло­ве­ке, ина­че го­во­ря — «духов­но­го из­ме­ре­ния». Как счи­та­ет В.И. Сло­бод­чи­ков, «уже ни у ко­го не вы­зы­ва­ет сомне­ний, что че­ло­век — это три­и­по­с­тас­ное су­ще­ст­во: мы долж­ны го­во­рить о его телесной ипо­с­та­си, о ду­шев­ной и ду­хов­ной. Вот эта ду­хов­ная ипостась в клас­си­че­с­кой пси­хо­ло­гии бы­ла во­об­ще от­се­че­на…» [6].

Дей­ст­ви­тель­но, ни клас­си­че­с­кая, ни «не­клас­си­че­с­кая» (куль­тур­но-ис­то­ри­че­с­кая) психо­ло­гия не спо­соб­на по­стичь ду­хов­ную сущ­ность че­ло­ве­ка. Дру­ги­ми сло­ва­ми, она не пре­тен­ду­ет на изу­че­ние че­ло­ве­ка в его вза­и­мо­от­но­ше­ни­ях с Бо­гом. Од­на­ко об­ви­нять ее в этом столь же не­пра­во­мер­но, как ста­вить в ви­ну хи­ми­кам то, что они до сих пор не на­шли фи­ло­соф­ско­го кам­ня, не на­учи­лись по­лу­чать зо­ло­то из свин­ца и не со­зда­ли эликси­ра бес­смер­тия. По­сти­же­ние ду­хов­ной ипо­с­та­си че­ло­ве­ка бы­ло и ос­та­ет­ся за­бо­той те­о­ло­гии (на теоретическом уров­не) и ре­ли­гии (на прак­ти­че­с­ком уров­не), а не психологии. По­это­му труд­но со­гла­сить­ся с А.А. Пу­зы­ре­ем, настаивающим на том, что «…без об­ра­ще­ния к соб­ст­вен­но ду­хов­но­му пси­хо­ло­гия и пси­хо­те­ра­пия прин­ци­пи­аль­но не мо­гут обойтись» [5, с. 275].

Пси­хи­че­с­кие про­цес­сы, изу­ча­е­мые пси­хо­ло­ги­ей, слу­жат лишь поч­вой, на (или над) ко­то­рой раз­во­ра­чи­ва­ет­ся жизнь ду­ха, точ­но так же, как для са­мих пси­хи­че­с­ких процессов слу­жит поч­вой ак­тив­ность ней­ро­нов, изу­ча­е­мая фи­зи­о­ло­ги­ей нерв­ной системы. И как неправомер­ны по­пыт­ки не­ко­то­рых фи­зи­о­ло­гов вклю­чить в свой предмет изу­че­ния пси­хи­ку, так же не­со­сто­я­тель­ны и по­ся­га­тель­ст­ва пси­хо­ло­гов на область ду­ха.

Речь идет не о вунд­тов­ском раз­де­ле­нии на «низ­шие» пси­хи­че­с­кие про­цес­сы, подлежа­щие экс­пе­ри­мен­таль­но­му изу­че­нию, и «выс­шие», не под­да­ю­щи­е­ся та­ко­му изуче­нию. В те­че­ние по­след­них ста лет про­во­ди­лось ус­пеш­ное экс­пе­ри­мен­таль­ное иссле­до­ва­ние как «низ­ших», так и «выс­ших» пси­хи­че­с­ких про­цес­сов. Од­на­ко, как справед­ли­во и еди­но­душ­но под­чер­ки­ва­ют пред­ста­ви­те­ли фи­ло­соф­ски-религиозного направ­ле­ния, ду­хов­ная жизнь че­ло­ве­ка не­сво­ди­ма ни к ка­ким, да­же са­мым выс­шим психи­че­с­ким про­цес­сам.

