Проявления эмоциональных состояний детей, воспитывающихся в семье и доме ребенка, и их распознавание взрослыми^*

Введение

Изучению эмоциональной сферы человека посвящено множество исследований. В них рассматривается соотношение роли врожденных (биологических) и социальных детерминант в формировании эмоций, описываются различные факторы, влияющие на этот процесс (например, см.: Izard, 1990; Ekman, Oster, 1979; Bevilacqua, Goldman, 2011). В классических исследованиях периода раннего детства подчеркивается значимость эмоционального контакта между взрослым и младенцем для формирования привязанности у ребенка и компетенции родителя (Боулби, 2004; Ainsworth, 1982; Izard et al., 1991). В этой связи одним из подходов является изучение эмоциональных проявлений ребенка через восприятие взрослыми мимической экспрессии, вокализаций, эмоционально окрашенных речевых конструкций и речи детей.

Malatesta, Haviland, 1982), в меньшей степени - специфике выражения эмоций у детей второго года жизни (Izard, Abe, 2004), дошкольного возраста и младшего школьного возраста (Geangu 2016; Field, Walden, 1982; Wilson et al., 1990). Интерес исследователей к раннему возрасту правомерен, ибо, с одной стороны, именно в этот период роль взрослого для развития ребенка максимальна, с другой стороны, постоянно формирующийся и усложняющийся поведенческий репертуар ребенка - мимические реакции, двигательная активность, вокализации - является основой коммуникации в диадах «ребенок-взрослый» (Ушакова, Бе­лова, 2015). Отсутствие или недостаток социального взаимодействия могут привести к развитию депрессии у ребенка. Отмечается, что после разлучения с матерью у младенцев развивается задумчивость, печаль, замыкание в себе и другие симптомы, характерные для невротического поведения (Шпиц, Коблинер, 2006). Ранняя социальная депривация и наличие в анамнезе неврологических нарушений негативно влияют на процесс овладения детьми речью, их когнитивное и эмоциональное развитие (Ляксо и др., 2006; Ляксо, Фроло­ва, 2013; Ляксо, Столярова, 2008; Лангмеер, Матейчик, 1984). Младенцы из дома ребенка уже на первом году жизни отличаются от детей, воспитывающихся в семьях, по способности к различению эмоциональных состояний взрослого и по разнообразию оттенков проявляемых эмоций (Сорокина, 1987). Плач детей, воспитывающихся в условиях материнской депривации, характеризуется отсутствием интонационной выразительности и модуляций (Гречаный, 1998; Гречаный, Микиртумов, 1997).

Вопрос о возможности отражения эмоций в голосе, в речи, мимических проявлениях подробно изучен для детей, развивающихся в соответствии с нормой (Изард, 2008; Camras, Shutter, 2010; Sullivan, Lewis, 2003; Izard, Malatesta, 1987; Izard et al., 1980, Leger et al., 1996; Gustafson, Green, 1989; Lindová et al., 2015; Scheiner et al., 2002), и для детей, имеющих специфические нарушения развития, например, аутизм (Ляксо и др., 2016; Lyakso et al., 2016), синдром Дауна (Sorce, Emde, 1982; Berger, Cunningham, 1986). Однако специфика эмоциональных проявлений у детей, имеющих легкие неврологические нарушения, изучена недостаточно.

В исследованиях эмоциональных состояний существует методологическая проблема, касающаяся объективности оценки. В связи с этим множество работ, посвященных отражению эмоций в мимике детей, основано на оценке мнений экспертов - взрослых людей, определяющих испытываемую ребенком эмоцию по выражению его лица (Изард, 2008), или аудиторов - взрослых, прослушивающих вокализации младенцев и определяющих отраженные в них состояния (Shimura, Imaizumi, 1995; Lindová et al., 2015). Работы, направленные на изучение отражения в вокализациях и речи детей, воспитывающихся в русскоязычной среде, разных психоэмоциональных состояний с применением методов перцептивного, фонетического и акустического анализа, единичны (Ляксо и др., 2012; Lyakso et al., 2015).

В настоящее время актуальными являются детальные комплексные исследования, посвященные установлению роли различных факторов в эмоциональном развитии ребенка. Важной задачей является определение нормативных характеристик звуков, речи, особенностей лицевой экспрессии детей, находящихся в различных эмоциональных состояниях.

