Психология и право
2024. Том 14. № 2. С. 1–16
doi:10.17759/psylaw.2024140201
ISSN: 2222-5196 (online)
Конструирование и психометрические характеристики методики «Склонность к крайним взглядам»
Аннотация
Необходимость обеспечения превентивных стратегий поддержания устойчивости современного общества актуализирует вопрос о психодиагностике склонности личности к крайним взглядам. Вместе с тем в отечественной психологической науке имеется дефицит опросников, позволяющих получать информацию о социальных группах риска, отличающихся крайними убеждениями и установками. Для измерения склонности личности к крайним взглядам национального, политического и религиозного характера была сконструирована и апробирована авторская методика. В исследовании участвовали 335 респондентов в возрасте от 18 до 22 лет, из них 197 юношей и 138 девушек. Использованы корреляционный анализ, конфирматорный факторный анализ, коэффициент α Кронбаха. t-критерий. Результаты апробации и психометрического анализа опросника являются удовлетворительными; его проверка с помощью математико-статистических процедур показывает соответствие теоретическому конструкту; показатели внутренней согласованности, конвергентной валидности и ретестовой надежности свидетельствуют о возможности его использования для измерения склонности к крайним взглядам. Разработанный опросник может быть полезен в академических исследованиях и в профилактике распространения крайних взглядов и идей в современном обществе.
Общая информация
Ключевые слова: асоциальное поведение
Рубрика издания: Методологические проблемы юридической психологии
Тип материала: научная статья
DOI: https://doi.org/10.17759/psylaw.2024140201
Получена: 04.10.2023
Принята в печать:
Для цитаты: Пухарева Т.С. Конструирование и психометрические характеристики методики «Склонность к крайним взглядам» [Электронный ресурс] // Психология и право. 2024. Том 14. № 2. С. 1–16. DOI: 10.17759/psylaw.2024140201
Полный текст
Введение
Актуальность и значимость проблемы. Постановка вопроса о психологической диагностике склонности личности к крайним взглядам обусловлена, с одной стороны, необходимостью обеспечения превентивных стратегий поддержания устойчивости современного российского общества, а с другой — дефицитом методик, позволяющих получать информацию о социальных группах риска. Крайние убеждения и установки, как составляющие мировоззрения личности, являются результатом взаимодействия человека и социальной действительности. Поэтому их изучение и диагностика требуют комплексного подхода и открывают широкие перспективы для научного диалога психологов, социологов, педагогов и специалистов правовой науки. Актуальность разработки подобного рода психодиагностических инструментов носит выраженный прикладной характер и связана с потребностями российского общества в укреплении правовой государственности и стабильности социальной жизни, что, в частности, возможно при создании системы профилактирующих, в том числе социально-психологических и педагогических мер на основе диагностики и выявления лиц с повышенным уровнем риска среди молодежи и других слоев населения.
Обзор отечественных источников литературы и российских интернет-ресурсов, на которых представлены психодиагностические инструменты, свидетельствует о недостаточном количестве опросников, направленных на диагностику психотипов, социально-психологических установок, ценностей и иных психологических проявлений лиц, склонных к крайним взглядам. Так, перечислим некоторые из них: «Опросник выявления уровня ксенофобии» Е.Н. Юрасовой (2008); «Типы этнической идентичности» Г.У. Солдатовой, С.В. Рыжовой (1998); «Шкала социальной дистанции» Э.С. Богардуса (1947); «Социально-политические позиции» Ш. Айзенка и Г. Вильсона (1976) [1; 3; 10; 11; 19]. В большей мере отечественным психологам известны методики с возможностью диагностики криминальных наклонностей личности, конфликтного и девиантного поведения и измеряющие выраженность индивидуально-типологических особенностей личности, склонности к риску и к противоправным поступкам.
В зарубежных исследованиях методы, применяемые для диагностики ассоциируемых с крайними взглядами личностных факторов, как следует из обзора работ по сходной проблематике, представлены в большей мере [17]. Показано, что современная психодиагностика включает перечень методов, направленных на обследование таких явлений, как экстремистское мировоззрение, декларирование превосходства, привлекательность темы насилия, уязвимость к насильственному экстремизму, и на выявление иных проявлений радикализма, на оценку факторов риска предрасположенности к терроризму и т. п.; вместе с тем авторы правомерно указывают, что в целом в психодиагностике, как и в методологии существуют проблемы исследования экстремистских тенденций личности, связанные с неспецифичностью признаков, объединяющих неоднородную по составу и мотивам группу экстремистов, и с дискуссионностью определений экстремизма, радикализма, крайности взглядов личности [5; 6; 17; 19].
