Перейти к основному содержанию

Консультативная психология и психотерапия
2020. Том 28. № 2. С. 151–169
doi:10.17759/cpp.2020280209
ISSN: 2075-3470 / 2311-9446 (online)

Взаимодействие с миром растений как источник позитивного функционирования человека

1951

Нартова-Бочавер С.К., Мухортова Е.А., Ирхин Б.Д.

PDF (RUS)
GS
Информация
в Google Scholar

Аннотация

Рассматривается восстановительный потенциал взаимодействия с миром флоры для физического и ментального здоровья человека и его психологического благополучия. Мир растений представляет собой особую часть природы, характеризующуюся ответоспособностью, эстетической привлекательностью и ненавязчивостью. Эти качества делают растения эффективным средством восстановления когнитивных способностей, эмоционального состояния, развития личности и поведения. В то же время, в силу существования феномена слепоты к растениям, их восстановительный ресурс используется недостаточно. Анализируются виды экотерапии; рассматриваются теории, объясняющие механизмы влияния растений на психику людей (гипотеза биофилии, теории восстановления внимания и восстановления после стресса, психотерапевтическая теория фито-резонанса). Представлены результаты исследований, свидетельствующих о благотворном влиянии разных форм взаимодействия с миром растений (садоводства, прогулок в лесу или парке, симуляции природной среды) на физическое здоровье и выздоровление после соматических болезней, на внимание, креативность, поведение и социальное функционирование человека. Отмечается эффективность взаимодействия с миром флоры в случае работы с особыми группами людей (подростками из групп риска, правонарушителями и психически больными). Анализируются ограничения исследований, в основном связанные с их дизайном.

Общая информация

Ключевые слова: растения, психологическое благополучие , восстановление, экотерапия, садовая терапия

Рубрика издания: Теоретические обзоры

Тип материала: научная статья

DOI: https://doi.org/10.17759/cpp.2020280209

Финансирование. Работа подготовлена при финансовой поддержке Российского фонда фундаментальных исследований (проекты № 19-113-50118 и 19-013- 00216).

Для цитаты: Нартова-Бочавер С.К., Мухортова Е.А., Ирхин Б.Д. Взаимодействие с миром растений как источник позитивного функционирования человека // Консультативная психология и психотерапия. 2020. Том 28. № 2. С. 151–169. DOI: 10.17759/cpp.2020280209

Полный текст

 

У меня не живут цветы, Красотой их на миг я обманут, Постоят день-другой и завянут, У меня не живут цветы.

Н. Гумилев. У меня не живут цветы...

Благотворное влияние природы на тело, психику и душу человека — веками известная прописная истина. Природа — это не просто условие и предпосылка человеческого существования; это еще и символ человеческих переживаний, идентичности, нюансов общения с другими людьми и направления жизненного пути [Clayton, 2003]. В антропологии, культурологии, филологии и истории искусства растительный мир изучается очень давно. Начиная от самых поверхностных параллелей между развитием растения и человеческой жизнью, основанных на распространенных ботанических метафорах («укоренение», «процветание», «бесплодность», «увядание», «засыхание») и до весьма специфичного понимания языка растений и цветов, взаимодействие человека с миром флоры предстает чрезвычайно значимым, интенсивным, полным осознанных связей и неосознанных «якорей» процессом, который, очевидно, может стать мощным источником влияния на личность и состояния человека [Лихачев, 2018; Нартова-Бочавер, 1996].

Гуманитарные науки и искусство давно открыли факт фасилитирующей роли мира растений в душевной жизни человека. Палеоботаника и этноботаника рассматривают всю человеческую культуру сквозь призму мира растений; в филологии существует направление «флоропоэтика», а также термины «флорообраз» и «фольклорные репутации растений», интерпретирующие упоминание растений — от миртового древа до лилии или «скромного голубого цветка» [Горбовская, 2017; Шарафадина, 2018]. Теперь уже трудно представить, что символические образы растений в древних источниках (фиговый листок, купина неопалимая и пр.) допускают естественнонаучное толкование.

Таким образом, растения означиваются человеком контекстуально, в зависимости от содержания жизненных задач, а их воздействие холи- стично, т. е. они системно влияют на тело, психику и душу.

Природа как источник естественной психотерапии

В прикладной психологии ценность мира флоры как источника естественной психотерапии и самопомощи человека только начинает осознаваться, а практики его использования пока остаются интуитивными. Одним из первых, кто обратил внимание на важность природы для гармоничного и здорового развития личности, был американский журналист Р. Лейв, предложивший выразительный термин «синдром дефицита природы» (nature-deficitdisorder) [Louv, 2008]. Не будучи медицинским диагнозом, этот феномен отражает психологическую цену, которую люди платят за отчуждение от природы — нарушения внимания, риск депрессий, соматических и офтальмологических заболеваний, вызванных перегрузками от гаджетов.