Цель данного исследования заключается в определении особенностей проявления эмоционального состояния в вокализациях, речи, лицевой экспрессии детей первых трех лет жизни, здоровых, имеющих неврологические нарушения и воспитывающихся в условиях дома ребенка, и способности взрослых к распознаванию эмоциональных состояний данных групп детей.

Методика

В исследовании приняли участие дети первых трех лет жизни, которые были разделены на три группы. Здоровые, по заключению педиатра и невропатолога, дети составили группу нормы n=30 (в возрасте 1 года - 16 детей, 3 лет - 14 детей). Дети с неврологическими нарушениями легкой степени - группа риска, диагноз - перинатальная энцефалопатия, Р.91.8 - по Международной классификации болезней МКБ-1998, n=20 (в возрасте 1 года - 10 детей, 3 лет - 10 детей). Все дети групп нормы и риска воспитывались в домашних условиях. Третью группу - группу депривации - составили дети с нарушениями развития (смешанные специфические расстройства психологического развития, F83 - по МКБ-1998), воспитывающиеся в доме ребенка, n=26 (в возрасте 1 года - 14 детей, 3 лет - 12). Группы были выровнены по половому составу.

Дизайн исследования. 1. Проведение видеозаписи поведения и параллельной аудиозаписи вокализаций и речи детей. 2. Работа с базами данных «INFANT.MAVS» (Lyakso et al., 2014), «INFANT.RU» (Ляксо и др., 2010), «EmoChildRu» (Lyakso et al., 2015), включающими вокализации и речь детей первых трех лет жизни в различных эмоциональных состояниях и данные видеозаписей детей соответствующего возраста. 3. Анализ видео и ау­диозаписей с целью оценки звукового/речевого репертуара детей, подбора звуковых сигналов, сопровождающих дискомфорт, комфорт и нейтральное (спокойное) состояние. 4. Формирование тестовых последовательностей, содержащих вокализации и речевые высказывания детей (аудиотесты). 5. Проведение перцептивного эксперимента - прослушивание ау­диотестов группами взрослых носителей языка. 6. Инструментальный спектрографический анализ звукового и речевого материала, представленного в аудиотестах. 7. Подбор видео­изображений (фотографий) детей, отражающих их лицевую экспрессию в различных эмоциональных состояниях. 8. Формирование тестовых последовательностей, состоящих из видеоизображений (видеотест). 9. Проведение перцептивного эксперимента - просмотр группами взрослых видеотестов. 10. Статистический анализ данных.

Запись поведения, вокализаций и речи детей групп нормы и риска производили в домашних условиях при взаимодействии с матерью в модельных ситуациях «лицом-к- лицу», «игра», «чтение книги» и в ситуации естественного взаимодействия (Ляксо, 2005; Ляксо и др., 2006; Ляксо, Фролова, 2013). Запись поведения детей группы депривации осуществляли в условиях дома ребенка при взаимодействии ребенка и экспериментатора в ситуациях, аналогичных модельным, и при естественном взаимодействии. Такой подход предполагал максимальную стандартизацию условий записи. Использовали видеокамеру «Sony HDR-c X560E», цифровой магнитофон «Marantz PMD222» с выносным микрофоном «SENNHEIZER e835S». Анализ видеозаписей производили в программах «Pinnacle Studio 14», «Windows Movie Maker». Спектрографический анализ аудиозаписей - в программах «Cool Edit», «Adobe Audition».

Для детей в возрасте одного года учитывали наличие в репертуаре первых слов. Первыми словами считали слоговые конструкции, однозначно интерпретируемые взрослыми, постоянно взаимодействующими с ребенком (матерью или сотрудниками дома ребенка), как слова. Для трехлетних детей определяли сложность ответных реплик в диалоге с взрослым: реплика представлена звукосочетаниями, отдельными словами, простыми фразами и несколькими фразами.

Тремя специалистами, работающими с детской речью, были отобраны звуковые сигналы - вокализации и речевые высказывания (слова, фразы) детей, произнесенные в диском­фортном, комфортном и нейтральном состоянии, на основании анализа видеозаписей и подробного протокола исследования, с учетом звукового/речевого репертуара детей. Сформировано 6 аудиотестов, по одному для каждой из трех групп детей в возрастные срезы 1 год и 3 года (табл. 1). Аудиотест содержал по 10 звуковых сигналов детей, произнесенных в состоянии дискомфорта, комфорта и нейтральном состоянии (общее количество звуковых сигналов в одной тестовой последовательности - 30). Звуковой сигнал повторялся 3 раза, пауза между повторяющимися сигналами составляла 3 с, между различными сигналами - 10 с.