Поскольку эти понятия в литературе слабо дифференцированы, а в контексте осмысления проблемы крайних взглядов и построения теоретической модели опросника закономерно возникают вопросы о психологии человека с экстремистским мировоззрением и о радикализации личности, далее в работе мы различаем понятия «крайние взгляды», «радикализация» и «экстремизм» следующим образом:
- крайние взгляды рассматриваем как убеждения, при которых личность не приемлет определенные ценности общества, в частности, отдельные социальные установления политического, этнического и религиозного порядка;
- радикалицацию, вслед за К. Маккали и С. Москаленко, будем понимать «как аспект усиления крайности убеждений, чувств и поведения в поддержку межгрупповых конфликтов и насилия» [21, с. 428];
- экстремизм толкуем как форму радикального отрицания существующих норм и правил в государстве, а потому — явление общественно опасное, представляющее угрозу национальной безопасности государства.
Таким образом, очевидно, что, имея некоторые общие характеристики, перечисленные явления обладают принципиальными различиями, а в рамках нашего исследования представляют интерес в силу изучения того, какие психологические механизмы (личностные факторы) соотносятся с крайними убеждениями, радикализацией и могут способствовать постепенному переходу индивида к одобрению насильственных действий против определенных социальных групп.
Цель исследования заключается в разработке и апробации психодиагностического опросника для выявления склонности личности к крайним взглядам.
Достижение цели определяло последовательное решение следующих задач:
- теоретически обосновать модель опросника;
- разработать перечень утверждений опросника, провести экспертизу их содержания;
- проверить согласованность шкал опросника и соответствие теоретической модели эмпирическим данным;
- проверить конвергентную валидность и ретестовую надежность опросника;
- обобщить полученные результаты для последующей стандартизации и вывода нормативных значений для выборок.
Теоретические основы построения модели опросника. Для построения модели опросника, с помощью которого можно было бы предположить о склонности личности к крайним взглядам, был проведен теоретический анализ работ, посвященных проблематике психологии экстремизма и радикализации личности и социальных групп. Изучение психологических аспектов экстремизма и радикализации нашло отражение в исследованиях Ю.М. Антоняна, Е.В. Сальникова, Б.Г. Бовина, П.Н. Казберова, О.И. Сочивко, В.П. Кириленко и др. [5; 8; 13; 15; 18].
В работах Ю.М. Антоняна среди иных типов преступников выделяется особый тип личности экстремиста, который характеризуется параноидальными чертами, тенденцией к экстернализации, постоянной оборонительной готовностью, эгоцентризмом и низким уровнем эмпатии. При этом автор указывает, что параноидальность связывается с ригидностью, застреваемостью эмоциональных переживаний личности [18]. Е.Н. Юрасова, описывая личность, склонную к экстремистскому поведению, указывает на яркую приверженность какой-либо идеологии, преобладание групповой идентичности над эго-идентичностью, ориентацию индивида на насилие и устрашение и выделяет такие психологические черты, как повышенную агрессивность, тревожность, неадекватную самооценку, преобладание архаичных защит, ригидность и непродуктивные копинг-стратегии [19].
В то же время М. Сейджман в исследовательских работах доказывает, что в целом экстремисты не характеризуются клинической симптоматикой [14]. С этим соотносятся и результаты диагностики осужденных за преступления террористического и экстремистского характера, которые не подтверждают наличие акцентуированных черт, психических нарушений, агрессивности и разрушительности, а свидетельствуют о выраженности черт бунтарства и психостении наряду с повышенным настроением и низким уровнем тревоги [6]. Среди социальных условий формирования насильственного экстремизма исследователи называют изоляцию индивида от институтов гражданского общества, государственных структур и отчаянное стремление личности к самореализации на фоне всеобщего безразличия к его проблемам [8; 9]. В ранее проведенном нами исследовании отмечено, что при изучении социально-психологических паттернов поведения лиц с крайними взглядами необходимо анализировать социальные, ценностно опосредованные представления личности, ее направленность и жизненные цели, картину мира, социальные чувства и готовность непосредственно действовать; при этом важно оценивать такие параметры, как негативное отношение к легитимной власти, готовность преступить закон при отстаивании своих взглядов, установление идеалов жизни, несущих угрозу другим людям, и т. п. [7].
В целом, проведенный анализ имеющихся работ по данной проблематике позволяет говорить о том, что личность с тенденцией к крайним взглядам характеризуют оптимистическая уверенность в собственной позиции, стремление к самореализации и чувство собственной исключительности, бунтарство и чувство несправедливости, оправдание насилия и решительность в фрустрирующей ситуации, активная жизненная позиция. Касаемо проявлений экстремистского характера перечисленные личностные факторы приобретают крайнюю выраженность.
Оптимистическая убежденность в правильности собственной позиции и стремление к самореализации — эти личностные характеристики являются социально одобряемыми и трактуются как позитивные; вместе с тем при сочетании со сниженной самокритичностью и иными факторами, например, убежденностью в превосходстве над другими людьми или установке на допустимость применения насилия, вполне могут приводить к рискам нарушения социальных норм. Чувство собственной исключительности, уникальности внутренних переживаний проявляется в идеализации и переоценивании себя, обусловливая претензии на исключительность и негативное отношение к ценностям других людей. Восприимчивость к социальной справедливости при распределении различных ресурсов общества, чувствительность к фактам ее нарушения влекут действия, направленные на ее восстановление и отстаивание собственных интересов, а также усиливают склонность видеть в поведении других причину зла. Активная жизненная позиция, желание быть услышанным и признанным и, наряду с этим, готовность нарушать общественные нормы, противостоять существующему порядку и вести борьбу против ограничений образуют основу для тенденций к протестному поведению и бунту. Перечисленные личностные особенности, а также переживание социальной фрустрированности и психической напряженности, обусловленное внутренними противоречиями между ценностно-смысловыми представлениями личности и возможностью их реализации, интенсифицируют готовность индивида активно отстаивать собственные интересы и проявлять наступательность в социальных взаимодействиях.
