Показатели виктимности у несовершеннолетних потерпевших от сексуального насилия и злоупотребления

В статье изложены результаты комплексного психолого-психиатрического обследования 117 несовершеннолетних жертв сексуального насилия и злоупотребления. Использован качественный и количественный анализ случаев сексуального насилия и злоупотребления по отношению к несовершеннолетним в зависимости от степени способности потерпевших понимать характер и значение совершаемых с ними противоправных сексуальных действий и оказывать им сопротивление. Выделены критерии сравнения: вид насилия и злоупотребления, возраст жертвы, наличие у потерпевшего психического расстройства, особенности взаимодействия в диаде «жертва – посягатель». Описаны 4 группы потерпевших, различающихся по степени осмысления криминальной ситуации и способности оказать сопротивление, выделены показатели виктимности и виктимного поведения детей и подростков. Намечены перспективы будущих исследований, которые могут позволить повысить эффективность экспертных выводов и профилактических мероприятий.

В последние годы отмечаются стабильно высокие показатели совершения преступлений именно в отношении детей и подростков, при этом наблюдается рост насильственных преступлений, связанных с причинением вреда как соматическому, так и психическому здоровью несовершеннолетних. Особенно тяжелыми признаны ситуации, когда ребенок становится жертвой сексуального насилия или злоупотребления [1;4;9;10;19;20]. Ограниченность жизненного опыта, возрастная незрелость, склонность к риску, нецеленаправленная активность, присущие детям и подросткам, делают их крайне уязвимыми по отношению именно к такому виду неблагоприятных воздействий. Предрасположенность человека в силу определенных индивидуальных свойств (связанных с возрастом, профессией, образом жизни») или особого состояния уязвимости стать жертвой преступления в отечественной криминологии получило название «виктимности»^[1]. Соответственно, под «виктимным поведением» понимаются паттерны или поведенческие стратегии человека, которые способствуют совершению по отношению к нему преступления. Изучение виктимности как личностной характеристики и проявлений виктимного поведения у несовершеннолетних - жертв криминального насилия является важной частью будущего психопрофилактического и психокоррекционного вмешательства. Следует отметить, что в зарубежной научной литературе трудно найти точное соответствие понятию «виктимность». Английское слово “victimity” встречается редко и означает «состояние, факт или свойство быть жертвой»^[2]. Оно используется преимущественно в контексте правовых процедур получения жертвой юридического статуса потерпевшего. Приписывание же жертве виктимного поведения часто критикуется как перенос вины за преступление на жертву. Смысл подверженности неблагоприятным воздействиям, в том числе криминального характера, передается в английском языке терминами «vulnerability» (уязвимость) и «victimization» (виктимизация). В то же время в российской виктимологии, судебной психологии и психиатрии категория виктимности широко применяется, в особенности, если речь идет о несовершеннолетних потерпевших. Так, Н.Б. Морозова (1999) считает, что под виктимностью следует понимать потенциальный комплекс психофизических свойств, обусловливающий трудности детей и подростков в своевременном распознавании сексуальной направленности криминальных действий, понимании их морально-этической составляющей и возможных социальных последствий. Кроме того, виктимность включает в себя такой признак, как трудности формирования и реализации эффективных стратегий поведения в представляющих опасность ситуациях. Тем же автором были выделены специфические комплексы виктимности несовершеннолетних: психологический, определяемый возрастным фактором, и патопсихологический, связанный с одновременным влиянием возрастного, дизонтогенетического и психопатологического факторов [12]. Кроме виктимности как характеристики личности в указанном исследовании было выделено виктимное поведение, при котором несовершеннолетний сам формирует ситуацию повышенной криминогенности. В ряде работ рассматриваются три типа виктимного поведения несовершеннолетних: 1) пассивно-подчиняемый; 2) псевдопровоцирующий; 3) неустойчивый [2;6;7;10;11]. В исследовании М.П. Долговых (2009) был обнаружен ряд личностных характеристик, влияющих на проявление виктимного поведения подростков, включающий высокую тревожность, низкую самооценку, отсутствие ощущения социальной поддержки, пониженный уровень субъективного контроля, выраженную эмпатию, высокий уровень фрустрации [5]. При анализе виктимности и виктимного поведения несовершеннолетних встает вопрос о причинах их возникновения. В упоминавшейся выше работе М.