Организационная методология психологии труда В.М. Мунипова и стратегическое проектирование развития им эргономики и дизайна

Фундаментальные достижения культурно-исторического подхода в психологии связаны не только с разработкой общепсихологических проблем развития личности, сознания, деятельности, различных психических функций (от ощущений и восприятия до мышления и рефлексии), но и с конструктивным решением прикладных задач: от когнитивной нейронауки и клинической патопсихологии до педагогической и социальной психологии, а также психологии труда и эргономики.

Зародившаяся в начале ХХ в. в трудах А.А. Бог­данова, В.М. Бехтерева, Л.С. Выготского, А.К. Гасте­ва, С.Г. Геллерштейна и других отечественная психология труда прошла в том столетии путь от абстрактного теоретизирования о социальной детерминации труда и эмпирического анализа трудовых операций водительских профессий через изучение содержания и способов трудовой деятельности (А.Н. Леонтьев, Ю.В. Котелова, В.Д. Шадриков) до инженерно-психологического исследования труда операторов (В.Ф. Венда, В.П. Зинченко, А.А. Крылов, Б.Ф. Ломов, В.Ф. Рубахин и др.) и эргономического проектирования (В.В. Зефельд, В.П. Зинченко, В.М. Му­нипов и др.) трудовой деятельности в социотехнических системах. В результате этого не только дифференцировалась классическая психология труда (Д.А. Ошанин, Д.Ю. Панов, К.К. Платонов и др.), интегрировавшаяся потом с организационной психологией (А.Б. Леонова, Е.Ю. Пряжникова, Ю.К. Стрелков), но и возникла такая самостоятельная научно­практическая дисциплина, как эргономика (Г.М. Зараковский, В.П. Зинченко, В.И. Медведев, В.М. Му­нипов, Г.Л. Смолян и др.).

Колыбелью российской эргономики стали психологический факультет психологии МГУ им. М.В. Ломоносова (где кафедру инженерной психологии возглавлял В.П. Зинченко, а спецкурс по эргономике читал В.М. Мунипов) и особенно Институт технической эстетики (ВНИИТЭ), где по инициативе его замдиректора по науке В.М. Мунипова был организован отдел эргономики во главе с В.П. Зин­ченко (об их творческом содружестве см.: [27]). Создание и развитие в нашей стране этой инновационной науки осуществлялось посредством трансформации классической психологии труда и инженерной психологии в эргономику как неклассическую дисциплину нового типа, базирующуюся на организационной методологии (А.А. Богданов, В.М. Муни­пов) взаимодействия системного (Г.П. Щедровиц­кий, Э.Г. Юдин) и деятельностного подходов (А.Н. Леонтьев, П.Я. Гальперин, А.В. Запорожец, В.П. Зинченко и др.). На наш взгляд, именно развитая В.М. Муниповым проектно-организационная методология стратегического планирования и тактической реализации эргономических разработок во ВНИИТЭ сыграла ведущую роль в создании российской эргономики во взаимодействии с психологией (в трудах с В.П. Зинченко) и дизайном (с Ю.Б. Соло­вьевым).

В период брежневского застоя одним из креатив­ных центров общественной мысли и научно-технического творчества был Институт технической эстетики (ВНИИТЭ), где работали яркие личности и видные профессионалы: культурологи (К.М. Кантор, Л.Б. Переверзев, С.О. Хан-Магомедов), философы (Г.П. Щедровицкий, О.И. Генисаретский), методологи (Н.Г. Алексеев, Э.Г. Юдин), дизайнеры (В.Л. Глазычев, Г.Б. Минервин), эргономисты (В.В. Зефельд, В.М. Мунипов), психологи (В.П. Зинченко, Д.А. Ошанин), социологи (А.Б. Гоф­ман, А.Г. Левинсон), управленцы (Ю.Б. Соловьев).

