Перейти к основному содержанию

Современная зарубежная психология
2024. Том 13. № 3. С. 62–72
doi:10.17759/jmfp.2024130306
ISSN: 2304-4977 (online)

Эмоциональная дифференцированность и ее связь с регуляцией эмоций: обзор исследований

52

Рассказова М.А.

PDF (RUS)
GS
Информация
в Google Scholar

Аннотация

В статье представлен обзор ряда современных зарубежных исследований эмоциональной дифференцированности и ее роли в процессах регуляции эмоций. Предпринята попытка обобщить существующие на данный момент результаты о связи эмоциональной дифференцированности с различными личностными и поведенческими конструктами, а также о ее роли в психологическом благополучии. Выявлены основные преимущества высокого уровня эмоциональной дифференцированности отрицательных эмоций и недостатки низкого уровня эмоциональной дифференцированности отрицательных эмоций. Проведено разделение между эмоциональной дифференцированностью как чертой и сиюминутной эмоциональной дифференцированностью, обозначены сложности в концептуализации и измерении конструкта сиюминутной эмоциональной дифференцированности, отмечены перспективы изучения связи между обоими показателями эмоциональной дифференцированности и регуляции эмоций. Проведен анализ нескольких исследований, посвященных роли эмоциональной дифференцированности в выборе и эффективности использования условно адаптивных и условно дезадаптивных стратегий регуляции эмоций. Обнаружено, что более высокий уровень эмоциональной дифференцированности отрицательных эмоций связан с эффективностью использования стратегий регуляции эмоций, но не с их выбором. Выявлены сходства и расхождения в методологии и полученных результатах анализируемых исследований. Сформулированы вопросы, требующие дальнейшего изучения, описаны перспективы для будущих исследований. Обозначена практическая значимость результатов исследований для использования в целях психотерапии и лечения психологических расстройств.

Общая информация

Ключевые слова: эмоциональная дифференцированность, эмоциональная дифференцированность отрицательных эмоций, регуляция эмоций, когнитивные стратегии регуляции эмоций

Рубрика издания: Психология развития и возрастная психология

Тип материала: обзорная статья

DOI: https://doi.org/10.17759/jmfp.2024130306

Финансирование. Исследование осуществлено в рамках Программы фундаментальных исследований НИУ ВШЭ.

Благодарности. Автор благодарит за оказанную поддержку научного руководителя Д.В. Люсина.

Получена: 13.03.2024

Принята в печать:

Для цитаты: Рассказова М.А. Эмоциональная дифференцированность и ее связь с регуляцией эмоций: обзор исследований [Электронный ресурс] // Современная зарубежная психология. 2024. Том 13. № 3. С. 62–72. DOI: 10.17759/jmfp.2024130306

Полный текст

Введение

Под регуляцией эмоций (РЭ) понимается способность регулировать интенсивность, частоту и продолжительность положительных и/или отрицательных эмоций [34]. В последние годы зарождается ветвь исследования РЭ в ее связи с таким конструктом, как эмоциональная дифференцированность (ЭД). На сегодняшний день существует лишь несколько эмпирических работ, в которых изучалась эта взаимосвязь, что говорит о малом количестве знаний в этой области. Кроме того, эти работы отличает отсутствие методологического единства и разнородность полученных результатов. Целью данного обзора является анализ текущей литературы, посвященной ЭД, ее роли в психологическом функционировании человека и ее связи с РЭ, выявление сходства и противоречий в полученных результатах для обозначения направлений и перспектив будущих исследований.

