Копинг-стратегии людей с инвалидностью с разными уровнями ролевой виктимности

Ковалева Е.Л., студент кафедры психологии и педагогики дистанционного обучения, факультет дистанционного обучения, ФГБОУ ВО МГППУ, Москва, Россия; kovalevael@fdomgppu.ru

В статье анализируются копинг-стратегии поведения людей с инвалидностью. Эмпирической основой исследования послужили опрос 34 лиц с нарушениями опорно-двигательного аппарата, проходящих курс реабилитации в специализированном спинальном санатории им. академика Н.Н. Бурденко Автономной Республики Крым и в московском реабилитационно­восстановительном центре «Преодоление», а также опрос студентов факультета дистанционного обучения Московского государственного психолого­педагогического университета, имеющих инвалидность по причине нарушений опорно-двигательного аппарата. 17 лиц имели инвалидность с детства, и 17 приобрели инвалидность в возрасте, начиная с 17 лет. Значимых различий в копинг-стратегиях у людей с перинатальными, врожденными и приобретенными заболеваниями опорно-двигательного аппарата обнаружено не было. Ролевая виктимность может предопределять выбор тех или иных копинг-стратегий преодоления людьми с нарушениями опорно-двигательного аппарата. У лиц с инвалидностью с разными уровнями ролевой виктимности были обнаружены значимые различия по таким стратегиям, как поиск социальной поддержки, осторожные действия, импульсивные действия, избегание и асоциальные действия.

Введение

Под преодолением (англ. «coping») понимается индивидуальный способ взаимодействия с ситуацией в соответствии с ее собственной логикой, значимостью в жизни человека и его психологическими возможностями [1]. Психологические возможности личности с инвалидностью, с одной стороны, могут быть ограничены самим заболеванием, с другой - могут приумножаться в результате аккумуляции и активизации ресурсов [3]. Предполагается, что лица с врожденными инвалидизирующими заболеваниями адаптированы к ним и используют разнообразные стратегии преодоления, могут совмещать их, выбирать наиболее эффективные, однако ситуация гиперопеки со стороны ближайшего окружения может способствовать психологической виктимизации таких людей. Лица с приобретенными инвалидизирующими заболеваниями часто ограничены в своих копинг-ресурсах в результате сильного травмирующего воздействия экстремальной ситуации, связанной с утратой здоровья, что также может виктимизировать личность. Виктимизация в широком смысле понимается как процесс и результат превращения человека в жертву неблагоприятных условий. Так, в исследованиях А.М. Щербаковой и О.Н. Гудилиной показано, что при нарушениях статодинамической функции отмечаются изменения личности по типу инфантилизации, наблюдаются депрессивные реакции, формируются иждивенческие установки [7]. В этом случае психологическое предназначение преодоления состоит в том, чтобы не только наилучшим образом адаптировать человека с инвалидностью к различным трудным жизненным ситуациям путем ослабления или смягчения их воздействия, но и способствовать развитию самостоятельности и активности. Создание условий для развития эффективных стратегий преодоления у лиц с инвалидностью становится главной целью психологической помощи людям с инвалидизирующим заболеванием, однако система такой помощи находится еще в стадии формирования. Выявление и анализ копинг-стратегий, используемых людьми с врожденной и приобретенной инвалидностью, позволит уточнить главные направления работы.

Целью исследования выступил сравнительный анализ копинг-стратегий поведения и проявлений ролевой виктимности у лиц с врожденными и приобретенными заболеваниями опорно-двигательного аппарата.

Мы предположили, что существуют различия при использовании стратегий преодоления у людей с врожденными и приобретенными нарушениями опорно­двигательного аппарата, а также выдвинули частную гипотезу о том, что лица с нарушениями опорно-двигательного аппарата с разными уровнями ролевой виктимности используют различные стратегии преодоления.

Для проверки данных гипотез было проведено эмпирическое исследование, в котором приняли участие 34 участника: 17- с инвалидностью с детства (ДЦП -82,35%; патология развития спинного мозга (spina bifida)  - 11,77%; врожденный ложный сустав - 5,88% ) и 17 участников - с приобретенными (начиная 17 лет) нарушениями опорно-двигательного аппарата (травматическая болезнь спинного мозга (ТБСМ) - 76,47%; ортопедическая травма - 11,77%; осложнения  после оперативного вмешательства по причине онкозаболевания -   5,88%; осложнения после прививки - 5,88%). Были обследованы 16 мужчин и 18 женщин в возрасте от 17 до 50 лет. Исследование проводилось в реабилитационно­восстановительном центре «Преодоление» (для инвалидов с тяжелыми ограничениями в передвижении и самообслуживании вследствие повреждения спинного мозга и детского церебрального паралича, г. Москва), в Государственном автономном учреждении Автономной Республики Крым «Специализированный спинальный санаторий имени академика Н.Н. Бурденко», а также среди студентов факультета дистанционного обучения ФГБОУ ВО МГППУ, имеющих инвалидность по причине нарушений опорно-двигательного аппарата.