Таблица 1

Характеристика взрослых, не имеющих профессионального опыта работы с детьми, прослушивающих аудиотесты и просматривающих видеотесты

Аудиотесты прослушивали эксперты - взрослые, носители русского языка, с профессиональным опытом работы с детьми (п=5, 28±5,6 лет; 1 мужчина, 4 женщины; специалисты, отбиравшие сигналы изначально, не входили в состав экспертов), и аудиторы - студенты первого курса Санкт-Петербургского государственного педиатрического медицинского университета (табл. 1). Эксперты и аудиторы заполняли анкету, в которой отмечали состояние ребенка (дискомфорт, комфорт, нейтральное), и определяли эмоцию (гнев, страх, печаль, радость, удивление, спокойное состояние или «не знаю»).

При обработке анкет считали количество правильных ответов экспертов и аудиторов для определения точности распознавания в задаче отнесения звуковых сигналов к категориям «дискомфорт-нейтральное-комфорт». Определяли ошибки при распознавании состояния. Считали количество сигналов, отнесенных большинством экспертов и аудиторов (более 75%, вероятность Р>0,75) к определенной категории в задаче распознавания состояния «дискомфорт-нейтральное-комфорт» и в задаче уточнения эмоционального состояния. Значение Р>0,75 - вероятность распознавания, принятая в психоакустических исследованиях (Цвикер, Фельдкеллер, 1971; Григорьев, Ляксо, 2014; Гуакзо е1 а1., 2015). Определяли значения длительности (Т) вокализаций и высказываний детей, ударных гласных в словах, стационарных участков гласных. Считали значения частоты основного тона (Р0), максимальное (Р0 шах) и минимальное (Р0 шт) значение частоты основного тона, диапазон частоты основного тона (Р0 шах-Р0 шт, Р0 диапазон) для вокализации/высказыва- ния, значения первых двух наиболее выраженных спектральных максимумов на огибающей спектра (М1, М2 - для вокализаций детей в возрасте 1 года), значения первых двух формант гласных (Р1, Р2 - для трехлетних детей). Методика формирования и предъявления аудиотестов является хорошо отработанной и используемой в ряде наших исследований (Ляксо, Сильвен, Шестакова, 2004; Руакзо еЬ а1., 2015).

Методика проведения перцептивного эксперимента с предъявлением видеоизображе­ний апробирована нами ранее только при работе с детьми старшего возраста (Ляксо и др., 2016). С целью апробации методики перцептивного эксперимента с предъявлением изображений лиц детей 1-3 лет проведен пилотный эксперимент. Отобрано 45 изображений (из фотографий и видеозаписей в базе, дополняющей корпус вокализаций и речи детей первых трех лет жизни «INPANT.RU») 45 здоровых детей в возрасте 1 года. Тест, содержащий фотографии лиц детей анфас («Тест 1, методический» - табл. 1), с экрана монитора предъявляли взрослым, не имеющим профессионального опыта работы с детьми: в предложенной анкете они должны были отметить эмоциональное состояние ребенка. На основании анализа ответов установлены: оптимальное время между предъявлением фотографий - 15 с, размер изображения и степень четкости. Не выявлено значимого влияния пола и наличия/от- сутствия бытового опыта взаимодействия с детьми (при отсутствии собственных детей) в задаче определения эмоционального состояния ребенка, что позволило в дальнейшем объединить данные перцептивного анализа для всех взрослых, не имеющих профессионального опыта работы с детьми.

Проведено картирование изображения для фотографий, отнесенных более чем 75% просматривающих к определенной категории эмоционального состояния. Выделены и проанализированы следующие параметры: глаза - степень открытости/закрытости; рот - угол; носогубный треугольник; лобно-бровный компонент. Показано, что отдельно взятый параметр, даже значимо отличающийся в экспрессии, отражающей разное состояние, не может служить маркером для оценки. Полученные данные свидетельствуют, что оценка может производиться только на основе совокупности всех одновременно рассматриваемых параметров (лицо ребенка целиком).