Эмоциональная дифференцированность

Теоретические подходы, рассматривающие эмоциональный опыт человека, несмотря на некоторые различия, единогласно постулируют функциональную природу эмоций [4; 32]. В современных описаниях эмоций, основанных на оценке, эмоции рассматриваются как «детекторы смысла», включающие оценку личной значимости конкретной ситуации в зависимости от актуальной цели индивида [36].
Существуют индивидуальные различия в том, как люди осознают состав своих эмоций [2]. Эти различия называют общим термином эмоциональная сложность (emotion complexity), который включает в себя два крупных концептуальных определения: эмоциональный диалектизм (emotional dialecticism) как способность одновременного переживания положительных и отрицательных эмоций и эмоциональную дифференцированность (emotion differentiation) как способность испытывать разнообразные эмоции.
Эмоциональная дифференцированность — конструкт, выражающий то, насколько тонко человек может различать свои эмоции. Люди с более высокой ЭД могут более хорошо различать схожие по валентности эмоциональные переживания (например, гнев и разочарование), называть их и описывать [27].
Переживание эмоций как более дискретных и конкретных может позволить человеку делать более четкие прогнозы относительно значения событий или физиологических ощущений [16], координируя комплекс когнитивных, физиологических и поведенческих механизмов, способствующих повышению приспособленности к текущей ситуации [32].
ЭД измеряется с помощью разных методик, но чаще всего — с помощью метода многократных замеров эмоционального состояния (experience sampling), основанного на регулярных самоотчетах испытуемых о своем настроении [44]. На основании полученных данных вычисляются показатели ЭД, чаще всего эти показатели строятся на основе ICC — измерения внутренней согласованности оценок эмоций. Высокий ICC (ближе к 1) говорит о высокой степени ковариации между сходными по валентности эмоциями, что указывает на низкую дифференцированность, т. е. несколько эмоций как бы «склеиваются» в субъективном опыте человека и не разделяются по степени выраженности. Напротив, низкий показатель ICC (ближе к 0) говорит о более высокой дифференциации, поскольку люди сообщают о более разнообразных эмоциях. Для большей точности в интерпретации результатов чаще всего оценка ЭД проводится отдельно для отрицательных (ЭД/О) и положительных (ЭД/П) эмоций [1].
Несмотря на значительное разнообразие эмоциональных переживаний, доступных человеку, большее внимание в научной литературе уделяют негативным эмоциям. Вероятно, это связано с тем, что именно негативные эмоции больше связаны со способами приспособления к среде и избеганием угроз выживанию [32]. Негативные эмоции имеют большую информационную ценность, поскольку сигнализируют о необходимости изменения или корректировки текущего состояния или деятельности.
Исследования последних десятилетий показывают, что способность к точному различению собственных негативных эмоций связана с более высоким уровнем психологического благополучия [10; 41], более высоким уровнем любопытства [30], эмпатической точности [18], полноты жизни и разнообразия повседневных событий [15; 35], с более успешным принятием решений в условиях риска [25], а также может быть полезна в ситуациях, связанных с интенсивными негативными эмоциями. Например, люди с высоким уровнем ЭД/О проявляют меньше агрессии в ответ на гнев и провокацию (словесное или физическое нападение) в отношении того, кто их обидел [13], проявляют меньше импульсивности [45], более эффективно справляются с регуляцией своих негативных эмоций [5], употребляют меньше алкоголя в момент, когда испытывают сильные негативные эмоции [9]. Также люди с высокой ЭД/О более устойчивы к проявлению депрессивных симптомов под воздействием ежедневных негативных событий [43; 46], а подростки менее подвержены развитию симптомов депрессии во время переживания стресса [21].
Любопытно, что ЭД/О связана не только с различными поведенческими аспектами, но и с субъективным переживанием интенсивности негативных эмоций. Известно, что люди с более высокой ЭД/О испытывают меньшее усиление негативных эмоций после использования стратегий саморегуляции [5]. В одном из последних исследований [16] измерялся не только уровень ЭД, но и объективный показатель физиологической реакции сердечно-сосудистой системы на стрессовую задачу. Результаты показали, что более высокодифференцированные люди по сравнению с менее дифференцированными сообщали о менее интенсивных негативных эмоциях во время стрессового воздействия, даже несмотря на то, что демонстрировали большую симпатическую реактивность. Эти результаты предполагают, что люди с более высоким уровнем ЭД/О могут воспринимать свои эмоции как более управляемые, независимо от уровня физиологического возбуждения. В совокупности результаты упомянутых исследований позволяют предположить, что точное различение эмоциональных переживаний, содержащих специфическую информацию о контексте, помогает снизить их интенсивность и функционируют как форма имплицитной регуляции эмоций [36].
Напротив, низкий уровень ЭД может ограничивать количество информации, связанной с эмоциями, которую человек способен извлекать из окружающей среды, что делает его менее подготовленным к эффективному регулированию своих эмоций [5; 24]. Кроме того, крайне низкий уровень ЭД может указывать на такое нарушение эмоциональной сферы, как алекситимия, и проявляться в трудности идентифицировать и описывать свои чувства и телесные ощущения. Известно, что алекситимия влияет на качество жизни, общий уровень психологического здоровья, а также связана с рядом психопаталогий и нарушений в регуляции эмоций [33].
Однако в целом низкий уровень ЭД не является нарушением, хотя и может быть связан с дезадаптивным поведением как способом совладания с эмоциональным возбуждением. Особенно эта связь прослеживается у групп людей, имеющих клинический диагноз. Низкая ЭД/О является характерной чертой людей с депрессивным расстройством [17], социальным тревожным расстройством [7; 23], расстройством аутистического спектра [11]. У людей с пограничным расстройством личности руминация в совокупности с низкой ЭД/О повышает риск актов несуицидиального самоповреждения [8], а у людей, страдающих от алкогольной зависимости, низкая ЭД/О повышает риск употребления алкоголя в 90-дневный период выздоровления: лица с высокой ЭД/О сообщают о более редких эпизодах употребления, чем лица с низкой ЭД/О [12]. Также любопытны результаты, полученные при исследовании связи ЭД и руминации как фактора, усиливающего психологическое расстройство: взаимодействие ЭД/О и ЭДП значительно защищает от развития депрессии при руминации [26]; кроме того, ЭД/О является значимым модерирующим фактором между руминацией и социальным избеганием как в клинической выборке людей с социальным тревожным расстройством, так и в неклинической выборке студентов колледжа. Для низкодифференцированных людей более высокий уровень руминации предсказывает более высокую частоту социального избегания, и эти результаты не распространяются на людей со средней и высокой ЭД/О [37]. В работе, посвященной исследованию связи ЭД/О и ПТСР, было обнаружено, что люди с диагнозом ПТСР испытывают больше проблем с дифференциацией своих негативных эмоций, чем люди, пережившие травму и не страдающие ПТСР: избегание, связанное с травмой, ассоциируется с одновременным проявлением симптомов ПТСР, а более высокий уровень ЭД/О ослабляет эту связь, хотя и не устраняет ее полностью [29]. На основе результатов данных исследований справедливо полагать, что ЭД/О может быть трансдиагностическим защитным фактором от поведенческой дисрегуляции в клинических и неклинических группах [36; 45].
Наконец, Seah с соавторами в 2020 году провели метаанализ, в котором обобщили предшествующие работы о связи ЭД/О и дезадаптивного поведения от алкоголизма до несоблюдения графика приема препаратов. В 17 исследованиях на клинических и неклинических выборках была обнаружена отрицательная связь между ЭД/О и дезадаптивным поведением. Немаловажно, что эта связь оставалась значимой даже при контроле среднего уровня негативных эмоций [38].