Практики-консультанты используют мир флоры в психотерапевтической работе, различая несколько форм воздействия; зонтичным понятием для всех техник и практик является экотерапия [Buzzell, 2009; Greenleaf, 2014; Kamitsis, 2017]. Экотерапия (nature-based therapeutic interventions) — это направление прикладной экологической психологии, отвечающее за создание ресурсных для человека отношений с природой [Nilsson, 2010; Summers, 2018]. Пассивное взаимодействие предполагает просто нахождение на природе или прогулки в парках и диких лесах (wilderness therapy), в то время как активное — это садоводство (gardening), участие в работе на ферме в качестве волонтера (green farming), садовая терапия (horticultural therapy), терапия цветоводством (floricultural therapy), приключения на природе (adventure therapy) и охрана природной среды (conservation therapy) [Greenleaf, 2014].

Благотворное воздействие садоводства впервые было замечено в процессе реабилитации английских и американских солдат — ветеранов Второй мировой войны; позже этот прием стал использоваться как психотерапевтическая технология в так называемых лечебных садах (healing gardens) [Nilsson, 2010]. В отличие от трудотерапии (occupational therapy), в садовой терапии терапевтическим фактором является связь с природой, любование ею, получение полезных плодов и общение в ходе совместной деятельности, увеличивающее социальный капитал человека. В отличие от профессионального садоводства, для участника садовой терапии урожай — не самоцель, а скорее средство получения положительных эмоций, подтверждения собственной личностной компетентности и смысла жизни [Elings, 2006]. Как пишет М. Джордан, «Центральный процесс экотерапии и практик на природе — это восстановление связи с природой как пути к самому себе» [24,с. 28].

Психологические теории, объясняющие благотворное
воздействие природы

Для объяснения механизмов психотерапевтических эффектов природы необходимо выйти за рамки консультирования и обратиться к теориям психологии среды. Согласно эволюционной гипотезе биофилии Э.   Уилсона, нашим далеким предкам для выживания было совершенно необходимо наблюдать за природой и тесно контактировать с ней; остатки этих программ поведения делают человека субъективно более защищенным, продуктивным и менее тревожным [Kellert, 1993; Nilsson, 2010]. Природа способствует развитию собственной компетентности и одновременно — чувства принадлежности, подтверждая существование чего-то большего, чем ограниченное человеческое бытие, а также убеждая в ответоспособности мира. В продолжение этой теории Ч. Льюис предположил, что, поскольку для древних обитателей африканских саванн скрининг формы деревьев и различение обитаемых и мертвых ландшафтов были жизненно необходимы, вполне возможно, что с тех пор могли сохраниться программы предпочтения растительного ландшафта [Lewis, 1996].

Есть и другие концепции, объясняющие благотворные эффекты природы для человека. Согласно теории восстановления внимания (attention restoration theory) Р. Каплан, человек быстрее восстанавливается в естественной среде, где значимые либо привлекательные стимулы сами захватывают внимание и отпадает необходимость в произвольном сосредоточении, вызывающем усталость [Kaplan, 1993]. Теория восстановления после стресса (stress reduction/recovery theory) Р. Ульриха также утверждает, что в доисторические времена территории с обильной растительностью способствовали добыче пищи и воды и современный мозг сохраняет программы предпочтения зеленой среды [Ulrich, 1991]. Несмотря на созвучие двух последних теорий, между ними отмечаются важные различия: если Р Каплан имела в виду когнитивное восстановление, то Р Ульрих — аффективное, изучая эмоциональные, ментальные и психофизиологические способы снятия напряжения, возникающего из-за стрессов городской повседневности [Hartig, 1991].

В дополнение к этим теориям предлагают и другие объяснительные модели. Так, эстетико-аффективная теория (aesthetic-affective theory) рассматривает антистрессовые эффекты природы как результат процессов, инициируемых в самых старых частях мозга, в силу чего люди интуитивно откликаются на безопасные места, где они могли бы отдохнуть, — а эти места обычно покрыты растительностью [Ulrich, 1991]. Теория порога значения/порога действия (scope of meaning/scope of action theory) изучает, как именно окружающая среда взаимодействует с субъектом на эмоциональном, когнитивном и поведенческом уровнях. Если настроение ухудшается из-за плохих событий и обстоятельств, то человек, переживая регресс, возвращается к более простым невербальным коммуникациям с природой, которые заданы звуками, запахами и локомоциями.