На основании выделенных критериев, значимых для распознавания, отобраны фотографии для каждой изучаемой группы детей из видеозаписей естественного взаимодействия и модельных ситуаций. Не для всех детей, звуковой материал которых включен в аудиотесты, была возможность отобрать видеоизображения, соответствующие перечисленным условиям (лицо полностью, лицо анфас). Поэтому в тестовые последовательности включены фотографии не всех детей, а по 16 фотографий лиц детей каждой группы в разных эмоциональных состояниях в возрасте 1 года и в возрасте 3 лет. Фотографии представлены в тесте в случайном порядке. Каждая фотография в тестовую последовательность включена 1 раз. Видеотесты предъявляли с экрана монитора, время между предъявлением фотографий - 15 с.

Видеотесты предъявляли экспертам (п=8, возраст 28±4,6 лет, 1 мужчина, 7 женщин) и взрослым без профессионального опыта работы с детьми (табл. 1). Просматривающие ви­деотесты взрослые не участвовали в эксперименте в качестве аудиторов.

Взрослые в анкетах должны были отметить, какому эмоциональному состоянию соответствует лицевая экспрессия ребенка (гнев, страх, печаль, радость, удивление, спокойное состояние), или указать «не знаю».

При обработке анкет учитывали количество ответов, определяли количество изображений, отнесенных более 75% просматривающих взрослых (Р>0,75) к одной из 6 категорий эмоционального состояния. Статистическая обработка данных произведена с использованием программы «^айзНеа 10.0».

Исследование одобрено Этическим комитетом СПбГУ (№ 00003875).

Результаты

Особенности проявления эмоционального состояния в вокализациях, речи детей

В модельных ситуациях записи и при естественном взаимодействии с взрослыми все дети вступали в контакт с матерями, экспериментатором. Звуковой репертуар детей в возрасте 1 года групп нормы и риска в ситуациях взаимодействия с взрослыми включал вокализации (сочетания гласных звуков и лепет), первые слова (от 0 до 21 слова). Ни один ребенок из группы депривации в возрасте 1 года не произнес слов при взаимодействии с экспериментатором.

Ответные реплики трехлетних детей в диалогах с взрослыми представлены звукосочетаниями, отдельными словами, простыми фразами или несколькими фразами. У детей группы нормы преобладали реплики из простых фраз (53% реплик), у детей группы риска - отдельные слова и фразы (44% и 40% соответственно), у детей группы депривации - сочетания звуков и отдельные слова (48% и 26% соответственно).

Выбранные для формирования аудиотестов звуковые сигналы представляли собой: для детей в возрасте 1 года в состоянии дискомфорта - плач (крик), «хныканье» (легкий дискомфорт); в нейтральном и комфортном состоянии - лепет и сочетания гласных звуков; среди комфортных вокализаций встречались визги (состояние радости, восторга). Дети групп нормы и риска в возрасте 3 лет в состоянии дискомфорта не плакали, проявляли, главным образом, легкий дискомфорт. Во всех эмоциональных состояниях они произносили простые фразы, отдельные слова. Фразами представлены 70% высказываний детей группы нормы в состоянии дискомфорта, комфорта и 80% высказываний в нейтральном состоянии. В группе риска фразы - 40% высказываний детей в состоянии дискомфорта, 60% - в состоянии комфорта, 80% - в нейтральном состоянии. У трехлетних детей группы депривации в состоянии дискомфорта большинство звуковых сигналов представляло сочетание гласных, плач; фразами представлены 10% высказываний в состоянии комфорта и дискомфорта, 30% - в нейтральном состоянии.

В результате перцептивного эксперимента показано, что эксперты определяли состояние ребенка более успешно, чем аудиторы, не имеющие собственных детей. Точность распознавания в задаче отнесения экспертами звуковых сигналов к категориям «дискомфорт- нейтральное-комфорт» при прослушивании звуковых сигналов годовалых детей группы нормы составила 75%, групп риска и депривации - 63%. Состояние детей 3 лет группы нормы эксперты распознавали с точностью 84%, группы риска - 75%, группы депривации - 68%. Аудиторы распознавали состояние детей в возрасте 1 года в группе нормы с точностью 58%, в группе риска - 52%, в группе депривации - 54%; детей в возрасте 3 лет в группе нормы - с точностью 63%, в группе риска - 58%, в группе депривации - 55%.