Методики и процедура исследования

В исследовании применялись опросники: «Стратегии преодоления стрессовых ситуаций» SACS С. Хобфолла в адаптации Н.Е. Водопьяновой и Е.С. Старченковой [1] и «Тип ролевой виктимности» М.А. Одинцовой, Н.П. Радчиковой [5]. Для обработки результатов была использована программа SPSS v. 21. Анализ различий между выборками проводился с помощью критериев Манна-Уитни и Краскела-Уоллеса; для выявления взаимосвязей между переменными применялся критерий Спирмена, а для выделения групп с разным уровнем ролевой виктимности - метод k-средних.

Результаты исследования

В соответствии с гипотезой, эмпирическая задача заключалась в том, чтобы выявить различия в копинг-стратегиях преодоления людей с перинатальными, врожденными (1-я группа) и приобретенными во взрослом возрасте (2-я группа) нарушениями опорно-двигательного аппарата. Для этого нами был проведен сравнительный анализ исследуемых групп по всем шкалам используемых опросников с использованием критерия Манна-Уитни. Статистический анализ не подтвердил гипотезу о том, что существуют значимые различия в использовании разнообразных копинг-стратегий людьми с врожденными и приобретенными нарушениями опорно-двигательного аппарата. Эти данные подтверждаются исследованиями В.Д. Овчаренко [4]. Необходимо отметить, что в исследованиях О.Н. Толкачевой было обнаружено, что лица с приобретенной инвалидностью чаще используют такую стратегию как самоконтроль, а люди с врожденной инвалидностью - стратегию положительной переоценки [6]. И чем дольше человек находится в ситуации болезни, адаптируясь к ней, тем более выраженной становится стратегия положительной переоценки. С одной стороны, такая стратегия запускает компенсаторные ресурсы личности, с другой - может способствовать развитию рентных установок (поиск выгоды в своем заболевании), которые являются основой психологической виктимизации личности с инвалидностью.

Дальнейший анализ осуществлялся на основе выделения групп инвалидов с разными уровнями ролевой психологической виктимности вне зависимости от сроков и времени приобретения инвалидности. Для этого был использован метод k-средних (см. рис. 1).

Рис. 1 . Группы участников исследования с разными уровнями ролевой виктимности (метод k-средних)

Первая группа представлена респондентами с высоким уровнем ролевой виктимности (N=13)     - виктимные. Вторую группу составили невиктимные

участники исследования (N=7) с низкими показателями ролевой виктимности. В третью группу вошли лица (N=14) со средними показателями ролевой виктимности, или средневиктимные.

Далее нами было установлено наличие статистически значимых различий между тремя группами с применением критерия Краскела-Уоллеса (см. табл. 1).

Таблица 1

Статистическая значимость различий стратегий преодолевающего поведения между группами испытуемых с разными уровнями ролевой виктимности

Проведенный анализ позволил нам сравнить стратегии преодоления, используемые в трех группах людей с инвалидностью. На рис. 2 видно, что к поиску социальной поддержки больше всего стремятся респонденты с высоким уровнем виктимности по сравнению с невиктимными и средневиктимными (р=0,017).

Стратегия поиска социальной поддержки предполагает попытки разрешения проблемы за счет привлечения внешних (социальных) ресурсов, поиска информационной, эмоциональной поддержки, а также поддержки действиями. Характерны ориентированность на взаимодействие с другими людьми, ожидание внимания, совета, сочувствия. Поиск преимущественно информационной поддержки предполагает обращение за рекомендациями к экспертам и знакомым, владеющим, с точки зрения респондента, необходимыми знаниями. Потребность в эмоциональной поддержке проявляется в стремлении быть выслушанным, получить эмпатийный ответ, разделить с кем-либо свои переживания. Ведущей может быть и потребность в помощи конкретными действиями. Положительные стороны стратегии поиска социальной поддержки заключаются в возможности использования внешних ресурсов для разрешения проблемной ситуации. Однако такая стратегия может приводить к формированию зависимой позиции в результате чрезмерных ожиданий  по отношениии  к окружающим. Для виктимных  личностей с инвалидностью существует большая опасность формирования рентных установок, привычных и постоянных требований компенсаций, усиления иждивенческих тенденций и инфантилизма.