П. Долговых было выявлено, что важную роль в развитии виктимной личности несовершеннолетних играют негативные стратегии семейного воспитания, которые могут включать эмоциональную депривацию, авторитарность, враждебность, неадекватные воспитательные воздействия, автономность [5]. Особым фактором в процессе формирования виктимности является индивидуально приобретенный опыт. Так, Б.В. Шостакович, И.М. Ушакова, С.А. Потапов (1994) обнаружили, что у девочек, перенесших сексуальное насилие, в последующем нередко формируется склонность к сексуальным эксцессам, промискуитету или компульсивной мастурбации, преждевременное сексуальное поведение по отношению к взрослым, что может привести к формированию вторичной виктимизации [16]. М.Ю. Каменсков (2014) исследовал у несовершеннолетних потерпевших на предкриминальном этапе различные формы дезадаптации (социальную, семейную, сексуальную) и выяснил, что фактором риска виктимного поведения служит социальная дезадаптация [14]. Дискуссии часто вызывает вопрос о возможности жертвы оказывать сопротивление действиям преступника и связанных с этим психологических феноменах. Так, известная категория «стокгольмский синдром» вначале использовалась исключительно по отношению к заложникам, но в последнее время все чаще встречается применительно ко всем видам потерпевших. Многочисленные исследования свидетельствуют, что признаки стокгольмского синдрома можно обнаружить практически во всех случаях длительного насилия или злоупотребления. Стокгольмский синдром признан универсальным явлением, которое объясняется инстинктивными побуждениями и способствует выживанию. Многие жертвы преступлений не предпринимают попыток изменить ситуацию в которой находятся, а если связь с преступником неожиданно прерывается, могут испытывать затруднения и амбивалентность чувств [2; 8;17;18;21]. В рамках судебно-психологических и судебно-психиатрических исследований интерес для специалистов представляет феномен беспомощного состояния. Беспомощное состояние и виктимное поведение не являются синонимичными, но психологические и клинические проявления, лежащие в основе этих двух явлений, сходны. Беспомощное состояние как юридическая категория констатируется судом в том случае, когда потерпевший не мог оказывать сопротивление преступнику в силу непонимания характера и значения совершаемых с ним действий либо иных причин, связанных с его состоянием или индивидуальными особенностями. Как правило, речь при этом идет о противоправных сексуальных действиях по отношению к несовершеннолетним потерпевшим. В этих случаях под характером действий понимается их сексуальное содержание и мотивационная направленность, а под значением – оценка такого рода действий и их возможных последствий с точки зрения социальных (морально-нравственных, правовых) норм [12; 15]. В экспертной методологии и практике способность потерпевших понимать характер и значение сексуальных действий подразделяют на потенциальную (общую) способность и актуальную возможность, или проявление общей способности в конкретной криминальной ситуации. В основе потенциальной способности потерпевших от сексуальных деяний понимать характер и значение подобных действий лежит целый комплекс психологических структур и функций. Ключевую роль играют стадия и уровень психосексуального развития. Так, практически полная неспособность понимать характер и значение сексуальных действий соответствует этапу становления полового самосознания (до 6—7 лет). Постепенное формирование понимания характера сексуальных действий при непонимании или недостаточном понимании их социального значения характерно для этапа полоролевого поведения (7—12 лет). Формирование данной способности в полном объеме происходит на этапе психосексуальных ориентаций, завершение которого относится к 18 годам [13; 15]. С таким возрастным делением согласуются положения Федерального закона от 29.02.2012 N 14-ФЗ, в соответствии с которыми лицо, не достигшее двенадцатилетнего возраста, «в силу возраста находится в беспомощном состоянии, то есть не может понимать характер и значение совершаемых с ним действий»^[3]. Следует отметить, что частичное понимание, например, только характера без понимания значения сексуальных действий также свидетельствует о неспособности потерпевшего оказывать сопротивление виновному. При оценке актуальной способности оказывать сопротивление необходим учет ситуационного фактора (особенностей докриминальной, криминальной ситуации и посткриминальной ситуации) и возможности регуляции жертвой своего поведения (волевой компонент). Таким образом, на способность несовершеннолетнего и его актуальную возможность в криминальной ситуации вовремя и правильно оценить преступные действия, выработать эффективный план по противодействию им и реализовать его влияет целый ряд факторов. Выявление и оценка специалистами этих факторов необходимы для принятия правильных экспертных решений, от чего в конечном счете может зависеть и обоснованное судебное решение. Целью нашего пилотажного исследования стало определение возможности детей и подростков понимать характер и значение совершаемых с ними действий для дальнейшего выявления и анализа показателей их виктимности. Материал и методы исследования Сплошную выборку составили 117 несовершеннолетних потерпевших, жертв сексуального насилия и злоупотребления, проходивших экспертизу в ФГБУ «НМИЦ ПН им. В.