Обобщая сказанное, выделим ряд личностных факторов, характерных для индивида со склонностью к крайним взглядам и потому существенных для психодиагностики:
- во-первых, чрезмерная убежденность в собственной правоте, проявляющаяся как упорное отстаивание своей точки зрения, некритичность, оптимистическая убежденность в правильности своей позиции;
- во-вторых, убежденность в собственном превосходстве, выражающаяся в претензиях на исключительность, чрезмерно завышенной самооценке, негативном отношении к другим;
- в-третьих, бунтарство как проявление эгоцентризма в сочетании с низкой подчиняемостью и подчеркнутой независимостью, упорным отстаиванием собственного мнения и поступков;
- в-четвертых, решительность в конфликтном взаимодействии, преобладание стратегий противодействия внешнему давлению, готовность рисковать;
- в-пятых, оправдание применения психологического и физического насилия, оправдание нарушений моральных, этических и правовых норм.
Перечисленное дополним тем, что в ситуации фрустрации жизненно значимых потребностей личности описываемого типа свойственна готовность к активным действиям без должной коррекции поведения, отсутствие стоп-реакции и самокритики, пренебрежение существующими правилами.
Крайние взгляды — социальные установки и убеждения, в соответствие с которыми индивид негативно воспринимает и оценивает отдельные социальные элементы политического, этнического и религиозного порядка. Склонность личности к крайним взглядам определяется ее мировоззренческой позицией и совокупностью предрасполагающих личностных факторов, которые в определенном социальном контексте обусловливают подверженность личности нарушению привычного общественного уклада жизни. Вместе с тем при обосновании теоретической позиции и моделировании опросника мы исходим из того, что перечисленные личностные факторы, как и крайность взглядов личности, прямо не детерминируют ее асоциальные намерения, однако могут создавать риски нарушения принятых в обществе социальных норм.
В результате теоретического анализа была построена модель опросника «Склонность к крайним взглядам» (далее — СКВ), включающая основные и дополнительные шкалы (табл. 1). Три основные шкалы предназначены для выявления склонности к крайним взглядам — национальным, политическим и религиозным; семь дополнительных шкал направлены на диагностику личностных аспектов.
Таблица 1
Склонность к крайним взглядам
|
Название шкал |
Описание шкал |
|
Основные шкалы |
|
|
Крайность национальных взглядов |
Приверженность интересам собственного народа, недоверие к людям других наций |
|
Крайность политических взглядов |
Стремление к свободному самовыражению, критика и осуждение политической власти и общественного порядка |
|
Крайность религиозных взглядов |
Религиозность, осуждение иного мировоззрения и образа жизни |
|
Дополнительные шкалы |
|
|
Убежденность |
Чрезмерная уверенность в своей точке зрения, некритичность, оптимистическая убежденность в правильности своей позиции |
|
Оправдание насилия |
Оправдание применения психологического и физического насилия, оправдание нарушений моральных, этических и правовых норм |
|
Отрицание социальных норм |
Пренебрежение существующими правилами, стремление активно действовать без коррекции поведения, эгоцентричная самореализация |
|
Чувство социальной несправедливости |
Активное отстаивание Я-позиции в ситуациях уязвленности, опора на субъективное мнение в оценке равенства/неравенства |
|
Неустойчивая активность |
Низкая подчиняемость и подчеркнутая независимость, упорное отстаивание своего поведения |
|
Готовность отстаивать свои интересы |
Решительность в стрессе, противодействие внешнему давлению, готовность идти навстречу опасности |
|
Фрустрированность |
Фрустрация жизненно значимых потребностей, ситуативная тревожность, осознание необходимости в изменении актуальной жизненной ситуации |
По замыслу, опросник позволяет определить склонность личности к крайним взглядам и личностные факторы предрасположенности. Общая результирующая шкала в данном исследовании не определялась, поскольку, с нашей точки зрения, при диагностике необходимо уделять внимание содержательным аспектам и сочетанию наиболее выраженных показателей.
Программа исследования
Выборка. В исследовании, направленном на апробацию и проверку согласованности шкал опросника и конструкта в целом, принимали участие студенты разных направлений профессиональной подготовки (уровень бакалавриата) Кубанского государственного университета в количестве 305 человек, из них 182 юноши и 123 девушки в возрасте от 18 до 22 лет. Средний возраст — 19,5 лет. При данном размере выборки допустимая погрешность измерений не превышает 5%, уровень достоверности составляет 92%.
