Стратегии социокультурной адаптации как предикторы психологического благополучия детей иностранных граждан в России

Цель исследования – изучение характера детерминации психологического благополучия детей иностранных граждан ориентацией на сохранение культуры страны исхода и на включенность в российскую культуру, а также выраженностью гражданской (российской) и этнической идентичности. Использовались методики: Многомерная шкала удовлетворенности жизнью школьников (Multidimensional Students’ Life Satisfaction Scale, MSLSS) Е.С. Хюбнер, адаптированная О.А. Сычевым с коллегами, Опросник аккультурации для детей и подростков О.Е. Хухлаева, М.Ю. Чибисовой, Методика измерения этнической и национальной идентичности детей и подростков (Measure of Youth’s Ethnic and National Identity, MYENI) в адаптации О.Е. Хухлаева, социометрическая процедура. Выборку составили 669 детей иностранных граждан – выходцев из стран Таджикистана, Узбекистана, Кыргызстана, Казахстана, Украины, Армении, Азербайджана в возрасте от 7 до 17 лет. В результате регрессионного анализа в выборке школьников младших, средних и старших классов получены значимые положительные взаимосвязи между показателями социокультурной адаптации и показателями психологического благополучия. Выявлено, что у учащихся начальной и средней школы предиктором психологического благополучия выступает ориентация на стратегию интеграции, тогда как у старшеклассников таким предиктором является ассимилятивная стратегия.

Введение

Согласно статистическим данным официального сайта МВД России, численность иноэтничных мигрантов в Российской Федерации с каждым годом растет [9], что актуализирует проблему их адаптации и успешного вхождения в российское общество. Особое значение имеет адаптация детей мигрантов. Во-первых, в условиях сокращения населения Россия в лице детей мигрантов получает возможность приобретения ценного молодого человеческого капитала, при этом немалого по численности. Во-вторых, дети мигрантов составляют отдельную категорию иностранных граждан: через них более успешно адаптируются в принимающее сообщество и их родители [5], тем самым дети мигрантов могут выступать в роли посредников или проводников между двумя культурами. Перед образовательными учреждениями возникает необходимость психологического сопровождения процесса социокультурной адаптации детей иностранных граждан [3], а перед исследователями ставится задача изучения содержания, механизмов, критериев ее успешности.

В ходе социокультурной адаптации мигранты, как известно, отвечают на два важных вопроса: в какой степени сохранять культуру страны исхода и в какой степени осваивать культуру принимающего сообщества [15]. В зависимости от ответов на эти вопросы, согласно Дж. Берри, мигрант делает выбор в пользу одной из четырех возможных аккультурационных стратегий: ассимиляция, сепарация, маргинализация или интеграция.

При ассимиляции мигрант усваивает ценности, нормы, традиции новой культуры, идентифицируясь с принимающим обществом, при сепарации, наоборот, старается сохранить собственную культуру и культурную идентичность, при маргинализации мигрант не стремится идентифицировать себя ни со своей культурой, ни с культурой принимающего общества. И, наконец, при интеграции, признанной большинством исследователей наиболее успешной стратегией социокультурной адаптации, мигрант стремится включиться в новую культуру, одновременно стараясь сохранить и культуру исхода, и свою культурную (этническую) идентичность [15].

Выделено множество различных показателей (индикаторов) адаптации/дезадаптации детей мигрантов на личностном и групповом уровне: представления о будущем, отсутствие жизненных перспектив на новом месте и желание вернуться на родину, готовность к межэтническому взаимодействию, позитивная как личностная, так и социальная идентичность, овладение социальными навыками, благоприятное психоэмоциональное состояние и мн. др. [6].

