Семейный нарратив в Лицевом летописном своде Ивана Грозного

Работа направлена на изучение семейного нарратива в Лицевом летописном своде Ивана Грозного. Исследование позволило выделить несколько ключевых тем в рамках семейного нарратива, а именно заключение брака, рождение детей и заключение второго брака. Полученные результаты дают возможность говорить о том, что изображение семьи в своде согласуется с христианским пониманием брака и репрезентуется как союз мужчины и женщины, в котором муж — глава, а женщина — мать многочадного потомства, стоящая за мужем. Продолжение рода является одной из основных целей брака и большой радостью. Тема второй женитьбы русских князей в своде поднимается, повторная женитьба согласуется с традициями того времени и правилами Церкви.

Введение

Текущий год указом президента Российской Федерации был объявлен Годом семьи, такая мера направлена на защиту и сохранение традиционных семейных ценностей. В связи с этим актуальным видится обращение к семейной тематике в древнерусской литературе, являющейся краеугольным камнем русской культуры и как нельзя лучше отражающей традиционные ценности русского народа. Особый интерес в обозначенном контексте представляет семейный нарратив в Лицевом летописном своде Ивана Грозного (далее — ЛЛС), созданном во второй половине XVI века. По слову Б.В. Клосса, указанное произведение — «самое крупное летописно-хронографическое произведение средневековой Руси» [9, с. 206]. Важное значение имеет тот факт, что свод возник в эпоху, когда Московская Русь под властью государя достигла расцвета и «подводила итоги своим историческим воспоминаниям» [14, с. 1–2]. По замыслу, он должен был представлять законченную и полную летопись, повествующую о формировании централизованного Русского православного государства, изображать рост и значение Москвы как «третьего» Рима. Таким образом, о своде можно говорить как о книге, представляющей русское — значит, православное — мировоззрение [2, с. 43]. Более того, свод создавался как учебник жизни для царских детей. Следовательно, он должен был изображать идеалы, сформировавшиеся в сознании общества к тому времени, служить «глашатаем жизненных ценностей», быть устроителем «единого распорядка и уклада жизни» [11, с. 5–6].

Лицевой свод создавался путем компиляции [13, с. 21], детального отбора и соединения сведений из различных источников [1, с. 308–309; 13, с. 87–132]. Он охватывает события библейской и общемировой истории, от сотворения мира до царствования самого Ивана IV. Однако для нас интерес представляют исключительно те части, которые посвящены русской истории.

Топику семейного нарратива в Лицевом летописном своде можно охарактеризовать как весьма обширную, что указывает на то, что семья и брак играли значимую роль в сознании средневекового русского человека. В своде семейный нарратив представлен в частности следующими темами: 1) заключение брака; 2) рождение детей; 3) повторная женитьба.

Тема заключения брака в ЛЛС

С крещения Руси в 988 году монополия заключения брака принадлежала Церкви [15, с. 71], и впоследствии брак всегда должен был освящаться церковным благословением. Обозначенный тезис подтверждается в своде: летописные записи, посвященные свадьбам, во многих случаях сопровождаются уточнением, в каком храме проходило венчание, кто его совершал и в какой день (в церковный праздник / на какой седмице).

«Тоя же весны, маия в 27 день, в неделю Слепаго, женися князь Андреи Васильевич Углечьский на Москве, поял княжну Елену, княже Романову дщерь Мезечьского, а венчал их в церкви Пречистой Филипп митрополит. [12, т. 15, с. 157].

«В лето 6651 [1143] Князь велики Всеволод Олгович Киевский жени сына своего <…> межи Рожества Христова и Крещения, в Новегороде [12, т. 11, с. 245].

Приведенные выдержки иллюстрируют, что в сознании людей XVI века брак естественным образом был связан с Церковью. Верным представляется сказать, что в сознании человека XXI века данный факт классифицируется как «связь с Церковью», в то время как для людей того времени изучаемый феномен не был связью с чем-либо, а скорее являлся естественным порядком вещей, следствием естественного уклада жизни и мыслей.

