Апробация модифицированной версии методики «Шкала созависимости Спенн–Фишер»

В статье представлены данные адаптации модифицированной Шкалы созависимости Спенн-Фишер, позволяющей измерять степень выраженности созависимости. Исследование проведено на выборках студентов (N=227) и курсантов (N=38) высших учебных заведений. Теоретический конструкт созависимости как психосоциального состояния, включающего внешний локус контроля, склонность к подавлению эмоций и повышенную значимость межличностных отношений, подтвержден данными кластерного анализа. Опросник показал удовлетворительные показатели как надежности-согласованности, так и ретестовой надежности. Конструктная валидность методики подтвердилась значимыми корреляциями, обосновывающими конструкт созависимости, лежащий в ее основе. Высокий уровень созависимости положительно коррелирует с внешним локусом контроля, подавлением эмоций, тревожностью, а отрицательно - с аффективной составляющей межличностных отношений, доброжелательностью окружающего мира и убеждениями о контроле. Полученные в ходе исследования психометрические данные во многом согласуются с результатами исследований авторов шкалы и свидетельствуют об успешной адаптации методики на российской выборке.

Введение

Изучение понятия «созависимость» началось в рамках групп самопомощи людям, находившимся в близких отношениях с лицами, зависимыми от психоактивных веществ (ПАВ). Изначально созависимостью называли отношения между людьми, один из которых страдал зависимостью от ПАВ. Было замечено, что когда человек с зависимостью проходил реабилитацию, изменял свое поведение и возвращался в предшествующие реабилитации отношения, то он часто возвращался к употреблению ПАВ. Далее фокус внимания исследователей был направлен на изучение разных отношений созависимых людей, так как созависимый человек, вступая в новые отношения, выбирал в качестве партнера либо человека, зависимого от ПАВ, либо его партнер через какое-то время становился зависимым. В итоге исследователи стали изучать сами отношения созависимых людей, а основным фокусом внимания стали психологические характеристики созависимых людей и их партнеров [Манухина, 2016]. Таким образом, созависимость может быть свойственна лицам с определенными личностными характеристиками [Артемцева, 2017] и особенностями построения отношений, а не только людям, находящимся в отношениях с зависимыми от ПАВ.

На сегодняшний день в психологии зависимого поведения в России очень популярен семейный подход, поскольку многие практики обращают внимание на то, что зависимость от психоактивных веществ одного из членов семьи часто подкрепляется специфическим поведением его близких. Несмотря на это, в определении этого поведения до сих пор нет единого мнения, не говоря о точности его эмпирического измерения.

«Созависимый человек - это тот, кто полностью поглощен тем, чтобы управлять поведением другого человека и совершенно не заботится об удовлетворении собственных жизненно важных потребностей», - считает известный специалист в области созависимости В.Д. Москаленко [Москаленко, 2014, с. 39]. Н.Г. Артемцева, ссылаясь на National Council of Co-dependece, приводит следующее определение  созависимости: «поведение, мотивированное зависимостями других людей; эти зависимости включают пренебрежение и неприятие собственной личности» [Артемцева, 2017, с. 11]. Г.В. Морозова определяет созависимость как «отрицаемый человеком болезненный личностный статус, заключающийся в прижизненно сформированной неспособности к самостоятельному личностному функционированию и проявляющийся в попытках определить себя как личность через личность других» [10, c. 19].

Большинство научных работ по созависимости основаны в первую очередь на исследованиях западных специалистов, которые определяют созависимость неоднозначно. М. Битти характеризует созависимого как «человека, позволяющего поведению другого человека воздействовать на себя и одержимого стремлением контролировать поведение этого другого человека» [4, c. 75]. Берри и Дженней Уайнхолды видят созависимость как «психологическое расстройство, причиной которого является незавершенность одной из наиболее важных стадий развития в раннем детстве - стадии установления психологической автономии» [15, c. 15-16].

Эмпирическое измерение созависимости в отечественных работах представлено переводными зарубежными методиками. Как первоисточники, так и российские аналоги не имеют психометрических подтверждений валидности и надежности получаемых с их помощью научных данных. В основном это «Опросник на выявление созависимых моделей взаимодействия» Б. Уайнхолд и Дж. Уайнхолд [15, c. 24-26]. Он используется в работах многих отечественных исследователей. Есть исследователи [Каяшева, 2015], которые используют Шкалу созависимости В.Д. Москаленко [Москаленко, 2014], являющуюся переводом Шкалы созависимости Спенн-Фишер (The Spann-Fischer Codependency Scale (SF CDS)) [Fischer, 1991], о психометрических характеристиках которой данных не обнаружено.

