Социальная психология и общество
2015. Том 6. № 1. С. 5–13
ISSN: 2221-1527 / 2311-7052 (online)
Гость как особый статус «Другого»
Аннотация
Общая информация
Ключевые слова: репрезентация взаимодействия «Я-Другой», гость как вариант «Другого», смысловые контексты, социальная практика гостеприимства, качественная методология, контент-анализ, контекст-анализ
Рубрика издания: Экспериментальные исследования
Тип материала: научная статья
Для цитаты: Рягузова Е.В. Гость как особый статус «Другого» // Социальная психология и общество. 2015. Том 6. № 1. С. 5–13.
Полный текст
Введение
Важность интерперсональных отношений для конструирования образа «Я», «не-Я» и «Другого» признается всеми исследователями, независимо от их взглядов и интерпретации термина «отношение» (Э. Берн, Р. Лэйнг, Дж.Г. Мид, В.Н. Мясищев, Н. Пезешкиан, К. Роджерс, Г.С. Салливан, Э. Эриксон и др. [2; 4; 5; 6; 7; 8; 12; 15]. Основной составляющей отношений личности являются ее взаимодействия с «Другими», которые репрезентируют психологическую связь, основанную на опыте реальных или виртуальных интеракций с «Другими», с интернализованными культурными образцами. Личность не может существовать и не существует вне контактов с другими людьми, от разнообразия и глубины которых зависят репрезентации взаимодействия «Я-Другой» [9; 13; 14]. Понимание себя и «Другого» возможно только в контексте межличностных связей, поскольку личность обнаруживается лишь тогда, когда человек так или иначе ведет себя по отношению к одному или нескольким «Другим». Благодаря отношениям с «Другими», их реальными или потенциальными оценками на основании субъективно интерпретируемой обратной связи формируются представления о собственном «Я» и «не-Я», образе «Другого». Для эффективного вхождения в социокультурный мир, овладения его ресурсами и капиталами личности необходимо не только присутствие «Других», но и рефлексия собственного присутствия в качестве «Другого» в их жизненном пространстве.
Программа исследования
«Другой» в психической жизни личности может быть репрезентирован различными категориями: «Друг», «Враг», «Чужой», «Чуждый», «Родной» и т.д. В фокусе нашего исследовательского интереса находится личностная репрезентация «Гость», выявление ее универсальных функций и смысловых контекстов.
Целью данной работы является анализ социальной практики гостеприимства через декодирование универсальной миссии «Гостя» и «Хозяина» в пословицах и поговорках о госте и гостеприимстве в культурах различных народов.
Для определения содержания и смысла репрезентации «Хозяин-Гость» используются 110 пословиц о госте и гостеприимстве народов различных культур. Известно, что пословицы и поговорки отражают процесс развития культуры, фиксируют особенности национального самосознания и менталитета, хранят знания о системе обычаев, традиций, правил и конвенций, выработанных в рамках той или иной самобытной культуры. Пословицы и поговорки как культурные этические стандарты, обладая коммуникативной самодостаточностью, кодируют в самых различных конфигурациях культурно-значимые смыслы гостеприимства и отношения к гостю, транслируют их, а также формируют устойчивые установки, морально-этические эталоны практик гостеприимства и стереотипные алгоритмы поведения. Представляя собой афористически сжатые высказывания, они декларируют образно-эмоциональный контент и отражают культурно-специфический контекст понятия «Гость», который детерминируется социально-психологическими факторами, обеспечивающими разные способы категоризации.
В работе использовались качественные методы исследования: контент-анализ и контекст-анализ.