При оценке конвергентной валидности и ретестовой надежности опросника были опрошены студенты бакалавриата (ранее не участвовавшие в исследовании) в количестве 30 человек, из них 15 юношей и 15 девушек в возрасте 19—20 лет.
Процедура. В соответствии с теоретическим конструктом и гипотезой о факторах склонности личности к крайним взглядам была построена модель опросника СКВ, включающая десять шкал, психометрические характеристики которой были эмпирически исследованы и проверены в следующей последовательности:
- во-первых, экспертами осуществлялась оценка формулировок, содержания и последовательности утверждений, а также наполнения шкал опросника;
- во-вторых, после обработки первичных данных, полученных в результате опроса, была построена корреляционная матрица шкал опросника для анализа их взаимосвязи;
- в-третьих, проверялась внутренняя согласованность опросника с помощью коэффициента α Кронбаха;
- в-четвертых, для доказательства согласованности конструкта и проверки гипотезы о факторах, лежащих в основе склонности к крайним взглядам, был проведен конфирматорный факторный анализ (CFA);
- в-пятых, проведен сравнительный анализ для выявления гендерных различий по показателям шкал опросника;
- в-шестых, проверена конвергентная валидность (с помощью критерия Спирмена) и ретестовая надежность (с помощью коэффициента корреляции Пирсона) опросника.
Инструментарий. Использованы методики: опросник «Социально-политические позиции» Г. Айзенка, Г. Вильсона (адаптирован А.В. Политаевой) [1; 10]; опросник Мини-Мульт (адаптирован В.П. Зайцевым) [4]; тест уверенности в себе (В.Г. Ромек) [12]; шкала тревоги Спилбергера—Ханина [2]; опросник уровня агрессивности Басса—Дарки [16].
Обработка данных. Для обработки результатов использовался пакет программ Microsoft Excel, IBM SРSS Statistics 26.0 и LISREL 8.80.
Результаты
На основе теоретического конструкта была построена модель опросника СКВ, включающая десять шкал, из них три основных, диагностирующих крайность национальных, политических и религиозных взглядов, и семь дополнительных, измеряющих личностные характеристики. Каждая шкала включает пять утверждений, всего в опроснике 50 пунктов. Опросник основан на самоотчете респондентов, применяется шкала Лайкерта с четырьмя категориями ответа (от 1 до 4).
Перечень утверждений и шкалы опросника СКВ рассматривались тремя независимыми экспертами — психологами, имеющими высшее профильное образование; двое из экспертов — кандидаты психологических наук, имеющие стаж профессиональной деятельности более двадцати лет (Кубанский государственный университет; Иркутский государственный университет). В результате экспертного анализа четыре из пятидесяти утверждений были скорректированы, остальные пункты признаны приемлемыми, соответствующими замыслу теоретического конструкта и содержанию шкал.
Ниже приведем утверждения основных шкал опросника (последовательность в общем перечне утверждений изменена).
Крайность национальных взглядов.
- Каждый народ должен жить в своем географическом регионе.
- Люди разных национальностей должны заботиться о ее сохранении и «чистоте крови».
- Люди некоторых национальностей вправе иметь привилегии.
- Представители некоторых национальностей ведут себя крайне возмутительно.
- Представители некоторых национальностей имеют плохую наследственность.
Крайность политических взглядов.
- Политические институты ограничивают демократию.
- Политическая власть ограничивает свободу, права и поступки личности.
- В отличие от большинства чиновников и бюрократов, я знаю, какие политические решения были бы правильными.
- Властью, как правило, наделены люди, недостойные этого.
- Нормы и правила жизни в обществе лишают человека свободы.
Крайность религиозных взглядов.
- Только религия способна противостоять разрушительному влиянию современного общества на человека.
- За распущенность и греховность людям должно воздаваться.
- Детей из семей разных конфессий целесообразно обучать в отдельных школах.
- Свобода слова ведет современный мир к богохульству и хаосу.
- Людям единой веры важно сплачиваться, чтобы противостоять инакомыслию.
После проведения опроса и первичной обработки данных был проведен корреляционный анализ между шкалами опросника, значимые взаимосвязи показаны в табл. 2. Из таблицы видно, что все шкалы опросника имеют статистически достоверные корреляции, указывающие на связность конструкта, и в целом соответствуют концептуальной модели.