Рис. 2 . Использование стратегий преодоления в группах с разным уровнем ролевой виктимности

Стратегию осторожных действий также чаще используют виктимные лица с инвалидностью по сравнению с невиктимными и средневиктимными (р=0,05). Осторожное поведение - осторожность в действиях, избегание риска и конфликтов. Оправдание поведения социальной целесообразностью и безопасностью говорит о склонности к перестраховке. Это менее активные способы психологического преодоления, позволяющие экономить ресурсы и избегать повторения ситуаций, приведших к травме. Однако такие копинг-стратегии часто приводят к формированию пассивной позиции.

Использование стратегии импульсивных действий, которая также чаще применяется виктимными лицами (р=0,032), предполагает попытки разрешения проблемы за счет не всегда целенаправленной поведенческой активности и осуществления конкретных действий, направленных либо на изменение ситуации, либо на отреагирование негативных эмоций в связи с возникшими трудностями. При выраженном предпочтении этой стратегии могут наблюдаться импульсивность в поведении (иногда с элементами враждебности и конфликтности), трудности планирования действий, прогнозирования их результата, неоправданное упорство, сложности в коррекции стратегий поведения. Копинг-действия при этом теряют свою целенаправленность и становятся преимущественно результатом разрядки эмоционального напряжения. Часто данная стратегия рассматривается как неадаптивная, однако при умеренном использовании она обеспечивает способность личности к противостоянию трудностям и стрессогенному воздействию, энергичность и предприимчивость при разрешении проблемных ситуаций, умение отстаивать собственные интересы, справляться с тревогой в стрессогенных условиях. Отрицательной стороной стратегии являются недостаточные целенаправленность и рациональная обоснованность поведения в проблемной ситуации.

Стратегия избегания чаще используется виктимными лицами (р=0,031) в отличие от двух других групп. Избегание предполагает попытки преодоления личностью негативных переживаний за счет реагирования по типу уклонения: отрицания проблемы, фантазирования, неоправданных ожиданий, отвлечения. При отчетливом предпочтении стратегии избегания могут наблюдаться неконструктивные формы поведения в стрессовых ситуациях: отрицание либо полное игнорирование проблемы, уклонение от ответственности и действий по разрешению возникших трудностей, пассивность, нетерпение, вспышки раздражения, погружение в фантазии с целью снижения мучительного эмоционального напряжения. Большинством исследователей стратегия избегания рассматривается как неадаптивная, поскольку она не способствует разрешению проблемы, а эффект предпринимаемых действий по снижению эмоционального дискомфорта краткосрочен. Однако это обстоятельство не исключает ее пользы в отдельных ситуациях, в особенности в краткосрочной перспективе и при острых стрессогенных ситуациях, так как такая стратегия дает возможность быстрого снижения эмоционального напряжения в ситуации стресса.

Таким образом, у лиц с нарушениями опорно-двигательного аппарата с разными уровнями ролевой психологической виктимности были выявлены различия в предпочтении тех или иных стратегий преодоления. Чем выше уровень виктимности, тем чаще используются импульсивные, асоциальные, избегающие стратегии преодоления, а также стратегия поиска социальной поддержки, которая может и должна стать хорошей ресурсной основой преодолевающего поведения лиц с инвалидностью. Поэтому и возникает вопрос об адекватности выстраивания психологической помощи, основанной на социальной поддержке, к которой стремятся люди с инвалидностью. Тем не менее стоит отметить, что в настоящее время большинство помогающих организаций нацелены на восстановление физических возможностей инвалидов (реабилитационные программы) и на предоставление им как можно более полной системы социальной помощи (социальные программы), то есть система помощи направлена на активизацию физиологических и социальных ресурсов. Не всегда учитываются психологические ресурсы людей с инвалидностью, среди которых важное место занимают внутренние ресурсы преодоления, основанные на волевой активности совладания с трудной ситуацией.

Заключение

Ограниченные возможности здоровья вовсе не ставят границы для развития, а требуют вложения дополнительных сил личности с инвалидизирующим заболеванием. Поэтому при выстраивании психологической помощи, необходимо учитывать сформированность тех или иных стратегий преодоления, склонность некоторых людей с инвалидностью к виктимизации или опоре на внутренние ресурсы, одним из которых, как показало наше исследование, является поиск социальной поддержки. Социальная поддержка может приобрести характер поддержки психологической и стать эффективной, если она предполагает развитие самостоятельности в ситуации постоянного решения человеком с ограниченными возможностями здоровья жизненных задач «на основе принятия вызова инвалидности» [3, с. 102]. Эта тема требует дальнейших исследований.