Проэкологическое поведение в России. Систематический обзор исследований

Проэкологическое поведение — один из наиболее важных факторов противостояния глобальным средовым изменениям. В данном систематическом обзоре критически анализируется методология и синтезируются результаты 49 эмпирических исследований проэкологического поведения в России, опубликованных в 1999—2021 гг. Среди методологических преимуществ исследований можно выделить использование первичного эмпирического материала и объем выборок. Среди недостатков — нехватку экспериментальных исследований, использование самоотчетов и дескриптивный анализ данных. В последнее время качество методологии повышается. Наиболее часто встречающимися формами проэкологического поведения в России являются управление и минимизация бытовых отходов, участие в уборке территорий и озеленение, ресурсосбережение и экопотребление. Детерминантами проэкологического поведения в России является пол (женский), уровень образования (высшее), биосферические ценности, экологическая обеспокоенность, экологическая мотивация, личные и дескриптивные нормы. В дальнейшем необходимо расширять российскую базу научных знаний о проэкологическом поведении и его детерминантах за счет проведения лабораторных и естественных экспериментов, а также повышать качество методологии сбора и анализа данных.

Введение

Глобальные средовые изменения (учащение экстремальных погодных явлений, потеря биоразнообразия, истощение природных ресурсов) представляют серьезную угрозу для современного общества [Global Risks Report, 2021]. Решение этих проблем требует активного участия правительства, бизнеса, ученых, а также обычных людей. Важной задачей психологии среды, отрасли психологии, занимающейся изучением взаимодействия человека и сконструированной и природной среды [Frick], является участие в решении вопроса негативного антропогенного влияния [Нестик, 2018; Панов, 2020; Nielsen, а]. Изучение проэкологического поведения и его детерминант играет здесь ведущую роль.

Проэкологическое поведение — поведение, направленное на минимизацию вреда, причиненного окружающей среде [Stern], а также оказывающее на нее благоприятное влияние — [Steg, а] разделяется на различные категории, например: личное и социальное [Chan; Dono; Stern], управление бытовыми отходами, ресурсосбережение, экопотребление, пользование транспортом [Whitmarsh]. Транспортное и энергосберегающее поведение относят к климатическому поведению, направленному на снижение углеродного следа, т. е. количества выбросов парниковых газов, образованных в результате деятельности человека [Whitmarsh, а; Nash].

В мировой литературе собрана обширная база исследований проэкологического поведения и его детерминант, существуют разнообразные инструменты его измерения. Выявлено, что проэкологическое поведение находится под влиянием психологических, социальных, политических, культурных, демографических и других факторов [Schultz, 2012]. Большое внимание уделяется изучению роли ценностей [Poortinga; Steg], норм [Whitmarsh, а], экологических аттитюдов [Grilli; Chwialkowska] и знаний [Liu; Frick] в детерминации проэкологического поведения. С целью изучения проэкологического поведения и его предикторов проводятся метаанализы [Bamberg], описательные [Steg, а] и систематические обзоры литературы [Li, 2019].

Несмотря на то, что в России было проведено меньше исследований проэкологического поведения, на сегодняшний день накоплен достаточный объем эмпирических данных. Мы ставим своей целью проанализировать их в рамках систематического обзора. Такой обзор представляет собой ценность в связи с малоизученной спецификой проэкологической культуры в России, сочетающей в себе высокие уровни связи с природой и биосферических ценностей и достаточно низкие уровни социальных экологических норм и проэкологического поведения [83; 89]. Кроме того, здесь широко распространены культурно-специфические и мало изученные за рубежом виды поведения: субботники (расчистка территорий от мусора) и озеленение. Так как большинство исследований проэкологического поведения проводилось за рубежом, необходимо сопоставить эти результаты с результатами, полученными в России. Кросскультурные сравнения показывают, например, что между развитыми индивидуалистическими и развивающимися коллективистскими странами существуют различия в типах и предикторах проэкологического поведения [Morren; Chwialkowska].

Мы ставим задачей поиск и идентификацию эмпирических исследований проэкологического поведения на российских выборках, анализ их методологии, анализ и синтез результатов относительно изучаемых типов и предикторов проэкологического поведения, определение направлений развития будущих исследований.

Метод

При проведении исследования мы руководствовались методологией систематического обзора [Petticrew, 2006].

Критерии включения и исключения источников

В обзор были включены эмпирические исследования, посвященные изучению проэкологического поведения в России, а также его коррелят и детерминант. В обзор не входили: 1) исследования поведенческих интенций и аттитюдов к поведению; 2) обзорные статьи; 3) дискуссии и эссе. Ограничений по дизайну и методам исследования не было.

Процедура поиска источников

Поиск источников осуществлялся по нескольким базам данных: 1) на русском языке: elibrary.ru, cyberleninka.ru, Фонд диссертаций РГБ, Электронная база диссертаций DisserCat, Google Scholar, Research Gate; 2) на английском языке: Web of Science, Scopus, Google Scholar, Research Gate. Список ключевых слов, использовавшихся для поиска, представлен в Электронном приложении1.

Процедура систематического обзора отобранных источников

Исследования, отобранные для включения в обзор, независимо анализировались всеми авторами. Качество исследований оценивалось на основе предоставленного авторами работ описания методов исследования (дизайна, сбора и анализа данных) и результатов. Результаты включенных в обзор исследований анализировались категориально.

Результаты

1. Характеристики исследований

Поиск по базам данных позволил идентифицировать 328 источников, из которых 279 были исключены в связи с отсутствием в них эмпирических данных по проэкологическому поведению в России. В обзор были включены 49 источников, опубликованных в период с 1999 по 2021 год. Более половины из них (32) были опубликованы в последние 5 лет. В обзор были включены:

а) 40 статей: 29 на русском [2; 4; 6; 7; 8; 10; 12; 13; 15; 16; 17; 18; 19; 20; 21; 22; 23; 24; 25; 26; 27; 29; 32; 35; 36; 38; 39; 41; 42] и 11 на английском языке [Clayton; Kaiser; Sautkina; Khalina; Larionova, 2020; Ratner; Reznichenko, 2021; Rydzewski; Sautkina, 2019; Valko; Zibenberg];

б) 9 диссертаций в следующих областях: социологические науки (6), педагогические науки (2) и психологические науки (2) [1; 9; 11; 14; 28; 33; 34; 37; 40].