Некоторые из них взаимодействовали с философами, ибо, как отмечает один из основоположников системной методологии В.Н. Садовский: «В то. время произошло важное событие. — потребность в философско-психологических исследованиях остро почувствовали некоторые отрасли индустрии, связанные прежде всего с космонавтикой и оборонной промышленностью. Возникли соответствующие сильные в творческом отношении исследовательские группы (Ф.Д. Горбов, Д.Ю. Панов, В.П. Зинчен­ко, В.А. Лефевр, В.М. Мунипов, О.И. Генисаретский, Г.Е. Журавлев, Д.А. Поспелов, Г.Л. Смолян и др.). Психологи старшего поколения (А.Н. Леонтьев, А.Р. Лурия, Б.М. Теплов, П.А. Шеварев, П.Я. Гальпе­рин, Д.Б. Эльконин и др.) и молодые психологи (В.М. Мунипов, В.В. Давыдов, В.П. Зинченко, В.Н. Пушкин, О.К. Тихомиров, А.В. Брушлинский, Я.А. Пономарев и др.) — все они были глубоко заинтересованы в реальном развитии философии и максимально способствовали этому» [24, с. 409—410]. В этой инновационной социокультурной среде Институт технической эстетики (где я работал в 1975— 1984 гг.) славился царившим в нем непринужденным и свободным общением, смелым мышлением и оригинальным дискурсом, поиском новых художественно-прикладных форм и проектно-технических решений. Этот творческий стиль высокого профессионализма во многом сложился благодаря не только интеллигентности института, но и мудрой и тактичной организационной деятельности его руководства в лице директора дизайнера Ю.Б. Соловьева и его заместителя по науке эргономиста В.М. Мунипо- ва, который знал меня по МГУ и принял на работу в ВНИИТЭ.

Будучи в середине 1960-х гг. студентом факультета психологии МГУ, я обратил внимание на основательный рассказ профессора Е.И. Рудневой (на одной из ее лекций) об интересной кандидатской диссертации В.М. Мунипова, посвященной научному творчеству глубокого ученого-энциклопедиста В.М. Бехтерева. Читая автореферат диссертанта, я понял, что он анализировал не только широко известную и традиционно характеризуемую рефлексологию В.М. Бехтерева — как его методологическую, об­щепсихологическую и психиатрическую концепцию, — но также и те ее малоизученные аспекты, которые интересны в контексте актуального изучения во время хрущевской оттепели теоретико-прикладных проблем педагогической, социальной психологии и психологии труда. Как оказалось в дальнейшем, в профессиональном развитии В.М. Мунипова именно этот интерес стал доминировать в комплексной проблематике психологии труда в широком диапазоне различных аспектов: от историко-науковедческого через теоретико-методологические и информационно-методическое и до организационно-практических.

Поскольку я был выпускником родного для В.М. Мунипова МГУ и в психологии был учеником П.Я. Гальперина (который разрабатывал психолого­педагогическую версию проектно-нормативной методологии в человекознании, реализованной им в теории поэтапного формирования умственных действий — см.: [29]), то Г.П. Щедровицкий, набирая группу для изучения проблематики проектно-исследовательской деятельности, представил мою кандидатуру хорошо ему знакомому по философскому факультету и по психологическому отделению МГУ В.М. Мунипову, который не только входил в круг молодых талантливых ученых-психологов (с В.В. Давыдовым, В.П. Зинченко), но и стал к тому времени ученым секретарем ВНИИТЭ. Однако Г.П. Щедровицкий — как оригинальный философ, руководитель ММК (Московского методологического кружка при Комиссии по мышлению Общества психологов) да еще «подписант» протеста против ввода советских войск в Чехословакию — вскоре летом 1968 г. был вынужден уйти из ВНИИТЭ, а я поступил в аспирантуру в Институт истории естествознания и техники АН СССР.

Здесь под патронатом директора ИИЕиТ академика Б.М. Кедрова (интересовавшегося, как Я.А. По­номарев и я, проблематикой решения творческих задач) мне довелось учиться в секторе логики развития науки во главе с Н.И. Родным и позднее — работать с крупными историками философии, науки и техники (А.В. Ахутиным, Я.А. Ляткером, В.Л. Раби­новичем, И.Д. Рожанским С.В. Шухардиным, А.П. Юшкевичем), науковедами (И.Я. Дорфманом, Б.Г. Кузнецовым, Н.И. Кузнецовой, С.Р. Микулинским), философами (В.С. Библером, П.П. Гайденко, Б.С. Грязновым, А.Ф. Зотовым, А.П. Огурцовым), а также с психологами — специалистами по изучению деятельности и творчества (Н.Г. Алексеевым, А.Н. Леонтьевым, Я.А. Пономаревым, М.Г. Ярошевским) и с зачинателями системного подхода в российской методологии (И.В. Блаубергом, Э.М. Мирским, В.Н. Садовским, Б.Г. Юдиным, Э.Г. Юдиным). Бесценный опыт междисциплинарного общения с этими корифеями отечественной философской, научной и технической мысли пригодился мне с Н.Г. Алексеевым позднее — при разработке во ВНИ­ИТЭ системно-деятельностной методологии эргономики в соответствии с вынашиваемой многие годы В.М. Муниповым предметно-организационной стратегией проектирования ее развития как прикладной междисциплинарной науки нового типа. Ибо этот круг общения пересекался с теми философствующими психологами-новаторами, о коих писал В.Н. Са­довский и которых сближало силовое поле философа Э.Г. Юдина во многом благодаря организации их сотрудничества в работе над Большой советской энциклопедией. Кстати говоря, В.М. Мунипов из скромности анонимно опубликовал статью «Эргономика» в «Большой советской энциклопедии» (3-е издание), о чем я узнал случайно, придя по приглашению Э.Г. Юдина в БСЭ подписывать верстку своей статьи «Выготский Л.С.» в «Философском энциклопедическом словаре» (М., 1983).

