Психотехническая система клиентоцентрированной психотерапии

На основе введенного определения понятия «психотехническая система» рассмотрена и проанализирована клиентоцентрированная психотерапия (Client-Centered Therapy-CCT). Описаны личные особенности специалиста, практикующего CCT, цели, концептуальная система и система практики CCT, система взаимодействия между клиентом и психотерапевтом. Проведенный анализ показывает, что психотехнический взгляд полезен для понимания процесса и результатов ССT и потенциально может быть использован для анализа любого психотерапевтического и образовательного подхода.

В психологической науке и практике по-прежнему остается проблемой понимание психологических механизмов психологической практики в целом и клиентоцентрированной психотерапии, в частности.

Нередко то, что происходит в клиентоцентрированной психотерапии, выглядит как некоторое «чудо», «волшебство»: в присутствии внешне малоактивного специалиста клиент «начинает» конструктивно переживать и осмыслять свою жизненную ситуацию и находит ответы на мучающие его вопросы и проблемы. «Масла» в этот огонь непонимания психологических механизмов происходящего в клиентоцентриро­ванной психотерапии подливают слова, произнесенные самим основателем ССТ — Карлом Роджерсом: «Я ничего не делаю. Все делает сам клиент. Я — лишь создаю условия» [см., например: Rogers, 1980-а].

Цель данной статьи — выразить наше видение того, что происходит в клиентоцентрированной психотерапии. Забегая вперед заметим: этот ответ состоит в утверждении, что в ситуации клиентоцентрированной психотерапии усилиями клиента и специалиста создается психотехническая система клиентоцентрированной психотерапии, в рамках которой и происходят изменения личности и психики всех вовлеченных участников, но клиента — прежде всего. Создается особое — со своими уникальными характеристиками — психологическое знаково-символическое и действенное единство клиента и психотерапевта, благодаря которому потенциально становятся возможными изменения личности и психики всех вовлеченных участников, создаются условия для осмысления клиентом своего жизненный опыта и принятия наилучших для себя решений в своей жизненной ситуации. Мы проанализируем это особое единство клиента и психотерапевта в ССТ с позиций психотехнического подхода, развиваемого в отечественной психологии.

Специалисты, развивающие психотехнический подход сегодня [Пузырей, 1986, 2005; Василюк, 1992, 2005, 2007 и др.], понимают его как общепсихологическую методологию, предметом которой является не «психика», но «работа с психикой»[1] [2]. Истоки психотехнического подхода справедливо видятся в культурно-исторической психологии Л. С. Вы­готского (1982—1984)2, в которой развитие и функционирование человеческой сознательной психики понимается как процесс активного ин­тер- и интраиндивидного применения культурных знаково-символических средств — психологических орудий организации человеческой жизни. Л.С. Выготский, а за ним А.А Пузырей (1986) вводят понятие «психотехнической машины», понимая его как культурную знаково­символическую и практическую систему развития и изменения сознания человека [Выготский, 1982—84].

Психотехнический подход можно рассматривать как практическое использование закономерностей развития и функционирования человеческого сознания в образовательной, консультативной и иной практической работе. В наших работах [Колпачников, 2000, 2004, 2007] развивается представление о психологической практике как «психотехнической системе»[3], которое ассимилирует представления культурно-исторической психологии о социальной ситуации развития человека и о знаково-символических системах как основе развития высших психических функций и средстве регуляции деятельности человека. С нашей точки зрения, любая зарекомендовавшая себя система психологической практики может рассматриваться как психотехническая система, которая учитывает психологические процессы клиента, встраивается в них и способствует их изменению, перестройке в процессе активного совместного взаимодействия клиента и специалиста-психолога.

Можно выделить следующие элементы любой психотехнической системы [Колпачников, 2004, 2007].

1.    Система ценностей и целей (они могут декларироваться явно или оставаться неявными, но всегда присутствуют).

2.    Согласованная система знаний и представлений как определенное мировоззрение: о человеке, его развитии и жизни, человеческих отношениях, трудностях развития и путях их преодоления и т.д.