За при­зы­вом «вклю­чить­ся в по­иск Но­во­го че­ло­ве­ка», за ут­верж­де­ни­ем, что выс­шей фор­мой пси­хо­те­ра­пии яв­ля­ет­ся сов­ме­ст­ная мо­лит­ва те­ра­пев­та и па­ци­ен­та, сто­ит претензия на ре­ше­ние тех во­про­сов, ко­то­рые ни­ког­да не вхо­ди­ли и не мо­гут вхо­дить в ком­пе­тен­цию психоло­гии. Про­по­ведь и мо­лит­ва, мес­си­ан­ская идея со­вер­шен­ст­во­ва­ния Че­ло­ве­ка и мис­си­о­нер­ское* стрем­ле­ние по­мочь ему об­ре­с­ти в сво­ей ду­ше Хри­с­та всегда бы­ли пре­ро­га­ти­вой ре­ли­гии. В пра­во­сла­вии по­доб­ные функ­ции воз­ла­га­ют­ся на свя­щен­ни­ка — са­к­раль­ную фигу­ру, про­шед­шую та­ин­ст­во ру­ко­по­ло­же­ния в сан. Мо­жет ли и дол­жен ли брать на се­бя та­кую от­вет­ст­вен­ность пси­хо­лог или психотера­певт? Не пре­вра­тит­ся ли он в са­мо­зван­ца, блуж­да­ю­ще­го в по­тем­ках и ув­ле­ка­ю­ще­го за со­бой довер­чи­вых кли­ен­тов?

На­до от­дать долж­ное тем из на­ших кол­лег, кто дав­но уже осо­знал эту опас­ность. Я имею в ви­ду тех, кто, не най­дя в пси­хо­ло­гии удовлетво­ре­ния сво­им ду­хов­ным за­про­сам, но и не же­лая ос­та­вать­ся «меж­ду двух сту­ль­ев», окон­чи­ли ду­хов­ную се­ми­на­рию и ста­ли священ­ни­ка­ми. Это — до­стой­ный По­сту­пок, за­слу­жи­ва­ю­щий бе­зус­лов­но­го ува­же­ния.

«Но­вый человек»

Прежде чем сильно чего-то пожелать, следует
осведомиться, очень ли счастлив нынешний
обладатель желаемого.

Франсуа де Ла­рош­фу­ко

Об­ра­ща­ясь к ис­то­ри­че­с­ким при­ме­рам, мы ви­дим, что про­по­ведь Но­во­го че­ло­ве­ка — это за­ман­чи­вая, но, увы, ском­про­ме­ти­ро­вав­шая се­бя идея. Но­вый че­ло­век, провозглашен­ный Марк­сом, вы­ро­дил­ся в Homo soveticus и хун­вей­би­на, а Но­вый человек (сверх­че­ло­век) Ниц­ше вопло­тил­ся в ма­ло­прив­ле­ка­тель­ной фи­гу­ре на­ци­с­та.

Пред­ви­дя по­доб­ные воз­ра­же­ния, А.А. Пу­зы­рей за­ра­нее ого­ва­ри­ва­ет­ся, что он не имеет в ви­ду со­ци­а­ли­с­ти­че­с­кие идеи «фор­ми­ро­ва­ния но­во­го че­ло­ве­ка» или «ин­же­не­рии че­ло­ве­че­с­ких душ» [5, с. 275]. Но ведь ни Маркс, ни Ниц­ше то­же не пред­по­ла­га­ли тех прак­ти­че­с­ких ре­зуль­та­тов, к ко­то­рым при­ве­ли их те­о­ре­ти­че­с­кие умо­по­ст­ро­е­ния. Они ведь то­же хо­те­ли как луч­ше…

По­это­му за­кра­ды­ва­ет­ся по­до­зре­ние, что са­ма идея не­сет в се­бе су­ще­ст­вен­ный изъ­ян, что лю­бые спе­ци­аль­ные уси­лия по взра­щи­ва­нию Но­во­го че­ло­ве­ка об­ре­че­ны на бесславный фи­нал. Так не луч­ше ли пре­до­ста­вить со­бы­ти­ям ид­ти сво­им че­ре­дом, не пы­та­ясь пришпоривать ис­то­ри­че­с­кое раз­ви­тие че­ло­ве­ка?