Наконец, феноменологическая теория фито-резонанса (phyto-resonance theory) отмечает параллельность жизни растений и человека, побуждающую людей резонировать на те характеристики растений, которые необходимы для пробуждения самости, — стабильность, укорененность, гибкость, элегантность и красоту [Neuberger, 1993]. П. Шепард, работающий с пациентами психиатрической клиники, сопоставлял садоводческие действия и личный опыт человека: так, подготовка почвы (копание, рыхление, подготовка к здоровому росту) помогает понять, что возможно новое начало, придает надежду, побуждает провести инвентаризацию своих ресурсов и выстроить жизненный план [Shepard, 1994]. Посев семян маркирует наличие промежуточного результата (выращенного ранее зерна), уход за растениями (полив, удобрение и рьхление) учит заботиться о себе. Этот перечень может быть продолжен; главная идея теории фито-резонанса состоит в возможности пробудить у пациентов волю к жизни через их присоединение к жизненному циклу растений, иначе говоря, через архетипический смысл производимых действий.

Итак, существует достаточно теорий, объясняющих механизмы благотворного воздействия растительного мира на психику. Почему же тогда этот доступный прием укрепления психического здоровья не оказался преобладающей целительной практикой? Американские учителя ботаники Дж. Вандерзее и Э. Шусслер описали феномен слепоты к растениям (plant blindness), означающий неспособность людей замечать их в своей среде обитания [Wandersee, 2001]. Следствиями слепоты к растениям являются: 1) недооценка их значимости для биосферы и человеческой деятельности, 2) неспособность ценить их эстетическую привлекательность и уникальность как особого биологического царства и 3) искаженное восприятие флоры как подчиненной фауне. Люди склонны чаще замечать животных, потому что, в силу опыта и образования, больше знают о них; потому что расте н пи вне периода цветения или плодоношения перестают быть «фигурой» и сливаются в невзрачный фон, чего не бывает с животными; они неподвижны, в отличие от животных, и в большинстве своем не угрожают человеку (не бывает растений-людоедов); наконец, они меняются во времени, пространстве и цвете слишком медленно, чтобы это было замечено. Животные воспринимаются более близкими в силу того, что умеют передвигаться, обладают выражением «лица», напоминающим человеческое, заводят партнерские отношения, умеют взаимодействовать и даже играть с людьми, чего, конечно, лишены растения.

Однако эти же «негативные» особенности растений как царства природы становятся преимуществами в терапевтических практиках: их непохожесть на человека и загадочность используются в магических техниках, ненавязчивость позволяет держать их дома и в офисе, а ответоспособность — тренировать навыки диалога с миром.

Влияние природы на физическое здоровье

Большое количество исследований с использованием различного дизайна свидетельствует о важности природы для физического здоровья человека — включенность в зеленое пространство значимо связана с продолжительностью жизни [Takano, 2002]. Наличие зеленого ландшафта вокруг населенного пункта является буфером между стрессовыми жизненными событиями и ухудшением здоровья (по данным медицинских жалоб и самоотчета), причем, чем шире этот зеленый пояс (сравнивали л<е:ные массивы шириной в три и один километр), тем сильнее бусферный эффект [Van den Berg, 2010; Wells, 2003]. Впрочем, нужно отметить, что в одном из первых исследований, посвященных восстановительным средам, было обнаружено, что прогулки в городской среде, на природе или просто пассивный отдых не сказываются на частоте сердечных сокращений или кровяном давлении [Hartig, 1991]. Большинство исследователей отмечают, что природа не воздействует на организм напрямую, а просто стимулирует физическую активность, таким образом предотвращая избыточный вес и укрепляя соматическое здоровье людей [38;51].

Много данных было получено в области клинической практики, и результаты практически однозначно свидетельствуют в пользу благотворного воздействия природы и природных образов на соматическое состояние больных и переживание боли. Так, наблюдения в больнице показали более быстрые темпы выздоровления после операций на желчном пузыре, если в палате был вид из окна на природу, по сравнению с палатой без окон, либо без вида на природный ландшафт [Ulrich, 1991; Wooller, 2018]. У этих пациентов также была ниже тревожность, а выздоравливали они вдвое быстрее.

Пациенты после аппендэктомии также восстанавливались быстрее, если в больничной палате были цветущие растения, причем их физиологические реакции (частота сердечных сокращений, беспокойство и усталость, систолическое давление, кровяное давление, оценки силы боли) были более благоприятными по сравнению с контрольной группой пациентов из палаты без цветов, а состояние здоровья при выписке — лучше [Park S.-H, 2009]. И хотя некоторые исследования показывают, что наличие комнатных растений было связано с показателями психического здоровья коронарных и легочных пациентов, однако не улучшило их физическое состояние [Raanaas, 2010]^ все же огромный массив данных свидетельствует в пользу благотворности природных стимулов. Систематическая экспозиция растений в помещении способствовала субъективному ослаблению боли и снижению вегетативного возбуждения; сочетание аудиальных и визуальных природных стимулов уменьшало боль в клиническом исследовании пациентов, проходящих бронхоскопию [Bringslimark, 2009; Diette, 2003; Malenbaum, 2008]. В эксперименте с индуцированием боли у здоровых ^участников видео естественного ландшафта повышало толерантность к боли [Tse, 2002], в полном согласии с другими экспериментами, использующими декоративные растения в имитации больничной палаты [Park S.-H, 2009]. Еще в одном эксперименте испытуемые с большей вероятностью соглашались держать руки в ледяной воде, если в помещении были цветы (впрочем, те же эффекты отмечались, если вместо растений в комнате были другие, неприродные, стимулы для их отвлечения от физического дискомфорта — например,просто яркие пятна цвета) [^^0].

