Апробация детского варианта Шкалы безнадежности на неклинической выборке российских подростков, обучающихся в разных образовательных учреждениях

Введение

Подростковый возраст — этап онтогенетического развития, прохождение которого сопровождается переживанием противоречивых эмоций. Одним из типичных для подростков состояний можно считать переживание чувства безнадежности. Под безнадежностью понимается как отсутствие надежды на лучшее, так и низкий уровень оптимизма и жизненных сил. Чувство безнадежности является одним из признаков и эмоциональным компонентов многих ментальных расстройств [9; 12; 13]. Более того, некоторые исследователи объединяют чувство безнадежности и состояние депрессии в один фактор [23], однако данные последних лет показывают, что необходимо рассматривать эти психические явления как самостоятельные, но взаимосвязанные состояния [22].

До сих пор этиология безнадежности мало изучена. N. Mac Giollabhui с коллегами показывают, что ослабление чувства безнадежности у подростков происходит в случае прогрессивного развития ориентации на будущее, в то время как негативные жизненные события приводят к ожидаемому повышению уровня безнадежности в этом возрасте [20]. Показано, что безнадежность в подростковом возрасте связана с системой детско-родительских отношений — родительская теплота и поведенческий контроль (под которым понимается контроль над конкретными действиями ребенка, над занятиями, местом нахождения и т. д.) способствуют ослаблению чувства безнадежности подростка, в то время как психологический контроль (под которым понимается навязчивый родительский контроль, развитие у ребенка чувства вины, наказание лишением любви, изоляцией) со стороны родителей его усиливает [18].

Безнадежность является фактором, тесно связанным с суицидальным риском у подростков. Например, в исследовании A.G. Horwitz с соавторами доказывается, что безнадежность выступает предиктором суицидального поведения [14]. Связь безнадежности с суицидом подробно анализируется в когнитивно-ориентированной теории L.Y. Abramson [8; 19], обосновывающей, что когнитивная уязвимость по отношению к депрессии и саморазрушающее мышление приводят к росту безнадежности и самоубийствам. В объединенной мотивационно-волевой модели (Integrated Motivational Volitional Model) безнадежность рассматривается как важный элемент мотивационной стадии суицидального поведения [21]. В рамках сетевой модели суицидального поведения D. de Beurs [11] безнадежность рассматривается как один из основных факторов развития суицидального поведения

Результаты десятилетнего лонгитюдного исследования больных с психотическими расстройствами показали, что те из участников исследования, в анамнезе которых имелись сведения о суицидальных попытках, набрали значительно более высокий балл по шкале безнадежности; оценка безнадежности являлась достоверным критерием возникновения попыток самоубийства спустя 4—6 лет, но не позднее [17]. В то же время King C.A. с коллегами в исследовании особенностей суицидального поведения в подростковом возрасте доказывают, что безнадежность выступает предиктором суицида только в случае наличия в анамнезе попыток суицида или в случае сочетания суицидального поведения со злоупотреблением алкоголем и психоактивными веществами [16].

Анализ методик, применяемых для оценки суицидального риска, показывает, что шкалы безнадежности являются популярным скрининговым инструментом для решения этой задачи [7]. Чаще всего исследования безнадежности проводятся при помощи шкал А. Бека или шкалы А. Кадзина с соавторами (адаптированной для детского возраста методики Бека). В российских исследованиях показано, что шкалы безнадежности являются инструментами предсказания феноменов внутренних форм суицидального поведения в виде антивитальных переживаний, суицидальных мыслей или намерений в группе взрослых [5; 6] и в группе подростков [1]. Большинство методик представляют собой одномерные шкалы. Описывая результаты валидизации одномерной «Шкалы безнадежности» А. Бека [10], А.А. Горбатков выдвигает гипотезу о том, что структура «Шкалы безнадежности» является не одномерной, а двухмерной. Проверяя гипотезу на разных выборках детей, подростков и студентов, автор приходит к выводу, что с большой вероятностью шкала является двухмерной в случае изучения эмоционального развития школьников и одномерной в случае изучения особенностей эмоционального функционирования студентов [2].

Цель проведенного исследования заключалась в апробации и валидизации методики «Hopelessness Scale for Children» (HSC) А. Kazdin, A. Rodgers, D. Colbus («Шкала безнадежности», вариант для детей) на российской неклинической выборке подростков. Указанная методика была разработана для диагностики школьников — как учащихся начальной школы, так и подростков. Авторы опросника провели его валидизацию на группе из 262 детей и подростков и пришли к выводу, что шкала является внутренне непротиворечивой и позволяет отделить группы детей с сильной и слабой выраженностью чувства безнадежности. Они также пришли к выводу, что «Шкала безнадежности», адаптированная для подростков, позволяет предсказать возможные поведенческие дисфункции [15].

Анализируя факторную структуру опросника, А. Kazdin, A. Rodgers. D. Colbus выделяют два фактора: первый фактор в большей степени связан с безнадежностью относительно настоящего, второй — с безнадежностью относительно будущего [15]. При этом авторы методики все же предлагают рассматривать выделенные факторы как единый показатель измеряемого феномена

Несколько позднее A. Spirito с соавторами при использовании HSC также показали, что опросник обнаруживает двухфакторную структуру, как в неклинической выборке подростков, так и в группе подростков, имеющих суицидальные попытки в анамнезе [23]. При этом также были выявлены прогнозированные различия в выраженности чувства безнадежности между группой подростков с наличием суицидальных попыток, подростками, имеющими психиатрический диагноз, и подростками неклинической выборки

Организация и методы исследования

В исследовании участвовали 627 человек (288 девочек и 339 мальчиков) — студенты общеобразовательных школ, лицея и техникумов Кемерова и Новокузнецка в возрасте от 12 до 18 лет (M= 15,3; SD=1,86).

