Психодинамические механизмы возникновения и проявления синдрома Капгра

Ц.П. КОРОЛЕНКО[*], ФГБОУ ВО «Новосибирский государственный медицинский университет», Новосибирск, Россия, lengyel34@mail.ru

Н.В. ДМИТРИЕВА[†], ФГАОУ ВО «Санкт-Петербургский государственный институт психологии и социальной работы», Санкт Петербург, Россия, dnv@mail.ru

Л.В. ЛЕВИНА[‡], АНО ДПО «Новосибирский институт клинической психологии», Новосибирск, Россия, larisa_levina@mail.ru

В статье описываются психодинамические механизмы возникновения и проявления синдрома Капгра — редкого, малоизученного психического нарушения, которому до настоящего времени не уделялось достаточного внимания в клинической психологии и психиатрии. Несмотря на тот факт, что данный синдром был описан в 1923 году, на сегодняшний день он является практически не исследованным, невзирая на его распространенность в психиатрической и психотерапевтической практике. Наиболее актуальными остаются вопросы психодинамических механизмов его возникновения, понимание которых позволяет более эффективно выстраивать вектор психотерапевтической работы. В материалах статьи приведены клинические примеры, облегчающие понимание особенностей психики страдающих этим нарушением пациентов. Подчеркивается необходимость выявления причин его возникновения и скрытых в бессознательном ресурсов, как потенциальных возможностей преодоления описанного синдрома.

Введение

Синдром Капгра, как известно, описан психиатром из Франции Жозефом Капгра и в связи с этим назван его именем. Этот синдром характеризуется восприятием близкого человека, которым может оказаться муж, жена, собственный ребенок, как другого человека, чем-то похожего, но при этом совершенно иного, чуждого, присвоившего облик близкого человека. Подобное восприятие является чрезвычайно сильным и не только количественно, но и качественно отличается от обычного. Его особенности приближаются или совпадают с феноменом бредового восприятия, однако в отличие от последнего они не приводят к развитию нарушений, выходящих за пределы динамики монотематического паранойяльного синдрома. К нему не присоединяются галлюцинации, симптомы психического автоматизма, не происходит общей дезорганизации психической деятельности. Патологические представления ограничиваются исключительно содержанием, непосредственно связанным с тематикой подмены, касающимся причин ее появления. Более того, по своим психодинамическим механизмам они носят скорее бредопо­добный (а не бредовый) характер. По существу их цель состоит в попытке объяснения на рациональном уровне свершившегося факта подмены [2; 3; 4].

Возникновение и проявление Синдрома Капгра

Иллюстрацией приведенного выше положения может служить сделанный нами анализ наблюдений за тремя клиентами/клиентками, которые не придерживались начальных объяснений появления этого синдрома. Это происходило в связи с тем, что первичные объяснения убедительно опровергались другими близкими людьми, как совершенно невозможные по ряду обстоятельств. В данном контексте одна выдвигаемая вначале версия сменялась другой, а в некоторых случаях клиенты/ клиентки признавались в том, что они не могут найти рационального объяснения происходящему событию, возникшему убеждению, хотя сама по себе абсолютная уверенность в правильности восприятия оставалась непоколебимой.

Так, например, у клиентки 30 лет, с высшим экономическим образованием сразу же после возвращения мужа из месячной командировки возникло убеждение в том, что вернувшийся человек в действительности не является ее мужем. Женщина была уверена, что ее настоящий муж был ограблен, убит бандитами и заменен внешне похожим на него человеком. В дальнейшем, в ходе психотерапевтических бесед, а также контактов с сослуживцами мужа, которые находились с ним в командировке, клиентка отказалась от высказываемой версии случившегося. Вместо этого она стала утверждать, что, по-видимому, исчезновение мужа и его подмена связаны не с убийством мужа преступниками, а с его изменой. Муж таким образом пытался скрыть настоящую правду. Таким образом, бредоподобная уверенность сохранялась неизменной на бессознательном уровне, не подвергаясь влиянию внешних факторов. Объяснение причин носило рациональный, сознательный характер, более рассчитанный на убеждение других, и могло быть подвергнуто частичной коррекции. Особенность поведения клиентки заключалась в том, что остальных членов своей семьи она узнавала.

