Определение природных свойств языка в истории научных изысканий

Автор статьи указывает на то, что различные подходы к определению природы языка выделяют одно свойство из всей совокупности свойств, присущих языку во всей его сложной организации. В статье сосредоточивается внимание на современном осмыслении языка в деятельностном аспекте с ретроспективным обращением к концепции В. Гумбольдта. Основная цель данной статьи заключается в утверждении коммуникативной сущности, присущей деятельностному свойству языка. В связи с этим весьма важным представляется обратить особое внимание на лидера младограмматического направления в истории языкознания конца девятнадцатого века Г. Пауля. «Пcихологический принцип», выраженный в концепции Г. Пауля, представляет большой интерес, как для современной когнитивной лингвистики, так и для современной теории коммуникативного синтаксиса.

На протяжении всего существования лингвистической науки создавались и получали свое обоснование различные теории, в которых представлены воззрения на язык. При этом каждая из таких теорий, предполагавшая свою адекватность объекту исследования, в той или иной мере противопоставлялась другим. Особенно выделяется в этом отношении категоричностью суждений известное в истории лингвистической науки психологическое толкование природы языка в опровержении всякого логического.  Согласно данному толкованию, виднейшим представителем которого является Г. Штейнталь, категории языка и логики в принципе не могут соотноситься друг с другом [9, 127-135].

Обращает на себя внимание, что определение языка каждой из обосновывающих свое видение объекта концепций выделяет лишь какую-либо одну из сторон такой сложной по своей структуре и функциональным свойствам организации, какой является естественный человеческий язык. Каждая выделенная сторона представлена в разных теориях в качестве основополагающего свойства языка, определяющего его природу. В результате в научном освещении оказываются разные по своим характерным особенностям определения природы языка. В виду этого следует, видимо, исходить не из полной адекватности объекту того или иного из утверждаемых оснований, в частности, логического, психологического или еще каких-либо других, а в гораздо большей степени из взаимодополнительности всех обнаруживаемых и выделяемых оснований языка.

Природа естественного человеческого языка, его свойства и характерные особенности были предметом размышлений и научных изысканий, как известно, с глубокой древности. Изначально язык рассматривался в единстве с общим познанием мира и, преимущественно, также в единстве с его происхождением. Он был как бы интегрирован в человеческое бытие, неотделим от него и входил неотъемлемой частью в сферу исследований философских наук. Различные теории по поводу сущности языка разрабатывались с самого начала, главным образом, этими науками. Характерно в этом отношении и определение данной области исследования как области философии языка и в настоящее время, какими бы науками она ни обсуждалась, прежде всего, такими смежными науками, как логика, психология, в том числе и лингвистика.

Примечателен в свете изложенного «Трактат о происхождении языка» Гердера («Abhandlung über den Ursprung der Sprache») [Herder, 2013] второй половины восемнадцатого века, в котором изображен процесс первичной номинации, то есть по существу, зарождение языка. Суть этого изображения, согласно текста указанного сочинения, сводится в общих чертах к следующему. Человек с самого начала своего существования, когда языка как такового еще не было, стремился как-то обозначить, назвать предметы и явления окружающего его мира, с которыми он при различных обстоятельствах постоянно сталкивался. В поле зрения человека попадает объект (овца), который он пытается обозначить, но не знает, как это сделать. В поисках названия увиденному человек слышит блеяние овцы и производит искомое обозначение в соответствии с услышанным, что должно было или могло означать – «блеющая». Так родилось, по Гердеру, слово, а отраженный в нем признак, на основании которого оно произведено, был определен Гердером в качестве «внутреннего слова» («inneres Wort»).

В приведенном обосновании номинации видится, прежде всего, бросающееся в глаза терминологическое, но, главное, по существу своеобразное предвосхищение идеи внутренней формы Вильгельма Гумбольдта в качестве способа языкового освоения мира, «способа представления внеязычного содержания» в интерпретации данной идеи Гумбольдта в концепции А.А. Потебни [Потебня, 1999].