Из числа отобранных источников 3 работы [Ряжская, 1999; Шурупова, 2014; Rydzewski] представляли исследования, основанные на вторичных данных. На основании одного и того же эмпирического исследования автором были написаны две взаимодополняющие статьи [Шабанова, 2019; Шабанова, 2019а].

Фокус внимания исследований варьировал:

1) 20 работ были посвящены изучению непосредственно проэкологического поведения: анализу частоты встречаемости различных его видов, отношений между видами поведения, коррелятов и детерминант, адаптации и разработке шкал.

2) 29 работ рассматривали проэкологическое поведение в контексте исследований проэкологической культуры, например аттитюдов, ценностей, норм, мотивации и идентификации с природой.

Размер выборок варьировал от 38 до 1500 респондентов. Выборки составляли: студенты (13 исследований), школьники (1), работники сферы менеджмента (1), покупатели экотоваров (1), родители школьников (1), респонденты женского пола (1), стихийные выборки (17), случайные (6), квотированные (4). Информация по четырем исследованиям отсутствовала.

Все исследования были количественными, использовали метод опроса и имели корреляционный дизайн, за исключением одного экспериментального исследования [Valko].

В качестве анализа данных 31 исследование ограничивалось описательной статистикой (частоты, проценты, средние, стандартные отклонения). Для анализа проэкологического поведения у различных социодемографических категорий респондентов и для изучения коррелят проэкологического поведения во многих исследованиях использовались нарративные описания и перекрестные таблицы. Также отмечается недостаточно детальное описание информации по выборке, методам сбора, обработки и анализа данных. В некоторых необоснованно употреблялись термины «значимый» и «незначимый», инференциальная терминология, нарративное описание результатов не совпадало с данными таблиц и др.

Тем не менее, одновременно с ростом интереса к изучению проэкологического поведения происходит улучшение качества исследований. В 17 исследованиях использовались корреляционный анализ, регрессионный анализ, ANOVA, Критерий Манна—Уитни, Критерий Краскела—Уоллиса, анализ наименьших расстояний (smallest space analysis), факторный анализ. Описание методов и результатов в этих исследованиях соответствовало общепринятым научным нормам.

2. Синтез результатов исследований проэкологического поведения

2.1. Частота встречаемости различных видов проэкологического поведения

В табл. 1 представлены результаты относительно частоты встречаемости различных видов проэкологического поведения в России.

Таблица 1

Наиболее частые виды проэкологического поведения

Наиболее частые виды поведения	Процент респондентов в исследованиях (диапазон)	Средние по частоте поведения в исследованиях (диапазон)	Ссылки на исследования
Уборка за собой мусора на природе	от 36% до 97%	-	10; 35; 66
Выбрасывание мусора только в специально отведенных для этого местах	от 34% до 92%	-	10; 22; 35; 40; 66
	-	М=4,9 (SD=0,45), шкала 1—5	24
Экономное использование электроэнергии	от 8,3% до 76,6%	-	6; 12; 14; 15; 16; 23; 27; 41; 60
	-	М=4,3 (SD=0,9 ), шкала 1—5	24
		М=3,2 (SD=0,78), шкала 1—5	97
		М=4,3 (SD=0,94), шкала 1—5	84
Отказ от употребления продуктов с низкими экологическими характеристиками	от 63% до 75%	-	9; 34
Использование энергосберегающей техники и ламп	от 53% до 70%	-	6; 38; 41
	-	М=3,93 (SD=1,2), шкала 1—5	21
		М=4,23(SD=0,99), шкала 1—5	84
Экономное использование воды	от 34,7% до 70%	-	6; 12; 13; 14; 15; 27; 38; 41
	-	М=3,4 (SD=1,33), шкала 1—5	24
		М=3,4 (SD=1,28), шкала 1—5	84
		М=3,1 (SD=1,26), шкала 1—5	21
Посадка деревьев и озеленение	от 39,8% до 68%	-	6; 8; 14; 23; 33
	-	М=1,49 (SD=0,83), шкала 1—5	24
		М=2,38 (SD=1,22), шкала 1—5	84
Участие в уборке территории и субботниках	от 6% до 81%	-	6; 7; 8; 9; 10; 23; 27; 26; 28; 33; 35; 36; 41
	-	М=1,9 (SD=1,11), шкала 1—5	24
		М=1,7 (SD=0,68), шкала 1—5	97
Использование многоразовых сумок	от 3% до 80,1%	-	20; 35; 38; 66
	-	М=3,3 (SD=1,44), шкала 1—5	21
		М=2,7 (SD=0,95, шкала 1—4	97
Раздельный сбор отходов	от 4% до 42,4%	-	10; 15; 19; 20; 22; 23; 27; 32; 38; 41; 81
	-	М=2,6 (SD=1,41), шкала 1—5	24
		М=2,8 (SD=1,39), шкала 1—5	84
		М=2,79 (SD=1,44), шкала 1—5	21
Обсуждение экологических проблем с окружающими	от 27,4% до 53%	-	8; 40
	-	М=2,5 (SD=1,15), шкала 1—5	24
		М=2,6 (SD=0,98), шкала 1—5	21
		М=3,1 (SD=0,85), шкала 1—5	84

Наиболее часто встречающимися категориями проэкологического поведения были: 1) управление и минимизация бытовых отходов (раздельный сбор, уборка мусора на природе, использование многоразовых сумок), 2) социальное поведение (участие в уборке территории/субботниках, посадка деревьев/озеленение, обсуждение экологических проблем), 3) ресурсосбережение (электроэнергии, воды, пользование энергосберегающей техникой/лампами) и 4) экопотребление.

Наиболее редко встречающимся поведением является активное социальное проэкологическое поведение: участие в природоохранной деятельности в заповедниках и разработка экологических проектов [Цветкова, 2020], участие в экологических акциях и проектах [21; 38 41], просветительская деятельность [Иванова, 2020а], подписание петиций [Zibenberg]. Эти виды действий выполняли от 1 до 4% респондентов (средние на уровне 1,7 по шкале от 1 до 5).