Ключевым показателем успешности адаптации ребенка-мигранта, как подчеркивают многие исследователи, выступает психологическое благополучие, удовлетворенность различными сторонами своей жизни [4]. Удовлетворенность жизнью рассматривается как многогранный феномен, который определяется как субъективная оценка индивидами качества своей жизни, как характеристика внутреннего мира, как синоним счастья и психологического благополучия [17]. Многочисленные эмпирические исследования показали, что высокий уровень удовлетворенности жизнью тесно связан с адаптивным совладающим поведением индивида [10; 19; 20]. У детей мигрантов удовлетворенность различными сторонами жизни как интегральная характеристика их внутреннего состояния выступает, с одной стороны, в качестве определяющего критерия успешности адаптации, а с другой – является мощным ее ресурсом [2; 12].

Вопрос о предикторах психологического благополучия детей-мигрантов в зарубежной науке рассматривался неоднократно [13], к их числу относят психологические характеристики самих детей (стратегии аккультурации, выраженность этнической идентичности), состав этноконтактной среды, характеристики родительского воспитания, социальный капитал родительской семьи и пр. [13; 14; 24; 27].

В то же время детерминанты психологического благополучия детей-мигрантов в российском контексте не изучались. В этой работе мы ставим перед собой следующий исследовательский вопрос: определяют ли ориентация на сохранение норм своей и новой культуры, а также выраженность гражданской (российской) и этнической идентичности психологическое благополучие учащихся-мигрантов?

Цель исследования состоит в изучении характера детерминации психологического благополучия детей иностранных граждан ориентацией на сохранение культуры страны исхода и включенностью в российскую культуру, а также выраженностью гражданской (российской) и этнической идентичности.

Выборка исследования. В исследовании приняли участие 669 детей иностранных граждан. Из них 328 (55% мальчиков) младших школьников, 220 (58,6% мальчиков) учащихся средних классов и 121 (54,5% юношей) старшеклассник. К учащимся младших классов мы отнесли детей, получающих начальное общее образование и обучающихся с 1 по 4 класс, средний возраст составил 9,3 года. Учащиеся средних классов находятся на ступени основного общего образования и обучаются с 5 по 9 класс, средний возраст составил 12,24 года. Средний возраст старшеклассников, получающих среднее общее образование и обучающихся в 10–11 классах, составил 15,97 лет. Большая часть (58,8%) детей – это выходцы из стран Центральной Азии (Таджикистан, Узбекистан, Кыргызстан, Казахстан), 19% составляют дети из Украины, 15,8% – дети из Армении и Азербайджана и 6,4% – из других стран. Длительность проживания для детей младших классов составила в среднем 3,47 года, для детей средних классов – 4,31 года и для детей старших классов – 4,97 года. Владеют русским языком на начальном уровне 10,6%, на среднем – 32,1%, на хорошем – 38,2%, на отличном уровне – 19,1% от общего числа участвовавших в исследовании детей.

Исследование проводилось исследовательским коллективом под руководством О.Е. Хухлаева в рамках апробации Программы оценки особых образовательных потребностей ребенка-мигранта в сферах психологического благополучия, социальных навыков и культурной адаптации в 2022 г. в следующих регионах: г. Москва и Московская область, г. Санкт-Петербург и Ленинградская область, Краснодарский край, Калужская область, Новосибирская область, Ростовская область, Самарская область, Свердловская область, Тюменская область [7; 8]. Эмпирические данные собирались с помощью педагогов-психологов, работающих в образовательных организациях, в которых обучались несовершеннолетние иностранные граждане. Педагоги-психологи принимали участие в программе дополнительного профессионального образования «Оценка особых образовательных потребностей несовершеннолетних иностранных граждан», в рамках которой осваивали нижеперечисленный диагностический инструментарий. Участие в программе ДПО обеспечивало необходимый для проведения исследования уровень владения диагностическими инструментами. Диагностика проводилась индивидуально, в знакомой учащимся локации. Также педагоги-психологи собирали информацию о социально-демографических характеристиках каждого учащегося (пол, возраст, страна происхождения, уровень владения русским языком, миграционные намерения семьи: остаться в России, вернуться на родину, уехать в третью страну либо же неопределенные намерения).