В определенном созвучии  с изображенным процессом номинации у Гердера находятся и известные, иллюстрирующие идею внутренней формы Гумбольдта выражения с обозначением слона в санскрите как: «дважды пьющий» («zweimal trinkende»), «двузубый» («zweizahnige») и «снабженный рукою» («mit einer Hand versehene»). Один и тот же объект (предмет – Gegenstand, по Гумбольдту) представлен посредством вербального выделения его различных характеристик в осмыслении с разных сторон («verschiedene Begriffe», по Гумбольдту) [Гумбольдт, 1984].

В связи с указанным созвучием напрашивается еще одна, может, и не совсем полная, однако, близкая к этому аналогия, к которой побуждает трактовка языковых выражений известным немецким логиком конца девятнадцатого века Готлобом Фреге. Иллюстрацией воззрений Фреге, касающихся языка, служат рассматриваемые им выражения «утренняя звезда» («Morgenstern») и «вечерняя звезда» («Abendstern»), обозначающие в разном осмыслении («Sinn») один и тот же объект – планету Венера («номинат», по Фреге). Таким образом, по Фреге, языковые выражения в отнесенности к объекту обозначения получают свои значения (“Bedeutung”, по Фреге). Данная отнесенность осуществляется посредством выделения и вербального закрепления какого-то признака, свойства, отраженного непосредственно в самом выражении, в чем состоит определенное осмысление обозначаемого объекта. Иначе говоря, значение представлено посреднической ролью смысла.

Созвучие выделенных, пусть даже и не совсем полных аналогий, позволяет заключить об обосновании в лингвистической науке как бы сквозной линией в разных концепциях такой особенности языка, как быть средством, способом вербальной объективации окружающего человека мира, одновременно осуществляя собой данную объективацию. В своей посреднической между человеком и окружающим его миром роли в качестве способа вербальной объективации язык в его единицах (словах, предложениях, текстах), отвечая на вопрос, что обозначает то или иное выражение, в еще в большей степени отвечает на вопрос как, каким образом, на каком основании та или иная языковая структура обозначает свой объект. В этом состоит суть характеризующего свойства номинации средствами естественного человеческого языка.

Имея в виду сказанное, важно заметить, что речь в данном случае идет не об одноразовом процессе номинации, а о непрерывном воспроизведении языка в этой роли на протяжении всего его существования. Постоянное воспроизведение языка, неизбежно сопровождающееся разного рода модификациями, позволяет видеть в нем не раз навсегда данную, стабильную сущность, а нечто подвижное, динамическое – «деятельностное».

Исследования природы языка, осуществляемые в разное время в различных направлениях, чередуясь и сменяя своими научными установками друг друга, обусловливали доминирующие лингвистические научные парадигмы, то есть общую направленность исследований языка. Так, в недавнем прошлом (вторая половина 20-ого века) структурная лингвистическая парадигма стала уступать место и свой доминирующий научный статус и в итоге уступила сначала функционально-коммуникативной, а позже когнитивной направленности исследований языка.

Смена научных парадигм обусловливает также и обращение исследователей к тем или иным концепциям, теориям, идеям. Довольно часто это ретроспективные обращения, о чем свидетельствует знаменательное возрождение Гумбольдтовской концепции языка в современности.

Определенная ретроспекция, обусловленная современной когнитивной научной парадигмой, главным образом, в связи с различными теориями осмысления и определения природы языка напрашивается и по отношению к концепции языка как речевой деятельности Германа Пауля (конец 19-ого века), которая примечательна с точки зрения постановки и обсуждения извечно актуальных, требующих к себе внимания вновь и вновь вопросов и проблем.

Определение естественного человеческого языка как деятельности, во многом стимулированное ретроспективным обращением к энергейтической концепции природы языка Вильгельма Гумбольдта, нуждается до настоящего времени в осмыслении понятия деятельности в преломлении к языку. Такая необходимость возникает, прежде всего, под углом зрения, можно сказать, аксиоматически принятой в лингвистической науке дихотомии языка и речи и вытекающих из этого закономерностей.