Интересным кажется обратить внимание на морфологические особенности в выдержках из свода по рассматриваемой теме. В контексте заключения брака употребляются следующие глагольные формы: [князь] «женися» или «взял за себя»; [князь] «жени» своего сына / внука / брата; [князь] «дал волю взять [дочь] в жены»; [князь] «отдал замуж». В качестве примеров можно привести следующие летописные записи:

«Того же лета [1397] женися князь Иван Всеволодич Тверский на Москве у великия княгини Евдокеи, поят дщерь великаго князя Дмитрея Ивановича Настасью» [12, т. 11 (2), с. 359];

«Тое же зимы генваря в 17 день князь Иван Васильевич Ярославский выдал дщерь свою Марью за князя Александра Федоровича» [12, т. 12. С. 292];

«Того же лета, месяца июня в четвертый день, женил князь великий сына своего великого князя Ивана, у великого князя Бориса Александровича Тверского дщерию Мариею» [12, т. 14, с. 238].

При этом можно говорить о полном отсутствии глагольных форм, выражающих волю женщины (невесты) выйти замуж. Приведенные записи, как представляется, подтверждают, с одной стороны, что в Древней Руси родителям принадлежала власть определять брак детей (причем как дочерей, так и сыновей). Тот факт, что брак в Древней Руси нередко являлся делом родительской воли, И.Е. Забелин объясняет не более низким положением женщин, а очень юным возрастом брачующихся [7, с. 108–109]. Но принимать решение относительно брака может мужчина (князь), и это подчеркивается в своде – князь обладает полнотой власти и волен определять брак как своих детей, так и своих братьев.

При этом было невозможно, чтобы женщина выбирала себе мужа [15, с. 72], ибо «русский допетровский век не признавал женскую личность самостоятельным членом общества» [7, с. 227]. Такой нарратив в своде можно также объяснить «историческими» функциями женщин, сводящимися к рождению детей, поездками на богомолье, сопровождению князя, встречами икон и т.д., и функции эти «не противоречат христианскому идеалу», при котором мужчина служит Богу, является в семье «патриархом», а жена сопутствует и содействует ему [5, с. 56].

В средневековой Руси заключение брака являлось делом непростым и многоэтапным, собственно свадьбе предшествовал сговор, включающий сватовство, смотрины, обручение [3, с. 69]. Смотрины в Лицевом своде не упоминаются, чего нельзя сказать о сватовстве и обручении. Обручение составляло завершающую часть брачного сговора [3, с. 406] и свидетельствовало о «закрепленном общественной моралью обязательством жениться на девушке» [15, с. 74]. В Лицевом летописном своде случаев упоминания обручений наличествует несколько.

Во-первых — обручение сына Василия II Темного Ивана (будущего великого князя Ивана III) с дочерью князя Тверского Марией Борисовной: «Князь же великий Василий Васильевич обручал тогда за болшего сына своего за князя Ивана дщерь великого князя Бориса Марию» [12, т. 14, с. 150].

Во-вторых, обручение византийской царевны Софьи Палеолог и будущего великого князя Ивана III, состоявшееся, как и само венчание, 12 ноября 1472 года. «Митрополит же сам пошед в церковь и возложил ризы на ся, и знаменал царевну крестом, и прочих с нею крестьян. И отпустил ея из церкви и поидоша с нею к великой княгине Марии. Помале же пакы прииде к матери и великий князь Иван, тогда обручав ту царевну по обычаю, яко достоит государству их» [12, т. 15, с. 422–424]. В-третьих, упоминается сватовство и обручение дочери Ивана III и Софьи Палеолог Елены за великого князя Литовского Александра, который был католиком [12, т. 17, с. 261–263].

В Лицевом своде не содержится упоминаний о том, как и на каком основании происходил выбор невест для князей. Исключение составляет повествование о царе Иване IV, который сам выбрал себе жену, как известно, на смотре невест в 1547 году [8, с. 589–591]: «Тоя же зимы благоверный царь и великий князь Иван Васильевич всея Руси смыслил жениться и выбрал себе невесту дщерь Романа Юрьевича Анастасию» [12, т. 20, с. 293]. По мнению царя, жениться следует на русской девушке, так как с невестой из других стран может отсутствовать взаимопонимания ввиду различия нравов и обычаев у представителей различных народов. По слову государя, если «норовы будут розные», то между супругами будет «тщетность», т. е. суета, суетность. Поэтому царь поразмыслил и решил «женитися в своем государстве» [12, т. 20, с. 267]. В повествовании о свадьбе Ивана IV особое внимание обращено на то, что государь перед выбором невесты и заключением брака «советовал о том с отцем своим с Макарием, митрополитом всея Русии» [12, т. 20, с. 263].