Методы исследования. Для оценки психологического благополучия была использована методика «Многомерная шкала удовлетворенности жизнью школьников» (Multidimensional Students’ Life Satisfaction Scale, MSLSS) Е.С. Хюбнер [18], адаптированная на российских школьниках [11]. Русскоязычная версия Многомерной шкалы удовлетворенности жизнью школьников (сокращенно – ШУДЖИ) содержит 30 утверждений, группирующихся в пять субшкал, которые направлены на диагностику степени удовлетворенности отношениями с членами семьи, одноклассниками, учителями, друзьями, а также степени удовлетворенности самим собой. Каждое из утверждений оценивается по 5-балльной шкале Ликерта, где 1 – это «никогда», 2 – «иногда», 3 – «часто», 4 – «почти всегда», а 5 – «всегда». Ответы оцениваются в соответствии с ключом и суммируются по каждой шкале отдельно и по всем шкалам вместе. Коэффициенты α Кронбаха по шкалам находятся в диапазоне от 0,812 (шкала «Школа») до 0,900 (шкала «Друзья»), что говорит о высокой надежности используемой шкалы.

Для оценки адаптации к новой культуре использовался Опросник аккультурации для детей и подростков, разработанный О.Е. Хухлаевым и М.Ю. Чибисовой [8]. Для школьников младших, средних и старших классов разработаны отдельные варианты методики. Вариант для начальной школы включает 8 утверждений (альфа Кронбаха 0,704), для средней школы – 12 утверждений (альфа Кронбаха 0,811) и для старшей школы – 28 утверждений (альфа Кронбаха 0,916). Оценка утверждений происходит по 5-балльной шкале, где –2 означает «никогда» или «полностью не согласен», –1 – «редко» или «не согласен», 0 – «время от времени» или «в чем-то согласен, в чем-то нет», +1 – «часто» или «согласен», +2 – «всегда» или «полностью согласен». Утверждения методики сгруппированы в две шкалы: «Сохранение ребенком-мигрантом родной культурной среды» и «Включенность ребенка-мигранта в культуру принимающего (российского) общества».

Измерение гражданской (российской) идентичности детей иностранных граждан школьников и их идентичности со страной исхода осуществлялось с помощью Методики измерения этнической и национальной идентичности детей и подростков (Measure of Youth’s Ethnic and National Identity, MYENI) [21], которая была переведена на русский язык и адаптирована О.Е. Хухлаевым [8]. Опросник включает 12 утверждений (альфа Кронбаха 0,882), степень согласия с которыми учащиеся оценивают по пятибалльной шкале, где 1 – «совсем не согласен», а 5 – «полностью согласен». В итоге подсчитывается сумма баллов по шкалам: Идентичность со страной исхода (родиной) (вопросы № 1–6) и российская идентичность (вопросы № 7–12). Данная методика проводилась только с учащимися средних и старших классов, поскольку, согласно существующему в психологии консенсусу, говорить о сформированной этнической и гражданской идентичности возможно только начиная с подросткового возраста [16].

Также проводилась социометрическая процедура. Вопросы и принципы вычисления социометрического статуса указаны в программе [8].

Обработка и анализ данных осуществлялись с помощью статистического пакета IBM SPSS Statistics 23. Использовались методы описательной статистики, проводился анализ надежности шкал (коэффициент α-Кронбаха), анализ различий (t-критерий Cтьюдента), а также осуществлялся иерархический регрессионный линейный анализ с контролем социально-демографических переменных (пол, возраст, длительность проживания в России, уровень владения русским языком, миграционные намерения родителей, социометрический статус ребенка в школьном коллективе). В качестве зависимых переменных выступили общий показатель удовлетворенности жизнью, а также каждый из пяти ее компонентов: удовлетворенность отношениями с членами семьи, одноклассниками, учителями, друзьями, самим собой. Для каждой зависимой переменной были построены отдельные модели. Предикторами в моделях выступили переменные: сохранение ребенком-мигрантом родной культурной среды, включенность ребенка-мигранта в культуру принимающего общества, гражданская (российская) и этническая идентичности.

