Гендерные особенности поведенческих стратегий при проблемном использовании социальных сетей

В статье представлены результаты исследования гендерных особенностей проблемного использования сайтов социальных сетей старшеклассниками. Проверялась гипотеза о том, что стратегии взаимодействия с сайтами социальных сетей у девушек и юношей разнятся, как и уровень выраженности компонентов проблемной сетевой активности. Для проверки гипотезы в качестве методов исследования использован опросник проблемного использования социальных сетей в адаптации Н.А. Сироты, Д.В. Московченко, В.М. Ялтонского, А.В. Ялтонской, а также опросник, который был разработан с целью определения поля, в пространстве которого реализуются интересы пользователей. В исследовании приняли участие 180 человек – учеников старших классов, из них 96 девушек и 84 юноши. Согласно данным, полученным в результате исследования, выявлено различие поведенческих стратегий при использовании социальных сетей. Компоненты проблемного использования у девушек имеют более выраженный характер, а интерес лежит в поле развлечений, обыденной жизни и культуры. У юношей менее выражены компоненты проблемного использования социальных сетей, а пользовательская активность располагается в сфере политики и экономики.

Введение

Согласно статистическим данным, количество пользователей социальных сетей в мире достигло 4,9 млрд человек. Несмотря на значительный показатель уровня сетевой активности, к 2027 ожидается прирост, и предварительно прогнозируется, что мировой объем пользователей составит порядка 5,85 млрд человек. Более того, пользовательская активность не ограничивается одним способом взаимодействия, современный человек посещает порядка шести-семи платформ каждый месяц. [13] Получение статистической информации относительно пользовательской активности в социальных сетях детей и подростков осложняется манипуляцией данными при регистрации на платформах: c целью допуска к более широкому диапазону контента подростки часто указывают возраст старше восемнадцати лет. Вместе с тем, согласно данным, полученным в рамках исследования специфики медиапотребления детьми и подростками, «87% детей четырех-пяти лет уже пользуются интернетом, 53% из них делают это каждый день. При этом cреднесуточная продолжительность пользования интернетом в мае 2023 года среди всех подростков 12–17 лет в городах более 100 тыс. человек составила 380 минут, из них 359 минут — на смартфоне» [3]. Столь существенное количество времени, проводимое в Интернете и, в том числе, в социальных сетях – ставит вопрос о влиянии такого вида активности на личность подростка и его жизнь. Большинство ученых рассматривают чрезмерное пребывание в онлайн пространстве в контексте аддиктивного поведения [1, 2], относя злоупотребление Интернетом к разновидности поведенческой зависимости. Однако это мнение пока не находит отражения в ДСМ-5, где отсутствует такая категория, как интернет-зависимость. При этом в научной литературе представлен серьезный объем исследований, где авторы рассматривают зависимость от Интернет-приложений как серьезную угрозу для психологического здоровья современного человека и, в особенности, для юного поколения. В рамках широкого спектра исследований были сформированы теоретические модели этого феномена и аккумулирован эмпирический материал.

Р.А. Дэвис, исследуя проблемное использование Интернета, разделяет его на две формы, одна из которых представляется как взаимодействие со специфическим контентом и является альтернативной формой стимула в реальной жизни. То есть: отсутствие доступа к Интернету не является препятствием для реализации аддиктивного намерения, зависимый может найти аналогичный источник фиксации в реальной жизни. Вторая форма проблемного использования – общая или генерализованная, она и определяет зависимость от Интернета как зависимость от уникальной коммуникативной среды, которая подразумевает виртуальное взаимодействие. Вместе с тем, по мнению Р.А. Дэвиса, причиной проблемного использования Интернета являются психологические или социальные проблемы, а также неумение с ними справляться. Таким образом, дезадаптивный стиль использования Интернета является неэффективным способом совладающего поведения. [7] C.Е. Каплан, основываясь на размышлениях Р.А. Дэвиса относительно генерализованного проблемного использования, изучал его взаимосвязь с благосостоянием человека. В процессе проведенных исследований он пришел к выводу о том, что наиболее выражено коррелирует с негативными последствиями проблемного использования Интернета чувство одиночества и чувство собственного достоинства, а онлайн-общение служит средством регуляции настроения и, как следствие, ведет к усилению аддиктивного поведения. [6] Таким образом, авторы сходятся во мнении, что чрезмерное и навязчивое использование Интернета является одним из способов совладающего поведения, которое является неэффективной коппинг-стратегией и приводит к зависимости, а также к неблагоприятным последствиям для жизни и психологического здоровья пользователей. Кроме того, некоторые авторы склоняются к разделению проблемного использования Интернета на типы взаимодействия в зависимости от контента, говоря о существовании особенностей, например, проблемного использования социальных сетей, различают с Интернет-играми или онлайн шоппингом. [9,10,12] Поэтому при исследовании проблемного использования Интернета как разновидности совладающего поведения следует учитывать тип его использования. В свою очередь, использование Интернета в социальном контексте, например, социальная коммуникация через сайты социальных сетей, встречается особенно часто [8], что, как предполагается, связано с отсутствием социальной поддержки в офлайне и социальным дефицитом, испытываемым человеком в реальной жизни.