П. Сербского» МЗ РФ в 2010 – 2018 гг., в том числе 94 лица женского пола и 23 мужского. Средний возраст потерпевших составил 12,5±0,76. Методом исследования стал качественный и количественный (с использованием методов описательной статистики) анализ случаев сексуального насилия и злоупотребления по отношению к несовершеннолетним. Деление на группы производилось в соответствии с экспертными решениями и происходило в зависимости от степени способности потерпевших понимать характер и значение совершаемых с ними противоправных сексуальных действий и по уровню потенциальной способности и актуальной возможности оказывать сопротивление правонарушителю.  Для анализа и сравнения данных групп потерпевших были выделены следующие критерии: вид насилия и злоупотребления, возраст жертвы, наличие у потерпевшего психического расстройства, особенности взаимодействия в диаде «жертва – посягатель». Результаты исследования и их обсуждение По результатам анализа все потерпевшие были разделены на три группы по признаку способности понимать характер и значение совершаемых в отношении них действий и возможности оказывать этим действиям сопротивление. К первой группе были отнесены несовершеннолетние (54 человека, 46,2%), которые не могли понимать ни характера, ни значения, совершаемых в отношении них действий и не могли оказывать им сопротивление.  В группу вошли 46 девочек и 7 мальчиков. Средний возраст в этой группе потерпевших составил 9,3±0,48.  51 несовершеннолетний не мог понимать происходивших с ним событий и не мог оказывать сопротивление в силу малолетнего возраста (недостижения 12 лет). Потерпевшие данной группы проявляли отсутствие или крайне низкие знания по теме взаимоотношения полов, зачатия и деторождения при отсутствии нарушений в интеллектуальной сфере и, в целом, соответствии уровня психического развития возрастному периоду. Низкая осведомленность в сфере сексуальных взаимоотношений кроме возрастного фактора определялись семейной ситуацией (отсутствие сексуального просвещения) и особенности психологического развития (незрелость мотивов и интересов, слабо сформированное самосознание, ведомость).  При возникновении угрозы такие потерпевшие не могли вовремя распознать опасность и оказать эффективное сопротивление посягателю. Оставшиеся 3 потерпевших не понимали характер и значение совершаемых с ними действий в силу выраженного психического расстройства. Экспертами-психиатрами у них была диагностирована умственная отсталость умеренная (F71 по МКБ-10). Психопатологическими факторами, влияющими на понимание характера и значения противоправных действий данной группы несовершеннолетних были Интеллектуальные и эмоционально-волевые расстройства. Недостаточный уровень развития интеллекта при умственной отсталости оказывала непосредственное влияние на понимание самой сущности противоправных сексуальных действий и, кроме того, обусловливала пассивно-подчиняемое виктимное поведение. Так, потерпевшие воспринимали данные действия как лишь физическое наказание за какой-либо проступок или некую «норму» взаимодействия в семье, ориентируясь на пояснения взрослого и оценивая данные действия в ряде случаев как способа правильного воспитания либо проявления симпатии и положительного отношения со стороны насильника. Следует отметить, что даже к периоду проведения следственных действий и, соответственно, судебно-психиатрической экспертизы несовершеннолетние потерпевшие демонстрировали непонимание характера противоправных действий, поясняя, что «это плохо», но не соотнося их с сексуальной направленностью противоправных действий. Несовершеннолетние-потерпевшие второй группы (33 человека, 28,2%), понимали характер, но не понимали значения совершаемых с ними сексуальных действий (либо понимали его в неполной мере) и, соответственно, не могли оказывать сопротивление. К этой группе относились 33 человека, 21 девочка и 12 мальчиков, средний возраст составил 14,2±0,2 лет. Непонимание или частичное понимание значения сексуальных действий в представленной выборке было связано с несколькими факторами: возрастным (11 человек находились в возрастном диапазоне от 12 до 14 лет); психопатологическим (7 человек), социогенным (15 человек). Психические расстройства, обнаруженные у потерпевших, включали в себя органическое расстройство личности (F06); умственную отсталость легкой степени (F70); синдром зависимости от психоактивных веществ (F60.2). Влияние возрастного и психопатологического фактора было аналогичным уже описанному выше