Культурно-историческая психология
2015. Том 11. № 1. С. 71–85
doi:10.17759/chp.2015110109
ISSN: 1816-5435 / 2224-8935 (online)
Взаимосвязь выраженности этнической идентичности и аккультурационных установок мигрантов с уровнем их социоэкономической адаптации
Аннотация
Общая информация
Ключевые слова: социоэкономическая адаптация, аккультурация мигрантов, мигранты, этническая идентичность, аттитюды
Рубрика издания: Эмпирические исследования
Тип материала: научная статья
DOI: https://doi.org/10.17759/chp.2015110109
Для цитаты: Григорьев Д.С. Взаимосвязь выраженности этнической идентичности и аккультурационных установок мигрантов с уровнем их социоэкономической адаптации // Культурно-историческая психология. 2015. Том 11. № 1. С. 71–85. DOI: 10.17759/chp.2015110109
Полный текст
Введение
Современные исследования показывают, что большинство мигрантов переезжают в другую страну именно по экономическим причинам, но, несмотря на устойчивое стремление мигрантов обрести финансовую безопасность, они сталкиваются с серьезными препятствиями и, как правило, добиться экономического успеха им на порядок сложнее чем местным жителям [68].
Переезд в новую страну является чрезвычайно сложным и напряженным процессом, потому что влечет за собой изменения во всех сферах жизни — социальной, культурной и психологической [12]. Поэтому, несмотря на то, что с переездом мигранты стремятся улучшить качество своей жизни, они сталкиваются с различными проблемами, дискриминацией и экономическими трудностями [72].
Мигранты чаще всего становятся безработными или находят работу с неполной занятостью, часто встречаются с трудностями в получении признания своей образовательной квалификации и профессионального опыта [56]. Особые трудности, прежде всего, связаны с неприемлемыми жилищными условиями, безработицей, низкими доходами, дискриминацией, социальной изоляцией, снижением социоэко- номического статуса (СЭС) и низким уровнем качества жизни [72]. Но даже когда мигрантам удается найти работу, они обычно все равно оказываются в неравном положении по сравнению с коренными жителями [71]. Первая работа, даже у мигрантов с хорошим образованием, зачастую принадлежит к непрестижной сфере занятости, это так называемый «вторичный рынок труда» (например, услуги по уборке, строительные работы и т. п.). Подобная работа характеризуется низкими требованиями к знанию языка, а значит, и низкой заработной платой, фиксированным сроком контракта и ограниченными возможностями для карьерного роста [23; 26].
Этнические ниши занятости отражают тенденцию членов этнической группы концентрироваться на конкретных профессиях и промышленных секторах [65]. Оплата труда рабочих в этнических анклавах и этнических нишах занятости, как правило, ниже, чем заработная плата в условиях открытого рынка труда [37; 52]. К тому же, ниши на этническом рынке труда не всегда дают мигрантам соответствующие возможности для развития социокультурных навыков (например, изучения языка принимающей страны), необходимых для их постоянной социально-экономической вертикальной мобильности, так как социальное взаимодействие на работе может быть ограничено взаимодействием лишь с представителями своей этнической группы [29].
В связи с этим перед мигрантами всегда остро стоит вопрос их социоэкономической адаптации (СЭА) в новой для себя среде. И сегодня эта ситуация привлекает огромное внимание со стороны исследователей — увеличивается число исследований, целью которых является помощь в облегчении процесса адаптации мигрантов и улучшении их качества жизни [72]. Тем не менее, тематика СЭА мигрантов до сих пор, в целом, изучена слабо [29].
Определение и индикаторы
социоэкономической адаптации
Опираясь на подход Дж. Берри [11; 14; 15], социоэкономическую адаптацию (СЭА) можно определить как результат достижения в процессе аккультурации социально-экономического положения, позволяющего мигранту полноценно участвовать в социальной и экономической жизни общества принимающей страны [2]. Судить о том, насколько мигрант полноценно участвует в социальной и экономической жизни общества принимающей страны, позволяют некоторые индикаторы СЭА.
Исследователи выделяют разные индикаторы СЭА, например:
— достижение определенного уровня дохода и соответствия между планируемыми и достигнутыми финансовыми целями [11];
— профессиональный статус и его улучшение, постоянная работа в настоящее время, ежемесячные сбережения, использование социальной помощи, профессиональное развитие, улучшение финансового положения [13];
— статус занятости, использование социальной помощи и уровень доходов [47];
— наличие или отсутствие работы, удовлетворенностью ею, уровень профессиональных достижений и благосостояния в новой культурной среде [5];
— вероятность трудоустройства, приемлемый доход, собственное жилье [20].
Особый интерес представляет такой индикатор СЭА, как статус занятости. Вовлеченность в различные стороны жизни в принимающей стране тесно связана с состоянием дел мигрантов на рынке труда [59]. Исследователи обнаружили, что более приспособленными из числа мигрантов были те, кто имел удовлетворительные условия труда [55].
Из-за сложностей интеграции, мигранты могут испытывать значительное снижение их нынешнего статуса в новой стране по сравнению с их статусом в стране происхождения [16]. Причем потом мигрантам бывает довольно-таки трудно восстановить свое первоначальное положение и добиться какой-либо вертикальной мобильности [60].
Отчуждение от социального окружения является еще одним негативным состоянием, которое испытывают мигранты при поиске работы. Некоторые авторы описали подобное отчуждение как невозможность достижения удовлетворенности своей социальной или личной деятельностью, а также другие формы несоответствия ожиданиям большинства других граждан [25]. Отчуждение, вероятно, происходит, когда есть несоответствие между желаемым состоянием и тем, что в обществе принято как норма (например, наличие достойной работы), и реальным положением дел (к примеру, безработица или неполная занятость), что характеризуется как невыполнение социальных норм и ожиданий [31]. В связи с этим и ожидается, что трудности в получении доступа к нормальной трудовой жизни задерживают адаптацию мигрантов [59].
Например, процесс аккультурации мигрантов из Турции в Канаде был рассмотрен с особым акцентом на изменение структуры занятости и ее влияния на психологическое благополучие и адаптацию. Большинство хорошо образованных и квалифицированных мигрантов испытывали трудности с интеграцией в состав рабочей силы. Авторы также отмечают, что занятость обеспечивает определенную цель в жизни, определяет статус и идентичность, а также позволяет мигрантам установить отношения с дру
гими людьми. Последняя функция является крайне важной для мигрантов — чем больше мигранты взаимодействует с группами в обществе в целом, тем быстрее они приобретают навыки повседневной жизни в новой для себя стране. Таким образом, для тех мигрантов, которые не имеют работы, будет характерно не только снижение психологического благополучия, но и задержка в социокультурной адаптации [11]. В целом, выводы этого исследования свидетельствуют о том, что у занятости для мигрантов есть еще и другие важные функции помимо получения дохода.