Наиболее уязвимой к негативному влиянию Интернета группой пользователей являются подростки – ввиду академического стресса, сложностей построения межличностного взаимодействия в подростковой среде, а также несформированности стратегий совладания с психосоциальными проблемами. Современные исследования говорят о значимости стиля совладания со стрессом для развития или поддержания симптомов интернет – зависимости генерализованного типа.  Кроме того, важным медиатором в этом процессе являются позитивные ожидания от использования интернета как способа преодоления стрессовых ситуаций. [5] Поэтому работа с дезадаптивным коппинг-поведением является ключевым аспектом в программах реабилитации и профилактики зависимости среди подростков. [2] Авторами учитывается компенсаторное использовании подростками Интернета для удовлетворения потребностей, фрустрированных в реальной жизни. Вместе с тем существуют исследования, которые говорят о гендерных различиях в процессах совладающего поведения. Так, у представителей мужского пола более выражен конфронтационный коппинг, а женщины чаще прибегают к стратегии поиска поддержки извне. Я.С. Сунцова отмечает: «Женщины чаще прибегают к стратегии поиска социальной поддержки, что предполагает попытки решения проблем привлечением внешних (социальных) ресурсов, выбор ориентирован на взаимодействие с другими людьми, ожидание внимания, совета, сочувствия» [4]. Это согласуется с исследованиями специфического патологического использования Интернета, где были обнаружены некоторые половые различия онлайн-активности как способа совладающего поведения. У представителей мужского пола на ожидания положительного эффекта от использования Интернета негативно влияют личностные аспекты (самооценка, самоэффективность, уровень стресса). У женщин положительные ожидания от использования Интернета связаны с психопатологическими состояниями, такими как депрессия и социальная тревога. [5] Проблемное использование социальных сетей как одно из разновидностей Интернет-активности, согласно нашему предположению, будет различаться в зависимости от пола пользователей.

Методы

В исследовании приняли участие 180 человек – обучающихся старших классов 15-18 лет (М=15,78), из них 96 девушек и 84 юноши. В качестве методов исследования использован опросник проблемного использования социальных сетей в адаптации Н.А. Сироты, Д.В. Московченко, В.М. Ялтонского, А.В. Ялтонской, позволяющий выявить у пользователей такие компоненты как: предпочтение социальных сетей в качестве способа общения, средства регуляции эмоций, поглощенность, компульсивность и негативные последствия использования. Методика является результатом модификации и апробации опросника проблемного использования Facebook* на русскоязычной выборке. Ввиду того, что мы полагаем необходимым даже в рамках такой разновидности Интернет-активности, как социальные сети, учитывать разнообразие предоставляемого контента и различать сферы интересов, в которых реализуется пользовательская активность, в этих целях нами использовалась специально разработанная анкета. Она состоит из вопросов, ответы на которые позволяют установить, в пространстве какого поля социальной сети реализуются интересы участников исследования. Для обработки данных использовались методы описательной статистики и непараметрический U-критерий Манна – Уитни.

Результаты

Согласно данным исследования, представленным в таблице 1, определены значимые различия в выраженности компонентов проблемного использования по всем показателям, причем средний уровень значений показателей значимо выше в женской выборке.

Таблица 1. Средние значения компонентов проблемного использования

Это может свидетельствовать о том, что для представителей женского пола использование социальных сетей в качестве стратегии совладающего поведения является более предпочтительным видом онлайн активности, так как в этом пространстве есть возможность получить социальную поддержку. Для юношей более свойственна стратегия вытеснения, которая может быть эффективно реализована в пространстве интернет-игр, для которых свойственна большая отдаленность от реальности, в отличие от социальных сетей, которые, будучи онлайн средой, являются отражением существующих социальных связей.

Вместе с тем, по полям, в которых реализуется сетевая активность в контексте пассивного использования, заключающегося в потреблении контента, усматриваются различия между юношами и девушками в выраженности показателей по сферам обыденной жизни (p ≤ 0,000), образованию (p ≤ 0,41), политики (p ≤ 0,000), развлечений (p ≤ 0,008) и культуре (p ≤ 0,016) (табл.2). Вместе с тем значения по интересам в обыденной жизни, развлечениям, образованию, культуре у девушек выше, чем у юношей. Превалирование сфер развлечения и обыденной жизни косвенно может говорить о компенсаторном использовании сайтов социальных сетей и быть связано с более выраженными показателями проблемного использования у девушек. Интересы юношей при потреблении контента больше лежат в сфере политики, получения информации, а не развлечения.