Именно в этом социокультурном контексте благодаря поддержке Э.Г. Юдина состоялась моя встреча с В.М. Муниповым, который весной 1975 г. — уже в статусе заместителя директора ВНИИТЭ по научной работе — пригласил Юдина, как крупного системного методолога, организовать лабораторию по методологии исследования деятельности в отделе эргономики ВНИИТЭ, руководимом профессором МГУ В.П. Зинченко (близким другом и многолетним соратником Владимира Михайловича по развитию инженерной психологии и созданию отечественной эргономики). Важно отметить, что на рубеже 1960—1970-х гг. благодаря переводу ряда фундаментальных книг по системотехнике (Х.М. Боуэн, У. Вудсон, Дж. Джонс, Мейстер и Рабидо, Э. Сингл­тон, А. Холл и др.), а также изданию трудов советских ученых (В.Ф. Венда, Г.М. Зараковский, В.П. Зинчен­ко, А.А. Крылов, Ю.В. Котелова, А.Н. Леонтьев, Б.Ф. Ломов, В.М. Мунипов, Д.А. Ошанин, К.К. Пла­тонов, В.Ф. Рубахин, Г.Л. Смолян и др.) сложилась тенденция к обогащению классической психологии труда достижениями новейшей инженерной психологии.

Стремившийся к их систематизации и обобщению (с целью эффективного использования в практике проектирования и освоения техники), В.М. Му­нипов прозорливо уловил тенденцию методологической трансформации такой традиционной монистической области психологической науки, как психология труда, в современную эргономику как комплексную междисциплинарную область системного взаимодействия техникознания с человекознанием (подробнее см.: [28]). Реализация подобной стратегии предполагала развертывание не только собственно нормативно-прикладных эргономических разработок и экспериментально-психологических исследований трудовой деятельности, но также теоретико-методологических разработок и их историко-научных обоснований.

Построение этой организационно-методологической стратегии создания отечественной эргономики потребовало как кадровой кооперации (с В.П. Зин­ченко, Г.М. Зараковским, А.Н. Леонтьевым, В.И. Медведевым, Г.Л. Смоляном, Л.Д. Чайновой и др.), так и научно-предметного проектирования эргономики с соответствующим нормативно-стандартизированным обеспечением и системно-методологическим обоснованием. Именно в этом социокультурном контексте — логики развития практической психологии через трансформацию психологии труда, ассимиляцию инженерной психологии и дизайна с целью проектирования теоретической эргономики и развития ее экспериментально-прикладных разработок и нормативных стандартов — стало необходимо обращение к философам-системщикам (прежде всего к Э.Г. Юдину, А.П. Огурцову, В.С. Швыреву, Б.Г. Юдину и др.) и методологизирующим психологам (к Н.Г. Алексееву, В.В. Давыдову, В.П. Зинчен­ко, А.Н. Леонтьеву, Я.А. Пономареву, И.Н. Семенову и др.) для разработки методологических средств эргономики и кодификации определений ее основных концептуальных понятий. Поэтому в целях инновационного обеспечения развития эргономики В.М. Мунипов пригласил в ВНИИТЭ лидера отечественной системной философии Э.Г. Юдина, предложив ему организовать лабораторию методологии исследования деятельности в отделе эргономики, руководимом В.П. Зинченко, который привлек также психологов МГУ к сотрудничеству по разработке эргономической проблематики (В.И. Беспалов, А.Б. Леонова, О.Г. Носкова, Ю.К. Стрелков, О.Н. Чернышова и др.).

Необходимо подчеркнуть гражданское мужество В.М. Мунипова, добившегося принятия Э.Г. Юдина в штат ВНИИТЭ, который в то время непосредственно входил в систему Правительства СССР, подчиняясь Госкомитету СССР по науке и технике во главе с зятем премьер-министра (А.Н. Косыгина) академиком Д.М. Гвишиани. Дар общения, логика аргументации и дипломатический такт, которыми обладали В.П. Зинченко и В.М. Мунипов, пригодились им не только стратегически — для продвижения идей эргономики и инженерной психологии, но и тактически — в частности, для привлечения к развитию этих передовых в то время инновационных областей техникознания и человекознания передовых ученых, среди которых блистал системный методолог Э.Г. Юдин (1930—1976). Важно отметить его методологическое мастерство, энциклопедическую образованность, интеллектуальную культуру, широту взглядов, глубину мысли, но и суровую судьбу.