Обо­рот­ной сто­ро­ной апо­ло­гии Но­во­го че­ло­ве­ка не­из­беж­но ста­но­вит­ся пре­зре­ние к обыч­но­му, ря­до­во­му че­ло­ве­ку, «…ко­то­ро­го мож­но бы­ло бы на­звать “homo vulgaris” — обы­ден­но­му, ком­му­наль­но­му, “вуль­гар­но­му” че­ло­ве­ку — “обы­ва­те­лю”. Это — че­ло­век, в со­став усло­вий су­ще­ст­во­ва­ния ко­то­ро­го не вхо­дят соб­ст­вен­но ду­хов­ные из­ме­ре­ния жиз­ни» [там же, с. 264].

А.А. Пу­зы­рей не ус­та­ет клей­мить это­го «…че­ло­ве­ка, це­ли­ком по­гру­жен­но­го в обыден­ную жизнь, ус­ло­ви­ем су­ще­ст­во­ва­ния ко­то­ро­го не яв­ля­ет­ся вну­т­рен­няя жизнь и ра­бо­та над со­бой…» [там же, с. 268], ко­то­рый «…хо­чет толь­ко од­но­го: что­бы пси­хо­лог — пси­хо­те­ра­певт, пси­хо­кон­суль­тант — его “об­слу­жил”, раз­ре­шил его про­бле­мы и затруд­не­ния <…>, что­бы, в ко­неч­ном сче­те, мак­си­маль­но ус­пеш­но и с удо­воль­ст­ви­ем про­дол­жить свою преж­нюю жизнь…» [там же, с. 264].

Все так и есть, но от­ку­да этот об­ли­чи­тель­ный па­фос? Чем так раз­дра­жа­ет ав­то­ра «homo vulgaris» (что в пе­ре­во­де с ла­ты­ни оз­на­ча­ет «чело­век обык­но­вен­ный»)? Кто — кро­ме раз­ве что Про­ро­ка или Ху­дож­ни­ка — впра­ве тре­бо­вать от че­ло­ве­ка че­го-то больше­го? Быть чело­ве­ком твор­че­с­ким, ищу­щим, сво­бод­ным, «че­ло­ве­ком пу­ти» — это пре­крас­но, но, к со­жа­ле­нию, по­ка что не мно­гим это да­но (в си­лу жиз­нен­ных обстоятельств, сре­ды, вос­пи­та­ния, лич­но­ст­ных осо­бен­но­с­тей и т. п.). Так что же, оставить тех, кто не стал та­ко­вы­ми, без вся­кой по­мо­щи в их бе­дах, го­ре­с­тях и психологи­че­с­ких про­бле­мах? Или пы­тать­ся, во­пре­ки их во­ле, на­вя­зать им пол­но­ту бытия и страшащую их сво­бо­ду?

По­хо­же, что А.А. Пу­зы­рей скло­ня­ет­ся ко вто­ро­му ва­ри­ан­ту. В ци­та­те, с ко­то­рой начи­на­лась эта ста­тья, речь шла о зем­ле­тря­се­нии, поставив­шем лю­дей «…в си­ту­а­цию, путь к ко­то­рой ина­че при­шлось бы спе­ци­аль­но ис­кать в те­ра­пев­ти­че­с­кой ра­бо­те» [5, с. 265].

Итак, кли­ент при­хо­дит к «гу­ма­ни­с­ти­че­с­ко­му пси­хо­ло­гу», и тот на­чи­на­ет «ис­кать путь» к со­зда­нию ка­та­ст­ро­фи­че­с­кой си­ту­а­ции, в которой кли­ент «мог бы по­лу­чить насто­я­щий “ини­ци­аль­ный” опыт». Хо­чет ли это­го кли­ент? Нет. Как ука­зы­вал Пу­зы­рей, кли­ент на­ив­но по­ла­га­ет, что пси­хо­лог все­го лишь «раз­ре­шит его про­бле­мы и затруднения». Но ка­кое нам де­ло до то­го, че­го хо­чет кли­ент? Он ведь «обы­ва­тель», не по­ни­ма­ю­щий, к че­му на­до стре­мить­ся. За­то это по­ни­ма­ем мы, «гу­ма­ни­с­ти­че­с­кие психоло­ги».