По нашим данным, единственной методикой, адаптированной на российской популяции, является опросник оценки созависимости, созданный Сообществом анонимных созависимых (Co-Dependents Anonymous, CoDA), работа по адаптации которого проводилась Н.Г. Артемцевой [Артемцева, 2017]. В российском варианте он называется «Профиль созависимости», состоит из 33 утверждений, оценивающихся респондентом по шкале от 1 до 10 баллов, где 1 - «совершенно не про меня», а 10 - «точно про меня». Методика была проверена автором на внешнюю валидность путем поиска корреляций со шкалами методики «Тест на уверенность в себе» В.Г. Ромека, с показателями методики диагностики предрасположенности личности к конфликтному поведению К. Томаса, со Шкалой самоуважения М. Розенберга, с уровнем тревожности по опроснику Спилбергера-Ханина. Проверка «Профиля созависимости» на внешнюю валидность подтвердила предполагаемые результаты, однако научный конструкт в ее основе отсутствует, а валидизация проводилась поиском корреляций между ее отдельными утверждениями и показателями шкал, указанных выше методик, что вызывает сомнения в адекватности применения подобных мер обоснованности измерительной способности методики.

Таким образом, научная валидизация понятия и его измерение представляют собой проблему.

Методика, определяющая созависимость в научных исследованиях, должна быть основана на хорошо зарекомендовавшем себя инструменте, подтвержденным хорошими психометрическими показателями и имеющим в своей основе строгий теоретический конструкт. Для экспресс-диагностики имеет важность небольшое количество вопросов в инструменте. В зарубежных исследованиях Шкала созависимости Линды Спенн и Джудит Фишер (ШСЗ СФ) - пожалуй, наиболее часто использующийся инструмент, показавший хорошие психометрические данные, подтвержденные в разных исследованиях [Ansara, 1995; Cowan, 1995; Lindley, 1999].

Опросник состоит из 16 утверждений, оцениваемых по шкале Лайкерта от 1 до 6 баллов, где 1 - «полностью не согласен», а 6 - «полностью согласен». В основе методики лежит определение созависимости как психосоциального состояния, проявляющегося через неблагополучную модель поведения, которая характеризуется: 1) ярко выраженной ориентацией на внешнее, 2) отсутствием открытого выражения чувств и 3) попытками получить чувство собственной значимости через отношения [Fischer, 1991].

Теоретическая модель методики была подтверждена эмпирически при помощи факторного анализа. Он показал наличие четырех независимых факторов. Авторы указывают, что первый и второй факторы подтвердили опекающее внимание к другим, третий - отсутствие открытого выражения чувств, а четвертый фактор - устремленность на отношения с другими, что подтверждает теоретическую модель методики.

Надежность методики проверялась на трех выборках: студенты, созависимые лица и созависимые лица, посещающие группы «Анонимных созависимых» (выздоравливающие). Коэффициент надежности оригинальной шкалы (а Кронбаха) равен 0,77 [Fischer, 1991].

Проверка методики на критериальную валидность показала значимую разницу в показателях созависимости между группой созависимых и группами студентов и выздоравливающих. Также было показано, что созависимость более свойственна женщинам, чем мужчинам. Проверка на конструктную валидность показала значимые взаимосвязи созависимости с низкой самооценкой, внешним локусом контроля, тревожностью, депрессивностью [Fischer, 1991].

Данных об адаптации ШСЗ СФ на российской популяции нами обнаружено не было. Авторами статьи было получено разрешение Дж. Фишер на русскоязычную адаптацию методики.

Целью исследования стала адаптация Шкалы созависимости Спенн-Фишер (The Spann-Fischer Codependency Scale (SF CDS) на русскоязычной выборке. Для реализации поставленной цели было необходимо решить следующие задачи:

1. перевод текста опросника с английского языка на русский;

2. проверка психометрических свойств методики (надежности и валидности).

Дизайн исследования

Участники исследования. Поскольку в основе методики лежит определение созависимости как психосоциального состояния, а не отношений, возникающих в диаде с лицом, употребляющим ПАВ, адаптация методики проходила на выборке студентов московских вузов (Московский медицинский институт «Реавиз» и Финансовый университет при Правительстве РФ) 18-27 лет (М=19,9, SD=1,1) в количестве 227 человек: 137 девушек, 83 юноши, 7 человек не указали пол.