3.    Согласованная система практики, основывающаяся на системе ценностей, целей и знаний и подкрепляющая ее.

4.    Люди (специалисты-психологи, практики, инструкторы), для которых данный конкретный подход является не просто технической системой знаний и умений, но способом и путем их бытия в мире.

5.    Организованная интенсивная и достаточно продолжительная по времени система взаимодействия клиентов и специалистов-психологов. В процессе продолжающегося интенсивного взаимодействия психолог вдохновляет, организует, инструктирует, поддерживает, контролирует и корректирует активность клиента в соответствии с концептуальной основой данной психотехнической системы. В результате этого взаимодействия система знаний и практики данного подхода в значитель- ной/полной мере усваивается и принимается обучающимися как система мировоззрения и бытия в мире.

Рассмотрим клиентоцентрированную психотерапию Карла Роджер­са — один из ведущих подходов в современной практике психологической помощи — как психотехническую систему.

Начнем описание психотехнической системы клиентоцентрирован­ной психотерапии с характеристики личности специалиста, привносящего, создающего соответствующую ситуацию изменений в клиенто­центрированной психотерапии. По этому поводу есть много противоречивых точек зрения. Одна из них заключается в том, что специалист должен профессионально владеть базовыми условиями клиентоценти- рованной психотерапии — эмпатией, конгруэнтностью и безусловным позитивным уважением/принятием клиента. Этого достаточно для «свершения» успешного терапевтического процесса. В своем крайнем выражении эта позиция доходит до того, что специалист как профессионал сознательно использует эти «умения» в терапевтическом кабинете, а за пределами его может быть каким угодно человеком (личностью). С другой стороны, Карл Роджерс |Иоде1ъ,1980-б| и многие его ученики и последователи писали и утверждали, что человекоцентрированный подход — это «путь бытия», когда подход становится жизненной философией и основой действий, переживаний, выборов и поступков в повседневной жизни человека, а не просто инструментальным набором профессиональных умений.

Несмотря на все многообразие уникальных индивидуальных миро­воззрений и образов жизни людей, долго и успешно практикующих ССТ, опыт общения и взаимодействия с ними позволяет выделить некоторые общие личностные характеристики, свойственные им. Так, на уровне убеждений характерной чертой этих людей является глубокая позитивная вера в конструктивную природу человека, его способность конструктивно жить и развиваться, преодолевать возникающие трудности и двигаться вперед. Им присуща убежденность, что лучший ответ на вопросы человека — у него самого. Представляется также, что для таких специалистов осознанным личностным выбором, личностной ценностью является стремление содействовать людям в их желании конструктивно жить и развиваться. Для них характерен экзистенциальный образ жизни, основывающийся на внимании, осознании его и принятии за него ответственность. Они глубоко чувствуют и ценят открытое, истинное общение и взаимодействие с другими людьми. В своей жизни они в большей или меньшей степени приближены к идеалу полного функционирования [Роджерс, 1994].

Эти свойства и ценности определяют действия и поступки таких людей в их повседневной жизни, а не только в терапевтическом кабинете. Глубокая убежденность и приверженность описанным принципам и ценностям явно и неявно выражена в целостном качестве присутствия специалиста в терапевтическом контакте. И поэтому такой специалист становится «убедительным» для клиента, оказывая самим своим присутствием воздействие на самочувствие, размышления, действия и поступки клиента. Многие клиенты и участники групп Карла Роджерса отмечали, что само его присутствие производило удивительный благотворный и конструктивный эффект. Это очень важный аспект всей ситуации клиентоцентрированного консультирования и психотерапии.

Система ценностей и целей CCT. Целями клиентоцентрированной психотерапии, как отмечают сами представители этого подхода [Rogers, 1959, Роджерс, 1994] и другие исследователи психотерапии (см., напр., [Corey, 1990]) являются:

1.    содействие нахождению самим клиентом решения актуальной трудности / проблемы;

2.    личностный рост — полноценное функционирование и самоакту­ализация — человека в жизни.

