Способы решения аналитических и холистических задач

В рамках концепций о вкладе институциональной принадлежности в формирование психологических структур принимается, что такая принадлежность накладывает ограничения на формирование нового опыта. Цель данной работы состояла в описании способов решения аналитических и холистических задач индивидами с аналитической и холистической ментальностью. Участники исследования (N = 105) решали аналитические (а) и холистические (х) текстовые задачи (а-задачи — «Рыцари и лжецы»; «Соответствие»; х-задачи — «Анаграммы» и «Моральные дилеммы»). Было установлено, что характеристика «нормативность решения» является ведущей для объяснения различий между индивидами с аналитической и холистической ментальностью.

 

б) для задач «Моральные дилеммы» — время (U = 1064; p = ,086), медианное значение времени (U = 1105; p = ,081), количество аргументов «Сомнение» (U = 760; p = ,557).

«Рыцари и лжецы».

— Для групп а- и х-индивидов, реализующих нормативное решение, нет различий по общему времени решения (U = 30; p = ,834), и по медианному значению времени решения (U = 32; p = 1).

— Группа х-индивидов, использовавших ненормативное решение, быстрее, чем группа х-индивидов, использовавших нормативное решение (U = 9; p = 0,029). Группы а-индивидов не различаются (U = 24; p = 0,643; рис. 4).

Рис. 4. Соотношение общего количества затраченного времени и медианного значения времени решения в группах а- и х-индивидов с нормативным и ненормативным решением в задачах «Рыцари и лжецы» (см. рис. 1)

 

«Соответствие».

— Интересной особенностью решения задач является способ работы над ней участников исследования — а-индивиды при использовании структурированной записи решают быстрее, чем при использовании неструктурированной записи, а х-индивиды, напротив, решают медленнее (F = 4,118; p = 0,014, двухфакторный ANOVA; рис. 5).

— В группе нормативного решения более высокий разброс значений времени решения (SD = 172), чем в группе ненормативного решения (SD = 126), но только на уровне тенденции (F = 1,85; p = ,094).

«Анаграммы».

— При анализе дисперсии временных показателей получено: в группе индивидов, использующих решение, не соответствующее их характеристике по шкале аналитичности— холистичности, вариативность выше, нежели в группе индивидов, использующих соответствующее их характеристике по AHS решение (F = 6,5; p = 0,01).

— В группе х-индивидов, использовавших ненормативное решение, дисперсия общего количества затраченного на решение времени выше, чем у а-индивидов, использовавших ненормативное решение (F = 4,68; p = 0,019) (рис. 6); также, х-индивиды, использовавшие ненормативное решение, медленнее всех.

Рис. 5. Соотношение общего количества затраченного времени и медианного значения времени решения в гНормативное и ненормативное решение в группах а- и х- индивидов, в задачах «Соответствие»: 0 — неструктурированная запись; 1 — Структурированная запись; АХ-0 — а-индивиды, АХ-1 — х-индивиды

 

Рис. 6. Соотношение показателей общего количества затраченного времени и медианного значения времени ответа в группах а- и х-индивидов с нормативным и ненормативным решением в задачах «Анаграммы» (см. рис. 1)

 

«Моральные дилеммы».

— Для групп а- и х-индивидов, реализующих нормативное решение, различий как по общему количеству времени решения (U = 13; p = ,530), так и по медианному значению времени решения (U = 14; p = 639) не обнаруживается (рис 7.1. и 7.2.).

Использование листа

Для решения задач «Рыцари и лжецы» существенным является использование листа бумаги. Выборка была поделена на три группы: 1) не использовали лист бумаги ни в одной

Рис. 7.1. Соотношение показателей общего количества затраченного на решение времени и медианного значения времени ответа в группа а- и х-индивидов с нормативным и ненормативным решением (см. рис. 1)

 

Рис. 7.2. Соотношение показателей «ответ по шкале» и «категоричность ответа» в группах к- и х-индивидов с нормативным и ненормативным решением: A — категоричность ответа; B — ответ

 

из задач; 2) использовали при решении любой задачи; 3) использовали в некоторых задачах. Получены следующие различия:

—   индивиды, которые не использовали лист бумаги, решают быстрее (U = 110,5; p < ,001), с меньшей вариативностью времени ответа (U = 188; p < ,001) и меньшим количеством правильных ответов — на уровне тенденции (U = 403,5; p = ,075), чем индивиды, использовавшие лист;

—   индивиды, которые не использовали лист бумаги, решают быстрее (U = 264,5; p = ,033) с меньшей вариативностью времени ответа (U = 244; p = ,015) чем индивиды, использовавшие лист бумаги при решении некоторых задач.