Таблица 2
Значимые корреляции между шкалами опросника СКВ
|
№ |
1 |
2 |
3 |
4 |
5 |
6 |
7 |
8 |
9 |
10 |
|
1 |
1 |
0,45** |
0,63** |
0,19** |
0,52** |
0,41** |
0,37** |
0,48** |
0,39** |
0,35** |
|
2 |
|
1 |
0,24** |
0,18** |
0,48** |
0,49** |
0,41** |
0,48** |
0,39** |
0,41** |
|
3 |
|
|
1 |
0,21** |
0,45** |
0,22** |
0,21** |
0,28** |
0,25** |
0,17** |
|
4 |
|
|
|
1 |
0,27** |
0,32** |
0,18** |
0,18** |
0,45** |
-0,12* |
|
5 |
|
|
|
|
1 |
0,46** |
0,42** |
0,45** |
0,44** |
0,28** |
|
6 |
|
|
|
|
|
1 |
0,40** |
0,66** |
0,61** |
0,38** |
|
7 |
|
|
|
|
|
|
1 |
0,54** |
0,46** |
0,36** |
|
8 |
|
|
|
|
|
|
|
1 |
0,58** |
0,49** |
|
9 |
|
|
|
|
|
|
|
|
1 |
0,28** |
|
10 |
|
|
|
|
|
|
|
|
|
1 |
Примечание: «**» — при p ≤ 0,01; «*» — при p ≤ 0,05; 1 — Крайность национальных взглядов; 2 — Крайность политических взглядов; 3 — Крайность религиозных взглядов; 4 — Убежденность в собственной правоте; 5 — Оправдание насилия; 6 — Отрицание социальных норм; 7 — Чувство социальной несправедливости; 8 — Неустойчивая активность; 9 — Готовность отстаивать свои интересы; 10 — Фрустрированность.
Результаты анализа внутренней согласованности шкал опросника с помощью α Кронбаха показаны в табл. 3.
Коэффициент α Кронбаха, демонстрирующий общую скоррелированность между переменными, по основным шкалам опросника составляет от 0,721 до 0,745, по дополнительным шкалам — от 0,691 до 0,792 соответственно; статистика пригодности свидетельствует о его удовлетворительном уровне внутренней согласованности.
Таблица 3
Оценка внутренней согласованности шкал опросника СКВ
|
№ шкалы |
Название шкалы |
α Кронбаха |
Количество вопросов |
|
Основные шкалы |
|||
|
1 |
Крайность национальных взглядов |
0,721 |
5 |
|
2 |
Крайность политических взглядов |
0,768 |
5 |
|
3 |
Крайность религиозных взглядов |
0,745 |
5 |
|
Дополнительные шкалы |
|||
|
4 |
Убежденность в собственной правоте |
0,730 |
5 |
|
5 |
Оправдание насилия |
0,751 |
5 |
|
6 |
Отрицание социальных норм |
0,768 |
5 |
|
7 |
Чувство социальной несправедливости |
0,739 |
5 |
|
8 |
Неустойчивая активность |
0,742 |
5 |
|
9 |
Готовность отстаивать свои интересы |
0,691 |
5 |
|
10 |
Фрустрированность |
0,792 |
5 |
При конфирматорном факторном анализе (CFA) оценивалась десятифакторная модель, являющаяся переопределенной и допускающей возможность по-разному структурировать данные. Вместе с тем в соответствии с теоретическими представлениями нами заранее были выделены факторы модели (шкалы опросника), значения индексов абсолютного и относительного согласия которой представлены в табл. 4.
Таблица 4
Показатели индексов согласия шкал опросника СКВ
|
Индексы согласия |
Показатели |
|
|
Индексы абсолютного соответствия |
CMIN |
2439,75 (p = 0,000), (df = 1130) χ2/ df = 2,16 |
|
RMSEA |
0,062 (при 90% доверительном интервале 0,058; 0,065) |
|
|
RMR |
0,069 |
|
|
SRMR |
0,076 |
|
|
Индексы относительного соответствия |
NNFI |
0,93 |
|
CFI |
0,94 |
|
Для оценки модели использованы критерий хи-квадрат (CMIN), квадратичная усредненная ошибка аппроксимации (RMSEA), среднеквадратичный остаток (RMR), стандартизированный среднеквадратичный остаток (SRMR), ненормированный индекс соответствия (NNFI), индекс сравнительного соответствия (CFI). При этом мы исходили из следующих значений: χ2/ df < 5 [22]; RMSEA ≤ 0,08; RMR ≤ 0,08; SRMR ≤ 0,08; NNFI ≥ 0,90 или ≥ 0,95; CFI ≥ 0,90 или ≥ 0,95 [20].
На рис. 1 представлены факторные нагрузки (коэффициенты регрессии) и дисперсии ошибок, показывающие параметры модели. Все факторные дисперсии равны 1.
Полученные результаты статистических тестов позволяют сделать вывод о приемлемом соответствии априорной модели данным.
Рис. 1. Оценка параметров модели опросника СКВ:
Фактор 1 — Крайность национальных взглядов; Фактор 2 — Крайность политических взглядов; Фактор 3 — Крайность религиозных взглядов; Фактор 4 — Убежденность в собственной правоте; Фактор 5 — Оправдание насилия; Фактор 6 — Отрицание социальных норм; Фактор 7 — Чувство социальной несправедливости; Фактор 8 — Неустойчивая активность; Фактор 9 — Готовность отстаивать свои интересы; Фактор 10 — Фрустрированность.
Далее с помощью t-критерия сравнивались показатели шкал опросника в выборках юношей и девушек, результаты показаны в табл. 5.
