Клиническая и социальная арт-терапия и визуальная антропология ²²³⁰

Введение

В последнее время арт-терапия становится важным источником новых знаний о человеке – его происхождении, развитии и существовании в природной и культурной среде. Все более очевидной становится ее связь с такой областью научного познания, как антропология. Поскольку арт-терапия представляет собой форму лечебно-профилактической деятельности, основанную на использовании саногенного потенциала искусства и творческой активности людей, прежде всего, их занятий изобразительной деятельностью, по своему инструментарию и методам познания человека она может быть рассмотрена как область визуальной антропологии.

Междисциплинарные основы арт-терапии, активное участие в развитии данного направления представителей разных профессиональных групп обеспечили богатые возможности для изучения различных человеческих феноменов, связанных с созданием и восприятием произведений изобразительного искусства, а в более широком смысле – визуально-пластической экспрессии. Они явились благодатной почвой для формирования визуально-антропологической перспективы как составной части арт-терапевтического дискурса, а через него – дискурса современной медицины, образования, социальной работы. Успехи арт-терапии питают и поддерживают дальнейшее развитие визуальной антропологии, а последняя, в свою очередь, обогащает арт-терапию, укрепляет ее фундаментальные основы, без которых она порой рискует редуцироваться до «поваренной книги» популярных рецептов избавления от душевных и физических недугов, приемов и техник сугубо прикладного характера.

Визуальная антропология как новый путь познания человека

На сегодняшний день визуальная антропология представляет собой широкое явление, не ограничивающееся изучением человека и человеческих сообществ с помощью «экранных искусств», технических средств создания и передачи визуальной информации – видео- и фототехники. Замыкание визуальной антропологии на использовании лишь этих средств, очевидно, было бы не оправдано и ограничивало бы потенциал изучения человека. В свою очередь, было бы упрощением рассматривать визуальную антропологию лишь как сугубо культурологическую, этнографическую деятельность, в которой взаимодействует изобразительное искусство, гуманитарные науки и информационные технологии с целью изучения жизни народов и культур, а также развития их диалога [1]. Хотя культурологическая направленность визуальной антропологии очень важна, она дополняется ее направленностью в сферу лечебно-профилактической, воспитательно-образовательной и развивающей деятельности, затрагивающей отдельных субъектов, их группы и целые сообщества.

Визуальная антропология занимается не только интерпретацией визуальных артефактов как культурных феноменов, анализирует контексты их производства и использования или изучает социальную жизнь с применением визуальных методов [17], но и стремится воздействовать на культуру и социальные отношения, зачастую решая задачи их регулирования и гармонизации. Очевидно, что «визуальные методы могут использоваться с разными целями: как средство «поймать момент», собрать и сохранить данные, а также проанализировать их, показать результаты, обсудив их с другими, а также катализировать изменения, как личные, так и социальные» [17, 7]. Все это хорошо известно арт-терапевтам, использующим изобразительную деятельность людей в сфере клинической (медицинской) или социальной арт-терапии [12].

Даже при явной культурологической направленности многих форм современной визуальной антропологии развитие партисипаторных визуальных методов, вовлекающих людей в работу с использованием разного инструментария, позволяет фокусироваться не только на сборе и анализе данных, но и воздействовать на реальность, «подвергая пересмотру сложившиеся в той или иной области практики отношения. Например, пациенты начинают обучать врачей посредством визуальных нарративов…, женщины, пострадавшие от домашнего насилия, организуют группы самопомощи в результате серии обсуждений сделанных ими фотографий…, а дети, фотографируя «опасные» и «безопасные» места внутри и вокруг школы, убеждают администрацию и сотрудников ЮНИСЕФ в необходимости реорганизации пространства» [17, 11].

Антропологические аспекты изучения человека в рамках естественных и гуманитарных наук (медицинские науки, психология, социология и др.) в советский период, как известно, были ограничены главным образом сферой биологической антропологии, то есть изучением человека как особого вида, результата биологической эволюции и усовершенствования высших приматов, освоивших речь и научившихся создавать орудия труда. В качестве научной «надстройки» в рамках подобной диалектико-материалистической перспективы восприятия человека в определенный период стали развиваться школы отечественной психологии и социологии, сделавшие основной упор на рассмотрение человека как субъекта деятельности и социальных отношений. Наряду с данными изучения деятельности мозга, они легли в основу разработки отечественных методов психологии и психотерапии.