Внутриличностные колебания ЭД

В большинстве исследований, посвященных ЭД, этот конструкт оценивается как устойчивая индивидуальная характеристика человека, т. е. как черта (trait emotion differentiation). Однако все больше внимания в последние годы уделяется вопросу о том, какова вариативность ЭД на внутриличностном уровне и может ли она быть предиктором других оцениваемых переменных. Современные теории черт утверждают, что индивидуальные различия в поведении, мыслях и чувствах состоят из стабильной и переменной частей и поведение одного и того же человека может меняться от случая к случаю в зависимости от разных обстоятельств, контекста, ресурсов и др. [19]. Поэтому есть все основания полагать, что изучение показателей внутриличностных колебаний ЭД, таких как сиюминутная ЭД (state emotion differentiation) и средняя ЭД за день (daily emotion differentiation), позволит лучше понять, как ЭД в целом связана с поведением, поскольку контекст и цели являются определяющими факторами для того, чтобы эмоции и поведение были признаны адаптивными [2].
В одном из первых исследований, в котором измерялись сиюминутная ЭД и средняя ЭД за день, было установлено, что эти показатели являются значимыми предикторами сиюминутной импульсивности у людей с пограничным расстройством личности и депрессивным расстройством, в то время как общий показатель ЭД как черты был значим минимально [45]. Интересны результаты, полученные при изучении роли стресса в предсказании колебаний дифференциации эмоций. Было показано, что высокий уровень стресса связан с более низким средним ЭД за день и что стресс в один день предсказывает более низкий уровень ЭД/О на следующий день [47]. Продолжая идею измерения внутриличностных колебаний ЭД, авторы одной из последних работ ввели новый способ оценки — индекс дифференциации сиюминутных эмоций — для изучения связи ЭД с сиюминутным благополучием. Этот индекс непосредственно связан с классическим показателем ЭД (ICC) и оценивает ее в конкретной временной точке относительно общего уровня дифференциации эмоций человека. В работе было обнаружено, что более высокие уровни сиюминутной дифференцированности, как позитивных, так и негативных эмоций, положительно связаны с позитивными сиюминутными показателями благополучия и отрицательно — с негативными сиюминутными показателями благополучия [27].
В работе Springstein и соавторов (2024) на основе индекса сиюминутной ЭД, разработанного авторами предыдущего исследования, было выявлено, что в знакомой социальной ситуации, по сравнению с менее знакомой, люди с большей точностью дифференцируют свои положительные эмоции, причем связь между этими показателями с большей силой проявляется у пожилых людей по сравнению с молодыми. Таким образом, результаты последних работ показывают, что внутриличностные колебания ЭД, т. е. показатели сиюминутной ЭД, и ЭД на уровне дня могут быть важными и значимыми предикторами других переменных [39].
Существуют и другие исследования, в которых оценивалась степень разнообразия, с которой эмоции переживаются на сиюминутном уровне [например: 3; 20], но все они отличаются разнородностью в способах измерения, операционализации показателей и результатах, что не позволяет составить обобщенную картину о поведенческих эффектах этих показателей. Это говорит о том, что изучение сиюминутной ЭД как предсказательного фактора адаптивной или дезадаптивной поведенческой активности находится в зачаточном состоянии и требует дальнейшего внимательного исследования.