Для проверки конструктной валидности выборка была разделена на три части:

• 1-я группа: n=85, возраст 18-22 лет, М=20, SD=0,8, 37 человек мужского пола, 48 - женского;

•   2-я группа: n=89, возраст 18-24 лет, М=19,5, SD=0,9, 28 человек мужского пола, 61 - женского;

•  3-я группа: n=53, возраст 19-27 лет, М=20,5, SD=1,5, 18 человек мужского пола, 28 - женского, 7 человек пол не указали.

Респондентам каждой группы наряду с основной методикой ШСЗ СФ предлагались дополнительные методики.

Проверка ретестовой надежности методики проходила на 4-й группе курсантов одного из подведомственных ФСИН высшего учебного заведения (n=38; возраст - 19-25 лет, М=20,1, SD=1,1, 23 человека мужского пола, 15 - женского).

Методики. Респондентам первой группы наряду со ШСЗ СФ был предложен Тест изучения уровня субъективного контроля (УСК) в адаптации Е.Ф. Бажина, С.А. Голынкиной, А.М. Эткинда [Реан, 2001] - опросник, состоящий из 44 пунктов, позволяющий выявить общую интернальность, то есть то, насколько респондент приписывает ответственность за свою деятельность собственным усилиям и способностям.

Респондентам второй группы помимо ШСЗ СФ были предложены следующие методики:

•                       Опросник регуляции эмоций (ОРЭ) Дж. Гросса в адаптации И.Н. Дорофеевой, М.А. Падун [Дорофеева, 2012] - опросник, состоящий из 10 вопросов, позволяющий определить степень выраженности таких стратегий регуляции эмоций, как когнитивная переоценка и подавление;

•                        Опросник межличностных отношений (ОМО) В. Шутца в адаптации А.А. Рукавишникова [Фетискин, 2002] - опросник, состоящий из 54 утверждений и оценивающий особенности межличностных отношений. Опросник включает следующие шкалы: Включение (потребность в создании и поддержании отношений), Контроль (потребность контролировать поведение) и Аффект (потребность в эмоционально близких отношениях с партнером). Каждая из этих шкал состоит из двух субшкал: Выраженное поведение (как ведет себя респондент по отношению к другим) и Требуемое поведение (какое поведение респондент ожидает от своего партнера). Помимо ШСЗ СФ, респондентам третьей группы были предложены методики:

•                       модифицированный опросник «Шкала базисных убеждений» (ШБУ) в адаптации М.А. Падун, А.В. Котельниковой [Падун, 2012] - опросник, определяющий, как респондент представляет себе окружающую действительность и образ своего Я. Опросник состоит из 37 утверждений и включает 5 шкал: Доброжелательность окружающего мира, Справедливость, Образ Я, Удача и Убеждения о контроле;

•                       шкалу самооценки Ч.Д. Спилбергера, А.Л. Ханина (субтест Личностная тревожность) [Райгородский, 2005], определяющую степень личностной тревожности и состоящую из 20 утверждений.

Респонденты четвертой группы заполняли ШСЗ СФ дважды: в июле и в сентябре 2018 г.

Результаты и их обсуждение

Перевод опросника. Работа над адаптацией ШСЗ СФ на русскоязычной выборке началась с перевода текста опросника на русский язык методами прямого и обратного перевода. Прямой перевод с английского языка на русский осуществлялся двумя дипломированными психологами, один из которых - кандидат наук с продвинутым уровнем владения английским языком. Обратный перевод осуществлялся специалистом, проживающим в США и занимающимся преподавательской деятельностью в течение длительного времени.

Редактирование окончательной версии и проверка ее соответствия оригиналу осуществлялась группой из трех человек, двое из которых - кандидаты психологических наук.

Учитывая тот факт, что авторы оригинальной версии при факторизации опросника не включили в его состав пятый вопрос (инверсный) из-за его малой факторной нагрузки и представили в публикации факторный анализ опросника с 15 пунктами, обсуждалась проблема инверсных вопросов. Современные исследователи обращают внимание на то, что инверсные вопросы часто вызывают затруднения у испытуемых, а при факторизации методик образуют один фактор независимо от сути вопросов [Hofmann, 2016].