Ошибки экспертов при распознавании состояния детей в возрасте 1 года связаны главным образом с отнесением нейтральных звуковых сигналов к комфортным, комфортных сигналов - к нейтральным и дискомфортным, в особенности в группах риска и депривации. Для трехлетних детей большинство ошибок связано с распознаванием состояния де­

тей группы депривации - отнесение комфортных сигналов к нейтральному состоянию и группы риска - отнесение дискомфортных сигналов к состоянию комфорта, комфортных - к нейтральному состоянию (табл. 2).

Ошибки аудиторов при распознавании состояния детей в возрасте 1 года в группе нормы заключаются в отнесении нейтральных звуковых сигналов к категориям «дискомфорт» и «комфорт», в группах риска и депривации: нейтральных сигналов к категории «комфорт» и комфортных сигналов к категории «дискомфорт». Ошибки аудиторов при распознавании состояния детей 3-х лет: распознавание нейтрального состояния как комфортного и состояния комфорта как нейтрального, что более характерно для распознавания вокализаций детей из группы депривации (табл. 2).

Таблица 2

Матрицы спутывания для распознавания дискомфорта, комфорта и нейтрального состояния детей по звуковым сигналам - количество ответов аудиторов и экспертов (%)

 Установлены значимые различия между группами экспертов и аудиторов при распознавании состояния дискомфорта детей группы нормы в возрасте 1 года (р<0,05 - критерий Вилкоксона) и 3 лет (р<0,01), нейтрального состояния - в возрасте 3 лет (р<0,01); в группе риска - при распознавании нейтрального состояния в 3 года (р<0,01); в группе депривации - при распознавании нейтрального состояния детей в возрасте 1 года и 3 лет (р<0,05).

Выявлено улучшение распознавания взрослыми эмоционального состояния детей с увеличением их возраста: в группе нормы - экспертами (р<0,05 - критерий Манна-Уит­ни); в группах риска и депривации - экспертами и аудиторами на уровне тенденции.

Состояние дискомфорта по звуковым сигналам распознавалось лучше, чем комфортное и нейтральное состояние. Аудиторы значимо лучше распознавали состояние дискомфорта, чем нейтральное эмоциональное состояние детей в возрасте 1 года (р<0,01), 3 лет (р<0,001); состояние комфорта лучше распознавалось аудиторами, чем нейтральное эмоциональное состояние по звуковым сигналам детей 3 лет (р<0,001).

Выделены звуковые сигналы, правильно (Р>0,75) отнесенные аудиторами и экспертами к категориям «дискомфорт-нейтральное-комфорт». Количество звуковых сигналов детей, отнесенных взрослыми к состояниям дискомфорта и комфорта, превышает количество сигналов, отнесенных к нейтральному состоянию (рис. 1).

Инструментальный анализ выделенных звуковых сигналов позволил установить акустические характеристики, значимые для отнесения взрослыми детских вокализаций и высказываний к соответствующей категории (табл. 3). Звуковые сигналы годовалых детей, отнесенные к категории «дискомфорт», характеризуются: максимальной длительностью вокализации и стационарного участка, максимальными значениями F0, F0 min. Звуковые сигналы, отнесенные к категории «комфорт», имеют высокие значения F0 max, F0 max-F0 min; к категории «нейтральные» - минимальные значения длительности вокализации, F0, M1, M2.

Звуковые сигналы трехлетних детей, отнесенные к категории «дискомфорт», характеризуются: максимальной длительностью ударного гласного, максимальными значениями F0 min, F0 max, средней F0. Сигналы, отнесенные к нейтральным, имеют минимальные значения длительности ударного гласного, F0 max, F0 min, F0, F1, F2.

При инструментальном анализе всего тестового материала выявлены особенности акустических характеристик звуковых сигналов детей каждой группы, обусловливающих затруднения при распознавании состояния. Так, установлено, что у годовалых детей группы депривации комфортные и нейтральные звуковые сигналы в среднем не различаются по значениям длительности и F0 (низкие значения T и F0, F0 max комфортных звуковых сигналов). У трехлетних детей группы риска комфортные и нейтральные сигналы значимо не различаются по значениям F0, F0 max. У детей группы депривации комфортные и нейтральные сигналы значимо не различаются по значениям длительности ударных гласных и F0 max (рис. 2).