Эмоциональная дифференцированность и регуляция эмоций

Представленные теоретические и эмпирические исследования, несмотря на некоторую разнородность в способах оценки и концептуализации конструкта эмоциональной дифференцированности [44], тем не менее создают обобщенную картину позитивного эффекта способности к различению эмоций. Являясь значимым компонентом общего психологического здоровья и предиктором более успешного адаптивного поведения, совершенно закономерно, что ЭД также связана с различными процессами регуляции эмоций, поскольку способность к регулированию эмоций в соответствии с требованиями контекста и текущими целями играет центральную роль во многих областях функционирования человека и вносит существенный вклад в уровень общего психологического благополучия [14; 34; 42;]. Справедливо предположить, что когда человек точно знает, что чувствует, ему легче выбрать наиболее подходящую или эффективную стратегию регуляции эмоций для этой конкретной эмоции в данном конкретном контексте, и усилия по регуляции эмоций будут более эффективными [5]. Напротив, если эмоции не дифференцированы друг от друга, а используются как взаимозаменяемые для описания общего негативного аффекта, то информация, которую они предоставляют, будет неспецифичной и нечувствительной к факторам контекста [27].
В связи с этим изучение связи ЭД и РЭ представляется довольно перспективным не только с фундаментальной точки зрения, но и с точки зрения психотерапии и психокоррекции. Если люди, более тонко различающие свои эмоции, действительно способны лучше их регулировать, то это знание может служить нескольким психотерапевтическим целям: 1) диагностировать у некоторых клиентов степень ЭД, чтобы понять, не связаны ли их психологические трудности с недостатком в различении эмоций и их регуляции; 2) развивать степень ЭД у тех клиентов, кто испытывает трудности с различением и называнием эмоций; 3) обучать клиентов наиболее успешно регулировать себя в соответствии с текущим эмоциональным состоянием, контекстом и долгосрочными целями.
В первом исследовании, посвященном изучению связи эмоциональной дифференцированности и регуляции эмоций (РЭ), людей просили сообщать об интенсивных негативных переживаниях и их ответных регуляторных усилиях. На протяжении двух недель участники заполняли дневник, оценивая свои самые сильные эмоциональные переживания каждый день и указывая, в какой степени они использовали стратегии регуляции эмоций. Результаты показали, что те, кто умел различать негативные эмоции, использовали почти на 30% больше стратегий для уменьшения негативных и увеличения позитивных эмоций по сравнению с людьми с низким уровнем ЭД [24]. Эти результаты впервые показали, что интенсивные негативные эмоции при высокой степени дифференцированности могут быть функциональными и связаны со здоровыми стратегиями регуляции эмоций.
В одном из недавних исследований изучалось, связана ли ЭД/О с выбором стратегии, операционализированным как степень использования каждой стратегии, и эффективностью стратегий, операционализированной как связь между каждой стратегией и последующей негативной эмоцией.
Предполагалось, что ЭД/О будет связана положительно с переоценкой и принятием (условно адаптивные стратегии) и отрицательно — с подавлением и руминацией (условно дезадаптивные стратегии). Также авторы ожидали, что уровень ЭД/О будет изменять интенсивность негативных эмоций: у людей с низким ЭД/О при использовании всех стратегий негативные эмоции будут усиливаться, в то время как у людей с высоким ЭД/О использование условно адаптивных стратегий будет снижать уровень негативных эмоций, а эффекты подавления и руминации на негативные эмоции будут ослаблены по сравнению с низкодифференцированными людьми. Было проведено два исследования: в первом изучалась связь ЭД/О и РЭ в повседневной жизни; второе исследование проводилось во время эмоционального события в реальной жизни и изучало эту связь в интенсивный эмоциональный период.
Негативные эмоции были связаны как с усилением регуляции, так и со снижением дифференциации, поэтому средний уровень негативных эмоций выступал контролируемой переменной. В соответствии с первой гипотезой была обнаружена связь ЭД/О с уменьшением подавления и руминации, но только во втором исследовании, что, предположительно, указывает на то, что связь между ЭД/О и РЭ возникает только в эмоциональных ситуациях. Результаты первого исследования не дали возможности подтвердить первую гипотезу. В целом, как отмечают авторы, это говорит о том, что ЭД/О не имеет сильного отношения к выбору стратегии. То есть оказалось, что навык распознавания собственных эмоций ещe не обязательно связан с предпочтением более адаптивного способа справляться с переживанием.
В соответствии со второй гипотезой, результаты показали, что среди низкодифференцированных испытуемых стратегии регуляции эмоций были связаны с усилением негативных эмоций. Среди высокодифференцированных испытуемых использование всех стратегий, как условно адаптивных, так и условно дезадаптивных, также было связано с усилением негативных эмоций, однако эта связь была ослаблена по сравнению с низкодифференцированными людьми. Это говорит о том, что люди с высокой ЭД/О более эффективно справляются с регуляцией эмоций [5].