Таблица 5
Различия показателей шкал опросника СКВ у юношей (n = 182) и девушек (n = 123)
|
№ п/п |
Название шкалы |
Юноши |
Девушки |
t |
p |
||||||||
|
M |
σ |
M |
σ |
|
|
||||||||
|
Основные шкалы |
|||||||||||||
|
1 |
Крайность национальных взглядов |
8,89 |
3,354 |
10,10 |
3,332 |
–3,092 |
0,002 |
||||||
|
2 |
Крайность политических взглядов |
9,80 |
3,493 |
10,52 |
3,071 |
–1,848 |
0,066 |
||||||
|
3 |
Крайность религиозных взглядов |
9,32 |
3,380 |
9,50 |
3,590 |
–0,458 |
0,647 |
||||||
|
Дополнительные шкалы |
|||||||||||||
|
4 |
Убежденность в собственной правоте |
14,58 |
2,957 |
13,80 |
2,928 |
2,269 |
0,024 |
||||||
|
5 |
Оправдание насилия |
10,84 |
3,872 |
10,56 |
3,287 |
0,644 |
0,520 |
||||||
|
6 |
Отрицание социальных норм |
10,71 |
3,476 |
12,08 |
3,330 |
–3,426 |
0,001 |
||||||
|
7 |
Чувство социальной несправедливости |
13,23 |
3,319 |
15,37 |
2,881 |
–5,828 |
0,000 |
||||||
|
8 |
Неустойчивая активность |
10,08 |
3,069 |
12,63 |
3,055 |
–7,152 |
0,000 |
||||||
|
9 |
Готовность отстаивать свои интересы |
14,13 |
3,273 |
15,17 |
2,534 |
–2,969 |
0,003 |
||||||
|
10 |
Фрустрированность |
10,84 |
3,723 |
12,15 |
3,756 |
–3,006 |
0,003 |
||||||
Были выявлены статистически достоверные различия в показателях юношей и девушек по следующим шкалам: крайность национальных взглядов (p ≤ 0,002); убежденность в собственной правоте (p ≤ 0,024); отрицание социальных норм (p ≤ 0,001); чувство социальной несправедливости (p ≤ 0,000); неустойчивая активность (p ≤ 0,000); готовность отстаивать свои интересы (p ≤ 0,003); фрустрированность (p ≤ 0,003). Также между выборками наблюдается тенденция к значимым отличиям по шкале «Крайность политических взглядов» (p ≤ 0,066).
При конвергентной валидизации основных шал опросника СКВ был использован опросник «Социально-политические позиции» Г. Айзенка, Г. Вильсона (адаптирован А.В. Политаевой), направленный на изучение личностных предпочтений и установок в сфере политической и социальной жизни; нас интересовали шкалы, измеряющие схожие психологические конструкты: «Расизм», «Либерализм» и «Религиозность». Согласно авторам, высокие баллы респондентов по шкале «Расизм» свидетельствуют о враждебности по отношению к представителям других национальностей; набравших высокие баллы по шкале «Либерализм» характеризуют приоритеты личной свободы и протест против любого вмешательства в их жизнь со стороны государства; выраженность баллов по шкале «Религиозность» говорит о высокой оценке Церкви как социального института и о вере в различные религиозные догматы [1]. В результате корреляционного анализа показано, что при уровне значимости (p ≤ 0,01) взаимосвязаны шкалы «Крайность национальных взглядов» и «Расизм» (r = 0,371), «Крайность политических взглядов» и «Либерализм» положительно коррелирует со шкалой «Крайность религиозных взглядов» (r = 0,542) и «Религиозность» (r = 0,640).
Конвергентная валидность дополнительных шкал опросника СКВ проверялась с помощью опросника Мини-Мульт (адаптирован Зайцевым В.П.), теста уверенности в себе (В.Г. Ромек), шкалы тревоги Спилбергера—Ханина, опросника уровня агрессивности Басса—Дарки.
Обнаружены близкородственные связи шкалы «Убежденность в собственной правоте» со шкалами «Гипомания» (r = 0,454), «Уверенность в себе» (r = 0,382), «Социальная смелость» (r = 0,587); шкалы «Оправдание насилия» со шкалами «Паранойяльность» (r = 0,371) и «Агрессивность» (r = 0,362); шкалы «Отрицание социальных норм» со шкалами «Психопатия» (r = 0,280) и «Негативизм» (r = 0,675); шкалы «Чувство социальной несправедливости» со шкалой «Обида» (r = 0,463); шкала «Неустойчивая активность» со шкалами «Психопатия» (r = 0,502) и «Раздражение» (r = 0,334); шкала «Готовность отстаивать свои интересы» со шкалой «Социальная смелость» (r = 0,516), шкала «Фрустрированность» со шкалой «Ситуативная тревожность» (r = 0,375). Отрицательные связи имеют шкалы «Убежденность в собственной правоте» (r = 0,451), «Неустойчивая активность» (r = 0,622), «Готовность отстаивать свои интересы» (r = 0,434) со шкалой «Депрессия».
Ретестовая надежность рассчитывалась по результатам повторного опроса с интервалом в три недели. Коэффициенты корреляции составили от 0,63 до 0,71 для основных шкал, от 0,61 до 0,78 — для дополнительных шкал опросника. Таким образом, показатели опросника СКВ соответствуют требованиям ретестовой надежности.