Факторы социоэкономической адаптации
мигрантов
В современной литературе по проблемам миграции существует множество подходов, касающихся рассмотрения факторов, влияющих на СЭА мигрантов. Некоторые исследователи фокусируются на индивидуальных или групповых ресурсах мигрантов [см., например:: 9], другие делают акцент на взаимодействии мигрантов между собой и с принимающим населением [см., например:: 40], а ряд исследователей сосредоточивают свое внимание на институциональной стороне вопроса [см., например: 63].
Исследователи, работающие в рамках теории человеческого капитала, бедственное социальное и экономическое положение мигрантов объясняют ограниченной конвертируемостью человеческого капитала через национальные границы, например, из- за иностранной квалификации, отсутствия мастерства, или просто уверенного владения языком принимающей страны, или же неполной информации о местном рынке труда [22].
Подробному анализу влияния уровня языковых навыков и продолжительности пребывания в принимающей стране посвящены отдельные исследования [11], в том числе и на русском языке [4].
В целом, если обобщить некоторые существующие исследования по данной проблематике, в том числе и описанные выше, взяв за основу эмпирически проверенную [47] теоретическую модель экономической адаптации беженцев Т. Кульмана [33], то можно выделить и классифицировать несколько основных факторов, которые могут влиять на СЭА мигрантов [2]. Данная классификация отражена на рис. 1.
Рис. 1. Факторы социоэкономической адаптации мигрантов
Как можно заметить, роль психологических факторов в этом процессе достаточно существенна. Например, роль аккультурационных установок мигрантов, которые представляют собой социальные установки, предполагающие различную комбинацию двух вариантов: 1) ориентации мигранта на собственную группу, контактирование преимущественно с представителями ингруппы и направленность на сохранение своего культурного наследия и идентичности и 2) ориентации на аутгруппы, предпочтение контактировать с более широким составом общества и направленность на принятие культуры и идентичности принимающей страны. Комбинация положительных и/или отрицательных значений этих вариантов дает четыре аккультурационные установки: ассимиляцию, интеграцию, сепарацию и маргинализацию.
Ассимиляция — аккультурационная установка, при которой мигрант полностью принимает ценности и нормы иной культуры, отказываясь при этом от норм и ценностей своей собственной.
Интеграция — аккультурационная установка, при которой мигрант идентифицирует себя как со старой, так и с новой культурой.
Сепарация — аккультурационная установка, для которой характерно отрицание новой культуры при сохранении идентификации со своей культурой. В этом случае мигранты предпочитают большую или меньшую степень изоляции от культуры принимающей страны.
Маргинализация — аккультурационная установка, предполагающая, с одной стороны, потерю мигрантом идентификации с собственной культурой, а с другой — отсутствие идентификации с культурой принимающей страны [15].
Аккультурационные установки мигрантов как фактор их социоэкономической адаптации
Исследования, которые связывают процесс адаптации в целом с аккультурационными установками мигрантов, показывают, что в большинстве случаев мигранты с установкой на интеграцию в итоге оказываются лучше адаптированными, чем те, кто выбирает установку на маргинализацию [18]. Однако существует противоречие между имеющимися исследованиями о вообще какой-либо самостоятельной взаимосвязи аккультурационных установок мигрантов с уровнем их СЭА. Некоторые исследования говорят о наличии значимой взаимосвязи [13; 20], другим обнаружить значимую взаимосвязь не удалось, хотя теоретические предпосылки для такой взаимосвязи есть [30].
В исследовании проведенном на выборке мигрантов в Греции проводилось сопоставление аккультурационных установок по Дж. Берри и СЭА. Как и ожидалось авторами, СЭА положительно взаимосвязана с ориентацией на принимающую группу и отрицательно — с ориентацией на свою этническую группу. Аккультурационные установки, направленные на интеграцию и ассимиляцию, имели самые благоприятные результаты, тогда как аккультурационная установка на сепарацию была взаимосвязана с низким уровнем адаптации независимо от страны происхождения мигранта и времени пребывания в принимающей стране. Кроме того, аккультурационная установка на ассимиляцию и интеграцию, хотя и неоднородна по частоте контактов со своей этнической группой, дала одинаково положительные результаты [13].
В исследованиях в рамках G-SOEP (German Socio-Economic Panel) о влиянии аккультурационных установок на экономическое поведение (вероятность трудоустройства, доход, домовладение) это влияние отмечается как «статистически значимое и экономически существенное»: ассимиляция и интеграция дают положительный эффект на экономические показатели, в то время как сепарация и маргинализация — нет [20].
Однако в другом исследовании, проведенном позднее, в Финляндии, предполагалось, что влияние аккультурационных установок на адаптацию в определенной степени зависит от времени пребывания в стране. В связи с этим исследование было направлено на изучение роли продолжительности пребывания мигрантов в новой стране по отношению к ак- культурационным установкам и адаптации. В частности, ожидалось, что аккультурационная установка на сепарацию будет адаптивной, особенно в начале процесса аккультурации, так как, по мнению авторов, аккультурационная установка на сепарацию может быть предпосылкой для трудоустройства на вторичном (этническом) рынке труда, а также для получения социальной поддержки от представителей своей этнической группы в целях борьбы со стрессом аккультурации. Позднее в процессе аккультурации роль установки на сепарацию в процессе адаптации будет уменьшаться, а психологическому благополучию и СЭА мигрантов будут лучше способствовать соответственно аккультурационная установка на интеграцию и ассимиляцию. Но, по результатам анализа данных, авторы сообщают, что сама по себе ни одна из трех аккультурационных установок мигрантов не имела значимой связи с их уровнем СЭА, единственным предиктором, непосредственно связанным с этой переменной, была продолжительность проживания мигрантов в новой стране — чем дольше мигранты остались в их новой стране, тем выше был их уровень СЭА. В целом, не было вообще никакой связи между продолжительностью пребывания и аккультурационными установками (за исключением слабой отрицательной корреляции с интеграцией) [30]. Можно предположить, что значимые связи между аккультурационными установками и СЭА не были выявлены в силу специфики состава выборки и ограничений применяемых методов измерения.