С целью избегания возможных проблем, связанных с инверсными вопросами, было принято решение об исключении двух инверсных вопросов из шкалы: вопрос № 5 «Обычно я не делаю для других то, что они в состоянии сделать для себя сами» и вопрос № 7 «Я нечасто тревожусь». Кроме вышеописанных сложностей  с инверсными вопросами, в качестве аргументов за исключение вопроса № 5 было то, что в опроснике достаточно вопросов про избыточную ориентацию на отношения. Что касается вопроса № 7, то он в целом не является специфичным и направлен на оценку тревожности. Как показал дальнейший анализ, ШСЗ СФ и без него коррелирует со шкалой тревожности по методике Спилбергера-Ханина (см. Приложение).

Надежность. Шкала созависимости Спенн-Фишер (14 пунктов) в целом показала удовлетворительную надежность (N=227), показатель согласованности пунктов опросника а Кронбаха равен 0,78.

Структура опросника. Мы отказались от проведения факторного анализа, так как данные, полученные нами по отдельным пунктам методики, не имели нормального распределения, а это является помехой для его использования.

Проведенная кластеризация переменных - пунктов методики - показала общее соответствие структуры опросника теоретической модели. В табл. 1 показано, что пункты опросника образуют четыре кластера. Первый кластер отражает трудности во взаимоотношениях с собой и может быть назван «Дефицитарность Я», который может быть интерпретирован как составной компонент избыточной ориентации личности вовне. Второй кластер отражает сложности, связанные с выражением чувств, и может быть назван «Подавление эмоций». Третий кластер отражает вовлеченность в дисфункциональные отношения. Четвертый кластер включает вопросы, выявляющие избыточную зависимость человека от внешнего контекста, и может быть назван «Внешний локус контроля».

Таблица 1

Данные кластерного анализа (методом полной связи)

Нормативные значения ШСЗ СФ. Полученные данные по ШСЗ СФ имеют нормальное распределение (K-S d=0,038,   p>0,20; Lilliefors p>0,20), поэтому в дальнейшем применялись параметрические методы анализа. Описательная статистика по выборке студентов (N=227) приведена в табл. 2.

Таблица 2

Описательная статистика по Модифицированной шкале созависимости Спенн-Фишер ШСЗ СФ

Были обнаружены значимые различия между юношами и девушками: девушки имеют более высокие показатели созависимости, чем юноши (табл. 3). Полученные данные совпадают с результатами, полученными авторами методики ШСЗ СФ [Fischer, 1991].

Таблица 3

Различия в показателях созависимости у юношей и девушек t-Критерий Стьюдента

Проверка конструктной валидности. Проверка конструктной валидности методики проводилась путем поиска корреляций с опросниками, содержащими конструкты, заложенные в авторской методике. По мнению авторов оригинальной шкалы, существует ряд конструктов, потенциально связанных с созависимостью, к числу которых относятся тревожность, низкая самооценка и контроль [Fischer, 1991]. Отдельные переменные, использующиеся в данном исследовании, не имеют нормального распределения, поэтому для поиска взаимосвязей нами используются как параметрические, так и непараметрические критерии (табл. 4, 5).

Созависимость и экстернальный локус контроля. Предполагалось, что созависимость будет связана с экстернальным локусом контроля, так как одна из составляющих авторского конструкта СЗ - чрезмерная ориентация на внешнее в ущерб внутреннему [Fischer, 1991]. В табл. 4 представлены результаты корреляционного анализа, в ходе которого было обнаружено, что показатель созависимости ШСЗ СФ имеет значимую обратную корреляцию со шкалой Общая интернальность (n=85) Теста изучения уровня субъективного контроля. Полученные данные подтверждают результаты авторского исследования [Fischer, 1991], свидетельствующие о низком уровне субъективного контроля (т.е. высокой выраженности экстернального контроля) у созависимых лиц.

Таблица 4

Значимые корреляции показателей ШСЗ СФ со шкалами общей интернальности и убеждениями о контроле (r-Пирсона)

Примечание: * - p<0,05, ** - p<0,01.

Созависимость и подавление эмоций. Авторы оригинальной методики считают, что одной из характеристик созависимости является отсутствие открытого выражения чувств [Fischer, 1991]. В табл. 5 показано, что в исследовании, проведенном на второй группе респондентов (n=89), была установлена значимая положительная корреляция между показателем созависимости и шкалой Подавление эмоций Опросника регуляции эмоций Дж. Гросса (r=0,21 при p<0,05), что свидетельствует о том, что созависимые лица склонны к подавлению эмоций. Полученный эмпирический факт соответствует содержанию конструкта «созависимость», который заложен в настоящую методику.

Таблица 5

Значимые корреляции между показателем ШСЗ СФ и показателями подавления эмоций, аффекта в межличностных отношениях, тревожности и доброжелательности окружающего мира (r Спирмена)

Примечание: * - p<0,05, ** - p<0,001.

