Введение
Использование информационно-коммуникационных технологий прочно вошло в жизнь современных детей и подростков. Интернет все глубже проникает во все сферы жизни ребенка, увеличивается частота и длительность его использования, данное времяпрепровождение становится повседневной активностью, зачастую заменяя живое взаимодействие [Солдатова, 2012]. Современные технологии позволяют несовершеннолетним быть на связи с родственниками и друзьями в любых месте и времени, делиться своими переживаниями и опытом, дистанционно заводить дружбу, быстро получать любую информацию по интересующим вопросам, все эти несомненные позитивные моменты в то же время таят в себе множество опасностей. Дефицит личностных и социальных компетенций, присущих любому ребенку, делает их уязвимыми перед криминальной агрессией и злоупотреблениями, а преступления, совершаемые в Сети, носят скрытый характер, их трудно обнаружить и расследовать [Алиева, 2017; Мошарова, 2018]. По данным Следственного комитета, в 2021 г. было возбуждено свыше 22 тысяч уголовных дел о преступлениях против детей, на 16,9% больше, чем годом ранее. Кроме того, за 2021 год отмечен рост половых преступлений против детей. Установить долю киберпреступлений в отношении детей и подростков среди общего количества пока затруднительно, статистикой данный вид посягательств не выделяется. Регуляция преступлений, совершаемых с использованием интернет-технологий, не успевает получить необходимого законодательного закрепления, в силу их новизны и быстрой изменчивости.
Среди всех киберпреступлений, направленных против несовершеннолетних, сексуальные домогательства и эксплуатация в коммерческих целях являются наиболее опасными по своим социальным и клинико-психологическим последствиям. Сексуальные домогательства, или кибергруминг (вариант — онлайн-груминг), включают в себя выстраивание доверительных отношений с ребенком для его подготовки к дальнейшему сексуальному злоупотреблению [Ioannou, 2018]. Исследование кибергруминга в основном входит в сферу научных интересов правоведов. Многие работы посвящены квалификации такого рода преступлений, методикам их расследования, уголовно-правовой оценке. Юридическая практика демонстрирует трудности выявления случаев производства и распространения детской порнографии, что связано, в первую очередь, со способом совершения данного вида преступлений. Возможности информационно-коммуникационных технологий позволяют посягателям сохранять анонимность и затрудняют их поимку, определение личности жертв преступлений также остается проблематичным [Craven, 2006; Kloess, 2017; Landberg, 2018]. Несмотря на то, что изготовление и распространение порнопродукции в сети Интернет приобретает все большие масштабы, в России возбуждение уголовных дел по ст. 242 УК РФ («Незаконные изготовление и оборот порнографических материалов или предметов») еще достаточно редкое явление. Исследователи сходятся во мнении, что остро необходимо введение новых статей в Уголовный кодекс РФ и Кодекс РФ об административных правонарушениях, которые будут регламентировать преступления, совершаемые посредством сети Интернет [Алиева, 2017; Антонов, 2018].
Психологические исследования проводятся по нескольким направлениям и зачастую имеют междисциплинарный характер. В рамках психолингвистики изучаются особенности переписки преступника и жертвы. В задачи судебной психолингвистической экспертизы входит определение наличия или отсутствия принуждения к действиям сексуальной направленности, психологического воздействия или давления на несовершеннолетнего, установление ролей, осуществляемых каждым из участников коммуникации. Психологи, лингвисты и культурологи изучают переписки посягателя и жертвы также вне рамок судебных экспертиз. Интерес для их исследований представляют коммуникативные приемы, используемые преступниками, реакции несовершеннолетних на интеракции грумера, стадии развития их взаимодействия [Бельская, 2015; Волохова, 2017; Медведева, 2019; Медведева, 2021; Шеремет; Black, 2015; Pranoto, 2015].
Исследование жертв кибергруминга проводилось, в первую очередь, для разработки профилактических мер, направленных на предотвращение сексуальных домогательств к несовершеннолетним. Исследователей интересовало, какие особенности предопределяют большую подверженность детей и подростков развратным действиям, а какие факторы, наоборот, имеют протективную силу [Власова, 2022; Медведева, 2020; Михалева, 2014; Солдатова, 2017; Calvete, 2022].
Несмотря на интерес со стороны широкого круга специалистов к проблеме кибергруминга, недостаточно разработанными остаются как правовые, так и психологические подходы к исследованию данной проблемы. До настоящего времени не описаны клинико-психологические последствия развратных действий с использованием сети Интернет у различных групп несовершеннолетних потерпевших; для судебной психологии остаются насущными проблемы разработки критериев диагностики и оценки таких последствий, определения способности жертвы понимать характер и значение совершаемых в отношении нее противоправных действий. Это определило выбор цели настоящего исследования.
Программа исследования
Было проведено пилотажное исследование с целью выделения факторов риска виктимизации и определения клинико-психологических последствий кибергруминга для несовершеннолетних потерпевших.