Однако важно более обстоятельно рассмотреть тот факт, что аккультурационные установки, как и культурная идентичность, имеют тенденцию к изменению на разных этапах культурного перехода (по крайней мере, у подростков). Например, изначально установка на ассимиляцию у подростков может смениться установкой на интеграцию по истечению трех лет иммиграции [57], а интегрированные и ассимили- ционные профили более распространены, чем диффузные (т. е. маргинализация), среди подростков с периодами проживания, превышающими шесть лет [17]. Этнический профиль (т.е. сепарация) встречался почти одинаково часто, независимо от времени пребывания в стране [30]. Однако при более общем подходе, например, в линейной биполярной модели адаптации мигрантов, предполагается рассмотрение этнических изменений в качестве континуума — от сильных этнических связей на одном конце, до сильных связей с доминирующей культурой — на другом. В основе этой модели лежит предположение, что укрепление одной идентичности требует ослабления другой, что хорошо согласуется с ассимиляционными теориями. Хотя экономическая адаптация в исследованиях аккультурации редко оценивалась отдельно, в экономических исследованиях в области международной миграции предполагается аналогичная линейная структура и для отношений продолжительности пребывания в стране с СЭА мигрантов [11; 19; 30]. Таким образом, можно предположить, что со временем мигранты будут все же в большей мере ориентироваться на принимающее общество, а также будет повышаться их уровень СЭА.
При этом следует отметить, что вопрос о психологических причинах выбора той или иной аккульту- рационной установки изучен недостаточно [58]. На сегодняшний день некоторые исследователи делают здесь акцент на влиянии индивидуальных ценностей [7], другие — на характеристиках социальной идентичности [1; 6; 24; 41; 51].
Характеристики этнической идентичности
мигрантов как предиктор выбора
их аккультурационной установки
Ранее [1], обратившись к теории когнитивного диссонанса, было сделано предположение, что из-за культурных различий мигранты в новой культурной среде будут испытывать некоторый дискомфорт, так как их оригинальные культурные ценности и нормы, как правило, неадекватны окружающему культурному контексту, например, условиям на рабочем месте или нормам социальных отношений в принимающем обществе. В результате этого обстоятельства мигрант будет пытаться снизить этот дискомфорт [48], причем исследования показывают, что лица, пытающиеся свести к минимуму когнитивный диссонанс для поддержания собственной Я-концепции могут: 1) либо избегать определенного поведения [48]; 2) либо адаптировать собственные ценности и поведенческие нормы к культурному контексту принимающего общества [39].
Опираясь на это предположение, можно говорить о том, что справиться с состоянием когнитивного диссонанса мигрант может четырьмя способами, выбрав соответствующую аккультурационную установку, он может: 1) попытаться полностью принять изначально для него чужие ценности и нормы посредством ассимиляции; 2) принять некоторые из новых ценностей и норм, в то же время сохраняя некоторые из изначальных собственных ценностей и норм посредством интеграции; 3) пытаться дистанцироваться от новых ценностей и норм, отвергая их, и в то же время строго придерживаться самобытной культуры посредством сепарации; 4) отвергнуть ценности и нормы новой культуры и в то же самое время отказаться от своих собственных, добившись маргинализации [51].
Чем больше разрыв между осознаваемой идентичностью, а также культурными ценностями и нормами мигрантов и ситуативными факторами, характерными для страны прибывания, тем труднее будет мигрантам интегрироваться в этих новых условиях [73]. Мигрантам, для которых их культура имеет меньшее значение, будет легче и эффективнее снизить диссонанс через ассимиляцию или интеграцию, чем тем, чья самобытная культура занимает центральное место в их идентичности.
Теория социальной идентичности может помочь в дальнейшем объяснении роли характеристик социальной идентичности у мигрантов. В ней предполагается, что человек классифицирует себя как члена социальных групп, при этом одни социальные роли по сравнению с другими имеют приоритет [51]. Культура, этническая принадлежность и религия играют решающую роль в формировании Я-концепции, моделей взаимоотношений с окружающими и, в конечном итоге, в выраженности и жесткости рамок восприятия групп как «мы» (ингруппа) или как «они» (аутгруппа) [21]. Например, выраженность этнической идентичности, в этом контексте, будет относиться к степени, в которой для мигранта роль представителя самобытной культуры (равно как и роль представителя его этнической, гражданской и религиозной группы) проявляется как неотъемлемая часть его Я-концепции [61]. Мигрант с сильной выраженностью этнической идентичности рассматривает роль представителя самобытной культуры в качестве неотъемлемой части своей Я-концеп- ции, и наоборот. Соответственно, мигрант со слабой выраженностью этнической идентичности будет склонен испытывать меньший дискомфорт от ассимиляции, так как не будет ощущать, что затрагивается какая-либо важная часть его Я-концепции; он также может сосредоточиться на других аспектах своей социальной идентичности (например, профессиональной, гендерной, родительской и т. п.) [51]. Было обнаружено, что слабая выраженность этнической идентичности отрицательно связана с установкой на ассимиляцию [41]. Напротив, для мигранта с сильной выраженностью этнической идентичности будет характерен выбор установки на сепарацию, что отчасти так же было показано в эмпирических исследованиях [6; 41].
Что касается интеграции, то предпосылками для выбора этой аккультурационной установки будет как сильная, так и слабая выраженность этнической идентичности — детали в каждом конкретном случае свои, они будут зависеть от влияния дополнительных факторов, так же, как и для маргинализации [51]. Например, вместе со слабой выраженностью этнической идентичности для мигранта может быть характерно желание поддерживать контакты с соотечественниками, общение на родном языке и т. п., или же, несмотря на сильную выраженностью этнической идентичности, по экономическим соображениям мигрант вынужден пойти на контакт с доминирующей группой [1].
Таким образом, выделив и описав ключевые психологические факторы СЭА мигрантов, можно пе
рейти к построению теоретической модели с последующей ее проверкой на соответствующем эмпирическом материале.
Теоретическая модель социоэкономической
адаптации мигрантов
Уровень СЭА мигрантов, прежде всего, зависит от выбранной ими аккультурационной установки, уровня владения языком принимающей страны и от продолжительности пребывания в ней. В свою очередь, за выбором определенной аккультурационной установки стоит выраженность этнической идентичности мигрантов и начальный уровень их языковых навыков. Для аккультурационных установок, как правило, характерно изменение в сторону большей ориентации мигрантов на принимающее общество в зависимости от продолжительности пребывания в принимающей стране.
Аккультурационные установки, предполагающие контакт с принимающей группой — интеграция и ассимиляция, — положительно связаны с высоким уровнем СЭА; напротив, сепарация, предполагающая преимущественный контакт со своей этнической группой, — отрицательно.
Мигранты с более высоким уровнем языковых навыков, а также дольше прожившие в принимающей стране, имеют более высокий уровень СЭА.
Выраженная этническая идентичность препятствует ассимиляции мигрантов и способствует выбору установки на сепарацию. Развитые языковые навыки способствуют выбору более интеграционных профилей — интеграции или ассимиляции; и наоборот, низкий уровень знания языка принимающей страны способствует ориентации на свою этническую группу, т. е. выбору установки на сепарацию.