Результаты исследования

Описательные статистики представлены в табл. 1.

Таблица 1. Описательные статистики

В соответствии с рассчитанными нами тестовыми нормами для детей – несовершеннолетних иностранных граждан по методике «Многомерная шкала удовлетворенности жизнью школьников» интегральные средние баллы характеризуют средний уровень психологического благополучия [8]. Показатели гражданской (российской) и этнической идентичности также соответствуют средним значениям в соответствии с рассчитанными нами тестовыми нормами для детей – несовершеннолетних иностранных граждан.

Средние баллы по включенности ребенка-мигранта в культуру принимающего общества соответствуют нормативной выраженности этого параметра у всех трех групп респондентов, однако показатели по сохранению родной культурной среды соответствуют уровню ниже среднего. По этим параметрам между группами имеются значимые различия: старшеклассники значимо выше включены в культуру принимающего общества, по сравнению с учащимися начальных и средних классов, а ученики средних классов менее ориентированы на сохранение родной культуры.

В табл. 2 представлены результаты регрессионного иерархического линейного анализа связи общего уровня удовлетворенности жизнью учащихся начальных, средних и старших классов с их установками на сохранение ребенком-мигрантом родной культурной среды и включенности его в культуру принимающего общества, а также с гражданской (российской) и этнической идентичностями при контроле таких переменных, как пол, возраст, длительность проживания в России, уровень знания русского языка, социометрический статус ребенка в классе и миграционные намерения его семьи. На первом шаге анализа мы оценивали вклад контрольных переменных в дисперсию показателя общей удовлетворенности жизнью, а на втором шаге – вклад показателей сохранения ребенком-мигрантом родной культурной среды и включенности его в культуру принимающего общества, гражданской и этнической идентичностей.

Таблица 2 Иерархический линейный анализ связи удовлетворенности жизнью с показателями социокультурной адаптации детей-мигрантов, обучающихся в младших, средних и старших классах

Примечания: * – p<0,05, ** – p<0,01, *** – p<0,001; β – стандартизированные коэффициенты регрессии; R² – доля объясненной скорректированной дисперсии; F – статистика Фишера.

Как видно из данных табл. 2, такие контрольные переменные, как пол, возраст, миграционные намерения семьи и социометрический статус, вносят статистически значимый вклад в дисперсию общей удовлетворенности жизнью младших школьников; уровень знания языка и социометрический статус вносят статистически значимый вклад в дисперсию общей удовлетворенности жизнью старших школьников (соответствующие модели являются статистически значимыми). В то же время ни одна из контрольных переменных не вносит статистически значимого вклада в дисперсию общей удовлетворенности школьников средних классов (модель не является статистически значимой (табл. 2)).

Как видим, только в выборке младших школьников значимыми предикторами общей удовлетворенности жизни оказались установки как на сохранение ребенком-мигрантом родной культурной среды (β=0,175, p<0,01), так и на включение его в культуру принимающего общества (β=0,438, р<0,001). В выборке школьников средних классов значимыми предикторами общей удовлетворенности жизнью являются гражданская (β=0,384, р<0,001) и этническая идентичности (β=0,253, p<0,001). В выборке старшеклассников не выявлено статистически значимых связей между общей удовлетворенностью жизнью и показателями социокультурной адаптации.

Рассмотрим теперь результаты иерархического регрессионного линейного анализа связи показателей социокультурной адаптации с каждым из пяти компонентов удовлетворенности жизнью: удовлетворенность отношениями с одноклассниками, учителями, членами семьи, друзьями, самим собой при контроле тех же вышеуказанных переменных.