Анализ психодинамических механизмов феномена возникновения рассматриваемого синдрома позволяет высказать предположение, что в таких случаях происходит избирательно локализованное преобладание первичного процесса над вторичным процессом. В результате аутисти­ческие чувства и аутистическое мышление подавляют логические рациональные психические процессы. Идентификация объекта осуществляется посредством мощных аутистических механизмов. Последние оказываются значительно сильнее прежней сознательной идентификации. Прежде узнаваемый привычный объект становится чуждым, неузнаваемым, выброшенным из личного качественного мира межличностных привязанностей и отношений. Отношение к идентифицированному ранее как родственный или близкий объект позитивное. Эмоциональное отношение к идентифицированному объекту как замененному, как правило, отрицательное, хотя в исключительно редких случаях оно может быть и положительным.

Примером такого положительного отношения являлся клиент, мужчина 38 лет, посчитавший жену, вернувшуюся с курорта, объектом, подставленным ему специально для стимулирования его творческих литературных способностей, в связи с тем, что прежняя жена подавляла его творческую активность. Клиент воспринимал произошедшее положительно, связывая события с вмешательством какой-то дружеской писательской организации, в задачу которой входила помощь таким людям, как он.

Во всех наблюдавшихся случаях появлению синдрома предшествовало более или менее длительное отсутствие замененного объекта. В то же время в литературе описаны случаи, когда этот феномен включал собственного ребенка, который отсутствовал всего лишь нескольких дней.

Психодинамические механизмы возникновения Синдрома Капгра

В динамике отношений с замененным объектом большое значение имеют процессы диссоциации, переноса и контрпереноса. Диссоциация возникает между первичным и вторичным процессом. Перенос заключается в бессознательной проекции на объект «плохих частей» собственного Я (Self), что представляет собой форму психологической защиты, избавляя от самообвинений в плохом отношении к замененному объекту и переживаемого в связи с этим чувства вины. Объект, в свою очередь, реагирует контрпереносом, проецируя вызванные у него переносом отрицательные эмоции на человека, осуществляющего этот отрицательный перенос. Таким образом, происходит взаимное усиление отрицательных эмоций и формируется нарастающее негативное отношение к объекту.

Механизм диссоциации, очевидно, включает возникновение имиджа замененного объекта. Последний в ряде случаев может рассматриваться как спроецированный вовне имидж одной из собственных диссоциативных субличностей. Такой процесс является своеобразным эквивалентом диссоциативного расстройства идентичности, при котором одна из су­бличностей проецируется на замененный объект.

Таким образом, описываемое нарушение может анализироваться в рамках модели диссоциативного расстройства идентичности и синдрома Мюнхаузена прокси, что требует дальнейшего изучения [1; 5].

Синдром Капгра относится к эпилептическому спектру нарушений, однако нарушение может развиваться дальше в рамках шизофренического спектра. Признаками такого развития является появление нарушений по типу бредового восприятия, галлюцинаций и первичных бредовых идей, симптомов психического автоматизма. Возможность развития в двух направлениях — эпилептическом и шизофреническом — демонстрирует наличие общих патологических психодинамических механизмов на начальных этапах различных спектров психических нарушений. Вероятность того или иного пути развития, очевидно, связана, прежде всего, с генетическими факторами, а также с влиянием окружающей среды. Заложенная в основе необычного переживания психопатология носит скорее характер бредовой интерпретации и не является галлюцинаторной. Пациенты убеждены в том, что близкий к ним человек, обычно член семьи, не является таковым, а подменен лицом, которое в точности является его копией (двойником).