В перестроечный, а затем в постсоветский период в отечественных науках о человеке, при их очевидной, но зачастую сугубо внешней гуманизации и либерализации, предпринимались попытки построения альтернативных по отношению к материалистической парадигме человека антропологий холистической и идеалистической направленности. Большинство из них, однако, продолжают занимать маргинальное положение в системе научного знания, поскольку не выдерживают испытания с точки зрения критериев науки. Это относится не только к частным, преимущественно эмпирическим и инструментальным подходам, но и глобальным околонаучным доктринам, таким как антропософия или психоанализ.

Отечественная визуальная антропология пока представлена отдельными исследовательскими культурологическими инициативами, имеющими преимущественно прикладную направленность и ограниченными так называемыми «экранными искусствами» [6]. В то же время как в нашей стране, так и за рубежом визуальные методы и источники информации играют все более значительную роль в науке, медицине, образовании, социальной практике. Это связано не только с попытками западной цивилизационной модели уравновесить традиционно доминирующие в ней средства языкового дискурса визуальными средствами [28], но стремительным развитием и доступностью новых технологий, обеспечивающих создание и передачу дигитальных образов (фото- и видеоизображений, мультимедийной продукции, интернета). Доступность этих технологий для массового потребителя вместе с развитием гражданского общества обеспечивает повышенную мобильность, активность и рефлексивность людей и создает дополнительные возможности для их более полноценного участия в формировании и реорганизации визуальной среды, а через нее – для воздействия на иные измерения культуры и социума.

Признается, что визуальные репрезентации служит «местом встречи личного и общественного» [23], обеспечивают интеграцию и более целостный охват разных аспектов личного и социального опыта людей, что было бы затруднительно сделать, используя лишь речь [24]. Это представляется особенно значимым при изучении опыта представителей разных маргинальных групп и их культур, поскольку речевой дискурс контролируется доминирующими социальными группами. Более того, образы могут использоваться как инструмент сопротивления их доминированию и позволяют представителям маргинальных групп быть «услышанными» и более полноценно представленными в культуре.

Все это не может не влиять на теорию, методологию и практику арт-терапии. Одним из следствий быстрого развития в начале 2000-х гг. новых визуальных технологий, а также социальных и культурологических теорий визуальной репрезентации явилось более активное, чем в предыдущие десятилетия, использование цифровой художественной анимации, фотографии и видеотехники, «дигитальных историй» и интернет-консультирования как форм арт-терапевтической практики. Это также поддерживает развитие социально-ориентированных подходов в арт-терапии, уделяющих повышенное внимание социальному положению людей, взаимоотношениям разных социальных групп и ментальностей [12].

По мере развития визуальной антропологии, визуальные средства и источники информации все более активно используются в рамках новых подходов к научным исследованиям, основанных на искусстве (arts based research). Они нередко рассматриваются в качестве альтернативных исследовательских методов [25]; [38]; [45]. Эти новые подходы к исследованиям активно применяются и в арт-терапии. При этом обнаруживаются противоречия и сложности, обусловленные сочетанием двух способов отражения и познания мира – дискретных, визуально-образных и вербальных, повествовательных, линейных [24]. Возникает необходимость предотвращения редукции визуальных репрезентаций, связанных с их восприятием как выполняющих лишь функцию иллюстрирования речевой информации.

В качестве одного из источников знания о человеке образы могут быть использованы по-разному:

• может быть исследован процесс их создания;
• образы как продукты человеческой деятельности могут становиться предметом обсуждения и анализа;
• образы могут выполнять роль триггеров для создания разной повествовательной продукции [31].

