Особенности общения сиблингов в условиях детского дома

Феномен социального сиротства в современном российском обществе в последнее время находится в фокусе внимания исследователей и практиков самых разных специальностей. Распространенность этого явления настолько велика, что актуальным становится вопрос о факторах и условиях его воспроизводства в нескольких поколениях одной семьи. Для его прояснения стоит обратить внимание не только на особенности развития личности и психики конкретного ребенка в условиях институализа­ции (длительного проживания в детском доме или интернате в отрыве от семьи), но и на изменение его связей с членами семьи, значимым окружением, в частности, с братьями и сестрами.

Около половины всех социальных сирот, находящихся на попечении государства, составляют сиб- линги, часто из многодетных семей. В детских домах и интернатах оказываются целые сиблинговые подсистемы, функции и особенности которых часто не учитываются и не находят поддержки в структуре подобных заведений. Например, дети распределяются по разным группам или даже учреждениям, не имеют возможности общаться друг с другом без посторонних и т. п. Утрата связей с братьями и сестрами при передаче ребенка в государственное учреждение может вести к вторичной травматизации после изъятия его из семьи. Напротив, сохранение брат­ско-сестринских отношений, видимо, является фактором, снижающим риск неудач в семейной жизни уже выросших детей-сирот и воспроизведения социального сиротства. Выявлению особенностей сиб- линговых связей в условиях детского дома и посвящена представленная статья.

Важнейшим условием развития ребенка является наличие длительных эмоциональных связей с матерью (или опекуном, замещающим мать) и другими людьми, формирующими его ближайшее окружение. Также и для социальных сирот значимость и эмоциональная насыщенность отношений с их лишенными родительских прав матерями и отцами остается очень высокой [3]. Не вызывает сомнения, что факторами, позволяющими выпускникам интернатных учреждений чувствовать себя психологически защищенными в самостоятельной жизни, являются позитивные связи с родителями замещающей семьи и кровными родственниками [8]. Однако особенности общения ребенка со статусом социального сироты и его кровных родственников, в том числе, братьев и сестер в закрытых учреждениях практически не изучены. Как правило, в фокусе внимания исследователей проблематики развития ребенка-сироты, процессов деинституализации детей-сирот, их сопровождения в приемных семьях и т. д. находится один ребенок, а не система его взаимоотношений с близкими людьми.

К настоящему времени достаточно хорошо изучены на всех возрастных этапах особенности общения детей-сирот со взрослыми и сверстниками, проанализированы специфические особенности условий жизни детей, оказывающие негативное влияние на их личностное развитие. В многочисленных исследованиях показано, что условия институционального воспитания являются факторами риска нарушений отношений привязанности у ребенка, затрудняют формирование эталонов полоролевых ориентаций и семейных ролей, а в дальнейшем создание собственной семьи и ее сохранение. Дети-сироты в большей степени, чем кто-либо, являются группой риска по отказу от собственных детей [2; 7; 8].

Дефицит личностного общения, интимных обращений, эмоциональная бедность общения, регламен­тированность и формализованность общения со взрослыми, частая смена предметного мира, отсутствие «собственности» — являются типичными чертами жизненной ситуации ребенка-сироты. Смена взрослых, взаимодействующих с детьми, разделенность их функций в отношении ребенка, перевод детей из одной группы в другую, из одного учреждения в другое не позволяет ребенку выстроить устойчивую систему отношений привязанности [8].

Эти жизненные обстоятельства лишают детей важного для них переживания своей ценности и значимости для других. При этом также не формируется представление и переживание ценности другого человека, способность к эмпатии и развитию длительных отношений. Компенсаторными механизмами достижения субъектности, чувства собственной значимости, эмоциональной наполненности и единства с другими, а также определения границ своего психологического пространства часто становятся проявления агрессивности в поведении ребенка, нарушения принятых правил, конфликтность, воровство, сексуальность [3].

Нельзя не согласиться с А. М. Прихожан и Н. Н. Толстых, что специфика психического развития детей в учреждениях интернатного типа не определяется общепринятыми критериями нормы и патологии: вне семьи развитие ребенка идет по особому пути и у него формируются специфические черты характера, поведения, личности, про которые часто нельзя сказать, хуже они или лучше, чем у обычного ребенка, — они другие. У детей наблюдается не просто отставание или недоразвитие личностных новообразований, а формирование механизмов, позволяющих приспособиться к жизни в особых условиях. Эти же механизмы могут затруднять постинтернат­ную социализацию детей и их адаптацию к жизни в замещающей семье [7].