Созависимость и межличностные отношения. Одной из составляющих авторского конструкта созависимости является получение чувства собственной значимости через отношения [Fischer, 1991]. Мы предполагали, что созависимые люди склонны контролировать своего партнера по отношениям (шкала Контроль ОМО), однако данная гипотеза не подтвердилась. Была обнаружена обратная взаимосвязь созависимости со шкалой аффекта ОМО, что свидетельствует о значимости эмоциональных отношений для созависимых людей. Чем выше показатели созависимости у респондентов, тем более они разборчивы в установлении близких эмоциональных отношений с другими и тем менее склонны к проявлению своих чувств (r=-0,23; p<0,05). Эти данные дополнительно подтверждают авторский конструкт созависимости в том, что созависимые люди не склонны к открытому выражению чувств. В отношении с другими созависимые люди не склонны требовать от них эмоциональной близости, что подтверждается отрицательной корреляцией уровня созависимости и шкалы Потребности в аффекте (r=-0,20; p<0,05). Полученные факты не входили в гипотезы исследования, однако они могут пролить новый свет на особенности созависимых отношений. Они свидетельствуют о низкой способности созависимых лиц создавать эмоционально близкие отношения.

Полученные данные о взаимосвязях созависимости и внешнего локуса контроля, а также о сложностях созависимых людей в создании эмоционально близких отношений соответствуют третьему конструкту, лежащему в основе ШСЗ СФ - чрезмерной ориентации на отношения с другими. При огромной важности отношений для созависимых людей, они зачастую к ним не способны из-за невозможности установить с человеком теплый эмоциональный контакт.

Созависимость и личностная тревожность. Предполагалось, что созависимость будет положительно связана с личностной тревожностью. Тревожность не является составной частью конструкта созависимости, однако мы полагали, что переживание потенциальной угрозы должно быть связано с дефицитом опоры на себя, свойственным созависимым лицам. Авторы оригинальной методики считают тревожность потенциально близким конструктом для созависимости и проводили поиск их взаимосвязи для проверки валидности методики.

В исследовании, проведенном на третьей группе респондентов (n=53), были обнаружены положительные корреляции показателей созависимости с личностной тревожностью по методике диагностики самооценки Ч.Д. Спилбергера и Ю.Л. Ханина (r=0,54 при p<0,001). Полученные эмпирические факты соответствуют результатам исследования авторов оригинальной версии (r=0,47 при p<0,001) [Fischer, 1991].

Созависимость и базисные убеждения. Предполагалось, что созависимым лицам свойственны негативные представления о себе. О проблемах с самооценкой у созависимых лиц свидетельствуют данные авторского исследования Дж. Спенн и Л. Фишер, считающих, что созависимые люди обретают в отношениях чувство собственной значимости [Fischer, 1991]. Н.Г. Артемцева говорит о неприятии собственной личности созависимыми [2, c. 11]. Гипотеза о негативном образе Я не подтвердилась, что, вероятно, свидетельствует о компенсации дефицита самооценки за счет созависимости в отношениях.

Анализ связей ШСЗ СФ с другими показателями модифицированной Шкалы базисных убеждений (табл. 4) показал, что существует значимая отрицательная корреляция между созависимостью и Убеждениями о контроле ШБУ. По мнению авторов ШБУ, потребность в контроле свойственна созависимым, что также подтверждается мнением практикующих психологов [Битти, 2016; Москаленко, 2014]. В нашем исследовании мы получили данные, свидетельствующие о том, что созависимые лица имеют убеждения в том, что не могут контролировать происходящие с ними события. Вероятно, сниженное чувство контроля над собственной жизнью порождает потребность в обретении контроля через отношения с близким человеком.

Полученные данные (табл. 5) показывают также, что созависимость отрицательно связана со шкалой Доброжелательности окружающего мира. Эти результаты говорят о том, что созависимые лица считают окружающий мир враждебным и опасным.

Тест-ретестовая надежность. Для проверки ретестовой надежности методики был проведен двукратный замер показателей ШСЗ СФ на выборке курсантов одного из подведомственных ФСИН высших учебных заведений (n=38) с интервалом 3 месяца. Так как полученные данные имели нормальное распределение, для проверки ретестовой надежности использовался t-критерий Стьюдента. Полученные результаты показали высокую ретестовую надежность ШСЗ СФ (табл. 6). Данные ретестовой надежности подтверждаются коэффициентом корреляции (r=0,5, при p<,01) между показателями по двум замерам.