Если первая цель является характерной для всех направлений психотерапии, то вторая является специфичной для рассматриваемого нами подхода. Действительно, несмотря на то, что любая психотерапия — в отличие от психологического консультирования — претендует на глубокое воздействие и перестройку личности клиента, большинство психотерапевтических подходов нацелены на облегчение и преодоление страдания или психопатологии клиента. В отличие от них клиентоцентри­рованная психотерапия стремится не только к «возвращению» здоровья клиенту, но мотивируется стремлением содействовать действительно полноценному функционированию и развитию человека, а не просто преодолением его психопатологии. Это соответствует ценностям кли­ентоцентрированной психотерапии и человекоцентрированного подхода в целом — признание и уважение суверенности личности человека, его свободы и ответственности; содействие развитию его задатков и способностей; убежденность в наличии у человека стремления к полноценному функционированию — актуализации и самоактуализации, а также внешних ресурсов для наилучшего совладания с трудностями и проблемами.

Согласованная система знаний и представлений ССЕ как определенное мировоззрение. В ССТ/РСА разработаны система знаний и представлений о человеке, его природе и развитии, об условиях и результатах конструктивного развития и полного функционирования человека, о причинах и результатах искаженного развития человека; теория межличностных отношений и теория психотерапии и др. Схематически эта система представлена на рис. 1, взятом из статьи К. Роджерса [Rogers, 1959]. Эти представления постоянно дополняются наблюдениями и исследованиями в рамках ССТ. Каждый клиентоцентрированный психотерапевт в той или иной степени усвоил и принял эту систему представлений, видит реальность — свою и клиента — сквозь призму этих представлений, привносит ее в собственную практику взаимодействия с клиентами.

Согласованная система практики, основывающаяся на системе ценностей, целей и знаний и подкрепляющая ее. Клиент осмысливает свой жизненный опыт в то время как терапевт полностью со-присутствует в эм­патической, конгруэнтной и безусловно позитивно принимающей позиции. Более подробно «действие» этой системы практики мы опишем чуть ниже, обсуждая процесс взаимодействия консультанта и клиента.

Организованная система взаимодействия психолога с клиентом в рамках ССТ. Процесс клиентоцентрированной психотерапии, в рамках которого происходит взаимодействие клиента и консультанта, обычно достаточно длителен. Рассмотрим в этом длительном взаимодействии «работу» базовых личностных установок консультанта — конгруэнтности, эмпатии и безусловного позитивного уважения к клиенту.

Терапевт конгруэнтен. Конгруэнтность и полное присутствие консультанта — как открытость опыту (внутреннему и внешнему), погруженность в ситуацию здесь и теперь [Bugental,1987], при эмпатическом сосредоточении на переживаниях клиента — позволяют ему почувствовать и понять нюансы опыта клиента, которые последний, подчас, не- доосознает. Конгруэнтное выражение консультантом осознанного опыта здесь-и-теперь позволяет клиенту обратить внимание на аспекты своей жизненной ситуации, которые до этого не виделись или не осознавались, более полно осознать свои переживания, опыт и жизненную ситуацию. Это является условием принятия наилучших решений и выборов. Кроме того, консультант остается в позиции аутентичности и преданности самому себе. Этот пример аутентичности, верности себе, своим убеждениям и принципам может оказаться для клиента важным развивающим фактором, побуждающим к конгруэнтности, аутентичности и «мужеству быть» самим собой [Tillich, 1952]. В конгруэнтности консультанта заложен большой потенциал влияния на клиента. При всей эмпатичности и безусловном позитивном уважении к клиенту, его индивидуальности и уникальности, консультант остается преданным самому себе, — и выражает себя для клиента[4]. Конечно, за клиентом остается выбор относительно принятия или непринятия выражаемых консультантом представлений, убеждений, принципов. Но, учитывая авторитетную позицию психолога, это влияние потенциально всегда очень сильное, что налагает определенные требования к его личности и психологическому здоровью. Хочется верить, что полноценное функционирование — во всех его характеристиках — безуловно присуще клиентоцентрированному консультанту, поскольку является условием позитивного влияния психолога на клиента[5].