2.2. Взаимосвязь проэкологического поведения с другими переменными

Результаты анализа коррелятов и детерминант проэкологического поведения представлены в Электронном приложении 22.

2.2.1. Роль социо-демографических переменных в проэкологическом поведении

Роль пола

Проэкологическое поведение чаще наблюдается среди женщин, чем среди мужчин в 8 исследованиях из 12, в 6 из них разница была статистически значима. Данные результаты верны в отношении большинства категорий проэкологического поведения: социального [Ефанова, 2020; Иванова, 2020; Шурупова, 2014; Sautkina; Reznichenko, 2021; Sautkina, 2019], управления отходами [Иванова, 2020; Шабанова, 2019; Шабанова, 2019а; Sautkina; Sautkina, 2019], ресурсосбережения [Иванова, 2021; Шабанова, 2019а; Шурупова, 2014; Sautkina; Reznichenko, 2021; Sautkina, 2019] и экопотребления [Иванова, 2020; Sautkina; Reznichenko, 2021; Sautkina, 2019; Ratner]. В 4 исследованиях мужчины значимо чаще женщин демонстрировали тенденции к транспортному проэкологическому поведению [Ratner; Valko], ресурсосбережению и управлению отходами [Ratner] и чаще участвовали в проэкологическом поведении на работе [Graves]. В 5 исследованиях различия в проэкологическом поведении между мужчинами и женщинами отсутствовали, в 4 из них полученные результаты были статистически значимы [Иванова, 2020; Ratner; Reznichenko, 2021; Valko], в одном исследовании анализ данных был описательным [Недоспасова, 2020].

Зарубежные исследования также показывают, что женщины более склонны к проэкологическому поведению, что является транскультурным феноменом и может объясняется большей ориентацией женщин на нужды других и социальной ответственностью [Gifford; Zelezny].

Роль возраста

Анализ роли возраста (вариативность от 18 до 92 лет) проводился в 8 исследованиях и показал смешанные результаты. В двух работах говорится об отсутствии статистически значимой связи между возрастом и проэкологическим поведением [Шабанова, 2019; Valko]. Остальные исследования говорят о наличии возрастных различий, но из них сложно сделать четкие выводы. Например, в одном исследовании частота проэкологического поведения значимо увеличивалась с возрастом [Sautkina, 2019], а в другом исследовании, не опирающемся на критерии статистической значимости, молодые респонденты чаще других демонстрировали проэкологическое поведение [Недоспасова, 2020]. Зарубежные исследования говорят о положительной связи проэкологического поведения с возрастом, несмотря на то, что у молодых респондентов экологическая обеспокоенность часто выше [Gifford].

Уровень образования

На основании 5 исследований можно сделать вывод о том, что уровень образования положительно связан с проэкологическим поведением [29; 38; 39; 40; 41]. В одном исследовании уровень образования не был связан с поведением [Александрова, 2021]. Полученные результаты схожи с данными исследований, проведенных за рубежом [Grilli].

Уровень дохода

Исследования роли дохода демонстрируют смешанные результаты. Результаты трех исследований, два из которых использовали описательный анализ данных, указывают на то, что люди с более высоким уровнем дохода чаще участвуют в раздельном сборе бытовых отходов [Ефанова, 2020; Шурупова, 2014; Ratner]. В другом исследовании уровень дохода не был связан с проэкологическим поведением, но отсутствие дохода показывало значимую отрицательную связь [Шабанова, 2019а]. Люди с более высоким уровнем дохода чаще покупали экологически чистые продукты и товары [Ефанова, 2020; Шурупова, 2014] и экономили воду [Шурупова, 2014; Ratner]. Зарубежные исследования также показывают смешанные результаты, говоря об отрицательной или статистически не значимой связи между доходом и проэкологическим поведением [Gatersleben; Melo, 2018].

2.2.2. Психологические корреляты и предикторы проэкологического поведения

Роль экопсихологических переменных

Значимыми положительными коррелятами проэкологического поведения выступали экологическая обеспокоенность [Иванова, 2020], идентификация с природой [Clayton], субъективные нормы, интенции [Чердымова, 1999], экологическая мотивация [Александрова, 2021] и экологическая ответственность [Ratner]. Результаты дескриптивного анализа показали, что наиболее часто экологически мотивированным является раздельный сбор бытовых отходов, менее частым — отказ от покупок ненужных вещей и очень редким — экономия воды и электроэнергии [Шабанова, 2019а].

Значимыми положительными предикторами всех основных категорий проэкологического поведения были: биосферические ценности [83; 84; 97], экологическая обеспокоенность [Sautkina; Sautkina, 2019; Zibenberg], мотивация [Sautkina], личные и дескриптивные нормы [Sautkina, 2019]. Социальное проэкологическое поведение положительно объясняли предписательные нормы [Sautkina, 2019], связь с природой и экологические знания [Sautkina]. Управление бытовыми отходами положительно объясняли экологические знания [Sautkina] и ответственность [Шабанова, 2019]. Значимым отрицательным предиктором поведения были гедонистические ценности [Sautkina; Sautkina, 2019].

Полученные результаты соответствуют данным зарубежных исследований, которые также говорят о важной роли личных норм [Bamberg], биосферических ценностей, экологической обеспокоенности, мотивации и связи с природой [Daryanto; Klaniecki; Van der Werff].

Роль социально-психологических и личностных переменных

Значимыми положительными коррелятами выступили ценности самопреодоления, консерватизма, самостоятельности и достижения [Александрова, 2021], воспринимаемый поведенческий контроль [Чердымова, 1999], а также аутентичность как черта личности [Reznichenko, 2021]. На основании описательного анализа в двух исследованиях были сделаны следующие выводы:

• респонденты с преобладанием ценности самотрансцендентности были чаще вовлечены в экопотребление и экомобильность [Khalina];
• респонденты с преобладанием ценности самоутверждения были чаще вовлечены в ресурсосбережение и управление бытовыми отходами [Khalina];
• ресурсосберегающее поведение и отказ от избыточного потребления в основном имели экономические мотивы [Шабанова, 2019а];
• управление бытовыми отходами было мотивировано социальной выгодой для общества и стремлением соблюдать социальные нормы [Шабанова, 2019а].