Схожие результаты были получены и в другой работе, в которой исследовалось: 1) связана ли ЭД/О как черта с привычным использованием отдельных стратегий Р; 2) каким образом ЭД/О как черта связана с ежедневным использованием отдельных стратегий РЭ; 3) как внутриличностные ежедневные колебания ЭД/О связаны с ежедневным использованием отдельных стратегий РЭ. Стратегии включали четыре условно адаптивные стратегии (рефлексия, дистанцирование, нереактивность, переоценка) и четыре условно дезадаптивные стратегии (руминация, избегание переживаний, экспрессивное подавление, беспокойство). Как и в предыдущем исследовании, авторы ожидали, что более высокая ЭД/О будет положительно связана с условно адаптивными стратегиями РЭ и отрицательно связана с условно дезадаптивными стратегиями РЭ. Для того чтобы оценить уникальный вклад ЭД/О в выбор стратегии, оценивалось, в какой степени ЭД/О связана с РЭ помимо негативных эмоций.
Результаты показали, что более высокая ЭД/О положительно связана с большим использованием условно адаптивных стратегий и с меньшим использованием условно дезадаптивных стратегий руминации и тревоги. Однако при контроле среднего уровня негативных эмоций значимых взаимосвязей между измеряемыми показателями не наблюдалось. Эти результаты были аналогичными в трех измеряемых условиях, что говорит лишь о слабой связи ЭД, как черты, с выбором стратегий РЭ [31].
В одном из лонгитюдных исследований, которое проводилось в течение четырех лет на выборке студентов колледжа, изучалось, какова модерирующая роль ЭД/О в связи между интенсивностью стрессовых повседневных событий и стратегиями, используемыми для регуляции дистресса, возникающего в результате этих событий. Учитывая условность разделения стратегий РЭ на адаптивные и дезадаптивные и отсутствие эмпирических данных об их принципиальном отличии, в данной работе были выбраны стратегии с опорой на другой вид их классификации [28]: к стратегиям вовлечения, т. е. участия в борьбе с негативными эмоциями, была отнесена стратегия решения проблемы, а к группе стратегий отстранения, характеризующихся попытками уйти от тревожащих мыслей и эмоций, были отнесены стратегии избегания и отвлечения. Отдельно были также изучены две поведенческие стратегии: употребление психоактивных веществ и поиск социальной поддержки. Предполагалось, что: 1) интенсивность самого стрессового события каждого дня будет связана с более активным использованием стратегий регуляции отстранения и вовлечения; 2) люди с более высоким уровнем ЭД/О будут реже использовать стратегии отстранения и чаще использовать стратегии вовлечения при сильном стрессе.
Частично подтверждая вторую гипотезу, результаты показали, что люди с высоким уровнем ЭД/О реже использовали стратегии отстранения, чем люди с более низким уровнем ЭД/О. Однако защитная роль ЭД/О в высокострессовых ситуациях была подтверждена лишь частично: более высокий уровень ЭД/О защищал от использования отвлечения в ситуациях высокого стресса, но не от употребления психоактивных веществ или избегания. Также ЭД/О не был связан со стратегиями вовлечения (т. е. решением проблем и социальной поддержкой). Вопреки прогнозам, люди с более высоким уровнем ЭД/О не использовали стратегии вовлечения чаще, и ЭД/О не модерировала связь между интенсивностью стресса и использованием стратегий вовлечения [6].
Анализ представленных работ показывает, что на данный момент результаты исследований связи ЭД и РЭ выглядит несколько противоречиво и разрозненно. Исследование Барретт с соавторами, положившее основу для дальнейшего изучения этой области, не позволяет сделать вывод о связи ЭД с выбором стратегий РЭ или с эффективностью их использования, а указывает, скорее, на степень их применения в зависимости от уровня ЭД. Кроме того, лишь в одном из исследований изучалась связь ЭД и эффективности использования стратегий РЭ. Полученные результаты требуют дополнения другими работами, в совокупности с которыми станет возможным составить обобщенную картину о связи этих показателей.
В результатах двух исследований были обнаружены схожие тенденции: работы E.K. Калокеринос (E.K. Kalokerinos) с соавторами [5] и M.С. О’Толе (M.S. O'Toole) с соавторами [31] согласуются в общем выводе об отсутствии значимой связи ЭД/О с выбором стратегий РЭ при контроле среднего уровня негативных эмоций. Однако в работе B.A. Браун (B.A. Brown) с соавторами [6] эта связь была обнаружена для стратегий отстранения: люди с высоким уровнем ЭД/О реже использовали стратегии отстранения, чем люди с более низким уровнем ЭД/О.
Стоит отметить, что при относительно схожих процедурах измерения ЭД процедуры измерения выбора стратегий РЭ значительно отличаются от работы к работе. E.K. Калокеринос с соавторами предложили оценить степень использования каждой стратегии применительно к эмоциям, измеряемым предыдущим замером, т. е. участники отвечали, какие стратегии они использовали с момента предыдущего уведомления. M.С. О’Толе с соавторами использовали процедуру сиюминутной оценки применения стратегий РЭ, т. е. предлагали отметить степень использования стратегий по отношению к эмоциям, которые участники только что оценивали. B.A. Браун с соавторами просили участников вспомнить самое негативное событие дня и оценить, насколько сильно они использовали каждую из шести различных стратегий РЭ в ответ на это негативное событие.
Таким образом, описанные расхождения в направлениях исследований, процедурах и полученных результатах на данный момент не позволяют сделать общее заключение о том, связана ли ЭД/О с выбором стратегий РЭ и эффективностью их использования.