Женился русский царь и великий государь «февраля месяца в 3 (день) в четверг на Всеедныя недели, и венчал их в соборной церкви Пречистыя Владичицы нашея Богородицы и Приснодевы Марии честнаго и славнаго Ея Успения Макарий, митрополит всея Русии, в царствующем граде Москве» , и о браке государя была великая радость [12, т. 20, с. 294].

На основании анализа Лицевого летописного свода можно заключить, что тема заключения брака представлена в нем весьма обширно, что свидетельствует о том, что создание семьи имело большую ценность для человека XVI века. Создание семьи всегда освящалось церковным благословением, особенно благочестивым представлен первый русский царь. Принимать судьбоносное решение о браке могли либо родители, либо князь (царь).

Тема рождения детей в ЛЛС

В Лицевом своде содержатся указания как о рождении сыновей (наследников), так и о рождении дочерей:

«Тоя же весны, апреля в 14 день, родися князю Василию Ивановичу Рязаньскому сын Иван во граде Москве» [12, т. 15, с. 55];

«Тоя весны маия в 20 день родилася великому князю Ивану Васильевичу княжна Феодосия в третий час нощи» [12, т. 17, с. 32].

Как представляется, этот факт подтверждает, что представительницы женского пола не находились в униженном положении по отношению к представителям мужского пола, но, если можно так выразиться, обладали одинаковой ценностью.

Записи о рождении младенцев, относящиеся к эпохам до правления Ивана IV, можно охарактеризовать как лаконичные, по примеру приведенных выше, условно их можно представить в виде формулы: родился когда, у кого, кто, где. Записи, относящиеся к правлению первого русского царя, отличаются распространенностью, могут содержать уточнения о матери ребенка, где и когда он был крещен, кто принял его от купели и кто совершал таинство.

В частности, запись о рождении «благоверному царю и великому князю» Ивану Васильевичу сына Ивана включает сведения, что младенец родился в Светлую неделю со среды на четверг, в три часа ночи, от «благоверной царицы Анастасии, дщери Романа Юрьевича». Более того, крещен младенец был в третью неделю после Пасхи в Чудовом монастыре, «у чюдотворных мощей Алексия чюдотворца», в Благовещенской церкви, «приял его от купели митрополит Макарей всея Русии», а священнодействовал Андрей, протопоп благовещенский [12, т. 17, с. 43–44].

О рождении сына у князя Юрия Васильевича (брата Ивана IV) сказано: «Родися сын у князя Юрья Васильевича Московскаго, Углецкого и Колузьскаго от княгини его Ульяны <…> князь Василей Юрьевич. А крестили его у Чюда архистратига Михаила, а приял его от купели Макарей митрополит». [12, т. 23, с. 134–135]. На крещении был государь Иван Васильевич, князь Юрий Васильевич и князь Владимир. Примечательно, что ничего не сказано о матери ребенка — присутствовала ли она на крещении или нет.

В ЛЛС записи о появлении на свет чад часто эмоциональны: рождение ребенка — событие радостное. Неудивительно, ведь это рождение наследника, значит, продолжение рода, династии и правления. О рождении у Ивана Васильевича сына Ивана говорится, что была «радость велия о рождении его» [12, т. 17, с. 43–44]. Когда у князя Владимира Андреевича Старицкого и его княгини Евдокии родилась дочь Евдокия, то на следующий день царь с сыном и многими боярами «были у князя Володимера Андреевича на его радость и порадовашася с ним и овощи кушали» [12, т. 23, с. 227––228].

Рождение ребенка — событие долгожданное, а отсутствие детей — горе. Известно, что первый брак великого князя Василия III оказался бездетным. Когда князь женился во второй раз, на Елене Глинской, на свет появился долгожданный наследник. В Лицевом своде приводится «благодарение и похвала» великого князя Василия о «дарованном по молитве Богу», «после неплодства» рождении сына Ивана.

В благодарении в первую очередь содержится обращение к Священному Писанию, к сотворенным Богом чудесам: рождению у Авраама и Сарры Исаака (Быт. 21, 1–3), у Елканина и Анны — Самуила (1 Цар. 1, 19–20), у Маноя и его бесплодной супружницы — Самсона (Суд. 13, 1–23), у Захарии и Елизаветы — великого пророка Иоанна (Лк. 1, 5–25), у Иоакима и Анны — Пречистой Богородицы, и «иных многих» [12, т. 19, с. 27––28]. Воспоминание о ветхозаветных и новозаветных праведниках, которым Бог «по прошению» отверз чресла, – свидетельство крепкой веры в Бога, сотворившего невозможное, и, как представляется, иллюстрация веры и надежды великого князя Василия Ивановича. Подчеркивается благочестие государя: он не унывал, «с прилежанием» молил Бога, воздвигал новые «чудные монастыри и святые церкви», украшал святые иконы, любезно одаривал монахов, «пришел от царской высоты в самовольное смиренномудрие», шествовал по дальним пустыням вместе со своей «боголюбивой» княгиней Еленой [12, т. 19, с. 28––31]. И, когда князю было более пятидесяти лет, у него родился сын.