Влияние природы на психическое здоровье, психологическое
благополучие и развитие личности

Нахождение вблизи растений и наблюдение за ними оказывает влияние на познавательные процессы, эмоции, общение и мировоззрение [Nartova-Bochaver, 2020; Nilsson, 2010]. Одно из первых многомерных исследований восстановительной роли природы было осуществлено Т Хартигом, обнаружившим, что после воздействия природных стимулов действительно улучшаются показатели корректурной пробы и субъективно оцениваемое эмоциональное состояние испытуемых [Hartig, 1991]. Современные работы подтверждают эти факты: получасовое пребывание детей и взрослых на природе значимо улучшает показатели их внимания, измеряемые при помощи теста нейросетей внимания 158

 

(Attention Network Task), и точность зрительных фиксаций (впрочем, никак не сказываясь на качестве произвольного внимания) [Stevenson, 2019; Wooller, 2018]. Природа стимулирует «блуждание ума» (mind wandering), таким образом повышая кре­ативность [International conference on, 2019]; связь с природой сочетается с осознанным присутствием (mindfulness), укрепляя контакт человека с миром и самим собой и даже помогая ему преодолевать страх смерти [Чистопольская, 2017; Howell, 2011]. Дикая природа укрепляет психологическое благополучие в его эвдемонической и гедонистической составляющих [Capaldi, 2015; Elings, 2006; Hinds, 2011]. Участие здоровых пожилых людей (от 64 до 91 года) в совместных озеленительных мероприятиях способствует преодолению чувства одиночества и большей социальной интегрированности [Elings, 2006].

Особое направление представляет собой изучение восстановительной функции природы для детей. Детство вблизи природы понижает риск развития многих психиатрических нарушений во взрослом возрасте [Engemann, 2019; Takano, 2002]; а сельские дети, которые жили ближе к природе и потому чаще бывали в лесу, реже испытывали стресс и быстрее восстанавливались после него, чем те сельские дети, которым не хватало прямого контакта с природой.

Многочисленные работы показывают благотворное влияние пребывания в парках, нахождения в «лесной» школе и наличия зеленых дворов вокруг школ на когнитивные способности, поведение и настроение детей, среди прочего даже приводя к ослаблению синдрома дефицита внимания и гиперактивности. Вид из окна на растительный ландшафт или наличие «зеленой стены» (расположенных вертикально цветочных горшков) в классе значимо улучшает произвольное внимание (хотя и не сказывается на скорости обработки информации) [Annerstedt, 2011; Nilsson, 2010; Wooller, 2018]. Если дети с трудностями обучения участвовали в садовой терапии, их взгляд на самих себя становился более позитивным [Elings, 2006]. Терапия дикой природой эффективна в работе с подростками, имеющими различные поведенческие проблемы, особенно связанные с адаптацией или зависимостями [Elings, 2006].

Изучено влияние растительного мира на облегчение разного рода расстройств. Так, садовая терапия [Roe, 2011; Takano, 2002] и комплексная терапия приключениями [Bennett, 2000] показаны в лечении наркомании; последняя также эффективна в решении проблем самооценки, эмоциональной лабильности, поведения подростков и их школьной успеваемости, управления гневом и жизнестойкости семьи [Bowen, 2016; Wilson, 2000]. Целебные сады и встречи с природными экосистемами понижают депрессию [Nilsson, 2010], укрепляют внимание у онкологических больных, ослабляют стресс и ментальную усталость [Kohlleppel, 2002], способствуют культурной и социальной интеграции [Collado, 2016; Elings, 2006; Van den Berg, 2017].

Общие эффекты взаимодействия с растительным миром, особенно садовой терапии, на пациентов с разного рода психиатрическими болезнями — это улучшение социальных навыков и планирования, повышение самооценки и лучшая концентрация на деятельности. Больные шизофренией под влиянием садовой терапии также лучше функционируют и адаптируются к другим людям [Elings, 2006], а пациенты с болезнью Альцгейме­ра и другими формами деменции после работы в саду лучше концентрируются и реже страдают от нарушенного сна [Elings, 2006; McCaffrey, 2007].