Процессу создания образов, а в более широком смысле – изобразительной деятельности (которая далеко не всегда может сопровождаться созданием образов), уделяется повышенное внимание в арт-терапии. Это связано не только с восприятием данного процесса как важного источника информации о человеке или группе (если, например, картина создается семьей или коллективом), но и признанием его значительных терапевтических возможностей. Так, процесс изобразительной деятельности, даже если он имеет преимущественно манипулятивный характер, может сопровождаться активизацией и более согласованной работой обоих полушарий мозга, сенсорных, эмоциональных, познавательных процессов, развитием сенсомоторных навыков, переживанием катарсиса, актуализацией прошлого опыта и иными эффектами.

Восприятие и анализ созданной визуальной продукции (рисунков, скульптур, фотографий, видеозаписей и т.д.) исследователем, арт-терапевтом, самим его создателем или иными людьми обеспечивает прояснение и интеграцию ассоциаций и различных смысловых нагрузок образов, их фрейминг и рефрейминг, что также традиционно очень важно для арт-терапии. При этом образы, как правило, рассматриваются с учетом ситуации, клинического, личностного, микро- или макросоциального и культурного контекстов их создания. Такое восприятие и анализ образов могут иметь целью постижение особенностей культуры, ментальности, психотипа, клинического расстройства и других характеристик их создателей (что можно отнести к задачам диагностики или многомерной оценки визуальных документов) либо постижение и принятие создателями образов самих себя, их самоутверждение и социальное признание, изменение отношения к ним со стороны окружающих. Последнее особенно вероятно, если созданные образы становятся объектами восприятия другими людьми, что может происходить благодаря организации выставок, тиражирования и распространения «дигитальных историй» через среду интернета.

Весьма значимой является также повествовательная активность, осуществляемая на основе визуальных документов. Образы поддерживают и активизируют процессы конструирования и реконструирования личных и общественных историй, укрепляют биографическую и историческую память субъекта и народа, обеспечивают формирование и развитие их идентичностей. Визуально-нарративные методы получают в последние годы все более широкое признание и используются в разных областях исследований и в арт-терапии.

Формирование антропологической основы современной арт-терапии

Арт-терапия проникла в разные области медицины, социальной работы и образования. Из институциональной среды она перемещается в более широкое пространство, связанное с повседневной деятельностью и отношениями между людьми и сообществами. Некоторыми важнейшими группами, на которые ориентирована современная арт-терапия, являются

• люди с проблемами психического и физического здоровья;
• люди, перенесшие психическую травму, связанную с организованным или домашним насилием, природными аномалиями или техногенными катастрофами;
• ветераны боевого стресса, участники локальных вооруженных конфликтов;
• люди пожилого и преклонного возраста с характерными для них психосоциальными проблемами и заболеваниями;
• мигранты и беженцы;
• те, кто переживает кризис идентичности;
• дети, подростки, молодежь, а также взрослые, находящиеся в аномальных психосоциальных условиях;
• лица с различными зависимостями и созависимостями;
• дисфункциональные и неполные семьи и сообщества;
• стигматизируемые индивиды и группы;
• заключенные и вернувшиеся из мест лишения свободы;
• вовлеченные в различные конфликты индивиды, группы и сообщества и т. д.
• В качестве приоритетных областей практического использования арт-терапии можно признать
• систему здравоохранения и реализуемые на базе лечебно-профилактических учреждений и за их пределами комплексные программы лечебной, реабилитационной, профилактической направленности;
• систему образования, включая дошкольные образовательные учреждения, массовые и специализированные школы, учреждения дополнительного образования, дома ребенка школы-интернаты;
• учреждения социальной службы и «общественный сектор», в том числе, специализированные центры комплексного обслуживания для пожилых людей, детей, подростков и молодежи, общинные центры, общественные организации и фонды с их разнообразными программами развивающей, поддерживающей и реабилитационной направленности, а также лица, группы и организации, выполняющие функции медиации в ситуациях конфликтов;           
• учреждения культуры – дома творчества, музеи, галереи и т. д.
• Визуально-антропологические аспекты современной арт-терапии разнообразны и связаны со следующими фундаментальными вопросами:
• Что такое искусство как сложный биоповеденческий и социокультурный феномен, тесно связанный с его историческим и индивидуальным развитием (онто- и филогенезом)?
• Какую роль играло и продолжает играть искусство в процессе адаптации людей к природной и культурной среде, в состоянии здоровья и болезни?
• Каковы условия и мотивирующие факторы творческой активности человека, создания и восприятия произведений искусства?
• Какие физические, психологические, социальные и духовные потребности человека затрагивает и удовлетворяет искусство, в том числе, использование разных материалов и средств изобразительной деятельности?
• Какие физические, познавательные, эмоциональные и сенсорные процессы и сферы психического опыта человека активизируются в процессе изобразительной деятельности и восприятия уже созданных произведений?
• Что арт-терапия может дать современным людям с характерными для них потребностями и проблемами?
• Какой может быть арт-терапия с точки зрения ее организации, методологии и инструментария практической работы для того, чтобы соответствовать запросам и проблемам современных людей?
• Какую роль арт-терапия и искусство местных сообществ (общинное искусство как область арт-терапевтической практики) могут играть для исследования и социального признания, преодоления маргинализации этих сообществ, отличающихся от доминирующих культурных групп по признакам культурной и этнической принадлежности, языка, вероисповедания, образа жизни, сексуальной и гендерной ориентации, возраста, состояния физического и психического здоровья?
• Какую роль могут играть арт-терапевты и их клиенты, представляющие различные социокультурные группы, в налаживании и развитии межкультурного диалога?
• Какие методы и подходы к анализу визуальных «текстов», включая аспекты психологической и клинической диагностики и оценки визуального материала, являются наиболее адекватными эффективными?
• Каковы этические и правовые нормы, связанные с демонстрацией и передачей визуальной продукции, создаваемой на основе традиционных и новых технологий изобразительного искусства, используемых в арт-терапии?