Перспективы

Способность эффективно регулировать эмоции в соответствии с текущими целями и/или контекстуальными требованиями играет центральную роль во многих областях психологического функционирования, включая социальное функционирование, академическую и трудовую деятельность и, в особенности, психическое здоровье. Улучшение способности к РЭ через обучение эффективному использованию стратегий является важным аспектом некоторых психотерапевтических подходов, направленных на коррекцию психологических расстройств. Тем не менее для лучшего обоснования моделей психического здоровья и соответствующих вмешательств все еще необходимы новые знания в понимании процессов РЭ и их связи с другими личностными конструктами [34].
В представленном обзоре мы сосредоточились на новой, зарождающейся области исследования процессов регуляции эмоций в их связи с таким личностным конструктом, как эмоциональная дифференцированность. Существующие работы показывают, что эмоциональная дифференцированность так же, как и регуляция эмоций, играет важную роль в процессах психологического функционирования человека и непосредственным образом связана с уровнем общего психологического благополучия. На сегодняшний день получено немало подтверждений связи ЭД, преимущественно ЭД/О, с более адаптивными формами поведения и ответных реакций на события окружающей среды.
Закономерно предположить, что, выполняя функциональную роль в поддержании психологического благополучия, ЭД и РЭ могут быть предиктивно связаны, однако вопрос об этой связи изучался крайне мало. После первого в этой области исследования 2001 года [24] прошло больше десяти лет, прежде чем этот вопрос снова привлек внимание ученых. Анализ последних немногочисленных работ показывает как сходство, так и противоречие в полученных результатах. В двух исследованиях [5; 31] было обнаружено, что ЭД слабо связана с выбором условно адаптивных или условно дезадаптивных стратегий РЭ, а значимость связи исчезает при контроле среднего уровня негативных эмоций, но в другом исследовании [6] была частично зафиксирована такая связь для стратегий отдаления. Что касается связи ЭД с эффективностью использования стратегий РЭ, то в этом вопросе на сегодняшний день не накоплено достаточно данных, чтобы судить об общей закономерности, хотя результаты о наличии этой связи известны.
Таким образом, остаются без определенного ответа следующие вопросы: если высокая ЭД положительно связана с более адаптивными формами поведения, то каковы причины ненаблюдаемой связи высокой ЭД с условно адаптивными стратегиями? Может ли корень этого несоответствия скрываться в теоретической разобщенности во взглядах касательно разделения стратегий РЭ на условно адаптивные и дезадаптивные? Или проблема — в отсутствии общей методологии и общих измерительных стратегий? Одним из вариантов объяснения обнаруженных противоречий может служить теоретическое представление о том, что дифференциация сама по себе может исполнять функцию стратегии регуляции эмоций, помогая людям дистанцироваться от них [22], снижая силу их висцерального переживания и связанного с ними когнитивного содержания, что, в свою очередь, приводит к снижению самооценки интенсивности эмоций [40]. Однако это предположение на данный момент не имеет достаточных эмпирических подтверждений и нуждается в дальнейшей проверке.
Кроме того, на текущий момент не вполне изучена роль внутриличностных колебаний ЭД: сиюминутной ЭД и средней ЭД за день. Известно лишь несколько работ, в которых этот показатель был зафиксирован, однако в них не наблюдается согласованности в операционализации конструкта и методах его измерения. Мы не обнаружили работ, в которых исследовался бы вопрос о том, как связана сиюминутная ЭД с использованием стратегий РЭ. Что если внутриличностные колебания ЭД вносят существенный вклад в выбор стратегий? Ответы на поставленные вопросы, вероятно, смогут дать больше информации и заполнить существующие в данный момент пробелы.
Понимание того, какие показатели эмоционального опыта могут быть поведенчески адаптивными в соответствии с целями и контекстом, является важным вопросом, как с точки зрения фундаментальной науки, так и для практической психотерапии, связанной с лечением людей с эмоциональными расстройствами, где поведенческая адаптация является главной целью. Существующие на данный момент исследования предоставляют богатую информацию, которая уже активно используется в различных областях практической психологии, а будущие исследования помогут еще больше прояснить роль эмоциональной дифференцированности в вопросах, касающихся психологической адаптации.