Положительными предикторами поведения являлись:

• ценность самостоятельности, которая предсказывала все основные типы проэкологического поведения и выступала модератором между экологической обеспокоенностью и поведением частной сферы (ресурсосбережения, экомобильности и управления бытовыми отходами) [Zibenberg];
• избегание чувства стыда было связано с проэкологическим поведением в целом [Graves];
• ценности надындивидуального характера были связаны с управлением бытовыми отходами [Шабанова, 2019а];
• индивидуалистические ценности были связаны с экономией электроэнергии и отказом от покупки излишних продуктов [Шабанова, 2019а];
• эгоистические ценности и политическая ценность традиционной морали выступили предикторами экопокупок [Sautkina].

Отрицательными предикторами явились:

внешняя мотивация [Graves];

индивидуалистические ценности, отрицательно связанные с раздельным сбором бытовых отходов [Шабанова, 2019а];

гедонистические ценности, отрицательно связанные с управлением отходами, социальным поведением, экопокупками и климатическими действиями [Sautkina];

эгоистические ценности были отрицательным предиктором климатических действий [Sautkina].

Положительная связь между ценностями самотрансцендентности и проэкологическим поведением отмечалась и в зарубежных исследованиях [Poortinga; Chan]. Зарубежные исследования также показывают, что сбережение энергии скорее связано со стремлением к экономии, нежели к сохранению природы [Gifford]. Ценность самостоятельности, в свою очередь, не была выявлена в качестве предиктора проэкологического поведения в западных странах, но данная связь была обнаружена в исследовании, проведенном в Казахстане [Agissova]. В связи с этим можно предположить, что самостоятельность выступает предиктором проэкологического поведения в постсоветских, развивающихся странах.

Роль контекстуальных переменных

В нескольких работах исследовались роль контекста: наличие инфраструктуры, поддержки проэкологического поведения и влияние коммуникативных сообщений.

Результаты исследований говорят о важности наличия инфраструктуры для реализации проэкологического поведения, в частности, управления бытовыми отходами [Шабанова, 2019; Khalina; Reznichenko, 2021] и экомобильности [Khalina], что также подтверждают зарубежные исследования [Gifford]. Вместе с тем данные некоторых российских исследований показывают, что знание о наличии инфраструктуры не предопределяет поведение [Родионова, 2017; Шабанова, 2019; Ratner]. Необходимо дальше изучать роль наличия инфраструктуры в проэкологическом поведении, в частности, во взаимосвязи с другими переменными.

Воспринимаемое экологическое лидерство российских менеджеров положительно связано с проэкологическим поведением сотрудников компаний [Graves], что совпадает с данными зарубежных исследований [He, 2020].

В единственном лабораторно-экспериментальном исследовании было показано, что эмоционально ориентированные сообщения оказывают положительное воздействие на управление отходами и экопотребление, а рационально ориентированные сообщения — только на экопотребление, в то время как ресурсосбережение и экомобильность не затронуты контекстуальными сообщениями [Valko]. Проведенные за рубежом экспериментальные исследования влияния эмоциональных и рациональных сообщений на экопотребление, в свою очередь, показали, что эмоциональные сообщения являются значимыми предикторами экопотребления [Zhang].

2.2.3. Связи между различными видами проэкологического поведения

В двух исследованиях, на основе описательной статистики, были сделаны выводы о фрагментарности проэкологического поведения, так как респонденты, участвовавшие в раздельном сборе бытовых отходов, чаще были вовлечены в экопотребление и субботники [Шабанова, 2019], а также передавали ненужные вещи другим [Шабанова, 2019а], но могли не отказываться от употребления одноразовых пакетов. В другом исследовании, также на основе описательного анализа, было обнаружено, что экопокупатели берут меньше пакетов и используют многоразовые сумки, экономят ресурсы и участвуют в раздельном сборе [Эркинбек Улуу, 2019]. В единственном экспериментальном исследовании, включенном в данный обзор, был сделан вывод о гетерогенности проэкологического поведения в связи с низким уровнем корреляций между изучаемыми видами поведения [Valko].

В четырех исследованиях, на основании эксплораторного факторного анализа, были сделаны выводы о многофакторной структуре проэкологического поведения [Иванова, 2020; Иванова, 2021; Reznichenko, 2021; Sautkina, 2019]. Были выделены следующие факторы проэкологического поведения:

• социальное поведение [Иванова, 2020; Иванова, 2021; Reznichenko, 2021; Sautkina, 2019];
• энергосберегающие действия [Иванова, 2020], сбережение ресурсов [Иванова, 2021], использование энергосберегающих приспособлений [Sautkina, 2019];
• экошоппинг [Sautkina, 2019], экопотребление [Иванова, 2021];
• сортировка и утилизация бытовых отходов [Sautkina, 2019], управление отходами [Иванова, 2021];
• повторное использование [Sautkina, 2019], минимизация отходов [Иванова, 2020];
• экологически благоприятное выращивание [Sautkina, 2019], действия, обусловленные наличием приусадебного хозяйства [Иванова, 2020];
• климатические действия [Иванова, 2021];
• потребление продуктов животного происхождения [Иванова, 2020];

экологическое самоограничение [Reznichenko, 2021].

Среди зарубежных исследователей нет консенсуса относительно гомогенности проэкологического поведения, которое рассматривается одними исследователями как единый конструкт [Brick; Gatersleben, а; Kaiser], а другими — как многофакторный, разделяющий проэкологическое поведение на несколько, не обязательно связанных между собой, групп [Larson; Markle]. Учитывая результаты адаптации шкалы К. Брика и коллег [21, 45] и результаты нашего обзора, в России целесообразнее измерять проэкологическое поведение в качестве гетерогенного конструкта.

Выводы

В нашем исследовании была предпринята первая попытка проведения систематического обзора эмпирических исследований проэкологического поведения в России. Из 49 источников, включенных в обзор, более половины были опубликованы в последние 5 лет, что свидетельствует о существенном росте внимания к теме проэкологического поведения.