—   индивиды, использовавшие лист бумаги, решают медленнее (U = 72; p = ,009) и с большей вариативностью времени ответа на уровне тенденции (U = 99; p = ,093), чем индивиды, использовавшие лист бумаги в некоторых задачах. Для остальных групп задач такого эффекта не обнаружено. При этом, количество индивидов, которые не использовали лист бумаги ни в одной из задач, — 13.

Обсуждение результатов

1.    Оценена частота встречаемости и распределение в группах а- и Х- индивидов составляющих способов решения, — аргументов, записей и стратегий — выделенных на основе анализа материалов участников исследования и их самоотчетов. Показано использование в этих группах сходных типов аргументации, типов записей, а также сходных стратегий решения а- и х-задач.

2.    Установлено, что в группах а-задач и в группах х-задач нормативное решение используют как а-, так и х-индивиды. Кроме того, применение нормативного и ненормативно­го решения у а- и х- индивидов наблюдается в задачах каждого типа.

3.    Показано, что в а-задачах применение нормативного решения приводит к увеличению количества правильных ответов (правильность является наиболее дискриминативной переменной), но также увеличивается общее количество затраченного на решение времени и обнаруживается тенденция к увеличению дисперсии времени. В х-задачах применение нормативного решения приводит к снижению времени ответа, к уменьшению дисперсии значений времени, правильность в этих задачах не является дискриминативной.

4.    Показано, что при решении задач на соответствие (а-задач) быстрее решают индивиды, использующие способ, соответствующий их типу ментальности. При решении анаграмм (х-задач) у индивидов, использующих несвойственный их типу ментальности способ решения, вариативность времени ответа выше, чем у тех, кто использует соответствующий типу ментальности способ. То есть можно говорить о том, что в случае со временем решения к более успешному решению может приводить ненормативный способ, если он не соответствует типу ментальности.

Ранее предполагалось, что нормативному решению соответствует низкая вариативность временных показателей [Апанович, 2016]. Отсутствие такой специфики потенциально разрешается через наличие случайных ответов в группе индивидов, использовавших ненормативное решение, а также большое количество индивидов с нормативным решением, использовавших лист бумаги. Также свою роль может играть разная степень дискриминативности времени ответа между группами нормативного решения и ненормативного решения а- и х-задачи. В а-задачах такой переменной является правильность.

Результаты этой работы позволяют скорректировать и детализировать ранее сделанные выводы о том, что а-индивиды быстрее и правильнее решают а-задачи, а х-индивиды — х-задачи [Тищенко, 2017]. В целом, для каждой группы задач выделяются: а-индивиды, использующие нормативное решение, а-индивиды, использующие ненормативное решение, х-индивиды, использующие нормативное решение, х-индивиды, использующие ненормативное решение. В результате проведенного исследования и с учетом данных других исследований можно предполагать наличие у каждого индивида и аналитичности, и холистичности [Александров, 2010; Nisbett]. Также этому феномену можно поставить в соответствие представления о квадриполярном измерении: «феномен расщепления» когнитивных стилей [Холодная; Phillips, 2016], и, в виду отсутствия значимых различий между группами нормативно решавших а- и х-индивидов можно заключить, что нормативность их «уравнивает», в независимости от решаемой задачи, т. е. это может характеризоваться как специфичность овладения диктуемыми правилами предметной области. Эти правила заставляют и а, и х-индивидов адаптироваться для того, чтобы решать одни и те же предлагаемые им не только в лаборатории, но и в жизни задачи. Возможно, отсутствие упомянутых выше различий связано с содержанием конструкта «аналитичность—холистичность», как совокупной характеристики неосознаваемых, нерефлексируемых установок (attitudes), организованных в четырехкомпонентную модель, не включающую «компоненты мышления» (по модели Нисбетта), и соответствующих, скорее, общему отношению к познаваемому в сообществе [Choi, 1999; Choi, 2007]. В таком случае под нормативностью предлагается понимать институциональность решения — степень институциональности поведения индивидов, взаимодействующих с предметной областью, и степень соответствия правилам, ценностям и нормам жизни сообщества [Alvarez, 2017]. В том числе это и профессионализация, формирование способов профессионального решения проблем [Knoblich, 1999; Simon, 1973]).