для первой группы. Интерес представляет действие социогенного фактора. Несовершеннолетние данной группы находились в младшем подростковом возрастном периоде, или негативной фазе пубертата. В этом возрасте проявления виктимного поведения во многом связаны с групповыми процессами. Такие подростки были включены в девиантную группу, под влиянием которой уходили из дома, употребляли различные психоактивные вещества, подвергались сексуальным притязаниям со стороны незнакомых мужчин и с легкостью вступали с ними в беспорядочные сексуальные связи. При сохранности понимания сексуального характера совершаемых в отношении них действий несовершеннолетние не могли осознавать или не до конца правильно оценивали социальную составляющую криминальных действий, не могли отразить их личностный смысл для себя и возможное пагубное воздействие негативного опыта. Третья группа потерпевших понимала характер и значение совершаемых в отношении них действий, но не могла оказывать им сопротивление (9 человек, 7,7%). Группу составили 7 девочек и 2 мальчика, средний возраст – 16,72±0,7. Часть потерпевших из данной группы (6 человек) стали жертвами тоталитарно-деструктивной секты, в которой в отношении них применялось суггестивное воздействие, которое обуславливало некритичность к установкам, даваемым в группе, предлагаемым формам поведения, потере собственной воли в ситуациях, создаваемых руководством секты, а также к утрате осознания криминальности совершаемых с ними действий и, соответственно, к блокированию психологически естественной инициативы к сопротивлению. Еще 3 человека пострадали от пролонгированного внутрисемейного сексуального злоупотребления. Потерпевшие, подвергавшиеся таким типам правонарушений, формируются в условиях девиантного сексуального воспитания, криминальные действия зачастую включены в процесс осуществления родительской заботы и ухода и воспринимаются несовершеннолетними как нормативные. Со временем, когда у таких потерпевших формируется способность понимать характер и значение совершаемых с ними действий они все еще не способны оказывать сопротивление в силу комплекса причин. Семья, в которой длительное время в отношении ребенка совершается злоупотребление, как правило, имеет очень жесткие внешние границы, таких детей ограничивают в контактах, как со сверстниками, так и со взрослыми, запрещают пользоваться средствами связи, контролируют их самостоятельное передвижение (например, провожают и встречают из школы). Близкий родственник, выступающий посягателем, всячески поддерживает формирование у ребенка таких индивидуально-психологических черт как неуверенность в себе, пассивность, подчиняемость, тревожность, усиливает переживание чувства вины и стыда, беспомощности и безысходности. Несовершеннолетние представители четвертой группы потерпевших понимали и характер, и значение совершаемых в отношении них действий и могли оказывать им сопротивление. В эту группу вошли 4 мальчика и 17 девочек, всего 21 человек (17,9%), средний возраст – 15,4±0,6. Анализ особенностей докриминальной, криминальной и посткриминальной ситуации показал, что виктимность несовершеннолетних данной группы была обусловлена отличными от других групп потерпевших механизмами. Взаимодействие в диаде «жертва-посягатель» в данной группе сопровождалось внезапностью нападения, физическим воздействием или угрозой его применения, правонарушитель, как правило, был незнаком потерпевшему, криминальная ситуация характеризовалась особыми внешними обстоятельствами, которые было сложно предотвратить (темное время суток, безлюдное место, замкнутое пространство). Обобщенные результаты и деление несовершеннолетних по группам представлены в таблице. Таблица Относительное количество несовершеннолетних в зависимости от их возможностей понимать характер и значение совершаемых с ними сексуальных действий и оказывать им сопротивление (в % к общему объему выборки)

Способность оказывать сопротивление	Способность понимать характер и значение действий			Итого
	Понимание характера		Непонимание характера
	Понимание значения	Непонимание значения
Мог оказывать сопротивление	17,9%	-	-	17,9%
Не мог оказывать сопротивление	7,7%	28,2%	46,2%	82,1%

