Предубеждения в отношении пожилых людей как фактор их виктимизации

Демографическая ситуация в России характеризуется ежегодным приростом доли пожилых людей в общей популяции. Забота о старшем поколении становится приоритетным направлением социальной политики, а виктимизация пожилых людей является одной из актуальных проблем. В качестве факторов, повышающих риск виктимизации пожилых людей от различных форм злоупотреблений, принято рассматривать возраст, пол, социально-экономический статус. Одним из сопутствующих факторов является эйджизм – предубежденность в отношении старшего поколения. Стереотипы, связанные со старостью, зачастую принимаются не только молодежью, но и самими пожилыми людьми. Старшее поколение стремится соответствовать положительным стереотипам, при этом поддерживая обобщенный образ пожилого человека, порой весьма привлекательный для правонарушителей. Предубеждения, возникающие у специалистов помогающих профессий, также негативным образом сказываются на психическом и физическом состоянии пожилых людей. Само по себе существование эйджизма усиливает дистанцию между молодежью и представителями старшего поколения, что в конечном счете усиливает социальную изоляцию последних.

По данным Федеральной службы государственной статистики за 2010 г., в России количество людей, достигших пенсионного возраста, составляет 30,7 млн. человек (21,6% от общей численности населения), что на 600 тыс. человек превышает прошлогодний показатель. Иными словами, наблюдается ежегодное увеличение доли пожилых людей в общей популяции, что обусловливает возрастающее в последние годы внимание ученых и политиков к проблемам старшего поколения.

Одним из приоритетных направлений социальной политики является повышение качества жизни пожилых людей – их материальное обеспечение и социально-психологическое благополучие. В связи с этим важную роль играют исследования, направленные на изучение механизмов и факторов виктимизации представителей старшего поколения. Все чаще в СМИ появляются сообщения о случаях мошенничества, жестокого обращения или о других злоупотреблениях, совершаемых в отношении пожилых людей. При этом большая часть преступлений носит латентный характер – старики зачастую не обращаются в правоохранительные органы, поскольку либо боятся усугубить ситуацию, либо не верят в то, что им кто-либо сможет помочь.

В результате пилотного анкетирования, в котором приняли участие 47 клиентов Центра социального обслуживания (далее – ГУ ЦСО) «Коньково» в возрасте от 60 до 90 лет, выяснилось, что 98% респондентов подвергаются жестокому обращению в различных формах. 47% опрошенных высказали жалобы на психологическое насилие, проявляющееся в виде оскорблений, насмешек со стороны окружающих, а также в создании условий, усиливающих социальную изоляцию пожилого человека. Такие формы злоупотреблений, как мошенничество, кражи и иные имущественные преступления, испытывают на себе 31% респондентов, а 26% указывают на ненадлежащий уход за ними со стороны близких родственников. При этом 31% респондентов, согласно анкете, испытывают виктимизацию от нескольких форм злоупотреблений одновременно.

В  анкетировании были изучены также социально-экономические и индивидуальные особенности выборки: пол, возраст, семейное положение, условия жизни и состояние здоровья. Большая часть выборки – женщины (80%), 47% респондентов – вдовы/вдовцы, 34% имеют супруга, 19% холостые либо разведены. Совместно с супругами проживают 26% респондентов, с супругами и другими родственниками (дети, родители) – 8%, с детьми и/или внуками – 16%, остальные 50% проживают одни. По оценке респондентов, финансовое положение 68% из них является удовлетворительным («денег хватает на основные нужды»). Остальные 32% опрошенных оценивают свое финансовое положение как неудовлетворительное. Состояние своего здоровья 51% выборки оценили как неудовлетворительное, 37% как удовлетворительное, 8% как крайне неудовлетворительное и 4% как хорошее.

Таким образом, мы наблюдаем у клиентов ГУ ЦСО «Коньково», подвергающихся виктимизации от различных форм жестокого обращения и иных правонарушений, особенности, выделяемые рядом западных исследователей в качестве общих для всех форм виктимизации факторов риска, – женский пол, плохое здоровье, социальная незащищенность и изоляция [7]. Сопоставимые результаты были получены в исследовании, проводившемся в Саратовской области на базе четырех учреждений социального обслуживания [3]. Однако при рассмотрении виктимизации как процесса мы не можем игнорировать и психологические ее аспекты, которые проявляются в психологических особенностях не только самой жертвы, но и нарушителя.

В качестве такого фактора, общего для всех типов преступлений и способного оказывать влияние как на преступника, так и на жертвы, западные исследователи выделяют так называемый эйджизм – совокупность предубеждений, основанных на возрасте. Ряд авторов (G. Brook, M. Gatz, T.D. Nelson и другие) указывают на то, что пожилых людей воспринимают как слабых, незащищенных, сварливых, неспособных постоять за себя и плохо соображающих. Любые поступки пожилых людей интерпретируются окружающими через призму этих стереотипов, что доставляет им самим немало негативных эмоций, повышает риск развития депрессии или даже риск совершения пожилым человеком самоубийства. В крайне негативной форме эйджизм представляет собой дискриминацию молодыми людьми представителей старшего поколения, что также может привести к различным преступлениям в отношении последних [4; 8].