В работе была рассмотрена характеристика «нормативность» (институциональность) как возможный компонент способов решения. Результаты проведенной работы позволяют утверждать, что эта характеристика может быть дескриптором, однако полный каталог дескрипторов достижим в ситуации перечисления всех возможных форм взаимодействия индивида с задачей [Quesada]. Полученные результаты позволяют описать лишь некоторые дескрипторы и их вклад в организацию способов решения. На основе проведенной работы можно сделать вывод о неоднородности каждой из групп (а- и х-индивидов) с возможным уточнением их содержания при введении характеристики нормативности.

В системно-эволюционном подходе обосновано положение об истории формирования поведенческого репертуара, его эволюции, прохождении системогенетических преобразований на протяжении всего периода взаимодействия индивида со средой [Arutyunova, 2013]. Способы решения, как поведенческий репертуар, формируются в ходе истории взаимодействия индивида со средой, модифицируются и потенциально могут быть заменяемыми на другие при невозможности достижения результата [Пономарев, 1999]. Таким образом, полученные нами данные могут быть поставлены в соответствие представлениям авторов о поэтапном развитии психологических структур, а также о реорганизации ранее приобретенного опыта [Пономарев, 1983].

Вероятным следствием в программе исследования способов решения является построение описания дефинитивного поведения индивидов в ситуации решения сложных когнитивных задач [Швырков, 1995]. Планируется построение исследования с применением точного анализа поведения для комплексной оценки взаимодействия индивидов с задачами.

Выводы

1.   Представлены описания качественных характеристик решения, составленные на основе самоотчетов участников исследования и произведенных ими записей. Полученные описания сопоставлены (соотнесены) с характеристикой нормативности/институциональности.

2.   Обнаружена непрямая связь продуктивного изменения показателей решения с нормативностью.

3.   Показано, что нормативное решение реализуется а- и х-индивидами во всех группах задач.

4.   Проверка взаимосвязи тестового балла по шкале «аналитичность—холистичность» с количественными показателями решения не показала однозначных связей/различий при анализе по отдельным задачам.

5.    В то же время обнаружено, что имеется тенденция к увеличению времени ответа при использовании несоответствующего своему типу ментальности способа решения (задачи на соответствие) и вариативности времени ответа (анаграммы).