К методологическим преимуществам исследований следует отнести то, что подавляющее большинство из них основывались на первичном эмпирическом материале и были выполнены на больших выборках. Из недостатков можно отметить следующие: в исследованиях использовались данные самоотчетов, применялся корреляционный дизайн, а анализ данных часто ограничивался дескриптивной статистикой. Тем не менее, сегодня качество российских исследований проэкологического поведения неуклонно растет: применяются более современные виды исследовательского дизайна и анализа данных, ставится акцент на изучении детерминант проэкологического поведения. В дальнейшем необходимо проведение исследований с использованием объективных методов сбора данных, построения и тестирования моделей, объясняющих проэкологическое поведение, проведение естественных и лабораторных экспериментов. Также требуется продолжение работы над созданием измерительных инструментов, учитывающих социокультурный контекст страны [Иванова, 2020; Иванова, 2021; Reznichenko, 2021].

В России сегодня преобладает изучение как наиболее актуальных категорий проэкологического поведения, связанных с управлением бытовыми отходами и экопотреблением, так и более традиционных видов, таких как социальное проэкологическое поведение и ресурсосбережение. Параллельно с более активным включением в фокус внимания российской общественности климатической повестки, необходимо включать в исследования и климатические виды поведения.

В настоящий момент в России ведется активное изучение социодемографических, психологических (экологических, социальных, личностных) и контекстуальных детерминант проэкологического поведения. Сравнение полученных результатов с данными зарубежных исследований говорит о наличии некоторых универсальных паттернов в детерминации проэкологического поведения, в частности, экопсихологических и социодемографических. В отношении психосоциальных детерминант отмечаются кросскультурные различия, которые предстоит изучить более детально. Необходимо расширять базу знаний о детерминантах проэкологического поведения в России за счет изучения новых переменных: психологических (социальных, личностных, когнитивных), контекстуальных (политических, экономических, инфраструктурных) и др.

Представляется полезным дальнейшее проведение систематических обзоров исследований проэкологического поведения и проэкологической культуры (аттитюдов, норм, знаний и др.). Такого рода исследования полезны, как для развития психологии среды в России, так и доказательной политики и практики в области взаимодействия человека и окружающей среды [Bond; Nielsen; van Valkengoed].

К ограничениям исследования следует отнести то, что обзор включает работы, относящиеся к разным дисциплинам (педагогика, социология и психология), а также разные, зачастую описательные, методы анализа данных, что усложняет возможность сравнений и единых выводов. С развитием в России психологии среды и повышением качества и количества исследований появится возможность проведения дополнительных обзоров и метаанализов.

 