Таблица 6

Проверка ретестовой надежности ШСЗ СФ (t-критерий Стьюдента для связанных выборок)

В целом модифицированный вариант ШСЗ СФ удовлетворяет критериям надежности с точки зрения согласованности пунктов опросника и в плане устойчивости результатов во времени. Данные о соответствии теоретического конструкта эмпирическому подтверждены с помощью кластерного анализа.

Валидизация ШСЗ СФ полностью подтверждает научный конструкт созависимости оригинальной методики, в котором созависимость понимается как психосоциальное состояние, характеризующееся внешним локусом контроля, сложностью открытого выражения чувств и большой значимостью отношений с другими. ШСЗ СФ обратно коррелирует со шкалой Общей интернальности методики УСК, что говорит об отсутствии у созависимых лиц субъектной жизненной позиции и большей ориентации на внешние обстоятельства. М. Битти [Битти, 2016] считает, что созависимость проявляется в том, что люди, страдающие от нее, с одной стороны, находятся под сильным влиянием близких людей, а с другой - для того чтобы чувствовать себя хорошо, пытаются контролировать поведение значимых других. Были получены данные об обратной взаимосвязи созависимости и возможности контролировать события своей жизни, что может дополнять представление о желании контролировать поведение партнера, компенсируя тем самым свою субъектную несостоятельность. Повышенная тревожность созависимых лиц лишь усиливает это состояние. С этой точки зрения, перспективными представляются дальнейшие исследования причин, сдерживающих развитие субъектности созависимых лиц и возможностей рефлексии созависимыми индивидами особенностей своей жизни.

Полученные данные дополняет отрицательная взаимосвязь высоких показателей созависимости со шкалой Доброжелательности окружающего мира. Нахождение в состоянии небезопасности может порождать множество отрицательных эмоциональных состояний, а отсутствие открытого выражения чувств способно приводить к депрессии. Наличие депрессивной симптоматики у созависимых лиц было подтверждено авторами оригинальной методики [Fischer, 1991]. Отсюда важным является изучение механизмов регуляции эмоций у созависимых.

Отрицательная взаимосвязь созависимости со шкалой аффекта Опросника межличностных отношений свидетельствует о проблемах созависимых лиц при вступлении в эмоционально близкие отношения. Так как созависимые люди - это зачастую выходцы из неблагополучных семей, где присутствовали насилие, злоупотребление родителями ПАВ, эмоциональная депривация и прочие негативные факторы развития, неудивительно, что вступление таких людей в близкие отношения может сопровождаться актуализацией раннего травматического опыта. На основе полученных данных перспективными являются исследования в области психической травматизации созависимых лиц и присущих им стратегий совладания.

Отдельный интерес представляет проведение сравнительного исследования степени выраженности созависимости при помощи ШСЗ СФ у лиц, находящихся в отношениях с людьми, злоупотребляющими ПАВ, и контрольной группы респондентов, близкие которых не являются зависимыми от ПАВ. Данные исследования Дж. Фишер и коллег, проведенные в контексте валидизации оригинальной методики, свидетельствуют о значимых различиях в степени выраженности созависимости между выборкой респондентов, самоопределившихся как созависимые, и группой студентов [Артемцева, 2017].

Заключение

Модифицированная шкала созависимости Спенн-Фишер показала хорошие показатели внутренней и внешней валидности, подтверждающие теоретический и эмпирический конструкты созависимости авторов методики. Данные, полученные в настоящем исследовании, в целом совпадают с результатами авторов оригинальной версии методики. Модифицированная шкала созависимости Спенн- Фишер может быть рекомендована к включению в методический инструментарий российских психологов как с научными, так и с практическими целями.

К перспективам будущих исследований можно отнести проверку репрезентативности методики (например, проверка возрастных, образовательных и социальных различий) и критериальной валидности (например, сравнение показателей созависимости лиц, находящихся в отношениях с людьми, злоупотребляющими ПАВ, и лиц, посещающих группы поддержки в течение одного года).

В качестве ограничений методики можно обозначить то, что данная методика является вариантом экспресс-диагностики созависимости и не имеет субшкал. Для глубокого изучения этого феномена необходима разработка более объемного инструмента, в который бы вошли субшкалы, отраженные в модели Спенн-Фишер. В целом, можно сказать, что любые научные исследования с использованием данного инструмента будут способствовать его валидизации.

Финансирование

Работа выполнена по госзаданию ФАНО № 0159-2018-0007.