1. Александров Ю.И., Кирдина С.Г. Типы ментальности и институциональные матрицы: мультидисциплинарный подход // Социологические исследования. 2012. Т. 38. С. 3—12.
2. Александров Ю.И., Кирдина С.Г. Коэволюция институтов и ментальных моделей // Ученые записки петрозаводского государственного университета. 2013. № 1.
3. Александров Ю.И., Александрова Н.Л. Комплементарность культуроспецифичных типов познания // Теоретические и эмпирические исследования. Вестн. Моск. ун—та. Сер. 14. Психология. 2010. № 1. С. 22—35; № 3. С. 18—34 (окончание).
4. Апанович В.В., Безденежных Б.Н., Знаков В.В., Самс М., Яаскелайнен И., Александров Ю.И. Различия мозгового обеспечения индивидуального, кооперативного и конкурентного поведения у субъектов с аналитическим и холистическим когнитивными стилями // Экспериментальная психология. 2016.Т. 9. № 2. С. 5—22.
5. Апанович В.В., Знаков В.В., Александров Ю.И. Апробация шкалы аналитичности-холистичности на российской выборке // Психологический журнал. 2017. Том 38. № 5. С. 80—96.
6. Апанович В.В., Тищенко А.Г., Арутюнова К.Р., Знаков В.В., Александров Ю.И. Критерии различения аналитических и холистических задач // Психология человека как субъекта познания, общения и деятельности / Отв. ред. В.В. Знаков, А.Л. Журавлев. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2018. 2216 с.
7. Ата-Мурадова Ф.А. Развивающийся мозг. Системный анализ // М.: Медицина, 1980, 296 с.
8. Воронцов Н.Н. Развитие эволюционных идей в биологии. М.: Издат. отдел УНЦ ДО МГУ, Прогресс,Традиция, АБФ, 1999. 639 с.
9. Дубинин Н.П. Новое в современной генетике // М.: Наука, 1986. 220 с.
10. Лаптева Е.М., Валуева Е.А. Роль креативности в использовании подсказок при решении задач // Психология. Журнал Высшей школы экономики. 2010. Том 7. № 4. С. 97—107.
11. Максимова Н.Е., Александров И.О. Феномен коллективного знания: согласование индвидуальных когнитивных структур или формирование надындивидуальной психологической структуры? / Психология человека в современном мире / Отв. ред. А.Л. Журавлев, Е.А. Сергиенко, В.В. Знаков, И.О. Александров // М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2009.
12. Максимова Н.Е., Александров И.О. Общность психологических структур и межиндивидуальные отношения в диаде // Пятая международная конференция по когнитивной науке: Тезисы докладов: в 2 т. Т. 2 (Калининград, 18—24 июня 2012 г.). Калининград, 2012. 416 с.
13. Овчинникова М.В. Методика работы над текстовыми задачами в начальных классах (общие вопросы): учеб.-метод. пособие для студентов специальностей «Начальное обучение. Дошкольное воспитание». К.: Пед. пресса, 2001. 128 с.
14. Пономарев Я.А. Методологическое введение в психологию. М.: Наука, 1983. 205 с.
15. Пономарев Я.А., Психология творения // М.: Московский психолого-социальный институт; Воронеж: НПО «МОДЭК», 1999. 480с. (Серия «Психологи Отечества»).
16. Смаллиан Р.М. Как же называется эта книга? М.: Мир, 1981.
17. Тищенко А.Г., Апанович В.В., Арутюнова К.Р. Конструирование блоков аналитических и холистических задач и эмпирическая проверка их валидности // VII Международная конференция молодых ученых «Психология — наука будущего» / Под ред. А.Л. Журавлева, Е.А. Сергиенко. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2017.
18. Тищенко А.Г., Апанович В.В. Энтропия текста и формальные показатели решения как критерий выделения аналитических и холистических групп задач // Восьмая международная конференция по когнитивной науке: Тезисы докладов (Светлогорск, 17—21 октября 2018 г.). М.: Ин-т психологии РАН, 2018
19. Фридман Л.М. Основы проблемологии // М.: Издательская группа “URSS”, 2001. 217 с.
20. Хаютин С.Н., Дмитриева Л.П. Организация раннего видоспецифического поведения // М.: Наука, 1991. 228 с.
21. Холодная М.А. Феномен «расщепления» полюсов когнитивных стилей // Интеллект и творчество: сб статей / Ред. А.Н. Воронин. М.: Издательство «Институт психологии РАН». С 30—48.
22. Швырков В.Б. Психофизиологическое изучение структуры субъективного отражения // Психол. журн. 1985. Том 6. № 6. С. 22—37.