Обсуждение результатов
Результаты исследования структуры методики с помощью корреляционной матрицы, коэффициента α Кронбаха и конфирматорного факторного анализа (CFA) свидетельствуют в пользу разработанной теоретической модели, подтверждая целесообразность выделения десяти шкал, включая основные и дополнительные. Характеристики пунктов оцениваются как приемлемые и могут использоваться, однако в дальнейшем мы ориентированы на возможность улучшения некоторых из них.
Интересными представляются результаты сравнительного анализа опроса юношей и девушек, при котором обнаружены достоверные статистические различия. Оказалось, что девушки более критичны в убеждениях национального характера по сравнению с юношами; кроме того, данные опроса девушек показывают схожую тенденцию к различиям и по параметру политических взглядов. Юноши демонстрируют большую убежденность в собственной правоте, а у девушек значимо более выражены параметры: отрицание социальных норм, чувство социальной несправедливости, неустойчивая активность, готовность отстаивать свои интересы, фрустрированность. Таким образом, у респондентов выявлены гендерные особенности, ассоциируемые с факторами склонности к крайним взглядам.
При исследовании конвергентной валидности обнаружены положительные взаимосвязи основных шкал СКВ с параметрами «Расизм», «Либерализм» и «Религиозность» соответственно, которые, очевидно, во многом являются сопоставимыми. Таким образом, склонность к крайним национальным взглядам связана с антагонистичным отношением к представителям других наций, склонность к крайним политическим взглядам свидетельствует о протестном отношении к власти и государству в целом, склонность к крайним религиозным взглядам взаимосвязана с высокой оценкой личностью религиозных догм и правил.
Корреляционный анализ дополнительных шкал опросника СКВ со шкалами ранее описанных методик показал, что прочно взаимосвязаны шкала «Убежденность в собственной правоте» и шкалы «Гипомания», «Уверенность в себе», «Социальная смелость». Таким образом, оптимистическая убежденность в правильности своей позиции и чрезмерная уверенность личности соотносятся со склонностью к повышенному настроению, высокой оценкой своих способностей к принятию решений в сложных социальных ситуациях. Взаимосвязи шкалы «Оправдание насилия» и шкал «Паранойяльность» и «Агрессивность» свидетельствуют о сопоставимости оправдания применения психологического и физического насилия с агрессивностью и враждебностью, конфликтностью и склонностью обвинять других. Положительные корреляции шкалы «Отрицание социальных норм» со шкалами «Психопатия» и «Негативизм» говорят о том, что пренебрежение существующими правилами связано с импульсивностью, эмоциональной незрелостью, эгоцентризмом и оппозиционной манерой в поведении. Шкала «Чувство социальной несправедливости» положительно связана со шкалой «Обида»; таким образом, активное отстаивание Я-позиции в ситуациях уязвленности и опора на субъективное мнение в оценке равенства/неравенства соотносятся с переживаниями зависти и ненависти к окружающим за действительные или вымышленные действия. Взаимосвязи шкалы «Неустойчивая активность» со шкалами «Психопатия» и «Раздражение» обнаруживают, что подчеркнутая независимость, упорное отстаивание своего поведения корреспондируют с возбудимостью, неумением планировать свои поступки, вспыльчивостью и готовностью к проявлению негативных чувств. Шкала «Готовность отстаивать свои интересы» положительно связана со шкалой «Социальная смелость»; соответственно, противодействие внешнему давлению и готовность идти навстречу опасности при отстаивании собственных интересов сочетаются с уверенностью и высокой оценкой необходимых для этого навыков и способностей. Взаимосвязь шкалы «Фрустрированность» со шкалой «Ситуативная тревожность» свидетельствует о соотносимости параметров, указывающих на беспокойство, напряженность, воздействие стрессовой ситуации и осознание необходимости в ее изменении. Поскольку шкалы «Убежденность в собственной правоте», «Неустойчивая активность», «Готовность отстаивать свои интересы» показывают отрицательную связь со шкалой «Депрессия», можно утверждать, что перечисленные личностные факторы не свойственны лицам застенчивым, неуверенным, старательным и добросовестным.
В целом, соотношение результатов по методикам свидетельствует, что шкалы опросников сопоставимы, ретестовая проверка удовлетворительная. Таким образом, результаты анализа психометрических характеристик опросника СКВ свидетельствуют о возможности его использования.
Заключение
Результаты апробации и психометрический анализ опросника СКВ с помощью математико-статистических процедур показывает его соответствие теоретическому конструкту. Показатели внутренней согласованности, конвергентной валидности и ретестовой надежности демонстрируют, что данный опросник может применяться для измерения склонности личности к крайним взглядам. Наряду с этим существует необходимость проверки психометрических характеристик опросника в различных социальных условиях и на разных возрастных, гендерных и профессиональных выборках, поэтому процедура стандартизации опросника СКВ и определения нормативных значений по шкалам будет проведена на следующем этапе исследования.