Результаты исследования
Проведенные контент-анализ и контекст-анализ 110 пословиц и поговорок о госте и гостеприимстве позволяют выделить следующие блоки, описывающие разные контексты социальной практики гостеприимства:
• эмоциональный контекст — контекст приветливости и доброжелательности , отражающий особую эмоциональную атмосферу, связанную с присутствием в доме гостя: «Доброму гостю хозяин рад»; «Не будь гостю запасен, а будь ему рад»; «Хороший гость дому радость»; «Гость приносит семь удач»;
• референтный контекст — контекст уважения, касающийся презумпции авторитета гостя как основы взаимодействия с ним и признание его эксклюзивного положения: «Гостю почет — хозяину честь»; «Гостю первое место и красная ложка»; «Честно величать, так на пороге встречать»;
• обстоятельственный контекст, связанный с определенными условиями гостеприимства, нормами, конвенциями, ритуалами и поведенческими стратегиями: «Умел в гости звать, умей и угощать»; «Каков гость, таково ему и угощенье»; «В дом, в который не приходит гость, не приходит благодать»;
• временной контекст, отражающий временную проницаемость границ гостеприимства: «Гостям дважды радуются: встречая и провожая»; «Добрый гость всегда впору»; «Где рады, там не учащай, а где не рады — век не бывай»; «Гость погостит, да и домой поспешит»;
• пространственный контекст, подчеркивающий особые территориальные границы социальной практики гостеприимства: «В чужом доме не будь приметлив, а будь приветлив»; «В гостях хорошо, а дома лучше», «В гостях хорошо пить и есть, а дома спать»;
• контекст субъектности, акцентирующий внимание на активности и ответственности хозяина дома: «В гостях воля хозяйская»; «Придешь — когда вздумается, а уйдешь — когда позволят»; «Хлеб да соль кушай, а хозяина в доме слушай»;
• контекст жертвенности, обусловленный готовностью хозяина дома действовать в ущерб собственным интересам ради законов гостеприимства: «Гостю щей не жалей, а погуще лей»; «Сам голодай, но гостя накорми»;
• поддерживающий контекст — контекст заботы и помощи, обеспечивающий поддержку и внимательное отношение к гостю, по крайней мере, на принимающей территории: «Не поминай плешивого перед лысым гостем»; «Если гость грустен — это вина хозяина»; «Дорог не обед, а привет»;
• контекст симметричности, обусловленный комплиментарностью коммуникативных позиций и социальных ролей «Гостя» и «Хозяина», но при этом не подразумевающий их равноправия и тождества, а скорее отражающий взаимное уважение друг к другу и толерантность к имеющимся различиям: «Где слова привета, там улыбка для ответа»; «В гости ходить — и к себе надо водить»; «Кто сам ко всем лицом, к тому и добрые люди не спиной»; «Гость доволен — хозяин рад»; «Кто не любит гостя, того не почитают в гостях»;
• функциональный контекст, позволяющий рассматривать гостеприимство как социальную практику, ориентированную на определенные цели и задачи: «Гость мало сидит, но много примечает»; «Хочешь быть хорошим гостем — хвали хозяйку»; «Званый гость убыточен. На званого гостя угодить надо»; «Хороший гость хозяину в почет»; «Гость в дом, а Бог в доме»;
• информационный контекст, задающий и определяющий смысловые координаты коммуникации с гостем: «Много гостей, много новостей»; «Хоть немного гостит, да много видит»; «Напои, накорми, а после вестей расспроси»; «Чужой человек в доме — колокол»;
• игровой контекст, имеющий отношение к заданности, предписанности и возможной неискренности гостевых отношений, их формализации и ритуализации, подразумевающих взаимное оценивание, но без осуждения и обесценивания: «Рад не рад, а говори: милости просим»; «Чье кушаю, того и слушаю».
Выделенные контексты отражают и транслируют культурно-значимые коннотации гостеприимства, обусловленные существующими и зафиксированными в различных культурах социальными представлениями о гостеприимстве и обеспечивающие различные способы категоризации гостя.
Проведенный качественный анализ позволяет определить частоту встречаемости того или иного контекста в изучаемых пословицах о госте и гостеприимстве, а также категориальное содержание каждого из них. Обобщенные данные представлены в табл. 1.
Таблица 1
Частота встречаемости различных контекстов
в пословицах о госте и гостеприимстве
Полученные результаты свидетельствуют о разной частоте встречаемости тех или иных контекстов взаимодействий с гостем, а также о том, что содержание некоторых контекстов пересекается и дополняет друг друга. Заметим, что частотные показатели (их количественная выраженность) не являются абсолютными и определяющими для характеристики взаимодействий с гостем, скорее они обусловлены конкретными пословицами о госте, которые были доступны для исследовательского анализа. Вместе с тем качественное выделение и категориальное осмысление различных контекстов способствует более точному и детальному описанию и пониманию социальной практики гостеприимства.
Обсуждение результатов
исследования
Социальная практика гостеприимства связана с определенными пространственно-временными характеристиками взаимодействия «Хозяин-Гость» и конкретными ритуализированными поведенческими алгоритмами, обусловленными кратковременным (не длительным) нахождением постороннего человека на персонифицированной территории «Другого». Мы предлагаем провести научную рефлексию практики гостеприимства, опираясь на выделенные смысловые контексты и учитывая четыре возможных взаимосвязанных перспективы видения этого взаимодействия: перспективы видения хозяина, перспективы видения гостя, перспективы видения ин- группы, в которую включен хозяин, перспективы видения ингруппы, в состав которой интегрирован гость (табл. 2). Отметим, что две последние перспективы видения могут совпадать — это происходит в том случае, когда и гость, и хозяин являются членами одной и той же ингруппы.
