Реализация принципа экономии при образовании психологических терминов в английском и русском языках

На протяжении уже двух столетий проблема языковой экономии не утратила своей актуальности. Применительно к фонетическим законам языка и синтаксису принцип экономии нашел свое отражение в работах видных представителей различных направлений в сравнительно-историческом языкознании: младограмматизма (Г. Пауль), структурализма (Ф. де Соссюр, А. Мартине) и др. К числу их последователей, в той или иной мере освещавших данную проблематику, можно отнести таких известных филологов, как Р.О. Якобсон, В.Г. Адмони, Р.А. Будагов и др. Экономии языковых средств посвящен ряд частных исследований, в которых показано, как этот принцип / закон распространяется не только на отдельные уровни языка или на всю систему в целом, но и на различные виды речи: функциональные стили, дискурсы, жанры.

Настоящее исследование посвящено прикладному аспекту данной проблемы - реализации принципа экономии в системах психологических терминов на морфологическом и фонетическом уровнях английского и русского языков.

Обратимся к первоисточникам и проследим, как этот принцип трактовался ведущими специалистами в этой области. Согласно В.Г. Адмони, стремление к экономии - общая тенденция в психической деятельности человека, проявляющаяся к сведению до минимума а) мускульных или психических усилий в процессе речи; б) времени, требующемся для речевого выражения определенного содержания [1]. По мнению Г. Пауля, «одна уже бесполезная перегрузка памяти служит достаточным основанием для устранения языковых излишеств» [10]. Кратко, но емко описал это языковое явление А. Мартине: «принцип наименьшего усилия» [9].

В подъязыке психологии экономия усматривается, прежде всего, в краткости, немногословности термина: удобная форма способствует его лучшему пониманию и использованию [5], оптимизирует процесс профессионального общения [6]. Таким образом, в фокусе данной работы - наиболее продуктивные, с точки зрения экономии, способы терминообразования, иллюстрирующие тенденцию обоих языков к компрессии.

В английском языке таковым является аффиксальный способ терминообразования. С точки зрения экономии языковых средств, он продуктивен тем, что для выражения одного терминируемого понятия английскому языку достаточного одного слова, в отличие от русского языка, который для передачи этого же понятия может использовать уже несколько слов. В англоязычной терминосистеме ведущая роль в этом отводится словообразующим префиксам, заимствованным из разных языков. Терминообразование широко использует международный словообразовательный фонд, поставляющий, как правило, семантически стандартные терминоэлементы. Термины, созданные средствами интернационального фонда, отвечают многим необходимым требованиям, предъявляемым к специальным наименованиям (они, как правило, кратки, однозначны, с хорошей словообразовательной потенцией) [7; 11; 14].

Говоря о самом обширном пласте заимствований - греко-латинском, - к наиболее ярким примерам можно отнести англоязычные аффиксальные термины, образованные от основы и продуктивных префиксов со значениями:

■      «плохо / неправильно»: maltreatment = жестокое обращение;

■      «дважды / двойной»: distress = деструктивный стресс;

■      «повторное действие»: re-victimization = вторичная виктимизация;

■      «избавление, освобождение»:        desensitization      = восстановление нормального

психического состояния или душевного равновесия и др.

Как видно из приведенных выше примеров, для выражения этих значений английскому языку достаточно одного терминоэлемента, т.е. словообразующего префикса, в то время как в русском языке это же значение репрезентировано как минимум словом.

В последние десятилетия в русскоязычной психологической терминосистеме отмечается большой приток заимствований англицизмов. Масштаб этого явления объясняется следующими факторами: а) отсутствие в принимающем языке адекватного переводного эквивалента для номинации терминируемого понятия; б) при наличии такового - его многословность, что автоматически делает его «неудобным» в использовании. В этой связи к наиболее экономному способу терминообразования в русском языке относят фонетические заимствования, или «заимствования материальной формы иноязычного термина» [13], к которым традиционно относят переводческую транскрипцию и переводческую транслитерацию. Так, в русскоязычную психологическую терминосистему уже прочно вошли такие англицизмы, как драйв, дистресс, стрессор, триггер, прайминг, аффорданс, фасилитатор и многие др. Все они являются примерами переводческой транскрипции - формального пофонемного воссоздания исходной лексической единицы с помощью фонем переводящего языка [8]. Наиболее многочисленную группу фонетических заимствований в психологической терминосистеме русского языка составляют случаи переводческой транслитерации - формального побуквенного воссоздания исходной лексической единицы с помощью алфавита переводящего языка [там же]. В качестве примеров приведем широко используемые англицизмы обсессия, интрузия, варианса, кластеризация, персеверация, аттракция, аффилиация, персонализация и др.