С разрешения авторов опросник «Hopelessness Scale for Children» был переведен на русский язык Ю.В. Борисенко, К.Н. Белогай и Е.В. Евсеенковой [4]. Подростки принимали участие в исследовании добровольно, также согласие на проведение исследования было получено у родителей.

Сбор данных осуществлялся при помощи программы (А.А. Киндяков, К.Е. Блинчиков, Е.С. Каган, С.Г. Гутова, И.С. Морозова, Е.В. Евсеенкова)[I].

Для оценки конвергентной и дискриминантной валидности применялся краткий вариант опросника доминирующего состояния Л.В. Куликова, подростковый вариант опросника депрессии А. Бека, «Индикатор копинг-стратегий» Д. Амирхана, методика «Оценки нервно-психического напряжения» Т.А. Немчина. Критериальная валидность оценивалась с помощью проективной методики «Тупиковые ситуации» [4].

Статистический анализ данных заключался в расчете описательных статистик, проведении корреляционного и дисперсионного, эксплораторного и конфиматорного факторного анализа, сравнении выборочных средних при помощи t-критерия Стьюдента. Для обработки данных использовались программы STATISTICA 10 и SPSS17.

Результаты и их обсуждение

Конструкторная (факторная) валидность теста. В связи с тем, что в литературе имеются противоречивые данные относительно количества выделяемых шкалой факторов, на этапе определения конструкторной валидности теста мы применяли последовательно эксплораторный и конфиматорный факторный анализ. Для применения эксплораторного анализа использовались программа SPSS 17, метод главных компонент с косоугольным вращением прямой OBLIMIN. При однофакторной структуре доля объясняемой дисперсии составила 23%. Двухфакторная модель объясняла 37% дисперсии. Корреляция между выделившимися факторами (r=-0,103) не является статистически значимой (табл. 1).

Таблица 1

Два варианта факторной структуры ДШБ

Для проведения подтверждающего (конфиматорного) факторного анализа и тестирования однофакторной и двухфакторной структуры использовалась техника моделирования структурными уравнениями (SEPATH, программа STATISTICA 10). В качестве метода анализа структуры был выбран метод GLS^ML, включающий оценку в течение 5 итераций обобщенным методом наименьших квадратов и также оценивание с помощью метода максимального правдоподобия. В табл. 2 приведены значения критериев согласия для двух оцениваемых структур (model fit).

Таблица 2

Критерии согласия модели для двух вариантов факторной структуры

Анализ результатов позволяет сделать вывод о том, что оптимальным является двух­факторное решение. Значения индексов 2 и 3 меньше 0,05; значения индексов 4 и 5 близки к 1, что говорит о хорошем согласии двухфакторной модели.

Для анализа внутренней согласованности вопросов методики был рассчитан коэффициент Кронбаха. После проведенного анализа из группы вопросов для измерения фактора 2 был исключен первый вопрос, как нарушающий внутреннюю согласованность шкалы. Необходимость его исключения подтверждается уже на этапе эксплораторного анализа, по результатам которого данный вопрос имеет практически одинаковые факторные нагрузки по обоим факторам (0,23 и 0,32 соответственно). При исключении первого вопроса коэффициент Кронбаха для фактора 1 и 2 составил соответственно 0,87 и 0,74. Выделенные факторы объясняют 39% доли общей дисперсии.

С одной стороны, наличие двух факторов может быть результатом методологической проблемы, о которой пишут A. Spirito с коллегами и А.А. Горбатков [2; 3; 23]. С другой стороны, нельзя не обратить внимание на четкое разделение факторов в соответствии с негативными или позитивными формулировками вопросов.

Анализируя содержание фактора 1 и сопоставляя наши данные с имеющими в литературе, мы приходим к выводу, что данный фактор содержит негативные представления о себе и своем будущем. Фактор 2, как прямая шкала, напротив, описывает позитивные ожидания относительно будущего. Интересным представляется отсутствие значимой корреляции между двумя этими факторами у подростков, что можно объяснить спецификой их возрастной перспективы. Таким образом, наши данные согласуются с данными А.А. Горбаткова.

В табл. 3 представлены описательные статистики, рассчитанные для исследуемой группы подростков.

Анализируя полученные данные, мы обнаруживаем, что самые высокие показатели по обоим выделенным факторам обнаруживаются у учащихся техникума, а самые низкие — у учащихся лицея (p<0,001).

Операциональная валидность. Для анализа операциональной валидности опросника был проведен анализ взаимосвязи показателей всех выделенных факторов шкалы с аналогичными факторами, которые оцениваются с помощью других методик (табл. 4)

Анализируя получившиеся результаты, мы заключаем, что негативные представления о себе и будущем очень тесно связаны как с депрессией, так и с нервно-психическим напряжением, в то время как позитивные представления о будущем имеют слабую корреляцию с нервно-психическим напряжением и более выраженную корреляцию — с депрессией В ходе выполнения проекта также были собраны данные о копинг-стратегиях, доминирующих состояниях подростков и склонности к отклоняющемуся поведению (табл. 5) 216