Каждая из перечисленных перспектив порождает личностные репрезентации взаимодействия «Я-Другой» и определяет тактику и стратегию поведения с «Другим», понимание и прогнозирование результатов совместной интеракции и ее возможных исходов.
Хозяин, открывая двери на свою приватную территорию (собственный дом, город, страну), символически сокращает духовную дистанцию между собой и гостем, непосредственно и опосредованно предъявляя ему себя: с радостью и удовлетворением демонстрируя достижения и успехи, ценности и привязанности, создавая у гостя определенный благоприятный образ (себя, группы, страны), вызывающий удивление, восхищение и интерес. Как правило, гостю показывают все лучшее, репрезентированное смысловыми доминантами и включающее в себя то, что, по мнению хозяина, связано с высоким статусом, заслуженным авторитетом и яркой самобытностью, конструируя тем самым определенную конфигурацию взгляда гостя, управляя произведенным на него впечатлением и позиционируя свое отличие. Подобные действия отражают, в большей степени, «постановочную аутентичность» [17], придавая социальной практике гостеприимства заданный и игровой характер. Безусловным правом выбора условий «игры», выраженных в формах самопредъ- явления, сценариях гостеприимства и способах структурирования времени, полностью обладает хозяин, именно он решает, что, когда и где может быть доступно гостю, определяя допустимые для него пространственные, временные и смысловые границы. При этом хозяин, принимая гостя и оказывая знаки внимания и заботы, выражает готовность пожертвовать своими временем, материальными и личностными ресурсами ради того, чтобы доставить положительные эмоции гостю и выразить ему свое уважение. Более того, приглашая человека в гости, хозяин делится с ним и своим символическим капиталом — собственной репутацией. Под репутацией понимается социально-психологический феномен, представляющий собой согласованную совокупность когнитивных конструктов и рефлексивных оценок «Других» (реальных, символических, персонализированных) о той или иной личности, образующих специфичную, динамичную, когнитивно-оценочную систему мнений о ней, которая формируется в течение определенного отрезка времени [10]. Социальная практика гостеприимства предполагает своеобразный «трансфер репутации» [16] — осознанный процесс передачи какого-либо аспекта репутации личности от хозяина к гостю.
Интеракция с гостем основана на существенном информационном обмене, поскольку гость может олицетворять иной порядок, иную систему релевантностей, иной образ и стиль жизни, сведениями о которых он вольно или невольно делится с хозяином. Вместе с тем кратковременность пребывания гостя на территории хозяина не угрожает ценностно-смысловой картине мира хозяина, скорее, наоборот, коммуникация с гостем способствует ее укреплению и подтверждению, а иногда амплификации развития личности хозяина и расширению его жизненных перспектив и смысловых горизонтов.
Личность, принимая приглашение в гости, допускает возможность ответного визита и одновременно накладывает на себя обязательства приема гостя, т.е. выражает готовность открыть свой дом и показать свою приватную территорию. Контекст симметричности имеет отношение и к репутационному обмену: гость, выбирая для посещения тот или иной «дом» также делится своей репутацией с хозяином, оказывая ему честь и уважение и признавая его авторитет.
Гость обеспечивает для хозяина атмосферу праздника, разрывая рутину его повседневной жизни. Разрыв рамки обыденности связан как с приготовлением к приходу гостя и ожиданием интересной коммуникации с ним, так и с непосредственной интеракцией с гостем, который конструирует необычное (праздничное) событие как со-бытие, предполагающее совместное эмоциональное проживание и позитивное переживание некоторого экзистенциального момента жизни, и выделяющее его из череды повседневных будней. Как известно, праздник консолидирует его участников, нивелирует имеющиеся границы (языковые, культурные, статусные), сокращает коммуникативную дистанцию, содействуя взаимному раскрытию его участников, эмоциональному взаимообмену между ними и формированию чувства сопричастности и ответственности [1; 3]. Праздник всегда создает особое игровое пространство, «сценарий» которого, как уже отмечалось, пишется хозяином, но центральной фигурой этого события, безусловно, является гость.
С точки зрения представителей ин- группы хозяина, гость и гостевые ритуалы выступают в качестве индикаторов социального реноме хозяина дома — его локальной репутации, т.е. совокупности оценок личности ингрупповыми «Другими», сделанных ими на основе определенного критерия и являющихся результатом реального взаимодействия с личностью [11]. Гостевые ритуалы (их частота, масштаб, репутация гостей, возможные последствия для группы и др.) добавляют уважение и значимость хозяину, или, наоборот, девальвируют его авторитет в глазах членов ингруппы и наносят вред его репутации.