Понятие деятельности как таковое само по себе, предполагающее движение, процесс, различного рода модификации, по отношению к языку в метафорическом смысле позволяет видеть в нем активно действующий феномен. Так, согласно концепции Вильгельма Гумбольдта, язык представляет собой непрерывную духовную деятельность («деятельность духа, направленную на претворение мысли в звуке») [3, 85-105].

Деятельностный подход к языку, так или иначе, ориентирует на его функциональную сферу, в которой происходят различные динамические процессы в осуществлении его экспрессивного (в смысле выражающего) и коммуникативного предназначения.

В связи с деятельностным подходом к языку следует заметить, что на актуализацию проблемы языка как деятельности существенным образом повлияла общая научная атмосфера и доминирующие тенденции определенного периода времени (середина – вторая половина 20-ого века). Это был период формирования лингвистических дисциплин функционально-коммуникативного толка, главным образом, в области грамматики и текста.

В этот период в исследованиях Пражской лингвистической школы в теории актуального членения («АЧ») Вилема Матезиуса [Матезиус, 2003] получил, в связи с духом времени, можно сказать, по существу заново свое обоснование коммуникативный синтаксис в качестве динамического стержня речевой коммуникации как функционального аспекта языка.

Истории лингвистической науки известен и другой подход к области речевой коммуникации, которая получает свое осмысление и определение в качестве не только реальности существования языка, но и в качестве его истинного бытия, то есть собственно языка. Такое осмысление и определение природы языка было характерно для широко распространившегося с конца 19-ого века младограмматического направления, источником которого послужила, как известно, Лейпцигская лингвистическая школа. Идеи этого направления, как и собственная авторская концепция языка получили свое теоретическое обоснование в фундаментальном труде теоретика младограмматиков Лейпцигской школы Германа Пауля «Принципы истории языка» («Prinzipien der Sprachgeschichte»).

Младограмматические воззрения на язык, как и концепция Германа Пауля, получили определенный резонанс в европейской лингвистической науке. Это, главным образом, влияние психологических оснований в подходе к исследованию языка. Но без этого влияния, однако, в собственном творческом осмыслении разрабатывались проблемы языка, особенно, область грамматики, в Московской лингвистической школе (начало – первая половина 20-ого века). Показательна в этом отношении, в частности, теория психологической коммуникации А.А. Шахматова [Шахматов, 2001], предвосхитившая в общих чертах исследование проблематики коммуникативного синтаксиса в отечественной науке о языке.

Теоретические вопросы языка, обсуждаемые в указанном труде Германа Пауля в их трактовке автором, неоднократно подвергались критическому рассмотрению. Имеются, однако, основания, как уже было отмечено, для ретроспективного обращения к ряду изложенных в указанном труде вопросов с целью их современного переосмысления и, возможно, переоценки в их толковании. Это вопросы, касающиеся, главным образом, определения природы языка, его свойств и отнесенности к человеку.

Уместно в связи со всем сказанным обратить внимание на сделанное во вступительной статье к этому труду (в русском переводе) замечание по поводу того, что «труд Пауля представляет актуальный интерес и в наши дни» [4, 5]. Данное замечание, относящееся ко второй половине 20-ого века, не утратило, как можно полагать, смысла в указании на актуальность паулевской концепции языка, во всяком случае, поднятых в ней вопросов.

Поднятые Г. Паулем вопросы требуют еще своего детального изучения и, соответственно, толкования. Это касается, прежде всего, основополагающего «принципа» паулевской концепции языка, в качестве которого обосновывается психологизм. Этот принцип лежит в основе определения языка как речевой деятельности, речевой коммуникации. При этом паулевский психологизм – это психология индивида, индивидуальный психологизм, который Г. Пауль обосновывает в отраженной в указанном труде полемике с Вильгельмом Вундтом, отстаивающим этнический характер психологизма. В результате полемики по этому поводу в дискуссионном противопоставлении одного другому оказываются: индивидуальный психологизм – Герман Пауль и этнический психологизм – Вильгельм Вундт.