Элементы садовой терапии в тюрьмах и других пенитенциарных учреждениях укрепляли социальную ответственность, умение принимать решения и совладать с жизненными трудностями; заключенные также становились менее враждебными, а их самооценка становилась выше. Эти проекты особенно важны для несовершеннолетних преступников, испытывающих благодаря работе в саду гордость за свои достижения и таким образом приобретающих более позитивную Я-концепцию [Elings, 2006; Richards, 1999].

Отдельная тема изучения восстановительной «функции среды — это прогулки в лесу или парке. Городские жители лучше восстанавливаются в облагороженных парках, чем просто в лесу, где они, no-видимому чаще переживают тревогу из-за возможных непривычных опасностей [Martens, 2011]. Недавно было показано, что если прогуливающиеся испытуемые получают задания на активизацию внимания (например, «Оглянитесь вокруг себя и восхититесь окружающей вас природой», «Найдите свое любимое место на этой территории»), то процессы восстановления внимания будут происходить быстрее. Однако даже без этого люди в лесу или городском парке демонстрировали лучшую концентрацию внимания, а те, кто переживал более высокий уровень стресса, — еще и заметное улучшение настроения[Pasanen, 2018].

Приближаясь к концу обзора, мы бы хотели обратить внимание на тот факт, что растения чаще всего рассматриваются как источник открепления позитивного функционирования личности в контексте разных индустриальных сред — города или рабочего места (офиса). Именно там растения — наиболее долгожданные гости и друзья, и, конечно, «зеленый» город и «зеленый» офис — это самостоятельные предметы исследовательского внимания.

Выводы

Итак, мир флоры как особая часть природы действительно обладает благотворным воздействием на тело, психику и душу человека. Однако большинство проанализированных исследований не использовало доказательных методов, дизайн был уязвим, использовались отдельные случаи либо невоспроизводимые факты (anecdotic data). В метаанализе М. Барнса и др. анализировались детали исследований, которые отсутствуют или недостаточно представлены в работах, в силу чего и выводы выглядят порой недостаточно обоснованными [Barnes, 2019]. Так, по мнению авторов, существенно, был ли человек один или среди других людей, как долго находился на природе или созерцал ее образ, была ли это движущаяся природа или неподвижная и перемещался ли сам субъект. Полезно указывать точное место исследования и примыкающие структуры (например, жилые кварталы или фабрики), описывать уникальные черты ландшафтов, а также звуки и запахи, присущие данному месту Кроме того, справедливо обращается внимание на важность контроля над временем суток и сезонностью.

Поскольку в большинстве исследований дизайн трудно назвать чистым, остается впечатление, что полученные данные нелинейны и позитивные эффекты природы могут быть обусловлены сопутствующими переменными или опосредованы индивидуально-личностными особенностями человека. Какими именно? По мнению Т. Хартига, человека нужно обучать использованию восстановительных психотехник, включающих медитацию, для того чтобы повышать его сензитивность к анти­стрессовому воздействию сред (и не только природных) [Hartig, 1991]. Как справедливо отмечают С. Белл и др., «Даже просто наличие участка зеленого пространства может принести много позитивных эффектов, но при этом разных для разных людей» [Nilsson, 2010, с. 18]. В качестве дополнительных переменных, которые полезно учитывать в исследованиях и в организации воздействия, могли бы быть стадия жизненного пути, образ жизни и социально-демографические характеристики людей (когорта).

На наш взгляд, в России, стране с аграрным прошлым, необходимо изучать индивидуальное отношение людей к миру растений, которые, помимо позитивных ассоциаций, актуализируют также образы деревенской бедности, бесправия и неуспешности [Нартова-Бочавер, 2020]. Таким образом, вопрос об универсальности восстановительного эффекта мира флоры пока остается открытым; мощность воздействия природы усиливается или ограничивается активным и пристрастным субъектом, что и побуждает изучать не человека и природу, а человека в его отношении к природе.

 