Видение членов ингруппы гостя сфокусировано, главным образом, на информационном межгрупповом обмене: представитель своей группы позиционируется как посредник (медиатор) между двумя общностями, выражаясь более конкретно, между их групповыми нормами, выработанными правилами, ценностными ориентациями и экзистенциальными смыслами. Результатом подобного взаимодействия может быть осознание собственной самобытной культурной принадлежности, которая является основой для самоидентификации членов ингруп- пы, и конструирования ими уникальной идентичности посредством механизма социального сравнения. Представителю ингруппы, выступающему в роли гостя, прямо или косвенно делегируются полномочия презентировать ингруппу в межгрупповом контакте, вменяются определенные обязанности по исполнению роли представителя группы и предусматриваются конкретные санкции.
Выводы
Анализ пословиц и поговорок о госте и гостеприимстве позволяет выделить смысловые контексты социальной практики гостеприимства: эмоциональный контекст, отражающий атмосферу, обусловленную присутствием в доме гостя; референтный контекст, предполагающий императив особого статуса и авторитета гостя; обстоятельственный контекст, связанный с заданными условиями и поведенческими алгоритмами гостеприимства; временной контекст, имеющий отношение к продолжительности присутствия гостя на приватной территории хозяина; пространственный контекст, подчеркивающий особые территориальные границы; контекст субъектности , акцентирующий внимание на активности и ответственности хозяина дома; контекст жертвенности, обусловленный готовностью хозяина действовать в ущерб собственным интересам ради интересов гостя; поддерживающий контекст, обеспечивающий поддержку и внимательное отношение к гостю; контекст симметричности, предполагающий комплиментарность коммуникативных позиций и социальных ролей; функциональный контекст, позволяющий рассматривать гостеприимство как социальную практику, ориентированную на определенные цели; информационный контекст, задающий и определяющий смысловые координаты коммуникации с гостем; игровой контекст, имеющий отношение к предписанности гостевых отношений, их формализации и ритуализации.
Выделенные контексты отражают и транслируют культурно-значимые коннотации гостеприимства, обусловленные существующими и зафиксированными в культуре социальными представлениями о гостеприимстве и обеспечивающими различные способы категоризации гостя.
Предложенная социально-психологическая аналитика социальной практики гостеприимства с учетом различных перспектив видения (хозяина, гостя, ингруппы хозяина и ингруппы гостя) позволила декодировать универсальные смыслы гостеприимства и определить статус гостя как особое положение «Другого».
Литература
- Бахтин М.М. Собрание сочинений: В 7 т. Т. 4 (2). Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и ренессанса. М., 2010.
- Берн Э. Игры, в которые играют люди. М., 1998.
- Воловикова М.И., Тихомирова С.В., Борисова А.М. Психология и праздник: Праздник в жизни человека. М., 2003.
- Лэйнг Р.Д. «Я» и Другие. М., 2002.
- Мид Дж.Г. Избранное: сб. переводов. М., 2009.
- Мясищев В.Н. Психология отношений / Под ред. А.А. Бодалева. М.; Воронеж, 1995.
- Пезешкиан Н. Психотерапия повседневной жизни. Тренинг разрешения конфликтов. СПб., 2001.
- Роджерс К. Клиент-центрированная психотерапия: теория, современная практика и применение. М., 2007.
- Рягузова Е.В. Модель личностных репрезентаций взаимодействия «Я-Другой» // Акмеология. 2011. № 3.
- Рягузова Е.В. Репутация личности: риски и опасности // Социальная психология и общество. 2014. № 3.
- Рягузова Е.В. Изнанка социальной репутации // Психология обучения. 2014. № 11.
- Салливан Г.С. Интерперсональная теория в психиатрии СПб., 1999.
- Слободчиков В.И. Со-бытийная образовательная общность - источник развития и субъект образования // Ученые записки Педагогического института СГУ. Серия «Психология. Педагогика». 2010. № 2.
- Старовойтенко Е.Б. Модель персонологии в парадигме «жизни» // Мир психологии. 2010. № 1.
- Эриксон Э. Идентичность: юность и кризис. М., 2006.
- Chauvin P.-M. La sociologie des reputations. Une definition et cing questions // Communications. 2013. № 93.
- MacCannell D. Staged authenticity: arrangements of social space in tourist settings // American Sociological Review. 1973. № 79.
Информация об авторах
Метрики
Просмотров
Всего: 2203
В прошлом месяце: 18
В текущем месяце: 5
Скачиваний
Всего: 1097
В прошлом месяце: 3
В текущем месяце: 1