Особый интерес вызывает обсуждаемая в связи с языком сфера бессознательного, которая представлена как своего рода хранилище познавательного опыта человека и источник его вербального воспроизведения.

Обращает на себя внимание и понятие узуса как социального регулятора речевой коммуникации. 

Концепция языка Германа Пауля – это, по существу, своеобразный подход к языку как к деятельности. Поскольку, по Г. Паулю, собственно язык – это речевая коммуникация, а все остальное – то есть язык в его абстрактном осмыслении в качестве конструкта – это не его реальное бытие, в виду этого реальное бытие языка – речь (речевая коммуникация) характеризуется как постоянный деятельностный процесс. Интересно к этому привести точку зрения Бодуэна де Кортунэ (Казанская лингвистическая школа), согласно которой, язык – это статика и динамика одновременно [Бодуэн де Куртенэ, 1963]. Но все же статика представлена в качестве остановленной методическим приемом познания точки в постоянной динамике языка, в его деятельностной сущности.

Специального рассмотрения требует вопрос, который мы лишь обозначили. Это вопрос, проблема, тема – коммуникативного синтаксиса, основоположником которого на психологической основе является Герман Пауль.

Дело в том, что данная тема получила в лингвистической науке терминологически другое осмысление, а именно в терминологической формулировке актуального членения (АЧ) или также актуального синтаксиса в концепции Вилема Матезиуса (Пражская лингвистическая школа).

Таким образом, сформировались два терминологически распространенных вида по отношению к одному и тому же явлению.

В соответствии с концепцией Германа Пауля, коммуникативные синтаксические отношения представлены психологическим субъектом и психологическим предикатом – составляющих психологического синтаксиса.

В соответствии с другой, более распространенной концепцией – теорией Вилема Матезиуса (Пражская школа) – данные отношения представлены понятиями тема и рема, составляющими компонентами актуального синтаксиса.

Сравнивая совокупности терминов того и другого вида, можно заметить разную заключенную в них характеризующую информацию, касающуюся обозначенного явления. Мы полагаем, что данная разная терминологическая характеристика в каждой совокупности терминов (психологизм и актуальность) не только не исключают, но и неизбежно дополняют друг друга.

В заключение следует еще отметить, что при рассмотрении Германом Паулем вопросов языка, его свойств и функциональных особенностей имеется в виду язык как речевая коммуникация. На этом основании исследование Германом Паулем проблем языка может быть отнесено к лингвистике речи.

1. Бодуэн де Куртенэ И.А. Избранные труды по общему языкознанию в 2 т. Т. 2. М.: АН СССР, 1963. 391 c.
2. Гумбольдт В. фон Избранные труды по языкознанию. М.: Прогресс. 1984. 400 c.
3. Звегинцев В.А. История языкознания XIX и XX веков в очерках и извлечениях чч. 1-2, М.: Просвещение, 1964-1965. 963 c.
4. Кацнельсон С.Д. Вступительная статья // Пауля Г. Принципы истории языка. М.: Издательство иностранной литературы, 1960. C. 5-20.
5. Матезиус В. Избранные труды по языкознанию. М.: Едиториал УРСС, 2003. 232 c.
6. Пауль Герман Принципы истории языка. М.: Издательство иностранной литературы, 1960. 500 c.
7. Потебня А.А. Мысль и язык. М.: Лабиринт, 1999. 300 c.
8. Шахматов А.А. Синтаксис русского языка. М.: Эдиториал УРСС, 2001. 620 c.
9. Штейнталь Г. Грамматика, логика и психология, их принципы и их отношения друг к другу. В кн. Звегинцева В.А. История языкознания XIX и XX веков в очерках и извлечениях
10. Herder J.G. Abhandlung über den Ursprung der Sprache. Createspace. Berliner: Edition Holzinger. 2013. 102 p.

PlumX

Метрики публикации