Арт-терапии характеризуется широким спектром форм и методов, ориентированных на разные клинические и социодемографические группы и принимающие во внимание культурные и институциональные условия. Она использует богатый опыт культурного наследия с характерными для него формами художественной экспрессии и исцеляющей практики, связанной с творчеством и общением. Она также опирается на достижения медицины, психиатрии, психотерапии, психологии, других наук, а также некоторые околонаучные, метафизические доктрины.

Несмотря на определенные успехи в формировании научной базы арт-терапии, она продолжает рассматриваться как преимущественно эмпирический подход, характеризующийся эклектическим и противоречивым сочетанием разных взглядов на человека, его проблемы и заболевания и пути избавления от них на основе использования искусства. Существуют разные школы и направления арт-терапии, располагающие своими особыми концепциями человека, например, связанными с психоанализом, гуманистической психологией, клинической характерологией и т. д. Важнейшими компонентами большинства этих концепций является та или иная психологическая теория личности, а также теория психогенеза (в последние годы – биопсихосоциогенеза), на основе которых разрабатывается план арт-терапевтического вмешательства. Существуют также такие формы современной арт-терапии, которые обосновываются не столько с позиций психологии или медицины, сколько педагогики, социальных наук или метафизики.

Для ряда западных стран, прежде всего США и Великобритании, характерен значительный вклад представителей художественного сообщества [30]; [33]; [35], а также психоаналитиков [20]; [34]; [41]; [42]; [43] в создание первых форм арт-терапии. Развиваемые ими в 20-60-е годы прошлого века методы базировались в основном на таких подходах, как

• инновационная художественная педагогика с более свободным, чем это характерно для классического художественного образования, использованием художественных средств и большей ориентацией на спонтанность и индивидуальность творческих проявлений личности больных и здоровых [30]; [35];
• концепции целостного воспитательно-образовательного и гармонизирующего воздействия на личность посредством искусства [22]; [44];
• динамически-ориентированные подходы в психотерапии, включая классический психоанализ, аналитическую психологию К. Г. Юнга, теорию объектных отношений [20]; [34]; [41]; [42]; [43], а в последующем также групповую психодинамическую психотерапию [21]; [37]; [49].