Таким образом, психологические особенности ребенка-сироты в значительной мере определяются спецификой их социальной ситуации развития. Одним из самых травмирующих факторов пребывания в закрытых учреждениях является отсутствие стабильного поддерживающего окружения, эмоционально насыщенных длительных и непрерывных связей ребенка с другими людьми. Интересно, могут ли в условиях жизни детей вне семьи брать на себя эти функции сиблинговые связи?

Вклад сиблинговых отношений в развитие личности показан в психоаналитически ориентированных исследованиях и в системном подходе к работе с семьей (А. Адлер, М. Боуэн, С. Минухин, В. Тоумен). А вот значение, ресурсность и особенности отношений братьев и сестер в условиях институализации остаются неизученными.

Исследователи развития ребенка-сироты, как правило, констатируют факты важности поддержания сиблинговых связей и их разрушения в условиях институализации. Так, Г. В. Семья связывает статус сироты с такой специфической особенностью развития ребенка, как трудность формирования чувства психологической защищенности, обусловленную многими факторами и, в том числе, отсутствием привязанности или потерей связи с братьями и сестрами, воспитывающимися в одном учреждении [9].

А. Синклер и А. Гиббс считают непрерывность отношений с сиблингами весьма полезной для детского благополучия, да и дети высоко ценят совместное поселение или поселение в условиях, позволяющих поддерживать контакты с сестрами и братьями (по: [1]). Исследователи, однако, установили, что контакты сиблингов в условиях детского дома или интерната оказываются в значительной степени потерянными.

По данным И. Б. Назаровой [6], только половина из находящихся в одном учреждении со своими братьями и сестрами поддерживают общение друг с другом. Автор объясняет это значительной разницей детей в возрасте и, как следствие, их проживанием в разных группах. Таким образом, совместное проживание братьев и сестер в одном учреждении не всегда означает сохранение связей между ними.

Система взаимоотношений братьев и сестер является значимым компонентом социальной ситуации развития ребенка в семье. Сиблинги образуют первую группу равных себе, в которую вступает ребенок. Они поддерживают друг друга, получают удовольствие, выбирают «козлов отпущения» и вообще взаимообучаются, вырабатывают собственные стереотипы взаимодействий — ведения переговоров, сотрудничества и соперничества; обучаются дружить и враждовать, учиться у других и добиваться признания. Как правило, в этом постоянном процессе взаимообмена они занимают различные места, что укрепляет в них ощущение принадлежности к группе, и сознание возможностей индивидуального выбора и наличия альтернатив в рамках системы. Эти стереотипы приобретут большое значение впоследствии, когда дети будут переходить во внесемейные группы равных, в систему школы и позже — в мир работы [5].

Сиблинговые отношения — одни из самых продолжительных из близких отношений между людьми. Независимо от эмоционального содержания (теплые, формальные, конфликтные и пр.), они продолжаются часто дольше других межличностных отношений (дружеских, супружеских, детско-родительских), создают общий опыт жизни братьев и сестер, начиная с раннего детства и до преклонного возраста. Постоянное общение и взаимодействие, общие семейные ритуалы и привычки в самых простых ежедневных ситуациях предоставляют возможность людям всех возрастов формировать и развивать привязанность, эмоционально значимые связи, чувство семейного единства (P. I. Johnston, M. M. Mason).

Таким образом, значение сиблинговых связей прослеживается в развитии способности ребенка устанавливать партнерские (горизонтальные) отношения с другими людьми в настоящем и будущем, через эти связи формируется переживание принадлежности к семейной группе (семейная идентичность). Отношения между братьями и сестрами естественно продолжаются и при институализации сирот и приобретают в этих условиях свою специфику. Какие функции берет на себя сиблинговая система в условиях невыполнения родительских функций взрослыми членами кровной семьи и институализации детей? Всегда ли и каким образом стоит сохранять и поддерживать сиблинговые связи вне кровной семьи? Ответы на эти вопросы не очевидны и не однозначны.