23. Швырков В.Б. Введение в объективную психологию // М.: Издательство «Институт психологии РАН», 1995. 162 с.
24. Alvarez M. Reasons for Action: Justification, Motivation, Explanation // The Stanford Encyclopedia of Philosophy, 2017.
25. Alexandrov Yu. I. On the way towards neuroculturology: From the neuronal specializations through the structure of subjective world to the structure of culture and back again // Proceedings of the International Symposium “Perils and Prospects of the New Brain Sciences”, 2001.
26. Alexandrov Yu.I., Alexandrov I.O. Specificity of visual and motor cortex neurons activity in behavior // Acta Neurobiologia Experimentalis. 1982. Vol. 12. P. 457—468.
27. Arutyunova K.R., Alexandrov Y.I., Znakov V.V., Hauser M.D. Moral judgments in Russian culture: Universality and cultural specificity // Journal of Cognition and Culture. 2013. Vol. 13. № 3—4. P. 255— 285.
28. Browne C.B. Deductive search for logic puzzles // In IEEE Conference on Computational Intelligence in Games, 2013
29. Claudia Cialone, Thora Tenbrink, Hugo J. Spiers Sculptors, Architects, and Painters Conceive of Depicted Spaces Differently // Cognitive Science. 2017. P. 1—30
30. Choi I., Nisbett R., Norenzayan A. Causal Attribution across Cultures: Variation and Universality // Psychological Bulletin. 1999. Vol. 125. № 1. P. 47—63
31. Choi I., Koo M., Choi J. Individual differences in Analytic Versus Holistic Thinking // Personality and Social Psychology Bulletin. 2007. Vol. 33. № 5. P. 691—705.
32. Evans J. Dual-processing accounts of reasoning, judgment and social cognition // Annual Review of Psychology. 2008. Vol. 59. P. 255—278.
33. Gottlieb G, Vandenberg G. Ontogeny of vocalization in duck and chick embryos // J. Exp. Zool. 1969. Vol. 168. № 2. P. 307—326.
34. Knoblich G., Ohlsson S. Constraint Relaxation and Chunk Decomposition in Insight Problem Solving // Journal of Experimental Psychology: Learning, Memory, and Cognition. 1999. Vol. 25. № 6. P. 1534—1555
35. Na J., Grossmann I., Varnum M., Kitayama S., Gonzalez R., Nisbett R. Cultural differences are not always reducible to individual differences // PNAS. 2010. Vol. 107. № 14. P. 6192—6197.
36. Nisbett R.E., Peng K., Choi I., Norenzayan A. Culture and systems of thought: Holistic versus analytic cognition // Psychological Review. 2001. Vol. 108. P. 291—310.
37. Nisbett R.E., Oliveira S. de. Culture changes how we think about thinking: From “Human Inference” to “Geography of Thought” // Pers Psychol Sci. 12: P. 787—790.
38. Phillips W.J., Fletcher J.M., Marks A.D.G., Hine D.W. Thinking Styles and Decision Making: A Meta- Analysis // Psychological Bulletin 2016. Vol. 142. № 3. P. 260—290
39. Quesada J., Kintsch W., Gomez E. Complex problem-solving: a field in search of a definition? // Theoretical Issues in Ergonomics Science, 6:1. P. 5—33.
40. Rips L. The psychology of knights and knaves // Cognition, 31 (1989) 85—116.
41. Sebanz N., Bekkering H., Knoblich G. Joint action: bodies and minds moving together // TRENDS in Cognitive Sciences. 2006. Vol. 10. № 2.
42. Simon H., Gilmartin K. A simulation of memory for chess positions // Cognitive Psychology. 1973. Vol. 5. № 1. P. 29—46.
43. Stanovich K.E., West R.F. Discrepancies Between Normative and Descriptive Models of Decision Making the Understanding/Acceptance Principle // Cognitive Psychology. 1999. Vol. 38. P. 349—385.
44. Talhem T., Zhang X., Oishi S., Shimin C., Duan D., Lan X., Kitayama S. Large-Scale Psychological Differences within China Explained by Rice Versus Wheat Agriculture // Science. 2014. Vol. 344. P. 603— 608.
45. Voronov M., Weber K. The heart of institutions: Emotional competence and institutional actorhood // Academy of Management Review. 2015. Vol. 41. P. 456—478.
46. Weaver C. A., Kintsch W. Enhancing Students’ Comprehension of the Conceptual Structure of Algebra Word Problems // Journal of Educational Psychology. 1992. Vol. 84. № 4. P. 419—428.

PlumX

Метрики публикации