Материалом исследования стала сплошная выборка из 40 несовершеннолетних девочек, потерпевших от развратных действий в Интернете (прошли судебную экспертизу в ФГБУ «НМИЦ ПН имени В.П. Сербского» МЗ РФ в 2011—2022 гг.). Все потерпевшие находились в возрастном диапазоне от 8 до 18 лет. Самую многочисленную группу составили девочки в возрасте от 12 до 14 лет (20 человек); 10 девочек имели возраст 8—11 лет и 10 — 15—18 лет.
Были использованы методы и методики, направленные на изучение познавательных функций, личностной сферы и поведения: наблюдение, беседа, патопсихологические методики, проективные и опросные методы. Также в работе был использован метод изучения документов (медицинской документации, материалов уголовного дела, включающих интернет-переписку потерпевших и обвиняемых). Статистическая обработка результатов проводилась методами описательной статистики.
Результаты исследования и их обсуждение
Изучение клинико-психологических особенностей несовершеннолетних, потерпевших от кибергруминга, проводилось в трех направлениях: ретроспективно анализировались состояние различных сфер психической деятельности и состояние потерпевших на период, предшествовавший вступлению ими в коммуникацию с посягателем; подвергались изучению особенности криминальной ситуации; выявлялись и подвергались оценке последствия перенесенного насилия и злоупотребления.
Из всех сфер психической деятельности наибольший интерес для нашего исследования представляли семейная сфера, сфера общения и овладения учебными навыками. Отдельно оценивалось состояние психического и соматического здоровья девочек на докриминальном этапе.
Анализ семейной ситуации потерпевших показал, что в 52,5% случаев отношения в семье имели ту или иную степень дисфункциональности. Так, у 27,5% девочек семейная ситуация носила выраженно неблагополучный характер. В материалах уголовного дела содержалась информация о том, что родители злоупотребляют алкоголем, мать или отец лишены родительских прав, семья состоит на учете в комиссии по делам несовершеннолетних и защите их прав. В остальных 25% случаев девочки жаловались на конфликтные отношения в семье.
Проблемы в общении со сверстниками отмечали 65% потерпевших. Среди них 37,5% сообщали о том, что зачастую чувствуют себя одиноко, не имеют круга общения и близкого человека, с которым могли бы поделиться личными переживаниями. Материалы уголовных дел и самоотчет самих девочек показали, что 27,5% из них являлись жертвами буллинга со стороны одноклассников.
Представлялось важным оценить состояние психического и соматического здоровья потерпевших, так как наличие психиатрического диагноза и соответствующих дефицитов психического функционирования сказывалось на их способности правильно оценить посягательства грумера и выстроить свое поведение с учетом этой оценки, а проблемы с соматическим здоровьем влияли на качество жизни девочек, зачастую ограничивая их возможности в оффлайн-общении. У 25% потерпевших имелись хронические психические расстройства: умственная отсталость, задержка психического развития, инфантильное расстройство личности, психопатология органического генеза. Данные расстройства объединяют между собой различные когнитивные нарушения и дефициты. В 35% случаев обнаруживались проблемы с соматическим здоровьем: ожирение, ихтиоз, косоглазие, глухота, эписиндром. Можно отметить, что при затрагивании в беседе темы состояния здоровья девочки реагировали психическим напряжением и повышением уровня тревоги, считали внешние проявления своих заболеваний причинами множества проблем; они делились тем, что у них не получается заводить друзей; некоторые страдали от болезненных ощущений или дискомфорта в теле, испытывали ограничения в физической активности; части девочек периодически требовалось стационарное лечение (рис. 1).
Рис. 1. Состояние здоровья потерпевших
При изучении особенностей криминальной ситуации анализу подвергались причины, по которым девочки вступали в коммуникацию с посягателем, влияние социального окружения на вовлечение девочек в общение с грумером, возможное офлайн-взаимодействие жертв и преступника. Обнаруживались различные виды мотивов, побуждавшие девочек включаться в контакт с посягателем. Часть из них были связаны с ситуацией правонарушения, часть — с индивидуальными особенностями жертв (рис. 2).
Рис. 2. Причины, по которым девочки вступали во взаимодействие с посягателем
Так, 30% девочек объясняли свое взаимодействие с грумером тем, что нуждались на тот момент в общении и внимании, которое не могли получить в семье или от других детей. 25% потерпевших были введены в заблуждение, они не знали настоящего пола и возраста человека, с которым ведут переписку, и считали, что проходят кастинг в модельное агентство или для съемок в музыкальном клипе. 22% расценивали свои отношения с преступником как романтические, называли его своим «молодым человеком». 18% девочек сообщали, что им просто была интересна тема взаимоотношения полов и хотелось узнать «что-то новое». И наконец, 5% девочек воспринимали посягательства как возможность заработка, материально зависели от грумера. Кроме того, девочки могли вовлекаться во взаимодействие с грумером другими детьми, так 50% девочек из общей выборки были лично знакомы с другими жертвами грумера, учились в одном классе, посещали одни и те же секции и кружки. Девочки могли предоставлять сведения о своих подругах грумеру или предлагать подругам написать ему самостоятельно. Старшие сестры, находящиеся в зависимости от грумера, производили фото- и видеоконтент порнографического содержания с младшими и передавали его преступникам.