Чем дольше мигранты проживают в принимающей стране, тем они более склонны ориентироваться на интеграцию в принимающее общество и в меньшей степени — на свою этническую группу.
Описанная теоретическая модель отражена на рис. 2.
Рис. 2. Теоретическая модель социоэкономической адаптации мигрантов: сплошными линиями обозначены положи
тельные связи, пунктирными — отрицательные
Далее для проверки данной теоретической модели был проведен социально-психологический опрос.
Выборка
Всего в ходе исследования в 2014 г. было опрошено 132 русскоязычных мигранта в Бельгии (64% жители Брюсселя; 86% с высшим образованием; 47% женщины; 72% православные), в возрасте от 19 до 65 лет (Mвозраст = 35,9; SDвозраст = 9,3), с продолжительностью пребывания в Бельгии от двух месяцев до 18 лет (Mпрод. = 7,1; SD прод. = 5,0).
Методика
Русскоговорящим мигрантам в Бельгии было предложено заполнить анкету на русском языке.
В анкете использовались следующие инструменты.
Выраженность этнической идентичности. Для измерения использовалась шкала этнической идентификации М. Веркойтена [64] на русском языке, адаптированная и используемая Международной НУЛ социокультурных исследований. Примеры вопросов: «Я разделяю идеи и убеждения русских», «Я считаю себя русским» и т. д. (Ответы: 5 = абсолютно согласен, 1 = абсолютно не согласен).
Продолжительность пребывания в стране. Для измерения использовался открытый вопрос о времени пребывания в Бельгии.
Языковые навыки. Для измерения использовалась интегральная шкала, содержащая вопросы об уровне владения языками принимающей страны (понимаю, говорю, пишу, читаю — нидерландский, французский, немецкий, английский).
Аккультурационные установки. Для измерения использовалась шкала из опросника MIRIPS на русском языке [8]. Примеры вопросов: «Для меня важно владеть в совершенстве и русским языком, и языками представленными в Бельгии», «Я предпочитаю иметь в качестве друзей только бельгийцев», «Я считаю, что русские, живущие в Бельгии, должны сохранять свои культурные традиции и не усваивать бельгийские» и т. д. (Ответы: 5 = абсолютно согласен, 1 = абсолютно не согласен).
Индекс социоэкономической адаптации. Для измерения использовалась интегральная шкала из World Bank survey на русском языке (индикаторы: профессиональный статус, постоянная работа в настоящее время, ежемесячные сбережения, профессиональное развитие, улучшение финансового положения, улучшение профессионального статуса) [13]. Примеры вопросов: «Вы работаете на данный момент? », «У Вас постоянная работа?» и т. д. (Ответы: 1 = да, 0 = нет; положительные ответы на вопросы с отрицательным содержанием (например, снижение профессионального статуса, потеря навыков) дают отрицательный знак (-1), затем ответы суммируются).
Описание результатов
Описательная статистика и показатели надежности используемых шкал отражены в табл. 1. Высокие коэффициенты а-Кронбаха для всех шкал (а > 0,70) свидетельствуют об их надежности.
В результате проведения корреляционного анализа (табл. 2) выявлено, что высокий уровень СЭА положительно связан с языковыми навыками (r = = 0,52; p < 0,001), продолжительностью пребывания в стране (r = 0,38; p < 0,001), аккультурационной установкой на интеграцию (r = 0,42; p < 0,001) и ассимиляцию (r = 0,43; p < 0,001), а также отрицательно — с установкой на сепарацию (r = -0,57; p < 0,001).
Высокий уровень СЭА отрицательно связан с выраженной этнической идентичностью (r = -0,40; p < 0,001), однако при использовании аккультурационных установок (ассимиляция и сепарация) в качестве контрольных переменных данная связь становиться не значимой (r = = -0,14; p = 0,151).
Все остальные базовые связи для теоретической модели при использовании различных вариантов контрольных переменных остаются значимыми.
Высокий уровень языковых навыков положительно связан с продолжительностью пребывания в стране (r = 0,25; p = 0,005), аккультурационной установкой на интеграцию (r = 0,36; p < 0,001) и ассимиляцию (r = 0,29; p = 0,001), а также отрицательно — с установкой на сепарацию (r = -0,45; p < 0,001).
Продолжительность пребывания в стране положительно связана с аккультурационной установкой на интеграцию (r = 0,24; p = 0,008) и отрицательно — с установкой на сепарацию (r = -0,33; p < 0,001). Связи с ассимиляцией обнаружено не было.
Выраженность этнической идентичности положительно связана с аккультурационной установкой на сепарацию (r = 0,39; p < 0,001) и отрицательно с установкой на ассимиляцию (r = -0,68; p < 0,001).
Таким образом, все независимые переменные из теоретической модели статистически значимо связаны с зависимыми переменными, что позволяет протестировать данную модель с помощью применения путевого анализа без какой-либо корректировки.
Таблица 1
Описательная статистика и показатели надежности используемых шкал
Шкала |
N |
Min. |
Max. |
M |
SD |
Skew. |
Kurt. |
а |
Выраженность этнической идентичности |
122 |
1,00 |
5,00 |
4,05 |
0,94 |
-1,14 |
0,95 |
0,81 |
Языковые навыки |
131 |
20,00 |
70,00 |
43,04 |
11,52 |
0,16 |
-0,70 |
0,84 |
Интеграция |
122 |
2,00 |
5,00 |
4,40 |
0,62 |
-1,21 |
1,43 |
0,70 |
Ассимиляция |
122 |
1,00 |
4,75 |
2,01 |
0,89 |
1,00 |
0,74 |
0,83 |
Сепарация |
122 |
1,00 |
4,75 |
2,07 |
0,87 |
0,68 |
0,44 |
0,74 |
Социоэкономическая адаптация |
117 |
-4,00 |
7,00 |
2,34 |
2,53 |
-0,13 |
-0,89 |
0,74 |
Таблица 2
Корреляции Пирсона между использованными переменными
Переменная |
1 |
2 |
3 |
4 |
1. Социоэкономическая адаптация |
- |
|
|
|
2. Языковые навыки |
0,52*** |
- |
|
|
3. Продолжительность пребывания в стране |
0,38*** |
0,25** |
- |
|
4. Выраженность этнической идентичности |
-0,40*** |
-0,06 |
-0,16 |
- |
5. Интеграция |
0,42*** |
0,36*** |
0,24** |
-0,02 |
6. Ассимиляция |
0,43*** |
0,29** |
0,06 |
-0,68*** |
7. Сепарация |
-0,57*** |
-0,45*** |
-0,33*** |
0,39*** |
Для построения путевой модели использовалась программа AMOS. В процессе тестирования модели для оценки связей применялся статистический бутст- реп. Показатели путевой модели соответствуют рекомендованным (1 < X/df < 3; CFI > 0,90; RMSEA < < 0,10; SRMR < 0,09 [28]) для того, чтобы заключить соответствие модели эмпирическим данным. Полученная путевая модель СЭА мигрантов показана на рис. 3. Стандартизированные коэффициенты регрессионных связей в модели отражены в табл. 3.