Литература

  1. Сучкова Е.А., Люсин Д.В. Методы измерения эмоциональной дифференцированности: сравнительный анализ // Психологический журнал. 2023. Том 44. № 6. С. 77—85. DOI:10.31857/S020595920029013-0
  2. A systematic review and meta-analysis of the association between complexity of emotion experience and behavioral adaptation / M.S. O’Toole, M.E. Renna, E. Elkjær, M.B. Mikkelsen, D.S. Mennin // Emotion Review. 2020. Vol. 12. № 1. P. 23—38. DOI:10.1177/1754073919876019
  3. An ecological momentary assessment investigation of complex and conflicting emotions in youth with borderline personality disorder / H.E. Andrewes, C. Hulbert, S.M. Cotton, J. Betts, A.M. Chanen // Psychiatry Research. 2017. Vol. 252. P. 102—110. DOI:10.1016/j.psychres.2017.01.100
  4. Barrett L.F. The theory of constructed emotion: An active inference account of interoception and categorization // Social Cognitive and Affective Neuroscience. 2017. Vol. 12. № 1. P. 1—23. DOI:10.1093/scan/nsw154
  5. Differentiate to regulate: Low negative emotion differentiation is associated with ineffective use but not selection of emotion-regulation strategies / E.K. Kalokerinos, Y. Erbas, E. Ceulemans, P. Kuppens // Psychological Science. 2019. Vol. 30. № 6. P. 863—879. DOI:10.1177/0956797619838763
  6. Does negative emotion differentiation influence how people choose to regulate their distress after stressful events? A four-year daily diary study / B.A. Brown, F.R. Goodman, D.J. Disabato, T.B. Kashdan, S. Armeli, H. Tennen // Emotion. 2021. Vol. 21. № 5. P. 1000—1012. DOI:10.1037/emo0000969
  7. Emotion differentiation and emotion regulation in high and low socially anxious individuals: An experience-sampling study / M.S. O’Toole, M.B. Jensen, H.N. Fentz, R. Zachariae, E. Hougaard // Cognitive Therapy and Research. 2014. Vol. 38. P. 428—438. DOI:10.1007/s10608-014-9611-2
  8. Emotion differentiation as a protective factor against nonsuicidal self-injury in borderline personality disorder / L.F. Zaki, K.G. Coifman, E. Rafaeli, K.R. Berenson, G. Downey // Behavior therapy. 2013. Vol. 44. № 3. P. 529—540. DOI:10.1016/j.beth.2013.04.008
  9. Emotion differentiation as resilience against excessive alcohol use: An ecological momentary assessment in underage social drinkers / T.B. Kashdan, P. Ferssizidis, R.L. Collins, M. Muraven // Psychological Science. 2010. Vol. 21. № 9. P. 1341—1347. DOI:10.1177/0956797610379863
  10. Emotion differentiation dissected: Between-category, within-category, and integral emotion differentiation, and their relation to well-being / Y. Erbas, E. Ceulemans, E.S. Blanke, L. Sels, A. Fischer, P. Kuppens // Cognition and Emotion. 2019. Vol. 33. № 2. P. 258—271. DOI:10.1080/02699931.2018.1465894
  11. Emotion differentiation in autism spectrum disorder / Y. Erbas, E. Ceulemans, J. Boonen, I. Noens, P. Kuppens // Research in Autism Spectrum Disorders. 2013. Vol. 7. № 10. P. 1221—1227. DOI:10.1016/j.rasd.2013.07.007
  12. Emotion differentiation in early recovery from alcohol use disorder: Associations with in‐the‐moment affect and 3‐month drinking outcomes / N.N. Emery, K.J. Walters, L. Njeim, M. Barr, D. Gelman, D. Eddie // Alcoholism: Clinical and Experimental Research. 2022. Vol. 46. № 7. P. 1294—1305. DOI:10.1111/acer.14854
  13. Emotion differentiation moderates aggressive tendencies in angry people: A daily diary analysis / J.R.S. Pond, T.B. Kashdan, C.N. DeWall, A. Savostyanova, N.M. Lambert, F.D. Fincham // Emotion. 2012. Vol. 12. № 2. P. 326—337. DOI:10.1037/a0025762
  14. Emotion regulation dynamics in daily life: Adaptive strategy use may be variable without being unstable and predictable without being autoregressive / M. Wenzel, E.S. Blanke, Z. Rowland, T. Kubiak // Emotion. 2022. Vol. 22. № 7. P. 1487—1504. DOI:10.1037/emo0000967
  15. Emotional granularity is associated with daily experiential diversity / K. Hoemann, Y. Lee, P. Kuppens, M. Gendron, R.L. Boyd // Affective Science. 2023. Vol. 4. № 2. P. 291—306. DOI:10.31234/osf.io/24mpf
  16. Examining the role of emotion differentiation on emotion and cardiovascular physiological activity during acute stress / A.S. Bonar, J.K. MacCormack, M.J. Feldman, K.A. Lindquist // Affective Science. 2023. Vol. 4. P. 317—331. DOI:10.1007/s42761-023-00189-y
  17. Feeling blue or turquoise? Emotional differentiation in major depressive disorder / E. Demiralp, R.J. Thompson, J. Mata [et al.] // Psychological Science. 2012. Vol. 23. № 11. P. 1410—1416. DOI:10.1177/0956797612444903
  18. Feeling me, feeling you: The relation between emotion differentiation and empathic accuracy / Y. Erbas, L. Sels, E. Ceulemans, P. Kuppens // Social Psychological and Personality Science. 2016. Vol. 7. № 3. P. 240—247. DOI:10.1177/1948550616633504
  19. Fleeson W., Jayawickreme E. Whole trait theory // Journal of Research in Personality. 2015. Vol. 56. P. 82—92. DOI:10.1016/j.jrp.2014.10.009
  20. Grossmann I., Gerlach T.M., Denissen J.J.A. Wise reasoning in the face of everyday life challenges // Social Psychological and Personality Science. 2016. Vol. 7. № 7. P. 611—622. DOI:10.1177/1948550616652206
  21. High emotion differentiation buffers against internalizing symptoms following exposure to stressful life events in adolescence: An intensive longitudinal study / E.C. Nook, J.C. Flournoy, A.M. Rodman, P. Mair, K.A. McLaughlin // Clinical Psychological Science. 2021. Vol. 9. № 4. P. 699—718. DOI:10.31234/osf.io/q4uy8
  22. Kashdan T.B., Barrett L.F., McKnight P.E. Unpacking emotion differentiation: Transforming unpleasant experience by perceiving distinctions in negativity // Current Directions in Psychological Science. 2015. Vol. 24. № 1. P. 10—16. DOI:10.1177/0963721414550708
  23. Kashdan T.B., Farmer A.S. Differentiating emotions across contexts: Сomparing adults with and without social anxiety disorder using random, social interaction, and daily experience sampling // Emotion. 2014. Vol. 14. № 3. P. 629—638. DOI:10.1037/a0035796
  24. Knowing what you're feeling and knowing what to do about it: Mapping the relation between emotion differentiation and emotion regulation / L.F. Barrett, J. Gross, T.C. Christensen, M. Benvenuto // Cognition and Emotion. 2001. Vol. 15. № 6. P. 713—724. DOI:10.1080/02699930143000239