1. Аксенова П.В. Экологическое воспитание дошкольников в образовательной среде природного заповедника: дисс. … канд. пед. наук. Воронеж, 2012. 245 с.
2. Александрова Е.С. Взаимосвязь личностных ценностей индивида и проэкологического поведения в условиях возрастания антропогенной нагрузки на окружающую среду // Вопросы устойчивого развития общества. 2021. № 10. С. 328—338.
3. Александрова Т.В. Психологические особенности отношений к энергосбережению и их структура у детей 6—10 лет: На материале влияния разных образовательных программ: дисс. … канд. психол. наук. Казань, 2002. 153 с.
4. Алексеева Г.Г. Экологическое волонтерство в Якутии как направление здорового образа жизни [Электронный ресурс] // Материалы Международной научно-практической конференции (г. Нижний Новгород, 26—27 октября 2019 г.). Нижний Новгород, 2019. С. 342—346.
5. Антипина О.В. Психологические особенности и структура поведения подростка по взаимодействию с энергетическим потенциалом: дисс. … канд. психол. наук. Казань, 2003. 154 с.
6. Башева О.А., Ермолаева Ю.В. Повседневные экопрактики россиян, способствующие устойчивому развитию мегаполисов. Государственная молодежная политика: национальные проекты 2019— 2024 гг. в социальном развитии молодежи [Электронный ресурс] // Материалы Всероссийской научно-практической конференции (г. Москва, 20—21 апреля 2020 г.). М., 2020. С. 233—238.
7. Белоногов В.А., Байбаков Э.И., Гузельбаева Г.Я., Егорова Л.Г., Ефлова М.Ю. Экологические проблемы г. Казани в сознании населения города // Экологический консалтинг. 2005. Том 1. № 17. С. 10—16.
8. Бельская О.Г. Экологическая культура и экологическое сознание современных горожан // Вестник Иркутского государственного технического университета. 2012. № 5(64).
9. Быканова Н.А. Формирование экологической культуры городского населения в современных условиях: дисс. … канд. социол. наук. Курск, 2005. 161 с.
10. Гречихина Д.В., Иванова Т.Н. Экологическая культура молодежи в контексте городской среды // Молодежь и наука: актуальные проблемы фундаментальных и прикладных исследований: Материалы II Всероссийской национальной научной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых (г. Комсомольск-на-Амуре, 8—12 апреля 2019 г.). Комсомольск-на-Амуре: ФГБОУ ВО «КнАГУ», 2019.
11. Григорьева Л.И. Формирование экологического сознания сельских школьников: дисс. … канд. пед. наук:. Якутск, 2000. 171 с.
12. Егорова Л.Г., Ермолаева П.О., Носкова Е.П. Динамика экологического сознания горожан (на примере г. Казани) // Ученые записки Казанского университета. Серия Гуманитарные науки. 2013. Том 155. № 6. С. 23—33.
13. Ермолаева П.О. Новые тенденции в экологическом потреблении россиян под влиянием спортивных мега событий (на примере Универсиады 2013 г., Казань) // Лабиринт. Журнал социально- гуманитарных исследований. 2014. № 2. С. 52—63.
14. Ермолаева П.О. Особенности формирования экологической культуры российских и американских студентов: кросскультурный проект: дисс. … канд. социол. наук. Казань, 2011. 285 с.
15. Ермолаева П.О. Проэкологический активизм казанского студенчества // Научные труды Центра перспективных экономических исследований. 2012. № 5. С. 303—308.
16. Ермолаева П.О. Экологическая культура российского и американского студенчества // Социологические исследования. 2012. № 12. С. 80—88.
17. Ермолаева Ю.В. Потребление экопродукции в мегаполисах (на материалах опроса граждан Москвы и Казани) // Электронный экономический вестник Татарстана. 2020. № 1. С. 65—70.
18. Ефанова О.А., Писклакова-Паркер М.П. Гендерные аспекты повседневного экологического поведения [Электронный ресурс] // Credo New. 2020. № 4. C. 9. URL: http://credo-new.ru/ archives/2286 (дата обращения: 14.07.2021).
19. Ефимова О.А., Капралова Е.О., Семенова О.А., Чеснокова Д.А., Штренева А.Д., Аладышкина А.С. Исследование готовности жителей Нижнего Новгорода к сортировке ТКО в условиях реализации реформы в области обращения с отходами // Великие Реки'2019: Материалы 21-го Международного научно-промышленного форума (г. Нижний Новгород, 14—17 мая 2019 г.). Н. Новгород: ННГАСУ, 2019. 422 с.
20. Журавлева Л.А., Зарубина Е.В., Ручкин А.В., Симачкова Н.Н., Чупина И.П. Экологическое поведение современного человека // Образование и право. 2020. № 1. С. 165—171. DOI: 10.24411/2076-1503- 2020-10124
21. Иванова А.А., Агисова Ф.Б., Сауткина Е.В. Проэкологическое поведение в России: адаптация шкалы Кэмерона Брика и связь с экологической обеспокоенностью [Электронный ресурс] // Психологические исследования. 2020. Том 13. № 70. C. 7. URL: http://psystudy.ru/index.php/ num/2020v13n70/1745-ivanova70.html (дата обращения: 14.07.2021).
22. Иванова Л.Ю. Социальные установки студентов в отношении окружающейсреды // Вестник Института социологии. 2014. № 2(9).
23. Иванова Т.Н., Щепалова А.А. Экологическая культурная среда как фактор развития и совершенствования территорий (эмпирический опыт исследования) // Jurnalul Umanitar Modern. 2020. Том 3. № 2(4). С. 16—21. DOI: 10.46591/MHJM.2020.0302.0004
24. Иванова A.A., Агисова Ф.Б., Сауткина Е.В., Кабанова В.С., Иванде К.С., Патракова Н.А. Разработка российской шкалы проэкологического поведения // Материалы XXII Апрельской международной научной конференции по проблемам развития экономики и общества (г. Москва, 13—30 апреля 2021 г.). М.: НИУ ВШЭ, 2021.
25. Иргит Е.Л., Эренчин Д.О. К вопросу об экологическом сознании студентов // Вестник Тувинского государственного университета. Педагогические науки. 2019. Том 3. № 51. DOI: 10.24411/2221-0458- 2019-10013
26. Каргаполова Е.В., Дулина Н.В., Шкурин Д.В. Трансформация социально-экологической системы региона (на примере Нижнего Поволжья) // Вопросы территориального развития. 2019. Том 2. № 47. С. 1—17. DOI:10.15838/tdi.2019.2.47.1
27. Корунова В.О., Прыгунова М.И., Ермолаева П.О. Изучение процесса экологизации сознания молодежи в контексте комплексной социальной политики (по материалам опроса студентов в Республике Татарстан) // Электронный экономический вестник Татарстана. 2017. № 4. С. 25—34.
28. Марар О.И. Экологическая культура в современном российском обществе: дисс. … д-ра социол. наук. М., 2012. 320 с.
29. Недоспасова О.П., Кайда А.Ю., Ефремова Е.А., Кузнецов А.А. Формирование экологического самосознания: ценность опыта стран ОЭСР для современной России // Векторы благополучия: экономика и социум. 2020. Том 2. № 37. С. 36—47. DOI: 10.18799/26584956/2020/2(37)/1012
30. Нестик Т.А., Журавлев А.Л. Психология глобальных рисков. М.: Институт психологии РАН, 2018. 402 с.
31. Панов В.И. Экологическая психология: проблемы и направления // Мир психологии. 2020. № 2(102). С. 144—154. EDN KGXECY.