Литература

  1. Горбовская С.Г. Флорообраз во французской литературе XIX века. СПб.: СПбГУ, 2017. 276 с.
  2. Лихачев Д. Поэзия садов. М.: КоЛибри, Азбука-Аттикус, 2018. 416 с.
  3. Нартова-Бочавер С.К. Народная сказка как средство стихийной психотерапии // Хрестоматия. Сказки народов мира / Под ред. К.М. Нартова. М.: Институт практической психологии, 1996. С. 3—14.
  4. Нартова-Бочавер С.К., Мухортова Е.А. Опросник «Люди и растения»: изучение отношения человека к миру растений // Психологический журнал. 2020. Т. 41. № 1. С. 95—105. doi:10.31857/S020595920007984-8
  5. Чистопольская К.А., Ениколопов С.Н., Николаев Е.Л. и др. Связь с природой: вклад в душевное благополучие // Перспективы психологической науки и практики: сборник статей Международной научно-практической конференции. РГУ имени А. Н. Косыгина, 16 июня 2017 г. М.: ФГБОУ ВО «РГУ имени А.Н. Косыгина», 2017. С. 764—767.
  6. Шарафадина К.И. «Селам, откройся!». Флоропоэтика в образном языке русской и зарубежной литературы. СПб.: Нестор-История, 2018. 544 с.
  7. Annerstedt M., Währborg P. Nature-assisted therapy: Systematic review of controlled and observational studies // Scandinavian Journal of Public Health. 2011. Vol. 39 (4). P. 371-388. doi:10.1177/1403494810396400
  8. Barnes M.R., Donahue M.L., Keeler B.L., et al. Characterizing nature and participant experience in studies of nature exposure for positive mental health: an integrative review [Электронный ресурс] // Frontiers in Psychology. 2019. Vol. 9. URL: https://www.frontiersin.org/articles/10.3389/fpsyg.2018.02617/full (дата обращения: 10.01.2020). doi:10.3389/fpsyg.2018.02617
  9. Bennett D.S., Gibbons T.A. Efficacy of child cognitive-behavioral interventions for antisocial behavior: A meta-analysis // Child & Family Behavior Therapy. 2000. Vol. 22 (1). P. 1—15. doi:10.1300/J019v22n01_01
  10. Bringslimark T., Hartig T., Patil G.G. The psychological benefits of indoor plants: a critical review of the experimental literature // Journal of Environmental Psychology. 2009. Vol. 29 (4). P. 422—433. doi:10.1016/j.jenvp.2009.05.001
  11. Bowen D.J., Neill J.T., Crisp S.J.R. Wilderness adventure therapy effects on the mental health of youth participants // Evaluation and Program Planning. 2016. Vol. 58. P. 49—59. doi:10.1016/j.evalprogplan.2016.05.005
  12. Buzzell L., Chalquist C. Psyche and nature in a circle of healing // Ecotherapy: Healing with nature in mind / L. Buzzell, C. Chalquist (eds.). Berkeley, CA: Counterpoint, 2009. P. 17—21.
  13. Capaldi C.A., Passmore H.-A., Nisbet E.K., et al. Flourishing in nature: A review of the benefits of connecting with nature and its application as a wellbeing intervention // International Journal of Wellbeing. 2015. Vol. 5 (4). P. 1—16. doi:10.5502/ijw.v5i4.449
  14. Clayton S., Opotow S. Identity and the natural environment: The psychological significance of nature. Cambridge: MIT Press, 2003. 365 p.
  15. Collado S., Staats H. Contact with nature and children’s restorative experiences: an eye to the future [Электронный ресурс] // Frontiers in Psychology. 2016. Vol. 7. URL: https://www.frontiersin.org/articles/10.3389/fpsyg.2016.01885/full (дата обращения: 15.12.2019). doi:10.3389/fpsyg.2016.01885
  16. Diette G.B., Lechtzin N., Haponik E., et al. Distraction therapy with nature sights and sounds reduces pain during flexible bronchoscopy: A complimentary approach to routine analgesia // Chest. 2003. Vol. 123 (3). P. 941—948. doi:10.1378/chest.123.3.941
  17. Elings M. People-plant interaction: the physiological, psychological and sociological effects of plants on people // Farming for health / J. Hassink, M. van Dijk (eds.). Dordrecht: Springer, 2006. P. 43—55.
  18. Engemann K., Pedersen C.B., Arge L., et al. Residential green space in childhood is associated with lower risk of psychiatric disorders from adolescence into adulthood // Proceedings of the National Academy of Sciences. 2019. Vol. 116 (11). P. 5188— 5193. doi:10.1073/pnas.1807504116
  19. Greenleaf A.T., Bryant R.M., Pollock J.B. Nature-based counseling: Integrating the healing benefits of nature into practice // International Journal for the Advancement of Counselling. 2014. Vol. 36 (2). P. 162—174. doi:10.1007/s10447-013-9198-4
  20. Hartig T., Mang M., Evans G.W. Restorative effects of natural environment experiences // Environment and Behavior. 1991. Vol. 23 (1). P. 3—26. doi:10.1177/0013916591231001