Безусловное уважение к опыту клиента и безоценочность создают ту атмосферу безопасности, которая так важна для принятия и исследования клиентом собственного опыта. Действительно, К. Роджерс [Род­жерс 1994; Rogers,1959] не раз указывал, что атмосфера оценочности и осуждения, характерная для современной жизни и воспитания, ведет к тому, что все люди — в большей или меньшей степени — начинают отрицать и искажать собственный опыт, следуя внешним ожиданиям, оценкам и требованиям. В результате человек все дальше «уходит» от самого себя, превращается в «зеркальное отражение» внешних социальных нормативов и предписаний. В результате тенденция к актуализации в наличных условиях все более и более искажается следованием этим внешним нормативам с закономерно нарастающими неудовлетворенностью, разочарованием и напряжением.

Потерянность и неопределенность клиента «встречается» с определенностью и безусловным положительным уважением к нему терапевта и его искренним доверием к возможностям клиента решить свои проблемы. Эта вера в клиента, в его способности и возможности решить свои проблемы и функционировать полно — конгруэнтно выражается консультантом, как невербально, так и вербально. И в продолжающемся диалогическом контакте, помноженном на реальное осознание и понимание, клиент проникается этой верой в себя, начинает слушать себя, искать решение своих проблем, совершая наилучшие выборы и беря ответственность за их воплощение в собственной жизни.

В продолжающемся диалогическом контакте эмпатия психотерапевта направлена на то, чтобы испытать и разделить опыт клиента в деталях. Полная погруженность в переживания и опыт клиента (без потери самого себя!) позволяет психологу понять и прочувствовать самые тонкие нюансы опыта клиента, подчас пока не доступные последнему. Возвращение этого осознания клиенту в атмосфере безусловного уважения и искренности приводит, с большой вероятностью, к принятию этого опыта самим клиентом. Это ведет к пониманию клиентом своего собственного опыта со всей глубиной и тонкостью.

Карл Роджерс [Роджерс 1994, Rogers, 1959] отмечал в качестве первого условия конструктивного изменения клиента в ССТ наличие психологического контакта между клиентом и консультантом. Важным условием такого контакта являются достаточная мотивированность клиента решить свои проблемы, изменить свою жизнь, а также гуманная мотивация и компетентность специалиста в базовых характеристиках[6] ССТ. Продолжающийся контакт, диалог, психологическое единство имеют решающее значение для клиентоцентрированной терапии. В таком глубоком контакте у консультанта появляется возможность — за счет эмпатического приобщения/прочувствования жизненной ситуации клиента — воспринимать его опыт как свой собственный. В этом глубоком контакте возникает то над-индивидуальное единство, о котором писал в своих последних работах Карл Роджерс [Роджерс, 1980-а]. Это «надиндивидуальное единство» — основа того глубочайшего понимания и гениальных интуиций, как терапевта, так и клиента, относительно жизненной ситуации последнего и ресурсов-путей ее изменения к лучшему. В связи с этим интересно упомянуть о разработке конструк­та «Личность Контакта» Олегом Шведовским [Шведовский, 2007].

Личность Контакта представляет собой объединение ресурсов, возможностей, представлений клиента и консультанта в единое синтетическое целое, позволяющее глубже, точнее и тоньше чувствовать и понимать нюансы жизненной ситуации клиента и находить пути разрешения его жизненных противоречий. Добавим к этому, что клиент в опыте этого единства имеет возможность перенять инструменты и средства, привнесенные психотерапевтом в этот контакт и — позже — использовать их самостоятельно. Отметим, что это происходит в полном соответствии с «законом развития высших психических функций», сформулирован Л.С. Выготским [Выготский, 1982—1984]: феноменологически клиент и клиентоцентрированный специалист вместе двигаются в сложном, запутанном, искаженном поле опыта клиента. Они совместно эм- патически слушают, осмысляют, переживают жизненную ситуацию клиента. Находясь в этом глубоком единстве с клиентом, консультант не решает проблемы клиента. В эмпатическом соприсутствии специалист-психолог, полностью присутствуя в пространстве переживаний клиента, фасилитирует, поддерживает, помогает клиенту пережить и осмыслить собственный опыт. Как будто внутри целостной Личности Контакта консультант представляет поддерживающую, верящую, понимающую и фасилитирующую субличность. И клиент сохраняет за собой ищущую, осмысляющую и принимающую решения субличность[7].