При построении регрессионной модели, в которой зависимой переменной выступала удовлетворенность отношениями с одноклассниками, было обнаружено, что социально-демографические характеристики учащихся объясняют очень малую долю дисперсии удовлетворенности отношениями их с одноклассниками, и модели, включающие их, не значимы. В выборке младших школьников вторая регрессионная модель также оказалась незначимой. Модели, описывающие вклад показателей социокультурной адаптации и идентичности у школьников средних и старших классов в удовлетворенность отношениями с одноклассниками, значимы, но позволяют объяснить небольшой процент дисперсии (18,5% и 13,6% соответственно). На средней и старшей ступени значимым предиктором выступает гражданская идентичность (β=0,345, р<0,001 и β=0,340, р<0,05 соответственно).

Результаты иерархического регрессионного линейного анализа связи удовлетворенности отношениями с учителями и показателей социокультурной адаптации демонстрируют то, что в выборке младших школьников данный компонент удовлетворенности жизнью, так же как и предыдущий компонент – удовлетворенность отношениями с одноклассниками, позитивно связан с включенностью ребенка-мигранта в культуру принимающего общества (β=0,340, р<0,001). Однако регрессионная модель у младших школьников оказалась незначимой. Регрессионные модели для средней и старшей ступени оказались значимыми, причем здесь также несколько выше доля объясняемой дисперсии – 31,2% у учащихся средней ступени и 28,2% – у учащихся старшей ступени. В качестве значимого предиктора удовлетворенности учащихся средних и старших классов отношениями с учителями оказалась гражданская идентичность (соответственно β=0,403, р<0,001 и β=0,353, р<0,01), а у учащихся средних классов – еще и этническая идентичность (β=0,262, р<0,001).

Регрессионные модели анализа связей удовлетворенности учащихся отношениями с друзьями для учащихся начальных и средних классов оказались незначимы, а для учащихся старших классов модель хотя и значима, но позволяет объяснить весьма несущественную долю дисперсии (17%), и ни один из интересующих нас параметров не оказался значимым.

Результаты регрессионного анализа связи удовлетворенности отношениями с членами семьи и показателями социокультурной адаптации свидетельствуют о том, что у младших школьников данный компонент удовлетворенности жизнью положительно связан с включенностью ребенка-мигранта в культуру принимающего общества (β=0,294, р<0,001) и сохранением родной культуры (β=0,208, р<0,01). Удовлетворенность учащихся средних классов отношениями с членами семьи позитивно связана с гражданской (β=0,313, р<0,001) и этнической (β=0,357, р<0,001) идентичностями. У учащихся старших классов подобных связей не обнаружено. Регрессионная модель учащихся средних классов позволяет объяснить 30% дисперсии, тогда как регрессионные модели учащихся начальных и старших классов позволяют объяснить 13% и 18,2% дисперсии соответственно.

В результате регрессионного анализа связей удовлетворенности ребенком-мигрантом самим собой и показателей социокультурной адаптации получены позитивные связи данного компонента удовлетворенности жизнью у учащихся средних классов – с выраженностью гражданской (β=0,223, р<0,01) и этнической (β=0,212, р<0,01) идентичностей; в выборке старших школьников не обнаружено значимых связей с интересующими нас параметрами. При этом регрессионная модель для учащихся начальной школы получилась незначимой, регрессионная модель для старшей школы объясняет 32,6% дисперсии (но значимые предикторы не связаны с аккультурацией), а для средней – 13,7% дисперсии.

Обсуждение результатов исследования

Таким образом, у младших школьников ориентация на сохранение норм родной культуры и включенность в культуру принимающего общества выступают предикторами общего психологического благополучия, а также удовлетворенности отношениями с членами семьи.