  21. Hinds J., Sparks P. The affective quality of human-natural environment relationships // Evolutionary Psychology. 2011. Vol. 9 (3). P. 451—469. doi:10.1177/147470491100900314
  22. Howell A.J., Dopko R.L., Passmore H.-A., et al. Nature connectedness: Associations with well-being and mindfulness // Personality and Individual Differences. 2011. Vol. 51 (2). P. 166—171. doi:10.1016/j.paid.2011.03.037
  23. International conference on environmental psychology. Plymouth 2019. 4—6 September. Conference handbook [Электронный ресурс]. URL: https://www.plymouth.ac.uk/uploads/production/document/path/15/15210/ Conference_handbook_FINAL.pdf (дата обращения: 10.01.2020).
  24. Jordan M. Back to nature // Therapy Today. 2009. Vol. 20 (3) P. 26—28.
  25. Kamitsis I., Simmonds J.G. Using Resources of Nature in the Counselling Room: Qualitative Research into Ecotherapy Practice // International Journal for the Advancement of Counselling. 2017. Vol. 39 (3). P. 229—248. doi:10.1007/s10447- 017-9294-y
  26. Kaplan R. The role of nature in the context of the workplace // Landscape and Urban Planning. 1993. Vol. 26 (1—4). P. 193—201. doi:10.1016/0169-2046(93)90016-7
  27. Kellert S.R., Wilson E.O. (eds.). The Biophilia Hypothesis. Washington, DC: Island Press, 1993. 484 p.
  28. Kohlleppel T., Bradley J.C., Jacob S. A walk through the garden: Can a visit to a botanic garden reduce stress? // HortTechnology. 2002. Vol. 12 (3). P. 489—492. doi:10.21273/HORTTECH.12.3.489
  29. Lewis C.A. Green nature/human nature: The meaning of plants in our lives. Urbana, IL: University of Illinois Press, 1996. 160 p.
  30. Lohr V.I., Pearson-Mims C.H. Physical discomfort may be reduced in the presence of interior plants // HortTechnology. 2001. Vol. 10 (1). P. 53—58. doi:10.21273/ HORTTECH.10.1.53
  31. Louv R. Last child in the woods: Saving our children from nature-deficit disorder. New York: Algonquin Books, 2008. 416 p.
  32. Malenbaum S., Keefe F.J., Williams A., et al. Pain in its environmental context: implications for designing environments to enhance pain control // Pain. 2008. Vol. 134 (3). P. 241—244. doi:10.1016/j.pain.2007.12.002
  33. Martens D., Gutscher H., Bauer N. Walking in “wild” and “tended” urban forests: The impact on psychological well-being // Journal of Environmental Psychology. 2011. Vol. 31 (1). P. 36—44. doi:10.1016/j.jenvp.2010.11.001
  34. McCaffrey R. The effect of healing gardens and art therapy on older adults with mild to moderate depression // Holistic Nursing Practice. 2007. Vol. 21 (2). P. 79—84. doi:10.1097/01.HNP.0000262022.80044.06
  35. Nartova-Bochaver S.K., Muhortova E.A. If people are attached to plants, do they love other people? Case of the Russian youth [Электронный ресурс] // Behavioral Sciences. 2020. Vol.10 (2). URL: https://www.mdpi.com/2076-328X/10/2/40/htm (дата обращения: 1.05.2020). doi:10.3390/bs10020040
  36. Neuberger K. Die Arbeit im Garten als Metapher und Ausschnitt der Wirklichkeit // Praxis Ergotherapie. 1993. Vol. 2. P. 88—89.
  37. Nilsson K., Sangster M., Gallis C., et al. (eds.). Forests, trees and human health. New York: Springer Science & Business Media, 2010. 436 p.
  38. Ozdemir A., Yilmaz O. Assessment of outdoor school environments and physical activity in Ankara’s primary schools // Journal of Environmental Psychology. 2008. Vol. 28 (3). P. 287—300. doi:10.1016/j.jenvp.2008.02.004
  39. Park S.-H., Mattson R.H. Therapeutic influences of plants in hospital rooms on surgical recovery // HortTechnology. 2009. Vol. 44 (1). P. 102—105. doi:10.21273/HORTSCI.44.1.102
  40. Pasanen T., Johnson K., Lee K., et al. Can nature walks with psychological tasks improve mood, self-reported restoration, and sustained attention? Results from two experimental field studies [Электронный ресурс] // Frontiers in Psychology. 2018. Vol. 9. URL: https://www.frontiersin.org/articles/10.3389/fpsyg.2018.02057/full (дата обращения: 10.01.2020). doi:10.3389/fpsyg.2018.02057
  41. Raanaas R.K., Patil G.G., Hartig T. Effects of an indoor foliage plant intervention on patient well-being during a residential rehabilitation program // HortScience. 2010. Vol. 45 (3). P. 387—392. doi:10.21273/HORTSCI.45.3.387
  42. Richards H.J., Kafami D.M. Impact of horticultural therapy on vulnerability and resistance to substance abuse among incarcerated offenders // Journal of Offender Rehabilitation. 1999. Vol. 29 (3—4). P. 183—193. doi:10.1300/J076v29n03_11
