Особенности реализации семантики диминутивности в рутульском языке

В статье формулируются общие положения, явившиеся результатом анализа способов выражения диминутивности в рутульском языке. На основе анализа фактического материала выявлено преобладание лексико-семантических средств реализации семантики диминутивности в рутульском языке, что обусловлено необходимостью восполнения недостатка морфологических диминутивных образований.

В соответствии с особенностями языковой картины мира этносоциума, определяющими базовые языковые стандарты выражения семантических категорий, диминутивность представлена во всех языках на морфологическом, лексико-семантическом и фразеологическом уровнях.

С помощью понятийной категории диминутивности, являющейся составной частью языковой и концептуальной картин мира, познаются особенности национального восприятия и отношения к миру. В языках мира средства репрезентации исследуемой категории представлены неравномерно: так, в нахско-дагестанских языках, к которым относится рутульский язык, морфологические средства выражения семантики диминутивности представлены скудно, в отличие от синтетических языков (в частности русского языка), в которых категория диминутивности богато представлена и на морфологическом, и на лексико-семантическом уровнях.

Использование слов с диминутивным суффиксом позволяет говорящему выделить объекты и явления действительности из разряда обычных, проявляя по отношению к ним либо свою особую симпатию, либо антипатию. Референт оценивается на основании концепта незначительности, лежащего в основе понятийной категории диминутивности, при этом оценка может быть положительной (в случае реализации сценария благоприятного взаимоотношения) или отрицательной (в случае реализации сценария демонстрации антипатии). Выбор положительного/отрицательного отношения адресанта к референту обусловлен многими факторами, предшествующими моменту речи, немаловажным фактором является и эмоциональный настрой адресата.

В рутульском языке есть лексемы с диминутивным суффиксом, содержащие либо только положительную оценку референта (дидай «папенька», рышай «доченька» и др.), либо только отрицательную, пренебрежительную оценку референта (ч1увукуй «кривой/-ая», гич1ентий «трус, бояка», вешентий «плакса» и др.).

Кроме описанных выше случаев, в описываемом языке выявляются суффиксы, оценочность которых (положительную или отрицательную) можно определить лишь с учетом того контекста, в котором употребляется лексема с диминутивным суффиксом: ч1урый «рыжик», сик1ик1ий «лисичка», гъу1дидий «куропаточка».

Достаточно слабая представленность в дагестанских языках категории диминутивности на морфологическом уровне и факт наличия ограниченного числа лексем, оформленных диминутивным суффиксом, позволяет делать выводы о неактуальности концепта диминутивности для носителей дагестанских языков или о выраженности этого концепта на других уровнях языка.

В рутульском языке исследователями А.С. Алисултановым, Г.Х. Ибрагимовым и Г.А. Султанаевой выявлены аффиксы -ай, -уй, -ый, придающие уменьшительно-ласкательную семантику именам существительным: дид-ай «папенька», нин-ай «маменька», рыш-ай «доченька», гыг-ый «дяденька», дух-уй «сыночек» и т.д. [1, с. 85].

Мы также выявили в исследуемом языке несколько слов, характерных только для детского языка или «языка нянь»: бебий «хлеб», бапый «каша», гьа1вый «собака», гышик1ый «ослик», дзицений «теленок» и т.д. Это не диминутивы, образованные от обычных существительных с помощью специальных аффиксов, а специальные слова, используемые только при общении с детьми, но в их структуре также присутствуют суффиксы -ий, -ый, оформляющие слова с уменьшительно­ласкательной семантикой.

Близки к этим «детским» словам и лексемы, образованные от обычных существительных с помощью суффиксов -ий, -уй, -ый, но с дополнительными наращениями (часто редуплицированными), не продуктивными в словообразовательной системе рутульского языка:

кьа1б-аб-ый «люлька» - от кьа1б «люлька»;

гел-ел-ий «ягненок» - от гел «ягненок»;

гъу1д-ид-ий «куропаточка» - от гъу1д «куропатка»;

кьу1л-ил-ий «мышонок, мышка» - от кьу1л «мышь».

Существительное сик1 «лиса» образует две уменьшительно- ласкательные формы: сик1-ик1- ий «лисичка» и сик1-енк1-ий «лисичка».

От существительных си «медведь», гъы1р «заяц» диминутивные формы образуются посредством сложных наращений -бамб-, -еше-пап1-:

си «медведь» - си-бамб-ый «медвежонок»;

гъы1р «заяц» - гъы1р-еше-пап1-ый «зайчик».

Сложную структуру в плане этимологии имеет лексема гъы1р-е-ш-е-пап1-ый «зайчик», используемая в «языке нянь»: гъы1р «заяц» + гласный -е (усеченный вариант маркера плюралиса - ер) + детерминатив -ш-, характерный для косвенной основы всех одушевленных существительных мн. числа + показатель эргатива -е + компонент -п1ап1, этимология которого затемнена + диминутивный суффикс -ый.

Существительное бисий «котик, кошечка» образовано от призывного слова бис (в рутульском языке призывное слово для кошек - «бис-бис») и изначально содержит уменьшительно-ласкательный суффикс -ий, но образует повторную диминутивную форму присоединением наращения -енк1: бисий «котик, кошечка» - бис-енк1-уй «котик, кошечка».

Диминутивы-обращения часто используются в разговорной рутульской речи: нинай «маменька» - от нин «мама», дидай «папенька» - от дид «отец», духай «сынок» - от дух «сын», рышай «доченька» - от рыш «дочь». Эти формы с аффиксом -ай в речи рутульцев используются только для обращения, что позволяет предположить наличие в недавнем прошлом в рутульском языке вокатива, образуемого только от одушевленных существительных, это подтверждается и примерами исконных антропонимов, названий родов и кличек животных с суффиксами -ий, -уй, -ый, -ы1й:

мужские имена: Серкерий, Гаманый, Давыдый и т.д.;

женские имена: К1уч1ий, Къизилий, Хадиджий, Гьа1валый и т.д.;

названия родов: Суьлий, Къузукьуй, Карый, К1арагъы1й и т.д.;