К со­жа­ле­нию, на­ри­со­ван­ная мною кар­ти­на не столь да­ле­ка от ре­аль­но­с­ти. Мне извест­ны слу­чаи, ког­да вслед­ст­вие пси­хо­те­ра­пии, действи­тель­но, воз­ни­кал лич­но­ст­ный кри­зис (не знаю, вы­зы­вал­ся ли он те­ра­пев­том со­зна­тель­но или по­ми­мо его же­ла­ния). Для преодоле­ния это­го кри­зи­са «пси­хо­те­ра­пев­ти­че­с­кой жерт­ве» при­хо­ди­лось обращать­ся уже к дру­го­му пси­хо­ло­гу.

Не­сколь­ко слов о ста­ту­се «но­вой пси­хо­ло­гии»

Дей­ст­ви­тель­но ли но­вое уче­ние сле­ду­ет рас­сма­т­ри­вать как пси­хо­ло­ги­че­с­кое? На мой взгляд, от­вет мо­жет быть толь­ко от­ри­ца­тель­ным. «Но­вое» все­гда со­зи­да­ет­ся на фундамен­те «ста­ро­го» или хо­тя бы на его ме­с­те, ес­ли это ста­рое пред­ва­ри­тель­но разруша­ет­ся «до основанья». Ина­че это не «но­вое», а про­сто не­что «дру­гое». Прав­да, в США вы­ст­ро­и­ли и но­вую Моск­ву, и но­вый Пе­тер­бург — но вряд ли кто-ли­бо возь­мет­ся все­рьез ут­верж­дать, что это дей­ст­ви­тель­но но­вые во­пло­ще­ния од­но­имен­ных российских го­ро­дов.

«Но­вая пси­хо­ло­гия», воз­ве­ща­е­мая А.А. Пу­зы­рем и дру­ги­ми на­зван­ны­ми вы­ше автора­ми, про­из­во­дит та­кое же впе­чат­ле­ние. Она выстроена да­ле­ко в сто­ро­не от «старой пси­хо­ло­гии», ка­ко­вая, кста­ти, про­дол­жа­ет су­ще­ст­во­вать, не­взи­рая на убийствен­ную кри­ти­ку. Что из нее взя­то стро­и­те­ля­ми «но­во­го»? Пред­мет ра­ди­каль­но из­ме­нен: это уже не пси­хи­ка, а це­ло­ст­ный че­ло­век, вклю­чая ду­хов­ное измерение. Методы от­верг­ну­ты как не со­от­вет­ст­ву­ю­щие но­во­му пред­ме­ту. За­да­чи по­став­ле­ны совер­шен­но дру­гие. По­это­му не удивитель­но, что и ис­точ­ни­ки для по­ст­ро­е­ния «но­вой пси­хо­ло­гии» ищут­ся не в «ста­рой пси­хо­ло­гии», а в фи­ло­со­фии, бо­го­сло­вии и рели­гии.

Пред­ставь­те се­бе, что к ого­род­ни­ку, са­жа­ю­ще­му редь­ку, при­хо­дит аг­ро­ном и говорит: «Твоя редь­ка — су­хая и горь­кая. Я дам те­бе семена Но­вой редь­ки. Она большая, зе­ле­ная, по­ло­са­тая, с соч­ной и слад­кой крас­ной мя­ко­тью и с чер­ны­ми косточка­ми. Са­жай ее и жди уро­жая. Прав­да, в этой поч­ве она не вы­ра­с­тет».

Ре­ли­гия (а вслед за ней — бо­го­сло­вие), с од­ной сто­ро­ны, и на­ука — с дру­гой, сущест­ву­ют в раз­ных пло­с­ко­стях. Ре­ли­гия и бо­го­сло­вие осно­ва­ны на ве­ре, на­ука — на со­мне­нии (т. е. на не­до­ве­рии) и вы­те­ка­ю­щей из не­го не­об­хо­ди­мо­с­ти эм­пи­ри­че­с­кой провер­ки вы­дви­га­е­мых по­ло­же­ний. Это прин­ци­пи­аль­но раз­ные фор­мы со­зна­ния. Они впол­не мо­гут ужи­вать­ся у од­но­го и то­го же че­ло­ве­ка, но каж­дая из них име­ет свою сферу при­ло­же­ния. Так, ис­крен­не и глу­бо­ко ве­ру­ю­щий сэр Иса­ак Нью­тон в сво­их толко­ва­ни­ях Апо­ка­лип­си­са Св. Ио­ан­на не ссы­лал­ся на за­ко­ны фи­зи­ки, а в «Математиче­с­ких на­ча­лах на­ту­раль­ной фи­ло­со­фии» и «Оп­ти­ке» не об­ра­щал­ся к Священ­но­му Пи­са­нию.