В подавляющем большинстве психотерапевтических подходов суб­личность консультанта в Личности Контакта занимает намного более активную позицию, делая интерпретации, инструктируя и принимая решения. В этой ситуации появляется реальная опасность того, что консультант навяжет клиенту свои собственные видения и решения. Клиентоцентрированная психотерапия отличается удивительной бережностью к опыту клиента, заинтересованностью в нахождении клиентом своих собственных, аутентичных решений, в наилучшей — для самого клиента — символизации и сигнификации собственного опыта, наиболее точно соответствующих этому опыту. В этой бережности — одна из отличительных особенностей ССТ по сравнению с подавляющим большинством других видов психотерапии, где опыт клиента в значительной степени оформляется в соответствии с теоретическими конструктами и понятиями той теории, на которой базируется та или иная психотерапия. Так, классический психоанализ рано или поздно приводит клиента к осмыслению своего опыта в терминах бессознательных влечений, защит и сопротивлений, транзактный анализ — в терминах жизненных сценариев, игр, эго-состояний и транзакций и т.п.

Иначе говоря, большинство существующих психотерапий подходят к человеку с некоторой изначальной «теоретической моделью» этого конкретного человека, под которую рано или поздно этот конкретный человек и его опыт «подгоняются». Такой предрешенный взгляд на человека, конечно, обоснованный и многократно проверенный адептами того или иного подхода, делает более экономной работу психотерапевта, который изначально знает «что» искать и делать с каждым конкретным клиентом. Но в этом случае опасность стереотипного, шаблонного подхода к конкретному человеку и его уникальной жизненной ситуации, увы, очень велика. Клиентоцентрированная психотерапия в этом плане уважительнее к уникальности и свободе человека и гибче в осмыслении его опыта она, содействует человеку в наиболее подходящей для него символизации и сигнификации собственного опыта.

Чудо индивидуального осмысления собственного опыта происходит в живом поле психологического контакта с терапевтом, катализирующим и фасилитирующем работу по осмыслению опыта самим клиентом. В напряженном межличностном контакте клиент сам конструирует смыслы своей жизненной ситуации и себя самого, учитывая все только ему доступные нюансы и обстоятельства — без искажений и отрицаний. Эта индивидуальная конструкция личностного смысла жизненной ситуации всегда индивидуальна и уникальна она, отвечает уникальным характеристикам индивидуального жизненного мира и личности клиента. Но будучи выстроенной, эта конструкция личностного смысла наиболее эффективно направляет активность клиента, максимально отвечая его жизненным устремлениям, ресурсам и возможностям, обстоятельствам индивидуальной жизненной ситуации. Как писал К. Роджерс [Роджерс, 1994, Rogers, 1959], если опыт осознан наиболее полно и сигнифицирован наиболее точно, то это приводит человека к определенности и убежденности относительно наилучшего для него пути действий в данной ситуации. И это решение с энергией и всей силой самоактуализации воплощается человеком в жизнь с принятием на себя ответственности за свои решения и действия. Такой результат, стоит тех усилий и времени, которые подчас требуются для нахождения этих наилучших решений клиентом!

Результаты работы психотехнической системы клиентоцентрированной психотерапии. Все описанное выше облегчает, «фасилитирует» продвижение клиента к осознанию и пониманию источников его проблем и к принятию решения о том, как обращаться с ними, что и как делать, чтобы улучшить свою жизненную ситуацию. Открытость опыту дает человеку возможность найти лучшее решение своей проблемы, решение, согласующееся с тенденцией к актуализации. Клиент все более осознает и понимает, что происходит в его жизни, берет на себя ответственность за необходимые решения и действия, что ведет к сознательной са­моактуализации в ситуации — организации, регуляции и контролю собственных действий. Это происходит в соответствии с идеями Л. С. Вы­готского [Выготский, 1982—1984] о знаково-символической регуляции высших психологических функций. Идеи о формировании в этом процессе личностного знания [Polanyi, 1958] также представляются релевантными. Вся жизнь клиента приближается к полноценному функционированию.