Результаты проведенного путевого анализа показывают, что характер связей в эмпирической модели практически полностью репрезентует предложенную теоретическую модель. Исключением является связь продолжительности пребывания в стране с ак- культурационной установкой на интеграцию, которая оказалось не значимой (в = 0,130; p = 0,167). По всей видимости, здесь можно говорить о полной медиации, сама по себе продолжительность пребывания не влияет на предпочтение интеграции, но продолжительность связана с языковыми навыками, которые имеют более сильное влияние на интеграцию, хотя продолжительность пребывания для языковых навыков (R2 = 0,06) и языковые навыки для интеграции (R2 = 0,14) не являются в модели существенными факторами.
Доля объясненной дисперсии в объясняемой составляет 51%.
Обсуждение результатов
Результаты исследования показали, что аккультурационные установки мигрантов, независимо от времени прибывания в принимающей стране, связаны с уровнем их СЭА, что согласуется с ранее проведенным исследованием на выборке мигрантов в Греции [13] и Германии [20].
Рис. 3. Путевая модель социоэкономической адаптации мигрантов.
Параметры модели: χ2 = 8,97; df = 5; p = 0,11; χ2/df = 1,79; CFI = 0,98; RMSEA = 0,09; SRMR = 0,05.
Условные обозначения: χ2 — значение статистики хи-квадрат; df — число степеней свободы; CFI — сравнительный индекс соответствия Бентлера; RMSEA — корень среднеквадратической ошибки аппроксимации; SRMR — стандартизированный корень среднеквадратического остатка; R2 — коэффициент детерминации.
Таблица 3
Стандартизированные коэффициенты регрессионных связей в модели
Зависимая переменная |
Независимая переменная |
в |
R2 |
Социоэкономическая адаптация |
Продолжительность пребывания в стране |
0,193** |
0,51 |
Языковые навыки |
0,222** |
||
Интеграция |
0,246** |
||
Ассимиляция |
0,265*** |
||
Сепарация |
-0,200* |
||
Интеграция |
Продолжительность пребывания в стране |
0,130 |
0,14 |
Языковые навыки |
0,326*** |
||
Ассимиляция |
Выраженность этнической идентичности |
-0,668*** |
0,51 |
Языковые навыки |
0,252*** |
||
Сепарация |
Выраженность этнической идентичности |
0,342*** |
0,34 |
Продолжительность пребывания в стране |
-0,215** |
||
Языковые навыки |
-0,377*** |
||
Языковые навыки |
Продолжительность пребывания в стране |
0,246** |
0,06 |
Условные обозначения: в — стандартизированный коэффициент регрессии; R2 — коэффициент детерминации; «***» — p < < 0,001; «**» — p < 0,01; «*» — p < 0,05
Зависимость низкого уровня СЭА русскоязычных мигрантов в Бельгии от выбранной аккультурационной установки на сепарацию, прежде всего, обусловлена высокой долей безработных среди выбравших этот аккультурационный профиль. Можно предположить, что связь высокого уровня СЭА с установкой на интеграцию обусловлена тем, что мигранты с данным аккультурационным профилем могут иметь доступ к ресурсам как со стороны своей этнической группы, так и общества в целом [13], а установка на ассимиляцию адаптивна, прежде всего, потому что облегчает контакт с доминирующей культурой [70].
Мигранты, выбирающие аккультурационную установку на сепарацию, сталкиваются с трудностями в своих попытках установить контакт с членами принимающей культуры и приобрести основные социальные навыки, такие, как изучение основного языка страны или получение работы [43]. Поэтому мигрантам следует пересматривать их аккультурационную ориентацию в сторону более интегративной или ассимиляционной, и начать активно и самостоятельно искать контакты с представителями принимающей страны, так как в том числе и знание языка в основном приобретается при взаимодействии с его носителями [4].
В будущих исследованиях при рассмотрении ак- культурационных установок как факторов адаптации следует еще учитывать и влияние принимающей среды. Так мета-анализ подтвердил, что отношения между аккультурационными установками на интеграцию и адаптацией в целом модерируются условиями в стране проживания [44].
Существует также вопрос о том, следует ли ориентировать исследования аккультурации на изучение аттитюдов (аккультурационных установок) или поведения, так как эти понятия не должны быть взаимозаменяемыми [10]. Исследования показывают, что на уровне аттитюда интеграция может быть предпочтительной, но не всегда так легко достигается [66]. В настоящее время разработаны модели, которые включают как реальные (поведенческие), так и идеальные (аттитюды) варианты аккультурационных ориентаций [см. 42]. В целом, исследования показывают, что поведение является более мощными предиктором психологической и социокультурной адаптации, чем аттитюды [69], и поэтому крайне важно учитывать эти различия в дальнейших исследованиях.
Ранее исследователями уже предполагалось, что низкий уровень владения языком — одно из основных препятствий для трудоустройства по прибытию в страну [11; 29]. В поддержу этого утверждения можно также привести данные исследований, в которых были обнаружены взаимосвязи между языковыми навыками беженцев и возможностью трудоустройства [27]. Если мигрант изначально имеет хороший уровень владения языком принимающей страны, то для него существенно проще либо получить необходимую квалификацию для работы на месте, либо непосредственно устроиться на работу. В противном случае, мигранты должны либо ориентироваться на работу на вторичном рынке труда, либо, в крайнем случае, могут долгое время оставаться безработными [4]. Также начальные языковые навыки способствуют контакту с принимающим обществом, а значит, и выбору более интеграционных установок. Однако в дальнейшем следует также учитывать и обратное последующее влияние установок на языковые навыки.
При этом выбор мигрантами их аккультурационной установки связан с характеристиками социальной идентичности, что согласуется с предположениями, что аккультурационные установки и параметры идентичности должны соотноситься между собой [24]. Выраженность этнической идентичности отрицательно связана с ассимиляцией и положительно — с сепарацией. Полученные результаты хорошо объясняются упомянутой выше линейной биполярной моделью адаптации мигрантов. Однако следует оговориться, что существующая литература, посвященная культурным изменениям, содержит конкурирующие точки зрения относительно отношений между культурой происхождения мигранта и принимающей культурой в процессе аккультурации. Например, конкурирующая модель предполагает, что некоторые изменения охватывают лишь отдельные аспекты этнической идентификации [34].