Можно заключить, что рождение потомства в Лицевом своде представлено событием очень радостным и ожидаемым, приводятся записи о рождении и наследников, и княжон. Появление человека на свет тоже благословляется Церковью: многие записи содержат уточнение о том, после рождения младенец принимает крещение.

Второй брак в ЛЛС

Тема расторжения церковного брака по сей день вызывает споры, а если говорить о средневековой Руси — она представляется еще более сложной, поскольку тогда Церковью должны были освящаться все браки. Существовал ряд основания для прекращения брака [6, с. 110–117], однако в настоящей статье будут рассмотрены непосредственно относящиеся к ЛЛС. Терминов «расторжение / прекращение брак» или «развод» в своде, безусловно, не встретить, но можно встретить словосочетание «вторая женитьба». Примеров повторной женитьбы в ЛЛС наличествует несколько, но в рамках настоящей статьи хотелось бы остановиться на двух — женитьбе великого князя Василия Ивановича на Елене Глинской и царя Ивана Грозного на княгине Марии.

Первый брак великого князя Василия III закончился тем, что княгиня Соломония за бездетность была отправлена в монастырь. Случаи развода вследствие бесплодия жены на Руси были нередки [4, с. 79]: бесплодие всегда считалось великим несчастьем, ведь предназначение женщины — быть матерью, а (так как в своде речь идет о князьях) правителю нужен наследник. К XVI веку практика принуждения жены уйти в монастырь не была новой [10, с. 176]. В своде о пострижении Соломонии говорится, что она ушла в монастырь добровольно: «Князь Василий Иванович постриг великую княгиню Соломонию по совету ея, тягости ради и болезни бездетства, а жил с нею 20 лет, и детей не было» [12, т. 18, с. 486]. Следующая летописная запись сообщает о второй женитьбе: «Тоя же зимы, генваря в 21 день, князь великий Василий Иванович женился второе, а выбрал себе невесту княжну, дщерь князя Василия Львовича Глинскаго, а венчал их Даниил митрополит» [12, т. 18, с. 487].

О второй женитьбе Ивана Грозного в своде не повествуется: обширно представлен рассказ о преставлении царицы Анастасии, и уже в другом месте упоминается царица Мария — свод умалчивает о том, когда государь женился на ней.

Представляется важным обратить внимание на то, что для записей о кончине царицы Анастасии характерна эмоциональность. Стоит заметить, как выражаются чувства государя к супруге: когда царица слегла, «царь государь хотел ехати вскоре к Москве, да невозможно было ни верхом, на в санех» из-за распутицы [12, т. 23, с. 182], а когда Анастасия скончалась, «царя и великого князя от великаго стенания и от жалости сердца едва под руки ведяху» [12, т. 23, . 253]. В целом, как представляется, царица пользовалась большой любовью и народа, сказано, что она заболела «грех ради наших» [12, т. 23, с. 182], проводить ее пришли все нищие и убогие, причем не ради получения милостыни, но «с плачем и рыданием велием» провожали ее [12, т. 23, с. 253], потому что она была «милостива и незлобива ко всем» [12, т. 23, с. 256]. Возможно, второй брак государь не считал счастливым таким счастливым, как первый, и очень скорбел о кончине царицы Анастасии, поэтому о второй свадьбе в своде не сказано.

Таким образом, можно сделать вывод, что хотя повторные браки в Древней Руси и существовали, в Лицевом своде они практически не представлены. Оба примера — вторую женитьбу Василия III и Ивана IV — можно назвать «оправданной», так как в первом случае причиной стало отсутствие потомства, что для монарха и для его страны может стать роковым, во втором – кончина супруги.

Выводы

Изучение Лицевого летописного свода Ивана Грозного позволяет говорить о присутствии в произведении обширно семейной тематика, в рамках которой можно выделить следующие темы: свадьба, рождение детей, второй брак.