  43. Roe J., Aspinall P.A. The restorative outcomes of forest versus indoor settings in young people with varying behaviour states // Urban Forestry and Urban Greening. 2011. Vol. 10 (3). P. 205—212.
  44. Shepard P. Phyto-resonance of the true self // The healing dimensions of people plant relations: Proceedings of a research symposium. March 24—27, 1994, University of California, Davis. Davis, CA: UC Davis, 1994. P. 154—160.
  45. Stevenson M.P., Dewhurst R., Schilhab T., et al. Cognitive restoration in children following exposure to nature: evidence from the attention network task and mobile eye tracking [Электронный ресурс] // Frontiers in Psychology. 2019. Vol. 10. URL: https://www.frontiersin.org/articles/10.3389/fpsyg.2019.00042/full (дата обращения: 21.01.2020). doi: 10.3389/fpsyg.2019.00042
  46. Summers J.K., Vivian D.N. Ecotherapy — A forgotten ecosystem service: A review [Электронный ресурс] // Frontiers in Psychology. 2018. Vol. 9. URL: https:// www.frontiersin.org/articles/10.3389/fpsyg.2018.01389/full (дата обращения: 21.12.2019). doi:10.3389/fpsyg.2018.01389
  47. Takano T., Nakamura K., Watanabe M. Urban residential environments and senior citizens’ longevity in megacity areas: the importance of walkable green spaces // Journal of Epidemiology & Community Health. 2002. Vol. 56 (12). P. 913—918. doi:10.1136/jech.56.12.913
  48. Tracey D., Gray T., Truong S., et al. Combining acceptance and commitment therapy with adventure therapy to promote psychological wellbeing for children at-risk [Электронный ресурс] // Frontiers in Psychology. 2018. Vol. 9. URL: https:// www.frontiersin.org/articles/10.3389/fpsyg.2018.01565/full (дата обращения: 21.12.2019). doi:10.3389/fpsyg.2018.01565
  49. Tse M.M., Ng J.K., Chung J.W., et al. The effect of visual stimuli on pain threshold and tolerance // Journal of Clinical Nursing. 2002. Vol. 11 (4). P. 264—269. doi:10.1046/j.1365-2702.2002.00608.x
  50. Ulrich R.S., Simons R.F., Losito B.D., et al. Stress recovery during exposure to natural and urban environments // Journal of Environmental Psychology. 1991. Vol. 11 (3). P. 201—230. doi:10.1016/S0272-4944(05)80184-7
  51. Van den Berg A.E., Maas J., Verheij R.A., et al. Green space as a buffer between stressful life events and health // Social Science & Medicine. 2010. Vol. 70 (8). P. 1203—1210. doi:10.1016/j.socscimed.2010.01.002
  52. Van den Berg A.E., Wesselius J.E., Maas J., et al. Green walls for a restorative classroom environment: a controlled evaluation study // Environment and Behavior. 2017. Vol. 49 (7). P. 791—813. doi:10.1177/0013916516667976
  53. Wandersee J.H., Schussler E.E. Toward a theory of plant blindness // Plant Science Bulletin. 2001. Vol. 47 (1). P. 2—9.
  54. Wilson S.J., Lipsey M.W. Wilderness challenge programs for delinquent youth: a meta-analysis of outcome evaluations // Evaluation and Program Planning. 2000. Vol. 23 (1). P. 1—12. doi:10.1016/S0149-7189(99)00040-3
  55. Wells N.M., Evans G.W. Nearby nature: A buffer of life stress among rural children // Environment and Behavior. 2003. Vol. 35 (3). P. 311—330. doi:10.1177/0013916503035003001
  56. Wooller J.J., Rogerson M., Barton J., et al. Can simulated green exercise improve recovery from acute mental stress? [Электронный ресурс] // Frontiers in Psychology. 2018. Vol. 9. URL: https://www.frontiersin.org/articles/10.3389/ fpsyg.2018.02167/full (дата обращения: 21.12.2019). doi:10.3389/ fpsyg.2018.02167

Информация об авторах

Нартова-Бочавер Софья Кимовна, доктор психологических наук, профессор департамента психологии, ФГАОУ ВО «Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики» (ФГАОУ ВО НИУ ВШЭ), Москва, Россия, ORCID: https://orcid.org/0000-0002-8061-4154, e-mail: s-nartova@yandex.ru

Мухортова Елена Алексеевна, старший преподаватель, кафедра «Педагогическая психология имени профессора В.А. Гуружапова», факультет «Психология образования», Московский государственный психолого-педагогический университет (ФГБОУ ВО МГППУ), Москва, Россия, ORCID: https://orcid.org/0000-0001-9468-3057, e-mail: muhortova.elena@yandex.ru

Ирхин Борис Денисович, магистр, аспирант, Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики», Москва, Россия, ORCID: https://orcid.org/0000-0001-9257-4228, e-mail: irkhinbd@gmail.com

Метрики

Просмотров

Всего: 2066
В прошлом месяце: 69
В текущем месяце: 34

Скачиваний

Всего: 1951
В прошлом месяце: 44
В текущем месяце: 21