Следует также учесть, что основная теоретическая основа для рассмотрения экономической сферы миграции была получена в основном из исследований одной принимающей страны (США). Однако проведенные ранее кросс-культурные исследования продемонстрировали существующие различия в результатах адаптации для схожих групп мигрантов (более того, даже для мигрантов из одной страны происхождения, но пребывающих в различных географических контекстах) [32; 40; 62]. Например, в Канаде было выявлено, что некоторые этнические группы сталкивались с большими трудностями в поиске работы в Монреале, в отличии от любого другого города [49; 50]. Феноменология миграции и экономической адаптации, скорее всего, меняется в зависимости от целого ряда культурных, социальных, политических и исторических факторов [68]. Пытаясь решить эту проблему, некоторые исследователи стали изучать воздействие местных условий в принимающей стране, например, города назначения (например, Лос-Анджелес, Майами, Нью- Йорк), на выборке конкретных групп мигрантов (например, китайцев, кубинцев, доминиканцев и мексиканцев). Эти тематические исследования влияния местных условий приема на модели экономической адаптации предоставляют бесценную информацию об опыте конкретных этнических групп [36].
Несколько попыток обобщить эти результаты были предложены в литературе. Например, можно встретить обобщенные утверждения, что группы мигрантов отличаются по аккультурационным установкам, или обобщения по темам: политика интеграции мигрантов (т. е. активная поддержка против пассивного принятия), условия на рынке труда (т.е. дискриминационное или нейтральное поведение по отношению к мигрантам), охрана труда и промышленный состав этнической экономики [45; 46]. Тем не менее, если ранее только некоторые ученые предполагали, что возможно нецелесообразно использовать модели, основанные на опыте одной этнической группы, чтобы объяснять опыт другой [см. напр. 54], то сегодня уже многим исследователям стало понятно, что главным ограничением для дальнейшего изучения аккультурации, в целом, является то, что большинство опубликованных исследований базируется на рассмотрении выборки, состоящей из одной этнической группы, взятой из какого-то одного конкретного национального контекста, что, конечно же, ограничивает внешнюю валидность наших теорий и исследований — как по отношению к самим выбранным для исследования группам, так и по отношению к контексту [67]. На сегодня в этом направлении уже работают некоторые исследователи.
Так, согласно исследованиям в Австралии предполагается, что социально-культурные и экономические аспекты адаптации — это чисто культурный навык, который прочно связан с ростом материального благосостояния [53]. В поддержу этого предположения можно привести, например, описание копинг- стратегий, связанных с вопросами экономики и занятости гонконгских мигрантов в Австралии [38]. А недавнее исследование в Сингапуре [35] также позволяет предположить, что сейчас есть смысл в разработке культурно-специфических маркеров аккультурации [67].
Также в будущих исследованиях нужно будет учитывать, что для изучения СЭА второго поколения мигрантов, методика в том виде, в котором она представлена в настоящем исследовании, не подходит. Для этих целей возможно рассмотрение СЭС. В частности, было показано, что высокий СЭС мигрантов связан с установкой на ассимиляцию [41].
Подводя итог, можно заключить: в данном исследовании удалось подтвердить наличие взаимосвязи аккультурационных установок мигрантов с уровнем их СЭА, а также несколько расширить и значимо дополнить представления о роли характеристик социальной идентичности и аккультурационных установок в процессе аккультурации.
Финансирование
Исследование осуществлено в рамках Программы фундаментальных исследований НИУ ВШЭ в 2015 г.
[*] Григорьев Дмитрий Сергеевич, стажер-исследователь, международная научно-учебная лаборатория социокультурных исследований, Экспертный институт НИУ ВШЭ, Москва, Россия. dgrigoryev@hse.ru
[†] Grigoryev Dmitry Sergeevich, Intern researcher, International Scientific-Educational Laboratory for Socio-Cultural Research of the Expert Institute of the National Research University "Higher School of Economics", Moscow, Russia. dgrigoryev@hse.ru
Литература
- Григорьев Д.С. Влияние выраженности этнической идентичности на выбор мигрантами их аккультурационной установки // Известия Саратовского университета. Новая серия. Серия: Акмеология образования. Психология развития. 2015. № 1 (в печати).
- Григорьев Д.С. Факторы социоэкономической адаптация мигрантов // Теоретические проблемы этнической и кросс-культурной психологии / Под общ. ред.: В.В. Гриценко. Смоленск: Смоленский гуманитарный университет, 2014. Т. 2, С. 70—73.
- Григорьев Д.С. Этносоциальный капитал мигрантов как фактор их социоэкономической адаптации // Психолого-экономические и этнокультурные ресурсы улучшения межнациональных отношений в российских регионах: материалы Международной научно-практической конференции / Научный редактор: А.Д. Карнышев. Иркутск: Издательство ИГУ, 2014. С. 408—413.
- Григорьев Д.С. Языковые навыки мигрантов как фактор их социоэкономической адаптации // Позитивный опыт регулирования этносоциальных и этнокультурных процессов в регионах РФ / Отв. ред. Г.Ф. Габдрахманова. Казань: Институт истории им. Ш. Марджани АН РТ, 2014. С. 362—366.
- Лебедева Н.М. Теоретические подходы к исследованию взаимных установок и стратегий межкультурного взаимодействия мигрантов и населения России // Стратегии межкультурного взаимодействия мигрантов и населения России / Под ред. Н.М. Лебедевой и А.Н. Татарко. М.: РУДН. 2009, С. 10—63.
- Лепшокова З.Х. Взаимосвязь характеристик этнической и гражданской идентичности с аккультурационными стратегиями мигрантов // Теоретические проблемы этнической и кросс-культурной психологии / Под общ. ред.: В.В. Гриценко. Смоленск: Маджента, 2012. Т. 2(3), С. 107—111.
- Рябиченко Т.А. Связь индивидуальных ценностей и стратегий аккультурации этнических меньшинств // На перекрестке миграции: от теоретических моделей к практическим решениям. М.: МГППУ, 2013. С. 81—83.
- Татарко А.Н., Лебедева Н.М. Методы этнической и кросскультурной психологии. М.: НИУ ВШЭ, 2011. 238 с.
- Alba R.D., Nee V. Remaking the American Mainstream: Assimilation and Contemporary Immigration. Cambridge. MA: Harvard University Press. 2003, 359 p.
- Arends-Toth J.V., van de Vijver F.J.R., Poortinga Y.H. The Influence of Method Factors on the Relation between Attitudes and Self-Reported Behaviors in the Assessment of Acculturation // European Journal of Psychological Assessment. 2006. Vol. 22. P. 4—12.