  25. Li Y., Ashkanasy N.M. Risk adaptation and emotion differentiation: An experimental study of dynamic decision‐making // Asia Pacific Journal of Management. 2019. Vol. 36. P. 219—243. DOI:10.1007/s10490-017-9559-3
  26. Liu D.Y., Gilbert K.E., Thompson R.J. Emotion differentiation moderates the effects of rumination on depression: A longitudinal study // Emotion. 2020. Vol. 20. № 7. P. 1234—1243. DOI:10.1037/emo0000627
  27. Momentary emotion differentiation: the derivation and validation of an index to study within-person fluctuations in emotion differentiation / Y. Erbas, E.K. Kalokerinos, P. Kuppens, S. van Halem, E. Ceulemans // Assessment. 2022. Vol. 29. № 4. P. 700—716. DOI:10.1177/1073191121990089
  28. Naragon-Gainey K., McMahon T.P., Chacko T.P. The structure of common emotion regulation strategies: A meta-analytic examination // Psychological Bulletin. 2017. Vol. 143. № 4. P. 384—427. DOI:10.1037/bul0000093
  29. Negative emotion differentiation in trauma-exposed community members: Associations with posttraumatic stress disorder symptoms in daily life / C.P. Pugach, L.R. Starr, P.J. Silvia, B.E. Wisco // Journal of psychopathology and clinical science. 2023. Vol. 132. № 8. P. 1007—1018. DOI:10.1037/abn0000851
  30. Nuanced aesthetic emotions: Emotion differentiation is related to knowledge of the arts and curiosity / K. Fayn, P.J. Silvia, Y. Erbas, N. Tiliopoulos, P. Kuppens // Cognition and Emotion. 2018. Vol. 32. № 3. P. 593—599. DOI:10.1080/02699931.2017.1322554
  31. O’Toole M.S., Elkjær E., Mikkelsen M.B. Is negative emotion differentiation associated with emotion regulation choice? Investigations at the person and day level // Frontiers in Psychology. 2021. Vol. 12. Article ID 684377. 11 p. DOI:10.3389/fpsyg.2021.684377
  32. Positive emotion differentiation: A functional approach / M.N. Shiota, S.L. Neufeld, A.F. Danvers, E.A. Osborne, O. Sng, C.I. Yee // Social and Personality Psychology Compass. 2014. Vol. 8. № 3. P. 104—117. DOI:10.1111/spc3.12092
  33. Preece D.A., Gross J.J. Conceptualizing alexithymia // Personality and Individual Differences. 2023. Vol. 215. Article ID 112375. 6 p. DOI:10.1016/j.paid.2023.112375
  34. Relations between emotion regulation strategies and affect in daily life: A systematic review and meta-analysis of studies using ecological momentary assessments / T. Boemo, I. Nieto, C. Vazquez, A. Sanchez-Lopez // Neuroscience and Biobehavioral Reviews. 2022. Vol. 139. Article ID 104747. 16 p. DOI:10.1016/j.neubiorev.2022.104747
  35. Rich and balanced experiences of daily emotions are associated with activity diversity across adulthood / S. Lee, E.J. Urban-Wojcik, S.T. Charles, D.M. Almeida // The Journals of Gerontology: Series B. 2022. Vol. 77. № 4. P. 710—720. DOI:10.1093/geronb/ gbab144
  36. Scherer K.R., Moors A. The emotion process: Event appraisal and component differentiation // Annual Reviews of Psychology. 2019. Vol. 70. № 14. P. 719—745. DOI:10.1146/annurev-psych-122216-011854
  37. Seah T.H., Aurora P., Coifman K.G. Emotion differentiation as a protective factor against the behavioral consequences of rumination: A conceptual replication and extension in the context of social anxiety // Behavior Therapy. 2020. Vol. 51. № 1. P. 135—148. DOI:10.1016/j.beth.2019.05.011
  38. Seah T.H., Coifman K.G. Emotion differentiation and behavioral dysregulation in clinical and nonclinical samples: A meta-analysis // Emotion. 2022. Vol. 22. № 7. P. 1686—1697. DOI:10.1037/emo0000968
  39. Springstein T., Thompson R.J., English T. Examining situational differences in momentary emotion differentiation and emotional clarity in everyday life // Emotion. 2024. Vol. 24. № 4. P. 947—959. DOI:10.1037/emo0001311
  40. Subjective responses to emotional stimuli during labeling, reappraisal, and distraction / M.D. Lieberman, T.K. Inagaki, G. Tabibnia, M.J. Crockett // Emotion. 2011. Vol. 11. № 3. P. 468—480. DOI:10.1037/a0023503
  41. Tan T.Y., Wachsmuth L., Tugade M.M. Emotional nuance: Examining positive emotional granularity and well-being // Frontiers in psychology. 2022. Vol. 13. Article ID 715966. 6 p. DOI:10.3389/fpsyg.2022.715966
  42. The association between the selection and effectiveness of emotion-regulation strategies and psychopathological features: A daily life study / M. Houben, E.K. Kalokerinos, P. Koval, Y. Erbas, J. Mitchell, M. Pe, P. Kuppens // Clinical Psychological Science. 2023. Article ID 21677026231203662. 11 p. Preprint. DOI:10.1177/21677026231203662
  43. The perils of murky emotions: Emotion differentiation moderates the prospective relationship between naturalistic stress exposure and adolescent depression / L.R. Starr, R. Hershenberg, Z.A. Shaw, Y.I. Li, A.C. Santee // Emotion. 2020. Vol. 20. № 6. P. 927—938. DOI:10.1037/emo0000630
  44. Thompson R.J., Springstein T., Boden M. Gaining clarity about emotion differentiation // Social and Personality Psychology Compass. 2021. Vol. 15. № 3. Article ID e12584. 14 p. DOI:10.1111/spc3.12584
  45. Undifferentiated negative affect and impulsivity in borderline personality and depressive disorders: A momentary perspective / R.L. Tomko, S.P. Lane, L.M. Pronove, H.R. Treloar, W.C. Brown, M.B. Solhan, P.K. Wood, T.J. Trull // Journal of abnormal psychology. 2015. Vol. 124. № 3. P. 740—753. DOI:10.1037/abn0000064
  46. When feelings lack precision: Low positive and negative emotion differentiation and depressive symptoms in daily life / L.R. Starr, R. Hershenberg, Y.I. Li, Z.A. Shaw // Clinical Psychological Science. 2017. Vol. 5. № 4. P. 613—631. DOI:10.1177/2167702617694657
  47. Why I don’t always know what I’m feeling: The role of stress in within-person fluctuations in emotion differentiation / Y. Erbas, E. Ceulemans, E.K. Kalokerinos, M. Houben, P. Koval, M.L. Pe, P. Kuppens // Journal of personality and Social Psychology. 2018. Vol. 115. № 2. P. 179—191. DOI:10.1037/pspa0000126

Информация об авторах

Рассказова Мария Александровна, аспирант факультета социальных наук, Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики» (ФГАУО ВО «НИУ ВШЭ»), Москва, Россия, ORCID: https://orcid.org/0009-0008-3796-3165, e-mail: mari.rasskazova@mail.ru

Метрики

Просмотров

Всего: 182
В прошлом месяце: 124
В текущем месяце: 58

Скачиваний

Всего: 52
В прошлом месяце: 34
В текущем месяце: 18