32. Родионова Е.В., Арляпова П.А., Примаков А.С., Казьмина О.В. Экологическое сознание населения: рециклинг стеклобоя в городском пространстве (на примере города Томска) [Электронный ресурс] // Вестник науки Сибири. 2017. Том 3. № 26. URL: http://sjs2.tpu.ru/journal/article/view/1578 (дата обращения: 14.07.2021).
33. Рыбакова М.В. Социальные экологические практики: состояние и система взаимодействия: дисс. … д-ра социол. наук. М., 2010. 482 с.
34. Ряжская Т.В. Социологический анализ процесса экологизации общественного сознания: Гендерный аспект: дисс. … канд. социол. наук. М., 1999. 137 с.
35. Тихомиров Д.А. Экологическое сознание молодежи Москвы // Горизонты гуманитарного знания. 2018. № 2. DOI: 10.17805/ggz.2018.2.6
36. Цветкова И.В., Иванова Т.Н. Социальные критерии экологической ответственности молодежи // Интеграция образования. 2020. Том 21. № 4. С. 723— 735. DOI: 10.15507/1991-9468.089.021.201704.723-735
37. Чердымова Е.И. Социально-психологическое исследование модели соотношения экологической установки и экологического поведения школьников: дисс. … канд. психол. наук. Самара, 1999. 188 с.
38. Шабанова М.А. Раздельный сбор бытовых отходов в России: уровень, факторы и потенциал включения населения // Мир России. 2019. Том 28. № 3. С. 88—112. DOI:10.17323/1811- 038X-2019-28-3-88-112
39. Шабанова М.А. Социально-экономические практики населения как ресурс ослабления мусорной проблемы в России // Социологические исследования. 2019. № 6. С. 50—63. DOI: 10.31857/ S013216250005481-2
40. Шишкина Е.А. Социальное конструирование экологической культуры на региональном уровне глобализации: дисс. … д-ра социол. наук. Саратов, 2009. 367 с.
41. Шурупова М.Ф. Повседневное поведение в быту и экологическое сознание россиян // Проблемы социокультурной и политической модернизации: человек, коммуникация, среда: Материалы VIII международной научно-практической конференции (г. Санкт-Петербург, 18—19 мая 2018 г.). СПб.: СПбГЛТУ, 2014. 196 с.
42. Эркинбек Улуу С., Резников Д.А. Поведение Нижегородского потребителя при выборе экотоваров // Великие Реки'2019: Материалы 21-го Международного научно-промышленного форума (г. Нижний Новгород, 14—17 мая 2019 г.). Н. Новгород: ННГАСУ, 2019. 422 с.
43. Agissova F., Sautkina E. The Role of Personal and Political Values in Predicting Environmental Attitudes and Pro-environmental Behavior in Kazakhstan // Frontiers in Psychology. Vol. 11. P. 3660.
44. Bamberg S., Möser G. Twenty years after Hines, Hungerford, and Tomera: A new meta-analysis of psycho-social determinants of pro-environmental behaviour // Journal of Environmental Psychology. Vol. 27. № 1. P. 14—25.
45. Bertoldo R., Castro P. The outer influence inside us: Exploring the relation between social and personal norms // Resources, Conservation and Recycling. Vol. 112. P. 45—53.
46. Bond L., Sautkina E., Kearns A. Mixed messages about mixed tenure: do reviews tell the real story? // Housing studies. Vol. 26. № 1. 69—94. DOI: 10.1080/02673037.2010.512752
47. Brick C., Sherman D.K., Kim H.S. “Green to be seen” and “brown to keep down”: Visibility moderates the effect of identity on pro-environmental behavior // Journal of Environmental Psychology. Vol. 51. P. 226—238.
48. Chan HW. When do values promote pro-environmental behaviors? Multilevel evidence on the self-expression hypothesis // Journal of Environmental Psychology. Vol. 71. DOI: 10.1016/j.jenvp.2019.101361
49. Chen X., Peterson M.N., Hull V., Lu C., Lee G.D., Hong D., Liu J. Effects of attitudinal and sociodemographic factors on pro-environmental behaviour in urban China // Environmental Conservation. Vol. 38. № 1. P. 45—52.
50. Chwialkowska A., Akbar Bhatti W., Glowik M. The influence of cultural values on pro-environmental behavior // Journal of Cleaner Production. Vol. 268. DOI: 10.1016/j.jclepro.2020.122305
51. Clayton S., Czellar S., Nartova-Bochaver S., Skibins J.C., Salazar G., Tseng Y.C., Irkhin B., Monge- Rodriguez F.S. Cross-cultural validation of a revised environmental identity scale // Sustainability. Vol. 13. № 4. P. 2387. DOI: 10.3390/su13042387
52. Daryanto A., Song Z. A meta-analysis of the relationship between place attachment and pro-environmental behaviour // Journal of Business Research. Vol. 123. P. 208—219.
53. De Groot J.I.M., Van Den Berg A.E., Steg L. Environmental Psychology : An Introduction. Chichester, West Sussex: Wiley-Blackwell, 2019.
54. Dono J., Webb J., Richardson B. The relationship between environmental activism, pro-environmental behaviour and social identity // Journal of Environmental Psychology. Vol. 30. № 2. P. 178—186. DOI: 10.1016/j.jenvp.2009.11.006
55. Frick J., Kaiser F.G., Wilson M. Environmental knowledge and conservation behavior: Exploring prevalence and structure in a representative sample // Personality and Individual Differences. Vol. 37. № 8. P. 1597—1613.
56. Gatersleben B., Murtagh N., Abrahamse W. Values, identity and pro-environmental behaviour // Contemporary Social Science. Vol. 9. № 4. P. 374—392.
57. Gatersleben B., Steg L., Vlek C. Measurement and determinants of environmentally significant consumer behavior // Environment and Behavior. Vol. 34. № 3. 335—362. DOI: 10.1177/0013916502034003004
58. Gifford R., Nilsson A. Personal and social factors that influence pro-environmental concern and behaviour: A review // International Journal of Psychology. Vol. 49. № 3. P. 141—157.
59. Global Risks Report 2021.16th Edition / World Economic Forum. Geneva: WEF, 2021.
60. Graves L.M., Sarkis J., Gold N. Employee proenvironmental behavior in Russia: The roles of top management commitment, managerial leadership, and employee motives // Resources, Conservation and Recycling. Vol. 140. P. 54—64. DOI: 10.1016/j.resconrec.2018.09.007
61. Grilli G., Curtis J. Encouraging pro-environmental behaviours: A review of methods and approaches // Renewable and Sustainable Energy Reviews. Vol. 135. DOI: 10.1016/j.rser.2020.110039
62. He J., Morrison, A.M., Zhang H. Being sustainable: The three-way interactive effects of CSR, green human resource management, and responsible leadership on employee green behavior and task performance // Corporal Social Responsibility and Environmental Management. 2020. Vol. 28. № 3. P. 1043—1054. DOI: 10.1002/csr.2104
63. Kaiser F.G., Wilson M. Goal-directed conservation behavior: The specific composition of a general performance // Personality and Individual Differences. Vol. 36. № 7. P. 1531—1544.
64. Khalina E.V., Solovjova J.N., Yuldasheva O.U., Pogrebova O.A. Values of sustainable development in consumer behavior: Case of Russia // Revista ESPACIOS. Vol. 38. № 54. P. 21.
65. Klaniecki K., Leventon J., Abson D.J. Human—nature connectedness as a ‘treatment’ for pro-environmental behavior: making the case for spatial considerations // Sustainability Science. Vol. 13. № 5. P. 1375—1388.