Данная статья написана на материале работы с воспитанниками одного из московских детских домов, около половины которых составляют сиблинги; в ней отражены результаты небольшого ориентировочного исследования, направленного на выявление типичных для братьев и сестер в детском доме особенностей их общения друг с другом, а также на способность персонала учреждения учитывать и поддерживать сиблинговые связи воспитанников.

В исследовании участвовали дети и подростки 9— 16 лет, всего 16 человек. Оно проводилось:

с помощью свободного наблюдения за общением братьев и сестер со стороны воспитателей (именно воспитатели проводят с детьми много времени и видят их в разных ситуациях);

анкет для оценки регулярности, способов и содержания общения сиблингов (были разработаны две различные анкеты для воспитанников и персонала детского дома — педагогов и администрации);

социометрической методики, выявляющей структуру эмоциональных связей воспитанников.

По наблюдению воспитателей детского дома, всех сиблингов по характеру их отношений друг с другом можно условно разделить на две группы. В одной (к ней относится большинство сиблинговых систем) распределение ролей в общении имеет стабильный характер и воспроизводит способы функционирования детско-родительской системы. Например, старший брат А. делает уроки со средним братом В., а иногда и за него, ругает его за двойки, иногда в качестве воспитательной меры дает подзатыльники. В этих случаях их младшая сестра Т. вступается за В., защищает его, набрасываясь на старшего брата с кулаками.

Старшие, если они склонны к поддержанию отношений со своими младшими сиблингами, как правило, приходят в группу к младшим, чтобы помочь им одеться, сделать уроки и пр. Старшие сиблинги в этих случаях не выходят за рамки родительской роли, они не обращаются к младшим с какими-либо просьбами для себя, не проявляют интереса к непосредственному, дружескому общению с ними. Младшие тянутся к старшим, ищут их внимания, но старшие часто отвергают или игнорируют их инициативу, ограничиваясь выполнением взятых на себя функций. Крайне редко братья и сестры имеют какие-либо общие интересы и темы для общения, выходящие за рамки обсуждения семейных событий.

Другая группа братьев и сестер характеризуется избеганием общения друг с другом. Избегание и отчуждение обычно наблюдаются в период адаптации детей к детскому дому и могут быть расценены как защитная реакция на травмирующий опыт пребывания в неблагополучной семье и/или на утрату привычных связей. Такое защитное отчуждение иногда приобретает хронический характер и, к сожалению, не получает должного внимания со стороны персонала детского дома: воспитатели отмечают факт отчуждения, но крайне редко способствуют «оживлению» общения детей.

По словам воспитателей, налаживать контакты и дисциплину в группах проще с единственными детьми. В связи с этим воспитатели, как правило, не стимулируют общение сиблингов или даже препятствуют ему, мотивируя это тем, что «старшие плохо влияют на младших», провоцируют их «на разный криминал», «учат плохому». В то же время все воспитатели указывают, что влияние старших на младших очень сильно, если дети живут в разных группах, и существенно ниже в сиблинговых парах, которые находятся в одной группе. Видимо, имея возможность находиться в контакте друг с другом, они более независимы и самостоятельны в поведении и решениях, чем сиблинги, живущие в разных группах.

Интересный материал был получен с помощью анкеты для воспитанников детского дома, имеющих в нем братьев или сестер. Вопросы анкеты выявляли частоту, регулярность, цели и условия их общения с братьями и сестрами. Стоит отметить, что ответы детей на вопросы анкеты часто носили социально желательный характер и расходились с наблюдениями психологов и воспитателей за общением сиблингов. Как правило, обдумывая вопрос, дети старались угадать «правильный», «хороший» ответ либо интересовались: «Если я отвечу, как на самом деле, мне ничего не будет?». Такая стратегия может свидетельствовать о наличии чувства незащищенности у ребенка и его недоверии к взрослому.

Ответы на вопросы о частоте сиблинговых контактов показали, что большинство детей общаются «иногда» или «редко». Младшие сиблинги заходят к старшим чаще, что может отражать их более интенсивную потребность в сохранении связей.