Опыт длительного общения с посягателем, включение криминальных действий в иные отношения между жертвой и преступником толкали девочек на то, чтобы встретиться с грумером вживую. 22,5% жертв после онлайн-общения с грумером согласились на офлайн-встречу с ним, что повлекло за собой совершение в отношении них более тяжких преступлений: 3 девочки были признаны потерпевшими по ст. 131 УК РФ («Изнасилование»); 5 девочек — по ст. 132 УК РФ («Насильственные действия сексуального характера»); 1 девочка — по ст. 127.1 УК РФ («Торговля людьми»). 30% девочек из общей выборки были жертвами двух и более посягателей, что демонстрирует высокий уровень ревиктимизации для данного вида преступлений.
Пережитый опыт насилия и злоупотребления воспринимался девочками по-разному. 60% потерпевших оценивали его как травматический; 22,5% относились к нему облегченно, не считая, что это как-то повлияло на их психологическое благополучие и жизнь. Последствия насилия и злоупотребления у жертв имели различную глубину и охват нарушений. У 12,5% девочек комиссией экспертов-психиатров было выявлено психическое расстройство в виде тревожно-депрессивной реакции (F 43.2 МКБ-10). У 20% девочек экспертами-сексологами были описаны симптомы ранней сексуализации поведения. Ранняя сексуализация девочек могла быть как мотивационным фактором риска кибергруминга (в случаях, когда повышенный интерес к теме взаимоотношения полов толкал несовершеннолетних на поиск соответствующей информации и провоцировал рискованное поведение в онлайн-пространстве), так и его последствием, в тех случаях, когда половое воспитание жертвы шло под влиянием посягателя и имело девиантный характер.
На психологическом уровне потерпевшие демонстрировали актуальные переживания, связанные с опасением, что полученные посягателем фото- и видеоматериалы попадут в открытый доступ или третьим лицам, а произошедшее приобретет широкую огласку (узнают друзья, одноклассники, учителя). Девочки испытывали чувства самообвинения, безысходности, социальной изоляции и одиночества. Выявленные актуальные опасения и переживания были напрямую связаны с характером преступления. Полученные грумером компрометирующие жертв материалы могут широко распространяться по Глобальной сети, «всплывать» через многие годы, и, к сожалению, нет механизмов, для их полного извлечения. Таким образом, травматическое воздействие на жертву в виде страха огласки и осуждения длится и после возбуждения уголовного дела и поимки преступника.
Основываясь на результатах, полученных в проведенном пилотажном исследовании, можно выделить факторы риска для девочек стать жертвой кибергруминга:
1. отсутствие или недостаточность внимания или поддержки в семье (неблагополучные, конфликтные, неполные семьи);
2. дефицит позитивного общения со сверстниками, в том числе, вследствие неблагополучия в школе;
3. проблемы соматического и психического здоровья, включая интеллектуальный дефицит;
4. недостаточная осведомленность в вопросах пола или, напротив, повышенный интерес к ним;
5. вовлечение в кибергруминг через знакомых сверстников или сиблингов, также включенных в общение с кибергрумером.
Заключение
Онлайн-груминг — новый и активно развивающийся вид злоупотребления в отношении несовершеннолетних. Дистанционный характер взаимодействия грумера и жертвы, отсутствие физического контакта не предотвращают возникновения негативных последствий у пострадавших. Пережитый опыт насилия и злоупотребления может провоцировать у потерпевших широкий спектр реакций, от проходящего дискомфорта до клинически очерченных психопатологических состояний. Социальные последствия в виде огласки, нередко с последующим буллингом или остракизмом со стороны окружающих, имеют серьезные последствия для развития ребенка. Необходимо развитие правовых основ для выявления случаев и расследования кибегруминга, его адекватной юридической квалификации, разработки программы по защите жертв от дальнейшей травматизации, связанной с распространением личной информации и контента. На данном этапе не разработан диагностический инструментарий для выявления непосредственных и отдаленных клинико-психологических и социальных последствий с учетом специфики кибегруминга как особого вида правонарушений.
В рамках судебной психологии для решения экспертных вопросов при проведении комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизы несовершеннолетних потерпевших важным направлением является разработка методологических, методических вопросов, в частности, критериев уровня понимания несовершеннолетней жертвой характера и значения противоправных действий в интернет-среде, а также оценки психического состояния и последствий кибергруминга для ребенка. Для снижения виктимизации детей от такого рода преступлений представляется необходимым обучение детей безопасному использованию Интернета, развитие навыков отстаивания собственных границ, просвещение по вопросам взаимоотношения полов.