Роль клиницистов, прежде всего психиатров, признававших защитно-стабилизирующую роль творческой активности больных и использовавших их изобразительную продукцию при постановке диагноза и в исследованиях клинических проявлений и динамики психических расстройств, также следует выделить. Они нередко поддерживали творческие занятия пациентов и способствовали становлению первых форм арт-терапии в ряде стран Европы и в Северной Америке. Среди них – Вальтер Моргенталер (Швейцария), Ганс Принсхорн (Германия), Лео Нивратил (Австрия), Витторино Андреоли (Италия), Робер Вольма, Жан Делей (Франция), Иштван Харди (Венгрия), Айрин Якаб, Гарри Вилмер, Нолан Льюис (США).

В последние годы происходит развитие новых моделей клинической и социальной арт-терапии, дополняющих психодинамическую и художественно-образовательную модели. Они вносят определенный вклад в формирование ее визуально-антропологической базы и характеризуются все более тесной связью с клинической медициной, с одной стороны, и повышенным вниманием к социальным и культурным факторам, с другой стороны.

Визуальная антропология и клиническая арт-терапия

Клиническая (медицинская) арт-терапия ориентирована на более активное использование искусства в медицинских учреждениях [2]; [7]; [9]; [10]; [11]; [13]; [15]; [16]; [39]; [40]; [46]; [50]. Наряду с психиатрией, клиническая арт-терапия представлена в таких областях медицины, как соматическая медицина, паллиативный уход, профилактическая медицина, гериатрия, педиатрия. Наиболее характерными отличительными особенностями клинической арт-терапии являются

• лечебно-профилактическая направленность арт-терапевтического вмешательства, позволяющая отнести его к области медицины (иными словами, клиническая арт-терапия, как и любая клиническая психотерапия, занимается в основном лечением больных или предупреждением болезней), хотя эта точка зрения в настоящее время оспаривается, особенно со стороны гуманитарно- и психологически-ориентированных представителей арт-терапевтического сообщества [8];
• использование творческой активности пациентов в качестве дополнительного (вспомогательного) или основного фактора профилактики и лечения психических и соматических (психосоматических) заболеваний, а также реабилитации лиц с ограниченными возможностями психического и физического здоровья;
• ориентация на использование не только универсальных, но и более дифференцированных, специальных лечебно-профилактических арт-терапевтических воздействий, учитывающих специфику заболевания, его проявлений и патогенеза;
• стремление к инструментализации и стандартизации вмешательств, направленных на клинические мишени, связанные не только с внешними проявлениями болезней, но и причинными факторами и механизмами их развития;
• повышенное внимание к эффективности лечебно-профилактических воздействий, связанное с проведением исследований на основе норм и принципов доказательной медицины;
• реализация специалистами с клинической подготовкой: в нашей стране – клиническими психологами и врачами-психотерапевтами, а за рубежом – клиническими арт-терапевтами, включенными в полипрофессиональные бригады;
• относительно высокая степень централизации и контроля, пока в основном со стороны административно-управленческого звена и, в гораздо меньшей степени, со стороны общественных, в том числе профессиональных организаций и граждан (институтов гражданского общества);
• оплата арт-терапевтических вмешательств как регламентированных лечебно-профилактических услуг в основном за счет средств страховой медицины.

Дополнительно к названным отличиям клинической арт-терапии и принимая во внимание те содержания, которые включены в понятие «клиническая психотерапия» в нашей стране [5]; [14] следует акцентировать внимание на таких ее значимых характеристиках, как

• проведение вмешательства на основе учета клинических особенностей пациента, особенностей патогенеза, клинической и клинико-психологической диагностики и дифференциальной диагностики расстройств;
• придание повышенного значения биологическим факторам и механизмам развития, а также физиологическим (патофизиологическим) аспектам болезни, «природной» почвы, рассматриваемым не только как предпосылка заболевания, но и как значимый адаптационный фактор;
• построение терапевтического вмешательства на основе его согласования с биологическими, конституциональными, «природными» предпосылками заболевания и связанными с ними защитно-адаптационными механизмами, понимаемыми не столько в духе психодинамического подхода, сколько гиппократовской клинической медицины [5].