Выводы. Мы описали и проанализировали клиентоцентрированную психотерапию как психотехническую систему — в соответствии с введенным определением психотехнических систем. Такой взгляд позволяет лучше понять процесс, психологические механизмы и результаты ССТ как особенного психотерапевтического подхода.

1. Василюк Ф.Е. От психологической практики к психотехнической теории //
2. Московский психотерапевтический журнал, 1992  1. С. 15—32.
3. Василюк Ф.Е. Методологический анализ в психологии. М.: Смысл, 2005. 240 с.
4. Василюк Ф.Е. Понимающая психотерапия как психотехническая система.
5. Дисс.... докт. психол. наук. М., 2007. 430 с. Выготский Л.С. Собрание сочинений. М.: Педагогика: в 6 т., 1982—1984. Геллерштейн С.Г. Психотехника. М.: Новая Москва, 1926. 121 с. Колпачников В.В. Овладение человеко-центрированными умениями и развитие
6. личности человека // Перекресток культур: Междисциплинарные исследования в области гуманитарных наук. М.: Логос, 2004. 420 с.
7. Колпачников В.В. Культурно-историческая психология и практика психологической помощи // Материалы международной конференции «Культурно-историческая психология: современное состояние и перспективы развития». М., МГППУ, 2007. С. 73—75.
8. Колпачников В.В. Человекоцентрированный подход в практике психологического консультирования персонала организаций // Вопросы психологии, 2000.  3. С. 49—56.
9. Колпачников В.В. Человекоцентрированный подход как культурное движение // Материалы международной конференции (4—6 декабря 2012 г.). Киев, 2012. С. 18—21.
10. Мюнстерберг Г. Основы психотехники. М., 1921. 147 с. Петровский В.А. Личность в психологии: парадигма субъектности. — Ростов н/Д.: Феникс, 1996. 512 с.? Пузырей А.А. Культурно-историческая психология Л.С. Выготского и современная психология. М.: Изд-во Моск. н-та, 1986. 112 с. Пузырей А.А. Психология. Психотехника. Психагогика. М.: Смысл, 2005. 488 с. Роджерс К.Р. Становление человека. Взгляд на психотерапию. — М.: Прогресс, 1994. 480 с. Шведовский О.В. Микродинамика личностных изменений в процессе понимающей психотерапии. Автореферат дисс...канд. пихол.наук. М., 2007. 20 с.
11. Шпильрейн И.Н. Прикладная психология. Психология труда и психотехника М.: Новая Москва, 1930. 119 с. Шпильрейн И.Н. К вопросу о теории психотехники. М.: Новая Москва, 1931. 98 с.
12. Bugental J.F.T. Art of the Psychotherapist. N.Y.: W.C. Norton&Company, Inc., 1987. P. 323. Corey G. Theory and Practice of Counseling and Psychotherapy. Brooks/Cole Publishing Company/Pacific Grove, California, 1990. P. 475.
13. Polanyi M. Personal Knowledge: Towards a Post-Critical Philosophy. University of Chicago Press, 1958. P. 442.
14. Rogers C.R. A Theory of Therapy, Personality, and Interpersonal Relationships, as Developed in the Client-Centered Framework// Sigmund Koch(org.), Psychology: A Study of a Science. Study 1, Volume 3: Formulations of the Person and the Social Context. McGraw-Hill, 1959. P. 184—256.
15. Rogers C.R. Client-Сentered Psychotherapy // Kaplan H.I., Sadock B.J. and Freedman A.M. (Eds.), Textbook of Psychiatry. Baltimore: William and Wilkins Co., 1980-а. P. 2153—2186.?
16. Rogers C. Way of Being. Boston: Houghton Mifflin Company, 1980-б. P. 395.
17. Tillich P. The Сourage to Be. N.Y., 1952. P. 342.