За свои прогрессивные взгляды Эрик Григорьевич в конце 1950-х гг. был безвинно осужден по идеологическим соображениям и после отбытия тюремного срока не мог из-за этих репрессий иметь стабильной профессиональной работы философа. Поэтому на рубеже 1960—1970-х гг. он подрабатывал почасовиком в вузах, был совместителем в редакции философии, психологии, педагогики Большой советской энциклопедии (БСЭ), а также с большим трудом — в Институте истории естествознания и техники АН СССР (ИИЕиТ) в секторе логики развития науки, из которого выделились вскоре новые секторы «Системного исследования науки» (во главе с И.В. Блаубергом) и «Психологии научного творчества» (руководимого М.Г. Ярошевским). Будучи крупным методологом, внештатным автором и редактором ряда фундаментальных статей в Философской энциклопедии и в БСЭ, Э.Г. Юдин был в то время одним из центров интеллектуального притяжения в философской страте и поддерживал мыслящую молодежь.

Так, приглядевшись к моим поискам в сфере науковедения и психологии творчества, он в 1969 г. как-то посетовал, что в силу сверхзанятости крупные специалисты отказались от написания статей для БСЭ о В.М. Бехтереве и П.П. Блонском и внезапно предложил мне восполнить этот пробел в «горящем энциклопедическом производстве». С благодарностью согласившись с этим лестным предложением, я все же поинтересовался — у кого же не хватило времени на авторство в БСЭ? Услышав громкие фамилии «энциклопедических отказников» — В.М. Мунипова и Г.П. Щедровицкого, — я пожалел о своей торопливости. Да было поздно, так как Э.Г. Юдин уже звонил в БСЭ заведующему философской редакцией Н.М. Ланде, что нашел нужного автора и одновременно советовал мне при анализе литературы о В.М. Бехтереве не забыть про диссертацию В.М. Мунипова. Разумеется, я с заочной благодарностью воспользовался материалом его диссертации для подготовки психологической части статьи о В.М. Бехтереве, физиологическую часть которой написал А.И. Беленький (см.: [БСЭ, 1970]). Так произошло мое дистанционное взаимодействие с Владимиром Михайловичем, опосредованное научным текстом.

Весной же 1975 г. я был немало удивлен благожелательным откликом В.М. Мунипова об уровне моих энциклопедических статей, когда Э.Г. Юдин представил ему меня в качестве будущего сотрудника организуемой им в ВНИИТЭ лаборатории методологии исследования деятельности. Оказалось, что В.М. Му- нипов помнил меня не только студентом по семинарским занятиям (которые он вел на факультете психологии МГУ), но и как автора психологической части статьи в БСЭ о В.М. Бехтереве. Уже тогда меня поразили не только обширная энциклопедическая эрудированность В.М. Мунипова, но и его глубокие, конкретные познания в специальных вопросах: по взаимодействию науки и техники, по методологическим проблемам психологии труда, по теоретико-экспериментальным аспектам инженерной психологии и системотехники, по проектированию деятельности в области эргономики и дизайна. Этот интеллектуальный базис позволял В.М. Мунипову десятки лет мастерски и дипломатично вести сквозь рифы в сложных условиях застойной экономики не только флагман советской эргономики, но также и строптивый корабль отечественного дизайна, вынужденного стыдливо маскироваться в то время под противоречивым слоганом «техническая эстетика». Наиболее ярко единство интеллекта и дипломатии В.М. Муни­пова проявилось на моей памяти в трех прецедентах.

Первый из них был связан с преодолением различных, порой неожиданно возникавших, трудностей при подготовке и проведении в 1975 г. в Москве Международного конгресса дизайнеров. При разработке стратегий и тактических шагов их преодоления В.М. Мунипов часто в моем присутствии советовался с Э.Г. Юдиным, В.П. Зинченко, Н.Г. Алексее­вым. Поскольку в ту пору я был далек от дизайна, то мог пока рефлексивно наблюдать за ходом их мозговых штурмов. В то время лишь однажды под па­тронатом Владимира Михайловича мне довелось прорабатывать с Э.Г. Юдиным творческую концепцию визуализации содержательных тематизмов (по дизайну и эргономике) в идее динамичного подбора и концептуально-афористического комментария мозаичного ряда, призванного сопровождать положения ряда пленарных докладов советских специалистов. Хотя директор ВНИИТЭ Ю.Б. Соловьев и его заместитель В.М. Мунипов одобрили предложенный нами проект, однако высшее руководство из ЦК КПСС его в конце концов отвергло по идеологически соображениям буквально накануне открытия конгресса. При этом мне запомнилось, как виртуозно убеждал В.М. Мунипов комиссию допустить этот проект на открытие, но даже убедив ее, так и не мог преодолеть инерции и опасений партийного руководства.