Ответы на вопрос «Общаетесь ли вы друг с другом наедине?» показали, что такого общения практически нет. Сиблинговая система не «очерчена» и не поддерживается внешними границами. Другими словами, братьям и сестрам в условиях детского дома необходимо прилагать специальные усилия, чтобы сохранять и поддерживать связи друг с другом. Очевидно, что таких условий нет в семьях, где сиб- линговые границы «заданы» извне общими правилами общения взрослых членов семьи с детской системой.

На вопросы, с какой целью сиблинги заходят друг к другу в основном получены ответы: передать какую-либо вещь (например, телефон), узнать новости из семьи. Обсуждение семейных новостей, встреч с родственниками, их подарков — основная тема общения сиблингов, объединяющая их.

Почти все дети на вопрос, что они хотели бы изменить в общении с братьями и сестрами, ответили, что хотели бы больше общаться, быть в одной группе, больше обращать внимания друг на друга.

Персонал детского дома (воспитатели и администрация) анонимно отвечали на вопросы другой анкеты, направленной на изучение их опыта работы и общения с сиблингами. Были получены довольно противоречивые ответы. С одной стороны, взрослые единогласны в том, что в условиях детского дома поддерживать условия для общения братьев и сестер нетрудно, с другой — почти все считают, что работать проще с единственными детьми. Половина воспитателей связывают конфликтность воспитанников и уровень дисциплины в группе с присутствием в ней братьев и сестер: сиблинги, в общении которых много конфликтов, вносят их во взаимоотношения со всей группой детей. Тем не менее воспитатели и представители администрации детского дома считают, что сиблинговые отношения стоит укреплять и поддерживать, так как, во-первых, они (отношения) не развиваются без внешнего вмешательства и создания специальных условий, во-вторых, эти отношения являются важной опорой для детей-сирот в будущем, а в-третьих, способствуют снижению риска неудач у сирот в их взрослой семейной жизни.

Основным фокусом социометрического исследования являлись представления воспитанников детского дома об особенностях их сиблинговых связей. Однако социограммы, отражающие представления ребенка о структуре всех его эмоциональных связей, оказались настолько интересны, что стоит описать их полностью.

Социограмма представляла собой три вписанных друг в друга круга. В центральном, самом маленьком кружке, вписана буква Я, которая обозначала самого ребенка. Ребенку давалась следующая инструкция: «В среднем круге обозначь самых близких для тебя людей, во внешнем — людей, которые тебя окружают, но не настолько близки. Предложенными линиями соедини себя (центральный кружок «Я») и каждого человека, которого ты внес в круги». Разные линии (зигзаг, пунктир, одиночная, двойная и тройная линии) соответственно означали варианты отношений между людьми: конфликты, отчуждение или игнорирование, нейтральные, близкие и очень близкие отношения. Ребенку предлагалось заполнить три бланка социограммы: «ты и твое окружение в настоящее время», «ты и твое окружение в прошлом» (например, до поступления в детский дом), «ты и твое окружение в будущем» (желаемое будущее).

Внутренние круги социограмм (близкие люди) обычно «населялись» кровными родственниками, «друзьями» из детского дома, редко — из школы, в единичных случаях в них попадали представители персонала детского дома. В заполнении детьми внутренних кругов социограммы при всем разнообразии вариантов легко прослеживаются общие тенденции.

Во-первых, восприятие детьми своих семейных связей можно охарактеризовать как фрагментарное, неустойчивое и нечеткое. Родители и другие близкие родственники то исчезали, то возникали в социо­граммах от прошлого к будущему. В нескольких случаях дети указывали в настоящем и будущем родителей, которые уже умерли. Часто дети забывали каких-то родственников или не были уверены, в каких родственных отношениях находятся с тем или иным человеком (например, «не знаю, это мамин друг или мой дядя»). Трое подростков не стали включать в близкий круг в настоящем и будущем братьев и сестер, живущих с ними в детском доме. Во многих случаях выяснялось, что за пределами детского дома у ребенка есть и другие сиблинги, но сколько их, каков их возраст, как их зовут и где они находятся, воспитанники сказать затруднялись.

Во-вторых, характер отношений с людьми из внутреннего круга в большинстве случаев идеализировался ребенком: обозначался тройной линией как очень близкие отношения. Например, несколько детей оценили отношения с родителями, которые их навещают крайне редко (например, раз в полгода) и нерегулярно как очень близкие. Большинство подростков указывали, что отношения с людьми их внутреннего круга в будущем будут максимально близкими, даже если туда включались все одноклассники и знакомые. Один подросток представил свои отношения с «детским домом» в будущем как очень близкие и включил их во внутренний круг.