Данные результаты в целом совпадают с массивом эмпирических данных, полученных при изучении различных выборок мигрантов [13; 23]. Однако подавляющее большинство подобных исследований охватывают респондентов начиная с подросткового возраста. Полученные нами данные позволяют утверждать, что значимость аккультурационных стратегий как детерминанты психологического благополучия проявляется уже в младшем школьном возрасте, причем поскольку важны ориентация и на родную культуру, и на принимающее общество, это подтверждает тезис Дж. Берри об интеграции как стратегии аккультурации, в наибольшей степени способствующей удовлетворенности жизнью.

Представляется важным отметить значимость аккультурационных стратегий для удовлетворенности отношениями с членами семьи. Ключевая роль семьи в процессе адаптации детей-мигрантов в принимающем обществе отмечалась рядом исследователей [22]. С одной стороны, сохранение норм родной культуры поддерживает связь с семьей как ее носителем. С другой стороны, освоение норм принимающего общества также позволяет предсказать удовлетворенность отношениями с членами семьи. Возможно, адаптация ребенка в новом социуме трактуется в семье как показатель его успешности и позволяет ребенку получать позитивную реакцию со стороны членов семьи, что, в свою очередь, приводит к росту его психологического благополучия в этой области.

Для школьников средних классов предикторами общего психологического благополучия являются выраженность гражданской (российской) и этнической идентичности, причем данные параметры выступают также предикторами удовлетворенности отношениями с учителями, членами семьи и самими собой, причем регрессионные модели удовлетворенности отношениями с учителями и членами семьи позволяют объяснить сравнительно высокий процент дисперсии. Эти результаты также в целом соответствуют данным, полученным в аналогичных исследованиях [25], и могут объясняться возрастными закономерностями: формирование идентичности, как персональной, так и социальной, представляет собой ключевую задачу подросткового периода [26]. Для подростков-мигрантов этот процесс дополняется осмыслением принадлежности к родной культуре и к принимающему обществу. Показано, что выраженность этнической идентичности позволяет сделать выводы о том, что подросток находится на стадии достигнутой идентичности, по Дж. Финни [26]. Наличие ответа на вопрос о своей принадлежности к культурным группам позволяет подростку-мигранту достичь удовлетворенности и отношениями с учителями как представителями принимающего общества, и отношениями с членами семьи как представителями родной культуры, и в целом удовлетворенности собой.

У старшеклассников гражданская (российская) идентичность выступает предиктором удовлетворенности отношениями с одноклассниками и учителями.

Старший школьный возраст рассматривается традиционно как период личностного и профессионального самоопределения [1], что предполагает построение жизненных планов в контексте системы образования определенного государства, для чего существенное значение может иметь гражданская идентичность. Можно предположить, что выраженность гражданской идентичности способствует согласию с определенными школьными требованиями и ожиданиями, что в итоге приводит к большей удовлетворенности отношениями с учителями. Также выраженность гражданской идентичности способствует построению жизненных планов, схожих с планами одноклассников, что также может способствовать росту удовлетворенности отношениями с ними.

Отметим, что наши регрессионные модели позволяют объяснить больший процент дисперсии, по сравнению со схожими исследованиями, где максимальная объясненная дисперсия варьирует от 18% до 23,2% [13; 14]. При этом в целом даже максимальная доля объясняемой дисперсии остается невысокой. Это может объясняться тем фактом, что психологическое благополучие детей-мигрантов определяется не только факторами, непосредственно связанными с аккультурацией, но и другими детерминантами (так, было показано, что основными предикторами психологического благополучия подростков являются поддержка родителей и ровесников, а также тревожность [28]).

Выводы

Итак, одновременная ориентация младших школьников на сохранение норм родной культуры и включенность в культуру принимающего общества, т.е. ориентация на стратегию интеграции выступает предиктором общего психологического благополучия, а также удовлетворенности отношениями с членами семьи. У школьников средних классов предикторами общего психологического благополучия, а также удовлетворенности отношениями с учителями, членами семьи и самими собой являются выраженность гражданской (российской) и этнической идентичностей, что также можно считать результатом реализации интегративной стратегии социокультурной адаптации. У старшеклассников же предиктором удовлетворенности отношениями с учителями, членами семьи и самими собой выступает только гражданская (российская) идентичность, что говорит скорее о решающей роли ассимилятивной стратегии адаптации в их психологическом благополучии.