Оте­че­ст­вен­ные хри­с­ти­ан­ские пси­хо­ло­ги, ве­до­мые са­мы­ми бла­ги­ми на­ме­ре­ни­я­ми — стрем­ле­ни­ем по­знать Бо­же­ст­вен­ное в че­ло­ве­ке, — сме­ши­ва­ют не­со­вме­с­ти­мое. Возможно, их се­го­дняш­ние по­пыт­ки опе­реть­ся на ре­ли­ги­оз­ные цен­но­с­ти име­ют и еще од­ну при­чи­ну: носталь­гию по ис­чез­нув­шей «пе­ре­до­вой иде­о­ло­гии». Она дол­гие десятиле­тия вы­сту­па­ла для нас как не­из­мен­ная точ­ка от­сче­та, да­же если мы пы­та­лись ве­с­ти от­счет в про­ти­во­по­лож­ную сто­ро­ну. Нам че­рес­чур при­вы­чен па­фос по­ст­ро­е­ния «са­мой пе­ре­до­вой» и «единствен­но вер­ной» пси­хо­ло­гии, ра­нее — марк­сист­ской, ны­не — хри­с­ти­ан­ской. Как рань­ше обя­за­тель­ны­ми бы­ли ссыл­ки на Марк­са и Ле­ни­на, так теперь мы спе­шим яв­но или не­яв­но со­слать­ся на Еван­ге­лие, хо­тя ска­за­но (и неоднократно): «го­ре вам, книж­ни­ки и фарисеи» (Матф. 23: 13—15; 23; 25; 27; 29).

* * *

По­про­бую под­ве­с­ти крат­кий итог сво­им раз­мы­ш­ле­ни­ям.

В по­след­ние 10—15 лет на­блю­да­ет­ся от­ход зна­чи­тель­ной ча­с­ти оте­че­ст­вен­ных психо­ло­гов от куль­тур­но-ис­то­ри­че­с­кой па­ра­диг­мы и актив­ный по­иск но­во­го содержания пси­хо­ло­гии в фи­ло­соф­ско-бо­го­слов­ской сфе­ре. При этом ра­ди­каль­но меняет­ся пред­мет изу­че­ния: это не пси­хи­ка и да­же не ду­ша, а це­ло­ст­ный че­ло­век, включая ду­хов­ное из­ме­ре­ние. От­сю­да вы­те­ка­ет не­при­год­ность ме­то­дов традиционной пси­хо­ло­гии — ни «клас­си­че­с­кой», ни «не­клас­си­че­с­кой».

Та­ким об­ра­зом, осу­ще­ств­ля­ет­ся по­пыт­ка по­ст­ро­ить но­вое уче­ние, не име­ю­щее отноше­ния к пси­хо­ло­гии и на­зы­ва­е­мое этим сло­вом по не­до­ра­зу­ме­нию. Пер­спек­ти­вы это­го уче­ния со­мни­тель­ны, по­сколь­ку не­об­хо­ди­мым ус­ло­ви­ем его ус­пеш­но­го раз­ви­тия яв­ля­ет­ся целостность со­зна­ния, цен­но­ст­ное три­е­дин­ст­во До­б­ра, Ис­ти­ны и Кра­со­ты. Меж­ду тем на про­тя­же­нии по­след­них ве­ков про­ис­хо­дит, напро­тив, все боль­шая дифферен­ци­а­ция форм со­зна­ния, и по­ка не на­блю­да­ет­ся при­зна­ков пре­кра­ще­ния это­го про­цес­са.