Благодаря развитию клинического направления в арт-терапии усиливается ее связь с практической, научной медициной, что в целом можно признать в качестве значимого фактора дальнейшего совершенствования арт-терапевтических услуг. В то же время, это предполагает определенные риски, такие как

• биологизация и физиологизация арт-терапии, ведущая к ослаблению ее гуманитарной основы;
• подмена личностных и межличностных факторов арт-терапевтического процесса, связанных с внутренней мотивацией и творческой активностью пациентов, а также терапевтическими и групповыми отношениями, его инструментальной составляющей, техниками и алгоритмами направленного лечебно-профилактического воздействия;
• недооценка художественной составляющей арт-терапии, внутренних и внешних условий творческой деятельности и придание повышенного значения психотерапевтической, вербальной составляющей.

Антропологические аспекты современной клинической арт-терапии характеризуются значимой ролью биологической антропологии – изучением факторов наследственности, конституционально-типологических особенностей, структуры и функций человеческого организма и мозга в непосредственной связи с развитием и лечением психических и соматических заболеваний. В то же время в ней неуклонно усиливаются позиции психологической, социальной и культурной антропологии. В нашей стране это, в частности, связано с развитием биопсихосоциальной парадигмы развития и лечения болезней и личностно-ориентированного подхода, укреплением позиций клинической (медицинской) психологии, усилением компонентов психотерапевтической и психосоциальной помощи на разных этапах осуществления лечебно-профилактических и реабилитационных мероприятий.

Что касается визуальной антропологии как области клинической арт-терапии, то он представлен следующими направлениями работы:

1. Сбором и изучением визуальных документов (рисунков, фотографий, видеозаписей и т.д.), связанных с процессами развития болезни и выздоровления, разными уровнями психосоциальной адаптации и качества жизни при различных психических и соматических заболеваниях. При этом может, например, проводиться не только традиционный патографический анализ таких документов, направленный на изучение структуры и динамики болезненных проявлений и психотипов, но и осуществляться более пристальное, чем в предыдущие десятилетия, изучение защитно-приспособительных реакций и ресурсов личности с точки зрения концепции сопротивляемости (resilience based model) и функционального диагноза.
2. Изучением личностных и социокультурных смыслов, включая духовные и экзистенциальные смыслы, психических и соматических заболеваний, их отдельных проявлений, психофизических ограничений, психического и физического здоровья посредством создания и обсуждения визуальных документов – как в процессе общения пациентов с врачом или другими специалистами лечебной бригады, так и диалога пациентов друг с другом, родственниками, обществом.
3. Сбором, изучением и распространением различной повествовательной продукции, например, историй болезни и выздоровления, обретения смысла и ценности жизни, создаваемой параллельно или на основе визуальных документов в духе визуально-нарративного подхода. Это может осуществляться, например, в связи с созданием «дигитальных историй» и жизнеописаний, тематических фотоальбомов и иной визуально-повествовательной продукции с целью поддержки и реконструкции образа «Я» пациентов (в прошлом или настоящем), изменения отношения к ним со стороны других пациентов, медицинского персонала, близких и общества, избавления от «клейма» болезни или «неполноценности».

Визуальная антропология и социальная арт-терапия

Важным вектором развития современной арт-терапии становится ее социальная направленность, в ряде изданий [18]; [19]; [27]; [29]; [47]. Социальная арт-терапия оказывает все большее влияние на арт-терапию клиническую и характеризуется следующими особенностями:

1. Ориентирована на предупреждение и смягчение проблем психосоциального характера, связанных с отношениями людей и социальных групп. Так, например, важной функцией социальной арт-терапии является функция посредничества в конфликтах.
2. Стремится к повышению эффективности деятельности, качества жизни и отношений людей на основе фактора творческой активности.
3. Использует искусство как катализатор позитивных социальных изменений.
4. Направлена на устранение или смягчение негативных психосоциальных последствий психических и соматических заболеваний – стигматизации (клеймения), маргинализации, а также возникающих на их почве психогенных реакций и состояний дезадаптации.
5. Уделяет повышенное внимание реабилитации и социальной интеграции (инклюзии) людей с ограниченными возможностями здоровья и представителей групп риска.
6. Используются с целью развития организаций, личностного и профессионального роста, духовного обогащения и развития людей.
7. Зачастую применяется за рамками учреждений здравоохранения, образования и социальной помощи, либо, поддерживая с ними определенную связь, стремятся к большей автономности и независимости от них, аффилиируясь с гражданскими инициативами, общественными объединениями, негосударственными фондами.
8. Характеризуется меньшей степенью ведомственного контроля и большей самостоятельностью в определении стратегии и тактики работы, при разработке и реализации арт-терапевтических программ. Это тесно связано с использованием негосударственных источников финансирования, большей организационной и материальной самостоятельностью инициатив социальной арт-терапии. В то же время согласование идейной платформы программ социальной арт-терапии, даже когда они инициированы негосударственным сектором, с ведомственными структурами и политикой государства, а также использование государственных и муниципальных источников финансирования вовсе не исключаются.
9. Предполагает иной характер отношений между специалистами и получателями услуг. Они представляют собой скорее форму партнерских отношений, нежели отношений эксперта и клиента (пациента).

Социальная арт-терапия подготовлена и поддерживается развитием социальных наук, новых направлений философии и психологии, характеризующихся большим вниманием к социальным, культурным, дискурсивным факторам, определяющим субъектность и отношения между людьми. На становление и дальнейшее развитие социальной арт-терапии оказывают влияние такие новые направления философии и психологии, как постструктурализм/постмодернизм, психология общин, критическая психология, глубинная психология, мультикультурная психология, экопсихология, феминистская и гендерная психология, глобальная психология, либеральная психология, радикальная психология, психология мира.

Социальная и в определенной мере клиническая арт-терапия в последние годы уделяют все больше внимания роли властных отношений, контекста (включая роль культуры, институциональной среды, сообществ и т.д.), культурным влияниям, политике, правовому контексту, проявлениям неравноправия, глобальным факторам доминирования, самоопределению и сопротивлению институтам социальной гегемонии.

Становление социальной арт-терапии позволяет специалистам в этой области, а также представителям творческих профессий развивать новые формы работы с населением в разных учреждениях культуры, медицинской и социальной помощи и системы образования, а также за их пределами. Иногда эти новые формы работы могут быть отнесены к терапии, иногда – к сфере искусства.

Некоторыми формами общественной активности специалистов, связанными с социальной арт-терапией, могут быть: посредничество в конфликтах, тренинг уверенного поведения, организация и развитие сообществ, включая групповую и командную работу (тренинг лидерства и управления), методы социальной поддержки, развитие общинного и корпоративного партнерства, институциональные изменения на основе работы с малыми группами и изменения политики учреждений, социальные исследования на основе действия (акций), политическая активность, лоббирование, филантропия [26].

Все это может быть реализовано как в сферах медицинского и социального обслуживания (в частности, сфере психического здоровья) и образования, так и в сфере искусства. Что касается визуальной антропологии в социальной арт-терапии, то она связана, в частности, со следующими видами деятельности:

1. Сбором и изучением визуальных документов, связанных с жизнью разных социокультурных сообществ, в том числе «меньшинств», чей «голос», как правило, в обществе менее слышим, в силу имеющихся у них психосоциальных или физических ограничений, меньшего доступа к СМИ и доминирующим дискурсам. Данное направление работы может решать не только культурологические задачи и поддерживать межкультурный диалог и социальную интеграцию, но и, также как в сфере клинической арт-терапии, ориентироваться на изучение защитно-приспособительных реакций и ресурсов представителей этих групп и ресурсов их жизнестойкости с точки зрения концепции сопротивляемости (resilience based model).
2. Изучением личностных и социокультурных смыслов, характеризующих разные сферы жизни представителей различных сообществ, посредством создания и обсуждения визуальных документов. Так, например, может осуществляться исследование личных и социокультурных значений образов, создаваемых заключенными в контексте культурного наследия народа и конкретной субкультуры.

Сбором, изучением и распространением различной повествовательной продукции, например, историй жизни семьи и народа, описаний критических моментов в их судьбе, потери и обретения смысла жизни, создаваемых на основе визуальных документов в духе визуально-нарративного подхода.