В своде содержится множество летописных записей, сообщающих о заключении брака древнерусских правителей (князей), записи эти характеризуются различной степенью подробности. Во многих случаях содержатся уточнения о том, где происходило венчание и кто совершал его. Это, как представляется, иллюстрирует, с одной стороны, «церковность» средневекового общества, в котором любой брак, как благословленный Богом союз мужчины и женщины, должен освящаться Церковью; с другой — может служить назидательной цели.

Глагольные формы в ЛЛС указывают на то, что брак заключался либо по воле мужчины (князя), либо по воле родителей. Можно говорить об отсутствии формы, свидетельствующих о том, что женщина сама могла принять решение относительно брака. Это, однако, можно объяснить не более низким (униженным) положением женщин, а скорее исторически сложившимся укладом, который сформировался под влиянием христианского мировоззрения, при котором жене глава муж (1 Кор. 11. 3).

Рождение детей в Лицевом своде — радость. Упоминается о рождении как сыновей, так и дочерей, при этом можно говорить о многодетности семей. Церковь разделяет радость появления младенца на свет, его тут же крестят. Записи о крещении нередко отличаются подробностью (где и когда крестили, кто совершал таинство, кто был восприемником). Отсутствие детей – это скорбь, и необходимо с твердой верой молить Бога об избавлении от нее, пример тому – великий князь Василий III.

Семейная жизнь, согласно повествованию Лицевого свода, должна на различных ее этапах благословляться Церковью: от намерения жениться, до самого венчания, крещения детей и, как видится, кончины.

В Лицевом своде в контексте семейного нарратива также затрагивается тема прекращения брака и повторной женитьбы, яркие примеры тому – Василий III, постригший первую жену в монахини вследствие бездетности и женивший второй раз, и Иван IV, женившийся повторно после смерти царицы Анастасии. Оба примера представляются «оправданными», так как бездетность государя может послужить причиной серьезного кризиса в стране, а кончина супруга признается законным основанием для повторной женитьбы.

1. Амосов А.А. Лицевой летописный свод Ивана Грозного. Комплексное кодикологическое исследование. М.: Эдиториал УРСС, 1998. С. 308–309.
2. Вишня И.Б. Художественные особенности Лицевого летописного свода Ивана Грозного : Путеводитель / И. Б. Вишня. – Санкт-Петербург : Актеон, 2011. – 80 с.
3. Гура А.В. Брак и свадьба в славянской народной культуре: Семантика и символика. – М.: Индрик, 2012. – 936 с.
4. Дементьева Т.Ю. Прекращение и расторжение брака по древнерусскому праву // Вестник ВУиТ. 2013. №2 (78). URL: https://cyberleninka.ru/article/n/prekraschenie-i-rastorzhenie-braka-po-drevnerusskomu-pravu (дата обращения: 13.09.2024).
5. Ерусалимский, К.Ю. Путешествия цариц, царевичей и царевен в России XV-XVI вв.: (по миниатюрам Лицевого летописного свода) / К. Ю. Ерусалимский // Адам & Ева. Альманах гендерной истории. 2023. № 31. С. 44-109.
6. Женщина в православии: церковное право и российская практика / Белякова Е.В., Белякова Н.А., Емченко Е.Б. Москва: Кучково поле, 2011. – 704 с.
7. Забелин И.Е. Домашний быт русских цариц в XVI и XVII столетиях / Отв. ред. О.А. Платонов. М.: Институт русской цивилизации, 2014. – 704 с.
8. Карамзин Н.М. История государства Российского (в 3 книгах). Книга 2 (т. V–VIII). Санкт-Петербург, 1997. – 720 с.
9. Клосс Б.М. Никоновский свод и русские летописи XVI – XVII веков. Москва: Наука, 1980. – 312 с.
10. Котошихин Г.К. О России в царствование Алексея Михайловича. Санкт-Петербург: Издание Археографической комиссии, 1884. – 196 с.
11. Лихачёв Д.С. Литература «государственного устроения» // Библиотека литературы Древней Руси (в 20 т.). Санкт-Петербург, 2000. Т. 10 (XVI век). С. 5–17.
12. Лицевой летописный свод Ивана Грозного. М.: 2020–2022.
13. Морозов В.В. Лицевой свод в контексте отечественного летописания XVI века. Москва: Индрик, 2005. – 285 с.
14. Пресняков А.Е. Московская историческая энциклопедия XVI-го века. Санкт-Петербург: Типография Императорской академии наук, 1900. – 53 с.
15. Пушкарёва Н.Л. Женщины Древней Руси. Москва: «Мысль», 1989. – 286 с.