Фи­ло­соф­ско-бо­го­слов­ское на­прав­ле­ние вы­сту­па­ет в ка­че­ст­ве ме­то­до­ло­ги­че­с­ко­го ори­ен­ти­ра для даль­ней­ше­го раз­ви­тия пси­хо­ло­гии. Одна­ко опыт мно­го­лет­них по­пы­ток на­вя­зать «пра­виль­ную» ме­то­до­ло­гию в ка­че­ст­ве нор­ма­ти­ва, ко­то­ро­му долж­ны следовать конкретные ис­сле­до­ва­ния, по­ка­зы­ва­ет, что та­кой путь «свер­ху» бесперспекти­вен. Под­лин­ная ме­то­до­ло­гия вы­ра­ба­ты­ва­ет­ся в хо­де са­мих психологических ис­сле­до­ва­ний и лишь ре­флек­си­ру­ет­ся (а не со­зда­ет­ся!) ме­то­до­ло­га­ми. При этом я, ра­зу­ме­ет­ся, не от­ри­цаю поль­зу мето­до­ло­ги­че­с­кой ре­флек­сии для дальнейше­го раз­ви­тия пси­хо­ло­гии.

Се­рь­ез­ные со­мне­ния вы­зы­ва­ет вне­д­ре­ние на­рож­да­ю­ще­го­ся под­хо­да в психологическую (пси­хо­те­ра­пев­ти­че­с­кую) прак­ти­ку. Вряд ли возмож­но и до­пу­с­ти­мо при­ме­не­ние пси­хо­те­ра­пии, ког­да речь идет о «ду­хов­ном из­ме­ре­нии», об от­но­ше­ни­ях чело­ве­ка с Бо­гом. Эта сфе­ра при­над­ле­жит ре­ли­гии и не вхо­дит в про­фес­си­о­наль­ную ком­пе­тен­цию пси­хо­те­ра­пев­та.

* * *

В за­вер­ше­ние — не­боль­шое ли­ри­че­с­кое от­ступ­ле­ние. Как уже упо­ми­на­лось, в свое вре­мя я при­чис­лял се­бя к той же ко­гор­те психологоввы­гот­ски­ан­цев, что и ав­то­ры, с кото­ры­ми я сей­час по­ле­ми­зи­рую. В свя­зи с этим мне хо­те­лось бы вспом­нить не­ко­то­рые эпизо­ды из зна­ме­ни­то­го ро­ма­на Дю­ма, но­ся­ще­го, по стран­но­му сте­че­нию обстоятельств, то же на­зва­ние, что и эта ста­тья.

В ро­ма­не не­ког­да не­раз­луч­ные дру­зья, встре­тив­шись по­сле двад­ца­ти­лет­не­го перерыва, ока­зы­ва­ют­ся во враж­ду­ю­щих пар­ти­ях. Де­ло доходит до по­един­ка, но в резуль­та­те ге­рои сно­ва вос­со­е­ди­ня­ют­ся на ра­дость чи­та­те­лю. Мо­жет быть, и нам по­ра встре­тить­ся на поединке с от­кры­ты­ми за­бра­ла­ми?

Литература

  1. Василюк Ф.Е. Методологический анализ в психологии. М., 2003.
  2. Василюк Ф.Е. Психология переживания. М., 1984.
  3. Выготский Л.С. Мышление и речь // Собр. соч.: В 6 т. Т. 2. Проблемы общей психологии. М., 1982.
  4. Запорожец А.В. К вопросу о генезисе, функции и структуре эмоциональных процессов у ребенка // Избранные психологические труды: В 2 т. Т. I. Психическое развитие ребенка. М., 1986.
  5. Пузырей А.А. Психология. Психотехника. Психагогика. М., 2005.
  6. Христианская психология: за и против / Б. Братусь, В. Слободчиков, А. Петровский, М. Кондратьев // http: // scepsis.ru / library /id_402.html.
  7. Эльконин Д.Б. Об источниках неклассической психологии // Избранные психологические труды. М., 1989.

Информация об авторах

Венгер Александр Леонидович, доктор психологических наук, профессор кафедры психологии им. В.П. Зинченко факультета социальных и гуманитарных наук, Государственный университет «Дубна», доцент Российской медицинской академии последипломного образования, член редакционной коллегии журнала «Культурно-историческая психология», Москва, Россия, e-mail: alvenger@gmail.com

Метрики

Просмотров

Всего: 3611
В прошлом месяце: 15
В текущем месяце: 6

Скачиваний

Всего: 656
В прошлом месяце: 1
В текущем месяце: 1