Второй — более успешный — прецедент интеллектуальной дипломатии В.М. Мунипова был вызван трагичным событием: безвременной кончиной Эрика Григорьевича Юдина — личного друга В.М. Мунипова, В.П. Зинченко, Н.Г. Алексеева — и их соратника по проектированию развития таких междисциплинарных областей, как инженерная психология, эргономика и дизайн. Ассимилируя достижения отечественных концепций психологии деятельности (Л.С. Выготский, П.Я. Гальперин, В.В. Да­выдов, А.В. Запорожец, В.П. Зинченко, А.Н. Леонть­ев, А.Р. Лурия, А.В. Петровский, С.Л. Рубинштейн, В.Д. Шадриков, Д.Б. Эльконин, М.Г. Ярошевский и др.) и, отталкиваясь — часто критически, порой творчески — от ее философско-методологических трактовок (Г.С. Батищев, Э.В. Ильенков, В.А. Лекторский, М.С. Каган, В.С. Швырев, Г.П. Щедровицкий), Э.Г. Юдин выдвинул — с культурно-исторических и системно-методологических позиций — программу междисциплинарного изучения структуры и способов деятельности в прикладных контекстах ее психологического исследования, эргономического проектирования и дизайнерских разработок.

Эта стратегическая программа начала реализовы­ваться под руководством В.М. Мунипова с подготовки в 1975 г. в лаборатории Э.Г. Юдина (перед самой его кончиной) учеными-эргономистами (Г.М. Зара- ковский, В.М. Мунипов) в содружестве с философами (В.А. Лекторский, А.П. Огурцов, В.С. Швырев, Н.С. Юлина и др.) и психологами (Н.Г. Алексеев, В.В. Давыдов, В.П. Зинченко, И.Н. Семенов) коллективной монографии «Методологические проблемы исследования деятельности», опубликованной в 1976 г. в качестве 10-го выпуска Серии «Эргономика. Труды ВНИИТЭ». Поскольку соавторами этой книги были видные философы весьма передовых (для самого разгара Брежневской эпохи застоя) взглядов, а сам ее инициатор Э.Г. Юдин был на рубеже 1950— 1960-х гг. безвинно репрессирован за демократические взгляды на развитие философии (см.: послесловие Б.Г. Юдина к второму изданию книги его брата), то она все же вышла в свет в начале 1976 г. лишь благодаря научной принципиальности и дипломатическим усилиям научных редакторов этой книги В.П. Зинченко и В.М. Мунипова. По их ответственному поручению мне пришлось челночно возить рукопись этой — дискуссионной и новаторской по тем временам — книги для паллиативного редактирования и идеологического согласования по экспертам, цензорам и инстанциям. В результате тогда все-таки удалось добиться публикации этой книги при поддержке друзей и соратников покойного Э.Г. Юдина, в особенности В.В. Давыдова, В.П. Зинченко, В.М. Мунипова, а также А.Н. Леонтьева, согласившегося войти в ее редколлегию, несмотря на разнообразие в этой, по сути, коллективной монографии философских, психологических, социологических трактовок деятельности.

Согласно появившимся в отечественных журналах «Вопросы философии» и «Техническая эстетика» рецензиям, эта книга явилась существенным продвижением в междисциплинарной разработке философской, эстетической, методологической, социологической, психологической, эргономической проблематики деятельности, о чем также свидетельствует изданный вскоре в США перевод ряда ее разделов. Наряду с другой книгой В.П. Зинченко, В.М. Мунипова «Методологические проблемы эргономики» [4], указанная монография стала первым шагом в систематическом изучении методологических проблем эргономики. Оно было развернуто в ВНИИТЭ при поддержке В.М. Мунипова и В.П. Зинченко в организованной — после кончины Э.Г. Юдина — Н.Г. Алексеевым группе методологических проблем эргономики, которой я заведовал в 1976—1984 гг. По их заданию эта группа методологов (Н.Г. Алексеев, В.К. Зарецкий, Н.Б. Ковалева, И.Н. Семенов, А.Б. Шеин, А.Г. Шубаков) при поддержке психологов (В.В. Давыдов, А.Н. Леонтьев, Я.А. Пономарев, Г.Л. Смолян), системотехников (Е.П. Велихов, В.Я. Дубровский, Г.М. Зараковский, В.И. Медведев, Л.П. Щедровицкий) и философов (В.А. Лекторский, И.С. Ладенко, М.К. Мамардашви­ли, В.Н. Садовский, В.С. Швырев, Г.П. Щедровиц­кий, Б.Г. Юдин) стала разрабатывать методологические средства системного анализа проблем эргономики, в том числе проектирования, исследования и оптимизации познавательной и исполнительной деятельности в процессе принятия оперативных решений.