- Aycan Z., Berry J.W. Impact of Employment-Related Experiences on Immigrants' Psychological Well-Being and Adaptation to Canada // Canadian Journal of Behavioural Science. 1996. Vol. 28. P. 240—251.
- Benish-Weisman M., Shye S. Life Quality of Russian Immigrants to Israel: Patterns of Success and of Unsuccess // Social Indicators Research. 2011. Vol. 101(3). P. 461—479.
- Besevegis E., Pavlopoulos V. Acculturation Patterns and Adaptation of Immigrants in Greece // Psychosocial Stress in Immigrants & in Members of Minority Groups as a Factor of Terrorist Behavior. 2008. Vol. 40(1). P. 23—34.
- Berry J.W. Contexts of Acculturation // Immigrant Youth in Cultural Transition / J.W. Berry, L.S. Phinney, D.L. Sam, P. Vedder (eds.). Mahwah; N.J.: Lawrence Erlbaum Associates, 2006. P. 27—42.
- Berry J.W. Immigration, Acculturation, and Adaptation // Applied Psychology: An International Review. 1997. Vol. 46(1). P. 5—68.
- Berry J.W., Kim U. Acculturation and Mental Health // Health and Cross-Cultural Psychology: Towards Applications / P. Dasen, J.W. Berry, N. Sartorius (eds.). Beverly Hills: Sage, 1988. P. 207—236.
- Berry J.W., Phinney J.S., Sam D.L., Vedder P. Immigrant Youth: Acculturation, Identity, and Adaptation // Applied Psychology: An International Review. 2006. Vol. 55. 303—332.
- Berry J.W., Poortinga Y.H. Segall M.H., Dasen P.R. Cross-Cultural Psychology: Research and Applications (2nd Ed.). Cambridge: Cambridge University Press. 2002. 626 p.
- Borjas G.J. Assimilation, Changes in Cohort Quality, and the Earnings of Immigrants // Journal of Labor Economics. 1985. Vol. 3(4). P. 463—489.
- Constant A.F., Zimmermann K.F. Measuring Ethnic Identity and its Impact on Economic Behavior // Journal of the European Economic Association. 2008. Vol. 6(2—3).P. 424—433.
- Dovidio J.F., Esses V.M. Immigrants and Immigration: Advancing the Psychological Perspective // Journal of Social Issues. 2001. Vol. 57. P. 375—387.
- Esser H. Does the New Immigration Require a New Theory of Intergenerational Integration? // International Migration Review. 2004. Vol. 38. P. 1126—1159.
- Forsander A., Salmenhaara P., Melegh A., Kondrateva E. Economy, Ethnicity and International Migration: The Comparison of Finland, Hungary and Russia // Finnish Yearbook of Population Research. 2007. Vol. 43. P. 85—113.
- Georgas J., Papastylianou D. Acculturation and Ethnic Identity: The Remigration of Ethnic Greeks to Greece // Key Issues in Cross-Cultural Psychology / H. Grad, A. Blanco, J. Georgas (eds.). Lisse; Netherlands: Swets & Zeitlinger, 1998.P. 114—127.
- Guthrie G.M., Tanco P.P. Alienation // Handbook of Cross-Cultural Psychology / H.C. Triandis, J.G. Draguns (eds.). Boston: Allyn & Bacon Inc, 1980. P. 9—61.
- Haberfeld Y., Semyonov M., Cohen Y. Ethnicity and Labour Market Performance among Recent Immigrants from the Former Soviet Union to Israel // European Sociological Review. 2000. Vol. 16(3). P. 287—299.
- Hou F., Beiser M. Learning the Language of a New Country: A Ten-Year Study of English Acquisition by South-East Asian Refugees in Canada // International Migration. 2006. Vol. 44. P. 135—165.
- Hu L.T., Bentler P.M. Cutoff Criteria for Fit Indexes in Covariance Structure Analysis: Conventional Criteria Versus New Alternatives // Structural Equation Modeling. 1999. Vol. 6(1). P. 1—55.
- Jasinskaja-Lahti I. Long-term Immigrant Adaptation: Eight-year Follow-up Study among Immigrants from Russia and Estonia Living in Finland // International Journal of Psychology. 2008. Vol. 43(1). P. 6—18.
- Jasinskaja-Lahti I., Horenczyk G., Kinunen T. Time and Context in the Relationship between Acculturation Attitudes and Adaptation among Russian-Speaking Immigrants in Finland and Israel // Journal of Ethnic and Migration Studies. 2011. Vol. 37(9). P. 1423—1440.
- Kanungo R.N. The Concepts of Alienation and Involvement Revisited // Psychological Bulletin. 1979. Vol. 86. P. 119—138.
- Kogan I. Labor Market and Economic Incorporation among Recent Immigrants in Europe // Social Forces. 2006. Vol. 85. P. 697—721.
- Kuhlman T. The Economic Integration of Refugees in Developing Countries: A Research Model // Journal of Refugee Studies. 1991. Vol. 4. P. 1—20.
- Laroche M., Kim C., Hui M., Tomiuk M. Test of a Nonlinear Relationship between Linguistic Acculturation and Ethnic Identification // Journal of Cross-Cultural Psychology. 1998. Vol. 29(3). P. 418—433.
- Leong C.H. Social Markers of Acculturation: A New Research Framework on International Adaptation // International Journal of Intercultural Relations. 2014. Vol. 38(1).P. 120—132.
- Levanon A. Economic Adaptation of Immigrants: A Comparative Approach: Ph.D. dissertation, Stanford University. CA, USA, 2009. 166 p.
- Logan J., Richard R., Alba D., Stults B.J. Enclaves and Entrepreneurs: Assessing the Payoff for Immigrants and Minorities // International Migration Review. 2003. Vol. 37.P. 344—388.
- Mak A. From Elites to Strangers: Employment Coping Styles of Hong Kong Immigrants // Journal of Employment Counseling. 1991. Vol. 28. P. 144—156.
- Maertz C.P.Jr., Hassan A., Magnusson P. When Learning is Not Enough: A Process Model of Expatriate Adjustment as Cultural Cognitive Dissonance Reduction // Organizational Behavior and Human Decision Processes. 2009. Vol. 108. P. 66—78.
- Model S., Lapido D. Context and Opportunity: Minorities in London and New York // Social Forces. 1996. Vol. 75. P. 485—510.
- Naumann L.P., Benet-Martinez V., Espinoza P. Predictors of Political Orientation among US-born Mexican Americans: Cultural Identification, Acculturation Attitudes and Socioeconomic Status // GRITIM-UPF Working Papers. 2013. P. 1—27.