Таблица 3

Акустические характеристики звуковых сигналов детей, правильно (P>0,75) отнесенных экспертами и аудиторами к категориям «дискомфорт, нейтральное состояние, комфорт»

Примечания: Д - дискомфорт, К - комфорт, Н - нейтральное состояние. Сопоставление акустических характеристик для состояний: Д - дискомфорт, К - комфорт, Н - нейтральное. > - выше, < - ниже, = - равно.
* - р<0,05; ** - р<0,01; *** - р<0,001 - критерий Манна-Уитни.

Для детей в возрасте 1 года выявлена корреляция (по Спирмену, p<0,05) между точностью распознавания состояния дискомфорта аудиторами и длительностью вокализаций дискомфорта (0,6557), длительностью стационарного участка (0,5497), точностью распознавания состояния дискомфорта экспертами и длительностью вокализаций дискомфорта (0,6403). По данным мультирегрессионного анализа, длительность вокализаций является предикто­ром точности распознавания аудиторами состояния дискомфорта: F(2, 21)=3,3623, p=0,0289, Beta=0,4575, R2=0,2425 - и предиктором точности распознавания экспертами состояния дискомфорта: F(2, 21)=6,6365, p=0,0015, Beta=0,6390, R2=0,3873.

Для детей в возрасте 3 лет установлена корреляция между точностью распознавания аудиторами состояния дискомфорта и значениями F0 min высказываний, произнесенных в состоянии дискомфорта (0,487), точностью распознавания экспертами состояния дискомфорта и значениями F0 min (0,3716). По данным регрессионного анализа, значения F0 min высказываний можно рассматривать в качестве предиктора точности распознавания состояния дискомфорта экспертами: F(1, 30)=4,2042, p=0,0491, Beta=0,3506, R2=0,1229 - и аудиторами: F(1, 30)=9,4914, p=0,0044, Beta=0,4902, R2=0,2403. Установлена корреляция между точностью распознавания звуковых сигналов комфорта трехлетних детей аудиторами и значениями F0 max высказывания (0,5161), значениями F0 max-F0 min высказывания (0,531).

В задаче на уточнение эмоционального состояния ребенка (отнесение сигналов к категориям: «гнев», «страх», «печаль», «радость», «удивление», «спокойное состояние», «не знаю») эксперты описывали звуковые сигналы, произнесенные детьми в состоянии дискомфорта, преимущественно как отражение эмоции печали, реже - гнева. Только для трехлетних детей группы депривации эксперты чаще выбирали категорию «гнев», чем «печаль». Звуковые сигналы, произнесенные в комфортном состоянии, эксперты относили к эмоции радости. Комфортные сигналы трехлетних детей группы депривации эксперты чаще характеризовали как спокойное эмоциональное состояние (табл. 4).

Аудиторы так же как и эксперты определяли звуковые сигналы детей в состоянии дискомфорта как печаль и гнев, сигналы в состоянии комфорта - как радость. Комфортные сигналы трехлетних детей группы депривации аудиторы чаще относили к спокойному эмоциональному состоянию. Звуковые сигналы, произнесенные детьми группы депривации в нейтральном состоянии, аудиторы чаще относили к категории «удивление» (табл. 4).

Эксперты однозначно определяли (P>0,75) эмоциональное состояние детей в 53% звуковых сигналов годовалых детей групп нормы и риска, 43% сигналов детей группы депривации; в 67% звуковых сигналов трехлетних детей группы нормы, 63% - группы риска и 47% - группы депривации. Аудиторы однозначно определяли эмоциональное состояние в 13% звуковых сигналов годовалых детей группы нормы, 17% - группы риска и 10% - группы депривации; в 23% звуковых сигналов трехлетних детей группы нормы, 20% - группы риска и 13% - группы депривации. В целом, эмоциональное состояние детей групп нормы и риска распознавалось взрослыми более успешно, чем состояние детей группы депривации.

Эксперты однозначно определяли (P>0,75) эмоциональное состояние детей в 53% звуковых сигналов годовалых детей групп нормы и риска, 43% сигналов детей группы депривации; в 67% звуковых сигналов трехлетних детей группы нормы, 63% - группы риска и 47% - группы депривации. Аудиторы однозначно определяли эмоциональное состояние в 13% звуковых сигналов годовалых детей группы нормы, 17% - группы риска и 10% - группы депривации; в 23% звуковых сигналов трехлетних детей группы нормы, 20% - группы риска и 13% - группы депривации. В целом, эмоциональное состояние детей групп нормы и риска распознавалось взрослыми более успешно, чем состояние детей группы депривации.

Финансирование