Параллельно изучению этой методологической проблематики мною в ВНИИТЭ завершалось начатое еще в МГУ (под руководством П.Я. Гальперина на кафедре Н.Ф. Талызиной) и продолженное в ИИ- ЕиТ АН СССР (под руководством Н.Г. Алексеева и М.Г. Ярошевского) теоретико-экспериментальное исследование такой новой — считавшейся в то время довольно экзотичной — проблемы, как рефлексивная организация творческого мышления. Наша первая работа [28], специально посвященная изучению рефлексивного аспекта принятия решений, была взята В.П. Зинченко и В.М. Муниповым для публикации в 14-й выпуск трудов ВНИИТЭ. Несмотря на связь разработки мною этой проблемы со считавшимися тогда «одиозными» трудами эмигранта В.А. Лефевра и философского «изгоя» Г.П. Щедро­вицкого, В.М. Мунипов и В.П. Зинченко — в силу присущих им широты научных интересов и смелости гражданских взглядов — поддержали своим научным авторитетом эту работу и создали благоприятные производственные условия для завершения мной кандидатской диссертации, за что я им глубоко благодарен. Более того, В.М. Мунипов поддержал выбор своим аспирантом в ВНИИТЭ А.В. Совето- вым разработанной мною (И.Н. Семенов, 1976) модели рефлексивной организации творческого мышления и реализующих ее методов категориально­нормативного анализа нестандартных задач и структурно-функционального анализа процесса их дискурсивного решения. В результате под руководством В.М. Мунипова и при моем научном консультировании А.В. Советовым в 1986 г. была успешно защищена в МГУ кандидатская диссертация по рефлексивной организации проектировочного мышления. В дальнейшем развитие этого исследования (см.: [9]) явилось конструктивным вкладом в созданную нами научную школу (И.Н. Семенов, 1983) рефлексивной психологии творчества.

На рубеже 1970—1980-х гг. наша группа разрабатывала в ВНИИТЭ теоретические проблемы и методологические средства эргономики, издав ряд сборников (Эргономика. Вып. 17, 20 и др.) и пособие «Эргономика в определениях» [33] под редакцией В.М. Мунипо­ва. При этом группа энергично и конструктивно участвовала (в особенности Н.Г. Алексеев, В.К. Зарецкий, Н.Б. Ковалева-Сазонтьева, И.Н. Семенов) в создании и реализации инновационного и масштабного для того времени международного проекта — разработке во ВНИИТЭ по линии сотрудничества с учеными стран Совета Экономической Взаимопомощи (СЭВ) двух фундаментальных руководств «Техническая эстетика: принципы и рекомендации» и «Эргономика: Принципы и рекомендации», опубликованных первым (1981) и вторым дополненным (1983) изданием под редакцией В.М. Мунипова и Ю.Б. Соловьева. Методологическое обеспечение создания этих руководств и дальнейшего развития эргономики — как становящейся научной дисциплины интегративного типа — привело к оформлению созданной Э.Г. Юдиным и Н.Г. Алексее­вым при поддержке В.М. Мунипова и В.П. Зинченко Останкинской методологической школы (см. о ней: [25]) системного психолого-эргономического анализа концептуальных схем деятельности поиска и принятия решений (см.: Н.Г. Алексеев и др., 1991; Н.Г. Алексеев, Б.Г. Юдин, 1996; Н.Г. Алексеев, Э.Г. Юдин, 1977; П. Бошев, В.П. Зинченко, И.Н. Семенов и др., 1981, 1983; В.К. Зарецкий, 1981, 1989; В.М. Мунипов, Н.Г. Алексеев, И.Н. Семенов, 1979; И.Н. Семенов, 1981; Э.Г. Юдин, 1976, 1978, 2002; Б.Г. Юдин, 2002 и др.).

Отправным пунктом для системно-методологического изучения в этой научной школе междисциплинарной проблематики деятельности послужили, с одной стороны, критика на руководимом Э.Г. Юди­ным методологическом семинаре абстрактной сис­темно-диалектической трактовки деятельности М.С. Каганом и социотехнической теории нормативно-внесубъектной деятельности Г.П. Щедровицкого (см.: В.П. Зинченко, 2004), а с другой — анализ и обобщение в нашей лаборатории общепсихологичес­кой концепции деятельности А.Н. Леонтьева и ее дальнейшее теоретико-методическое развитие В.П. Зинченко в его концепции взаимодействия познавательной и исполнительной деятельности, а также системно-методологическая трактовка оперативной деятельности и теоретических положений эргономики (Н.Г. Алексеев, И.Н. Семенов, 1977, 1981).