В перспективе разработанная методика может быть полезна в академических исследованиях, а также в профилактической деятельности, направленной на предупреждение распространения крайних взглядов и экстремистских идей в современном обществе.
Литература
- Айзенк Г.Ю., Вильсон Г. Как измерить личность. М.: Когито-Центр, 2000. 283 с.
- Батаршев А.В. Базовые психологические свойства и самоопределение личности: практическое руководство по психологической диагностике. СПб: Речь, 2005. С. 44–49.
- Бортулева Н.Л., Лобанов А.П., Шейнов В.П. Валидизация русскоязычной версии опросника социально-политических позиций // Весці БДПУ. Серыя 1. Педагогіка. Псіхалогія. Філалогія. 2022. № 1. С. 57–64.
- Епанчинцева Е.М., Семке В.Я., Гарганеева Н.П., Зайцев В.П. Вариант психологического теста Mini-Mult // Психологический журнал. 1981. Том 2. № 3. С. 118–123.
- Казберов П.Н., Бовин Б.Г. Общая характеристика лиц, осужденных за преступления экстремистской и террористической направленности [Электронный ресурс] // Психология и право. 2019. Том 9. № 1. С. 36–53. doi:10.17759/psylaw.2019090103
- Казберов П.Н., Спасенников Б.А., Тюньков В.В. Особенности личности осужденных за преступления террористического и экстремистского характера [Электронный ресурс] // Всероссийский криминологический журнал. 2019. Том 13. № 6. С. 921–931. doi:10.17150/2500-4255.2019.13(6).921-931
- Калужина М.А., Пухарева Т.С. Социально-психологические паттерны, детерминирующие экстремистское мировоззрение, и их познавательная роль в решении задач оперативно-розыскной профилактики [Электронный ресурс] // Психопедагогика в правоохранительных органах. 2023. Том 28. № 2 (93). С. 152–160. doi:10. 24412/1999-6241-2023-293-152-160
- Кириленко В.П., Алексеев Г.В. Экстремисты: преступники и жертвы радикального насилия [Электронный ресурс] // Всероссийский криминологический журнал. 2019. Том 13. № 4. С. 612–628. doi:10.17150/2500-4255.2019.13(4).612-628
- Пазухина С.В. Психологические основы психолого-педагогической профилактики экстремизма и протестного поведения в молодежной среде [Электронный ресурс] // Психология и право. 2023. Том 13. № 2. С. 206–223. doi:10.17759/psylaw.2023130215
- Политаева А.В. Социально-политические позиции студентов: апробация и адаптация методики Г. Айзенка // Вестник БарГУ. Серия Педагогические науки. Психологические науки. Филологические науки (литературоведение). 2016. № 4. С. 72–79.
- Психодиагностика толерантности личности / Отв. ред. Г.У. Солдатова, Л.А. Шайгерова. М.: Смысл, 2008. 172 с.
- Ромек В.Г. Тест уверенности в себе // Психологическая диагностика. 2008. № 1. С. 59–82.
- Сальников Е.В. Экстремистское насилие в обществе: феномен, сущность, стратегии социального бытия: Дисс. … докт. филос. наук. Краснодар, 2015. 351 с.
- Сейджман М. Сетевые структуры терроризма. М.: Идея-Пресс, 2008. 218 с.
- Сочивко О.И. Психологическое сопровождение осужденных за преступления экстремистской и террористической направленности [Электронный ресурс] // Прикладная юридическая психология. 2019. № 3 (48). С. 99–103. doi:10.33463/2072-8336.2019.3(48).099-103
- Хван А.А., Зайцев Ю.А., Кузнецова Ю.А. Опыт стандартизации опросника А. Басса и А.Дарки // Психологическая диагностика. 2008. № 1. С. 35–58.
- Эльзессер А.С., Капустина Т.В., Жданова Д.Е., Кадыров Р.В. Методы диагностики экстремистских тенденций личности в зарубежных исследованиях [Электронный ресурс] // Современная зарубежная психология. 2022. Том 11. № 1. С. 68–79. doi:10.17759/jmfp.2022110107
- Экстремизм и его причины / Под ред. Ю.М. Антоняна. М.: Логос, 2010. 285 с.
- Юрасова Е.Н. Психологические особенности лиц, склонных к экстремизму, терроризму и ксенофобии // Юридическая психология. 2008. № 4. С. 27–35.
- Kline R.B. Principles and practice of structural equation modeling. 3rd ed. New York: The Guilford Press, 2011. 432 p.
- McCauley C., Moskalenko S. Mechanisms of Political Radicalization: Pathways Toward Terrorism // Terrorism and Political Violence. 2008. Vol. 20(3). P. 415– doi:10.1080/09546550802073367
- Watkins D. The Role of Confirmatory Factor Analysis in Cross-Cultltral Research // International Journal of Psychology. 1989. Vol. 24(6). P. 685–701. doi:10.1080/00207598908247839
Информация об авторах
Метрики
Просмотров
Всего: 119
В прошлом месяце: 26
В текущем месяце: 9
Скачиваний
Всего: 73
В прошлом месяце: 9
В текущем месяце: 4