66. Larionova N.S., Pyankova T.V. Readiness of residents of Arkhangelsk for garbage reform changes. Proceedings of the Vth International Conference on Arctic: History and Modernity, Saint-Petersburg, IOP Publishing, 2020, vol. 539, pp.120-128.
67. Larson L.R., Stedman R.C., Cooper C.B., Decker D.J. Understanding the multi-dimensional structure of pro-environmental behavior // Journal of Environmental Psychology. Vol. 43. P. 112—124.
68. Li D., Zhao L., Ma S., Shao S., Zhang L. What influences an individual’s pro-environmental behavior? A literature review // Resources, Conservation and Recycling. 2019. Vol. 146. P. 28—34.
69. Liu P., Teng M., Han C. How does environmental knowledge translate into pro-environmental behaviors?: The mediating role of environmental attitudes and behavioral intentions // Science of The Total Environment. Vol. 728. DOI: 10.1016/j.scitotenv.2020.138126
70. Markle G.L. Pro-Environmental Behavior: Does It Matter How It’s Measured? Development and Validation of the Pro-Environmental Behavior Scale (PEBS) // Human Ecology. Vol. 41. № 6. P. 905—914. DOI: 10.1007/s10745-013-9614-8
71. Melo P.C., Ge J., Craig T., Brewer M.J., Thronicker I. Does work-life balance affect pro-environmental behaviour? Evidence for the UK using longitudinal microdata // Ecological Economics. 2018. Vol. 145. 170—181.
72. Meyer A. Does education increase pro-environmental behavior? Evidence from Europe // Ecological Economics. Vol. 116. P. 108—121.
73. Morren M., Grinstein A. Explaining environmental behavior across borders: A meta-analysis // Journal of Environmental Psychology. Vol. 47. P. 91—106.
74. Nash N., Whitmarsh L., Capstick S., Hargreaves T., Poortinga W., Thomas G., Sautkina E., Xenias D. Climate-relevant behavioral spillover and the potential contribution of social practice theory // WIREs Climate Change. Vol. 8. № 6. P. 1—16.
75. Nielsen K.S., Cologna V., Lange F., Brick C., Stern P.C. The case for impact-focused environmental psychology // Journal of Environmental Psychology. Vol. 74. DOI: 10.1016/j.jenvp.2021.101559
76. Nielsen, K. S., Clayton, S., Stern, P. C., Dietz, T., Capstick, S., & Whitmarsh, L. How psychology can help limit climate change // American Psychologist. Vol. 76. № 1. P. 130—144. DOI: 10.1037/amp0000624
77. Noble G., Pomering A., Johnson L.W. Gender and message appeal: Their influence in a pro-environmental social advertising context // Journal of Social Marketing. Vol. 4. № 1. P. 4—21.
78. Petticrew M., Roberts H. Systematic Reviews in the Social Sciences: A Practical Guide. Oxford: Blackwell, 2006.
79. Poortinga W., Steg L., Vlek C. Values, environmental concern, and environmental behavior: a study into household energy use // Environment and Behavior. Vol. 36. P. 70—93. DOI: 10.1177/0013916503251466
80. Ratner S., Gomonov K. Barriers of Consumer Behavior for the Development of the Circular Economy: Empirical Evidence from Russia // Applied Sciences. Vol. 11, № 46. DOI: 10.3390/app11010046
81. Reznichenko S.I., Irkhin B.D., Nartova-Bochaver S.K. Do authentic people care about the environment? A view from two paradigms // Psychology in Russia: State of the Art. 2021. 14. № 3. P. 81—102.
82. Rydzewski P. The implementation of sustainable development vs. environmental attitudes in international comparative studies // Problemy Ekorozwoju—Problems of Sustainable Development. Vol. 8. № 1. P. 125—137.
83. Sautkina E., Agissova F., Ivanova A., Ivande K., Kabanova V., Patrakova N. Political, Environmental and Social Determinants of Pro-Environmental Behaviour in Russia // Higher School of Economics Research Paper Series: Psychology. Vol. 130. DOI: 10.2139/ssrn.3995972
84. Sautkina E., Ivanova A. Who’s Business is it Anyway? Environmental Policy and Determinants of Environmental Behaviour in Russia. Handbook of the International Conference of Environmental Psychology, Plymouth, University of Plymouth, 2019, p. 198.
85. Schultz P.W., Kaiser F.G. Promoting pro-environmental behavior. In S.D. Clayton (Ed.), The Oxford handbook of environmental and conservation psychology. Oxford: Oxford University Press, 2012. P. 556—580.
86. Steg L., Perlaviciute G., Van der Werff E., Lurvink J. The significance of hedonic values for environmentally relevant attitudes, preferences, and actions // Environment and Behavior. Vol. 46. № 2. P. 163—192.
87. Steg L., Vlek C. Encouraging pro-environmental behaviour: An integrative review and research agenda // Journal of Environmental Psychology. Vol. 29. № 3. P. 309—317.
88. Stern P.C. Toward a Coherent Theory of Environmentally Significant Behavior // Journal of Social Issues. Vol. 56. № 3. P. 407—424.
89. Ünal A.B., Steg L., Granskaya J. “To support or not to support, that is the question”. Testing the VBN theory in predicting support for car use reduction policies in Russia // Transportation Research Part A: Policy and Practice. Vol. 119. P. 73—81.
90. Valko D. Environmental attitudes and contextual stimuli in emerging environmental culture: An empirical study from Russia // Sustainable Production and Consumption. Vol. 27. P. 2075—2089. DOI: 10.1016/j.spc.2021.05.008
91. Van der Werff E., Steg L., Keizer K. It is a moral issue: The relationship between environmental self-identity, obligation-based intrinsic motivation and pro-environmental behaviour // Global Environmental Change. Vol. 23. № 5. P. 1258—1265.
92. van Valkengoed, A. M., Steg, L., Perlaviciute, G., Schultz, P. W., Brosch, T., Gatersleben, B., Nordlund, A., Pahl, S., Whitmarsh, L. Theory enhances impact. Reply to: ‘The case for impact-focused environmental psychology’// Journal of Environmental Psychology. Vol. 75. DOI: 10.1016/j.jenvp.2021.101597
93. Whitmarsh L., O’Neill S. Green identity, green living? The role of pro-environmental self-identity in determining consistency across diverse pro-environmental behaviours // Journal of Environmental Psychology. Vol. 30. № 3. P. 305—314. DOI: 10.1016/j.jenvp.2010.01.003
94. Whitmarsh L., Poortinga W., Capstick S. Behaviour change to address climate change // Current Opinion in Psychology. Vol. 42. P. 76—81. DOI: 10.1016/j.copsyc.2021.04.002
95. Zelezny L.C., Chua P.P., Aldrich C. Elaborating on gender differences in environmentalism // Journal of Social Issues. Vol. 56. № 3. P. 443—458.
96. Zhang H., Mou Y., Wang T., Hu J. The Influence of Advertising Appeals on Consumers’ Willingness to Participate in Sustainable Tourism Consumption // Complexity. 20. DOI: 10.1155/2020/8812560
97. Zibenberg A., Greenspan I., Katz-Gerro T., Handy F. Environmental behavior among Russian youth: the role of self-direction and environmental concern // Environmental management. Vol. 62. № 2. P. 295—304. DOI: 10.1007/s00267-018-1032-7

PlumX

Метрики публикации