Причина возникновения эйджизма в мировом сообществе кроется в том, что старение рассматривается во многих культурах как крайне негативное явление. В связи с этим многие представители старшего поколения подвергаются маргинализации, помещаются в интернатные учреждения, ограничиваются в действиях, в итоге они утрачивают чувство собственного достоинства [9]. Пожилые люди сегодня рассматриваются как второсортные жители, неспособные что-либо предложить обществу, и негативное отношение к старению, лежащее в основе эйджизма, проявляется всевозможными способами в жизни практически каждого пожилого человека. Негативное отношение к старикам  влияет также и на формирование убеждения, будто благополучие пожилых людей менее значимо, чем благополучие молодых. Таким образом, эйджизм может быть сопутствующим фактором, побуждающим более молодых людей совершать различные злоупотребления в отношении лиц старшего поколения.

Эта весьма серьезная проблема оказалась в поле внимания исследователей лишь в последнее двадцатилетие [8]. B.Robinson выделяет основные стереотипы, приписываемые пожилым людям: психическая неполноценность/деменция, сварливость, изоляция от общества или семьи, бесполезность, бессилие, физическая хрупкость.

В исследованиях отечественных авторов упоминаются следующие стереотипные представления о пожилых людях, присущие другим возрастным категориям населения: плохое состояние здоровья, низкий экономический статус и уровень жизни в целом, запущенность (ненужность), занудство и ворчливость, социальная изоляция. Встречаются и позитивные стереотипы: пожилые люди – люди добрые и мудрые, они обладают большим опытом, заслужили уважение и отдых [2]. Образ пожилых людей, сложившийся в сознании россиян и обобщающий указанные негативные и позитивные стереотипы старости, зачастую обусловливает характер межличностных взаимодействий, участниками которых являются представители старшего поколения.

Стоит отметить, что многие стереотипы принимаются и самими пожилыми людьми. Так, в исследовании Н.Г.Ковалевой (2001), направленном на изучение восприятия пожилыми людьми социальных стереотипов старости, было выявлено согласие большинства респондентов со следующими стереотипами: «старый человек не может учиться» (86%), «старики обязаны заниматься внуками» (81%), «у пожилого человека нарушается психика» (73%). При этом наибольшее несогласие у пожилых людей вызвали следующие стереотипы: «старик неаккуратен, неопрятен, не заботится о своем внешнем виде» (87%), «старый человек должен обязательно уйти на пенсию» (66%), «все старики – консерваторы, не воспринимают никаких изменений в жизни» (64%) [1]. Принимая или даже одобряя ряд стереотипов, пожилые люди тем самым участвуют в формировании предубеждений в свой адрес. Более того, они подстраивают собственное поведение под данные стереотипы, о чем свидетельствуют как зарубежные авторы, так и отечественные [2; 8].

Рассмотрим роль предубеждений в отношении старости и пожилых людей в процессе их виктимизации от различных форм злоупотреблений. Как пишет T.D. Nelson, практически любое преступление, совершенное в отношении пожилого человека, может рассматриваться как прямое или косвенное следствие эйджизма. Так, наиболее часто встречающаяся во всех культурах форма жестокого обращения со стариками – психологическое насилие  –  чаще всего проявляется в насмешках и оскорблениях, возникших на почве предубеждений. Нередки и случаи, когда люди, взаимодействующие с пожилыми, изменяют свой стиль общения в соответствии с существующим стереотипом о снижении когнитивных способностей в старости – замедляют речь, повышают голос, используют «детский разговор» (обращение к взрослому человеку, как к ребенку или домашнему животному) и т.д. Такое отношение задевает пожилого человека, создает ему ощутимый дискомфорт и в конечном счете может привести к озлобленности или социальной изоляции [5].

Следует отметить, что эйджизм проявляется у специалистов помогающих профессий – врачей, психологов, социальных работников, педагогов и т.д. – в той же степени, что и у обычных людей, хотя, согласно общепринятому мнению, эти специалисты должны проявлять большую толерантность. К примеру, C. Reyes-Ortiz (1997) предположил, что многие врачи имеют негативное представление о своих престарелых пациентах. В частности, они считают пожилых людей депрессивными, дряхлыми, не подлежащими лечению. Врачи могут испытывать фрустрацию или злость, конфронтируя с физическими или когнитивными ограничениями пожилого человека, и могут подходить к их лечению, будучи заранее уверенными в его бесперспективности [10].