Таблица 2. Средние значения использования социальных сетей в пассивном режиме по интересам

Согласно полученным данным, представленным в табл. 3, выявлены достоверные различия между интересами юношей и девушек в аспекте создания и распространения контента по сферам: экономическая (p ≤ 0,006), политическая (p ≤ 0,000), развлекательная (p ≤ 0,006)  и культурная  (p ≤ 0,043).  Более выраженные показатели по интересам развлечения и культуры у девушек согласуются с предыдущими данными по пассивному использованию и могут говорить о выраженности развлекательной цели ввиду связанности потребления и распространения в локализованной части интернет-пространства.  У юношей выраженными темами распространяемой информации являются политическая (также как в вопросе потребления) и экономическая.

Таблица 3. Средние значения использования социальных сетей в активном режиме по интересам

Обсуждение и выводы

В целях исследования влияния проблемного использования Интернета мы полагаем важным учитывать форму взаимодействия с Интернет-пространством, которая выражается в преимущественном выборе того или иного приложения, а также заинтересованность в специфике контента, которая обусловлена целями и мотивами сетевой активности.

Как показывают результаты исследования, поведенческие стратегии при проблемном использовании социальных сетей у юношей и девушек разнятся.  Компоненты проблемного использования более выражены у представительниц женского пола, что может быть связано с выбором использования социальных сетей как способа совладающего поведения и с ожиданием благоприятных последствий в виде социальной поддержки. Кроме того, более высокие показатели проблемного использования социальных сетей среди девушек могут быть обусловлены реализацией сетевой активности преимущественно в поле развлечений. При этом интересы юношей больше реализуются в поле политики и экономики, что может объяснять более низкую выраженность дезадаптивного использования социальных сетей и негативных последствий сетевой активности. Таким образом, полагаем важным учитывать гендерные различия при разработке программ, направленных на коррекцию и профилактику проблемного использования Интернета, ввиду наличия различий в стратегиях преодоления стрессовых ситуаций с целью более эффективного поиска альтернативных способов поддержки в реальной жизни.

1. Войскунский А.Е. Феномен зависимости от Интернета // Гуманитарные исследования в Интернете / Под ред. А.Е.  Войскунского. М.: Можайск-Терра, 2000. С. 100-131.
2. Сирота Н.А. Копинг-поведение в подростковом возрасте и профилактика его аддиктивного варианта // Материалы Всероссийская научно-практическая конференция с международным участием «Аддиктивное поведение: профилактика и реабилитация» (г. Москва, 22-23 апреля 2011 г.). Москва: МГППУ, 2011. С. 40-45.
3. Строгова Е. Подростки посчитали Instagram* и Netflix «устаревшими для России» трендами. Чем отличается поведение детей и взрослых в интернете // URL: https://www.rbc.ru/technology_and_media/20/06/2023/648b0a599a79475517072527 (дата обращения 02.09.2024).
4. Сунцова Я.C. Особенности психологических защит и копинг-стратегий мужчин и женщин // Вестник Удмуртского университета. Серия «Философия. Психология. Педагогика». 2014. № 3. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/osobennosti-psihologicheskih-zaschit-i-koping-strategiy-muzhchin-i-zhenschin (дата обращения: 02.09.2024).
5. Brand M., Laier C., Young K.S. Internet addiction: coping styles, expectancies, and treatment implications // Frontiers in Psychology. 2014. doi:10.3389/fpsyg.2014.01256.
6. Caplan S.E. Problematic Internet use and psychosocial well-being: development of a theory-based cognitive-behavioral measurement instrument // Computers in Human Behavior. 2002. No. 18. P. 553–575. doi:10.1016/S0747-5632(02)00004-3.
7. Davis R.A. A cognitive-behavioral model of pathological Internet use // Computers in Human Behavior17, 2001. P.187–195. doi: 10.1016/S0747-5632(00)00041-8
8. Lortie C.L., Guitton M.J. Internet addiction assessment tools: dimensional structure and methodological status // Addiction. 2013. No. 108, P. 1207–1216. doi:10.1111/add.12202.
9. Kus, D.J.,Griffith, M.D. Internet gaming addiction: a systematic review of empirical research // International Journal of Mental Health and Addiction. 2011. P. 278–296. doi:10.1007/s11469-011-9318-5/
10. Kuss D.J., Griffiths M.D. Online social networking and addiction: a review of the psychological literature // International Journal of Environmental Research and Public Health. 2011. No. 8. P. 3528–3552. doi:10.3390/ijerph8093528
11. Kuss D.J., Griffiths M.D., Karila M., Billieux J. Internet addiction: a systematic review of epidemiological research for the last decade // Current Pharmaceutical Design. 2014. N. 20, P. 4026–4052. doi: 10.2174/13816128113199990617.
12. Yu SC., Hsu W.H., Y, M.N., Hsu H.Y. Is the use of social networking sites correlated with internet addiction? Facebook* use among Taiwanese college students. // World Academy of Science, Engineering and Technology. 2012. No. 68. P.1659-1661.
13. Wong Belle J.D., Bottorff Cassie Top Social Media Statistics And Trends Of 2024 URL:https://www.forbes.com/advisor/business/social-media-statistics/#source (дата обращения: 02.09.2024)