Это послужило психологическим базисом для эргономических исследований и разработок, планирование которых осуществлялось средствами организационной методологии В.М. Мунипова, нацеленной на стратегическое проектирование поступательного развития эргономики как инновационной прикладной междисциплинарной науки, интегрирующей достижения человекознания и техникознания. Результаты этих разработок публиковались в журналах «Вопросы философии», «Вопросы психологии», «Техническая эстетика» и в серийных изданиях ВНИИТЭ: «Техническая эстетика. Труды ВНИИ­ТЭ», «Эргономика. Труды ВНИИТЭ» и «Эргономика. Принципы и рекомендации». Аннотации публикаций по эргономике и дизайну размещались в организованных В.М. Муниповым информационном бюллетене и аналитических обзорах НИР, которые десятилетиями издавались во ВНИИТЭ. В целом все это составило концептуально-информационный и предметно-дидактический базис для создания ряда учебных пособий в целях совершенствования преподавания общей, инженерной психологии и психологии труда в МГУ и МИРЭА, а также теоретико-методологическую базу для научного обеспечения во ВНИИТЭ прикладных инженерно-психологических исследований и развертывания системотехнических проектов и нормативных стандартов в таких новых интегративных научно-практических областях, как эргономика и дизайн. Именно в этих областях знания ярко выражена технико-технологическая ориентация современной науки.

С нашей точки зрения [28], техническая ориентация современной науки имеет сложно функционирующую, хотя и двухплоскостную, но единую целостную структуру. С одной стороны, это техникознание как теоретическое, обобщенное знание о технике (т. е. о технических системах: от устройств, машин, механизмов до роботов, компьютеров, сетей информации и интернета), а с другой — реализующие его прикладные, инструментальные технологии не только оперирования этой техникой, но и шире — организации рациональной деятельности (от инструкций и нормативов до ориентиров и алгоритмов оперирования знаниями, овладение которыми составляет компетенции специалиста и мастерство профессионала).

В плане методологии техникознания нами (с Н.Г. Алексеевым и В.К. Зарецким) разрабатывались методологические проблемы и строились на базе системного подхода концептуальные схемы изучения оперативной деятельности в контексте взаимодействия технических наук с естественными и общественными дисциплинами. Эти схемы апробировались на материале анализа и развития таких комплексных областей современного научного познания, как эргономика (с Н.Г. Алексеевым, В.К. Зарец­ким, Н.Б. Ковалевой-Сазонтьевой) и позднее (с А.А. Деркачом, О.Д. Ковшуро, С.Ю. Степано­вым) акмеология, изучающая развитие мастерства и профессионализма в деятельности, а также патопсихология (А.Б. Холмогорова, В.К. Зарецкий) и методология психологии (Н.Г. Алексеев, В.К. Зарецкий, В.А. Мазилов, И.Н. Семенов, Э.Г. Юдин, Б.Г. Юдин). В педагогическом плане разработанные концептуальные схемы применялись позднее на рубеже 1990—2000 гг. в качестве методологических средств постановки и проведения циклов психолого-педагогигических исследований (творческого мышления, продуктивной рефлексии, креативной личности, управленческой деятельности), а обобщение их оснований и интерпретация результатов использовались в практике преподавания нами ряда как стандартных курсов по «Общей и организационной психологии», так и инновационных спецкурсов («Эргономика и психология труда», «Теоретико-прикладные основы современной психологии», «Естественнонаучные основы психологии», «Психология рефлексии и творческого мышления»), в университетах (Москвы, Запорожья, Орла, Тамбова), педвузах (Бийска, Бреста) и академиях госслужбы (Москва, Брянск, Сыктывкар, Новосибирск, Киев) в системе вузовского (в НИУ ВШЭ) и последипломного (в РАГС) профессионального образования на базе соответствующих учебных программ, методических пособий и тематических словарей.