Отмечается также наличие стереотипных представлений о пожилых людях у психологов и психотерапевтов. Они менее охотно работают с этой категорией клиентов, и при схожих симптомах пожилой человек с меньшей вероятностью будет направлен на лечение к психотерапевту, чем более молодой. Это может быть связано и с убеждением психотерапевтов в том, что проблемы пожилых людей менее значимы, чем аналогичные беспокойства у молодых пациентов [6]. Наличие описанных предубеждений у специалистов помогающих профессий может также наносить психологический ущерб пожилым людям, играя определенную роль в процессе их виктимизации.

Говоря о влиянии предубеждений на совершение имущественных преступлений в отношении пожилых людей (мошенничество, ограбления, финансовая эксплуатация и т.д.), в первую очередь, вновь следует обратить внимание на представление о старении как о процессе снижения когнитивных способностей, ухудшения общего психического состояния, которое присуще не только молодым людям, но и самим представителям старшего поколения. Считая себя неспособными к обучению и освоению чего-то нового, пожилые люди все больше отдаляются от современных технологий. В результате мошенникам не составляет труда ввести их в заблуждение, продавая под видом новейших лекарственных средств гомеопатические добавки и дорогостоящие приборы сомнительного действия. Образ доверчивого старика, здоровье которого не позволит ему должным образом защитить себя или добиваться справедливости, привлекает  аферистов и грабителей. Выдавая себя за работников муниципальных служб и органов государственной власти, они могут проникнуть в квартиру пожилого человека, завладеть информацией о его сбережениях и ценностях и даже обманным путем заставить его подписать документы о передаче имущества в собственность третьих лиц.

Обобщая результаты исследований уровней виктимизации пожилых людей от различных форм злоупотреблений и литературу, посвященную проблеме эйджизма, мы можем сделать следующие выводы.

1.       Одна из наиболее распространенных форм жестокого обращения с пожилыми людьми – психологическое насилие – является прямым следствием существования в обществе предубеждений в отношении пожилых людей. Сюда можно отнести насмешки и оскорбления со стороны родственников, соседей или незнакомых людей, нивелирование обществом важности проблем пожилых людей, а также предубеждения специалистов помогающих профессией, когда их клиентом становится пожилой человек. Надо сказать, что последнее обстоятельство может наносить не только психологический, но и физический ущерб. 2.       Принятие обществом и самими пожилыми людьми ряда стереотипов влечет за собой создание и укрепление обобщенного образа «доверчивого и беззащитного старика» –  образа, весьма привлекательного для правонарушителей. И даже если отдельные люди не соответствуют такому образу, они рискуют стать жертвами преступников, с которыми ранее не были знакомы. 3.       Проявления эйджизма в обществе увеличивают социальную дистанцию между пожилыми людьми и другими поколениями. В конечном счете это может привести к социальной изоляции, что, в свою очередь, является самостоятельным фактором риска виктимизации пожилых людей от ряда преступлений. Следовательно, предубеждения в отношении пожилых людей могут повышать риск их виктимизации не только напрямую, но и косвенно. 4.       Таким образом, исследование эйджизма и лежащих в его основе предубеждений в качестве психологического фактора, сопутствующего виктимизации пожилых людей, является перспективным направлением. Разработка данной проблемы позволит повысить качество социальной защиты пожилых людей в России, создать наиболее комфортные условия для их жизни. Кроме того, включение проблемы эйджизма в процесс изучения психологических аспектов виктимности пожилых людей может повысить эффективность программ профилактики преступности.

1. Ковалева Н.Г. Пожилые люди: социальное самочувствие//Социс. 2001. №7. Электронная версия: http://www.isras.ru/files/File/Socis/07-2001/012Kovaleva.pdf
2. Краснова О.В. Стереотипы пожилых и отношение к ним //  Психология зрелости и старения. 1998. №1.
3. Пучков П.В. Геронтологический эбьюзинг как предмет социологического исследования//Социология. 2006. №23.
4. Branco K. J., Williamson J.B. Stereotyping and the life cycle: Views of aging and the aged// A.G. Miller (Ed.). In the Eye of the Beholder: Contemporary Issues in Stereotyping. N. Y., 1982.
5. Caporael  L., Culbertson G. Verbal response modes of baby talk and other speech at institutions for the aged//Language and Communication. 1986. Vol.6.
6. Ivey D.C., Wieling E., Harris S.M. Save the young—the elderly have lived their lives: Ageism in marriage and family therapy//Family Process. 2000. Vol.39(2).
7. Namkee G.C., James M. Elder abuse, neglect, and exploitation: Risk factors and prevention strategies//Journal of Gerontological Social Work. 2000. Vol.33. №2.
8. Nelson T.D. Ageism: Prejudice against our feared future self//Journal of Social Issues. 2005. Vol.61. №2.
9. Pasupathi M., Lockenhoff C. Ageist behavior// T.D. Nelson  (Ed.). Ageism: Stereotyping and prejudice against older persons. Cambridge, 2002.  
10.  Wilkinson J.A., Ferraro K.F. Thirty years of ageism research// T.D. Nelson (Ed.). Ageism: Stereotyping and prejudice against older adults. Cambridge,  2002.