С одной стороны, такой способ терминообразования вполне оправдан. Виду обозначенных выше факторов заимствования иноязычных терминов, с целью экономии языковых средств иногда удобнее использовать англицизмы, чем прибегать к их русскоязычным эквивалентам. Ср.: драйв (от англ. drive) -приподнятое, специфическое психологическое состояние, удовольствие, удовлетворение от чего-л.; аффорданс (от англ. аffordance) - побудительный характер вещей; манящее качество воспринимаемых предметов и событий; прайминг (от англ. priming) - процесс актуализации установки; аффилиация (от англ. ciffilialion) - потребность (мотивация) в общении, в эмоциональных контактах, дружбе, любви; делинквент (от англ. delinquent) - лицо с социально-отклоняющимся поведением; правонарушитель [4].

С другой стороны, выражаясь терминами Г. Пауля, такая «негативная разгрузка языка» привела к тому, что язык научного общения стал рассматриваться как «простая условность, доступная изменению по воле заинтересованных лиц» [12]. Большой прирост подобных заимствований в различных подъязыках вызывает справедливое возмущение у ученых, отстаивающих сохранность русского языка, его «чистоту» и самобытность. В частности, В.П. Даниленко отмечает следующее: «при всех объективных причинах, позволяющих предпочесть заимствование, нельзя не видеть и фактов включения таких терминов, которые явились данью моде или просто отсутствием чувства меры [7]. Г. Пауль усматривал в этом процессе закономерный характер: «если один способ выражения по какой-либо причине стал более привычным, чем другой, то есть если его способность проникать в сознание стала при данных обстоятельствах большей, то при отсутствии особых влияний, противодействующих этому, перевес с каждым разом будет увеличиваться. Как только у подавляющего большинства членов сравнительно узкого коллектива появится совпадение в отборе из какой-либо группы равнозначных форм, то, как естественное следствие, это совпадение будет все больше укореняться» [10].

Особое внимание в этой связи хотелось бы уделить проблеме масштабного заимствования англицизмов, для которых в русскоязычной психологической терминосистеме уже существуют соответствующие равноценные (внутренняя форма) и равнозначные (однословность наименования) эквиваленты. Как уже было показано выше, графическая или фонетическая имитация исходного англоязычного термина преимущественно используется русским языком в целях экономии. Однако нельзя не указать на выбивающийся из этого ряда пласт специальной лексики, который был заимствован без каких-либо объективных причин. Примеры, имеющие адекватный переводной эквивалент и однословную номинацию, многочисленны. В ряду переводческих транскрипций - копинг = совладание; аттачмент = привязанность; сэлф-харм = самоповреждение и многие др. При помощи транслитерации в психологическую терминосистему русского языка проникли такие термины, как аддикция = зависимость; интеракция = взаимодействие; абреакция = отреагирование; эмпатия = сопереживание; релиабильность = надежность и др.

Вместе с тем некоторыми учеными подчеркивается необходимость использования в подъязыке психологии подобного рода заимствований. Как отмечают Е.А. Балыгина и Т.В. Ермолова несмотря на то, что способ перевода терминов, основанный на транскрибировании и транслитерации, обладает рядом недостатков, достаточно часто термины, заимствованные подобным образом, получают широкое распространение и закрепляются в языке. Так, термин суггестия был создан посредством транслитерации слова лат. suggestio / англ. suggestion с последующей его адаптацией к морфологической системе русского языка. Этот термин обозначает то же понятие, что и слово «внушение», однако имеет несколько другие коннотации. Функционирование термина суггестия в научном контексте привело к некоторым изменениям в его значении. В настоящее время слово «суггестия» в отличие от общеупотребительного слова внушение воспринимается как элемент терминологической системы языка. Это показывает, что заимствование слова «суггестия» оправдано необходимостью создания терминологической единицы, отличающейся по своему значению от синонимичного общеупотребительного слова [2; 3].

К числу подобного рода заимствований, пополнивших русскоязычную психологическую терминосистему, можно отнести следующие термины, образованные на основе общеупотребительных значений соответствующих слов: депривация (от англ. deprivation - лишение, потеря) - психо-эмоциональное состояние, возникающее в результате длительного ограничения возможностей человека для удовлетворения его основных потребностей; диссоциация (от англ. dissociation - разделение, разобщение) -нарушение связности психических процессов [4] и др.

Рассмотрев особенности реализации принципа экономии в системах психологических терминов русского и английского языков, можем сделать следующие выводы. Независимо от языка, тенденция к экономии (краткости, однословности номинации терминируемого понятия) проявляется на уровне формы. В английском языке существует свой собственный словообразовательный фонд, позволяющий говорящим минимизировать свои усилия в процессе речи. В качестве наиболее продуктивных терминоэлементов здесь выступают словообразующие префиксы, преимущественно заимствованные из латинского и греческого языков.

Таким образом, в системе психологических терминов английского языка аффиксальное словообразование является одним из эффективных способов экономии языковых средств. Русский язык, не обладающий такой словообразовательной потенцией, применительно к терминообразованию в подъязыке психологии, склонен к масштабным фонетическим заимствованиям англицизмов. Как было показано выше, далеко не всегда этот процесс обусловлен причинами объективного характера. Зачастую неоправданные заимствования иноязычных терминов, которые уже имеют адекватный переводной эквивалент в русском языке, лишь усложняют восприятие языка для специальных целей, затрудняют профессиональное общение.