К ограничениям нашего исследования следует отнести этнокультурную гетерогенность выборки. Возможно, разделение учащихся – детей несовершеннолетних иностранных граждан на группы в соответствии со страной происхождения позволило бы получить более детализированные данные.

1. Гинзбург М.Р. Психологическое содержание личностного самоопределения // Вопросы психологии. 1994. № 3. С. 43–52.
2. Гриценко В.В., Шустова Н.Е. Социально-психологическая адаптация детей из семей мигрантов. М.: Форум, 2011. 223 с.
3. Гуляева А.Н. Социокультурная адаптация детей мигрантов [Электронный ресурс] // Психологическая наука и образование psyedu.ru. 2010. Том 2. № 5. URL: https://psyjournals.ru/journals/psyedu/archive/2010_n5/Gulyaeva (дата обращения: 25.07.2023).
4. Дударева П.М. Факторы социально-психологической адаптации детей мигрантов к учебному сообществу // Современные проблемы науки и образования. 2020. № 4. С. 34–43.
5. Леденёва В.Ю. Языковая и социокультурная адаптация детей мигрантов в малом городе // Социальная политика и социология. 2021. Т. 20. № 3(140). С. 109–117. DOI:10.17922/2071-3665-2021-20-3-109-117
6. Макаров А.Я. Особенности этнокультурной адаптации детей мигрантов в московских школах // Социологические исследования. 2010. № 8. С. 94–101.
7. Методические рекомендации по проведению программы психолого-педагогического сопровождения процессов обучения, социальной, языковой и культурной адаптации детей иностранных граждан / под ред. О.Е. Хухлаева, М.Ю. Чибисовой и Н.В. Ткаченко. М.: ФГБОУ ВО МГППУ, 2022. 221 с.
8. Программа оценки особых образовательных потребностей детей-иностранных граждан в сферах психологического благополучия, социальных навыков и культурной адаптации / под ред. О.Е. Хухлаева, М.Ю. Чибисовой, Н.В. Ткаченко М.: ФГБОУ ВО МГППУ, 2022. 238 с.
9. Сводка основных показателей деятельности по миграционной ситуации в Российской Федерации за январь-декабрь 2022 года [Электронный ресурс]. URL: https://мвд.рф/dejatelnost/statistics/migracionnaya/item/35074904/ (дата обращения: 25.07.2023).
10. Смотрова Т.Н., Гриценко В.В. Удовлетворенность различными сторонами жизнедеятельности как показатель успешности социально-психологической адаптации соотечественников в России // Изв. Сарат. ун-та. Нов. сер. Сер. Акмеология образования. Психология развития. 2017. Т. 6, вып. 1(21). С. 53–58. DOI:10.18500/2304-9790-2017-6-1-53-58
11. Сычев О.А., Гордеева Т.О., Лункина М.В., Осин Е.Н., Сиднева А.Н. Многомерная шкала удовлетворенности жизнью школьников // Психологическая наука и образование. 2018. Т. 23. № 6. С. 5–15. DOI:10.17759/pse.2018230601
12. Чиркина Р.В., Аруин С.Е. Ресурсы социализации детей и подростков из семей русскоязычных мигрантов в Германии // Психологическая наука и образование www.psyedu.ru. 2013. № 3. С. 138–148.
13. Abubakar A. et al. Ethnic Identity, Acculturation Orientations, and Psychological Well-Being among Adolescents of Immigrant Background in Kenya // Contributions to Human Development. 2012. Vol. 24. Р. 49–63. DOI:10.1159/000331026
14. Beiser M. et al. Predictors of immigrant children's mental health in Canada: selection, settlement contingencies, culture, or all of the above? // Social Psychiatry and Psychiatric Epidemiology. 2014. Vol. 49(5). P. 743–756. DOI:10.1007/s00127-013-0794-8