- Navas M., Garcia M.C., Sanchez J., Rojas A.J., Pumares P., Fernandez J.S. Relative Acculturation Extended Model (RAEM): New Contributions with Regard to the Study of Acculturation // International Journal of Intercultural Relations. 2005. Vol. 29. P. 21—37.
- Nesdale D., Mak A. Ethnic Identification, Self-Esteem and Immigrant Psychological Health // International Journal of Intercultural Relations. 2003. Vol. 27. P. 23—40.
- Nguyen A.-M.D., Benet-Martinez V. Biculturalism is Linked to Adjustment: A Meta-Analysis // Journal of Cross-cultural Psychology. 2013. Vol. 44. P. 122—159.
- Portes A., Rumbaut R.G. Immigrant America: A Portrait. (3rd Ed). Berkeley, CA: University of California Press. 2006. 496 p.
- Portes A., Zhou M. The New Second Generation: Segmente Assimilation and Its Variants // The Annals of the American Academy of Political and Social Science. 1993. Vol. 530. P. 74—96.
- Potocky-Tripodi M. The Role of Social Capital in Immigrant and Refugee Economic Adaptation // Journal of Social Service Research. 2004. Vol. 31(1). P. 59—91.
- Pugh S.D., Groth M., Hennig-Thurau T. Willing and Able to Fake Emotions: A Closer Examination of the Link between Emotional Dissonance and Employee Well-Being // Journal of Applied Psychology. 2010. Vol. 96. P. 377—390.
- Richmond A.H. Aspects of the Absorption and Adaptation of Immigrants. Ottawa: Manpower and Immigration. 1974. 51 p.
- Richmond A.H. Caribbean Immigrants: A Demo-Economic Analysis. Ottawa: Supply and Services Canada. 1989. 85 p.
- Samnani A.K., Boekhorst J.A., Harrison J.A. Acculturation Strategy and Individual Outcomes: Cultural Diversity Implications for Human Resource Management // Human Resource Management Review. 2012. Vol. 22(4). P. 323—335.
- Sanders J.M., Nee V. Limits of Ethnic Solidarity in the Enclave Economy // American Sociological Review. 1987. Vol. 52. P. 745—773.
- Scott W.A., Scott R. Adaptation of Immigrant and Native Australians // Australian Psychologist. 1991. Vol. 26.P. 43—48.
- Sellers R.M., Smith M.A., Shelton J.N., Rowley S.A.J., Chavous T.M. Multidimensional Model of Racial Identity: A Reconceptualization of African American Racial Identity // Personality and Social Psychology Review. 1998. Vol. 2.P. 18—39.
- Starr P.D., Roberts A.E. Community Structure and Vietnamese Refugee Adaptation: The Significance of Context // International Migration Review. 1982. Vol. 16.P. 595—609.
- Swan N., Auer L., Chenard D., dePlaa A., deSilva A., Palmer D., Serjak J. Economic and Social Impacts of Immigration. Ottawa: Economic Council of Canada. 1991. 100 p.
- Tartakovsky E. Cultural Identities of Adolescent Immigrants: A Three-Year Longitudinal Study Including the Pre-Migration Period // Journal of Youth and Adolescence. 2009. Vol. 38(5). P. 654—671.
- Tartakovsky E. Factors Affecting Immigrants'Acculturation Intentions: A Theoretical Model and its Assessment among Adolescent Immigrants from Russia and Ukraine in Israel // International Journal of Intercultural Relations. 2012. Vol. 36. P. 83—99.
- Thomas D. Immigrant Integration and Canadian Identity. Ottawa: Employment and Immigration Canada. 1990. 28 p.
- Thomas D. The Social Integration of Immigrants in Canada // The Immigration Dilemma / S. Globerman (ed.). Vancouver: The Fraser Institute. 1992. P. 211—260.
- Ting-Toomey S., Yee-Jung K.K., Shapiro R.B., Garcia W., Write T.J., Oetzel J.G. Ethnic/CIS and Conflict Styles in Four US Ethnic Groups // International Journal of Intercultural Relations. 2000. Vol. 24. P. 47—81.
- Van Tubergen F. The Integration of Immigrants in Cross-National Perspective. Ph.D. dissertation, Interuniversity Center for Social Science Theory and Methodology. Utrecht, Netherlands, 2004. 170 p.
- Van Tubergen F., Maas I., Flap H. The Economic Incorporation of Immigrants in 18 Western Societies: Origin, Destination, and Community Effects // American Sociological Review. 2004. Vol. 69. P. 704—727.
- Verkuyten M., Yildiz A.A. National (Dis)Identification and Ethnic and Religious Identity: A Study among Turkish-Dutch Muslims // Personality and Social Psychology Bulletin. 2007. Vol. 33. P. 1448—1462.
- Waldinger R. Still the Promised City? African Americans and New Immigrants in Postindustrial. N.Y., Cambridge, MA: Harvard University Press, 1996.
- Ward C. Acculturation and Social Cohesion: Emerging Issues for Asian Immigrants in New Zealand // Intercultural relations in Asia: Migration and Work Effectiveness /C.H. Leong, J.W. Berry (eds.). Singapore: World Scientific, 2009. P. 3—24.
- Ward C. Probing Identity, Integration and Adaptation: Big Questions, Little Answers // International Journal of Intercultural Relations. 2013. Vol. 37. P. 391—404.
- Ward C., Bochner S., Furnham A. The Psychology of Culture Shock (2nd Ed.). Hove. UK: Routledge, 2001. 367 p.
- Ward C., Kus L. Back to and Beyond Berry's Basics: The Conceptualization, Operationalization and Classification of Acculturation // International Journal of Intercultural Relations. 2012. Vol. 36. P. 472—485.
- Ward C., Rana-Deuba R. Acculturation and Adaptation Revisited // Journal of Cross-Cultural Psychology. 1999. Vol. 30 (4). P. 422—442.
- Winter-Ebmer R. Motivation for Migration and Economic Success // Journal of Economic Psychology. 1994. Vol. 12. P. 269—284.
- Wong W.K.F., Chou K.L., Chow N.W.S. Correlates of Quality of Life in New Migrants to Hong Kong from Mainland China // Social Indicators Research. 2012. Vol. 107(2).P. 373—391.
- Wong K.F.E., Yik M., Kwong J.Y.Y. Understanding the Emotional Aspects of Escalation of Commitment: The Role of Negative Affect // Journal of Applied Psychology. 2006. Vol. 91. P. 282—297.
Информация об авторах
Метрики
Просмотров
Всего: 3549
В прошлом месяце: 21
В текущем месяце: 6
Скачиваний
Всего: 2094
В прошлом месяце: 2
В текущем месяце: 1