В-третьих, для всех воспитанников независимо от их возраста характерно то, что структура связей во внутреннем круге не менялась от прошлого к будущему: в нее входили кровные родственники и друзья. Только одна (!) девочка-подросток во внутреннем круге в будущем указала мужа, ребенка и «друзей с работы». Для нее структура отношений в будущем представляется отличной от настоящей, изменившейся в соответствии с социально ожидаемыми задачами развития. Она же (также единственная) указала, что в будущем детский дом останется в ее жизни во внешнем круге, она будет его навещать.

Особо стоит отметить факт, характеризующий специфику отношений привязанности воспитанников детского дома. В настоящее время люди, постоянно присутствующие в жизни детей-сирот, — это воспитатели. Однако ни один (!) воспитанник независимо от времени пребывания в детском доме не включил представителей персонала в свой внутренний круг, трое воспитанников включили воспитателей во внешний круг в настоящем.

Заполнение внешних кругов социограмм не было настолько разнообразным, как внутренних. Наибольшее количество связей во внешнем круге — это «друзья», «знакомые» и «одноклассники», что соответствует возрасту воспитанников.

Таким образом, в представленном небольшом исследовании отражена сложность развития и сохранения сиблинговых связей в условиях институализа­ции детей.

Одна из специфических особенностей развития сиблинговых отношений вне семьи, очевидно, связана с влиянием возрастного фактора, который необходимо учитывать персоналу детских домов и интернатов. Семейные связи складываются, интегрируются и осознаются личностью постепенно. В силу возрастных особенностей познавательных процессов (ситуативность, конкретность мышления и пр.) маленьким детям сложно воспринимать своих кровных братьев или сестер, проживающих отдельно от них в учреждении, оставшихся в кровной семье или находящихся в другой приемной семьей, в качестве сиб- лингов, так же как тех, с кем дети живут вместе изо дня в день. Лишь становясь старше, дети, выросшие в приемных семьях или закрытых учреждениях, более активно интересуются своими родственными связями и отношениями. Из-за возрастных особенностей ребенка сиблинговые связи могут быть либо вовсе не сформированы, либо легко утрачены.

Другая специфическая особенность развития сиблинговых отношений вне семьи связана с системным фактором. Очевидно, что так же, как личность ребенка развивается специфическим образом при изменении социального контекста, иначе идет развитие и всей сиблинговой системы, изменяются ее функциональные и структурные характеристики. В семьях с нарушением родительского функционирования нагрузка на сиблинговую систему многократно возрастает. Братья и сестры могут взять на себя, скомпенсировать не решаемые взрослыми членами семьи задачи: обеспечение физической и психологической безопасности детей (друг друга), стабильности семейной жизни, социальной и бытовой поддержки и пр. Возможно, если старшие сиблинги, взявшие на себя эти функции, не справляются с такой нагрузкой, они могут предпочесть порвать связь с младшими.

Трансформация и разрушение социальной ситуации развития, связанные с утратой привычных семейных связей, в том числе и внутри сиблинговой системы, является мощной травмой, «двойной» утратой для ребенка, которая не получает, как правило, необходимой поддержки в условиях детского дома или интерната. Функции сиблинговых связей, существующие в семьях, в условиях неблагополучной семьи или институционального воспитания утрачиваются или замещаются родительскими.

Вместе с тем в условиях закрытых учреждений, где у ребенка нередко отсутствуют личные вещи, меняется окружающий его предметный мир, общение со взрослыми не имеет такого стабильного и эмоционально насыщенного характера, как в семье, ресурс- ность сиблинговых связей становится очевидной: именно на них, а иногда и только на них может лечь нагрузка, связанная с сохранением какой бы то ни было стабильности и непрерывности мира для ребенка, с сохранением переживания его принадлежности к семейной группе.

Задачами дальнейшего исследования данной темы могут стать разработка методов диагностики структуры, динамики и особенностей функционирования сиблинговой системы в условиях ее существования вне семьи, а также методов ее психологического сопровождения.