15. Berry J.W. Immigration, Acculturation and Adaptation // Applied Psychology: An International Review. 1997. Vol. 46(1). P. 5–68. DOI:10.1111/j.1464-0597.1997.tb01087.x
16. Cheon Y.M., Ip P.S., Haskin M., Yip T. Profiles of Adolescent Identity at the Intersection of Ethnic/Racial Identity, American Identity, and Subjective Social Status // Front. Psychol. 2020. Vol. 11. P. 959. DOI:10.3389/fpsyg.2020.00959
17. Diener E., Suh E.M., Lucas R.E., Smith H.L. Subjective well-being: three decades of progress // Psychol Bull. 1999. Vol. 25(2). P. 276–302. DOI:10.1037/0033-2909.125.2.276
18. Huebner E.S., Zullig J., Saha R. Factor structure and reliability of an abbreviated version of the Multidimensional Students’ Life Satisfaction Scale // Child Indicator Research. 2012. Vol. 5. Р. 561–657. DOI:10.1007/s12187-012-9140-z
19. Jiang X., Fang L., Lyons M.D. Is life satisfaction an antecedent to coping behaviors for adolescents? // J. Youth Adolesc. 2019. Vol. 48(11). P. 2292–2306. DOI:10.1007/s10964-019-01136-6
20. Jung S., Choi E. Life satisfaction and delinquent behaviors among Korean adolescents // Pers. Individ. Differ. 2017. Vol. 104. P. 104–110. DOI:10.1016/j.paid.2016.07.039
21. Leszczensky L., Santiago A. The Development and Test of a Measure of Youth’s Ethnic and National Identity // Methods, data, analyses. 2015. Vol. 9(1). P. 87–110. DOI:10.12758/mda.2015.003
22. Medarić Z., Gornik B., Sedmak M. What about the family? The role and meaning of family in the integration of migrant children: Evidence from Slovenian schools // Front. Educ. 2022. Vol. 7. P. 1003759. DOI:10.3389/feduc.2022.1003759
23. Oh H., Kim J. Affective acculturation and psychological well-being of children: The case of children from multicultural families in Korea // Children and Youth Services Review. 2021. Vol. 129. P. 106210. DOI:10.1016/j.childyouth.2021.106210
24. Saminathen G.M., Löfstedt P., Låftman S.B. Classroom Immigrant Density Predicts Psychological Well-Being among Adolescents with an Immigration Background: Findings From the 2017/18 Swedish Health Behaviour in School-Aged Children Study // J. Public Health. 2021. Vol. 19. P. 647380. DOI:10.3389/ijph.2021.647380
25. Smith T.B., Silva L. Ethnic identity and personal well-being of people of color: A meta-analysis // Journal of Counseling Psychology. 2011. Vol. 58(1). P. 42–60. DOI:10.1037/a0021528
26. Umaña-Taylor A.J. et al. Ethnic and racial identity during adolescence and into young adulthood: an integrated conceptualization // Child Development. 2014. Vol. 85(1) P. 21–39. DOI:10.1111/cdev.12196
27. Weber S., Stiglbauer B., Kronberger N., Appel M. The individual development of cultural identity and psychological well-being among adolescents with a migrant background in Austria: A longitudinal study // Cultural Diversity and Ethnic Minority Psychology. 2021. Vol. 27(4). P. 684–695. DOI:10.1037/cdp0000451
28. Wu Y.J., Lee J. The most salient global predictors of adolescents’ subjective Well-Being: parental support, peer support, and anxiety // Child Indicators Research. 2022. Vol. 15. P. 1601–1629. DOI:10.1007/s12187-022-09937-1