  Полученные данные свидетельствуют, что большинство несовершеннолетних потерпевших, проходивших комплексную судебную психолого-психиатрическую экспертизу, не могли оказывать сопротивление криминальным действиям в силу субъективных или объективных причин, что позволяет говорить об их повышенной уязвимости и виктимности. Одними из наиболее существенных факторов виктимности, как и предполагалось, были возраст потерпевших и наличие у них психических расстройств или дизонтогенетических нарушений. Однако помимо этого в виктимизации несовершеннолетних отчетливо выступает значение фактора социального взаимодействия, создающего ситуации риска или прямой подверженности преступным действиям. Действие этого фактора выступило в нашей выборке в двух вариантах. В одном (группа 3) потерпевшие подвергались длительному сексуальному злоупотреблению в рамках особых отношений влияния, которые строили с ними лидеры тоталитарно-деструктивных сект или члены семьи. В таких случаях несовершеннолетние потерпевшие даже при полной сохранности способности понимать характер и значение подобных действий были признаны неспособными оказывать сопротивление криминальному воздействию в силу сочетания особенностей внешнего влияния и психологического состояния потерпевших. Во втором варианте (группа 2) длительное сексуальное злоупотребление осуществлялось в контексте специфических отношений девиантных подростков и взрослых.  Большая часть несовершеннолетних этой категории (12 из 15 человек) были мальчиками, проживавшими в неблагополучных семьях.  Отношения с посягателями в данной группе характеризовались взаимной выгодой (подростки получали от обвиняемого деньги, еду, алкогольные напитки), а злоупотребление совершалось в отношении целой компании, как правило, ранее знакомых между собой мальчиков. При этом потерпевшие не понимали или не в полной мере понимали значение совершаемых в отношении них действий. Можно предположить, что важную роль в проявлении виктимного поведения в исследуемой выборке играли групповые процессы, которые помогали «нормализовать» происходящее в сознании подростков. Опасность такого рода процессов заключается в том, что со временем несовершеннолетние из потерпевших могут превращаться в тех, кто сами активно практикует аналогичные противоправные действия по отношению к следующему поколению подростков. Все эти обстоятельства необходимо учитывать при экспертной оценке способности несовершеннолетних потерпевших оказывать сопротивление противоправным действиям, при принятии судебных решений, а также при разработке мер профилактики виктимизации несовершеннолетних. Заключение В настоящее время проблема подверженности несовершеннолетних различным видам криминального насилия является одной из наиболее острых. Анализ литературы по проблеме виктимности детей показывает, что, несмотря на многолетний интерес исследователей из различных областей науки (юристов, криминологов, социологов, психологов, психиатров, педагогов и др.) к этой теме, остаются мало изученными механизмы, по которым дети и подростки становятся жертвами насильственных преступлений, а программы по первичной и вторичной профилактике виктимизации имеют недостаточную методологическую разработанность. Выделение в качестве показателей виктимности способности несовершеннолетних потерпевших понимать характер и значение совершаемых по отношению к ним противоправных сексуальных действий и оказывать им сопротивление позволило расширить понимание этой категории и уточнить факторы, повышающие вероятность виктимизации детей и подростков. Эмпирическое исследование несовершеннолетних-жертв сексуального насилия и злоупотребления показало, что виктимность детей и подростков определяется как внутренними (личностные особенности, наличие психопатологии и т.д.), так и внешними (особенности социальной ситуации развития и конкретной ситуации совершения правонарушения) факторами.

В связи с результатами проведенного исследования возникает ряд вопросов научно-практического характера. Необходимо более детальное определение гендерных особенностей понимания детьми и подростками противоправных действий сексуального характера и поведения в ситуациях, когда такие действия совершаются по отношению к ним. Сравнительный анализ младших и старших подростков, ставших жертвами сексуального насилия и злоупотребления, поможет уточнить возрастные особенности и механизмы осмысления подобных криминалов. Актуальной проблемой является искажение норм и соответствующих моральных и правовых оценок в специфических условиях формирования личности в девиантных группах.  Новой сферой исследования становится понимание подростками сексуального злоупотребления и сопротивление ему, если преступления совершаются онлайн, с использованием интернет-технологий. Кроме того, следует расширить область исследований за счет включения в нее виктимности детей и подростков по отношению к другим видам преступлений, в частности, связанным с домашним насилием и жестоким обращением. Результаты этих исследований могут быть использованы в практике комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизы несовершеннолетних потерпевших, а также в профилактической и психокоррекционной работе.

[1] Быков А.А. К вопросу о соотношении понятий «виктимность» и «виктимизация» // «Научно-практический электронный журнал Аллея Науки» №12(39) 2019Alley-science.ru

1. Беляева Ю.А. Виктимологическая характеристика личности оставшихся без попечения родителей несовершеннолетних, подвергнутых сексуальному насилию // Вестник Владимирского юридического института. 2005. №2. С. 50–54.