Необходимый опыт для разработки этих пособий и словарей был приобретен нами ранее — на рубеже 1970—1980-х гг. в ВНИИТЭ при подготовке к изданию под руководством В.М. Мунипова двух фундаментальных руководств по эргономике и дизайну для стран-членов СЭВ, а также глоссария «Эргономика в определениях» (что продолжило — вслед за БСЭ — мой интерес к энциклопедизму: см.: [31]). Их замысел, проектирование, разработка и издание составили третий успешный прецедент «интеллектуальной дипломатии» В.М. Мунипова и одновременно — явились ярким примером осуществления им организационной методологии стратегического проектирования поступательного развития эргономики. При этом В.М. Мунипов осуществил не только концептуальное проектирование структуры обоих фундаментальных руководств (призванных интегрировать методически-знаниевые достижения эргономики и дизайна с их теоретико-методологическим обоснованием), но и приложил титанические усилия по организации обобщения практически эффективных наработок в сфере эргономики и дизайна множеством отечественных и зарубежных специалистов с разными взглядами и подходами. В качестве заведующего группой методологических проблем эргономики, проводившей под непосредственным руководством В.М. Мунипова техническое осуществление данного проекта, я частенько бывал свидетелем его изощренной, вежливой и успешной дипломатии, направленной на достижение разумных компромиссов с интернациональным (из СССР и стран СЭВ) коллективом авторов, яростно отстаивающих свое узкоспециальное видение тех или иных противоречивых аспектов теории или методики эргономики и дизайна. Альтернативой этому явилась стратегия В.М.Мунипова на комплексное проектирование развития эргономики на основе взаимодействия таких подходов, как культурyно-исторический, предметно-деятельностный, научно-технический, сис­темно-интегративный, которые в своей совокупности явились методологическими средствами организации эргономического знания.

Необходимо подчеркнуть профессиональное и международное значение этой успешной миссии во главе с В.М. Муниповым, выразившееся в том, что оба фундаментальных руководства были изданы по линии СЭВ и ВНИиТэ дважды в 1981 и 1983 гг. Причем эти руководства явились конструктивной базой для дальнейшего поступательного развития дизайна и эргономики (а также инженерной, организационной и психологии труда), усложнившегося, к сожалению, после развала СЭВ и при переходе к рыночным отношениям в нашей стране. В этот период на рубеже 1990—2000-х гг. академик РАО, профессор В.М. Мунипов (как и многие эргономисты) сосредоточивается на теоретико-методологических проблемах обобщения достижений эргономики и смежных наук (в том числе инженерной и психологии труда), а также на их преподавании в МИРЭА и Международном университете в г. Дубне. Эта социокультурная востребованность организационно-эргономической концепции В.М. Мунипова проявилась, в частности, в приглашении его в 2010 г. Оргкомитетом ежегодно проводимой в Высшей школе экономики Международной конференции «Модернизация экономики и общества» — как одного из ведущих российских экспертов в области научного изучения роли человеческого фактора в социоэкономическом прогрессе — для руководства секцией «Человеческие факторы роста производительности труда». В моем докладе на этой секции были не только обобщены психолого-экономические трактовки человеческого капитала, но также использованы сделанные в группе методологии эргономики ВНИИТЭ наработки о психолого-эргономических аспектах роли человеческого фактора в техническом прогрессе с позиций [28] рефлексивного взаимодействия чело- векознания и техникознания.

Важно подчеркнуть, что В.М. Мунипов разрабатывал методологические средства системного построения эргономики как научно-прикладной дисциплины неклассического типа (интегрирующей достижения человекознания и техникознания) на всех уровнях современной науки: социокультурной актуальности, философско-мировоззренческой аксиологии, историко-научного обоснования, системно-методологического проектирования, концептуально­предметной онтологии, теоретико-экспериментального исследования, проектно-системотехнического моделирования, инженерно-психологического конструирования, нормативно-технологического стан­дартизирования, информационно-методического обеспечения, производственно-прагматического внедрения, научно-прикладной популяризации, стратегиально-организационного управления развитием эргономического знания. В дополнение к продуктивности этой проектно-организационной методологической деятельности по стратегическому развитию эргономики В.М. Мунипов в целях его эффективной реализации также умело подбирал необходимые кадры из специалистов по психологии труда и смежным наукам и тактично, но и целенаправленно руководил их междисциплинарной кооперацией и профессиональной деятельностью.

При этом личность Владимира Михайловича отличали: уважительность и доверие к сотрудникам, учет их исследовательских интересов и творческих позиций, щепетильная скромность по вопросам соавторства, целеустремленность и тактичность руководства, огромное трудолюбие. Все это явилось комплексом тех воистину человеческих факторов, которые обеспечили выполнение В.М. Муниповым его выдающейся миссии по развитию отечественной науки эргономики, создание которой стало делом всей его жизни.

(Исследование осуществлено в рамках Программы «Научный фонд НИУ ВШЭ» в 2013—2014 гг., проект № 12-01-0120. This study was carried out within «The National Research University Higher School of Economics' Academic Fund Program in 2013—2014, research grant No. 12-01-0120»).