2. Булгакова Д.О. Виктимность несовершеннолетних – жертв сексуального насилия // Вестник современных исследований. 2018. №4.2 (19). С.588-590.
3. Быков А.А. К вопросу о соотношении понятий «виктимность» и «виктимизация» // «Научно-практический электронный журнал Аллея Науки» №12(39) 2019Alley-science.ru
4. Догадина М.А. Особенности психосексуального развития малолетних и несовершеннолетних потерпевших жертв сексуального насилия: автореф. дисс. … канд. мед. наук. 19.00.07. М., 1998. 24 с.
5. Долговых М.П. Психологическая детерминация проявления виктимного поведения личности подростка: автореф. дис. … канд. псих. наук. Тольятти, 2009. 19 с.
6. Захарьева И.А. Психологические факторы виктимности несовершеннолетних жертв изнасилования: автореф. дис. … канд. псих. наук. 19.00.06. СПб, 2000. 21 с.
7. Ильюк Е.В. Виктимность рождается в семье (о жертвах инцеста) // Виктимология. 2017. №1 (11). С. 27-35.
8. Ильясов Ф.Н. Терроризм – от социальных оснований до поведения жертв // Социологические исследования. 2007. №6. С. 78-86.
9. Максимов А.М. Психологические исследования мужской гомосексуальной проституции // Консультативная психология и психотерапия. 2011. № 1. С. 137–155.
10. Малкина-Пых И.Г. Психология поведения жертвы. М.: Эксмо, 2006. 1008 с.
11. Мамайчук И. И. Психологические механизмы виктимного поведения жертв половых преступлений // Теоретические и практические вопросы психологии. СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 1995. Ч. 2. С. 14–21.
12. Морозова Н.Б. Психические расстройства у несовершеннолетних – жертв сексуального насилия (клиника, возрастные особенности, судебно-психиатрическое значение): автореф. дисс. …доктор. мед. наук. М., 1999. 48 с.
13. Ткаченко А.А., Дворянчиков Н.В., Догадина М.А. Онтогенетические механизмы формирования способности к восприятию гендерных качеств у несовершеннолетних жертв сексуального насилия // Российский психиатрический журнал. 1999. № 2. C. 13–18.
14. Ткаченко А.А., Каменсков М.Ю. Факторы виктимности у несовершеннолетних потерпевших - жертв сексуального насилия // Российский психиатрический журнал. 2014. № 5. С. 33-38.
15. Ткаченко А.А., Морозова М.В., Савина О.Ф. Об уточнении экспертных категорий и критериев оценки юридически релевантных феноменов психической деятельности малолетних и несовершеннолетних потерпевших по правонарушениям сексуального характера. Информационное письмо. М.: ФГБУ «Государственный научный центр социальной и судебной психиатрии им. В.П. Сербского», 2012. 11 с.
16. Шостакович Б.В., Ушакова И.М., Потапов С.А. Половые преступления против детей и подростков. Ростов-на-Дону: Изд-во ЛРНЦ «Феникс», 1994. 102 с.
17. Cyr M., Wright J., McDuff P., Perron A. Intrafamilial sexual abuse: brother-sister incest does not differ from father-daughter and stepfather-stepdaughter incest // Child Abuse and Neglect. 2002. № 26(9). P.957-973.
18. Dutton D. G., Painter S.L. Emotional attachments in abusive relationships: A test of traumatic bonding theory // Violence and Victims. 1993. Vol 8(2). P. 105-120.
19. Lewis T., McElroy E., Harlaar N., Runyan D. Does the impact of child sexual abuse differ from maltreated but non–sexually abused children? A prospective examination of the impact of child sexual abuse on internalizing and externalizing behavior problems // Child Abuse and Neglect. 2016. Vol. 51. P. 31–40.
20. Seto M.C., Babehishim K.M., Pullman L.E. The puzzle of intrafamilial child sexual abuse: A meta–analysis comparing intrafamilial and extrafamilial offenders with child victims // Clinical psychology review. 2015. P. 34-45.
21. Summit R.C. The child sexual abuse accommodation syndrome // Child Abuse and Neglect. 1983. Vol. 7 (2). P. 93–177.
22. Turvey B.E. Victimity: Entering the criminal justice system. In B. E. Turvey & W. Petherick (Eds.), Forensic victimology: Examining violent crime victims in investigative and legal contexts. Amsterdam, The Netherlands: Elsevier Science. P.33.

PlumX

Метрики публикации